После того, как Алексей проснулся, первое, что заинтересовало его, было время его сна. Присутствовало ощущение, будто он спал целые сутки, но ему ответили, что прошло не боле сорока минут. Алексей не поверил и подумал, что леи могут быть заинтересованы в том, чтобы он не попал в зал торжеств. На его подозрения сразу ответила Альфалея.
- Не беспокойтесь ни о чём, Алексей. Мы можем так сбить вас с толку, что вы ничего не заметите. Но у нас нет таких целей. А сорока минут хорошего сна вполне
достаточно.
- Как знать, как знать? Милее сна ничего нет на свете. - вспомнил свою любимую песню Алексей.
- А я не люблю долго спать.- Присоединился к разговору недавно проснувшийся Джон.
- Сегодня мы с вами будем в амфитеатре, а завтра посетим праздник власти, о котором вам говорили Мари с Аленом. Правда люди называют его праздником ответственности, поскольку вся власть строится на ответственности поколений. Потом мы можем вам показать лабиринт зависти. Это в ближайшие три дня. Если у вас есть свои соображения, то вы скажите.
Алексей подумал буквально мгновение и ответил.
- Нет, меня такой план вполне устраивает. О лабиринте нам отец Николай говорил. Я туда хочу. Но он ничего не сказал об амфитеатре.
- Может быть, он не знает о нём. Ему неизвестен язык дельфинов. Он служит Богу известными ему возможностями. Для того, чтобы сохранить веру, он должен сохранить традиции, религию, обычаи и всё в том виде, в к 4аком оно существует со времен Иисуса Христа.
- С этим не поспоришь.
- Всё это очень интересно, но нужно появиться в амфитеатре раньше на пару минут, чтобы разъяснить Алексею и Джону суть происходящего.- Заключила Альфалея.
Все леи разом засуетились и стали исчезать за кромкой площадки. Альфалея улетела одна из первых, и друзья остались с двумя леями. Полёт без гравитолёта был захватывающим.
- Вы не бойтесь высоты, сказал один из леев. - На самом деле нас окружает сжатая воздушная оболочка, и упасть через неё невозможно.
- Колдовство какое-то, - ответил Джон. - А нельзя ли сделать эту оболочку непрозрачной? А то смотреть страшно.
- Да это нетрудно, - ответил лей, и вокруг них образовалась белая сфера. Вернее белой была только её нижняя половина.
- Ну, вот так-то лучше. - Успокоился Джон. - А то все эти прыжки с первого неба никакого удовольствия не доставляют.
Амфитеатром леи называли глубокую впадину в земле недалеко от города. Это были два склона образующих довольно большой, но пологий овраг. Начинался он с маленького овражка, но чем ближе к реке, тем больше он увеличивался. Склоны удлинялись, делая внутренний объём всё больше и больше. Сами склоны были приспособленными для того, чтобы на них можно было сидеть большому количеству людей. Люди собирались и рассаживались на склонах. Леи разместились на самом верху правого склона. Кроме тех, кто был на площадке с Алексеем и Джоном, туда собралось ещё не меньше сотни леев. Все они были в своих просторных одеждах и не без любопытства поглядывали на пришельцев из прошлого. Казалось, что они носят одежду из специальной облегчённой ткани. Алексей подумал, что она не просто светлая, а какая-то нейтрально светлая, будто прозрачная, но не просвечивается. Потом его осенило. Да это такая же оболочка, как и та, которая была над ним во время сна. И не одежда это в том понимании, к которому Алексей привык.
Двое леев сидящих рядом с Алексеем стали разъяснять Алексею суть происходящего.
- В самом низу этого углубления устроена площадка. Это импровизированная сцена. Электричества и освещения здесь нет и вообще нет никаких удобств. Здесь собираются только те люди, которые изучили язык дельфинов, необходимый для чтения исходящих чувств. Издавать звуки подобно дельфинам невозможно, а вот читать мысленные чувства с их помощью можно и ради этого мы здесь собираемся.
- А чьи чувства мы будем читать?
- Кто-то спускается вниз и начинает просто петь, а иногда и просто говорить о чём-то. При этом каждый из сидящих слышит чувства выступающего, или выступающих и начинает проявлять свои чувства и эмоции. Все эти чувства скапливаются в амфитеатре и превращаются в нечто очень сильное и красивое. Мы называем это духовно чувственным резонансом. Вскоре это нечто начинает светиться всеми цветами радуги. Это невозможно повторить, или объяснить, ,но это не хочется забыть. Всё это сплачивает людей, воспитывает прекрасные чувства.
- Очень интересно рассказываете.- Ответил Алексей, - настолько, что хочется всё это увидеть.
- Совсем скоро это действо начнётся.
Ждать долго не пришлось. На нижнюю площадку вышло пятеро детей лет 8-9. Трое мальчиков и две девочки. Они были одеты, в одинакового цвета одежды, только на девочках были платьица. Они стали в кружок лицом к друг другу и, без всякого музыкального сопровождения, стали петь песенку про маму. Их выговор был мягким и не привычным. Как у садовника, у поломанной сирени. Алексей никогда раньше эту песню не слышал. Дети пели не очень громко, но очень слажено. Видно репетировали. Алексей постарался понять о чём они поют и расслышав текст песни вспомнил про свою мать, которая умерла совсем не старой. Нахлынули воспоминания о ней и он не заметил, как сам стал участником этой песни, но не в голосовом исполнении, а в чувственном. Алексей понял, что он не один расчувствовался, потому что то, что он слышал в своих мыслях, были чувства многих присутствующих. Все думали о своих матерях и мысли эти начинали светиться сгустками разноцветного света. Было приятно и красиво, тепло и по-доброму ярко. Люди наслаждались и плакали от счастья. Свет чувств поднимался всё выше и выше, пока не поднялся над амфитеатром. Никакой фейерверк не смог бы сравниться в эффектности с этим светом. Алексей жил в своих чувствах и не смотрел по сторонам. Казалось, что этому не будет конца. Свечение длилось и длилось, пока не пошло на убыль. Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Вскоре на место чувству любви пришло чувство умиления. Во всяком случае, Алексею показалось именно так. Он и смеялся, и плакал, чувство радости переполняло его, как и всех присутствующих. Он вспомнил столько эпизодов своего общения со своей матерью, что даже удивился их количеству. Всё всплыло из памяти само собой. Это невозможно было описать. Это была феерия чувств под расцветкой невероятного света, который неизвестно откуда взялся и неизвестно куда стал исчезать. Хотя почему неизвестно куда. Алексей увидел, что свет исчезает в людях. Это тепло и свет осветили всё вокруг и вернулись к людям. Описать происходящее было невозможно даже на десять процентов. Чувственные переживания каждого, слившись воедино, возвращались к людям обогащённые чувственными переживаниями всех присутствующих людей. К Алексею и Джону подошла Альфалея.
- А вы прекрасно всё поняли. Мне было приятно наблюдать за вами. Вы были невероятно чувственны и восприимчивы к чувствам других.
- Спасибо за комплимент, - сказал Алексей, - но я никого не слышал.
- А я вообще ничего не понял, но впечатление незабываемое. -Поддержал разговор Джон.
- Вы слышали всех. Абсолютно всех, кроме леев.
- Как кроме..? А вы что же?
- У леев не получается даже плакать. Проявлять свои искренние чувства могут только нормальные люди. Нам это, к сожалению, уже не дано. Мы только можем всё видеть и радоваться за всех. Но и радуемся мы умом, а не сердцем.
- Грустно.
- Вы даже не представляете насколько. Вы же знаете, что означает слово лей.
- Да, мне говорили, что это - проклятый.
- А вам говорили, почему мы с этим никогда не спорим?
- Потому, что вас прокляли небожители?
- Потому что наше проклятие в том, что мы когда-то, когда стали небожителями, отвернулись от Бога.
- Но вы же раскаялись.
- Мы раскаялись, а проклятие осталось. Оно живёт в нашем сознании. Вот и чувствовать как люди не можем. Небожители считают нас проклятыми за то, что они нас прокляли, а мы просто считаем, что проклятие на нас от нашего необдуманного выбора.
- Но тогда получается, что прокляты и вы и небожители.
- Да, только они не хотят этого признавать.
Дети со сцены ушли и на их место вышли два парня. Один был с гитарой. Они так же стали лицом друг к другу.
- Ребята будут петь песенку из вашего времени. Она называется, "В горнице".
- Я знаю эту песню, - сказал Алексей. - Мы с дочкой её поём.
Между тем парень с гитарой начал петь. Так же необычно, как и дети. После того, как он пропел первую фразу, второй парень подключился к пению и музыка полилась. Алексей вспомнил второй голос и стал петь тоже. Громко и чётко. К его удовольствию всё получилось замечательно. Он думал, что его слышат только леи, но его голос зазвучал так, словно он был третьим на сцене. Алексей почувствовал, что голос его стал вдвое сильнее, чем обычно. Парни на сцене оглянулись на него и заулыбались. Песня захватила всех, и Алексей сам не заметил, как над ними появился яркий, переливающийся всеми цветами радуги, свет. Разве это можно назвать таким научным словом, как резонанс? Как это вообще можно назвать словами?
- Представляете,- прервала мысль Алексея Альфалея, когда песня закончилась, - говорят, в раю души праведников поют. Если здесь мы можем так петь, то каковы промыслы Создателя в Царствии Божьем? Там, где Дух Святой сходит на души людей. Мы только чуть-чуть размышляем о том, что нам чего-то хочется, а Богу всё возможно, потому что Он Создатель всего того, о чём мы даже подумать никогда не догадаемся. А если мы признаём Создателя, то что мы можем? Только прославить Его. Восхититься Им и Его творением. И каким же невероятным может быть это восхищение? Какими восторженными мы можем быть после такого восхищения, если простой духовно-чувственный резонанс нам всю душу переворачивает.
- Простой? -Спросил Джон. - Вы говорите простой какой-то там резонанс? Да я в жизни ничего подобного не слышал и не видел.
- Ну вот представьте себе, что Бог
неизмеримо, не сравнимо выше всего этого. Настолько, что само слово "неизмеримо", не в состоянии что либо подсказать.
- Согласен.
- Странно, что вы о наркотическом опьянении не говорите. Там, наверное, свои яркие впечатления.- Алексей вдруг подумал: а не какой ли нибудь это новый наркотик?
- Звучит как издевательство, Алексей. Вы что хотите этим сказать?
- А я хочу понять, всё то, что я вижу действительно резонанс, или какой-то изощрённый наркотик? Кто знает, на что способны люди в будущем?
На Алексея оглянулись все леи, сидящие рядом. Ему даже показалось, что с каким-то осуждением, но он не стушевался.
- Да, мне действительно пришла в голову такая мысль. Поставьте себя на моё место. Вам легко рассуждать. А мне на 1000 лет больше, чем вам. Я действительно засомневался. После всех этих гравитолётов и других изобретений вашего времени, этот духовно чувственный резонанс меня просто ошарашил. Разные сомнения приходят в голову.
Алексею ответил кто-то из леев:
- А что если вы сами выступите? Петь будет легко. Вы даже не представляете насколько легко петь на сцене, где все помогают тебе своими чувствами. Но всё, что вы чувствуете, чувствуете лично вы, и никто ничем на это не влияет.
- Я и петь на сцене? Мне уже 45. Последний раз я выступал, когда мне было лет 25.
- Так вы ещё и на сцене выступали?
- Вам 1545 лет, но это ничего не значит здесь, на этой сцене.
Алексей оглянулся. Все леи смотрели на него вопросительно - ожидающе, с явно ироничными ухмылками.
- Что будете петь? - Спросила Альфалея, с присуще ей серьёзностью.
Алексей выступал в молодости на сцене и пел много песен под гитару, но, как всегда в подобных случаях, из головы вылетело буквально всё, и в панике Алексей никак не мог ничего вспомнить. Вдруг в голову пришла песня, которую ему в молодости пришлось петь под гитару со сцены на концерте посвящённом дню победы по просьбе одного из ветеранов. Концерт был в стенах института, где он учился, и его попросили спеть какую нибудь песню про море. Ему сказали, что ветеран попросил. Тогда Алексею такая просьба показалась странной, но он подготовил песню про отдых на пляже. Возможно, песня ветерану и понравилась бы, но Алексею вдруг вспомнилась старинная моряцкая песня "Раскинулось море широко". Он её выучил задолго до концерта и потому, что она ему просто понравилась. Популярной в дни его молодости она уже не была и он тогда про неё забыл. А тут вдруг вспомнил. Песня оказалась кстати. Тот ветеран, который попросил песню про море, слушал и плакал. Там на войне, он был юнгой на торпедном катере и песню эту любил петь их экипаж. Эта песня вообще была популярна среди русских моряков. Вот её и вспомнил Алексей. Сказал название Альфалее, и пошёл на сцену. Никаких ступенек, просто по земляным рытвинам. Алексей шёл, и чувствовал на себе более тысячи любопытных взглядов. Но он уже не обращал на это внимания. Он просто видел перед собой засыпанную песком сцену, на которую ему нужно было спуститься. И вот он на ней. Он встал на самую середину и закрыл глаза. Нужно было сосредоточиться. Любой выступающий человек испытывает волнение. Чтобы его преодолеть, Алексей стал вспоминать то своё выступление, слёзы ветерана великой войны и мужество советских моряков, о котором ходили легенды. Вокруг воцарилась не тишина, а настороженное безмолвие. Алексей открыл глаза и не спеша, но громко, насколько только был способен, запел:
-Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали,
Товарищ мы едем далёко
Подальше от русской земли.
С каждой строкой голос становился сильнее и увереннее, страха не было вообще, и как только он пропел четвёртую строчку, многие сотни людей подхватили припев, да так, будто пели его всю свою жизнь. Почувствовав прилив сил, Алексей запел второй куплет, и уверенность больше не оставляла его. Он не просто уверовал в свой успех, он по новому переживал то, о чём поётся в песне. Он и раньше пел её с чувством, но так как он чувствовал её сейчас, раньше он её не воспринимал. Сейчас он жил этой песней и свет душ человеческих, живущих вместе с ним в этой песне, слился в один разноцветный столб выше седьмого уровня небесного города и небожители смотрели на этот светящийся столб в удивлённом недоумении. А ведь это просто старинная песня русских моряков. Песня, которой больше полутора тысяч лет. А может быть, песня, это совсем не просто?
Алексей уже допел, а мелодия ещё долго звучала в устах присутствующих. Люди продолжали напевать её и слушать своими чувствами. Когда всё закончилось, раздались аплодисменты. И подобно опадающим листьям рассыпался весь разноцветный свет песни, и столб света разлетелся тысячами разноцветных светящихся лепестков. Алексей раскланялся так, как это было принято в его времени, и пошёл на своё место. Навстречу ему попались два парня, выступавшие перед ним. Они пожали ему руку и пригласили в гости. Алексей пообещал постараться и поднялся наверх. Туда где сидели леи.
- А вы хорошо поёте,- сказал Джон. - Честно говоря, не ожидал.
- И не только вы не ожидали. - Поддержала Альфалея.
- Я в молодости увлекался пением под гитару.- Немного смутившись, ответил Алексей. - Кстати, а гитара у парней совсем обычная, акустическая. Я думал в вашем времени инструменты должны быть, ничего себе.
- А они и есть ничего себе. Только обычные инструменты ценятся больше. Если ещё и старинные, то тем более, но таких мало. В вашем времени мало было настоящих мастеров. Как насчёт вашего подозрения? Вы все ещё думаете, что это может быть наркотик?
- Нет. Конечно, нет. Все сомнения исчезли.
- А о чём вы говорили с теми парнями?
- Они пригласили меня в гости. Хорошие ребята. Даже не знаю, смогу ли я сходить к ним?
- А почему нет, - ответила Альфалея. - Завтра праздник власти. Он начинается с 9 утра и будет продолжаться до обеда. Потом у вас нет никаких планов. Поспать вам хватит и сорока минут, так что и вся ночь впереди и рассвет.
- Пожалуй, вы правы. А что это там начинается на сцене?
- Видимо танец. А что за танец, сейчас узнаем.
К своему удивлению Алексей увидел исполнение русского народного танца на тему русских народных песен. Участие в танце принимали, и взрослые люди, и молодёжь, и дети. Поучилось очень зажигательно. На сцену выходили и подключались к танцу все желающие. Кто-то принимался танцевать на своём месте. И в музыке и в исполнении танца чувствовалось влияние современности, но всё было очень похоже на то, что приходилось видеть Алексею в своём времени. Восприятие танца было таким же ярким, как и восприятие песен. Люди поднимались и пытались танцевать на местах. Всё было настолько жизнерадостно, что Алексей не знал куда смотреть. То ли на сцену, то ли на склоны, где веселились люди. По сути, танцевали все собравшиеся.
- Не очень удобное место для танца, - сказал Алексей обращаясь к Альфалfее.
- Да, - ответила она, - но у каждого под ногами протоптана площадка. Она маленькая, но она есть. На Джона посмотрите.
Джон выделывал такие коленца, что Алексей долго не мог оторвать от него взгляда. Танцевать он и сам любил, но брал всегда своей непосредственностью. Получалось от души, но не профессионально. Он всегда восхищался теми, кто умеет танцевать профессионально.
- А пьяных не боитесь?- Спросил он у Альфалеи.
- Нет здесь пьяных. - Ответила она. - Здесь не пьют спиртное. Люди получают наслаждение, сами видите как. Никакой дурман здесь просто не уместен. Он только всё испортит.
- А хотелось бы мне, чтобы на свадьбах моих детей было такое, - размечтался Алексей.
- Это вряд ли. Мы язык дельфинов только тридцать лет назад расшифровали, а пользоваться им стали и того позже. Небожители локти кусают с досады от того, что им это в голову не пришло. И присвоить уже не удастся. Слишком многие о нём уже знают, а любое присвоение ведёт к засекречиванию. В двух городских школах этот язык уже изучают по отдельной программе. Детям нравится.
- И всё же интересно. Язык дельфинов начали изучать ещё в моё время, и только 30 лет назад расшифровали.
- Ничего удивительного, - ответила Альфалея,- пока язык дельфинов расшифровывали лингвисты, расшифровать его не удавалось. Но когда к делу были подключены философы, дело сдвинулось с мёртвой точки. Был сделан глубокий анализ сознания и мышления дельфинов. Создание их психологической модели восприятия окружающего мира. То, что вы получили за несколько минут мыслительной передачи знаний, осваивалось людьми несколько столетий. Здесь ничего выдуманного. Всё от Создателя. Зачем-то же Он дал это дельфинам?
Между тем, русский танец сменился ирландским, за которым последовал молдавский, и всё это продолжалось до полуночи. Все вокруг были уставшими, но довольными. Люди расходились неохотно. Они разбивались на небольшие группы и продолжали делиться впечатлениями. Безразличных и даже просто пессимистов не было. Леи, казалось, светятся от радости. Они тоже разбились на несколько групп и стали разлетаться кто куда. Альфалея и все леи, с которыми Алексей сюда прибыл, направились на ту же площадку на склоне горы Железки. Прилетев туда, они расположились под небольшими, непрозрачными куполами, подобно тому, под которым спал Алексей. Алексей имел возможность видеть, как это происходит снаружи. Каждый лей ложился на песок. Зависнув в воздухе, он покрывался прозрачным воздушным куполом, который сначала становился непрозрачным, а потом приобретал маскировочный цвет подобно хамелеону.
- А маскировка необходима?- Спросил Алексей Альфалею.
- Нет в ней никакой необходимости. Просто леям так нравится. Но есть такие леи, которым нравятся именно белые купола, или прозрачные. Если вы посмотрите по сторонам, то увидите, что вокруг ночует много леев.
Алексей подошёл к краю площадки и действительно увидел на склонах еле заметные воздушные куполочки.
- И зачем вообще нужны дома?
- Ну да. Не хотите уснуть? До рассвета больше трёх часов. Ох и выспитесь. - Альфалея показала Алексею где лучше лечь, и укрыла его куполом.