Никола милостивый

 
                Его фасад так празднично расцвечен,
                Играют главы в солнечном луче,
                Как будто на пасхальном куличе
                Во славу Божью вспыхивают свечи.
                Елена Трепетова

От единственного сына не было вестей. Никаких. Больше недели назад он с двумя друзьями-однокурсниками уехал на ночную рыбалку и пропал. На следующий же день родственники мальчишек забили тревогу, обзвонили всех, кто хоть что-либо мог знать о предполагаемой поездке, пробовали искать сами, но напрасно. На третий день, как и положено, но ни минутой раньше, в отделении милиции приняли заявления. А вечером четвёртого стало известно, что на лесной дороге в соседней области грибники обнаружили машину.  Но людей рядом с ней не оказалось. Парней объявили в розыск.

Неприкаянная Аля тенью бродила по квартире. Рядом не было никого из близких. С мужем они разошлись очень давно, а мама и сестра, как на зло, уехали на отдых в Турцию. Хотя чем бы они могли помочь? Поплакали бы вместе – и всё, Аля это понимала. Глаза женщины ввалились и покраснели от непросыхающих слёз, а сердце тревожно сжималось от каждого шороха. Суровый начальник без звука подписал заявление на отгулы, знакомые, соседи, сослуживцы –  каждый по-своему – сочувствовали материнскому горю. Но от такого внимания Але почему-то становилось ещё тоскливей. Только пожилая соседка с верхнего этажа при встрече укоризненно покачала головой:
– Ты, девонька, в зеркало смотрелась? Лица на тебе нет… Что так убиваться, мёртвым сыночка твоего никто не видел. Сходи-ка ты лучше в храм, свечи поставь. Господу помолись да Николаю Угоднику.

Николаю Угоднику? Что ж… Ноги сами понесли женщину на другой конец города.  Желтокаменный Николо-Набережный храм был расположен в живописнейшем местечке на крутом окском берегу. Когда-то давно, в пору учёбы в художественной школе, Аля любила приходить сюда на этюды. Чуть ниже по течению река делала крутой поворот, и казалось, что пятикупольная церковь и высокая колокольня словно бы парили в воздухе. В хорошую погоду солнечные лучи ласково скользили по массивным позолоченным крестам на куполах, отчего те вспыхивали негасимым огнём.  Купола – как свечи на пасхальном куличе… А вниз по склону –  родник с вкуснейшей водою, чистой, как слеза младенца.

Со страхом и трепетом переступила женщина церковный порог. Служба давно закончилась, народ разошёлся. Лишь свечница в церковной лавке что-то записывала в толстую канцелярскую книгу, да у иконы Николая Чудотворца истово молилась невысокая пожилая женщина. Аля купила свечи, приложилась к иконам, и вдруг с ужасом поняла, что кроме  «Отче наш» не помнит ни одной молитвы…
– Прости меня, Господи… Прости и помилуй моего мальчика… Никола Милостивый, помоги моему сыну! – в отчаянии шептала несчастная мать, прижимая руки к груди. Она с надеждой вглядывалась в святые лики и не замечала ничего вокруг. И не поняла, что шёпот давно перешёл на крик.

– Ну, будет, милая, покричала и будет… Пойдём на улицу, на воздухе легче станет, – чья-то мягкая, но уверенная рука подхватила страдалицу под локоток и потянула к выходу. Пришедшая в себя Аля испуганно оглянулась.
– Ах, ты, моя сердешная, что случилось-то? Как кричала, как кричала… – глаза невысокой пожилой женщины были на удивление большими и ясными, а улыбка настолько располагающей, что Аля не задумываясь, как на духу, рассказала о своей беде. Старушка слушала внимательно, не перебивая, лишь изредка кивала головой. А потом огорошила молодую женщину неожиданным вопросом:
–  Сама-то знаешь,  почему пришла именно в этот храм? Вижу, что нет. Пойдём-ка спустимся к роднику, водички попьём, умоемся. А я тебе легенду одну расскажу.

Заинтригованная Аля без слов последовала за старушкой. По узкой крутой лестнице они спустились вниз, к часовне, из-под которой по трубе струилась холодная – до ломоты в зубах – водица.
– Храм Николы Набережного в Муроме ещё называют Николой Мокрым. Знаешь? А почему?
Аля кивнула: она слышала, что на самом деле родник находился не в часовне, под самим храмом.

– Несколько веков назад Ока была ещё шире, и моста никакого не имелось. Чтобы перебраться на другой берег, горожане использовали лодки-перевозчики. У тех, кто побогаче, были свои. В выходные молодёжь любила покататься на лодочках, других посмотреть, себя показать, на город и храмы его полюбоваться. Особенно хорош был Николо-Набережный. Жила в то время в Муроме семья богатого купца. Молод он был, но в торговых делах удачлив, и жену себе под стать подобрал: и красавица, и хозяйка рачительная. Одна беда – деток Бог не давал…

Раскрыв рот,  слушала Аля историю о том, как тайком от мужа ходила молодая купеческая жена в Николо-Набережный храм и долго молилась у иконы Николая Чудотворца. И вымолила чудо: родился у неё долгожданный сыночек. Да такой хорошенький, что она его никаким мамкам-нянькам не доверяла. И на лодке кататься с собою взяла. Купец на вёслах сидел, жена его на соседней лавочке с малышом агукала. А погода в тот день была жаркая, марило, как перед грозой. Навалилась вдруг на супругов усталость,  забылись они на мгновение коротким глубоким сном.  Привиделась молодой купчихе её покойная матушка, просилась с внучком понянчиться. Как матушке родимой откажешь? Бери!

Тем временем резвое дитя вдруг рыбкой  выскользнуло из ослабевших заботливых  рук, скатилось за борт и ушло под воду, только его и видели. А лодка продолжала движение… Когда прошло наваждение и пропажа была обнаружена, несчастная мать закричала-завыла раненым зверем. Долго искали супруги своего мальчика, да где там, даже  кругов на воде не осталось… Не помнила несчастная женщина, как оказалась в храме перед иконой Николая Угодника, пала на колени, молилась в слезах за упокой души невинного младенца. Вдруг строгий мужской голос позвал её:
– Что же ты, раба Божия, ребёнка своего без присмотра оставила? Он мокрый весь и кушать хочет.

Подняла несчастная голову, а перед аналоем стоит седобородый старец в мокрой одежде, и держит на руках её сыночка, живого-здорового. Дитя залепетало что-то, к матери потянулось. Женщина в мгновение ока подбежала к старику, взяла сына, прижала к груди крепко-крепко и бросилась вон из храма, спеша порадовать мужа. Только на улице поняла, что не поблагодарила спасителя. Когда пристыженные супруги и собравшиеся поглазеть на чужое горе зеваки вошли под церковные своды, то там никого не оказалось. Лишь мокрые следы до царских врат… Священник вошёл в алтарь. Пусто. Только большая лужа воды на полу. Молодая женщина со словами благодарности поспешила к иконе Николая Чудотворца. Подняла глаза и обомлела – вот он, старец-то, на иконе… С тех пор и забил родник под алтарём.

Потрясённая услышанным Аля долго смотрела на заокские дали и молчала. Её спутница тем временем набрала воды в пластмассовую канистру и ловко поставила её в большую матерчатую сумку.
– Ну, что, лучше стало? Пойдём потихоньку, а то мне внучку скоро кормить. Болеет она, тяжело болеет. Водичку эту для неё набираю. 
– Вы верите, что Николай Угодник чудеса творит? – Аля не собиралась произносить это, слова сами сорвались с губ. Старушка оглянулась, свободной рукой поправила платок, губы её тронула лёгкая улыбка.

– Бабушка моя всю войну на родник ходила да Николаю Угоднику молилась. И отец, и  дед, и дядя живыми вернулись, хотя в таких переделках побывали, без слёз вспоминать не могли. Дочка с зятем в Чернобыле во время аварии были – и ничего, живы-здоровы. И внучку я отмолила, хоть она так не считает… Но это долгая история. Ты верь, милая, верь. И всё наладится. Молитвослов-то у тебя есть? Вот и хорошо.
Вечером Аля долго читала молитвы, а ночью впервые за несколько дней спокойно уснула. Разбудил её настойчивый телефонный звонок. И как чудо – родной до боли голос на другом конце провода: «Мам, ты только не ругайся, но здесь такое случилось…»