В одном большом городе, в одном большом доме было небольшая квартира. Когда-то здесь кипела жизнь. Детвора бегала, звучала громко музыка. Ночью бродил дух сна, и спали в этой квартире сладко. Снились чудесные сны.
Но время шло, все менялось, и менялась жизнь в этой квартире. Выросли дети, женились и покинули дом. Они с собой взяли сладкие сны, шум, веселье, доброту и ласку. Этого добра в этом доме было больше, чем достаточно. Теперь в их квартирах звучат детские голоса, смех, а ночью бродят по комнатам сладкие сны. А эта квартира вдруг стала пустой.
Жила в этой квартире старушка. Она так себя сама называла. Она пересматривала фотографии, вздыхала и долго смотрела в окно.
Она видела, как весело дождик стучал по подоконнику. Капельки застывали на оконном стекле. Они видели ее пустой взгляд, после этого они медленно стекали по стеклу. В этом доме поселилась грусть, и даже веселый танец дождевых капель не мог прогнать ее. Со стороны, казалось, что оконные стекла плачут.
А зимой снежинки заглядывали в окно. Они усаживались на подоконник и устраивали зрелище. Они блестели в лучах солнца, и отражение играло на щеках женщины, но взгляд ее был пустой. Ее не волновала красота и яркий цвет белоснежных снежинок. Они немного задерживались на подоконнике и улетали подальше от окна с первым же ветерком. Летели туда, где им рады.
Так продолжалось уже ни один год.
А женщина все чаще и чаще сидела у окна. Она смотрела, как люди спешат домой, или как молодая пара целуется под окном. Им все равно: холодно или мокро на улице. Им было хорошо, а вот старушка чувствовала, как ее жизнь уходит из нее по каплям.
Ей казалось, что это ее жизнь течет по асфальту в виде ручья. Еще немного и этой жизни не будет. Она этого не боялась, но от этого становилось грустно, и она не слышала веселой песни дождя. Она слышала только, как ее жизнь уходит.
Ночью уже не бродили сны по комнате. В комнате появились звуки, которых раньше не слышала она.
Ночью, когда город уставший ложится спать. Комната оживает. Стены потрескивают, что-то шуршит в углу, бегают тени. Они, как звери в клетке мечутся по стенам и замирают где-то высоко под потолком или в углу квартиры.
Старушка все это не только видела, но и слышала. Она слышала, как хрустальные бокалы вздрагивают от того, что машина проезжает мимо. Дверцы в шкафу, иногда, приоткрываются с тихим скрипом. Такое впечатление, что кто-то смотрит из шкафа и удивляется.
Часы, которые висят на стене, раньше пели «тик-так, тик-так, тик- так», а сейчас, если прислушаться, то они чаще говорят «ох-так, ох-ах, ох-так». Это страшно раздражало старушку. Она жаловалась подругам, что даже часы отбивают время вздохами и охами.
В квартире поселилась бессонница. Теперь она бродила по квартире, пугала старушку и тормозила время ночных видений.
Вот в одну такую ночь, она услышала, как верхняя дверца в шкафу открылась. Через некоторое время мимо проезжала машина, и свет вместе с тенью побежал по стене и осветил шкаф. На верхней полке сидел маленький старичок. Он был совсем маленький, он сидел на полке и смешно качал ногами.
Старушка прижмурила глаза - видела то она уже плохо.
Ну да! Она видела старичка и подумала, что начались галлюцинации.
- Вот они проделки старости, - подумала старушка и потерла глаза. Она надеялась, что это виденье исчезнет.
- Чего вздыхаешь? Удивилась чтоль? – говорит старичок.
- Ты кто?
- Ну вот! Опять за здорово живешь? Какая тебе разница? Да не три глаза, я не галлюцинация и не приведение. Надоело сидеть в шкафу, вот решил ноги размять.
После этого старичок прошелся по стене, туда, где висели часы. Подошел, постоял, посмотрел, почесал за ухом. В это время часы несколько раз сказала «ох-так, ох-ах, ох-так».
- До чего квартиру довела? Не стыдно? – спрашивает старичок.
- Ты домовенок? – спрашивает старушка.
- Нет! Но если хочешь, то можешь меня так называть. Зовут меня Охтак. Кстати, это имя мне дали не без твоей помощи. Разохалась, как старуха. Жизнь уходит! Да в тебе еще столько сил, что любой позавидовать может. Только спрятала ты все это за десятью замками. Конечно, легче сидеть и вздыхать. Выть хочется, глядя на тебя.
Что за прическа, как у старухи. Этот узелок на затылке, длинная, серая юбка, чтобы ноги не было видно. Ты свои ноги в зеркале видела? Их еще показывать надо, а ты… Старая, старая, старая! Какая ты старая? Вот из-за тебя мне и дали такое имя, раньше меня иначе звали. Мне завидовали, и это тоже от тебя зависело.
- Ты, что это себе позволяешь? – возмутилась старушка. – Пришел и нотации читаешь. Что я юбку до колен должна надеть в моем возрасте или волосы распустить, как молодица?
- А почему бы и нет? Не хочешь до колен, пожалуйста, не надевай. Но и это длинное безобразие не надевай. Лучше уж в брюках ходи. Спину выровняй и чаще улыбайся. А то вон и часы стонать начали, как старушка.
Как хочешь, но и прическу смени. Не хочешь волосы распускать, не распускай. Сделай стрижку. Все лучше, чем этот узелок на затылке. А то вон бессонница, как хозяйка по квартире ходит. Прогнать не могу. Я всю ночь стараюсь, а ты днем в окно смотришь и ревешь, как будто уже померла.
Старушка вдруг почувствовала, что этот маленький старичок прав. Ей и самой не нравился узелок на голове. Он стягивал волосы и от этого голова болела.
- Что это мы в спальне сидим? – говорит старушка. – Пошли чайком побалуемся. Или это вам не положено?
- Ох! Люди! Все мне положено, что я сам себе разрешаю. Пошли.
Старушка встала и потопала на кухню. Старичок не стал идти по полу, он быстро пробежался по стене и оказался на кухне.
- Что-то я тебя раньше не видела? – говорит старушка.
- Не видела потому, что мне нравилось рядом с тобой жить, а теперь хоть уходи из родного дома. Ведь это не только твой дом, но и мой.
Проговорили Охтак и старушка до утра. Много претензий высказал старичок.
Решила старушка сменить его гнев на милость. Ведь ей тоже нравилось все то, о чем говорил старичок.
- Ладно! Не сердись, - говорит старушка. – Попробую изменить твою жизнь, а заодно и свою.
Утром она пошла в парикмахерскую. Сделала стрижку. Когда пришла домой, то долго смотрела в зеркало. Она понравилась себе. Она боялась, чтобы ее люди не осудили, и первое время боялась выйти на улицу, но когда вышла, то никто на нее пальце не показывал, никто не осуждал.
Юбку она не сменила на брюки, но длину юбки уменьшила. Колени прикрывает юбка, но до земли не достает. Стало легче ходить. Она теперь не наступала на край юбки. Стала она из-за этого и быстрее ходить.
Пошла в магазин и купила новые часы, которые не знали, как она жила до этого.
Повесила часы на стену и услышала, как запели часы «ах-тик, ах-ах, ах-тик». Они стучали громко, и хотелось петь. Это не «тик-так», но и не «ох-так».
Теперь она увидела, как весело стучит дождь, как прекрасны снежинки. Она почувствовала, какой теплый утренний солнечный зайчик. Она перестала называть себя старушкой. Самое удивительное, что больше этого никто и не делал.
- Получается, что я сама себя так называла, а не люди, - думала наша старушка.
Бессонницу она не смогла прогнать. Но теперь в эти длинные ночи, она садится на кухне со старичком и пьет чай. Ей стали нравиться тени на стенах. Она прислушивается к тому, как скрипит дверца в шкафу. И если выходит старичок, которого сейчас его друзья стали называть Ахтик, то они идут пить чай.
Теперь наша старушка радуется каждой минуте, это беды ее текут по асфальту маленьким ручейком. А еще она прислушивается к словам старичка и к часам. Она не хочет, чтобы они запели «ох-так, ох-ах, ох-так».
Она старается жить, как он. Что нравится, то и делает. Что хочет, то и надевает.
А вот дождь часто стучит по ее подоконнику и каждый раз по- разному. И оконные стекла, иногда, плачут только от радости. Она это душой чувствует.
Если ваши часы стучат не так, как вы этого хотите? Замените часы и измените свою жизнь. Вы живете не одни в своей квартире. Пусть вам самим понравится ваша жизнь, тогда дверцы ночью не будут открываться сами и не появится у вас в гостях обиженный хозяин дома.