Шесть лет назад ровно в тот день, как пришел в Храм, мне стало сложно жить. Искушения никуда не делись, а угол зрения на них поменялся. Голова побежала кругом-Знаешь, что нельзя , а все равно делаешь. Нет никакой возможности противостоять искушениям. Получился замкнутый круг. Посчитал. Мною написано всего пять предложений, но за ними стоит столько боли , что мне пришлось пожалеть о том, что я вообще появился на свет. По здравому человеческому рассуждению дорогой к Храму все жуткое, злое, бесполезное в жизни должно закончиться. Почему не знаю, но был уверен , что придя в Храм стану праведником, ангелом , святым. Не получилось. Также пил, искал подруг, кран и свое и чужое, да еще и обозлился на всех. Стал злой , как волк. Я не смог переродиться, не стал другим человеком, хотя очень этого хотел. Может, у других по другому, но у меня именно так.
Несколько месяцев назад ездил в монастырь. Было у меня одно важное дел. Работу по специальности думаю в следующем году оставить. Слышал о трудниках, что живут, работают в монастырях. Вот по этому поводу и приехал. Много лет об этом думал .
Монастырь этот известное на всю страну место. Во дворе толпы людей со всех концов Земли. Суета жуткая. Помню, как 25 лет назад мы с товарищами приехали сюда в первый раз. И тогда было так же - туристы и продавцы сувениров. Но день тогда был субботний, людей сновало больше наших,- не иностранцев. В этот раз же я подумал «А когда же они о нас и нашем спасении молятся, если здесь все ходуном ходит?». Монахи все шустрые бравые ребята. На скорбящих и кающихся никак не похожи. Подумал, они по ночам каются, чтобы никто не видел.
Приложился к святым мощам, помолился, зажег свечи. Сфотографировался во дворе. Затем расспросил в церковной лавке ( хотя это скорее был большой магазин) о трудниках, месте, где их можно найти. Мне нехотя объяснили, что здесь отказались от этой практики, потому как от них одни проблемы. Ненадежные, прямо сказать , люди. Берут работников только по трудовой книжке с соответствующим окладом. Предложили написать прошение на имя главного и т.д. Прошение, -слово-то какое для нашего слуха необычное. А как же быть больным, духовно больным, тем , кто действительно нуждается в лечении, в духовном лечении? Тоже прошения писать? Те вежливые шустрые дамочки за прилавками на свое здоровье не жалуются. Это бросается в глаза, но не для здоровых же людей это изначально строилось?
Немного побродив, вышел за ворота, еще раз сфотографировался, подошел к местному торговцу и завел речь , конечно же, о трудниках. Торговец этот - обрусевший таджик, очень хорошо разбирался в вопросах, как жизни, так и веры. Мы говорили долго. Сам он электрик на железной дороге, а стоял за прилавком вместо жены.
Поделился я своими мыслями с Олегом ( у него даже имя оказалось русское, равно как и жена). Он ничему особо не удивился, но спросил, почему бы мне официально к ним не устроиться? «Так тогда ответственность наступает! На меня могут кричать, делать выговоры, снимать стружку, как водится. Этого достаточно в моей жизни было. Больше не хочу!»,- ответил я. Олег, отпустив очередного покупателя, сказал: « Везде, куда ступила нога человека приходят горе и разочарование. Будешь ли ты получать зарплату или не будешь, значения особого не имеет. Хорошо, когда командиры хорошие. Тогда и жизнь будет в радость. Но если с командирами тебе не повезло, сам понимаешь».
Долго я думал над этими словами. Они мне казались уж очень похожими на правду. Но как же тогда быть? Получается, нет спасения на этой земле, и мне остается только одно - уйти. Уйти куда? В себя? Окончательно и безвозвратно? Нет, что-то здесь не так. Но что? Может дело совсем не в командирах, а в нас? Может мы, я – плохой ничтожный солдат, и начинать надо с самого себя? Начинал. Ни раз, и ни два. А если не за то дело взялся? Не знаю. Но идти широкой проторенной дорогой не хочу, потому как знаю, куда эта дорога ведет.
Несколько дней назад проходил по проспекту, почти плакал. Свернул на право. На углу очень длинного магазина, что напротив банка стоял молодой монах. Среднего роста, широкие плечи, смелый задиристый взгляд. Богатырь, тот самый богатырь , что сумел сохранить и силу и дух . Казалось, под тяжелой черной рясой у него обязательно должна быть кольчуга. Смуглая кожа и характерная осанка выдавали в нем человека южных широт . Руки держал он в карманах, не помню только чего, причем одну ногу он совсем уж по светски, молодецки отставил в сторону. С ним были двое или трое мирских , чуть старше 30. По-моему, они думали зайти в кафе или только вышли из него.
Этого мне и надо. Я не знал, что монахи не благословляют, да и до этих ли тонкостей мне было!? Что Богу от нас надо?- искренности! Подошел, очень низко наклонил голову, попросил благословить на добрые дела. Счастливый, умный, полный жизни и сил монах опустил свою крепкую руку на мою бедную голову и что-то проговорил.
Теперь я знаю, что кто-то и где-то незримо для наших глаз о нас с вами молится и все у нас будет так, как и должно быть - хорошо!!! Осталось немного, совсем немного, одно усилие…