"Всему, что есть во мне хорошего, я обязан книгам." М. Горький
"Всё, что есть на мне хорошего, я обязан книгам." Народный фольклор
Глава Первая
К 1970 году благосостояние советских людей реально повысилось. Массовое жилищное строительство, начатое при Генеральном секретаре Хрущеве Н.С., к семидесятым годам дало реальные результаты. Многие жители Москвы и других городов Советского Союза переселились из коммуналок (волчьих ям) в отдельные благоустроенные квартиры. Стали появляться модные мебельные стенки в дополнение к сервантам, горкам, хельгам и вытесняя их. А еще позже стали поступать в продажу дефицитные книжные полки, голубая мечта всех книголюбов. Впрочем дефицитом в эпоху развитого социализма становилось всё, что касалось быта строителей коммунизма. Лёгонькая промышленность оказалась на задворках финансирования. На заводах даже если и мечтали произвести продукцию для дома для семьи, как ни старались всё равно получался либо танк, либо автомат Калашникова или крылатая ракета среднего радиуса действия.
В стране Пушкина и Толстого, Булгакова и Зощенко, стране всеобщей грамотности стало прямо-таки осознанной необходимостью приобретать книги в частное пользование. Дешевизна советских книжек компенсировалась почти полным их отсутствием в свободной продаже. Дефицит при строительстве социализма не такое уж однозначное явление. Политики и идеологи со Старой площади подчеркивали: советский народ тянется к культуре, мы самая читающая страна в мире, на всех даже книжек не хватает, искренне не понимая абсурда своих слов или прикидываясь дурачками с чистой шеей.
Люди всерьез гордились своими приобретениями, выставляли книги на полках, в сервантах и «стенках» на самое видное видное место, вытесняя чайные сервизы и хрусталь. Корешки книг призваны были поразить воображение гостей и поведать о благосостоянии хозяев. Набить до отказа мебельную стенку книгами, приобретенными на абонементы, наряду с хрусталем и коврами, оленьими рогами и тульским самоваром с медалями считалось признаком интеллигентности, хорошего тона и зажиточности. Особо "интеллигентные" любители подбирали книги, чтобы их корешки гармонировали с обоями на стенах комнаты. Это был высший пилотаж!
Люди в советские времена действительно чаще ходили в гости. Войдя в квартиру к знакомому, большинство гостей сразу же направлялись к книжным шкафам и полкам, чтобы отдать должное духовному благосостоянию хозяина отдельного жилища. Раздавались сдавленные стоны восхищения с восклицаниями типа "О, Дюма! О, Стивенсон!" «Проклятые короли!», реже "О, Достоевский!", мимо Пушкина и Чехова проходили молча.
Обладатели редких изданий зачислялись в разряд людей неординарных и полезных, а с работниками книжной торговли хотелось дружить всем без исключения от артистов театра «Современник» и журналистов газеты «Правда» до мясников из « Елисеевского гастронома» и дантистов. И даже должность скромного районного библиотекаря стала престижной, поскольку последний мог попридержать для вас нужную книгу и даже позволить вынести её из фондов читального зала на одну ночь под простое честное слово. Но все равно библиотечная книга не могла заменить точно такую же, но собственную. Проклятая частная собственность оказалась в крови советских людей. Вобщем, книга становилась предметом неприкрытой гордости хозяев отдельной квартиры.
Со временем книги стали собирать не только любители литературы. Печатная продукция считалась одновременно удачным помещением капитала: материального (как предмет купли-продажи) и духовного — самим приобщиться к литературе, детей приобщить, оставить в наследство. Как иронизировал некий публицист: «Ровными шпалерами вдоль полок выстраивался книжный дефицит всех племен и наречий».
Собирательством личной библиотеки Серов начал с первой рабочей «получки», которую выдали на ПЭМ МЭИ (Производственно-экспериментальные мастерские при Московском энергетическом институте, впоследствии п./я 4041). Там трудился до призыва в Советскую Армию после окончания Технического училища номер шесть по специальности монтажник радиоаппаратуры. По окончанию училища человек десять из группы распределили в эту организацию, бурно в те времена развивающуюся. Там был даже получен правительственный заказ на изготовление «ЗУ» (запоминающего устройства), а проще магнитофона на проволоке для «Востока-1», на котором летал Ю. Гагарин. Выпала честь и нам молодым работягам паять печатные платы для этого почетного заказа.
Была изготовлена партия, по крайней мере из десяти экземпляров этого прибора.
Радиомонтажников привлекали к работе по «причесыванию» печатных плат, после настройки их инженерами-разработчиками в СКБ. Кроме заводского ОТК каждую пайку проверяли контролеры из Военной приемки, прокалывая острой иглой.
При сдачи смонтированных печатных плат в ОТК на платы наносился личный номер радиомонтажника, чтобы в случае неисправности можно было найти виновного. Все эти меры способствовали тому, что радиомонтажные работы проводились с высочайшим качеством.
Выполнили заказ в срок и с успехом, а после исторического полета Ю. Гагарина все получили благодарность с записью в Трудовой книжке и денежную премию. Официально о завершении полета первого человека в космос было объявлено по радио в 11 часов утра, когда Ю. Гагарин благополучно приземлился на колхозном поле в Саратовской области. На предприятии узнали о запуске чуть раньше уже утром, когда пришли на работу. В 9 часов 30 минут руководству предприятия позвонили из Центра управления полетом об успешном запуске, в 9 часов 5 минут о приземлении первого космонавта. Что творилось на заводе не описать словами. Одни эмоции. Это был искренний восторг, ликование.
Гордость, что русские первые в Космосе просто переполняла нас, а то, что мы непосредственно внесли свою небольшую лепту в такой грандиозный проект делало нас счастливейшими из людей. Хотя в то время, говорить и даже намекать о своем участие, было не принято.
В 11 часов всех отпустили с работы и все как один дружно не сговариваясь, отправились на Красную площадь. Было это незабываемое событие 12 апреля 1961года.
Учился в Техническом училище и потом работал с нами Марик Гинзбург. Серова сразила наповал комната в коммунальной квартире на Красной Пресне, где жил Марик со своими родителями. Все стены комнаты были заставлены новенькими томами собраний сочинений. Никогда в жизни не приходилось видеть столько собраний в одном месте, даже в книжных магазинах или у своих приятелей живущих с высокопоставленными родителями. Ларчик открывался просто. Папа работал директором книжного магазина на Красной Пресне, что напротив Краснопресненского Мосторга. Магазинчик небольшой, но в этом малом магазинчике располагался отдел подписных изданий.
В те благословенные времена подписные издания Серова не шибко интересовали, он активно собирал лучшие произведения отдельных авторов, чтобы можно было вернуться к этим книгам и вновь их перечитать. Собирательство книг стало делом всей жизни Серова, его хобби. В собраниях, как правило, больше половины книг остаются просто не читаемыми. Спрашивается, для чего хранить их на дефицитных полках!? Через двадцать лет мнение Серова поменялось и он начал успешно приобретать собрания сочинений своих любимых авторов.
Серов не помнил названия книги, но куплена в 1959 году она с первой получки в книжном магазине в проезде Художественного театра и угол улицы Пушкина. С той давней поры Серов регулярно два раза в месяц (аванс и получка) приезжал в этот большой книжный магазин, находящийся по пути с работы домой и покупал, что либо заинтересовавшее из классики. Другой литературы, кроме политической и специальной в магазине не было.
На полках красовались отдельные тома собраний сочинений, но кто их выкупал долгие годы оставалось для Серова тайной за семью печатями. Серову всегда очень хотелось взглянуть на того счастливчика, но ни единого раза при нем тома из собраний сочинений не выкупали. Это несостоявшееся зрелище Серов сравнивал с почтовыми ящиками, которые висят на стенах домов, но никогда он за свою жизнь не видел, как забирают их них письма.
Активное увлечение собирательством книг продолжалось у Серова до призыва в 1961 году в Советскую Армию. В большой комнате, что была в коммунальной квартире места для книг практически не было. Все заставлено кроватями, шкафами и столами. Существовала ажурная этажерка старинной работы, на двух полках размещались немногочисленные книги, которые до Серова покупала сестра и из командировок привозил отец. Там находились, в том числе два собрания сочинений Лермонтова и Маяковского в скромном оформлении и на плохого качества бумаге.
С еще одной полки на этажерке Серов потеснил семь знаменитых мраморных слоников, две большие морские раковины, неизвестно откуда взявшиеся, будильник и какие-то побрякушки. На эту отвоеванную со скандалами территорию, Серов ставил приобретенные книги. Поскольку пространство для книг было крайне ограничено, приходилось тщательно подбирать при покупке каждую книгу.
В 1957 году в свет вышел роман Митчелла Уилсона «Брат мой – враг мой» о создателях телевидения и Серову посчастливилось купить его. Особая гордость Серова – приобретение в 1960 году трехтомника «Воспоминаний» графа Витте С.Ю.- выдающегося государственного деятеля России конца девятнадцатого начала двадцатого века, сделавшего на постах Министра финансов России и Председателя Совета Министров очень много для экономического развития Российской империи. В 1960 году Серов приобрел однотомник Э.М. Ремарка, куда вошли романы: «Возвращение»; «На Западном фронте без перемен» и культовый роман «Три товарища».
Большой удачей стало приобретение двухтомника Эрнеста Хэмингуэйя с романами «Прощай оружие», «Непобежденный», «И восходит солнце» и некоторые рассказы, в том числе «У нас в Мичигане», «Старик», «Дома» и др.
После возвращения из Армии формирование библиотеки Серовым продолжилось, часто находясь в командировках в других городах Советского Союза, первым делом Серов посещал книжные магазины и приобретал, что – либо из того, что печаталось местными издательствами. Иногда попадались интересные книжные экземпляры. Приходилось экономить каждую копейку, чтобы купить недорогие по цене книги.
Однажды случайно в книжном магазине на Калининском проспекте приобрел книги популярного советского писателя Анатолия Иванова «Повитель», «Тени исчезают в полдень» и позже «Вечный зов» по этим произведениям впоследствии были сняты многосерийные фильмы.
Пополнил библиотеку книгами о Великой отечественной войне: роман В.Соколова «Вторжение», который Маршал Г.К. Жуков назвал историческим, где правдиво описано мужество советского народа в тяжелый период 1941 года, роман И.Стаднюка «Война», где подробно описываются события в Ставке Верховного Главнокомандования, романы Ю.Бондарева «Батальоны просят огня», «Тишина», «Горячий снег», романы А.Чаковского «Блокада» и «Свет далекой звезды».
К 1974 году подобралась неплохая библиотечка из избранных лучших произведений русских классиков современных советских и зарубежных писателей и множество детской литературы для подрастающих двоих детей.
В конце 60-х Серову подарила однокашница по Плехановскому институту для моего сына две увлекательные сказки Александра Волкова «Волшебник изумрудного города» и « Урфин Джус и его деревянные солдаты». Позже уже для подрастающей дочери я купил на рынке «Семь подземных королей», «Огненный Бог маранов» и «Желтый туман».
Сестре подарили в 50-е годы сборник Сергея Есенина с его лирическими стихами, которые Серов выучил наизусть. Позже у него появился трехтомник С.Есенина. Много книг было приобретено в Центре в "буках" (букинистических магазинах), которые Серов особенно обожал посещать, как музеи: на Кузнецком мосту, на Арбате, в проезде Художественного театра. Хождение по книжным магазинам и магазинам грампластинок доставляло Серову огромное удовольствие.
Кое-что о библиотеках:
Библиотеки - гардеробы, из которых умелые люди могут извлекать кое-что для украшения, многое - для любопытства и еще больше для употребления. (Дж. Дайер)
Библиотеки - магазины человеческих фантазий. (Пьер Николь)
Библиотеки — это сокровищницы всех богатств человеческого духа. (Лейбниц Г.)
Большая библиотека скорее рассеивает, чем поучает читателя. Гораздо лучше ограничиться несколькими авторами, чем необдуманно читать многих. (Сенека Луций Анней (Младший))
Величайшее сокровище - хорошая библиотека. (Виссарион Григорьевич Белинский)
Моя родина там, где моя библиотека. (Эразм Роттердамский)
Множество книг в библиотеке бывает часто толпой свидетелей невежества ее владельца. ( Аксель Оксеншерна)
Никому не давайте своих книг, иначе вы их уже не увидите. В моей библиотеке остались лишь те книги, которые я взял почитать у других. (Анатоль Франс)
Скажи, что ты читаешь, и я скажу, кто ты. Можно составить верное понятие об уме и характере человека, осмотрев его библиотеку.
Хорошая библиотека оказывает поддержку при всяком расположении духа. (Ш. Талейран)
Что за наслаждение находиться в хорошей библиотеке. Смотреть на книги - и то уже счастье. (Чарльз Лэм)
Я люблю время от времени навещать друзей, просто чтобы
взглянуть на свою библиотеку. (Уильям Гэзлитт)
Известие о том, что вскоре появится в продаже художественная литература в обмен на макулатуру несказанно обрадовало, как и сотни тысяч любителей словесности. Широкая кампания по сбору макулатуры в обмен на редкие книги началась в стране в 1974 году. Всякий, кто крутился в этой сфере, как «Отче наш» знал, что из одной тонны макулатуры можно получить семьсот килограмм бумаги среднего качества. Сбор макулатуры стал в стране важным государственным делом.
Оказалось, что читаемых книг в магазинах «не сыскать днем с огнем». Кто конкретно во властных структурах предложил внедрить в жизнь это мероприятие, всколыхнувшее всю читаемую страну доподлинно не известно, но честь и хвала этому гражданину! Вполне возможно это был М.Суслов - главный идеолог КПСС.
Так возник эксперимент под девизом «Сдай 20 кг макулатуры – спаси дерево!» В 1974 году право купить книгу «Королева Марго» Александра Дюма и «Женщина в белом» Уилки Коллинза могли обладатели абонемента за сданную макулатуру.
Анекдот из 70-х годов:
«Спускается по трапу, прибывшего из Африки самолета, чернокожий гражданин с огромным тюком макулатуры. Его спрашивают: «Зачем это привезли?» «Как зачем? — недоумевает он. — Говорят, у вас за 20 кило макулатуры можно купить белую женщину». (Имелся в виду роман «Женщина в белом».)
Далее на абонементы стали издавать книги А. Дюма «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя», «Десять лет спустя», «Виконт де Бражелон», «Граф Монте-Кристо», Гашек «Похождения бравого солдата Швейка», Виктор Гюго «Собор Парижской Богоматери», 2-х томник Ремарка, Фенимор Купер « Зверобой», «Следопыт», «Последний из могикан», Майн Рид «Всадник без головы», Уилки Коллинз «Лунный камень», Джек Лондон в трех томах, Козьма Прутков, Теодор Драйзер «Финансист», «Титан», «Стоик», «Оплот», Михаил Зощенко «Избранное», Шишков «Емельян Пугачев» в трех томах. Жорж Сименон «Признания Мегрэ», «Английский детектив.» (сборник: Чарльз П. Сноу Смерть под парусом.; Грэм Грин. Ведомство страха.; Дик Френсис. Фаворит.) Г. П. Данилевский. «Беглые в Новороссии. Воля. Княжна Тараканова», Жюль Верн. «Таинственный остров», Рафаэль Сабатини. «Одиссея капитана Блада. Хроника капитана Блада», Юрий Тынянов. «Смерть Вазир-Мухтара. Рассказы.», А. К. Толстой. «Князь Серебряный», Друзья Пушкина (сборник, в двух томах), Джеймс Фенимор Купер. «Последний из могикан», А. Чапыгин. «Разин Степан», Джанни Родари. « Приключения Чиполлино», Памела Трэверс. «Мэри Поппинс», Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц», Иван Ефремов. «Лезвие бритвы», С. М. Соловьёв. «Чтения и рассказы по истории России», Александр Дюма. «Две Дианы», Джеймс Фенимор Купер « Шпион», Карамзин «Предания веков» и другие.
На последней странице каждой книги напечатана памятка:
« Уважаемые товарищи! С 1974 года организован сбор макулатуры с одновременной продажей популярных книг отечественных и зарубежных авторов.
Применение макулатуры для производства бумаги дает возможность сэкономить остродефицитное бумажное сырьё, значительно уменьшить расходы по производству бумаги.
Использование одной тонны макулатуры позволяет получить 0,7 тонны бумаги ли картона, заменить 0,85 тонны целлюлозы или 4,4 кубических метра древесины. Кроме того, при этом сберегаются леса нашей Родины, чистота ее рек, озер, воздушного пространства. Сбор и сдача макулатуры – важное государственное дело. Сдавайте макулатуру заготовительным организациям!»
Изначально название книг на абонементах не указывалось. Они были достоинством пять, десять и двадцать кг, причем разного цвета. Чтобы приобрести вожделенную книгу, не достаточно сдать двадцать кг макулатуры. Надо было еще разноцветные талоны поменять на один двадцати килограммовый. В приемном пункте макулатуры нужные талоны оказывались не всегда в наличии. Надо было ежедневно посещать этот пункт и ловить момент, когда талоны появятся. Это был второй барьер на пути к заветной книге.
Первый барьер это сама макулатура. Макулатуру надо собрать в нужном количестве и сдать в приемном пункте. Учитывая то, что большинство из нас передвигалось общественным транспортом, книголюбы набивали старыми газетами авоськи, рюкзаки брали себе в помощники детей, жен (мужей) и отправлялись за талонами. Иногда приходилось сделать не одну ходку в приемный пункт. В начале макулатурной компании, как водится при социализме создавались очереди у пунктов приема макулатуры. Довольно много среди сдающих было бабушек в плюсовых очках, как всегда ответственных и деятельных.
До сих пор Серову "бесконечно жаль" подшивок журналов «Огонек», «Техника молодежи», «Знание сила» и «Наука и жизнь», которые он выписывал лет пятнадцать. Журналы лежали на чердаке дачи и которые, забравшись туда с интересом перелистывал. Пришлось Серову, скрепя сердце забрать с дачи и сдать сокровище в макулатуру. Ну, очень жене Серова хотелось Дюма, что бы было всё как у людей! Чего хочет женщина, того хочет Бог!
Очереди на сдачу макулатуры выстраивались огромные. Записываться порой приходилось с вечера. Активисты всю ночь караулили списки, назначалось время, когда проводились переклички, не отметившихся во–время «очередников» беспощадно вычеркивали из списка. Бывали случаи, что очередь со списком, возникшую с вечера, «ломали» пришедшие с утра хорошо организованные дружные книголюбы, вставшие в живую несокрушимую, как кремлевская стена очередь.
За каждый килограмм сданной макулатуры полагалось получить две копейки, однако, не было случая, чтобы их кому-либо выплатили хмурые приемщики макулатуры.
Двери в приемный пункт распахнуты на улицу. И если заглянуть внутрь помещения, там груды, перевязанных бечевкой либо проволокой пачек из газет, журналов, тетрадок и прочей оберточной бумаги. Суровый приемщик макулатуры, стоя за весами, берет пачку, взвешивает и ловко кидает на другие пачки. Не обходилось и без накладок. Некоторые, политически близорукие книголюбы, стали отправлять в макулатуру (страшно представить!) книги классиков марксизма-ленинизма, и власти категорически потребовали от приемщиков классовой бдительности. Однако «голь на выдумки хитра». Обложки с «классиков» безжалостно срывались и их для веса аккуратно прятали в пачках между газет.
Бывали не единичные случаи, когда ради «Королевы Марго» или «Виконта де Бражелона» приносили в пункт приема макулатуры добротную классическую литературу. Такова дань моде.
Третье препятствие это поймать момент, когда книга появится в книжном магазине. Причем таких магазинов в Москве было ограниченное количество.
Внешний вид абонемента время от времени менялся. Печатались абонементы в типографии Гознака, где печатались денежные купюры. Существовали условия абонемента:
1. Абонемент выдается только при одновременной сдачи не менее 10 кг макулатуры.
2. Абонемент гарантирует приобретение указанной в нем книги после сдачи 20 кг макулатуры (в т. 10 кг за абонемент) это должно подтверждаться марками, наклеенными на лицевой стороне абонемента.
3. Прием макулатуры на марки производится только при предъявлении абонемента.
4. Срок действия до (указывалось число, месяц и год)
Без печати недействителен.
При утере не возобновляется.
«Подделка абонемента карается законом»
Абонементы приравнивались к ценным бумагам, они были строго номерные.
Для Серова сочетание слов, «московский черный книжный рынок» было впервые услышано в книжном магазине на Калининском проспекте. Однажды в курилке НИИ, где трудился в ту пору услышал, что в «Доме книги» на Новом Арбате в обеденный перерыв «выбрасывают» для продажи новые книги современных советских писателей, причем небольшими партиями. Для этого в магазине надо дождаться некоторое время в сторонке, наблюдая где-нибудь за колонной, когда из подсобки станут выносить стопки книг за прилавок в отделе художественной литературы и стремглав бежать к кассе, чтобы занять очередь.
Очередь формировалась мгновенно. Изо всех углов, как пчелы на сладкое слетается озабоченный и целеустремленный люд, чтобы успеть занять очередь в кассу и пробить чек. Чеки пробивала одна касса и кассиру было точно известно, сколько чеков можно пробить, чтобы осчастливить десятка два – три любителя литературы.
В дальнейшем, присмотревшись к местной публике, понял, что это были одни и те же постоянные клиенты книжного магазина. Посетители знали друг друга в лицо, а некоторые и по имени. И если книга, которую «выбросили в продажу» была достаточно интересной и ее можно было с успехом обменять, то становились в очередь дважды к своему хорошему знакомому, который тебя пропускал впереди себя, а в следующий раз пропускал ты его. Так в кассу образовывалась «карусель», в которую случайно зашедшему в магазин покупателю попасть практически не возможно.
В конце концов, своим человеком среди местной книжной братии стал и Серов, познакомившись со своими ровесниками – книголюбами или просто книжниками, как они называли сами себя. А еще точнее «чернокнижниками», когда начинали не только обмен (ченч) книга на книгу, но и применять всеобщий эквивалент обмена – «башли», как тогда называли советские рубли фарцовщики.
В «Доме книги» на Калининском проспекте Серов узнал, что после пяти часов вечера до восьми часов, т.е. до закрытия магазинов «книжники» собираются для обмена книг на улице Кузнецкий мост на «толкучке» около магазина. Оказалось, что там можно и купить книги, но по высокой цене у «чернокнижников». А можно и по дешевке, если на «толкучку» заскакивал, какой-нибудь начинающий алкоголик с интересной книгой из родительской библиотеки, продавая ее по номиналу, потому как времени ждать нет - « горят трубы» и надо срочно «принять на грудь дозу».
Можно было перехватить интересную книгу у тех, кто шел сдавать литературу в букинистический отдел, предлагая цену выше, чем дает магазин. На Кузнецком мосту от «книжников» получил информацию, что по выходным дням собирается до нескольких сотен «книжников»-продавцов и покупателей книг на Ленинских горах рядом с выходом из метрополитена.
Итак, вперед на Ленинские горы. Поиски книжных сокровищ продолжаются.
"Спрос рождает предложение".
Автор: Кейнс Джон Мейнард,
английский экономист.
Глава Вторая
Будни книжного рынка
Когда сформировался книжный рынок на Ленинских горах (Воробьёвых горах) точно Серову не известно. Но это случилось определенно после начала продажи книг на абонементы в столице нашей Родины городе Москве. Рынок просто не мог не возникнуть. Спрос рождает предложение!
Слишком громкий ажиотаж возник среди широких масс населения после введения книжных абонементов в Москве. Жители других городов огромного Союза тоже хотели иметь на появившихся в продаже книжных полках тома Дюма и Стивенсона, Купера и Сабатини. Рынок на Ленгорах дал легкую возможность всем без исключения и москвичам и многочисленным гостям столицы. Есть всё! Бери и плати! Рынок!
Название Воробьевы горы — по имени села Воробьёво, существовавшего здесь в средние века, названного так по имени его первоначальных владельцев бояр Воробьёвых. С 1648 по XVIII век у подножья северной части гор действовал Андреевский монастырь. С конца XIX Воробьёвы горы — популярное дачное место. В 1924—1991 Воробьёвы горы носили название Ленинские горы в честь В. Ленина. Название местности «Ленинские горы» было неофициальным, его ввёл в обиход Лазарь Каганович. Тем не менее, название «Ленинские горы» было «народным», «обиходным», официально же Воробьёвы горы всегда оставались Воробьёвыми (что также видно из названия предпоследней главы известнейшего романа Михаила Булгаков «Мастер и Маргарита», датированного 1940 годом).
В 1949—1953 в районе Воробьёвых гор сооружён комплекс зданий Московского государственного университета со смотровой площадкой, откуда открывается грандиозная панорама Москвы. Сейчас смотровая площадка («смотровая») — одно из популярных мест отдыха москвичей.
В 1958 через Воробьёвы горы построен Лужнецкий метромост с расположенной на нём станцией «Ленинские горы» (сейчас — «Воробьёвы горы»), соединивший Комсомольский проспект и район МГУ. Рядом с выходом со станции был построен эскалатор, ведущий на улицу Косыгина, позволявший подняться в сторону смотровой площадки (ныне разрушен).
В семидесятые годы после того как стали активно огромными тиражами продавать книги в обмен на макулатуру книжный ажиотаж возник вначале вокруг обмена книг, продающихся на абонементы. И только спустя некоторое время, когда стало понятно, что обменять лишнюю книгу на нужную тебе становится достаточно сложно, долго, кропотливо и тогда и сформировался стихийный черный книжный массовый рынок.
Оказалось, что любителям книжной продукции проще продать свою лишнюю книгу и купить на рынке необходимую. Все правильно! Классическая формула простого товарного обращения. Товар – деньги - товар. Старина Маркс прав даже в стране победившего социализма нормально стали действовать законы зарождающегося капитализма. Это стали первые ласточки рыночной экономики. Что обрушилось на Россию в 1991 году всем хорошо известно, каждый испытал на своей шкуре!
Книжное братство в начале долгого "хождения по мукам" собиралась недалеко от выхода из метро "Ленинские горы" с правой стороны, если двигаться от центра. Продолжалось книжное сборище около года. Однажды хмурым "чёрным" воскресным утром местная милиция дружно всем отделением во главе с начальником решительно вытеснила книжную братию по другую сторону от линии метрополитена на территорию, где была "земля" другого отделения милиции "доброго соседа".
На книжном рынке море разливанное художественной литературы, купить можно буквально все, что угодно самой взыскательной читательской душе. От современной советской литературы до исторической литературы, вплоть до поэзии Софо и лучших детских книжек Маршака и Волкова. Правда цены кусались, ну что поделаешь книги доставались продавцам разными путями, порой трудными и извилистыми с риском, если не для жизни, то для репутации точно. В зависимости от того какой ценой досталась продавцу книга, зависела напрямую её стоимость на рынке.
Основными поступлениями книг на черный рынок служили следующие криминальные, полукриминальные и прочие тернистые и скользкие пути от производителя до покупателя книг:
1.Непосредственно из иногородней или подмосковной типографии. "Купец" привозил чемодан с определенной книгой напечатанной в типографии, оставлял чемодан в камере хранения вокзала и оттуда малыми партиями продавал доверенным лицам, сам на рынке не засвечиваясь. Это клиент оперов уголовного розыска.
2.Из букинистических магазинов книги в хорошем состоянии через посредников директора или заведующего букинистического отдела регулярно поступали на рынок. Это - клиенты местного отделения милиции.
3.Из магазина «Березка» через лиц, имеющих чеки или валюту. Это-клиенты КГБ, которые занимались нарушителями валютных операций.
4. Из книжных магазинов через продавцов имеющих доступ к новым поступлениям книг.
5. С книжных оптовых баз мелкими партиями через посредников.
6. Из библиотечных коллекторов, которые комплектовали общественные библиотеки, однако часть книг помимо библиотечных полок оказывалась на рынке.
7. Книги, купленные в книжных магазинах за границей в основном в соцстранах.
8.Из библиотек общественных. (В библиотечных книгах принято ставить штамп библиотеки на 17 и 33 страницах. Внимание! Обязательно смотри при покупке любой книги на рынке наличие этих страниц. Возможно выведение библиотечного штампа)
9.Из частных библиотек.
10.Книги из других городов, изданных в местных издательствах, привезенных либо купцом, либо через почту посылками доверенному лицу.
11. Книжные абонементы и талоны из приемных пунктов макулатуры через посредников мелкими партиями.
Покупать книги на Ленинские горы приходила разношерстная публика, но все они были истинные любители литературы. Несколько раз Серов замечал на рынке журналиста «Огонька» Засеева, с которым Серов сидел за одной партой на классных собраниях в школе, где учился сын Серова и дочь Засеева. Дети были отличниками и родители всегда сидели вместе, где-нибудь в сторонке и тихо радовались за своих чад. Серову приходилось скрываться в толпе от Засеева, ему не хотелось, чтобы он видел, что не только покупает книги, но и приторговывает, чтобы заработать на их покупку.
Приходили на рынок почтенные москвичи истинные собиратели, которые за нужную книгу денег не жалели. Такие клиенты были самыми желанными гостями книжного рынка. Их было легко выделить в толпе и к ним сразу пробирались со своими раскрытыми портфелями и спортивными сумками продавцы, чтобы как бы невзначай показать корешки обложек своего товара.
Солидные книголюбы собирали академическую серию «Литературные памятники». На рынке некоторые книги этой серии ценились достаточно высоко, потому что тиражи академических, хорошо изданных книг составляли от трех до пяти тысяч экземпляров:
«Цезарь, Гай Юлий»; «Цицерон, Марк Тулий»; «Махабхарата»; «Монтень, Мишель»; «Апулей»; «Плутарх. Сравнительные жизнеописания»; «Светоний". Жизнь двенадцати цезарей»; «Аполлинер.Стихи»; «Ларошфуко. Мемуары». Это был всего десяток книг из более 200, которые вышли с 1948 года по 1980 год. Книги были наиболее редкие и дорогие по стоимости.
Одной из главных составляющих успеха продавца книг на рынке это обязательно прицениться к любой книге, которая появилась на рынке, потому что некоторые любители из своих библиотек, не зная рыночных цен отдавали такие книги по номиналу. Должно стать основным правилом с утра на рынке опрашивать всех пришедших, без исключения о ценах на принесенные книги. Вопрос стандартный: "Как Вы цените(или оцениваете) свою книгу?" И не в коем случае: "Сколько стоит Ваша книга?" Это моветон. В лучшем случае вы получите ответ: "Не продаю, а меняю книгу, что Вы можете предложить для обмена?"
Либо вовсе отойдут от вас от греха подальше, а вдруг вы провокатор и обязательно передадут друзьям, чтобы вас опасались. Техника безопасности превыше всего!
И еще потому, что даже те продавцы, кто ходит с книгой с утра, может к концу торгового дня сбросить цену по каким-либо причинам.
Был случай, когда некий молодой человек принес на рынок редкий сборник Пастернака и просил за него «Три» (на рыночном жаргоне это означало тридцать рублей). Парня спрашивали о цене и сразу отходили в сторону, потому что «Три» это максимум рыночной стоимости книги. В номинале книга стоила 1 руб. 50 коп. Парень хотел получить за неё ровно три рубля, что хватило бы на бутылку водки, а не тридцать рублей – такое ему и не снилось. Серов на всякий случай, бросил в его портфель невзначай, обладателю Пастернака на глазах изумленных книжников, советский «трояк» и он осчастливленный исчез с рынка в ноль секунд.
Этот случай, потом долго вспоминали, как классический, показывая на Серова пальцем, как надо работать. К концу дня Серов действительно продал этот сборник за «Три». Навар составил двадцать семь рублей. На эти деньги можно было купить для своей библиотеки две добротные книги. Но покупалась одна. На рынке всегда был нужен оборотный капитал и приходилось постоянно носить в кармане не меньше трехсот рублей на всякий счастливый случай, когда могут неожиданно предложить небольшую партию книг.(Триста рублей-оклад директора НИИ третьей категории)
Приезжали на «Ленгоры» и купцы со всей России, которые скупали книги, в основном продававшиеся на макулатуру. Эти книги пользовались бешеным спросом в других городах, где не была организована книжная торговля на абонементы.
Время от времени на «Ленгоры» приходил наряд местной милиции, который вяло разгонял толпу и, которая через некоторое время вновь собиралась в одну большую людскую каплю правильной формы. В оживленной людской капле происходило броуновское движение, это было единое людское живое скопление, в котором происходило постоянное перемещение всех и вся, как в муравейнике. Редко, кто стоял на одном месте. Волка кормят ноги. Надо и свой товар показать как можно большему числу клиентов и самому не пропустить то, за чем пришел на рынок.
На рынке существовало два основных типа продавцов книг: одни устанавливали высокую цену на книгу и долго выжидали, порой месяц, когда появиться именно тот человек, которому нужна позарез эта книга и тот её приобретет не торгуясь;
другая категория продавцов устанавливала цену по минимальной прибыли и книги «уходили» в один день. Но для такой торговли необходим постоянный приток книг из разных источников, а это большая предварительная работа.
Продавцы книг в основной массе – молодые мужчины. Изредка появлялись молодые женщины – «хищницы» с парой книг, якобы для продажи. Основная цель это знакомство с интеллигентным молодым человеком. Вот они-то и стояли на одном месте, корнями вросшие в землю. И, как правило, хищницы возвращались в свою однокомнатную нору с добычей.
Все же большинство женщин наведывалась, чтобы купить или обменять нужную им книгу для личной библиотеки. Покупатели такие женщины не интересные - прижимистые и упертые, хорошей цены не давали даже, если даже книга их явно интересовала. К таким клиентам продавцы - старожилы не спешили со своим товаром, а выжидали когда дамы подойдут и спросят сами, что и почем? Узнав, по какой цене она купит книгу, продавец берет эту даму на заметку и в конце торга, если книга не «ушла», может предложить книгу по её цене.
Очень часто женщин интересовали книги о Пушкине. На рынке можно было собрать практически все, что было написано о Пушкине в советское время в том числе:
Благой Д.Д. Душа в заветной лире: Очерки жизни и творчества Пушкина.
Вересаев В.В. Жена Пушкина.
Вересаев В.В. Пушкин в жизни: В 3-х томах.
Друзья Пушкина: Переписка, воспоминания, дневники: В 2-х томах.
Керн Анна. Воспоминания о Пушкине.
Новиков А. Последний год.
Ободовская И., Дементьев М. Вокруг Пушкина. Неизвестные письма Н.Н.Пушкиной и ее сестер Е.Н. и А.Н. Гончаровых
Пушкин. Письма последних лет. 1834-1837г
А.С.Пушкин в воспоминаниях современников: В 2-х томах
А.С.Пушкин в портретах: В 2-х томах.
Раевский Н.А. Друг Пушкина Павел Воинович Нащекин.
Раевский Н.А. Портреты заговорили: Историко - литературные исследования.
Трубецкой Б. Пушкин в Молдавии.
Цветаева М.И. Мой Пушкин.
Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. Данные о 2500 современниках.
Щеголев П.Е. Дуэль и смерть Пушкина: Исследование и материалы: В 2-х книгах.
Эйдельман Н. Пушкин и декабристы: Из истории взаимоотношений.
Однажды, Серов будучи в Алма-Ате в командировке познакомился около букинистического магазина, где собирались местные книжники с неким Абашиным. Они быстро нашли общий язык, и Серов выяснил, что он может поставлять в Москву книгу Н. Раевского «Портреты заговорили», которую только что издали в Алма-Ате. Серов видел эту книгу в Москве на рынке. Она ценилась достаточно высоко, потому что издание Алма-Атинское и в книге было много неизвестных фактов о жизни Пушкина. Серов привез с собой в Алма-Ату десяток книг, выходящих в обмен на макулатуру, в том числе Дюма, который пользовался огромным спросом. С Абашиным обменял их на два десятка «Портреты заговорили». И условились, что он будет высылать небольшими почтовыми посылками «Портреты», а Серов ему высылать те книги, которые он закажет по телефону, чтобы был равноценный взаимовыгодный обмен.
Деловое партнерство продолжалось достаточно долго. И на Московском рынке все книжники вскоре знали, у кого в любое время можно купить «Портреты заговорили» и если кто-то спрашивал эту книгу прямой наводкой направляли ко мне единственному поставщику - монополисту "Портретов" в Москве. Если в данный момент этой книги не было в моем портфеле, я договаривался о встрече и привозил клиенту нужный товар. За все время через мои руки прошло этих «Портретов» больше сотни.
Еще одним моим постоянным поставщиком книг был заместитель директора одного из заводов в Кишиневе. С ним я познакомился на книжном рынке на Ленинских горах. Не знаю почему, но он мне предложил партию книг Кишиневского издательства «Ламина». Книги находились в гостинице «Бухарест», где он остановился. По ценам, что он предлагал прибыль устраивала Серова, только было достаточно много работы по реализации. В конце концов, они договорились и Серов взял всю партию, обменявшись рабочими телефонами.
В дальнейшем договорились, что Серов будет доставать на рынке книги, которые закажет, а он будет привозить то, что закажет Серов. Партнер приезжал в Москву в командировки примерно раз в квартал и Серов успевал приобрести то, что он заказывал. Книги были в основном Кишиневского издательства «Лумина», качество изготовления, надо сказать, было тяп-ляп, в плохих картонных переплетах на серой бумаге. Но содержание соответствовало рыночному спросу. «Анжелика и король», «Анжелика в Новом свете», 2-х томник сказок Андерсона, «Земля, до востребования» Воробьева, «Инспектор Лосев» Адамова, «Сатурн почти на виден» Ардаматского, «Оцеола, вождь семинолов» Майн Рида, «Черная стрела» Стивенсона, «Одиссея капитана Блада, Хроника капитана Блада» Р. Сабатини, «Зверобой» и «Последний из могикан» Ф.Купера, «Избранное» А. де Сент-Экзюпери, «Избранное» Ч. Даррелла и некоторые другие популярные на рынке книги.
Издательство мгновенно сориентировалось еще в конце 70-х годов какая книжная продукция пользуется у читателей большим спросом. И используя особо нежное отношение Леонида Брежнева к Молдавии, где он работал Первым Секретарем, нашли к нему подход, и он лично разрешил издавать то, что будет решать сама Редакция издательства «Лумина». И в Молдавии начали солидными тиражами штамповать ходовую литературу, пополняя хилый бюджет Республики.
Однажды Кишиневский партнер попросил Серова достать для него настоящий Тульский самовар на десять литров в обмен на большую партию дефицитных книг. Такой самовар оказался в семейном хозяйстве Серова, его привезли однажды из деревни Калининской области. Самовар старой тульской работы с медалями во всю грудь, правда, колосник был неисправен, но клиенту самовар нужен был не для чаепития, а для интерьера.
Серов и привез самовар для себя из соображений престижности иметь в те времена старинный тульский медный самовар. На самом деле самовар только занимал место в тесной квартире, и не знали, куда его пристроить, поэтому Серов без сожаления пошел на эту выгодную сделку. Он попросил своего книжного приятеля Славика Каменева дотащить этот драгоценный самовар в гостиницу «Бухарест» на улице Балчуг, где остановился знакомый из Кишинева. Теперь Серов понимал, что его выбор был не случаен. Сегодня в бывшей Молдавии многие мечтают о присоединении Молдовы к Румынии.
Слово «балчуг» — тюркского происхождения: балчык — «грязь, болото ». Улица Балчуг в Москве находится в районе древнего московского урочища Болото. Улица Балчуг — одна из самых старинных московских улиц, возникшая в конце XIV века в местности Балчуг. В XVIII веке напротив неё был перекинут деревянный мост через Москву-реку, соединивший Кремль и расположенный к востоку от него посад с дорогой, шедшей на юг.
В 1552 году на Балчуге Иван Грозный открыл первый московский кабак, который представлял собой постоялый двор, где продавались кушанья и напитки. В 1898 году на этом месте был построен доходный дом, от которого сохранился только фасад. С 1928 по 1932 год — гостиница «Новомосковска», с 1939 по 1957 год — общежитие Народного комиссариата иностранных дел, с 1957 года — гостиница «Бухарест».
В советское время, когда передавали прогноз погоды по Москве, всегда называли температуру воздуха в районе Балчуга и ВВЦ. Самое «теплое» место в районе Балчуга среднегодовая температура плюс 4,8 градуса самое «холодное» на ВВЦ плюс 3,8 градуса.
Там в номере гостиницы «Бухарест» мы упаковали в две спортивные сумки книжный товар. Потом хорошенько обмыли сделку молдавским терпким вином, которое привез заместитель директора. Кстати, он так Серову и не сказал, где он конкретно работал. Сдается, что он был достаточно близок к кругам, где печатали или распределяли ходовые книги, и Серов был у него не единственный клиент. С собой в виде презента добавил еще полдюжины марочного молдавского вина. Эта была одна из самых успешных и экзотических сделок, которые Серов провел на книжном рынке.
Случайно (хотя случайностей на свете не бывает, даже кирпич знает, кому упасть на голову) появился у Серова один из постоянных московских клиентов, некто Алик, которого я снабжал книгами. Алик молодой человек лет двадцати пяти работал барменом в гостинице «Националь». Жил с семьей безбедно, принимал гостей такого же круга как он сам. Кто - то из его приятелей, будучи в гостях, ехидно заметил, что нету у Алика, солидных и модных ныне книг. Алик, который мечтал всегда быть в первых рядах среди себе подобных, с моей помощью в скором времени сколотил неплохую библиотеку уже на зависть друзьям-товарищам по цеху.
И стал вскоре просить, чтобы Серов на постоянной основе доставал книги и для его друзей. У Серова появились три надежных клиента, которые никогда не спрашивали, почему книга стоит именно таких денег. Серов устанавливал приемлемую для себя цену, «книголюбы» не торгуясь платили. Здесь главное соблюдать чувство меры, клиент всегда может узнать, сколько книга реально стоит на рынке. В основном «любителей» интересовали серия «Зарубежный детектив», собрание 12 томов Дюма (Библиотечная серия особо популярная у торгашей), книги классика французской литературы Мориса Дрюона.
Полное имя: Морис Самюэль Роже Шарль Дрюон. Родился в Париже, в семье еврейского эмигранта из России Лазаря Самуиловича Кесселя. Отец писателя был актером и покончил с собой в возрасте 21-го года, оставив жену с двухлетним ребенком. Фамилию Дрюон Морис получил от второго мужа матери - Рене Дрюона
Проклятые короли: Железный король, Узница Шато-Гайара, Яд и Корона, Негоже лилиям прясть, Французская волчица, Лилия и лев, Когда король губит Францию и зарубежные авторы на мой вкус и главное, чтоб все было упаковано в красивых переплетах.
Любой каприз за Ваши деньги! Книги ставились на полки и красовались «не целованными» долгие, долгие годы.
Постоянный клиент хорош тем, что на рынке можно купить книгу по сходной цене точно зная, что книга «не зависнет» в твоем портфеле, а будет продана клиенту в одно касание. На рынке с утра можно прицениться, назвать свою цену по которой ты покупаешь наверняка. Если продавец не продаст книгу по той цене, что он назначил, он часто сам подходит в конце дня и отдает тебе книгу по устраивающей цене. Рынок работал!
Изредка внутри рыночной толпы происходил операми жесткий захват клиента, за которым велась оперативная слежка. Несколько человек «в черном» молча наваливались на бедолагу ловко заламывали за спину руки и быстро уводили никем больше не интересуясь.
На самом деле книжные рынки были на руку правоохранительным органам, когда они вели дела по раскрытию больших утечек популярных тиражей книг из типографий, то есть, когда книги еще не успели попасть в библиотечные коллекторы и магазины для широкой распродажи. Возможно, поэтому рынок существовал очень долгое время, перемещаясь по Московским лесопаркам и, доставляя начальникам местных отделений милиции головную боль.
Узнать, где в очередной выходной день будут собираться книжники можно было, на Кузнецком мосту вечером в будний день. На «Мосту» каждый вечер шла оживленная торговля, несмотря на то, что оперативники всегда находились в толпе.
Особой популярностью на рынке были детективы. В том числе:
Аркадий Адамов: Дело «пёстрых»; Чёрная моль; Последний бизнес; Личный досмотр; След лисицы; Стая; Со многими неизвестными; Угол белой стены; Час ночи; Круги по воде; Злым ветром; Петля.
Братья Аркадий и Георгий Вайнеры: Ощупью в полдень; Часы для мистера Келли; «Свидетельство о бедности»; Визит к Минотавру; Я, следователь…; Гонки по вертикали; Эра милосердия; Лекарство для Несмеяны; Не потерять человека; Город принял!
В 1976 году братья Вайнеры однажды появились на рынке на Кузнецком мосту полюбопытствовать пользуется ли популярностью их только что вышедший роман «Эра милосердия». Кто-то узнал братьев. Их окружили забросали вопросами, что да как они готовят к изданию наперебой рассказывали, что все их произведения пользуются бешеным спросом. Нашелся парень, у которого с собой оказалась «Эра милосердия», он попросил авторов сделать какую - нибудь памятную надпись, что братья с большим удовольствием и юмором сделали. Впоследствии по этой книге вышел фильм «Место встречи изменить нельзя» с В. Высоцким в главной и лучшей его роли в кино.
Юлиан Семёнович Семёнов (настоящая фамилия Ляндрес)
Произведения об Исаеве - Штирлице: «Бриллианты для диктатуры пролетариата»; «Пароль не нужен»; «Нежность»; «Испанский вариант »; «Альтернатива»; «Третья карта»; «Семнадцать мгновений весны»; «Приказано выжить»; «Экспансия I» «Экспансия II»; «Экспансия III»; «Отчаяние»; «Бомба для председателя».
О полковнике милиции Владиславе Костенко: «Петровка, 38») «Огарёва, 6»; «Противостояние»; «Репортёр»; «Тайна Кутузовского проспекта».
О полковнике госбезопасности Виталии Славине: «ТАСС уполномочен заявить»; «Межконтинентальный узел»
Николай Леонов: «Приступаю к задержанию»; «Юрколлегия разыскивает…»; «Трактир на Пятницкой»; «Операция «Викинг»; «Агония»; «Ринг»; Цикл о сыщике Льве Гурове; «Явка с повинной»; «Выстрел в спину»; «Ловушка»; «Обречён на победу».
Улица Кузнецкий мост проходит с юго-запада на северо-восток от Большой Дмитровки до Большой Лубянки, пересекая Мещанский и Тверской районы ЦАО Москвы. Кузнецкий мост пересекают улицы: Петровка, Неглинная, Рождественка. На пересечении улиц Кузнецкий мост и Большая Лубянка находится площадь Воровского. Начало нумерации домов ведется от улицы Большая Дмитровка.
История Кузнецкого моста – одной из самых древних улиц Москвы, берет своё начало в 15 веке. В то время царь Иван III основал в Москве Пушечный двор, вокруг которого образовалась Кузнецкая слобода, в которой проживали кузнецы и конюхи. Сын Ивана III, Василий III поселил здесь выведенных из Пскова жителей, которые в 1514 году построили здесь церковь Выведения во Псковичах (архитектор Алевиз Фрязин Новый). Церковь эту снесли в 1922 году, а на ее месте установили памятник Воровскому. Свое название улица получила из-за моста, переброшенного через реку Неглинную. Этот мост начинался за Петровкой и тянулся до Рождественки. Первое время мост был деревянным, а в 1754 году его заменили белокаменным, выстроенным по проекту архитектора Д.В.Ухтомского. Габариты моста впечатляли – он был 12 метров в ширину и 120 метров в длину. Собственно, Кузнецким мостом назывался участок улицы от Рождественки до Петровки. Отрезок, проходивший от моста к Лубянке, назывался Введенским переулком, а отрезок, ведущий к Большой Дмитровке – Кузнецким переулком.
В 70-е годы на рынке Кузнецкого моста появилась книга Булгакова «Роковые яйца», изданная в 1928 году в Риге. Книга была перепечатана в современной типографии с романа Рижского издательства. В Советском Союзе этот роман не печатался, только в журнале «Недра», Москва, 1925 год. На рынке пользовалась бешеным спросом, но любители знали, что книга под запретом хранить дома не рекомендуется. Покупали, чтобы прочитать и снова относили на рынок для продажи или обмена. Купить такую «подпольную книгу» было проще пареной репы. Знакомый Серову книжник Витя Гусев, однажды попал «под сенокос» на Кузнецком мосту. В портфеле среди художественной литературы, оказался роман «Роковые яйца». Милицейские оперативники с Витей разбираться не стала, а сразу вызвали сотрудника КГБ. Дело милиции - это спекуляция и нарушение общественного порядка около книжного магазина, а это клиент КГБ пусть они и разбираются.
Первый вопрос чекиста, как попал роман «Роковые яйца» в портфель Виктора. Ответ простой – купил, чтобы почитать, все читают и мне интересно. Здесь все понятно, даже пьяному ёжику, источник распространения и место изготовления подпольной литературы выявить у Виктора не удастся. Он действительно ничего не ведал, купив почитать популярный роман, чтобы потом снова сдать книгу на «Мосту» следующему любителю Булгакова.
Сотрудник КГБ выяснил, где трудится Виктор. Узнав, что в Проектном институте задал прямой, как штыковая лопата вопрос: «Много ли в институте работает евреев?» Узнав, что треть начальников мастерских и отделов - евреи, заёрзал от радости на табурете и сразу заинтересовался персоной Виктора, задавая много дополнительных вопросов. В конце беседы чекист откровенно предложил сотрудничать с органами, ежемесячно информируя о поведении евреев в институте. Товарищам Виктор, сказал после того, как его благополучно выпустили из милиции вместе со всеми находящимися в портфеле книгами, кроме «Роковых яиц», что он отказался от сотрудничества под каким - то благовидным предлогом. Что было на самом деле история умалчивает. Беседа проводилась в помещении отделения милиции.
За долгие годы, что Серов провел на книжном рынке запрещенной литературы, в частности книг издательства «Посев» - главной цели КГБ он не встречал.
Детективная история не обошла стороной на рынке и Серова. За многие годы, что провел на рынке его личность, конечно, примелькалась не только среди книжников, но и среди оперов, но Серов работал с книгами очень аккуратно, соблюдая правила техники безопасности, и не давал повода зацепить, работал так, что комар не заточит носа. Однажды знакомый парень предупредил Серова, что его персоной интересуются опера, поскольку у Серова периодически появлялись «красные» тома библиотечной двенадцати томной серии Дюма. Все книги этой серии, которые оказывались на рынке были криминального происхождения, так как в продажу они не поступали, а шли напрямую из Ленинградской типографии в библиотечные коллекторы. Отсюда интерес к этим книгам оперативников, которые разрабатывали пути утечки тысяч книг из типографии.
Предупреждение приятеля Серов намотал себе на ус и на время прекратил приносить на рынок Дюма, которого поставляли из Питера. Но на рынок продолжал наведываться, как на работу, но с одной двумя книжками, дорогими по цене, но не криминального происхождения.
Однажды летним вечером Серов пришел с томиком Мандельштама из серии «Большая библиотека поэта». Этот том был одним из самых "тяжелых" из этой серии. Стоил порядка двести пятьдесят рублей. Это были хорошие деньги за одну книгу. Книгу держал в сумке из синтетической ткани типа "Болонья", которую можно было скомкать и убрать в карман, как авоську. Через некоторое время к Серову подкатила парочка молодых людей, на первый взгляд, прилично одетых на ментовских оперов не похожие. Девушка поинтересовалась:
- Как Вы цените своего Мандельштама?
Серов внимательно посмотрел на девушку и на парня, который безучастно смотрел в сторону. Вопрос поставлен грамотно и всё же что-то не так.
- Мандельштам не продается, а ченч(обмен) из расчета «Двадцать пять».
Лица молодых людей вытянулись. Что-то не понравилась Серову девица. Она явно не походила на ценительницу поэзии Мандельштама. Серов давно набил руку и точно мог определить, кто и какие книги покупает на рынке. Парочка от Серова не отходила и девица спросила:
- Долго ли Вы пробудете на рынке, я должна съездить домой за деньгами и через 30-40 минут куплю у меня книгу, если Вы захотите продать.
- Не могу сказать, сколько еще здесь буду находиться, жду товарища у нас с ним назначена деловая встреча.
На этом короткий разговор закончился. Молодые люди незаметно исчезли из поля зрения. Минут через десять Серов решил выпить чашку кофе с бутербродом в ближайшем кафе, так как приехал на рынок после рабочего дня. Войдя в кафе, он увидел в очереди парня, который стоял рядом с девицей и старательно отворачивал от Серова лицо, чем и вызвал подозрение. Серов решил проследить, что это за тип, которого он видит на рынке в первый раз. Подождав, когда за подозрительным типом займут очередь, Серов встал через одного от парня. Когда очередь в кассу подошла к парню, он достал из внутреннего кармана пиджака деньги и красную книжку, очень похожую на милицейское удостоверение с гербом.
Серов встал в стойку! К тому же в этот миг к нему подошел такого же спортивного вида молодой человек и что-то сказал ему. Серов не стал дожидаться кофе мгновенно покинул битком набитое кафе и быстро затерялся в рыночной толпе. Там скинул с себя пиджак оказавшись в белой рубахе с галстуком, закрыв им сумку с книгой, быстро одел солнцезащитные очки с диоптриями и сквозь толпу пробрался на другую сторону Кузнецкого моста. Ну, просто пред нами другой человек!
У тротуара припаркован грузовик, через стекла кабины грузовика Серов с тревогой наблюдал, как его знакомые судорожно носятся в толпе, рыская взглядами и не находя предмета слежки. Они явно потеряли Серова из вида не ожидая, что их так быстро раскололи.
Теоретически к уходу от слежки Серов подкован достаточно серьезно, прочитав к тому времени около сотни детективных романов, как советских так и зарубежных авторов. Он быстро стал удаляться на полусогнутых вниз по Мосту незаметно, как учили в книгах оглядываясь назад. Потом заскочил в продовольственный магазин на углу улицы и стал наблюдать через стеклянную дверь. Эти двое бодрым шагом, почти бегом проследовали мимо магазина и на перекрестке разошлись. Один побежал прямо, а второй свернул направо к «Пассажу».
Серов не стал испытывать судьбу и таким же быстрым шагом отправился налево в сторону ЦУМа, чтобы в универмаге затеряться в толпе. И только, когда вошел в ЦУМ, купил там свое любимое мороженое в вафельном стаканчике Серов пришел в себя. По спине, ровному позвоночнику скатилась большая капля холодного пота. Спасибо, Богу Гермесу, покровителю невинных торговцев!
На несколько месяцев Серов забыл дорогу на Кузнецкий мост и стал устраивать книжные дела поближе к дому на «Соколе» около Книжного мира, где тоже по вечерам собиралась книжная братия и шла бойкая торговля книгами из - под полы. Иногородние купцы отсутствовали, но интеллигентных покупателей на престижном "Соколе" было, хоть отбавляй!
Когда наряды милиции начинали донимать ежедневно книжников на Кузнецком мосту, вечерний рынок перемещался к памятнику первопечатнику Ивану Федорову, там тоже был книжный магазин. Это место среди книжников называлось «У ноги».
Памятник первопечатнику Ивану Фёдорову — московский скульптурный памятник создателю первой русской датированной печатной книги; один из самых известных в городе. Установлен в 1909 году перед зданием Синодальной типографии (бывшего Печатного двора); скульптор С. М. Волнухин,
Как происходила процедура продажи книги на рынке?
Сначала продавец, стараясь незаметно, передавал книгу покупателю непосредственно в толпе из рук в руки. Они расходились в разные стороны и только через некоторое время и в другом месте также незаметно из рук в руки или в сумку передавались деньги. Делалось это потому, что если двое книжников отходили в сторону от толпы это сразу вызывало подозрение и опера, (которых, кстати, постоянные книжники знали в лицо) могли взять с поличным и продавца и покупателя. Оперов на рынке, было, как правило, двое или трое. Иногда среди них бывали женщины.
Опытным книжным воротилам легко было таких вычислить и, мгновенно передать из уст в уста о «засланных казачках». Поэтому попадались операм случайные продавцы книг, пришедшие выручить деньги на бутылку водки. Оперов присылали по принципу: на то и щука, чтобы карась не дремал. Естественно они пополняли и свои личные библиотеки из конфискованных на рынке книг, безо всяких протоколов и формальностей, отбирая приглянувшиеся им книги и отпуская на все четыре стороны неудачника, предупредив, что если появится еще раз на рынке, к нему будут применены санкции. А именно штраф, если сделка до 300 рублей и сообщение по месту работы нарушителя общественного порядка. Конечно, зазевавшиеся книжники не «качали права», а тихо исчезали зализывать душевные раны и ложились на некоторое время на дно, как подводная лодка, не передавая позывных.
Чтобы избежать не нужной встречи с операми, опытные книжники не открывали портфели, а носили в руке список книг без указания цен. Всегда можно ответить подозрительной личности, что книги не продаются, а меняются, а вот на что меняются, извольте предложить, а мы будем думать.
Когда руководство местного отделения милиции поняло, что оно не в состоянии разогнать все более разрастающийся книжный рынок, оно сделало ход конем. Однажды при выходе из метро «Ленинские горы» появилось множество людей в офицерской милицейской форме и с большим объявлением на фанерном листе. Смысл объявления заключался в том, что городские власти разрешили собираться книжникам в парке «Сокольники» и всех заворачивали от выхода снова в метро.
Победы над «книжной гидрой» местная милиция на Ленинских горах добилась, теперь головная боль появилась у милиции района «Сокольники», которая точно также регулярно разгоняла толпу книжников. А численность книжников разрасталась в геометрической прогрессии. Подключалось ежемесячно много купцов из крупных городов страны, где книжный бум разрастался, как снежный ком!
В конце концов, книжники стали собираться в Измайловском лесопарке рядом с метро «Измайловский парк». Поскольку рабочий день в милиции начинался в девять часов, то первый раз наряд милиции приходил не раньше девяти часов тридцати минут. А книжники стали собираться к семи часам утра, когда еще не рассвело. Приходили на рынок с фонариками, чтобы можно было подсветить, что находится в портфелях, сумках или в бумажных списках. Два часа активной работы вполне хватало, чтобы продать свои книги и купить книги для личной библиотеки и под заказ своим компаньонам из других городов. Крупные книжные партнеры Серова жили в Ленинграде, Алма-Ате и Кишиневе.
Ленинградский партнер Шевченко собирал три библиотеки для себя и для двух своих взрослых сыновей. У Серова с ним установились стабильные деловые связи, Серову часто приходилось ездить в производственные командировки в город на Неве, и, конечно, он посещал книжный рынок и местные букинистические магазины, привозя большую спортивную сумку книг, которые продавались в Питере дешевле, чем в Москве. Дешевле и проще было достать в Питере отдельные книги Валентина Пикуля, который пользовался на Московском рынке бешеным спросом и в неограниченном количестве.
Публикация в 1979 году в журнале «Наш современник» (№ 4—7) романа Пикуля «У последней черты» вызвала не просто яростные споры. Среди тех, кто не принял роман, были не только либералы. Валентин Курбатов 24 июля 1979 года писал В. Астафьеву: «Вчера закончил чтение пикулевского „Распутина“ и со злостью думаю, что журнал очень замарал себя этой публикацией, потому что такой „распутинской“ литературы в России ещё не видели и в самые немые и постыдные времена. И русское слово никогда не было в таком небрежении, и уж, конечно, русская история ещё не выставлялась на такой позор. Теперь уж и в уборных как будто опрятнее пишут» («Крест бесконечный». Иркутск, 2002). Юрий Нагибин в знак протеста после публикации романа вышел из редколлегии журнала «Наш современник».
Книги Пикуля: Океанский патруль; Баязет; Плевелы; Париж на три часа; На задворках великой империи; Из тупика; Реквием каравану PQ-17; Пером и шпагой; Звёзды над болотом; Моонзунд; Мальчики с бантиками (автобиографический); Слово и дело; Битва железных канцлеров; Богатство; Нечистая сила; Три возраста Окини-сан; Фаворит; Каждому своё; Крейсера; Честь имею; Каторга; Ступай и не греши; Морские миниатюры; Исторические миниатюры.
Познакомившись на книжном рынке в Ленинграде со своим будущим партнером договорились, что когда Серов будет приезжать в очередную командировку, Шевченко подготовит нужные книги. А Серов должен привозить ему то, что он закажет. Созванивались по рабочим телефонам. Раньше контроля на работе за междугородними разговорами не было и можно было спокойно на работе обсуждать тему без ограничения во времени.
Шевченко особо интересовали книги из серии «Зарубежный детектив», которые издавались и печатались в Москве.
Иметь в собственности книги этой серии было престижно и очень модно. Книги в твердых разноцветных переплетах замечательно гармонировали с комнатными обоями любого цвета. Для некоторых «любителей» цвет переплета играл решающую роль при покупке книги.
Серия «Современный зарубежный детектив»:
1. Современный английский детектив.
Ч. П. Сноу «Смерть под парусом», Д. Френсис «Фаворит», Дж. Ле Карре «Убийство по–джентльменски».
2. Современный польский, чешский и словацкий детектив
А.Пивоварчик «Открытое окно», Э.Фикер «Операция С-L», Ю. Ваг «Катастрофа на шоссе».
3. Современный американский детектив
Р. Стаут «Звонок в дверь», Р. Макдональд «Последний взгляд» Д. Болл «Душной ночью в Каролине».
4. Современный венгерский детектив
А. Беркеши «Агент № 13», Л. Андраш «Смерть на берегу Дуная» Т. Череш «Черная роза».
5. Современный французский детектив 1977 г. (повтор в 1980 г.)
Буало - Нарсежак «Инженер слишком любил цифры», П. Александр и М. Ролан «Увидеть Лондон и умереть…», С. Жапризо «Дама в очках с ружьем и в автомобиле».
6. Современный болгарский детектив
П. Вежинов «Добровольное признание», А. Гуляшки «Последнее приключение Аввакума Захова», Б. Райнов «Тайфуны с ласковыми именами».
7. Современный японский детектив
Э. Рампо «Чудовище во мраке», С. Мацумото «Земля – пустыня», С. Моримура «Плюшевый медвежонок».
8. Современный итальянский детектив
К. Фруттеро и Ф. Лучентини «Его осенило в воскресенье», М. Фелисатти и Ф. Питтору «Белокрылая смерть».
9. Современный детектив ГДР
В. Штайнберг «Шляпа комиссара», Г. Шнайдер «Ночь без алиби», Х. Ранк «Дорожное происшествие».
10. Современный румынский детектив.
Х. Зинкэ «Дорогой мой Шерлок Холмс», П. Сэлкудяну «Дед и Анна Драга», Н. Штефэнеску «Долгое лето».
11. Современный польский детектив.
Е. Эдигей «Завещание самоубийцы», К. Коркозович «Белое пальто в клетку», И. Хмелевская «Что сказал покойник».
12. Современный чехословацкий детектив.
Э. Фикер «Девятнадцатый километр», В. Эрбен «Смерть художника-самоучки».
13. Современный нидерландский детектив.
В. Х. ван Эмландт «Коварный лед», Вилли Корсари «С прискорбием извещаем…», А. Лоуренс-Кооп «Главный свидетель – кошка».
14. Современный румынский детектив.
Х. Зинкэ «Мой дорогой Шерлок Холмс», П. Сэлкудяну «Дед и Анна Драга», Н. Штефанеску «Долгое лето».
15. Современный кубинский детектив.
Л. Р. Ногерас и Г. Родригес Ривера «Четвертый круг», А. Т. Лопес «Семь шагов следствия», Б. Р. Тенорио «И опять снова...».
16. Современный шведский детектив.
П. Вале и М. Шеваль «Запертая комната», К. Арне Блом «Кто-то дает сдачи», М. Ланг «Наследники Альберты».
17. Современный испанский детектив.
М. де Педролу «Ответ», Ф. Г. Павон «Рыжие сестры», Ж. Фустер «Карьера», М. В. Монтальбан «Одиночество менеджера».
18. Современный югославский детектив.
М. Николич «Пропуск в ад», П. Павличич «Белая Роза», П. Равник «Шарф Ромео» Т. Тэтчер «Ищи меня в песке».
19. Современный норвежский детектив.
Иногда партнер Серова приезжал в Москву, они созванивались и обменивались книгами либо покупали друг у друга по сходной цене. Изредка встречались в Бологое на полпути от Москвы до Ленинграда и там производили обмен. Деловое партнерство было надежное, отлаженное и бесперебойное. Шевченко поставлял Серову тома красного Дюма. (Библиотечная серия из 12 томов – голубая мечта всех работников торговли и других деятелей, находящихся в «цепочке») В связи с этим стоимость одного тома достигала 300-500 рублей. Это должностной оклад директора НИИ или завода второй категории по оплате труда.
Шевченко рассказывал, что в типографии, где печатали «красного» Дюма при транспортировки из цеха в цех тележки с полуфабрикатами сопровождали по два милиционера. Был усилен пропускной режим на проходной, но все равно утечки происходили ежедневно десятками томов. Отдельно выносили тетрадки с текстом, отдельно переплеты, а затем дома сшивались и клеились, превращаясь в товарную книгу. Отличить "самопал" от подлинника мог только профессионал.
Однажды ленинградцем был сделан заказ на приобретение приключенческой книги «Наследник из Калькутты».
«Наследник из Калькутты» автор Роберт Штильмарк в соавторстве с В. Василевским.
Роман был написан в 1950—1951 годах в лагере, на строительстве восточного крыла железной дороги Салехард — Игарка. Штильмарк начал писать его по просьбе лагерного старшего нарядчика Василия Павловича Василевского в обмен на освобождение от общих работ. Василевский надеялся послать роман Сталину и получить за это амнистию. Штильмарк зашифровал в тексте романа фразу «лжеписатель, вор, плагиатор», имея в виду Василевского. Её можно найти, если читать первые буквы каждого второго слова во фрагменте из двадцать третьей главы:
Листья быстро желтели. Лес, еще недавно полный жизни и летней свежести, теперь алел багряными тонами осени. Едва приметные льняные кудельки вянущего мха, отцветший вереск, рыжие, высохшие полоски нескошенных луговин придавали августовскому пейзажу грустный, нежный и чисто английский оттенок. Тихие, словно отгоревшие в розовом пламени утренние облака на востоке, летающая в воздухе паутина, похолодевшая голубизна озерных вод предвещали скорое наступление ненастья и заморозков.
Одного только не учел Василевский, когда задумал после окончания книги убить Штильмарка руками блатных, что слушали они каждую главу сочинения и ждали с нетерпением продолжения. Они-то позже и помогли в суде доказать авторство Штильмарка.
Роберт Штильмарк родился в Москве в семье инженера Александра Александровича Штильмарка. Во время Великой Отечественной войны был помощником командира разведроты. Получил ранение в боях под Ленинградом. В 1942 году был направлен преподавателем в Ташкентское пехотное училище, затем переведен в Москву, преподавал на Высших командных курсах РККА.
В 1945 году арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации» и приговорен к 10 годам заключения. Был направлен в исправительно-трудовой лагерь Енисейстрой; здесь работал топографом, затем — заведующим литературной частью лагерного театра. Освобожден в 1955 году.
Автор приключенческого романа «Наследник из Калькутты», написанного во время пребывания в заключении по заказу криминального авторитета, надеявшегося послать Сталину роман под своей фамилией и получить амнистию. Роман впервые опубликован в 1958 году, после освобождения и реабилитации автора. Выдержал несколько переизданий в 1959 году; новая волна интереса к роману пришлась на 1989—1993 годы.
В конце концов, Серов подобрал для Шевченко три экземпляра этой очень популярной в то время книги, но только в одном экземпляре стояли две авторские фамилии. После 1956 года книга издавалась с одной фамилией - Штильмарк и ценилась она гораздо дешевле, чем издание 1956 года.
Вот некоторые книги, которые пользовались спросом на книжном рынке:
Луи Буссенар: «Похитители бриллиантов»; «Капитан Сорви-голова»; «Приключения в стране тигров»; «Приключения в стране бизонов».
Майн Рид: «Белый вождь» « Квартеронка»; «Всадник без головы»; « Охота на левиафана»; « Оцеола, вождь семинолов»; «Охотники за растениями»; « Охотники за скальпами».
Генри Хаггард: «Копи царя Соломона»; «Дочь Монтесумы»
английский прозаик, классик мировой приключенческой литературы, наряду с Льюисом Кэрроллом и Эдгаром По основоположник жанра фэнтези.
Рафаэль Сабатини английский писатель итальянского происхождения. : «Одиссея капитана Блада»; «Хроника капитана Блада» вышли в 1970 году.
«Библиотека поэта» (БП) — основанная в 1931 году Максимом Горьким. Первая книга БП («старик Державин») вышла в 1933 году. С 1935 г. БП выходит в двух сериях («Большой» - обычного формата, и «Малой» - уменьшенного формата), включая в себя как книги, посвященные отдельным поэтам, так и антологии.
Соллогуб Федор, Анненский Иннокентий, Белый Андрей, Велимир Хлебников, Надсон Семен, Иванов Вячеслав, Пастернак Борис, Волошин Максимилиан, Цветаева Марина, Мандельштам Осип, Ахматова Анна. Книги этих авторов пользовались на рынке постоянным спросом.
Библиотека современной фантастики — подписное издание в 25 томах, выпускавшееся издательством «Молодая гвардия» в 1965—1973 годах.
Инициатива создания этого собрания принадлежит И. А. Ефремову; руководил подготовкой редакционный совет, в который вошли известнейшие писатели-фантасты того периода (К. Андреев, А. Громова, С. Жемайтис, Е. Парнов, А. Стругацкий).
Изначально планировалось выпустить 15 томов, но поскольку в этом случае охват был бы неполным, было принято решение расширить издание до 25 томов.
Том 1. Иван Ефремов; Том 2. Абэ Кобо; Том 3. Рэй Брэдбери; Том 4. Станислав Лем; Том 5. Антология фантастических рассказов Антология фантастики, написанной авторами из Италии, Польши, Франции, Чехословакии, Швейцарии, Японии; Том 6. Артур Кларк; Том 7. Аркадий и Борис Стругацкие; Том 8. Джон Уиндэм; Том 9. Айзек Азимов; Том 10. Антология фантастических рассказов английских и американских писателей; Том 11. Карел Чапек; Том 12. Курт Воннегут; Том 13. Пьер Буль; Том 14. Антология советской фантастики; Том 15. Антология советской фантастики; Том 16. Роберт Шекли; Том 17. Робер Мерль; Том 18. Клиффорд Саймак; Том 19. Нефантасты в фантастике; Том 20. Антология скандинавской фантастики; Том 21. Антология сказочной фантастики; Том 22. Владимир Савченко; Том 23. Антология
В 23 томе собрана фантастика социалистических стран: Болгарии, Венгрии, Кубы, Польши, Чехословакии и Китая; Том 24. Альфред Бестер, Гарри Гаррисон; Том 25. Антология фантастики. Клиффорд Саймак
И.А. Ефремов: «Туманность Андромеды»; «Пять картин»; «Лезвие бритвы»; «Час Быка»
Александр Романович Беляев — советский писатель-фантаст, один из основоположников советской научно-фантастической литературы. Двух темник, куда вошли : « Человек-амфибия»; «Чудесное око»; «Человек, нашедший свое лицо»; «Вечный хлеб»; «Голова профессора Доуэля»; «Звезда КЭЦ»; «Продавец воздуха»; «Властелин мира».
Особой популярностью пользовался на книжном рынке французский писатель мастер жанра романизированной биографии Андре Моруа, настоящее имя Эмиль Саломон Вильгельм Эрзог. Происходил из состоятельной семьи обратившихся в католицизм евреев из Эльзаса, выбравших после 1871 года французское подданство и переселившихся в Нормандию.
Биографические книги о Шелли, Байроне, Бальзаке, Тургеневе, Жорж Санд, Три Дюма, Викторе Гюго, Александре Флеминге интересовали на рынке настоящих любителей литературы. Книги издавались в серии ЖЗЛ (Жизнь замечательных людей)
Жорж Сименон Признания Мегрэ. Романы. Москва, издательство «Правда», 1982, тираж 3 млн. экз.
Английский детектив. (Сборник: Чарльз П. Сноу Смерть под парусом.; Грэм Грин. Ведомство страха.; Дик Френсис. Фаворит.) Москва, издательство «Правда», 1983, тираж 3 млн. экз.
Г. П. Данилевский. Беглые в Новороссии. Воля. Княжна Тараканова. Москва, издательство «Правда», 1983, тираж 3 млн. экз.
Жюль Верн. Таинственный остров. Киев, издательство ЦК ЛКСМУ «Молодь», 1984, тираж 650 тыс. экз.
Рафаэль Сабатини. Одиссея капитана Блада. Хроника капитана Блада. Москва, издательство «Правда», 1984, тираж 2,9 млн. экз.
Юрий Тынянов. Смерть Вазир-Мухтара. Рассказы. Москва, издательство «Правда», 1984, тираж 1,5 млн. экз.
А. К. Толстой. Князь Серебряный. Минск, издательство «Мастацкая литература», 1984, тираж 1,6 млн. экз.
Друзья Пушкина (сборник, в двух томах). Москва, издательство «Правда», 1985, тираж 0,5 млн. экз.
Джеймс Фенимор Купер. Последний из могикан. Минск, издательство «Беларусь», 1985, тираж 3 млн. экз.
А. Чапыгин. Разин Степан. Минск, издательство «Мастака литература», 1986, тираж 1,4 млн. экз.
Джанни Родари. Приключения Чиполлино.
Памела Трэверс. Мэри Поппинс.
Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц. Минск, издательство «Вышейшая школа», 1986, тираж 2,2 млн экз.
Иван Ефремов. Лезвие бритвы. Москва, издательство «Правда», 1988, тираж 2 млн. экз.
С. М. Соловьёв. Чтения и рассказы по истории России. Москва, издательство «Правда», 1989, тираж 3 млн. экз.
Александр Дюма. Две Дианы. Москва, издательство «Правда», 1990, тираж 5 млн. экз.
Джеймс Фенимор Купер. Шпион. (Шпион, или Повесть о нейтральной территории.) Минск, издательство «Юнацтва», 1990, тираж 3 млн. экз.
Двухтомник Шукшина издан в 1975 году. В начале 1976 года в Москве прошел 25 съезд КПСС. Всем делегатам съезда подарен хорошо изданный двухтомник Шукшина в обложке цвета красного знамени. Он тут же появился на московском книжном рынке в большом количестве.
Здесь перечислен далеко не полный список книг, которые пользовались на рынке постоянным спросом. Это в основном те книги, которые прошли через руки Серова и он знал цены на эти книги, как по номиналу так и по рыночной стоимости. Разбуди ночью и спроси, сколько стоит сборник Шукшина «До третьих петухов». Серов мгновенно ответит: «Из расчета «пятнадцать» или сколько стоит «Битва железных канцлеров» Валентина Пикуля - «из расчета двадцать». Знание рыночной цены каждой популярной и модной книги - залог успеха на книжном рынке.