Глава 8
Молодой служитель уже давно проводил гостью в зал для инициаций и теперь маялся от скуки, все старшие братья остались на начальную часть обряда, чтобы стать свидетелями выбора, ему же еще не дозволялось участвовать в таинствах, пока он ходил в простых послушниках. Юноша было приладился поспать, зная, что обряд инициации проходит достаточно долго, но сон не шел. Читать не хотелось, визортекой надора послушникам пользоваться не разрешалось. Помотавшись без дела, юноша вышел во двор, спохватился что не зажег фонари, а за это может сильно перепасть от наставника. Побежал выполнять свои обязанности, ворота и взлетная площадка осветились ровным, белым светом. Довольный собой парень сорвал яблоко, потер о рубаху и с удовольствием захрустел сочной мякотью, присев на завалинку. Пригляделся, на гаснущем, уже ставшим розовым горизонте вроде показалась темная точка. Птица? Нет, летела слишком ровно и была достаточно большой. Аэроцикл. Послушник прошел по двору, вглядываясь в закат. Точно, к ним на бешеной скорости летел незваный гость.
С самого утра Рейнольф пребывал в приподнятом настроении, война обещала быть недолгой, враг, осмелившийся проверить регента на прочность, быстро понял свою ошибку и теперь сдавал позицию за позицией. Даже уже предпринял попытку начать переговоры, только Рейнольф отказал – воевать так воевать!
Новости, пришедшие вечером из дворца, омрачили окончание чудесного дня. С ним связалась Фатэ, несмотря на его строжайший запрет пользоваться внутренней связью. Но оказалось новости стоили того, чтобы нарушить и тысячу таких запретов.
– Грегер сегодня пытался сбежать с претенденткой. – Доложила женщина, она выглядела напуганной, а еще очень расстроенной.
– Пытался? – Недовольно переспросил Рейнольф, нетерпеливо постукивая пальцами по столу, звонок визорфона прервал его совещание по дальнейшей стратегии боя, он надеялся к ночи задавить врага и заставить капитулировать, чтобы раз и навсегда закончить распри и закрыть вопрос о том, кто достоин власти.
– Его уже поймали, господин, взлет же был неразрешенный, сработала защита, Грегер не сумел взломать систему полностью.
– Вот мерзавец! – Прорычал регент. – Что с Наташей?
– Она не пострадала, туна-кана доложила, что девушка сильно напугана, но жива-здорова, ее уже везут во дворец. Грегера, как только его доставят, я прикажу посадить в подвалы до вашего возвращения.
– А что надор, почему он мне не сообщил, что девчонку не доставили в храм? Предательство Грэга сразу бы раскрылось… – Он махнул рукой. – А ладно, по любому сейчас благоприятное время для инициации, претендентку пусть не во дворец везут, а прямо в орден, завтра тоже не поздно будет провести обряд.
Фатэ потупилась.
– Тут еще одна неприятность.
– Еще одна, да сколько их там накопилось у тебя? Выкладывай!
– Грегер, чтобы служители не подняли шум, подсунул им вторую инопланетянку, вашу рабыню, поэтому-то надор и не связался с вами.
– А ты пробовала ему звонить?
Она кивнула.
– Сразу же как узнала, что произошла подмена. Но по строгим правилам ордена связью пользуются только надор и его ближайшие помощники, а они видимо уже готовятся к обряду и не отвечают. У них-то там все идет по плану, они ведь ничего не знают. Я хотела гонца послать с вестью, но оказалось, что Грегер испортил аэроциклы, находящиеся в нашем распоряжении. Да и будь они исправны, обстрелы воздушного пространства все одно свели бы миссию гонца к нулю, ну а на лошади, как вы знаете, в храм он доберется только к утру.
Служанка пожала плечами и виновато посмотрела на регента. Он сжал губы и насупился, его лицо потемнело, а глаза сделались злыми и страшными. Фатэ, бывшая его кормилица, неосознанно отпрянула от экрана, страшась гнева господина. Она хорошо знала это выражение лица, у Рейнольфа забрали его любимую игрушку, которая еще не успела ему надоесть, и за это молодой регент мог покарать обидчика очень сурово.
– Ладно, девчонку пусть везут во дворец, запри ее в покоях и никуда не выпускай. – Жестко проговорил он и отключился.
Флёр летел над горами, позади полыхал закат. Это была самая быстроходная машина, но даже она не могла сотворить чуда. Собраться не составило труда, Рейнольф только отдал распоряжение своему заместителю.
– Если Гарольд снова запросит перемирия, прими, мне надоела эта война!
И игнорируя непонимающие, вопросительные взгляды, бросился к флёру, готовому в любое время взлететь и доставить регента в любую точку планеты.
Летели, казалось, чудовищно медленно, хоть выходи и толкай машину вручную.
«Поверил другу детства, доверил свою собственность… Вернусь – на части порву ублюдка!».
Рейнольф злился и сам не понимал почему так реагирует на потерю какой-то рабыни. С чего его так волнует ее судьба? Он еще не до конца осознал своих чувств к этой гордой и безрассудной инопланетянке, которую изначально хотел использовать исключительно для постельных утех. Но она что-то задела в душе, было в ней нечто притягательное, непреодолимо зовущее. И ведь надо же, играла на его нервах с самого начала их знакомства, в окно выбросилась, только бы ему не доставаться. Рейнольф усмехнулся, вспоминая ее побег, какой она вышла из сарая, заспанная, вся в сене и совсем не испуганная, готовая драться и в то же время покорно давшая перекинуть себя через седло и отвезти обратно во дворец.
А все эти будоражащие сознание стоны, вздохи, как она закусив губу, пыталась сдерживаться и не выказывать своего возбуждения. Как было сладко целовать эти алые, соблазнительные губы, ласкать прекрасное тело, такое податливое и в то же время сопротивляющееся до последнего, девственно чистое, манящее. Красавица-инопланетянка, его собственность, она была так близко, только руку протяни… Забавная и милая, и в секунду превращается в дикую кошку, готовую выпустить когти.
Она понравилась ему сразу, с первого взгляда, еще в медблоке, испуганная и растерянная, очень покладистая. И в спальне показалась вначале податливой и готовой на все, но вдруг разбушевалась, принялась драться, а потом выпорхнула с четвертого этажа в ночь и была такова. Рейнольф, как только узнал от слуг, что беглянка не пострадала при падении, успокоился, приказал усилить охрану крепостной стены и ворот, при этом давая девушке шанс спрятаться как следует. Знал, что утром все равно найдет ее без проблем. А потом решил наведаться в покои к Наташе. Это был его второй визит к ней. Рейнольфа не оставляла мысль, что все землянки обладают этим странным магнетизмом, который он не заметил у второй девчонки ранее и который так тянул его к Саше. Он ни на миг не выпускал ее образ из головы, словно заболел ею, даже несколько раз приходил к теплицам, где она работала, чтобы взглянуть на прекрасную пленницу. Она снилась ему каждую ночь. Такая внезапная одержимость женщиной удивила его и, признаться, даже немного пугала.
Наташа тоже выглядела растерянной и трогательно покорной, а еще все время хлюпала носом, плакала, просилась домой и боялась его панически и этим раздражала, никакого интереса эта девушка не вызывала, а значит Александра была единственной в своем роде. Он хотел ее, она была первой женщиной, занявшей все его мысли, он жаждал обладать ею, привязать к себе, пусть даже и цепью, подчинить и приручить, сделать навечно своей. Рейнольф невольно улыбнулся этому желанию и тут же зло зарычал, вспомнив, чем закончится обряд инициации для инопланетянки, не открывшей в себе природные силы.
Наташу проверяли очень тщательно, все родовые связи. В ее семье обнаружились и цари, и маги, и даже ведьма. Девушка подходила по всем параметрам. К тому же жила она вне империи и воспитывалась в патриархальном мире. Ее из множества других претенденток обнаружил придворный маг, уверявший, что сама Леда указала на нее. Именно за ней отправился Грегер, а Александра попалась случайно, просто оказалась не в том месте и не в то время. Регент мог отправить ее обратно, но не совладал с желаниями и решил оставить девушку себе. А Грэг в это время обдумывал план побега с Наташей, поскольку похоже приметил вторую землянку для себя.
«Наверное, он замыслил это все с самого начала, вот ведь гад! Еще на Земле влюбился в претендентку и когда подвернулась эта дуреха Александра, прихватил ее с собой, сразу придумав план с подменой. А мне-то как пел, мол, сам не знаю, будто кто шепнул, что и эту девушку нужно брать! Знаю, тварь, откуда этот голос шептал тебе…»
Не заметив, заговорил вслух.
– А ведь она предупреждала о Грэге, что-то чувствовала… – Он осекся. – Или знала о его влюбленности в Наташу, пыталась донести это до меня, а я не поверил… Дурак!
Рейнольф снова оглянулся, Леда спускалась все ниже к горизонту. Они явно не успевали. Вскочил с сиденья, бросился к люку, открыл и тут же отшатнулся от яростного ветра, ударившего в лицо. Преодолевая сопротивление воздуха, вышел на небольшую приступку, прошел, держась за горизонтальный поручень к аэроциклу. Сел в седло, надел навигационный шлем, завел мотор и, отсоединив машину от крепежей, отлетел от флёра. В наушнике тут же раздался голос пилота.
– Господин, мы еще не вышли из зоны обстрела!
– Знаю, но попытаюсь прорваться.
Не успел покинуть защитное поле флёра и разогнаться, тут же попал под огонь лазерных пушек. Стреляли вяло, но кучно, наверное, от скуки развлекались, обстреливая одиночные цели. Рейнольф сделал маневр, уходя от смертоносных лучей, и тут же вызвал интерес наводчика, за ним пошла охота. Это могли быть как враги, так и свои, информация о том, что он покинул поле боя вряд ли ушла дальше ставки, так что теперь неизвестно, кто бил в темнеющее небо по летящему всаднику, так неосмотрительно попавшему в прицелы вояк.
Уходить от прицельного огня было задачей трудной, Рейнольф решил не рисковать, и выхватив дымовую гранату, рванул клапан и поджег, штопором пошел вниз, скрываясь за мощной дымовой завесой. Услышал в наушнике тревожное:
– Господин?!
– Все в порядке, это дымовуха. Полечу над поверхностью. Сообщи, когда я выйду из зоны обстрела.
– Слушаюсь! Будьте осторожны, внизу уже темно и местность сложная.
– Справлюсь!
Казалось, что он крадется, приходилось лавировать между деревьями и густым кустарником, и делая крюк за крюком, облетать высокие сопки, без возможности взлететь в небо, рискуя снова стать мишенью. Шел крайне медленно, по навигатору, поскольку фары включать было нельзя и Рейнольф уже сожалел о своем опрометчивом поступке, ведь он не сильно обогнал флёр. У поверхности Ледогоры совсем стемнело и казалось, что наступила ночь, но оглядываясь назад, регент видел, что огненное зарево заходящей Леды все еще полощется у горизонта, а значит был шанс спасти Александру.
– Господин, вы вышли из зоны видимости расчетов, можно взлетать.
– Спасибо! Тогда я пошел вперед, а вы следуйте за мной, встретимся в храме!
– Слушаюсь, господин!
Рейнольф летел на предельной скорости, то и дело оглядывался на горизонт, с сожалением понимая, что эту гонку он отчаянно проигрывал, закат почти отпылал свое, постепенно сходил на нет. В душе все перевернулось от предчувствия неизбежного. Риск скорее всего был напрасным, выиграть удалось от силы минут двадцать, но если обряд начался, надор его уже ни за что не остановит.
Аэроцикл пошел на снижение, едва опустился на площадку, как Рейнольф выпрыгнул из седла, даже не заглушив двигатель. Бросился к храму, по пути скидывая шлем.
– Эй, потише! – Послушник попытался остановить незваного гостя.
– Где девушка, которую привезли вчера?! – Крикнул тот, благополучно избегая цепкого захвата и намереваясь прорваться в храм любой ценой.
– Надор проводит с ней инициацию.
– Нужно остановить обряд!
– Нет, нет, нет! – Закричал послушник, тщетно пытаясь догнать незнакомца. – Инициацию остановить нельзя, таинство уже началось…
– Стой, мирской! – В дверях храма неожиданно возникло несколько боевых магов. Они выпростали руки из широких рукавов, показывая, что на ладонях не стоят печати сдерживания.
– Мне нужно поговорить с надором! – Регент попытался было пройти, но его отбросило зарядом магии, пока еще лишенной атакующей силы, мягкой, словно заботливая рука родителя, наставляющая любимое чадо.
– Инициация началась. Уходи и не мешай проведению обряда, мирским здесь не место.
– Но произошла ошибка, надор инициирует другую! – В отчаянии выкрикнул Рейнольф.
– Теперь уже все равно! Это судьба и ее не изменить! – Проговорил высокий человек в черном плаще, вышедший вперед, заставив регента попятиться, ибо перед ним стоял самый загадочный и самый опасный из всех служителей ордена – палач и исполнитель тайных поручений, впрочем, тоже почти всегда связанных со смертью.
Испарина выступила на лбу Рейнольфа, он понял, что этот служитель явился за инопланетянкой. Как только надор объявит о неудачном завершении обряда, за дело возьмется мастер тени.
– Не гневи меня, мирской, лучше уходи по-доброму, я ведь могу покарать тебя уже сейчас за попрание закона Солвирса и за твой бунт. Меня сдерживает только то, что твоя казнь должна быть показательной и страшной, в назидание другим, а иначе твоя голова немедленно бы распрощалась с телом. Знай, что твой приговор уже составлен и от казни тебя отделяет лишь тонкая ниточка жизни этой инопланетянки. Так что иди подобру-поздорову и проживи еще один, возможно свой последний день.
Рейнольф возмутился, выхватил меч и удивленно оглянулся, он лежал на полу во флёре, над ним склонился слуга.
– Господин, мы улетаем.
– Что?! – Взревел регент, оттолкнул слугу, рывком вскочил на ноги, но увидел, что храм значительно удалился, его с трудом удавалось разглядеть в надвигающихся сумерках. – Разворачивай, мы летим обратно!
– Успокойтесь! – Слуга ухватил его за плечи, останавливая, не давая пройти к пилотам и заставить их силой выполнить его приказ. – Они не развернутся, мастер тени сказал, что если мы осмелимся вернуться, он испепелит флёр в воздухе и никого из нас не пощадит. Нам даже аэроцикл взять не разрешили, сказали, чтобы прилетали за ним позже.
Рейнольф заскрежетал зубами, откинул руки, удерживающие его, снова глянул на удаляющийся храм, тяжело опустился на скамью и сжал голову руками: «Александра!»
Девушка стояла в круге, выложенном из заговоренных камней, хрупкая, тонкая, босая, с расплетенными светло-русыми волосами, она смотрела на надора и кажется ничего не понимала. Служитель тяжело вздохнул, Леда скрылась за горизонтом, он прекрасно чувствовал движение небесных светил. И даже в закрытом зале, с зашторенными окнами, знал что наступила ночь, а инициация не произошла. Вообще ничего не произошло, хотя бы один огонек вспыхнул над ее головой или радуга показалась всего на секунду, или светящийся туман появился и окутал ее тело прозрачной, едва видимой накидкой – даже этого было бы достаточно, чтобы признать ритуал успешным. Ничего не оставалось, нужно исполнять неприятную обязанность. Харалд мог оставить эту работу мастеру тени, этому черному вестнику смерти, явившемуся незадолго до обряда по приказу императрицы. Убийца не раздумывая заберет жизнь инопланетянки, даже может быть не станет мучить, убьет быстро, но все же перед этим объявит ее приговор, заставит сломаться психологически, чтобы прочувствовала всю степень своего безрассудного поступка.
«Нет, я этого не допущу» – Надор опустил голову, он знал тысячи способов как быстро и безболезненно остановить жизнь, он был воином и ему ли бояться чужой смерти. Служитель ордена шагнул к каменному кругу, протянул руку и коснулся тонкого запястья девушки, сразу же ощутив нежную, пульсирующую венку, тончайшую ниточку, которая сейчас получит короткий магический смертельный приказ. Инопланетянка перевела глаза на человека в сером плаще, взгляд ее на миг потеплел и тут же сделался холодным и жестоким.
– Как смеешь ты, раб, касаться меня?! – Голос отразился от стен и мощной волной понесся обратно к служителю ордена, ударил его по ушам, заставил отшатнуться и упасть на колени. – Нечистые помыслы?! Ты хотел убить свою царицу, смерд?!
Надор поднял голову и тут же снова опустил ее, откинув капюшон с головы.
– Божественная, сжальтесь над ничтожным рабом своим, не понял я, что вы снизошли сюда, иначе никогда бы не осмелился даже приблизиться к Вам! Уже наступила ночь, а инициация так и не началась, я должен был…
– Служитель! – Леда, представшая перед надором в виде ореола вокруг тела Александры, покачала головой. – Ты даже не представляешь, что едва не сотворил, когда провел обычный обряд, я еле успела остановить неизбежное.
Она вздохнула и усмехнулась, глядя на распростертое перед ней тело в темно-сером плаще.
– Ладно, не будем медлить! Отойди в дальний угол, там я сотворю обережный круг, иначе твоя физическая оболочка не выдержит инициации царицы, такова ее сила.
Харалд повиновался, быстро отполз в самый дальний угол зала, затаился, чувствуя как тело покрывается испариной, а сердце замирает в груди от непонятного, неконтролируемого страха. Неосознанно хотелось сбежать, но сейчас это сделать было невозможно, двери запечатаны его же собственной магией, а она совсем покинула его и больше не поддавалась контролю. Повидавший многое на своем веку, воин ордена впервые ощутил себя слабее младенца, он вжался в угол, не сводя взгляда с Александры и ее небесной покровительницы.
Несколько минут вообще ничего не происходило, только странный, непонятный звон появился в воздухе. Сначала звук напоминал комариный писк, тихий и нудный, но вдруг он начал нарастать, становился сильнее, накатывался волна за волной, превращаясь в грозовые раскаты. Ураган пронесся по залу, вырывая доски из пола и стен, разрушая потолочные перекрытия, поднимая вверх и швыряя лавки. С потолка ударила молния и стены затряслись от грохота грома. Казалось, что зал заходил ходуном. Харалд сжал голову, ни в силах вынести этот громкий звук, хотел закричать, чтобы обезопасить уши, но крик застыл в его горле, сжатом от страха, ибо к нему на огромной скорости катился раскаленный, огненный шар, а за ним еще один и еще! Ветер подхватил огонь, пылающим смерчем понесся по кругу, разнося пламя на своих невидимых, призрачных одеждах. Зал запылал, занавеси, лавки, пол и стены, все утонуло в огненном мареве. Только обережный круг и человек в нем оставались невредимы.
Тело Александры взлетело к горящему потолку, она купалась в пламени и смеялась, ее горящие волосы, словно два огромных крыла, взметнулись вверх, образуя вокруг головы огненный ореол. Девушка была божественно прекрасна и грозна, как богиня огня из жутковатых легенд, которые Харалд читал в детстве. Она улыбнулась и подняла руки, из ее ладоней полыхнули молнии.
Огненные огромные змеи понеслись к обережному кругу, ударились в него, рассыпаясь алыми искрами, отекали кислотой, шипели на магическом куполе. Искристые метеориты горохом сыпались с потолка, норовили пробиться сквозь заклятую защиту, а когда не получалось, разворачивались, превращаясь в личинки каких-то насекомых, грызли своими мелкими зубами пол вокруг обережного круга, пытались протиснуться внутрь, заставляя надора передергиваться от отвращения. Хищные львы, с пылающими огненными гривами, яростно бросались на купол и рычали от злости, что не могут добраться до добычи. Огонь пылал повсюду, слепой и беспощадный, он пожирал и змей, и каменных личинок, и огненногривых львов, столпившихся вокруг желанной человеческой жертвы.
Круг призыва зашипел, камни покрылись паром и капельками воды, журчащие струйки ручейков потекли из-под пола, стекали по стенам, собирались вокруг Александры, все еще висящей в воздухе, били ключами, гася огонь. И вот уже бушуют волны, бьются в стены, раздвигая пространство до невиданных пределов, ревет и стонет водная стихия, скользят по ней смерчи, страшные, черные, жутко ревущие. Кровь стынет в венах от этого невыносимого грохота и, кажется, что обережный круг не выдержит, разомкнется и ураган сможет проникнуть за его защиту и разорвет человека, спрятавшегося в углу.
В невидимую преграду бились водяные драконы, раззявив свои зубастые пасти, недовольно царапались острыми, длинными когтями, всматривались в заговоренное пространство, призывно и пронзительно кричали, требуя ритуального жертвоприношения. Морские плотоядные кони хлестали рыбьими хвостами, поднимая волну, гнали впереди себя смерчи, скалили уродливые, бородатые морды и, разгоняясь, ударялись единственным рогом в защитное поле, норовя пробить ненавистную преграду. Лапы каких-то отвратительных невиданных доселе чудовищ тянулись к надору, почти прорывали тонкую мембрану заговоренного поля, щелкали зубами, извивались змеями, теряя из пастей пену и едкую слюну своего голода. Человек, лишенный магии, воин, ставший слабым и беззащитным перед всеми этими жуткими монстрами, с затаенным ужасом наблюдал за невероятным скопищем хищников, жаждущих добраться до него. Сгруппировался, ожидая их прорыва, решив, что не сдастся без боя, убьет как можно больше этих мерзких тварей, прежде чем потеряет собственную жизнь.
Но вдруг морские гады отпрянули в стороны, а из темных вод появились мертвецы, они шли к Харалду, воя так страшно, что кровь, заледеневшая до этого, вскипела в венах, будто была раскаленной магмой, взгляд застилал багровый туман, закрывая жутковатую картину, а иначе от нее можно было бы сойти с ума.
– Мы хотим бессмертия, отдайте жертву нам!
Мертвые глаза смотрели бездумно, разлагающаяся плоть опадала на пол, растекаясь зловонной жижей. Шипела и, вспыхивая, испарялась в багрово-огненных всполохах неведомой мощи, которая собираясь на полу, медленной лавовой рекой текла к обережному кругу. Костяные пальцы мертвецов скреблись о защиту купола и он трещал под их натиском, готовый вот-вот рассыпаться.
– Бессмертие! Мы хотим бессмертия! Пусть преграда падет!
В черных провалах ртов зарождались огненные шары силы, срывались с оскаленных пастей и неслись прямиком к несчастному человеку, пойманному в ловушку. Мертвецы так хотели съесть жертву, что от нетерпения уже начали пожирать друг друга, вызывая тошноту и отвращение у невольного наблюдателя. Он оскалился, сам напоминая сейчас мертвеца, так был бледен и страшен, зарычал и сжал кулаки, жаждущий уже принять бой, сразиться со своими страхами, пусть и до смертельного исхода. Не желая больше ждать, Харалд бросился к защитному полю, намереваясь разрушить его изнутри и ринуться в атаку. Его мышцы неожиданно отказали ему и он, не сделав ни шагу, рухнул на пол. Застыл, словно парализованный, ни в силах шевельнуть даже пальцем, превратившись в недвижную статую, на которой живыми оставались только глаза. «Это конец, теперь они точно до меня доберутся!» – Последняя мысль тоже закостенела и сделалась неподвижной. Обережный купол охватило багровое пламя, сжигая мертвецов, воющих страшными голосами, предчувствующих окончательную свою кончину в беспощадной огненной реке времени.
Между тем бушующая вода успокаивалась, в центре зала она поднялась прозрачным столбом, ласково обняла ноги девушки, все еще висящей под самым потолком, ластилась как котенок, обтекала ее тело, медленно пробиралась вверх, облачая в хрустальный кокон. Одно движение тонкой руки и вода превратилась в мириады прозрачных брызг, они падали, но не разбивались, прыгали по полу алмазами, переливаясь в свете свечей всеми цветами радуги. И чудовища вмиг рассыпались, будто их никогда и не существовало. Багровый огонь погас и обережный купол пошел трещинами и развалился, осыпавшись сверкающими камешками. Весь пол был усеян искрящимся ковром, от невыносимого блеска драгоценностей появилась резь в глазах. Надор отвел взгляд и когда снова смог смотреть, увидел как из-под пола, медленно ломая доски, поднимаются ростки, вбирая алмазы, впитывая их в себя, становятся все больше, утолщаются у основания, зеленеют буквально на глазах, тянут свои ветви к девушке, оплетают ее, скрывая от взгляда стороннего наблюдателя.
Александра открыла глаза и увидела себя, будто смотрелась в зеркало.
– Кто ты? – Спросила она, протягивая руку.
– Я, это ты! – Протянутая рука коснулась ладони, теплой и нежной. Жемчужно-серые глаза двойника оказались так близко, что Александра увидела в них свое отражение. Мягкие губы коснулись ее губ, солнечное дыхание опалило лицо и заставило кожу светиться.
– Ты выбрала меч. – Проговорил ласковый, приятный голос. – Знаешь что это значит?
Александра помотала головой.
– Это сила!
Тонкие, длинные пальцы коснулись груди, проникли под грудную клетку, раздвинув кости, но боли не было. Александра смотрела на то, что творили с ней и не испытывала ни страха, ни возмущения. Из самого центра ее груди извлекли сияющий шарик, пушистый, похожий на солнечного зайчика. Александра невольно улыбнулась, разглядывая светящегося пушистика.
– Знаешь, что это?
– Нет!
– Твоя доброта! – Девушка-двойник отшвырнула «зайчика», он шмякнулся на пол и тихо, жалобно запищал. – Доброта – это слабость, помнишь?! Чтобы стать сильной, разве нужна тебе доброта? Смотри!
Александра неожиданно увидела бушующую толпу, искаженные ненавистью лица, руки сжатые в кулаки, вскинутые над головой в праведном гневе.
– Знаешь, что это? Это казнь твоего врага!
И действительно, в центре площади на эшафоте, если приглядеться… (Александра будто бы перенеслась к эшафоту). Рейнольф, весь перепачканный в крови и грязи, его и не узнать, лицо опухло и посинело от побоев, губы разбиты, рот разорван едва ли не до ушей, вывернутые, порванные ноздри.
– Прошу… – Даже не голос, едва слышимый хрип. – Умоляю, убей меня!
Она отшатнулась от этого зрелища.
– Вот и правильно, не нужно убивать, пусть еще помучается. Ему уготована жуткая казнь, такая страшная, что содрогаться, только лишь при ее упоминании, будут все мужчины, всех родов Ледогоры и даже за ее пределами. Все твои враги должны знать – пощады им не будет!
Двойник подлетел к Александре, подтолкнул ее в спину.
– Иди, раздави этот комок света, он делает тебя слабой, а ты ведь не хочешь быть слабой, ты же ведь выбрала меч!
– Нет… – Упрямо мотнула головой Александра. Протянула руку к Рейнольфу, коснулась истерзанного лица. – Я отпускаю тебя, иди с миром.
Видение растаяло.
– Вот как, тогда давай развлечемся с другим твоим врагом, ты же ведь хотела отомстить ему?
Девушка обернулась, почувствовав в своей руке плеть, и увидела Грегера, он стоял на коленях, забитый в железо, обнаженный и жалкий, от рваных ран спина его выглядела кровавым месивом.
– Сжалься! – Мужчина поднял зареванное лицо, глянул вверх, но тут же опустил голову, протянул перебитые пальцы, звякнув цепями кандалов, смиренно, с мольбой коснулся лодыжек Александры. – Прошу, прояви милосердие!
В душе всколыхнулась обида и какая-то злая радость от того, что она видела. Этот надменный и гордый человек с холодным взглядом, еще недавно так уверенно рассуждал о глупой доброте, которой не место в мире, а теперь валяется в пыли и молит ее, слезно молит о том, чтобы она проявила к нему эту самую доброту.
Ладонь сделалась горячей и захотелось поднять плеть, стегануть покорную спину. Девушка глянула на руку и увидела, что сжимает меч.
– Он виноват во всех твоих бедах, мало того что похитил тебя, так еще и привез в храм, к служителям на верную гибель. Ведь после этого обряда ты должна была умереть!
Кровь прилила к голове, злость, какую Александра в жизни не испытывала, всколыхнулась в груди, опалила собой все, перекрашивая пространство в черный цвет ненависти.
– Руби! – Умолял, приказывал, надрывно кричал, просил голос. – Чего же ты ждешь, стань сильной!
– Иди ты к черту! – Александра отбросила меч, подняла с пола теплый, пушистый шарик, погладила и он тут же перестал пищать, потерся о ее ладонь. – Нечего мне тут указывать, я сама буду решать, что мне делать. – Александра прижала его к груди и свет тут же озарил ее тело.
– Поздравляю, ты прошла испытание и сохранила свою душу.
Двойник исчез в мириадах брызг, похожих на драгоценные камешки, а вместо него появилась женщина, высокая, невероятно красивая, окруженная божественным сиянием.
– Я рада, что ты пришла ко мне, дочь моя! – Проговорила женщина и нежно улыбнулась, на душе стало так легко и спокойно, как давно уже не было. – Прости за эту небольшую проверку, но мне хотелось знать, способна ли ты совладать со своим новым даром. Ведь ты будущая царица и в твоей власти и миловать, и карать смертных.
– Как царица?! – Не поняла Александра. – Но ведь это Наташа должна была стать царицей, а я… Понимаете, я случайно попала сюда, это ошибка!..
– Ах… Какая милая… – Божественная улыбнулась. – Скромность, дочь моя, украшает даже богинь, я рада, что не разочаровалась в тебе. Ты ведь выбрала книгу и меч… – Сказала она и в ее руках тут же появились эти предметы. – Мудрость и сила! – Женщина положила меч на книгу и они слились воедино, образуя светящийся камень. – Лучший выбор, какой только можно сделать.
Она подлетела к Александре, погладила ее по лицу, нежно улыбаясь, а затем поднесла камень к ее лбу.
– Прими же свою силу и переродись, божественная Александра, царица Ледогоры!
Белая вспышка озарила зал, словно родилось новое солнце. Зеленый бутон, скрывавший Александру, раскрылся, расцветая невероятно прекрасным цветком, благоухая чудеснейшим ароматом, распространяя вокруг себя божественное сияние.
– Эй, служитель! – Леда пощелкала пальцами. Надор дернулся всем телом, с трудом отрывая взгляд от чуда рождения новой царицы и посмотрел на богиню, тут же покорно опустив голову. – Внемли! Твоя повелительница явилась в этот мир и ты, ее раб, будешь неотрывно следовать за ней, куда бы она не пошла, подчиняться ей и безропотно исполнять ее приказы. Клянись!
– Клянусь! До скончания веков, до самого своего последнего вздоха, – затараторил надор, – я, Харалд, принадлежу и телом и душой своей повелительнице и после смерти, если на то будет ее воля, я пойду следом за ней и стану служить ей даже за пределом жизни.
– Хорошо. Теперь слушай внимательно. Трое суток Александра будет спать, на вторые сутки, в самую темную ночь Мары, когда небесная Селла отвратит свой лик от Ледогоры, ты должен будешь надеть на нее браслет ограничения и запечатать в него часть силы царицы. Только в это время и только один раз ты получишь власть сделать это. Не наденешь браслет с печатью – все сущее сгинет, ни много ни мало. Ясно?
– Сущее сгинет?.. Такова ее сила?! – Ужаснулся служитель ордена и обернулся на цветок, который все еще цвел, благоухая.
– Да, бесконтрольная природная сила – это хаос. Она же только получила дар и пока еще не в состоянии обуздать свою природу, ей придется в этом помочь. Так что ты, ее служитель и наставник, будешь обучать царицу брать силу под контроль. А чтобы создать стимул, ей понадобится подставной… Ты ведь знаешь, кто это?
– Да, госпожа, я был шургартом у трона императрицы! – Надор не хотел, но содрогнулся, вспоминая боль и раны, которые доставляла своему слуге неопытная, совсем еще недавно инициированная повелительница.
– Вот как, значит ты был шутом. Тогда сам разберешься, только учти, что лучше если он будет магом, таким же сильным как ты.
– Может тогда я сам? – Как не хотелось произносить эти слова, но вопрос вырвался сам собой.
– Нет, нельзя быть подставным и наставником одновременно, лучше, если это будет какой-нибудь преступник, приговоренный к смерти. Все-таки тут сила-то чистая, а не половинчатая, как у твоей бывшей хозяйки. Сам понимаешь, пока Александра обуздает свою силу и научится держать ее под контролем все время, думаю, сменится ни один шургарт. Человеческое тело – слабая штука, нужен тот, кем не жалко будет пожертвовать.
Она протянула служителю серебряную шкатулку.
– Вот, возьми! Здесь лежит браслет, в него вставлено сто сумеречных бриллиантов, как только царица достигнет определенного уровня – брильянты будут исчезать, а сила постепенно высвобождаться. Исчезнут все сто камешков и она сможет стать новой императрицей. В принципе, торопиться ей некуда, божественные правительницы живут вне времени. Твое время, служитель, кстати тоже остановилось, умрешь ты теперь только по велению своей владычицы.
Надор удивленно вскинулся, забыв, что общается с богиней.
– Не благодари, это не моя заслуга. Во время божественной инициации может быть только два исхода, либо жертва погибает, либо обретает бессмертие. Александра сделала свой выбор, пощадив твою жалкую жизнь, так что ты обрел бессмертие, став ее вечным рабом.
Леда повернулась, глянула на цветок, который медленно оседал на пол.
– Ну вот и все. Я свою миссию выполнила, остальное оставляю на тебя, служитель!
– Да, божественная, спасибо за доверие!
Харалд ткнулся лбом в пол, а когда поднял голову, то не увидел ни богини, ни цветка, да и разрушений тоже не было, зал выглядел так же как и обычно. Он спрятал шкатулку под плащ, поднялся и пошел к Александре, лежащей на полу в круге призыва. Девушка зашевелилась и села, притронувшись рукой ко лбу, открыла глаза и посмотрела на абсолютно седого, хотя еще совсем не старого мужчину в сером плаще, который удивленно застыл посреди зала, словно застигнутый врасплох вор.
– А, это вы, я даже как-то и не узнала вас без капюшона. – Проговорила Александра, попыталась подняться, но тут же снова опустилась на пол. – Что ты со мной сделал, монах, а? По мне будто катком проехались!
Надор с трудом перевел дыхание, вопреки обещанию богини, царица пришла в себя сразу, а магическая сила самого Харалда так и не вернулась. Он, где стоял, там и шлепнулся на колени, низко склонившись перед девушкой.
– Повелительница!
– Так, похоже катком здесь проехались не только по мне… – Сказала Александра. – Как вас там называют, я забыла, Назар?
– Я, Харалд, и я ваш покорный раб, в вашем праве называть меня, как вам будет угодно, моя царица.
– Ага… Понятно, если уж вы такой мой покорный раб, то помогите мне подняться.
Надор вскочил на ноги, с поклоном протянул руку. Александра оперлась на широкую ладонь и монах поднял ее на ноги, поддержал, все так же не смея смотреть на нее. Девушка привалилась к его широкой груди, почувствовала каменные мышцы и подумала, что этот человек, наверное, подковы гнет и железные монеты напополам рвет, такой сильный.
Двери неожиданно распахнулись и в зал ввалились братья. Застыли в удивлении, увидев надора без капюшона, все поняли, спохватились, открыли свои лица и повалились на колени.
– Маразм крепчал… – Прошептала Александра, чувствуя, что глаза слипаются и неудержимо тянет в сон.
Человек в черном плаще вышел вперед, он единственный оставался в капюшоне и не пал ниц.
– Надор, не в правилах темных служителей ордена говорить такое, но я лишился…
– Да, все здесь остались без магии. – Сказал Харалд.
– Это из-за… – Мастер теней тут же открыл свое лицо и рухнул на колени, приняв позу покорности. – Повелительница, прошу простить мою грубость.
– Ничего, все в порядке… – Прошептала Александра. – Вы все, поднимитесь уже… А мне нужно чуть-чуть поспать, я что-то устала, как-то…
Она закрыла глаза и медленно опустилась в руки Харалда, он бережно понес свою царицу в ее опочивальню. А магия вернулась к служителям только с рассветом.