Начало повествования: http://www.proza.ru/2014/11/19/558
В начале июля из Союза прилетели еще солдатики на пополнение. Нашей заставе достался Юра. Худой и длинный сержант осеннего призыва. Причем жить будет в нашем, третьем, блиндаже. Так как в нашем, так скажем, отделении совсем нет командиров. Живем вчетвером и все рядовые.
Это был тот военный, который уже будет провожать меня на дембель. Глядя на нескладную фигуру сержанта, я представлял, как я машу ему рукой из улетающего в Союз борта, а Юра бьётся в рыданиях в пыли взлётной площадки и кричит:
-Братан! А как же я?
А я ему отвечаю:
-Служи, Юра, служи. Хорошо служи. Не посрами честь дембельскую!
И улетаю домой.
Кроме Юры нашей заставе представили нового начальника. Старшего лейтенанта. Молодой парень. С тонкими, гусарскими, усиками. Несколько смущающийся, под пристальными взглядами личного состава, но изо всех сил старающийся держать себя уверенно.
По поводу пополнения вечером устроили в Ленинской комнате небольшую пирушку. Напекли блинов и торжественно съели их, запивая сладким кофе. Разговаривали разговоры, а внутри какое то беспокойство, всего час назад объявили, что завтра вечером группа военнослужащих уходит в ночь. Куда то в район Мостыхана. Начальник штаба решил какую то тропу ночью покараулить.
Механикам-водителям наказали держать машины в готовности. Что бы в случае чего быстро домчаться на помощь.
На следующий день засадники усиленно готовились к походу. Так как выход был назначен в ночь. Поэтому они после обеда завалились спать и проспали до ужина.
А с остающимися начмаг провёл политбеседу. Оказывается, по данным разведки, душманам, которые базируются в нашей зоне ответственности, поступили мины с отравляющими веществами. Поэтому, категорически, все должны носить с собой противогазы. Нормально! Я начал вспоминать куда я свой противогаз засунул. Вспомнить не удалось. «Ладно,- думаю,- Найдётся. Наверняка где то в машине валяется»
Утром засадники вернулись около пяти утра. Боевая операция прошла успешно. Духов не нашли. Ну и духи наших не встретили. Так, что ничья. И то ладно.
Правда злые языки, глядя на тяжело груженых солдат, входивших в расположение нашего гарнизона, утверждали, что вернулись они рановато. Вполне возможно, что и не дошли до места, а побоявшись рассвета, вернулись. Ну да бог им судья. А я, глянув на их экипировку, подумал, что хорошо быть механиком-водителем и хорошо ездить на оружии, чем если оружие едет на тебе.
Только наши засадники проспались после бессонной ночи, как объявляют, что пойдём еще раз. Но на этот раз днём. И не пешком, а на БМП. Нормально! Идут две БМП 328-я, на ней Костя механиком, и 326-я, т.е. моя.
«Ладно,- думаю, - Хоть прокатимся. Всё веселей.»
Время выезда послезавтра в семь утра.
На следующий день начальник заставы определил мне и Косте паркохозяйственный день. Но мне, индивидуально, определил с утра подмести все окопы, прилегающие к блиндажу, а только потом разрешил заняться машиной. Вот гад! Видите ли, машина в хорошем состоянии! Я, видите ли, изображая обслуживание машины купаться буду весь день! Да тебе какая разница! Уже и искупнуться нельзя.
Скрипя зубами, я начал бешено махать веником в окопах. Пыль столбом. Весь покрылся коркой пыли и пота. Дойдя до меток, обозначавших, что далее окопы обслуживаются уже не мной, бросил веник и помчался к машине.
Уже привычно вытерпев ожог локтей и колен об раскалённую от солнца броню плюхнулся в шикарное кожаное кресло водителя. Руки работают в автоматическом режиме - левая открывает баллон с сжатым воздухом, правая сбрасывает вниз ручку стояночного тормоза, опять левая включает тумблер накачки давления масла в двигателе, а правая давит на кнопку стартера. Двигатель рыкнул и ровно затарабанил справа от меня за перегородкой. Зашипел эжектор.
Дождавшись когда дым из двигателя стал более прозрачным, надавил педаль сцепления, включил заднюю передачу, чуть-чуть придавил педаль газа и бросил сцепление. Лязгая гусеницами Боевая Машина Пехоты за номером триста двадцать шесть вылезла из своего капонира.
Прекрасная машина – БМП. Руль формой почти как на велосипеде. Рычаг переключения передач на рулевой колонке, как на старой «Волге». Сцепление не надо отпускать плавно, всё равно не заглохнет. Просто отпускаешь педаль и поехали. Причем резко не дёрнется, тронется все равно плавно, как ни старайся. И мощная. Мне кажется, если к БМП прицепить плуг, то она легко перепашет Ленинский проспект в Барнауле от Старого базара до Моторного завода.
Когда я приехал к бассейну, так мы называли ямку глубиной по пояс через которую протекал ручеек, Костя уже в одних трусах загорал рядом с чисто вымытой своей машиной. Рядом с ним в таком же одеянии сидел старшина Федя.
Подъехав поближе к бассейну, заглушил машину. Вылез из люка, скинул штаны и упал в воду. Кайф! Вода прохладная, проточная. Но тело разогретое до критической температуры прохлады не чувствует. Вокруг меня в воде образовалось мутное облако из окопной пыли. Через минуту я почувствовал прохладу воды и выскочил на берег. Достал из штанов пачку «Охотничьих». Мокрыми пальцами достал сигарету. Закурил.
-Хорошо! – громко выдохнул дым их легких и лёг на спину.
-Чего хорошего,- произнес Федя,- у тебя серьга лопнула.
-Где? – вскочил я.
-Вон, на левой гусенице сзади.
Я растерянно посмотрел в направлении Фединого пальца и увидел, что одна внешняя серьга, что соединяет траки гусеницы, имеет большую трещину и еле держится. И причем, наверное уже давно, т.к. пальцы обоих смежных траков сработаны напрочь.
-Ёкарный бабай! – пробормотал я и кинулся открывать десантное отделение, где лежал инструмент и кое какие запчасти.
Благо опыт замены траков уже был. Заменил оба трака. Нашел еще одно сомнительное соединение и там поменял все напрочь.
Пока менял траки Костя уехал, Федя ушел. Зато подошел освободившийся от службы наводчик Лёха. Вдвоем бухнулись в бассейн, поплескались, затем Лёха полез в боевое отделение, где он начал протирать стоящие в конвейере выстрелы и клацать затворами пушки и пулемета, а я полностью залез в моторное отделение, где тоже начал дёргать тяги и трубки, вытаскивать измерительные щупы и вытирать со дна пробежавшее масло.
После всех процедур пришли к выводу – что машина к бою готова. Облили её сверху водой, протерли тряпками и поехали обратно на заставу в свой капонир.
После ужина, когда упал в кровать, в голову начали лезть мысли:
«А что если бы Федя не заметил лопнувшую серьгу? А если бы она лопнула совсем, когда мы завтра поехали бы по камням? А если бы гусеница слетела. Машина остановилась. А это сразу мишень.»
Терзаемый тревожными мыслями уснул…
(продолжение http://www.proza.ru/2015/03/31/1403)