«Догони меня, если сможешь».
Этот новый девиз их ненормальных отношений был хорош всем, кроме результата. Да, процесс захватил их обоих и был весьма увлекательным, спору нет. Хоть они и старались не воспринимать собственные достижения как соревнование друг с другом, но воспоминания о том разговоре и тех обещаниях не выходили из головы, заставляя волноваться о месте в собственном рейтинге.
Альбом Адама несколько недель держался на вершине Billboard-chart, чего никогда ранее не случалось с открытыми представителями ЛГБТ.
Альбом авторства Томми выиграл номинацию «Открытие года» в «MetalMusicAwards», обойдя довольно сильных соперников.
Адам два с половиной месяца провел в успешном международном туре, а вернувшись, обнаружил себя в номинантах на премию Грэмми – «лучший альбом года» и «лучшая фан-армия года».
Томми с ребятами исколесили с концертами половину Штатов и посетили несколько европейских государств, закончив самый крупный для них тур в качестве хэдлайнера на одном из крупнейших металл-фестов Америки.
Между всеми этими событиями у них каким-то удивительным образом получалось иногда встречаться ради неизменно хорошего секса и задушевных разговоров. Последнее было новшеством. Еще года два назад Томми могло бы это насторожить, но сейчас как-то поздновато было предаваться рефлексиям. Тем более что некоторые темы им, как выяснилось, действительно не с кем было больше обсудить.
- …Мне все чаще кажется, что я и Саули… что мы не отвечаем ожиданиям друг друга. Ну, серьезно, черт, я вообще не домосед и никогда им не был! А он… он увлекся готовкой, здоровым питанием, каждый вечер устраивает эксклюзивный ужин на двоих и ждет меня, как образцовая женушка… И мне сразу начинает казаться, что мне уже сорок лет… Я люблю спонтанность! Люблю сорваться из студии в клубы и заявится домой под утро! Ну и… я не слишком моногамен, ты знаешь…
Не самые традиционные темы для обсуждения в постели с любовником. Но когда Томми уже почти готов высказать это Адаму, он обнаруживает себя где-то на середине собственной исповеди, а взгляд серо-голубых глаз напротив слишком преисполнен сочувствия, чтобы упрекать его обладателя в чем-либо.
- …Черт меня дернул познакомить Лиз со своими. Теперь мать просто не дает прохода: женись да женись. Недавно узнал, что пока меня не было, они приглашали Лиз на все семейные праздники. Так и хочется сказать: ну и удочерите ее, раз она вам так нравится, только меня оставьте в покое! Нет, она неплохая девушка… Мне, в общем-то, хорошо с ней… Но я как-то не готов, что ли…
- Знаешь, ты никогда не будешь готов, если не захотел этого в первую же вашу встречу. Или хотя бы не допустил такую мысль.
- Знаешь, это поразительно, но ты все такой же неисправимый романтик. Как там поживают твои сирены?
Часом позже, вылизывая соленую от испарины шею Адама и слушая его рваные выдохи под собой, Томми думал о том, что первая встреча совершенно не обязательно определяет ход дальнейшего развития отношений. И они оба – самый яркий этому пример. Хотя Адам, наверняка, нашел бы, что возразить. Если бы мог думать в этот момент еще о чем-то, кроме разрывающего его надвое удовольствия.
Разговор о совместной работе Адам заводил еще дважды за этот крайне успешный для них год. Каждый раз это необыкновенно поднимало самооценку Томми, но он был вынужден снова и снова отказывать, так как Адам, как нарочно, выбирал самое неподходящее для своих искушающих предложений время. Хотя, если подумать, Томми уже не так сильно хотелось ломаться и соблюдать навязанную им же договоренность.
- Признайся, ты больше жалеешь о моей все еще неприкосновенной заднице, чем о том, что я не играю с тобой на одной сцене? – ехидно спрашивал он у Адама, призывно поглаживая обсуждаемую часть тела, обтянутую узкими джинсами.
- Я все еще надеюсь заполучить и то и другое, и теперь уже точно не соглашусь только на половину. Уговор есть уговор!
От такого твердого ответа у Томми неизбежно теплело в груди и что-то сладко сжималось внизу живота. Он тоже уже все решил для себя на этот счет, но Адаму необязательно было об этом знать.
Тем временем, «догонялки» грозили затянуться. Каким бы грандиозным не был успех небольшой талантливой металл-группы, у Адама с его международным признанием всегда получалось легко его переплюнуть. Томми иногда поражался, как они до сих пор не превратились в соперников при таком раскладе и не возненавидели друг друга. Наверное, спасало понимание, насколько этот их договор является условным, ни к чему, на самом деле, серьезно не обязывающим. Но время шло, и они продолжали усердно работать и расти над собой, искренне радуясь успехам друг друга, не позволяя себе расслабиться ни на день.
Иногда Томми ловил себя на предательских пораженческих мыслях. Все чаще ему хотелось в некотором роде сдаться и выполнить хотя бы одну часть сделки – ту, от которой не пострадают его музыканты – успокоить себя и Адама хотя бы в этом. Но что-то все время мешало выполнить задуманное, не иначе, к счастью.
А потом Адам начал работать с великими «Queen» - и Томми вдруг испугался. Такой масштаб никогда не будет им с ребятами по зубам. Не сглупил ли он тогда, отказавшись от реального шанса стать узнаваемым для шести миллионов фанатов по всему миру – даже в качестве всего лишь сессионного гитариста знаменитого Адама Ламберта? Даже если это был бы временный и весьма односторонний успех, он нашел бы, как закрепить его, как использовать приобретенные в таком сотрудничестве связи. А сейчас… Игра в «догонялки» резко теряет смысл, если результат становится недостижимым для одного из игроков. Амбиции и романтика – это, конечно, замечательно, но иногда стоит послушать и обыкновенную практичность, вот только не поздно ли он об этом вспомнил?
Его сомнения разрешил сам Адам. Позвонил как-то из Лондона и абсолютно вымотанным, чуть охрипшим голосом ответил на еще даже не озвученные вопросы.
- Послушай, это не считается. Это не мое творчество, это вполовину не моя заслуга, просто удачное стечение множества обстоятельств. Я только помогаю Брайану и Роджеру напомнить о себе, продлить их творческую жизнь, а сам, между прочим, откладываю из-за этого выход третьего альбома. Так что, у тебя есть фора.
По совести, это заявление можно – и нужно было бы – признать слабым утешением и подтасовкой карт, но кому в наше время нужны честность и благородство? Томми ухватился за так щедро протянутую ему соломинку обеими руками, буквально насильно заставляя себя вновь поверить, что он еще может побороться и, если не выиграть эту гонку, то хотя бы сократить отрыв. Если бы Адам был в то время в Лос-Анжелесе, возможно, Томми смог бы убедить его существенно пересмотреть их договоренности, сократив ожидаемые дивиденды до одного пункта. Но, увы, Адам болтался в Лондоне с легендами рока, и Томми от скуки снова занялся карьерой, используя свободное время для налаживания новых связей и продажи своего творчества.
Где-то через месяц с бэндом Томми подписали контракт менеджеры самих «Korn», предложив совместный тур по Европе и Азии. Играть на разогреве у легенд мировой металл-сцены и выступать в качестве фронтмэна с легендами рока всех времен и народов – это, конечно, совсем не одно и тоже, но задница Томми не хотела больше думать о таких мелочах.
Томми хотел выполнить эту часть сделки. И никакая «порядочность» не была тому причиной. Черт знает, с какого момента, но Томми хотел сделать это – хотел отдать себя Адаму, подарить ему свою девственность, как бы банально и пошло это не звучало. И сейчас было самое подходящее время для этого – именно сейчас, когда они хоть немного уравняли свои шансы на успех на капризном музыкальном Олимпе. Кто знает, вдруг завтра Адама провозгласят новым Элвисом Пресли, или он откроет собственную звукозаписывающую кампанию? Нет уж, надо использовать каждый подвернувшийся случай, чтобы потом не кусать локти. Томми был уверен в том, что Адам не упустит шанс залезть к нему в штаны, стоит только намекнуть ему о такой возможности. Осталось только выбрать удобный случай.