Боинг

 
 Декабрь 2011-гo. Рейс Новосибирск – Москва. Первый раз лечу на таком Боинге. Похож  цветом на кузнечика огромного. Да и сервис необычный – предлагают сувениры разные, расположение кресел - трёхрядное. Обслуживают сразу шестеро: три стюарта и три стюардессы. Слишком шикарно, прямо как на курорте, но что - то тревожит. Чем может закончиться такой полёт? Стараюсь прогнать непрошеные мысли, но интуиция не унимается. Тут настроение и так отвратительное - только мать похоронила. Мучает совесть, что не всё сделала по спасению самого родного человека. Надо было положить обследовать, надо было… На вновь возникшую тревогу внутренне решаю, что на всё Божья воля, Ему виднее, когда и как мне завершать жизнь,… смиряюсь. Что зря бояться? Через проход от меня сидит женщина за шестьдесят, полноватая. Проблемы её так измотали, что этого она не может скрыть ни одеждой, ни своим вроде-бы респектабельным видом. Рядом - молодая мамаша с черноглазой девчушкой трёх лет.
  За ними - их отец, похож на армянина, с чувством собственного достоинства, настоящий глава семейства.  Рядом смахивающий на американца «облезлым обликом» мужчина с солидной папкой на коленях и маленьким ноутбуком, что- то набирает на нём. Слева от меня у окна  молодой парень лет 25-ти среднего роста и с накачанной мускулатурой. Сколько таких разных людей собраны волею судьбы  вместе! Так в размышлениях полёт подошёл к концу. Объявили температуру в столице и прочие необходимые сведения, сделали над аэропортом круг, ещё круг…,ещё...

  Внизу под нами что-то «задрындычало», как – будто пилоты попытались выпустить шасси, но затем стихло. После нескольких минут кружения и срывающегося звука под брюхом самолёта  моя тревога усилилась. За окном одна и та же картинка повторилась неоднократно, так минут 15-20. Озвучиваю догадку соседу, на что слышу встревоженное: «Топливо сжигаем». Затягиваю потуже ремень безопасности, а сумку с ноутбуком кладу под ноги, чтобы при жёсткой посадке не травмироваться. Взглянув на девочку и остальных пассажиров, решаю всё-же помолиться, жалко… Мы то, взрослые, ладно, и пожили, и нагрешили, но эту кроху жалко. Сидит себе на коленях у мамы, вертит своей прелестной головкой, хлопает чёрными ресничками... Шепчу про себя заветные слова, но сосед явно замечает.

  Ситуация не сулит перемен к лучшему и приходится решаться: «Давайте вместе помолимся. Очень помогает. Несколько лет назад а Геленджике мужчина на паруснике стал тонуть. На берегу людей полно наблюдали, а помочь ничем не могли. он далеко был. Когда ветром парус совсем повалило набок, мы с совсем незнакомой женщиной вдвоём помолились за обессиленного человека и вскоре он смог поднять парус и добраться до берега». Не дожидаясь ответа светловолосого парня, тихо вслух прошу Бога помочь лётчикам выпустить шасси ( так я почему-то диагностировала). Парень молча слушал и удивлённо глянул на  меня, когда, собрав веру, произнесла: «Благодарю, Господи, что поможешь и мы благополучно приземлимся». После очередного дрындычания система сработала нормально и мы приземлились. Кому-то впереди пришла мысль захлопать в ладоши и этот порыв поддержали почти все пассажиры.Я же в очередной раз удивилась: «И за что ты нас так, Господи, любишь и милуешь? Как же Ты близко оказываешься в трудный час!».