Шатаясь и цепляясь за стенки, я еле добрался до выхода из клуба. Распахнув дверь, я вдохнул полной грудью и присел на верхнюю из ступенек. Солнце возвышалось над головой и пекло нещадно. Все живые существа прятались от невыносимой жары, и лишь я сидел посреди улицы на ступеньках, держась за голову, и что-то безумно бормоча себе под нос. Со стороны можно было подумать, что я какой-нибудь сумасшедший, довольно безобидный и явно сбежавший из психиатрической лечебницы. Нормальное состояние для писателя.
Где-то вдалеке послышался гулкий рёв мотора и замаячил мотоцикл. Я даже головы не поднял, ведь и так знал наверняка кто это. Этот парень всегда появлялся в самый нужный момент, вот и сейчас не подвёл.
Харлей остановился у подножия лестницы, и мотор тут же заглох.
– Ты чего это здесь? – спросил хастлер, снимая свой шлем.
Я посмотрел на него исподлобья, но отвечать не стал.
– Чёртов понедельник! Ни одного клиента, – пожаловался Шон, поднимаясь по лестнице. – Клуб открыт?
– Да, но там никого нет.
– Жалко. Тебя до дома подбросить? – он протянул мне руку и помог подняться.
– Шон, обними меня, пожалуйста, – неуверенно попросил я у парня, переминаясь с ноги на ногу.
– Чего?! С тобой всё в порядке?
– Да. Просто обними, – повторил я, отведя взгляд в сторону.
Пожав плечами, Шон шагнул навстречу и обвил меня руками, прижимая к себе. Я склонил голову и уткнулся лицом ему в плечо, пытаясь скрыться от внешнего мира. Стало темно и довольно тихо. Объятия были мягкими и не настойчивыми – я бы мог из них выбраться в любой момент, если бы захотел. Но я не хотел. Сейчас я был под защитой этого самоуверенного и сильного юноши, и лишь крепче обхватил его руками, не желая расставаться с прохладной тьмой и едва уловимым запахом туалетной воды, скорее всего, чужой.
– Что на тебя нашло? – поинтересовался Шон, когда я, наконец, от него отлип.
– Со мной всё в порядке. Просто мне захотелось...
– Захотелось меня обнять?
– Не тебя. Кого-нибудь, кого угодно. В смысле, тебя мне тоже было приятно обнять, но... – я умолк, поняв, что сказал глупость.
– С тебя косарь за обнимашки.
– Шон! Это не смешно...
– Тогда рассказывай, – потребовал хастлер.
Я долго колебался, прежде чем ответить:
– Может быть, я действительно такой неприступный, холодный и бесчувственный, но мне тоже иногда хочется частицу ласки и любви.
– Антон, ты мудак?
– Где-то я это уже слышал...
– За тобой по пятам ходит маленькое и до ужаса милое влюблённое чудо, которое готово тебе подарить всего себя. Ладно, ты не гей, и на время забудем о Денисе, но ты чёртов писатель, у которого есть поклонницы. Любая из них будет на седьмом небе от счастья, если ты предложишь ей встречаться. Не понравится одна, всегда есть вторая и третья. Я никак понять не могу, почему ты до сих пор не заведёшь роман?
– Мне это слишком дорого обойдётся. Оно таких жертв не стоит. Мой комфорт и гармония полетят к чёрту. Туда же покатятся мои книги, ибо я не могу писать, когда всё хорошо, когда кто-то рядом и настырно пытается влезть в мою жизнь и в мою голову. Каждая девушка начинает задавать множество дурацких и таких ненужных вопросов! Они не могут просто оставить меня в покое на некоторое время, хотя бы, чтобы я закончил главу. Они не понимают, как мне это нужно! Никто не понимает. Потому что вы – грёбаные экстраверты, и вам нужно хоть чьё-то общество! Энергетический вампиризм и все вытекающие. А мне не нужна чужая энергия: мне достаточно своей, вот только когда ею питается кто-то другой, мне перестаёт её хватать! «Для одного одиночество – это бегство больного, для другого – бегство от больных».
– Обидно, знаешь ли, – нахмурился Шон, хватая меня за рукав и таща к своему мотоциклу. – Пойдём, я куплю тебе выпить, а потом мы займёмся грязным сексом.
– Может, просто до дома докинешь?
– А я разве не это предложил?
Надев шлем, он завёл Харлей, а я по привычке уселся сзади и вцепился в его футболку.
Когда мы подъехали к дому, я слез с мотоцикла и благодарно кивнул Шону. Парень глушить мотор не стал. Открыв забрало у шлема, он окинул меня разочарованным взглядом и поинтересовался:
– Сколько дней тебя не трогать?
– Три… Может, четыре.
– Хорошо, но у нас в четверг закрытая вечеринка. Будут лишь те, кого ты уже хорошо знаешь. Ну, и ещё парочка своих ребят. Присоединишься?
– В честь чего собираетесь?
– В честь международного дня защиты прав геев.
– Есть такой праздник?
– Нет, я пошутил. У меня день рождения.
– Серьёзно?
– Да, – улыбнулся Шон. – Придёшь?
– Ну, раз такое дело… – я пожал плечами и утвердительно кивнул. – Что тебе подарить?
– Себя, – подмигнул мне хастлер и, снова опустив забрало, сорвался с места.
Я так и остался стоять в полном замешательстве, глотая пыль от колёс Харлея. В потоке захватывающих событий, в эпицентре разыгрывающихся драм я совсем позабыл о простом человеческом счастье и быстром течении времени, сменяющем года и заставляющем нас взрослеть и стареть.
Пара дней, проведённых дома лёжа на диване, освежили мне мысли, но как только я сел за новую главу, нахлынула лёгкая хандра. Алкоголь был бы сейчас как нельзя кстати, но я воздержался. Пришлось немного встряхнуться и освежиться. И только ближе к вечеру я вспомнил, какой сегодня день недели.
Четверг. Я ведь обещал ему... Вскочив со своего места, я ринулся в ванную. На то, чтобы привести себя в порядок мне потребовалось семь минут. Ещё полчаса, чтобы собрать вещи и добраться до клуба. Но мне пришлось вернуться, ибо я забыл самое главное. Подарок.
Я бы подарил свою книгу, но это так глупо. Поэтому я купил безделушку, завернул в красивую упаковку и повязал бантиком. С годами учишься быть похожим на человека. Со временем запоминаешь базовые комплименты и какие-то банальные жесты вежливости и приличия. Приобретаешь навык не выделяться из толпы и на автомате выдавать фразы, которые они хотят от тебя услышать.
Внутри оказалось много знакомых лиц. Когда я вошёл, все взгляды обратились ко мне. Выглядел я сегодня немного необычно: вместо футболки – белая рубашка, на ногах – лакированные туфли, причёсанный, и в модном клубном пиджаке. На меня это точно было не похоже.
Толпа парней расступилась, и передо мной оказался Шон. Сегодня его волосы были окрашены в красно-бордовый, ровно под цвет рубашки, которую он надел.
– Я сильно опоздал? – тихо пробормотал я, когда он подошёл ближе.
– Достаточно, чтобы пропустить всё самое неинтересное, – улыбнулся хастлер, протягивая мне рюмку с коньяком.
Я благодарно кивнул и, вытащив из сумки небольшой свёрток в красочном фантике, протянул его парню. Все тут же притихли, видимо, ожидая, что я произнесу какую-то поздравительную речь.
– Ну… – протянул я. – Хоть я и писатель, но красноречивостью не отличаюсь, уж прости. Я не знаю, сколько тебе исполнилось лет…
– Двадцать три, – выкрикнул Женя, приветственно поднимая свой бокал с вином.
Я с радостью отметил, что научился различать близнецов по голосу и интонациям.
– Двадцать три, значит? Что ж… Ты уже взрослый мальчик, пора бы тебе узнать, откуда берутся дети.
По толпе пробежался лёгкий смешок.
– Хотел бы пожелать тебе оставаться самим собой и продолжать радовать всех нас своим очарованием и распущенностью. За тебя! – я выплеснул содержимое рюмки себе в рот и поморщился.
Приняв подарок, Шон приподнялся на цыпочки и неожиданно впился страстным поцелуем в мои губы. Я не посмел отступить, а толпа одобрительно зашумела и зааплодировала.
– Спасибо, – произнёс он, оторвавшись от меня, и похлопал по плечу.
Это развеяло все мои опасения насчёт того, чем может закончиться этот вечер. Парни снова зашумели, захохотали, маленькие группки продолжили свои светские разговоры. Я прошёл к барной стойке и поприветствовал Виктора, попросив налить какой-нибудь сок, на вид похожий на алкоголь. Поздоровавшись с близнецами, я поискал глазами Дениса, но, не заметив нигде светловолосого юношу, направился к столику, за которым сидел Кирилл. И тут же встал как вкопанный, обнаружив, что напротив него сидит не кто иной, как Станислав Сергеевич.
– Чего встал? – повернулся ко мне ангелок и подвинулся, освобождая место рядом с собой.
– Я не помешаю? – спросил я, наблюдая за реакцией его собеседника.
– Говорят, что писатели могут становиться призраками и растворяться в толпе, ровно как и фотографы. Это правда, Антон? – поднялся со своего места Стас, деликатно протягивая мне руку.
– Необходимый навык для того, чтобы присутствовать при событиях, не предназначенных для твоих глаз и ушей, – после рукопожатия я приземлился рядом с Кириллом.
– Я всё ещё не пойму, чего ты добиваешься? – кажется, парень продолжил прерванный мною разговор.
Стас укоризненно поглядел на парня, а затем перевёл взгляд на меня.
– Он знает, – махнул рукой Кирилл. – Даже больше, чем ты думаешь.
– И откуда же?
– Я рассказал. А что? Ты против?
– Тебе не кажется, что это наше личное дело?
– Твоё личное дело, – поправил его ангелок. – Потому что мне плевать.
– А мне – нет!
– Послушай, Стас. То, что я от тебя хотел, я получил. Больше тебе нечего предложить. У тебя нет того, что бы могло меня заинтересовать. Признай это, и смирись.
– Я сделаю всё, что ты захочешь. Кирилл, прошу тебя…
– А встать на колени? – насмешливо спросил парень.
К нашему удивлению, Стас тут же поднялся из-за стола.
– Не надо, я пошутил, – тут же остановил его Кирилл, и, подождав пока мужчина снова вернётся на своё место, проговорил: – Неужели ты готов на такие унижения? И ради чего? Моей симпатичной мордашки?
– Ради чувств, которые испытываю к тебе.
– Отвратно! – повысил голос ангелок. – Ещё один нашёлся… Только не говори мне про любовь. Это смешно.
– Нет. Это определённо не любовь. Просто мне хочется, чтобы ты был моим, – Стас помедлил, глядя куда-то вдаль. – Я сделаю для тебя всё, что угодно. Только скажи.
– Интересно, а твой раб тебе точно так же говорит?
– Я порвал с Романом из-за тебя… – покачал он головой.
– Да, я в курсе, – хмыкнул Кирилл. – Теперь твою сучку приручил Борис.
– Что?!
– Он тут уже неделю работает.
– Сейчас посмотрим, чья он сучка, – Станислав Сергеевич поднялся со своего места и, расталкивая парней, двинулся к лестнице.
Кирилл тоже выпихнул меня из-за стола и, схватив за руку, потащил вслед за Стасом.
– Куда?! – спросил я, запнувшись о ступеньку, и чуть не полетев обратно вниз.
– Быстрее! Такое не стоит пропускать!
Нас проводили неоднозначными взглядами. Когда мы взбежали наверх, Стас уже распахнул дверь в кабинет Бориса. Я не знаю, что он там увидел, могу лишь предполагать, что его привело в такую ярость.
– Ах ты мразь! – зарычал он, кидаясь внутрь.
Мы с Кириллом подоспели вовремя, но так и застыли в дверях. Перед Стасом, словно каменная стена, стоял Борис, загораживая собой хрупкого забитого юношу, который дрожал от страха.
– С тобой, потаскуха, я потом разберусь! – пригрозил Стас своему рабу, испуганно выглядывающему из-за плеча военного.
– Сначала разберись со мной, – ухмыльнулся громила, сжимая кулаки.
Рука Станислава Сергеевича быстро взметнулась вверх и, описав дугу, врезалась в квадратную челюсть военного. Борис пошатнулся, но устоял на ногах и, сгребя мужчину в охапку, скрутил ему руки.
– Воровать чужую собственность незаконно! – зарычал Стас и, извернувшись, ударил локтем в солнечное сплетение.
Борис ослабил хватку и отступил на шаг, прохрипев:
– Он не твоя собственность. Он человек!
– Человек?!
Кажется, это вывело Станислава Сергеевича из равновесия. Очки съехали набок, волосы были растрёпаны. Он метался по комнате и швырял в Бориса всё, что попадалось ему под руку. Медведь не мог уворачиваться от такого обилия предметов, и лишь стоял на одном месте, закрывая собой раба и заслоняя лицо руками.
– Он не человек! Он мой раб!
Следующим в Бориса полетела фотография его жены в рамке под стеклом, которая, пролетев чуть выше, беспомощно ударилась об стену и разлетелась осколками по кабинету.
Я подумал, стоит ли вмешаться? Но Кирилл крепко держал меня двумя руками, не позволяя даже отступить от него на шаг.
А Борис спокойно всё это терпел. Терпел Стаса, терпел погром в своём кабинете, болезненно морщился от каждого удара, но руки на него не поднял. Думаю, он мог бы вырубить разъярённого мужчину одной левой, но делать этого не стал по непонятным мне причинам.
Поняв, что всё это бесполезно, Станислав Сергеевич немного успокоился и перестал хватать предметы с рабочего стола. Но стоило Борису расслабиться, как он сбил его с ног и снова накинулся на медведя с кулаками. Ярость застилала глаза и делала Стаса в десятки раз сильнее и смертоносней. Нос у хозяина бара был разбит, из губы и рассечённой брови стала сочиться кровь, а Стас всё ещё сидел на нём сверху и месил его лицо кулаками.
– Хозяин, не надо! – кинулся к нему Рома, обвивая его своими руками и пытаясь оттянуть Стаса от своего защитника.
– Не лезь! – что есть мочи заорал господин, срывая свой голос, и зарядил парню пощёчину.
Роман повалился рядом, жалобно хныкая и держась за лицо, а я ринулся ему на помощь. Кирилл тут же дёрнул меня назад и прошипел:
– Это их дело.
– Как ты можешь на это смотреть и ничего не предпринять?! – возмутился я, пытаясь отцепить его от себя.
– Я бы предпочёл, чтобы раб вернулся к хозяину, а мой отец – к матери.
– Какой же ты… – я снова дёрнулся.
– Бесчеловечный? А я думал, ты такой же.
– Я бесчувственный, но справедливый!
– Что здесь происходит? – к нам широким шагом направлялся Влад Морозов.
Я тут же заметил на лице Кирилла воодушевлённую улыбку, а ангелок кинулся с объятиями к своему парню. Но увидев, что происходит в кабинете Бориса, Влад осторожно отодвинул его в сторону, и, проникнув внутрь, бросился на помощь товарищу. Он в два счёта скрутил руки Стаса за спиной и оттащил его от своего старого друга.
Хозяин Ромы яростно рычал, ругался и брыкался, но никак не мог добраться до своего нового противника, а Влад лишь посильнее завёл ему руку за спину, причиняя невыносимую боль и тем самым заставляя утихомириться.
Все в комнате тяжело дышали, я смотрел на всё это с открытым ртом, а Кирилл стоял рядом, скрестив руки на груди. Роман уже успел прийти в себя и теперь склонился над Борисом, что-то нежно шепча тому на ухо. С хозяином клуба вроде бы всё было в порядке, не считая разбитого лица, но подниматься он не спешил, лишь поднял руки и притянул к себе всхлипывающего молодого человека. За это время Стас успел остыть и смотрел на них с такой ненавистью и презрением, на которую только был способен. А Влад наконец отпустил его. Но путь к своему товарищу и мальчишке на всякий случай перегородил.
– Спасибо, – пробурчал Борис, держась за щёку и пытаясь подняться с пола с помощью Ромы.
– Делов-то… – хмыкнул его друг, с интересом разглядывая растерянного Станислава Сергеевича.
– Он не твой раб, Стас, – сообщил ему Борис, приобнимая молодого человека за плечи. – И больше не смей появляться в моём клубе!
– Стас? – Влад Морозов вопросительно поглядел сначала на мужчину, затем на своего парня. – Значит, это он к тебе пристаёт?
– Да, – кивнул Кирилл.
Тогда друг Бориса сделал резкий выпад и хорошенько врезал противнику. Стекло на очках треснуло, и они полетели на пол. Станислав Сергеевич рухнул на колени и схватился за разбитый нос, из которого полилась кровь.
– А ты ещё кто, чёрт возьми, такой?
Влад подошёл ближе и наклонился к нему так, чтобы их лица оказались на одном уровне:
– Я – парень Кирилла. Приятно познакомиться, козёл!
После этих слов, он ударил ещё раз. К счастью, Стас успел поставить блок, но Влад схватил его за воротник пиджака, заставляя встать на ноги, а затем поволок его мимо нас.
– Больше он сюда не заявится, – довольно протянул Кирилл, глядя вслед своему бойфренду, который насильно тащил Стаса в сторону лестницы.
– У вас всё в порядке? – осторожно спросил я, входя в кабинет.
Борис снова восседал в своём королевском кресле, а Роман уютно устроился у него на коленках и заботливо стирал с лица кровь салфеткой.
– Да, теперь уже всё нормально, – поморщился хозяин клуба, когда молодой человек дотронулся мягкой тканью до свежей раны на щеке.
– Тебе больно? – сочувственно спросил Рома.
– Слегка…
– А так? – молодой человек чуть приподнялся и осторожно прикоснулся к его щеке губами.
Борис улыбнулся в ответ, растроганно поглядев на парня. Я с умилением окинул их быстрым взглядом, поднял с пола разбитые очки и, не говоря ни слова, покинул кабинет. Кирилла у двери уже не было, видимо, он спустился вниз. Я последовал его примеру.
– Антон! – тут же подскочил ко мне Денис.
– Привет. А я тебя искал.
– Ты видел? Какой-то мужчина вышвырнул хозяина Ромы из клуба!
– Он больше не его хозяин, – выдохнул я, потрепав парнишку по макушке. – Я сейчас…
Юркнув в толпу, я протиснулся к двери, ведущей в холл, и, распахнув её, ринулся к выходу, но остановился, заметив, как Кирилл с Владом увлечённо целуются неподалёку.
Заметив меня, ангелок оторвался от своего партнёра и одобрительно кивнул мне, а Влад Морозов недовольно покосился в мою сторону.
– У вас всё нормально? Вы теперь вместе, и отец не против? – как бы невзначай спросил я.
– Всё хорошо, – улыбнулся юноша, страстно глядя на своего парня, который не сводил с меня грозного взгляда. – Теперь, с учётом того, что Борис с Ромой, думаю, мы как-нибудь решим этот вопрос.
– А это ещё кто? – спросил у него мужчина.
– Да так… Один писатель, – махнул рукой Кирилл и снова притянул Влада к себе, впиваясь в его губы.
Я прошёл мимо них, не скрывая довольной улыбки, и толкнул дверь на улицу. Когда я ещё только вышел из дома, начинало смеркаться, а теперь ночное небо полностью затянуло тучами, и улица погрузилась во тьму, с трудом освещаемую тусклым светом фонарей.
Станислав Сергеевич сидел на ступеньках, затыкая нос окровавленным платком, и что-то недовольно бурчал. Я осторожно присел рядом с ним и протянул его очки. Стекло на них треснуло, но они всё ещё были в хорошем состоянии и наверняка стоили кучу денег.
Получив порцию грозного брезгливого взгляда, я поёжился и отвернулся. Но спустя какое-то время, Стас всё же принял из моих рук очки и тихо поблагодарил меня.
– Хочешь, чтобы человек был твоим навечно? Заставь его зависеть от тебя или убей… – произнёс я, лишь потом подумав, что это звучало не слишком ободряюще.
– И кто это сказал? – поинтересовался Стас, водружая на нос разбитые очки.
– Я… И зачем вам всё это?
– Что именно?
– Хозяин – раб… Не знаю, как это правильно обозвать. Рабовладельчество? Игра?
– BDSM, – фыркнул он, слегка улыбнувшись, но потом опять нахмурился. – Все мужчины – собственники. А я вдобавок ещё и ненавижу, когда без спроса трогают мои вещи.
– А если б Борис спросил, позволили бы?
– Конечно, – пожал плечами Стас. – Им уже много кто пользовался из моих друзей и знакомых.
– Это ужасно.
– Нет. Роман получил то, что хотел. Я исполнил его желание, а вы все теперь делаете из меня монстра.
– Что вы к нему чувствуете?
– Глубокую привязанность. Я ведь отвечал за него. А теперь он нашёл нового покровителя. Обидно, знаете ли, и унизительно.
– Вы переключились на Кирилла, а Роман от отчаяния подыскал себе новую защиту. По-моему, всё вполне логично и справедливо.
– Но ангелок не мой… Забавно было это увидеть. Он, кажется, влюблён, хоть и всеми силами пытается этого не показывать.
– И вы ничего не предпримите?
– А что я, по-твоему, могу сделать? – удивлённо посмотрел на меня Стас.
– Побороться за него или за Романа. Думаю, ваш раб всё ещё вас любит, но не верит в то, что его чувства ответны. Вы могли бы…
– Он мне не нужен, да и куда мне тягаться с любвеобильным Халком? А ангелок по уши втрескался в этого обаятельного альфа-самца. Не знаю, как они будут вместе уживаться, ибо Кириллу явно придётся раздвинуть перед ним ножки. Но на что мы только не идём ради любви, верно?
– Он же… А, неважно, – опомнился я. – Хотите выпить?
– Внутрь меня уже не пустят, – покачал он головой.
– Я могу принести.
Станислав Сергеевич покачал головой, а затем, оглядев меня сквозь разбитые очки, неожиданно предложил:
– Хотите, можем поехать ко мне?
– Я не гей! – выпалил я.
– Само собой, – разочарованно отвернулся Стас, уставившись в темноту. – Тогда какого чёрта ты здесь делаешь?
– Книгу пишу.
– О чёртовых педиках?
– О чёртовых педиках, – подтвердил я, устало потирая глаза.
– И как?
– По-моему, меня уже лишили контракта с редакцией.
– Эй, как вы тут? – выглянул из-за двери Шон.
– Нормально, – произнесли мы хором, повернувшись к имениннику.
– Выглядишь ужасно.
– Я знаю, – произнёс я, пригладив волосы.
– Да не ты, – хихикнул хастлер, втискиваясь между нами на ступеньки. – Прости, что так вышло. Но Борис запретил впускать тебя обратно. Он в бешенстве.
– Да ничего, потрахает Рому и успокоится, – фыркнул Стас.
– Твой нос… Может, скорую вызвать?
– Всё хорошо, он не сломан. Очки помогли.
– Ах да, – теперь Шон повернулся ко мне: – Спасибо за кошелёк! Как ты догадался?
– Ну… – замялся я, – ты всегда рассовываешь деньги по карманам. Я подумал, что тебе он пригодится.
– Верно. Сам себе не купишь, а подарить никто и не догадается. Ещё раз спасибо.
Он наклонился и чмокнул меня в щёчку, а я смущённо отвёл взгляд.
– Сколько ты зарабатываешь в месяц? – поинтересовался Стас.
– Больше чем ты, – съязвил Шон.
– Нет, серьёзно! Мне тоже интересно. И куда ты всё это тратишь? – спросил я.
– Серьёзно. В удачные дни я зарабатываю больше полтинника. Часть денег уходит на бензин, ещё немного на одежду и еду, остальное я отдаю матери.
– Но у неё же там какой-то хахаль есть?
– У нас кредит на квартиру и на машину. Этот хмырь нам ни черта не помогает, лишь транжирит мои деньги.
– А почему не прекратишь всё это? Ты мог бы меньше работать.
– Она – моя мать. К тому же мне безумно нравится моя работа, – подмигнул он Станиславу Сергеевичу.
– Тогда, может, ты не против, если я утащу тебя с твоей же вечеринки? – спросил у хастлера Стас.
– Конечно! Ты не представляешь, как они мне все надоели! Я бы с удовольствием отсюда смылся.
Из темноты вынырнула какая-то высокая широкоплечая фигура и двинулась в нашем направлении. Пока Стас разводил Шона на секс, я с интересом вглядывался в силуэт: костюм не из дешёвых, сигарета в руках, зализанные гелем волосы, широкие скулы и лёгкая щетина. Чем-то этот человек походил на мексиканского босса мафии, разве что загара не было.
– Вот дерьмо... – тихо сказал парень, когда заметил приближающуюся фигуру.
– Привет, Шон, – пророкотал незнакомец. – С днём рождения.
– Ну, здравствуй, Дмитрий. Как ты меня нашёл? – поинтересовался хастлер, поднимаясь со своего места и осторожно отступая назад, за спину Стаса.
– К моему удивлению или же к счастью, у нас есть общие друзья, которые сообщили мне, что ты здесь работаешь. Как же давно я тебя не видел, ты так возмужал... – бросив окурок, мужчина раздавил его каблуком туфли и попросил: – Мы можем поговорить наедине?
До меня лишь сейчас дошло, что перед нами не кто иной, как Дмитрий Александрович. Я уже успел позабыть, с чего начались похождения Шона в роли хастлера, ведь я совсем не так представлял себе этого мужчину, хоть он и отвечал моему описанию.
Парень, кажется, не сильно жаждал говорить с ним наедине, поэтому медлил с ответом. Но тут положение спас Стас: поднявшись со ступенек, он обнял Шона и сказал:
– Извините, но я вас огорчу. Этот парень уже занят на сегодняшнюю ночь, как, впрочем, и на следующую.
– Всего лишь пару минут, – сказал Дмитрий Александрович, удостоив при этом Стаса безразличным взглядом.
– Говори, – велел Шон.
– Я соскучился...
– И?
– Я заплачу больше, чем он, – мужчина кивнул в сторону Станислава Сергеевича.
– Если хочешь поразвлечься, то просто зайди в клуб и найди себе какого-нибудь мальчишку на ночь, – ухмыльнулся Шон, прижимаясь к Стасу.
Хоть очки его были и разбиты, но выглядел мужчина всё ещё внушительно, поэтому Дмитрий решил с ним не связываться и, поднявшись по ступенькам, молча прошёл мимо нас.
– Господи, неужели он хочет меня вернуть? – хастлер задал сам себе вопрос, а затем повернулся к своему спутнику: – Спасибо. Давай уже свалим отсюда?
– Как скажешь, – кивнул Стас и стал спускаться по лестнице.
– Антон, пригляди тут за всеми, – обратился ко мне хастлер. – Если что, скажи, что у меня возникли сверхсрочные дела. И выспроси у Дмитрия, что ему нужно.
Стас взял его за руку и потянул за собой, а Шон подмигнул мне и, перескакивая через две ступеньки, поравнялся с ним. Мужчина приобнял его, спустив руку на попку хастлера, и по-хозяйски стиснул её.
Они быстро растворились во тьме, и я остался на ступеньках совсем один, прямо как несколько дней назад. На улице было довольно тепло, но засиживаться здесь не хотелось. Можно было пойти домой, но я ещё не успел поговорить с Денисом, который наверняка ждал меня. Пришлось снова вернуться в клуб, где играла музыка, все шумели, хохотали и о чём-то болтали. Я прошёл к столику, за которым всё ещё стоял мой сок, и присел на диванчик. Спустя пару минут из толпы появился Дмитрий Александрович и уселся за следующий столик, спиной ко мне. Я долго сверлил его затылок взглядом, борясь с желанием не приближаться к этому типу, но любопытство, кажется, было сильнее. Я уже хотел было встать и пересесть за соседний столик, как ко мне подсел Марк.
– Что только не сделаешь, чтобы избежать нежелательных встреч со старыми знакомыми, – он звякнул своим стаканом с пивом о мой бокал и поглядел в сторону бара.
– Это ты о Жене с Сашей?
– Нет. Здесь есть и менее приятные люди, которым я бы не хотел попадаться на глаза. А ты уже, значит, всё знаешь?
– Да. Мне младший обо всём рассказал.
– Так не интересно! А я уже приготовился расписать тебе всё в мельчайших деталях и подробностях. Ну, ладно… Придётся рассказать тебе о смысле жизни.
– Не стоит, – улыбнулся я. – Здесь я как-нибудь сам…
– Думаю, мне пора сменить работу.
– Из-за того, что случилось?
– Нет. Просто это пройденный этап. Как и близнецы. Настало время двигаться дальше, – снова пригубил стакан Марк.
– Чем займёшься?
– Я тут подумал, у Шона вполне себе неплохая работа… – призадумался он.
– Ты хочешь быть хастлером?!
– Да нет, шучу я. Просто переведусь в другую киностудию или пойду в большое кино. Меня везде с руками и ногами оторвут.
– Надеюсь, в скором времени увидеть тебе на экране.
– Надеюсь, в скором времени сыграть одного из героев твоего романа, – ответил любезностью на любезность Марк. – Тебе ещё принести что-нибудь выпить?
– Нет, у меня есть, – показал я ему почти полный бокал.
– Сейчас вернусь.
Он поднялся из-за столика и направился к барной стойке, где уже образовалась приличная очередь. Нагло встав в её начало, он попросил у Виктора наполнить его бокал пивом и с самодовольным выражением лица, глядя на переполненный стакан, из которого при каждом шаге через край перетекала пена, направился обратно. Но остановился возле соседнего столика, за которым всё ещё сидел Дмитрий Александрович, и, сосредоточенно пытаясь поставить на него свой стакан, уселся со словами:
– Вот мне интересно: если футболист, заканчивающий карьеру, вешает на гвоздь бутсы, то что в таком же случае должен повесить на гвоздь порноактер?
– Интересный вопрос, – сказал мужчина. – Может быть, презерватив?
И только теперь, подняв глаза, Марк обнаружил, что случайно сел не за тот столик.
– Ой… Кажется, я немного промахнулся.
– Да нет, что вы. Неужели вы собираетесь завершать свою потрясающую карьеру, молодой человек?
– Возможно… – растерялся Марк. – Мы знакомы?
– Нет, но я вас уже видел.
– Стоило бы догадаться… – усмехнулся парень, склоняясь к стакану и отхлёбывая пену.
– Как ваше настоящее имя?
– Марк.
– Приятно познакомиться. Меня зовут Дмитрий.
Они пожали друг другу руки. А я пододвинулся чуть ближе и навострил уши.
– Я вас здесь раньше не видел.
– А я здесь раньше и не был.
– Значит, пришли к Шону на день рождения? И кто же вы? Друг? Знакомый? Постоянный клиент?
– Скажем так, я тот, из-за кого он занялся этой деятельностью.
– Вы что, были его первым? Ого! Я вам завидую.
– Тут нечему завидовать. Это было очень давно. Он тогда был молодым и чертовски красивым юношей, который ничего ещё не умел. Эх… Столько времени прошло, а я всё не могу выкинуть его из головы. Теперь он меня к себе вообще не хочет подпускать.
– А зря. Мне кажется, вы слишком обаятельны, чтобы вам отказать, – стал заигрывать с ним Марк.
– Я польщён, но зная вашу предпочтительную роль, не стану предлагать вам работу.
– Думаю, завтра утром, проснувшись один в постели, вы будете об этом жалеть.
Я не видел выражение лица Дмитрия Александровича, но был полностью уверен, что он сейчас улыбается и оценивающе разглядывает парня, который так откровенно предлагает себя.
– Все фильмы обманчивы, знаете ли. Это – чёртов кинематограф, – намекнул ему Марк.
– Сколько? – мужчина тут же поднялся со своего места.
– Пожалуй, о цене мы поговорим уже утром, – учтиво склонил голову парень.
Он встал с диванчика и, взяв Дмитрия под руку, прошагал с ним мимо моего столика, довольно улыбаясь. Я лишь проводил их взглядом.
Мне кажется, они бы друг другу идеально подошли, даже несмотря на то, что их отношения связывали только деньги. Кажется, в этом месте все снова плывут по течению, а река жизни, наконец, свернула в нужное русло. Может, и мне пора уже разобраться с моими чувствам?
Стоило мне об этом подумать, как передо мной уже сидел Денис и глядел на меня своими большими зелёными глазами.