На грани азарта

https://www.litmir.me/bd/?b=275320 - ссылка для скачивания электронной книги на сайте "Литмир"

Пролог
Он виновато смотрел мне в глаза. Да, на его лице читалось раскаянье, но интуиция, то звериное чутье, которое с детства помогало мне выживать, говорило обратное, так же, как и его полицейская форма. Он обнял меня. Эти руки… Боже! Он понимал, что я пленница в его крепких объятиях, что он лишает меня воли.
Глушитель превратил выстрел в шепот. Последний поцелуй. У меня на губах вкус его крови, я вижу, как из его темно-карих, холодных глаз уходит жизнь. Последнее «Прости» звучит в его устах вздохом. Наконец он поверженный падает на траву. На глазах у меня выступают слезы. Да я плачу, и буду плакать всю оставшуюся жизнь за то, что сделала сама.  Тяжело отнять жизнь у человека, которого любишь, но предательство прощать нельзя. Я засовываю пистолет за пояс джинсов, плотнее запахиваю плащ и медленным шагом направляюсь вдоль набережной  к серым зданиям города. Этот  рассадник  порока  и зла встречает меня  ровным  гулом  промышленных  заводов  и  автомобильными  гудками. Нью-Йорк!  На  твоих  шумных  улицах  можно  потерять  себя.  Иду вдоль  элитных домов сплошь из стекла и бетона,  там,  за  зеркальными окнами, течет совершенно другая жизнь – полная блеска и огня. Живущим там не знакома ни нищета «маленькой Италии», ни  грязь «Гарлема», ни маленькие кварталы Брайтона.  Где растут такие,  как  я. Беспокойные, непримиримые «уличники», способные броситься в жизнь в самом юном возрасте и чрезвычайно обогатить свои знания и опыт.
Наконец я добираюсь до делового центра Нью-Йорка. Небоскребы давят, они способны раздавить более слабого, но покоряться сильным. Здесь меня уже ждет машина. Серебристо-серый форд мигает фарами, словно подгоняя. За рулем сидит водитель. Он что-то громко говорит, но слова пробираются словно сквозь толщу воды, я плохо понимаю, чего он от меня хочет. Он усаживает меня на заднее сиденье и автомобиль трогается. Куда мы едем? Все равно. Вся моя жизнь осталась там, в парке. С человеком, которого больше нет. «Почему?» - этот вопрос я задаю себе снова и снова, пока автомобиль несет нас по дороге. Был ли у меня выбор? Вряд ли. Такие, как он, никогда не остановятся….
Я проснулась от стука. Ветка сирени настойчиво билась в окно так, словно это ангелы пытались достучаться до моей черной души. За окном был уже вечер.
Его безжизненные глаза все еще стояли передо мной. Меня не трогал вопрос: когда труп найдут, что будет? Сейчас это было не важно. Я встаю, одеваюсь в подаренное им ярко-алое, шелковое платье, накидываю сверху свитер и выхожу из дома. Куда идти? У меня никого нет в этом городе, больше никого. Люди спешат куда-то, и только мне нет места на этом празднике жизни. Впереди показалось длинное пустое шоссе. Зачем жить? Вот, наверное, и меня сломала эта жизнь… трудно справиться со слезами, да я и не пытаюсь их скрывать. Иду прямо посередине дороги, если собьют, ну и пусть! Тревожный гудок автомобиля заставляет оглянуться. Синий Фольксваген сверкает фарами. Удар. Странно, почему я ничего не чувствую? Я слышу чей-то крик, тянусь на него, но не успеваю. Перед глазами вспыхивают огненные шары, прежде чем наступает темнота.
Надеюсь это все…

Глава 1
(Все лгут!!!)
Открыв глаза, я увидела перед собой высокий белый потолок с позолотой и склоненное ко мне лицо немолодого уже, в сединах доктора. То, что это доктор я поняла по стетоскопу, болтавшемуся на его шее и большим круглым очкам, почему-то у всех докторов такие очки. Он посмотрел на меня с легкой улыбкой:
 – Ну, вот вы и очнулись мисс. Я думаю, сотрясения нет, просто небольшой ушиб. – Это он произнес высокому статному мужчине в сером костюме от Versace, – думаю мои услуги, мистер Вельгер, здесь больше не нужны. Полный покой несколько дней, и все будет в порядке.
М-р. Вельгер кивнул, и я увидела, как в карман доктора перекочевал белый конверт. Я была готова поспорить на что угодно - там нехилая сумма денег. Мои мозги быстро завертелись, прикидывая, как бы лучше его стащить, и я тут же одернула себя: «Так, прекрати малышка, ты же не на работе, в конце концов!»
Чтобы отвлечься от плохих мыслей, я стала рассматривать того, кто проявил такую неожиданную заботу обо мне. Этот высокий мужчина в очень дорогом костюме, сразу привлекал внимание. Что-то таинственное угадывалось в решительном взгляде его серых глаз, в посадке головы и широком развороте плеч. Он производил впечатление задумчивого и сурового человека, дельца.
Знаете, на людях, имеющих дела с крупными, а порой очень крупными деньгами, всегда есть профессиональное клеймо. Словно они, войдя в мир власти, надевают некий защитный  плащ, и скрывают под ним свои чувства. Такие, как они пройдут мимо голодного ребенка и никогда не помогут бездомному, коль скоро он не свалиться им под ноги от голода и усталости… впрочем, они их и не увидят, разъезжая на своих шикарных авто. Ненавижу подобных типов. Поэтому и к моему «спасителю» я не испытала добрых чувств. Однако и он смотрел на меня отнюдь не дружелюбно:
 – Какого черта вы кинулись ко мне под колеса? – почти прокричал он, когда за доктором закрылась дверь, – я ведь мог задавить вас, и это накануне выборов! – Так! Он еще и политик! «Лучшего» спасителя я не могла и пожелать!
– Я не просила вас, меня спасать! И вообще, почему вы на меня кричите? Вы мне кто? Муж? Друг? Отец? – Видимо мой ответ слегка отрезвил взбунтовавшегося «будущего сенатора» потому, что продолжил уже более мягким тоном:
 – Могу я вам чем-нибудь помочь? Может быть вам нужны деньги?
Деньги?! Почему люди всегда думают, что все дело в деньгах? Ведь это далеко не так. Не желая вступать в дискуссию, я просто покачала головой
 – Тогда, чем я могу помочь? Извините, не представился, – запоздало вспомнил собеседник, – меня зовут Дэмиан Вельгер, я кандидат от штата Иллинойс, а вы?
– Джиллиан Сальваторе, своей политической карьерой похвастаться не могу. – В  тон ему ответила я. – Я могу идти?
– Доктор запретил вам вставать. Лучше лежите, все-таки вы едва не погибли.
– Вот еще. Подумаешь, маленький ушиб. – Его заботливость все больше действовала мне на нервы. – Я все равно уйду, хотите вы того или нет.
 – Хорошо, – сдался мой спаситель, – вот моя визитка, если вам что-нибудь понадобиться вы можете позвонить мисс Сальваторе.
Я взяла ледяными пальцами белый пластиковый прямоугольник с золотым тиснением и молча, кивнула, прекрасно зная, что никогда не позвоню. Мы люди из разных социальных слоев и вряд ли у нас когда-нибудь найдется общая тема для разговора, не говоря уж о том, что я никогда не прошу помощи, ни у кого. Просто привыкла я рассчитывать только на себя, вот и все. М-р. Вельгер удовлетворенно махнул рукой: «Тогда пойдемте, я провожу вас до такси».
Я, все так же молча, повиновалась. Да и что тут было обсуждать? Он провел меня через анфиладу шикарно обставленных комнат. Что сразу бросалось здесь в глаза, так это всевозможная, откровенно-безвкусная мазня на стенах, проданная хозяину в какой-нибудь дорогущей галерее под видом настоящего искусства.
Я шла, стараясь не высказать вслух все, что думаю о подобном убранстве, но М-р Вельгер все же заметил мой взгляд.
– Как вам нравятся эти полотна? – спросил он как бы, между прочим, с интересом наблюдая за моей реакцией.
Мне показалось, что он хотел похвастаться. Было бы чем…
– Полотна? – переспросила я. – Даже в среде воинствующих абстракционистов ту мазню, что висит на ваших стенах, вряд ли сочтут искусством!    
 – Не думал, что вы так прекрасно разбираетесь во всем этом, – в глазах М-р. Вельгера зажглись огоньки удивления пополам с ехидством.
Я поежилась от его взгляда, поняв, что привлекла к себе ненужное внимание.
 – Разбираюсь немного, – промямлила я, – это что, запрещено? 
Он опустил глаза. Мне стало понятна его реакция: хоть я и хорошо выгляжу, от меня все равно на милю разит улицей, если вы понимаете, о чем я.
Такси ждало у входа, видимо М-р. Вельгер вызвал его заранее, что удивляло. Ведь не мог же он знать наверняка, что я предпочту уехать, или мог? Вопросы, вопросы и никаких ответов… Он усадил меня в автомобиль и дал таксисту денег, я, молча, махнула рукой в ответ.
– Куда едем мисс? – спросил меня немолодой уже шофер,
– Вперед.
Водитель кивнул и автомобиль тронулся. «Куда мне ехать?» – напряженно думала я. К себе на квартиру, где все так напоминает о нем, не могу, в отель? Но где взять денег, ведь в кармане свитера звенит лишь мелочь, наверное, придется ехать на квартиру. На минуту я отвлеклась от своих невеселых  мыслей, разглядывая симпатичную фарфоровую статуэтку начала века, которую «реквизировала» в доме моего спасителя (нужно же было его отблагодарить), и рассмеялась, представив выражение его лица, когда пропажа обнаружится.  Наконец я приняла решение – поеду на квартиру, возьму денег и отправлюсь повидать мать.
Она сейчас живет в Чикаго со своим очередным мужем, говорит мне, что у них все замечательно, врет. Ее всю жизнь тянет на подонков, первым был мой собственный папаша, мелкий мошенник и жиголо, бросил нас, когда мне едва исполнилось три года. После него, у мамочки было еще пятеро «единственных» мужей, трое из которых пытались учить меня жизни с помощью грубой силы. Последнего, этого толстого и лысого борова она встретила года два назад и укатила с ним в «город ветров». Она иногда звонит мне и щебечет о том, как счастлива, а голос дрожит. Думаю, пора навестить очередного папочку…   
Поезд медленно замедлял ход. Ненавижу этот вид транспорта, но денег на самолет не хватило, честно говоря, с трудом наскребла на билет. Конечно, можно было продать одну из тех дорогих безделушек, что дарил мне он, но… я вышла на перрон, моросящий, противный дождь и суета вокруг. На последние деньги взяла такси, сейчас это было, как нельзя кстати. До пригорода, где мать жила со своим «лысым боровом» я добралась примерно за полчаса. Большой светлый дом в окружении темных дубов смотрелся солидно. «Кто бы мог подумать, что очередной «папочка» богат» - мелькнуло в моей голове. Я вылезла из машины, и решительным шагом направилась к дому. Дверь мне открыла немолодая шатенка, с каким-то изможденным лицом. По ее тщательно отглаженной форме я поняла, что это горничная. Она, нахмурившись, оглядела мое видавшее виды твидовое пальто, слишком легкие для нынешней холодной весны ботинки и старый шарф.
– Здесь не подают, – довольно грубо произнесла она. Решив не обращать внимания на хамство, я спокойно сказала:
 – Мне необходимо увидеть Дорис Энхайм, я надеюсь, что не ошиблась адресом?  – Из глаз прислуги исчезла враждебность, и весьма миролюбиво она ответила:
 – Проходите, я сейчас ее позову, как о вас доложить?
– Скажите… – я на секунду задумалась, – скажите, что приехала Джиллиан, она поймет.
Горничная кивнула и скрылась за коричневой дверью. Я внимательно оглядывала холл. Было видно, что здесь живут обеспеченные люди, но свои деньги они получили не так давно. Людей этого класса в высшем обществе презрительно называют «нувориши», за то, что они выставляют свое богатство на всеобщее обозрение. Я тоже не очень люблю выскочек, поскольку они смотрят на всех свысока, но я отдаю им должное, ведь, что, ни говори, они заработали эти деньги своим трудом.
Холл поражал воображение полным отсутствием вкуса. Не могу сказать, что сама обладаю им в совершенной степени, но даже мне все здесь казалось чудовищным. Стены обтянутые шелковыми обоями палево-розового оттенка, на которых разнообразно переплетались темно-зеленые стебельки и самые крупные из них были вызолочены; мебель, стилизованная под эпоху королевы Виктории и совершенно неуместные здесь цветные фотографии, в хаотичном порядке висящие на стенах. Потолок украшен лепными завитушками, что в принципе удачно смахивало на старину, но впечатление портила современная люстра-шар…
Издалека послышались шаги. Наконец дверь отворилась и на меня вылетела незнакомая женщина в нежно-голубом костюме. Только когда она заключила меня в объятия, я поняла, что это мама.
 – Боже! – Вырвалось у меня, – что ты с собой сделала?
 – Тебе не нравится? – в глазах Дорис мелькнуло разочарование, поэтому я поспешила успокоить ее.
 – Ничего, просто не привычно видеть тебя с короткой стрижкой.
«Непривычно» это слабо сказано. Ведь она всегда, сколько себя помню, носила длинные волосы, и в детстве мать казалась мне самой красивой женщиной на свете.
– Зачем ты приехала? – спросила она меня, как только мы устроились в гостиной, в ее голосе прозвучали холодные нотки.
 – Ты мне не рада? У меня сейчас сложная ситуация, и я подумала, что ты приютишь меня на некоторое время. 
Сказав это, я внимательно следила за реакцией матери. Было видно, что внутри нее идет борьба, но материнские чувства возобладали, и она улыбнулась:
– Конечно дорогая. Я сейчас велю Мэри приготовить для тебя комнату.
Пока она раздавала указания экономке, я исподтишка разглядывала мать. Она сильно изменилась за те два года, что мы не виделись, и дело даже не во внешности. В ее характере теперь чувствовалась властность богатого человека, исчезли мягкость и наивность, и ребяческая манера держать себя. Можно было сказать, что она повзрослела. «Экзамен» окончился, когда в гостиную вошел мой так называемый «папочка». Он тоже изменился, насколько я могла судить, ведь видела его только раз на свадьбе. Сейчас Джек выглядел старше и лысее, чем тогда. Когда он увидел меня, его глаза масляно заблестели. От этого взгляда по мне пробежал холодок. Я не раз сталкивалась с подобными взглядами мужчин, в казино, где обычно проводила все свои вечера, и ничего хорошего это не сулило.
– Джек! – из-за волнения мама выглядела довольно комично, – ты же помнишь Джилли, мою дочь. Она приехала навестить меня, ты не будешь против, если она пока поживет у нас?
– Разумеется, – гнусавый голос Джека резанул мне слух, – как поживаешь Джиллиан?
– Нормально, – мне стоило большого труда держать себя в руках, Джек мне не нравился. – А вы?
Появившаяся экономка избавила «папочку» от нужды быть любезным.
 – Пройдемте со мной, я покажу вам комнату, – сказала она. В ответ я лишь кивнула и двинулась следом за ней.
Я тяжело опустилась в кресло и закурила. Дым медленно поднимался к потолку, создавая причудливые фигуры. Хоть я и одиночка, по натуре, сейчас тишина казалась невыносимой, появилось желание что-нибудь разбить, чтобы прогнать окружающих меня призраков прошлого. Но вместо этого я наоборот стала погружаться в пучину воспоминаний, словно наяву увидев тот самый вечер, восемь месяцев назад, ощутив легкую прохладу игорного зала в Алантик-Сити и его глаза, прямо напротив моих. Это было похоже на наваждение, болезнь, от которой можно избавиться, лишь пройдя весь круг до конца.
В тот вечер я крупно проигралась, находясь под гипнотической силой его темного взгляда. Немногим позже мы снова встретились, в ресторане и, не сговариваясь, поднялись в номер (он жил в этом отеле). То, что произошло потом я вряд ли смогу передать словами, но ту, первую ночь я сохраню в шкатулке своих воспоминаний навсегда.
Утром он сказал мне, что мы больше не расстанемся, что я буду его и только его. Он снял для меня квартиру и приходил почти каждую ночь. Я ничего о нем не знала, лишь имя – Дэвид. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, какой была дурой, но понимаю и другое, что если бы могла все начать сначала, то поступила бы точно так же.
Наверное, это длилось бы еще очень долго, но в один далеко не прекрасный вечер все разрушилось подобно замку из песка. Он пришел ко мне пьяный и такой незнакомый. Из его бессвязных речей я поняла только одно: он коп. Грязный, мерзкий полицай, из тех, кто кормит семью на взятки и презирает все человечество. Не просто обычный рядовой служака, но тот к кому едва ли можно питать что-нибудь иное кроме презрения. В тот вечер вся влюбленность разбилась о его грубую, животную силу. Рядом со мной был уже не веселый, любящий мужчина, а грязная, пьяная скотина, чьи похотливые взгляды вызывали отвращение. Это был единственный раз, когда я его оттолкнула и единственный, когда он меня ударил.
Меня вытащил из воспоминаний настойчивый стук в дверь. Я открыла ее и увидела человека, которого никак не ожидала встретить здесь. Передо мной стоял Дэмиан Вельгер собственной персоной. Его серые глаза  отразили изумление, смешенное с раздражением.
 – Дорис сказала, – произнес он слегка свысока, – что приехала ее дочь, не ожидал, что это окажетесь вы!
 – Взаимно М-р Вельгер, я тоже не ожидала вас здесь встретить.
 – Я сын Джека.
Эти слова, сказанные надменным тоном, почему-то меня совсем не удивили, но дали пищу для дальнейших размышлений. «С этим типом надо быть осторожной» - подал сигнал внутренний голос, и сейчас я была с ним согласна.
 «Ужин подан»! – сообщила, словно из пустоты появившаяся, горничная. Мы спустились виз, в столовую.
Не сложно было предугадать реакцию родственников на мое появление. Пока мы с Демианом спускались по лестнице, я мысленно подготавливала себя к холодному приему, ожидавшему внизу. Гораздо проще воспринимать действительность, когда знаешь чего ждать.
За большим столом уже разместились немногочисленные обитатели дома. Джек и мама устроились во главе стола, справа сидела миловидная блондинка, а рядом с ней едва оперившийся юнец с нежным пушком над верхней губой. По левую руку восседала похожая на ворону, возможно из-за обилия черного цвета, пожилая дама, увешенная драгоценностями, подобно новогодней ели. Дэмиан подвинул мне стул, и я оказалась зажата между ним и дамой в черном. Как впоследствии оказалось, она была матерью Джека, блондинка его сестрой, а юнец ее сыном. 
Я чувствовала себя неуютно под изучающими взглядами этих людей, видела, что они сравнивают меня с Дорис, и сравнение это явно не в мою пользу. Я никогда не была похожа на мать, и если мы были вместе, нас вряд ли можно было счесть родственницами, даже далекими. Представьте Дорис: высокую кареглазую женщину, натуральную блондинку с нежной кожей, тонкими запястьями, очаровательной родинкой в уголке рта, всю такую изящную, легкую, неземную. И рядом с ней маленькое, лохматое, черноволосое чудище, ибо мне редко удавалось уложить свои непокорные кудри в прическу. Глаза у меня темно-серые, посажены глубоко, кожа бледная, словно у вампира на диете, да и изящной грацией, свойственной женственным особам, я не обладала никогда. Теперь вы понимаете, почему я заранее предвидела их реакцию?
Центром внимания за столом был Дэмиан. Его обаяние политика коснулось всех, в том числе и меня, только в гораздо меньшей степени.
Мне давно пришлось, научилась не поддаваться влиянию со стороны. Это было еще в дорогой частной школе, в Нью-Йорке. Я попала туда по чистой случайности, не имея ни денег, ни положения в обществе. Просто третий муж мамочки работал там преподавателем английской литературы. Единственный из всех моих многочисленных папочек, о котором я вспоминаю без отвращения. Не попади он под машину полтора года назад, мы бы до сих пор общались. В браке с ним, кстати, мамуля продержалась всего полгода.
Впервые именно там, в школе я столкнулась с кастовой гордыней и социальным неравенством. С презрением к людям «не своего» круга. Поначалу меня это сильно задевало, но с течением времени я перестала обращать внимание на бесконечные злобные нападки. Тем более что все их выпады в мою сторону, помогали мне оттачивать и развивать природную склонность к остроумной язвительности. Я научилась безошибочно находить слабое место в человеке или ситуации и бить туда, не задумываясь над чувствами противника. К шестнадцати годам мое положение в том обществе, где приходилось вращаться, сильно изменилось. В пятнадцать, я открыла для себя такую страсть, как покер. Страсть черную, всепоглощающую. У меня был талант. Но самое главное, что этот талант высоко ценился в среде богатых подростков, чья популярность находилась на самом верху таблицы. Они платили мне за знания, приглашая на вечеринки и одаривая вниманием, без которого я могла бы и обойтись…
  Дождавшись, пока слуги уберут со стола, я малодушно сбежала в отведенную мне спальню и, к своему удивлению обнаружила там маму. Было видно, что она нервничает.
 – Что-то случилось?
 – Ты не сможешь остаться здесь надолго! – Выпалила она.
 – Почему?
 – Я не могу тебе всего объяснить, Джилл, возможно у отца тебе будет лучше.
 – У отца? Что ты хочешь этим сказать? Насколько я помню, он бросил нас, и с тех пор не давал о себе знать!
 – Я не имею в виду этого подонка Карино!
Эти слова прозвучали, как удар хлыста. Я почувствовала, что мне не хватает воздуха, хотя где-то в глубине души я всегда это знала.
 – Недавно он связался со мной, он хочет тебя видеть.
 – Кто он?
 – Роксан Донар, он крупный бизнесмен из Марокко.
 – Бизнесмен?
 – Из списка Форбс. – спокойно подтвердила мать. – Ты о нем думаю, не слышала. Он не бросал нас. Я тогда была молодой и глупой, и твой отец Джиллиан казался мне самым лучшим человеком на земле. Больше двадцати лет назад я знала его как блестящего молодого человека с отличием, закончившим Сорбонну. Мы были счастливы… – она запнулась, – какое-то время. Когда я узнала, кто он на самом деле, из какой он семьи, тебе было уже два года. Пойми, я испугалась, да и такая жизнь не для меня.
– Но почему ты молчала?
– Я сбежала, когда умер его отец и твой дедушка. Роксану пришлось тогда нелегко, надо было позаботиться о матери, сестрах и стать во главе большой корпорации. Такая жизнь не для меня! – повторилась она, – я не хотела играть роль покорной супруги, и быть на третьем месте после его работы и семьи. Роксан использовал все свои немаленькие возможности, чтобы нас найти. Он хотел забрать тебя. Я испугалась и быстро вышла замуж за Карино, уехав с ним в Италию. Ты получила имя другого человека и из Джаллилы Донар, превратилась в Джиллиан Сальваторе. До сегодняшнего дня я считала, что так будет лучше. Но три дня назад Роксан прислал мне письмо. Его вторая жена и сын погибли, он хочет с тобой увидеться.
– Зачем?
– Ты старшая из его детей. Насколько я слышала твоим братьям Нуреддину и Баязету девять с половиной и семь лет. Может он испытывает нехватку родственников.
– Замечательно! А меня вы спросили? Можешь не отвечать, это был риторический вопрос. Где он остановился?
– Твой отец занятой человек и не может оставить компанию сейчас. Он передал письмо с нарочным. Как я поняла это его помощник Мр. Андрес.
– Еще лучше! Он что, думает ему стоит приказать и я побегу со всех ног?
– Встреться с ним, поговори. Возможно, ты найдешь ответы на все свои вопросы.  – Как с ним связаться? – сама не знаю, почему задала этот вопрос. Сейчас мне хотелось только одного, чтобы мама ушла и  спокойно все обдумать.
– Мр. Андрес оставил свой телефон.
Я кивнула. Дорис, явно удивленная моим молчанием вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Я понимала, что впервые в жизни она права. Если сидеть и ничего не делать будет только хуже. Надо встретиться с отцом и выяснить: почему он больше двадцати лет  не появлялся в моей жизни. Меньше всего я верила в сказку о том, что он не мог найти нас.
По мере того, как шло время, росла моя решимость. Точно так же как и моя злость. Злость на мать, которая врала мне все эти годы, на новообретенного папашу, не удосужившегося появиться раньше, на Дэвида за его предательство, да и на саму себя тоже. Я чувствовала, что нахожусь на грани истерики, но все-таки нашла в себе силы взять со стола визитную карточку и набрать номер. Трубку сняли моментально, словно ждали звонка. У Мр. Андреса оказался красивый, хорошо поставленный голос, впору влюбиться, но…
Вы никогда не обращали внимания, что чем приятнее голос у мужчины, тем он не симпатичнее? Лишь за редким исключением это не так.
– Мр. Андрес? Это Джиллиан Сальваторе. Я хочу встретиться с… – тут я запнулась. Назвать отцом совершенно незнакомого человека язык не поворачивался, – с мистером Донаром. Это возможно?
– Мисс Донар. Я рад, что вы так скоро со мной связались. Мы можем встретиться? 
Я бросила взгляд на часы
– Да. Через два часа в центре. Бар «Лиерон». Я приеду.
Мр. Андрес полностью оправдывал ожидания. Он был несимпатичным, скорее простым. Блеклые голубые глаза, нос картошкой и прямые волосы оттенка пожухлой соломы и светлая кожа присущая уроженцам северных стран. В нем не ощущалось ни властной силы, ни большого ума. Не знала бы я кто он, приняла бы за мелкого клерка.
Он передал мне конверт из плотной бумаги, в котором был билет до Тетуана (город на севере Марокко) и довольно большая сумма наличными. Однако папочка не поскупился. Интересно, как он вообще понял, что я захочу с ним встретиться? Единственное на чем он мог сыграть, в его положении, это моя тяга к приключениям и неуемное любопытство. Видимо Дорис опять солгала мне и устроила папуле экскурсию относительно разносторонности моего характера.
Мр. Андрес на протяжении всей нашей встречи разглядывал меня, как разглядывают бактерию под микроскопом, оставшуюся жизнеспособной после дезинфекции.
– Вы очень похожи на своего отца, – наконец произнес он. – Только глаза у вас другие.
– Вы считаете, мне следует быть польщенной? Вы сказали, что я похожа на человека, который двадцать три года не вспоминал о моем существовании, а теперь внезапно воспылал желанием меня увидеть. Лучшего оскорбления нельзя и придумать!
– Мне кажется, что вы предвзято воспринимаете ситуацию. Ваш отец исключительный человек! – Эти слова, сказанные безапелляционным тоном, обозлили меня до крайности.
 – Когда кажется, креститься надо! Тем более это ваше личное мнение Мр. Андрес. Что до меня, то пока рано говорить что-либо. Но уже сейчас я считаю, что он самовлюбленная, эгоистичная скотина. Ему очень повезет, если я изменю свое мнение. В противном случае ничего хорошего от поездки в Марокко не выйдет. 
– Вы католичка? – Удивление Мр. Андреса меня позабавило.
– А почему бы и нет? Я большую часть жизни прожила в Штатах, а в этой стране принадлежность к разным конфессиям не считается чем-то предосудительным.
– Ваш отец, этому не обрадуется.
– И мне должно быть до этого дело? Я гражданка Соединенных штатов и имею полное право исповедовать ту религию, какую считаю нужной. Давайте прекратим этот бессмысленный разговор. Передайте Мр. Донару, что я приеду, но пусть не питает иллюзий. Если все сложится хорошо, я останусь под его крышей месяц  или два. Если не сложится, то не больше недели.
Мр. Андрес кивнул, но в его взгляде читалось сомнение, словно он спрашивал себя, кто же из этих людей отец или дочь одержат победу в предстоящей схватке. По его виду становилось ясно, что эта самая схватка неизбежна.
Через три дня я в новом, белоснежном костюме от «Valentino» стояла в зале ожидания. Маленький чартерный самолет до Тетуана должен был подняться в воздух через час. Дорис вместе с сыном Джека провожали меня, хоть я и протестовала. Мама даже не пыталась скрыть радостной возможности сбыть меня с рук. Это раздражало. Дэмиан тоже действовал мне на нервы, но совсем по другой причине. Я испытывала к нему симпатию, но подавляющее чувство мужского превосходства порой просто бесило. Он немного напоминал Дэвида, а я еще не настолько оправилась от случившегося, чтобы спокойно переносить раздражители такого рода в близком диапазоне.
Начало посадки на рейс я восприняла как невероятную удачу. Дорис своим глупым кудахтаньем буквально вывела меня из себя. Мне потребовалась вся выдержка, выработанная тренировками за покерным столом и в спортивном зале. Я занималась каратэ два раза в неделю лет с одиннадцати, но только в качестве любителя. Меня не интересовали награды или призовые места соревнований. Я занималась, чтобы уметь защищаться. Но самое главное, что мне дали тренировки, это основу самоконтроля, умение избежать драки, когда это необходимо. По крайней мере, мне все еще хочется на это надеяться.
Самолет оказался небольшим и полупустым. В основном на борту находились хорошо одетые мужчины с налетом лоска больших денег и всего две женщины, с головы до пят закутанные в накидки. Можно сказать, что я была единственной европеизированной дамой здесь. Практически весь полет я проспала, сказывалось нервное напряжение  последней недели. Проснулась я, только когда самолет стал заходить на посадку. Вид с высоты меня приятно порадовал. Город, стоящий на побережье Средиземного моря, в моем воображении представал маленьким, но так необходимым усталым путникам оазисом.

Глава 2
(Вот и дома?)
Раскаленная жара упала на голову, стоило выйти из прохладного здания аэропорта на улицу. Темно-зеленые пальмы живо контрастировали с желтым цветом почвы и прозрачно-синим небом. Я огляделась вокруг. Похоже, меня никто не встречал, и я кивнула вертевшемуся рядом носильщику.
– Вы желать такси? – спросил он, коверкая слова. – Я кивнула. Мальчуган подвел меня к серебристо-серому лимузину и открыл дверь. Там сидел Мр. Андрес. Ну, конечно же, меня встречали.
– Мр. Андрес? А что, папочка поленился оторвать свой зад от кресла?
– Ваш отец, мисс Донар занятой человек. Я получил приказ встретить вас и отвезти домой.
Я передернула плечами.
 – Сделайте одолжение Мр. Андрес зовите меня просто Джилли. Не выношу пошлой официальности, тем более что здесь это не уместно. – К моему удивлению он покачал головой.
– Я не могу этого сделать без разрешения вашего отца. Мы с вами не в штатах, и здесь порядки иные.
– Он мне пока еще не отец! – огрызнулась я. – Он не сделал ничего, чтобы им стать и тот незначительный факт, что он является им биологически, ничего не решает! Давайте закроем тему!
– И вам не интересно узнать, что за человек ваш отец, прежде чем вы встретитесь?
– Нет. Вы все равно не сможете мне этого рассказать. Вы слишком преданы ему, а значит пристрастны.
Он неопределенно махнул головой, и я отвернулась к окну. Мы ехали не долго, минут тридцать по внутренним ощущениям. Смотреть на часы мне не хотелось. Стильный квадратный циферблат, украшенный мелкими алмазами, на ремешке из змеиной кожи, они были подарком Дэвида, и я продолжала носить их, только по привычке.
Дом? Вилла? Резиденция? У меня нет слов, чтобы описать то, что предстало моему взору из тонированного окна автомобиля. Казалось, сам дом соткан из розового тумана и капель дождя. Неизвестный мне камень, использовавшийся для облицовки, мягко рассеивал свет, и вызывал желание потрогать гладкие стены, чтобы убедиться в их реальности. Машина въехала в большой двор, где посередине бил струей фонтан с золотистыми рыбками в бассейне.
Из недр здания вышла закутанная в темный платок женщина. Она окинула меня удивленным взглядом, который сначала задержался на моем достаточно откровенном декольте и скользнул вниз по обтягивающим брюкам до каблуков белоснежных туфелек. Она покачала головой и, взяв меня за руку, провела влево по роскошному коридору в полукруглую комнату, куда дневной свет проникал сквозь розовые стекла под самым потолком, и где на низких диванчиках сидели четыре женщины. Главной среди них была не молодая, но очень красивая дама с серыми, как и у меня глазами. На ней было светло-персиковое бархатное платье, все усыпанное мелкими жемчужинами. Черные волосы, кое-где едва тронутые сединой, были уложены наподобие короны, и заколоты золотыми пряжками. С прически назад спадала золотистая газовая вуаль. Взгляд у женщины был гордый, но добрый и внимательный. Смуглая кожа была гладкой и лишь у глаз собрались предательские морщинки, выдававшие возраст. Она покровительственно и нежно улыбнулась мне, поднимаясь навстречу.
– Здравствуйте. – Слегка растерянно поздоровалась я, глупо присев в реверансе на манер благовоспитанных барышень и тут же оказалась прижатой к ее красивой груди.
– Деточка моя! – женщина вновь улыбнулась мне и одна единственная слезинка скатилась по ее щеке. – Вот ты и дома. Я мать твоего отца и твоя бабушка Нилюфер. 
Мне моментально все стало понятно. Она говорила по-английски с сильным акцентом. Я подумала, что ей легче будет общаться на родном языке, поэтому перешла на арабский, мысленно поблагодарив свою преподавательницу французского, которая заставляла меня посещать дополнительные занятия. Только благодаря мадам Жюваль я неплохо овладела и французским, и арабским, и отчасти итальянским…
 – Я еще не уверена, вернулась ли я домой. – На лице бабушки промелькнуло удивление, но я не дала ей возразить, – пока не поговорю с… с отцом.
На этом слове я запнулась. Ни разу еще я, даже мысленно, не назвала Роксана своим отцом. Но совсем, ни к чему было обижать эту женщину, которая так сердечно меня встретила. Она деликатно сделала вид, что не заметила спотычка в моей речи.
– Это твой дом! – С нажимом проговорила она. – Вижу, твоя мать позаботилась дать тебе хорошее образование. Ты хорошо говоришь!
Я усмехнулась,
 – Дорис всегда заботило скорее собственное благополучие, но спасибо.
Бабушка снова улыбнулась, остальные женщины в комнате кстати тоже. Такое ощущение, что я их всех просто забавляла. 
– Мы подготовились к твоему приезду и твои покои готовы, моя дорогая! А теперь я хотела бы познакомить тебя с женами твоего отца.
– Женами? Что ты хочешь этим сказать? – от удивления я раскрыла рот.
– Это Хатийе, – сказала бабушка, указывая на миниатюрную рыженькую женщину лет тридцати. Та улыбнулась мне в ответ. – И Самира.
Стоявшая чуть поодаль женщина, темноволосая, лет тридцати-тридцати пяти, с внушительным бюстом и гордо вскинутой головой, тоже улыбнулась, обнажив красивый ряд белоснежных зубов.
– И сколько их всего? – ошарашено поинтересовалась я. Бабушка погрустнела 
– Недавно мы лишились Наксидиль, любимой жены твоего отца. Пойдем, я покажу тебе твои покои.
Находясь в легком шоке от полученной информации, мне оставалось только кивнуть и последовать приглашению бабушки. Она уверенно шествовала через шикарно обставленные комнаты, а я шла сзади и, глядя на ее безукоризненно прямую спину, гадала, сколько же ей может быть лет. То, что больше пятидесяти совершенно точно. Папаше, как сказала Дорис, исполнилось уже сорок шесть, а значит, его матери никак не может быть меньше пятидесяти девяти. Но выглядела она моложе моей мамы.
Когда мы, наконец, достигли отведенных мне комнат, мой чемодан был уже там. Собираясь в это путешествие, я слегка обновила свой гардероб. Главным образом потому, что все вещи остались в Нью-Йорке, в квартире, которую снимал для меня Дэвид. До нашей встречи я предпочитала селиться в дешевых мотелях. Там, где окружающих не заботят их соседи.
Перед самым отлетом я совершила набег на пару тройку элитных магазинов, где приобрела несколько платьев, три элегантных деловых костюма, включая и тот, что на мне был сейчас. Несколько пар джинсов, простые твидовые брюки, футболки и парочка разноцветных блузок заняли оставшееся пространство чемодана, не считая, разумеется, всяких мелочей. Этого мне должно было хватить на пару недель, а оставаться в Тетуане дольше я предполагала, что бы там не думал папаша.
Мне отвели роскошные покои, состоящие из трех комнат и личной ванной. Будуар, спальня и гардеробная были обставлены с восточным минимализмом. В спальне стояла только огромных размеров кровать под шелковым балдахином, темно-зеленые портьеры спадали до пола, прикрывая высокие арочные окна. Будуар радовал глаз низкими столиками, диванчиками и красивыми лампами. Все было подобранно в тон и со вкусом, но с присущей восточному стилю яркостью. Бабушка сказала, что лично занималась оформлением помещений. И хотя я сама предпочла бы устроиться с меньшей роскошью, но с большим комфортом, мне пришлось выразить полагающуюся в таких случаях признательность. И еще меня слегка удивило отсутствие телевизора и телефона; даже радио нигде не было.
После того, как Нилюфер мне все показала, мы устроились за низким столиком, и служанка принесла кофе. Близился вечер, я начала проявлять признаки нетерпения.
– Все это замечательно, бабушка. Но где отец? – Лицо женщины стало серьезным,
– Ты должна подождать, пока он сможет принять тебя. Без разрешения моего сына вход на мужскую половину дома запрещен.
– Сможет принять? Что это значит? – во мне медленно начал закипать гнев.
– Ты должна подождать. – Нилюфер мягко коснулась моей руки.
– Ах! Вот значит как! – я окончательно вышла из себя. – Ты можешь показать, где это? Боюсь тут заблудиться.
– Нельзя, милая! Мой сын строго соблюдает правила и требует этого и от других.
– Да плевала я на его правила!  Не покажешь куда идти, сама найду! – сказала я, не обращая внимания на то, что смогла шокировать пожилую женщину.
Бабушка едва заметно улыбнулась
 – Ты девочка с характером. Мне это по душе, но моему сыну не понравится.
– Так ты проводишь меня или нет?
«Кем надо быть, чтобы с таким безразличием отнестись к приезду собственной дочери?» - поднял голову внутренний голос.
– Аллах, с тобой! – воскликнула Нилюфер, увидев, что я направляюсь к двери. – Мохаммед тебя проводит. Но может ты, все-таки подождешь?
– Нет! – рявкнула я. – Чем раньше мы встретимся, тем лучше. Не волнуйся, я могу за себя постоять.
Нилюфер окинула меня недоверчивым взглядом.
– Тебе необходимо переодеться.
– Зачем?
– Женщины здесь так не одеваются. Твоему отцу это придется не по вкусу.
– Вот еще! Я смотрю, он проявляет завидное самодурство. То нельзя, это не по правилам… не хватало еще идти на поводу у человека, который двадцать лет меня игнорировал. Я хочу его видеть немедленно!
– О! Аллах! Как же ты на него похожа. Фекри!
В двери вошла уже виденная мною служанка. Бабушка прошептала ей пару слов на ухо, и женщина, неодобрительно качая головой, взяла меня за руку и повела за собой. Мы прошли назад к развилке коридора, где нас ждал мужчина, по всей видимости, выполняющий роль телохранителя. Как я поняла, женская часть дома располагалась слева, мужская справа. Фекри дошла с нами до плотно закрытых дверей, но дальше не пошла и мое «путешествие» продолжалось уже в сопровождении телохранителя, который кидал заинтересованные взгляды на мое декольте, пока мы не оказались в просторном холле с высокими окнами. Справа, очевидно, находилась еще комната. С той стороны доносились звуки приятной, незнакомой мелодии. Вход был прикрыт темно-вишневой драпировкой. Телохранитель кивнул в ту сторону и бесшумно удалился. Видимо не хотел попасть под карающий меч моего папаши. А это значило, что мне придется встретиться с ним один на один.
Я пару раз глубоко вздохнула, находясь под нервозностью момента, а потом решительно раздвинула тяжелые занавеси. Моему взору открылась просторная комната, видимо предназначавшаяся для спокойного отдыха. Низкие диванчики, вазы с фруктами, приглушенно-яркие цвета. На меня пахнуло одуряюще-сладким запахом розового масла. 
Высокий статный мужчина с черными волосами, и колючими глазами цвета вулканического стекла, спокойно восседал в глубоком кресле. У его ног пристроилась совсем еще юная девица в костюме танцовщицы. Увидев меня, мужчина резко поднялся. Выражение его лица без слов говорило о том, что он в ярости. Я смело шагнула ему на встречу, ехидно улыбаясь.
«Выйди!» - вскрикнул он. Но это относилось не ко мне, а к прелестной танцовщице. Я едва заметно вздрогнула от звуков его хриплого голоса. Ладони стали мокрыми, от внезапно появившейся неуверенности. Только отступать было некуда. Сердце запрыгало, и я с удовольствием бы последовала примеру девушки, которая ретировалась в доли секунды. Но беспощадный жизненный инстинкт, и злость покинутого ребенка, никогда не позволили бы мне отступить. Собравшись духом я, наконец, полностью вошла в комнату. Отец молчал, пришлось самой начать:
– Я помешала вам, М-р Донар? 
Он не отвечал и медленно расхаживал вокруг меня. Появилось ощущение, что меня снова разглядывают под микроскопом. Как же это раздражает. Заметив, что он приостановился, мне ничего не оставалось, как ехидно поинтересоваться:
 – Закончил? Что скажешь, у меня все на месте? – я плавно провела рукой по телу от груди до бедер.
– Женщина! – рявкнул он, – ты должна молчать, пока тебя не спросят! Твоя мать испортила тебя!
– А ты вообще не участвовал в моем воспитании. Так что не тебе судить.
– Ты моя дочь!
Во мне начало закипать раздражение. Первоначальный страх сменился злостью. Мне было, что предъявить человеку, который по недоразумению оказался со мной в близком родстве. У него был глубокий, мужественный голос. Я внутренне передернулась. Его голос был так похож на голос Дэвида. Боже! Неужели мне никогда не избавиться от этого наваждения?!   
– Поздно же ты об этом вспомнил! И не говори, что не мог разыскать меня все эти годы. Тебе просто так было удобно! – вскричала я.
– Я требую, чтобы ты была покорной. В тебе слишком много западной самоуверенности.
– А мне начхать на твои желания. Прямо скажу, меня сюда привело исключительно любопытство. Зачем ты появился в моей жизни?
– Ты уже созрела для замужества, – спокойно сказал отец. – Мне нужен наследник, которого я смогу обучить сам.   
– Что ты хочешь этим сказать? – моя челюсть едва не стукнулась о красивый мозаичный пол, устланный толстым ковром.
Он мерзко усмехнулся.
– То, что уже сказал. Ты станешь женой Раджива, и родишь ему сильных, красивых детей. Твой сын станет моим наследником. 
– Не планирую выходить замуж. – Я пожала плечами, воспринимая все происходящее, как некую забавную шутку. Правда шутка была сомнительной.
– Я сказал и точка!
Он слегка повысил голос, с нажимом произнеся последнюю фразу, как бы утверждая свое превосходство. Видимо на всех остальных это действовало, однако на меня не произвело большого впечатления.
– А башмаки тебе облизать не надо? – вспылила я.
Раздался негромкий удар. Не ожидавшая ничего подобного я рухнула на низкий диванчик. Во рту появился металлический привкус крови. Что же, тем хуже для папочки. Дэвид уже поплатился за подобное, поплатился собственной жизнью. Я поднялась медленно, вытирая кровь и не отрывая взгляда от темных глаз отца. Мелькнувшее в них самодовольство разозлило меня еще сильнее. Сплюнула. Кровавый сгусток шлепнулся прямо на его, тщательно отполированный ботинок. Пока он его разглядывал, чуть удивленно приподняв темные брови, я поворачивала кольца на правой руке камнями вниз. В сложившейся ситуации мне ничего не стоило вернуть пощечину. Папуле, видимо и в голову не могло прийти, что я посмею ответить.
На смуглой щеке мужчины четко обозначились три не слишком глубокие, но кровоточащие царапины. Выражение его лица меня позабавило. Такая мина появлялась на морде старой рыжей колли, жившей в школьном дворе, когда мы, школьники, вместо вкусных косточек подбрасывали ей в миску какую-нибудь несъедобную гадость. Этакая недоуменно-обиженная гримаса.
– Никогда! Никогда больше так не делай! – отчеканила я. – Ты избрал плохой способ наладить со мной отношения. Насилие всегда порождает ответное чувство, и не самое светлое. Я устала. Попробуем завтра сделать еще одну попытку.
Отец не остановил меня. Он вообще оказался в какой-то прострации, я даже подумала: не погорячилась, ли?
Телохранитель ждал меня за дверьми. Он лишь вздохнул, увидев мою распухшую щеку, но промолчал. Мы вернулись назад, в мои покои, где нас ждала бабушка.
– Милая! – кинулась ко мне женщина, – он сделал тебе больно? Зачем ты не послушала меня?!
– Все в порядке. – Я уже начала приходить в себя, чувствуя, как наваливается усталость. – Просто сегодня разговора не получилось. У нас произошло то, что называют обмен мнениями.
– Я поговорю с сыном. – Решительно сказала она. – Ему следует быть мягче, ведь ты росла вдали от нас.
– Не стоит. – Я усмехнулась. – Думаю ему сейчас не лучше чем мне. Я устала, но ты ведь посидишь со мной?
Нилюфер кивнула. Она, конечно, не поняла, чему я усмехалась, а я не собиралась рассказывать, но видимо она решила, что разговор с сыном можно и отложить.
На моей кровати лежало прекрасное одеяние, приготовленное для меня. Что-то вроде просторного длинного платья с широкими рукавами, из светлого шелка и вышивкой на груди. Бабушка сказала, что это кафтан для домашнего отдыха. Все женщины здесь носили подобные.
Служанка принесла нам  ужин, состоящий из маленьких золотистых пирожков с бараниной, тушенных в горшочке овощей и свежего хлеба. На десерт подали фрукты, пахлаву и миндальное печенье. Мы занялись едой и, одновременно, я рассказывала бабушке о своей жизни. Такого неудобства я не испытывала уже давно. Приходилось тщательно подбирать слова, дабы не шокировать пожилую женщину. Я понимала, что ее образ жизни не приемлет всего того, что для меня было в порядке вещей. К двадцати трем годам я успела познать многое из такого, о чем все женщины в этом доме даже помыслить не могли, да и не только в этом доме. Покер, разнузданные вечеринки, где рекой льется текила, связи с мужчинами, намного старше меня…
Единственное, чего я никогда не касалась, так это наркотиков. Нет, в старших классах школы мы порой баловались «травкой», но и это мне никогда не нравилось, просто было данью моды.
Нилюфер слушала внимательно, думаю, даже догадывалась, что я многое утаиваю. Но ей хватало такта не выспрашивать то, о чем я умолчала. Вместе с тем, сама я ни о чем ее не спрашивала. В тот момент мне совершенно не хотелось что-либо знать.   

Глава 3
(понимание и не…)
Всю ночь меня мучили кошмары. Вот всегда со мной так, стоит перенервничать, и призраки прошлого встают из своих могил. Я покинула кровать, чуть только за высокими окнами забрезжил рассвет. Тишина казалась нереальной. Здесь за толстыми стенами не было слышно таких привычных шумов большого мегаполиса. Все еще спали. Быстро натянув на себя джинсы и бежевую футболку, я тихонько вышла из комнаты. На «часах» у дверей дремал страж. Скользнув тенью мимо, я направилась на исследование того таинственного уголка, в котором оказалась.
К особняку примыкал просто огромный сад. Множество незнакомых, экзотических растений манили тенистой прохладой, щебет птиц завораживал. Я обогнула дом, отливавший в лучах солнца розовым туманом, пока не оказалась на узкой аллее, ведущей к высоким узорчатым дверям. Судя по всему, это были покои папаши. Нигде не было ни души. Вдруг на меня из кустов с лаем выкатилась огромная среднеазиатская овчарка. Она ткнулась холодным, мокрым носом в мои руки, виляя коротеньким обрубком хвоста. Я запустила пальцы, в густую шерсть, поглаживая уши и шею. «Грозная защитница», подобно неразумному щенку, повалилась на траву, показывая большое пузо с розовыми сосками, прося еще ласки. В конце концов, она повалила меня рядом и, принялась, шумно дыша, умывать. В таком вот непрезентабельном виде нас застукал сам «грозный хозяин», вышедший в ранний час на прогулку, под руку с Нилюфер. Царапины на его лице, как и синяк на моем приобрели зловещие оттенки. Все еще смеясь, я вскочила на ноги и подбежала к бабушке, чмокнув женщину в щеку.
– Доброе утро! Сад просто великолепен! – бабушка едва кивнула в ответ. Видимо традиция (этикет или еще черт знает что) требовали, чтобы первым я поприветствовала папочку. Пришлось уделить внимание и ему:
 – Ну, что, господин? Вы сегодня расположены к беседе, или опять станете распускать руки?
Злой огонь в его глазах меня позабавил. Вчера я еще не до конца поняла, что уже достигла той стадии, когда получаешь удовольствие от схватки. И неважно становится, насколько силен твой противник. Это пьянит, как старое вино, как терпкий дым марихуаны. Возбуждает…
Роксан схватил меня за руку и потащил за собой. Эта бешеная пляска меня так взбодрила, что когда мы достигли цели, я уже захлебывалась от смеха. Отец швырнул меня на низкую кушетку, а сам уселся за большим столом, заваленным бумагами. Кабинет был выдержан в лучших традициях старушки Англии и, сразу можно было сказать, что хозяин здесь мужчина. Все еще смеясь, я поднялась и плеснула себе абсента из большого графина, стоящего на столике, игнорируя свирепый взгляд отца.
– Только не надо убивать меня взглядом. – Спокойно сказал я. – Можно подумать, ты не догадывался о том, какой у меня характер.
– Ты моя дочь. Я требую послушания!
– Опять? Да сколько можно!? Не проще ли было бы заслужить мое уважение, или просто подождать, пока я не привыкну считать тебя отцом?
– Зачем? 
Я от удивления даже раскрыла рот, едва не поперхнувшись жгучим напитком. Вот значит, как он думает.
– Что значит «зачем»? Ты же вроде решил наладить со мной отношения? Я понимаю, что тебе трудно вот так сразу попридержать свои диктаторские замашки и прошу прощения за свою выходку вчера вечером. Я не выношу, когда на меня поднимают руку, и плохо контролирую себя в такой момент. Может, начнем сначала?
Отец задумался.
– Возможно, – сказал он, наконец. – Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что ничего не понимаю в западных женщинах. Ты не похожа на свою мать. Дорис никогда не посмела бы мне ответить.
– Я не Дорис. Меня воспитала жизнь, а она всегда была занята только собой и своими мужчинами. И ты в этом тоже отчасти виноват.
– В чем я виноват перед ней? Она могла иметь все, что пожелает.
– Ага! И быть для тебя просто игрушкой? Делить тебя с другими женщинами, находясь постоянно в состоянии неуверенности, и ждать пока ты к ней охладеешь? Я не буду сейчас выдвигать обвинения, раз уж мы заключили мир. Но всерьез советую тебе не давить на меня. В конце концов, я узнала о твоем существовании всего несколько дней назад. Требуется время, чтобы к этому привыкнуть.
– Я понял, что ты хочешь сказать, девочка, – кивнул Отец. – Но раз ты приехала, значит, приняла свою судьбу. Ты будешь слушаться!
– Замечательно! Ничего ты не понял. Похоже, все начинается сначала. – Я встала и прошлась по кабинету, пытаясь успокоиться, – кстати, ты вчера пошутил насчет замужества, надеюсь? В противном случае разговора опять не получится.
– Сын моего брата Раджив станет твоим мужем. Он…
– Кровосмешение? Ты предлагаешь мне инцест? Даже если бы я, случайно стукнувшись головой, согласилась с твоими планами, я никогда не стану женой кузена. Ты хоть представляешь себе последствия такого брака? – перебила я отца.
– Кто научил тебя перебивать старших?! – в раздражении воскликнул Роксан.
– А его дети? – неслась я дальше. – Ты хочешь доверить управление своими капиталами слабым, больным отпрыскам кровосмесительного союза? Дорис, говорила, что ты с отличием закончил Сорбонну, интересно, как это тебе удалось?
– Раджив не родной сын моего брата. – Он постучал пальцами по полированной поверхности стола.
Меня неимоверно взбесили планы новоиспеченного папочки. Если бы не хорошая порция абсента, то ему пришлось бы крайне нелегко. А пока мне только хотелось постараться дипломатично отыграть все аргументы, которые он мог привести в пользу своих воззрений
– Иного способа нет.
– У тебя есть сыновья. И потом, почему ты решил, что я позволю моим детям общаться с человеком, который для меня никто? 
– Глупости говоришь, как истинная женщина. Раджив уже дал свое согласие, и вопрос решен.
– Ах, вот как! – мое расположение угасло так же быстро, как и появилось. Папочка, сам того не зная, запустил в действие разрушительный механизм. Я сузила глаза и стала прохаживаться по кабинету, подыскивая предмет потяжелее. – А ты не учел, что жена твоего племянника (или кто он там?) должна быть невинной девушкой? 
Лицо отца вытянулось. Кажется, он даже не рассматривал возможность того, что я лишилась девственности и, причем, уже давно.
– Ты… ты не… – начал заикаться он.
Я была готова к тому, что он наброситься на меня, поэтому, когда он оказался на том месте, где я стояла, меня там уже не было. Пришлось отступать и обороняться. В кабинете было мало место для маневров. Все, что мне оставалось так это ускользать от его ударов. В итоге он меня все-таки поймал за волосы. Пожалела сразу, что не собрала их. В таком положении сопротивляться бессмысленно. Мне все же удалось пнуть его ногой, обутой в крайне неподходящие для этого дела мокасины. Роксан запрыгал на одной ножке, как школьница. Я моментально отпрыгнула к стене, к стеллажу, где стояли керамические статуэтки. Пальцы сжали одну из них. Жаль, что я промахнулась. У папаши оказалась неплохая реакция. Вторая и третья фигурки, судя по всему, кстати, дорогие, просвистели прямо над его ухом. Одна врезалась в стену, а вот другая, попав в дверной косяк, градом осколков осыпала вошедшего, за минуту до этого, мужчину. Отец отвлекся на него, что дало мне возможность запустить еще парочку «снарядов». То ли абсент подействовал на мою реакцию, то ли я просто потеряла форму, что ни разу не попала в цель...
– Прикройся немедленно! – папаша выдохнул фразу, почти неслышно, поэтому я не сразу сообразила, что она относилась ко мне.
– Роксан! Что тут вообще происходит? Меня решили убить? – Мужчина усмехаясь, сложил руки на груди.
Я вздрогнула и подняла взгляд на него. Этот мужчина не был эталоном красоты, но взгляд привлекал неизменно. Передо мной стоял великолепный хищник. В его синих, в черную крапинку, глазах я прочла откровенный вызов. Мне почему-то живо вспомнились матерые морские волки прошлых столетий. Может подобное впечатление, создавал тонкий белый шрам, пересекающий левую бровь. Навскидку ему было лет тридцать пять. Но одно было ясно совершенно точно: высокий лоб, широко расставленные глаза, прямой нос над крупным, ярким ртом, в чертах его чуть смуглого лица, несомненно, чувствовалась порода.
На меня его появление подействовало как ожог ледяной воды. Даже когда я встретила Дэвида, было другое. Тогда я ощущала непреодолимое влечение, возбуждающее чувство, но проходящее. А вот сейчас было все как-то иначе.
Из двух мужчин, находящихся сейчас в кабинете, волна опасности исходила именно от него. Не смотря на то, что папочка имел все основания меня прибить, я воспринимала его как незначительную помеху.
– Себастьян! Я занят, зайди попозже. – В тоне отца слышались примиряющие нотки, что было немного странно.
– Попозже? Это когда сей прелестной малышке удастся, наконец, тебя убить? – он снова усмехнулся и прошел к ближайшему креслу. – Хочу быть свидетелем такого события.
– Не будете. Мне кидаться больше нечем. – Ребячливо огрызнулась я. Он расхохотался, раскатисто, громко.
– Я так понимаю это и есть твоя дочь, Роксан. Милое создание. 
Я фыркнула.
– Надеюсь, оправдала ожидания!
– Прикройся. – Папуля, быстро оправился от неожиданности и принялся командовать. – Ты не имеешь права демонстрировать свое лицо незнакомому мужчине. 
Я повернулась, к сидевшему в кресле человеку и с долей театральной церемонности произнесла:
– Разрешите представиться Джиллиана. – и повернулась к папочке, – теперь мы знакомы, так что все в порядке.
– Отправляйся к себе и никуда не выходи. Дату свадьбы тебе сообщат. – Сухо, словно подводя черту, сказал Роксан.
– Опять? Нет! Нет! Нет! И еще раз НЕТ! Жаль, что я не попала в цель. Вдруг получив разок по голове, ты стал бы умнее.
– А в чем собственно дело? – Себастьян заинтересованно уставился на нас. Пришлось ввести его в курс дела, только по-своему.
 – А папуля хочет склонить меня к инцесту, вот в чем дело. Может, вы объясните ему нюансы подобного шага? – я едва не задыхалась от злости, чувствуя себя при этом ребенком. Надо же было так попасться!
– Мохаммед! – Роксан совершенно по-свински меня прервал. В кабинете тут же материализовался уже знакомый телохранитель.
– Отведи Джиллиан в ее комнату и запри там. Не пойдет сама, отнеси и никого к ней не пускай!
Мохаммед спокойно кивнул и подошел ко мне. Не желая устраивать еще одну безобразную сцену, я покорно отправилась за ним. На пороге, правда притормозила:
 – Ты пожалеешь об этом! Твои замки меня не удержат.
Гордо задрав подбородок, я вышла, ощущая спиной липкий взгляд Себастьяна. Все теперь достаточно упростилось. Если утром я еще имела некоторую надежду наладить отношения с отцом, то сейчас в груди пылал огонь возмездия. Выросшая на улицах Нью-Йорка, не будучи феминисткой и не приемлющая грубой жестокости, я, наверное, все же слишком остро воспринимаю посягательство на свою свободу. Зря я приехала в Марокко. Сегодня я поняла это совершенно точно. Единственным разумным выходом было немедленно уехать, и это подразумевало проблемы. Я не знала города, не знала куда двинуться, но ясно понимала, что и здесь остаться не смогу.
Ключ повернулся в замке с тихим сухим щелчком. Не знаю почему, но именно этот звук вдруг позволил моим мыслям принять совершенно неожиданный оборот. Здесь, думаю, надо сделать небольшое отступление и заглянуть вглубь прошлых лет. И возможно рассказать о самой главной причине, по которой я застрелила Дэвида.
То, что он избил меня, конечно отвратительный факт, но ведь это можно было и оставить. Уйти, забыть как страшный сон. Только человек, некоторое время бывший моим любовником затронул интересы другого, близкого мне мужчины. В то время мои заработки зиждились уже не только на азартных играх и обучении премудростям покера богатых идиотов. Это не давало мне того, о чем я мечтала. Пара тысяч в полторы-две недели не такой уж большой куш для девушки, живущей в крупном мегаполисе, следящей за переменчивой модой и имеющей страсть к дорогим увеселениям.
Мне вспомнилась встреча с Учителем. Не буду описывать ни его характер, не коснусь имени. Хватит и того, что вообще упоминаю о нем сейчас. Мы встретились в казино Атлантик-Сити. Порой кажется, что все судьбоносные для меня встречи произошли именно там. Я собиралась домой. Вечер был обыкновенный. Мы столкнулись на самом выходе - юная девчонка в коротеньком черном платье и седой господин в костюме цвета кофе с молоком. Ничем не примечательная встреча двух людей, чьи судьбы впоследствии оказались тесно связаны. Вместе с Учителем рядом стояли парни из службы охраны казино. Они пытались выяснить у него что-то. Он отбивался, ужасно коверкая слова, пытаясь выдать себя за француза. То, что он не знает по-французски ни слова, мне стало ясно сразу. Но и офицеры понимали не больше него. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, и в полном согласии с озорными чертиками своей души я подошла к ним:
– Что вам нужно от моего отца? – Спросила я, подпуская в речь акцент гражданки республики. Учитель, не моргнув глазом, принял игру.
– Это ваш отец? – молодой офицер удивленно приподнял рыжие брови. 
– Да, это мой отец месье Дюбуа, разрешите представиться Аннет Дюбуа. Он не говорит по-английски. Так что вы хотите?
– Простите мисс. Мы думали, что... Мы приняли его за другого человека. Простите, мы не хотели вас потревожить. – Извинялся молодой секьюрити, сразу делаясь ниже ростом.
Естественно не хотели, черт возьми! Замешательство охранника было понятным. За подобную оплошность можно лишиться теплого местечка. Вообще-то обычно все секьюрити проходят целый ряд тренингов, где их обучают правильно оценивать возможности клиентов. Тот, кто способен оставить в игорном заведении пару сотен тысяч, не особо напрягаясь при этом, возводится в особый статус. А на нищих бродяг мы уж никак не походили.
–   Pouvons-nous aller, papa (мы можем идти, папа. (пер. с Франц.)) – повернулась я к мужчине. Он кивнул, явно не понимая, что я сказала. – Так что вы хотели?
– Все в порядке мисс. – Кивнули охранники.
– Мы можем идти, офицеры?
Они снова кивнули. Я отчетливо видела плещущееся на дне их глаз беспокойство, поэтому с улыбкой запустила пальчики в сумочку и достала несколько фишек достоинством в тысячу, каждая (весь мой улов за вечер), и ловко запихнула их в карманы охранников. Дабы у них не возникло сомнений в нашей принадлежности к гражданству другой страны.
– Как приятно, когда нас охраняют такие бдительные сотрудники. – Проворковала я, беря Учителя под руку.
Мы вышли, и я спиной ощущала их взгляды на своем теле.
Серебристый Бьюик, припаркованный у самого входа, сорвался с места, едва мы сели. Покружив по улицам, Учитель, наконец, притормозил в полутемном переулке.
– Благодарю вас, милое дитя, что вы вмешались. Вот только зачем?
– Мне показалось, что вам была нужна помощь, – улыбнулась я. – Разве нет?
– Вы подоспели вовремя. Просто в наши дни не часто встретишь участие, особенно к такому старикашке, как я. – лукаво прищурился он. – Кстати, разрешите представиться… 
Я улыбнулась. Ох! Уж эти мужчины. Вечно норовят добиться расположения, играя на наших чувствах.
– Ирида Джеймс. – Представилась я, как всегда в подобных случаях решив воспользоваться псевдонимом. К моему удивлению Учитель покачал головой.
– Из всех неподходящих имен, вы выбрали самое неподходящее. Выбор имени дело тонкое. Но все можно исправить практикой.   
– Вы поняли?  – удивилась я.
– Я долго живу на свете. – Ухмыльнулся он. – К тому же наблюдал за вами весь вечер. Вы подаете надежду, скажу как профессионал.
– Вы заметили? – Спросила  я несколько удрученная тем, что этот человек видел, как я со скуки запустила пальчики в карман одного «денежного мешка».
– Я знал, куда смотреть. Но не тревожьтесь, вряд ли это видел еще кто-нибудь. 
– Меня зовут Джилли. Джиллиан.
– Красивое имя, – одобрил он. –  Скажу прямо, я удивлен тем, что вы так чисто сработали, в столь… хм… юном возрасте.  Я уже не молод, мисс, и вряд ли проживу еще долго. Раз уж судьба столкнула нас…
 – Что вы хотите этим сказать?
 – То, что сказал. Вы молоды, но в ваших глазах светится, то особое чувство, та любовь к свободе, которую редко встретишь в наши дни. Я пророчу вам успех… – он помолчал, – в определенной сфере. Но конечно необходимо потрудиться, прежде чем ввести вас в общество.
Он снова улыбнулся мне, и моя голова сама собой кивнула в ответ на эту отеческую улыбку.
Тогда я не понимала, к чему он клонит, по-настоящему не знала еще около полугода. Только когда учитель взял меня на первое настоящее дело, я осознала насколько все это опасно. Опасно и захватывающе. Вместо жалких трех четырех тысяч за вечер, мы на пару получали гораздо больше. Что делал со своими деньгами Учитель, оставалось для меня загадкой, а вот я сама отрывалась на полную катушку. Он был мастером планирования, я исполнителем. Единственный мужчина в моей жизни, которому я подчинялась беспрекословно. Дорис в то время занималась своими мужьями, и на меня она не обращала внимания, что меня радовало. Я была свободна, занималась любимым делом, которое давало мне финансовую независимость и, жизнь казалась прекрасной. К моменту встречи с Дэвидом, мы с Учителем уже работали раздельно. Учитель решил, что пора птенчику отправиться в самостоятельный полет.
Специализировался он в основном на драгоценностях и прекрасно ориентировался среди завораживающего блеска холодно-твердых на ощупь минералов. Камни, оправленные драгоценными металлами, были его настоящей страстью, и Учитель относился к ним как к чему-то живому, имеющему свою душу, свой характер. Мало по малу эта страсть передалась и мне, впиталась в сознание, вместе с его опытом.
Наши таланты оценили по достоинству. Газетчики поднимали вокруг всего этого настоящую шумиху, достойную первых полос. В одной статье пронырливый репортер, всегда первым попадающий в те места, где мы «работали», окрестил (непонятно, кстати, почему) ловкого вора «Ночной тенью». Ужасная пошлость если вдуматься. Но из того внимания, какое нам оказали, мы с Учителем сделали вывод - никто так и не догадался, что мы работаем в паре.
Хоть для нас пристальное внимание прессы и было лестным, это стало знаком, что пора лечь на дно. Пару месяцев мы вообще не работали, а потом стали совершать вылазки поодиночке, но в одно и, то, же время. Один оттягивал внимание на себя, другой спокойно делал дело.
А Дэвид оказался грязной крысой. Не случайно он познакомился со мной тогда, не случайно стал моим любовником. Косвенно я виновата в том, что Учителя отправили за решетку. Хоть он меня и не винит, сама-то я знаю, что к чему. Я выжидала целых четыре месяца, ровно столько, сколько длился наш роман и, только потом вызвала его на разговор, ставший последним. 
И вот теперь, пока в голове крутились все эти мысли, начинал оформляться план. Отец оскорбил меня, следовательно, терял всякий иммунитет перед безжалостным инстинктом дочери, воспитанной вором. Пафосно, но по теме.

Глава 4
(Планы…)
Проснулась я поздно, от звука детских голосов в соседней комнате. Быстро вскочив с кровати, я натянула джинсы и футболку, валявшиеся на полу со вчерашнего вечера. В гостиной сидела бабушка с двумя маленькими мальчиками, которых она тщетно пыталась успокоить. Они были очень похожи друг на друга и на отца, тоже. Такие же темные волосы, овал лица и разрез глаз, которые разнились только по цвету. Тот, что был повыше, видимо старший глядел на мир карими, теплыми очами. У младшего глаза напоминали колокольчики весной. Весьма необычный оттенок глаз для сына мужчины с восточной кровью.
Представляю, сколько женщин падет к его ногам, когда он станет старше. Мальчики затихли при моем появлении. Нилюфер улыбнулась мне:
 – Надеюсь, ты хорошо спала, мы тебя не разбудили? Я никак не могла уговорить этих маленьких шайтанов подождать, пока ты проснешься.
– Все нормально. – Я повернулась к детям. – А вы, судя по всему, мои братья Нуреддин и Баязет. 
Их глазенки доверчиво уставились  на меня, изучая. Такое ощущение, что эти дети единственные, кто видел меня насквозь. Выскажи они сейчас хоть слово неодобрения, я бы разрыдалась от неприязни к самой себе. Странное, непонятное состояние. Но они ничего не говорили, а только изучали меня глазами.
– А почему ты носишь штаны, как папа? – В итоге спросил Баязет, с  таким серьезным видом, что мне стоило большого труда не рассмеяться.
– Так одеваются женщины там, откуда я приехала. – Я присела на корточки, дабы оказаться на уровне их умильных мордашек и запустила руку в карман. Там всегда лежали конфетки. Старая привычка и вредная к тому же. Когда нервничаю, грызу леденцы в безумном количестве. Оделив братишек сладостями, я присела на кушетку к бабушке.
– Я уже третий день в Тетуане, а до сих пор не была в городе. – В конце концов, раз уж я решилась наказать папочку, надо действовать. – Мы можем прогуляться?
– Думаю, препятствий не будет, дорогая. Вчера я говорила с сыном. Он сожалеет о том, что запер тебя. 
Я вскинула голову, с удивлением посмотрев на Нилюфер.
– Сожалеет? А сам конечно, ни за что не придет, поэтому подослал тебя?
– Постарайся его понять, девочка. Он глава семьи с тех пор, как умер его отец, это накладывает отпечаток на характер.
– Не хочу об этом говорить, – тряхнула я головой. – Так мы можем прогуляться?  Бабушка кивнула.
– Только нам придется тебя переодеть. В Марокко женщины так не одеваются. Сегодня приходила моя портниха, она принесла кое-что и для тебя. Я взяла на себя смелость заказать тебе новый гардероб. Когда ты станешь женой Раджива, тебе придется одеваться подобающе своему положению. – Осторожно, хотя и буднично закончила она.
Видимо никому и в голову не могло прийти, что я вовсе не собираюсь становиться чьей-либо женой. Приказы отца, мужчины, главы семьи не имели обыкновения оспариваться здесь. От женщины требовалось быть по возможности красивой и покорной. Служить украшением дома, вести хозяйство, ухаживать за мужем, умерять голос и опускать глаза в присутствии мужчин семьи, никогда не вмешиваться в разговор, особенно если не спрашивают (а не спрашивают, как правило, никогда). Поэтому Нилюфер, не могла даже допустить мысли, что я ослушаюсь отца. Только вот она не знала, что я уже приняла решение, а значит, могла себе позволить согласиться с чем угодно и связать себя какими-угодно обещаниями, вплоть до самых абсурдных. Все равно в скором времени мне предстояло покинуть Марокко. 
– Ты можешь передать отцу, что я, возможно, соглашусь на этот брак, но только если он пообещает обращаться со мной достойно. – Сказала я, немного удивив этим бабушку. – Я много думала прошлой ночью. Наверное, я вела себя не правильно. Поговори с ним. Скажи, что я постараюсь исправиться.
Я подняла на нее честные глаза, стараясь скрыть легкое смущение, от того, что приходиться вводить в заблуждение женщину, которая была так добра ко мне. Но, пусть уж лучше меня сочтут истеричкой, нежели будут оказывать давление. Для осуществления планов мне нужна свобода, а получить ее можно лишь одни способом - уступить сейчас, разыграть из себя послушную, преданную дочь.
– Милая! – женщина сжала меня в коротком объятии. – Ты сделала правильный выбор.
Мне оставалось только улыбнуться в ответ. Тем более что два маленьких чертенка, находящихся в комнате, расшалились не на шутку. Они с радостными воплями носились друг за другом, пока не опрокинули огромную напольную вазу, которая придавила отчаянно верещащего Баязета. Мы освободили пострадавшего, после чего спешно вызванная няня увела братьев. Они шумно, по-детски непосредственно сопротивлялись и ушли только после того, как я разрешила им прийти вечером.
Нилюфер заказала для меня целый шкаф вещей. Платья самых разных цветов, походили, друг на друга разве что кроем, все длинной до полу, с разрезами и без. Некоторые украшала обильная вышивка ручной работы. И еще целая куча шалей, кафтанов, шаровар…
Единственное, что во всем этом вызвало мое недовольство так это обязанность покрывать голову, выходя на улицу. А вы сами попробуйте пройтись в сорокоградусную жару в плотном покрывале с головы до пяток. Найти бы того идиота, кто придумал такой наряд, да заставить прогуляться так самому. Бабушка сказала, что ни одна уважающая себя девушка, достигшая зрелости не выйдет за ворота, не накинув платка, а хорошо воспитанная, прикроет еще и лицо, дабы оградить себя от любопытных взглядов праздношатающихся мужчин.
С каким бы удовольствием я скинула все эти нелепые тряпки, но следуя тактике выработанной накануне, безропотно дала себя закутать. Правда, отражение в зеркале мне даже понравилось, пока мы не вышли под палящее солнце из прохладных комнат.   
На подъездной аллее, мы с Нилюфер столкнулись с папулей и его дружком. Видели бы вы его лицо в тот момент, когда он понял, что под всем этим нахожусь я. Бабушка отвела его в сторону, шепча ему что-то почти в ухо.
– Я удивлен, что вижу вас в таком виде. Вы никак решили смириться со своим положением? – тихо, почти шепотом спросил Себастьян.
Я поежилась, снова попав под влияние его насмешливых глаз, в которых читалось - разочарование. Меня это задело за живое. Вчера этот мужчина восхищался мной…
–  Не дождетесь! – огрызнулась я по привычке. – Как знать, вдруг все это маскировка?
На этот раз он не рассмеялся, позволив себе лишь кривую улыбку уголком рта.  Скептицизм этого человека просто и явно раздражал. Но не время было разводить дискуссии. Конечно, сейчас в его глазах я наверняка выглядела одной из тех маленьких дурочек, которые, способны думать лишь в одном направлении и, оказавшись в ситуации подобной этой, находят в себе достаточно практицизма, чтобы подчиниться воле обстоятельств.
Бабушка, под руку с сыном подошли к нам.
– Я доволен тобой – высокомерно уронил папуля.
Пресвятые тараканы! Какой идиот! Я опустила глаза, радуясь, что он не видит моей торжествующей улыбки и покорно склонила голову.
Черный лимузин призывно загудел. Для меня начиналась серьезная фаза того действа, которое само по себе еще до конца не оформилось.
Первый пункт в моем плане - наблюдение, изучение местности. Я совершенно не представляла, куда направить свои ножки в хорошеньких туфельках, после того, как перелезу через ограду и окажусь на улице. Совершенно ясно, что необходимо будет покинуть город в ту же ночь. Аэропорт я отмела сразу. Без фальшивых документов мне контроль ни за что не пройти, тут же стуканут папочке и вернут назад. Да и не факт, что с фальшивкой пройду. Видела я, какие «рожи» сидят в этом урбанистическом здании из стекла и бетона. Оставалось либо пересечь границу сухопутно (и черт его знает, в каком месте), либо уходить морем. Из всех вариантов последний мне нравился больше всего. Я попросила Нилюфер отвезти меня в порт.
Торговые и пассажирские суда плотно теснились в красивой гавани. Бабушка, выступая в роли гида, прояснила несколько моментов, относительно всего этого. Если бы не навязчивое желание поскорее привести свои планы в исполнение, я могла бы насладиться прогулкой. Но сейчас мое внимание скользило мимо окружающих красот природы и старинных зданий. Я фиксировала в памяти название улиц, номера домов, оставляла в памяти яркие островки магазинов, как флажки на обочинах. Назад мы возвращались другим путем, и мне оставалось надеяться только на собственную память. И хотя для определения маршрута изобретено множество гаджетов, лучше, когда ориентируешься без помощи электронных игрушек. Побывав в порту, я уже не волновалась, каким образом выбраться из страны. Любой капитан с радостью возьмет меня на борт, заплати я ему за это. Значит, теперь следовало озаботиться изучением особняка, вернее той его части, где находилась хозяйская половина.
Я видела уже кабинет и ту комнату, где он развлекался с танцовщицей. Оставалось еще не меньше дюжины помещений, куда доступ мне был закрыт. А чтобы сделать все как надо, просто необходимо получить как можно больше информации. Комнаты можно обследовать только ночью. В любое другое время вход на другую половину дома охранялся, и без разрешения нечего было, и думать там, прогуляться, не столкнувшись с кем-нибудь из прислуги или, того хуже с отцом. Ведь он должен быть свято уверен в моей покорности. 
Но этим вечером мне повезло. Папуля решил отужинать в милой семейной обстановке. Не знаю уж, что явилось тому причиной. Возможно, его бесконечно-детская доверчивость. Только мне все это было на руку, и я попросила бабушку подобрать мне подходящий к случаю наряд. 
Ровно в семь вечера я уже стояла у плотно закрытых дверей, в бледно-розовом платье из блестящего шелка, с широкой, летящей юбкой и вышитыми рукавами. По краю не слишком глубокого квадратного выреза тоже шла вышивка, плавно спускаясь по правой стороне до талии. Поверх платья Нилюфер накинула на меня полупрозрачное покрывало из органзы. Оно крепилось сверху к заплетенным, уложенным волосам, серебряными заколками и оттягивало голову назад, к тому же та часть, которая спадала на лицо, существенно ухудшала обзор.
Мне это страшно мешало. Словно зудящая болячка, которую никак не удается почесать. Однако я смогла увидеть достаточно, чтобы не запутаться здесь в следующий раз.
В очаровательной столовой, куда мы с Нилюфер пришли, царило оживление. Папуля, словно эмир, восседал на низком диванчике, окруженный женами и улыбался. Исподтишка наблюдая за ним, я ощутила легкую грусть. Он был дома, вокруг него собралась его семья, только для меня здесь места не было.
Я могла получить его, лишь потеряв саму себя…
«… женщина должна во всем слушаться мужа» - долетел до меня обрывок фразы. Скорее всего, отец завел разговор об этом специально для меня. Я подняла голову, внимательно прислушиваясь, и тут же натолкнулась на насмешливый взгляд Себастьяна.   
Под взглядом темно-синих глаз было неимоверно сложно изображать из себя невинную девочку. И я чувствовала, как непрошеная краска смущения заливает щеки. Этот мужчина непостижимым образом ухитрился вывести меня из равновесия и почти заставил забыть о планах, которые я так тщательно разрабатывала последние сорок восемь часов. Я постоянно отвлекалась, подавшись обаянию его бархатистого голоса и чисто мужскому превосходству.
Из состояния восторженного идиотизма меня вывел запоздавший гость. Молодой парень, которого прочили мне в мужья. Он вошел, когда слуги заканчивали наводить последний лоск на кушанья. Высокий, даже долговязый, еще не избавившийся от юношеских прыщей. На его стеснительной физиономии я не смогла разглядеть ни большого ума, ни обаяния свойственного вожаку.
Возможно, в будущем он мог стать предметом девичьих грез, но сейчас это был тщедушный мальчик, явно не имеющий представления о том, что такое женщина и с чем ее едят, и столь же явно не годящийся для той роли, которую определил ему мой отец.
«Пресвятые тараканы!» - разочарованно воскликнул мой внутренний голос, потому что как любая женщина я обладаю неуемным любопытством, и как всякой женщине мне было интересно увидеть потенциального кандидата на роль мужа.
Его преданность моему отцу, неприкрытое восхищение, явно граничащее с патологическим идолопоклонством не вызывало сомнений. Думаю, если бы у Раджива хватило ума, он сумел это скрыть.
Сам ужин выдался тягостным. Для меня точно. Естественно Раджива уже поставили в известность относительно моей персоны. Он разглядывал меня практически в упор масляным, вожделенным взглядом неопытного юнца. Впервые я порадовалась, что местная мода исключала слишком откровенные наряды. А ведь никогда до этого особенным целомудрием не отличалась. А если перестать изображать из себя невесть что, то никаким не отличалась. Но даже в Атлантик-Сити мужчины не позволяли себе столь мерзко-сладострастных взглядов в мою сторону, какие позволил себе «будущий муж». Едва только слюни не пускал. Брр…
Ничего кроме отвращения у меня это не вызывало, особенно после того, как я исподтишка опустила взгляд на ширинку его брюк. После всего этого власть Себастьяна над моими эмоциями уже не помешала во всех деталях рассмотреть комнату и сделать кое-какие практические наметки.
По окончании ужина отец позвал меня в свой кабинет. Избежать общества Себастьяна не удалось и там. Он нахально растянулся в кресле попыхивая сигарой.
Судя по всему, папочка остался доволен моим поведением. Оставалось надеяться на свою выдержку и в разговоре с ним. Поверьте, это было нелегко!
– Я рад, что ты приняла правильное решение. – Сказал он, едва за нами закрылась дверь. – И хочу поговорить о предстоящей свадьбе.
Пришлось, сделав постную физиономию, аккуратно присесть на краешек стула и кивнуть. 
– Я хотела извиниться за свое вчерашнее поведение, – сказала я, старательно пряча глаза. – Не знаю, что на меня нашло. – Выдохнула я, под его высокомерный кивок.
– Свадьба состоится через три недели. За это время тебе предстоит кое-чему научиться. Твоя мать не проявляла достаточного внимания к твоему воспитанию. Нилюфер посвятит тебя во все подробности.
– Спасибо – я подняла на него глаза, надеясь, что в них не отражается того ликования, какое я ощущала на самом деле. Вот идиот. Да за три недели я успею провернуть не одну операцию и смыться.
– Я хочу сделать тебе предсвадебный подарок.
Из недр сейфа, спрятанного за одним из пейзажей, появилась на свет небольших размеров шкатулка. Богиня Удачи давно не посещала меня с такой щедростью. Это надо ж было папаше попасться в собственную ловушку!
Я легонько дотронулась пальцами до шкатулки. Она оказалась неожиданно тяжелой. Внутри, на обитых бархатом подушках, покоилось колье. Ни разу в своей жизни я не встречала подобной красоты. Бриллианты размером не меньше карата в виде цветка окружали темно-синие, как и глаза Себастьяна, сапфиры. Только в одном таком цветке-подвеске я насчитала девять камней удивительно чистой воды, а их было целых семь. Слов для выражения восхищения не оставалось. От мыслей, какие еще вещицы хранятся в сейфе, меня пробрала дрожь. Я подняла на отца ошарашенный взгляд:
– Спасибо. Не видела в жизни ничего прекраснее.
И это была правда.
На его лице мелькнула самодовольная улыбка, много рассказавшая мне о причинах, побудивших сделать мне такой подарок. Ах! Какая из нас не сдалась бы на милость победителя, узрев завораживающий блеск многочисленных граней, настоящих бриллиантов. Естественно, папочка полагал, что теперь я у него в руках, ибо по здравому размышлению, никто не откажется получать ТАКИЕ подарки, за в сущности пустяковую услугу, отражающую к тому же мечту каждой второй женщины на планете - замужество.
– Ступай к себе!
Я моментально обиделась. Стоило делать такой подарок, чтобы потом, полными высокомерия словами, заставить меня уйти. Все-таки власть портит людей. Но пришлось повиноваться.
Оказавшись у себя, я приказала служанке меня не беспокоить. Потом переоделась в черные брюки и такого же цвета облегающую футболку и выбралась в сад, через окно. В этот вечер мне до ужаса хотелось послушать, о чем будут говорить папаша и Себастьян.
Легкой тенью, скользя по саду, я добралась до светившихся, распахнутых настежь, окон кабинета. Естественно после душной столовой им захотелось свежего воздуха. Похоже, это вообще было их любимое место. Чутье меня не подвело. Эти двое курили кальян и разговаривали.
– Ты уверен, что поступаешь правильно? – Себастьян выглядел несколько хмурым. – Все-таки Джиллиан не совсем обычная девушка.
– Она дочь своей матери! Столь же истерична, сколь глупа. Не будет никаких проблем.
Вот спасибо! Не предполагала, что вызову именно такое мнение о себе. Желание его опровергнуть воспламенилось, подобно фитилю. Поразмышляв пару секунд, я поняла, что это было бы лишним. Чем глупее и наивнее я кажусь, тем больше свободы получу.
– Ты ей веришь?
– Почему я не должен верить? Я мужчина и вижу все женские уловки. Она говорила правду!
Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться на этом пассаже.
– Меня что-то беспокоит. Слишком уж просто она со всем согласилась.
– Вот и хорошо. Одной заботой меньше. – Отмахнулся Роксан. 
– Я ей не доверяю.
– Она моя дочь, Себастьян! Для тебя этого должно быть довольно.
Однако Себастьяна было не так легко сбить с толку. Он был опасен. Уже увидев его в первый раз, я знала, что он может создать проблемы. И вот, пожалуйста, полюбуйтесь!
– Ты мой друг, Роксан. Поэтому хотя бы раз прислушайся к моим словам! С Джиллиан все не так просто, как может показаться. Ты ее совсем не знаешь, чтобы делать выводы. Может, стоит перенести свадьбу, на более поздний срок? Или хотя бы попробовать выяснить об этой девушке чуть больше? 
– Все решено!
– К чему такая спешка? Почему нельзя отложить это на год или два? За это время твоя дочь смогла бы лучше узнать местные обычаи и привыкнуть к жизни в твоем доме.
– Я не могу ждать. Через пятнадцать месяцев Нуреддину исполняется десять лет. По традиции нашей семьи (а точнее согласно завещанию моего отца) я должен буду объявить его наследником. А этого не должно произойти. Все уже решено. Чем скорее Джиллиан и Раджив заключат брак, тем быстрее я смогу получить внука. Если бы Хамин не погиб, все было бы иначе. – Отец сурово взглянул на друга и продолжил, – ты ведь знаешь условия этого проклятого завещания! Либо мой старший сын, либо мой внук, другого не дано! 
– А чувства Джилли тебя не волнуют? И я не могу понять, почему ты так относишься к своему сыну? Есть что-то, чего я не знаю?
– Все! Не хочу это больше обсуждать! – хлопнул по столу отец и уже мягче добавил, – я много думал Себастьян, поверь. Если я не смог найти иного выхода, значит, его нет.    
Да уж, папуля оказался, еще более твердолобым и упертым чем я сама. Послушайся он советов Себастьяна и мне пришлось бы куда труднее. Но теперь я знала, какие цели он преследует, что в будущем давало мне возможность вполне насладиться своим триумфом.
Минут пять они молча курили. Я уже собралась уйти, когда дверь кабинета отворилась, и показался мой «будущий муж». В отсутствии женщин он держался чуть увереннее, но по-прежнему подобострастно. Аж, скулы сводит от раздражения!
– Дядя Роксан! Я благодарен за приглашение на ужин… – начал этот «высокородный» отпрыск от самых дверей, – моя невеста прекрасна!
– Главное, что она сможет родить тебе сильных сыновей. А прекрасна она или безобразна не важно. – Тут же откликнулся «дядя».
Раджив его мнение, похоже, разделял, а вот Себастьян как-то до странного неопределенно хмыкнул.
– Я хочу сделать ей подарок. Что она больше всего любит?
Надо же! Какое внимание к моей скромной персоне!
– Драгоценности, как истинная женщина. – С апломбом сказал отец, даже не предполагая, что в списке моих желаний они стоят далеко не на первом месте.
Я еще минут пять стояла под окном, попутно отмечая беспечную расхлябанность охраны. А ведь дом окружал достаточно большой сад, где вполне может спрятаться целый отряд головорезов. 

Глава 5
(Река судьбы…)
Прошла неделя. Первая из трех недель, отпущенных мне провидением для осуществления плана. Я все больше окуналась в тихую роскошь огромного особняка, где жизнь текла так спокойно, что напоминала стоячее болото, в котором, тем не менее, водятся ядовитые гадюки.   
Хатийе и Самира терпеть друг друга не могли, что выражалось в постоянных склоках и язвительных нападках. Не будь умиротворяющая рука Нилюфер всегда начеку, они бы уже давно выцарапали друг другу глаза. А собственно чего вы хотели от женщин, живущих в одном доме и делящих одного мужчину между собой?
Первоначальное дружелюбие, с каким эти дамы встретили меня, уступило место скрытой злобе. Я была другой, не похожей на них. Меня не занимали мысли о предстоящем замужестве, о том, сколько золота будет на мне, и что надеть, дабы привлечь к себе внимание. И я решительно не могла понять, что привлекало отца в этих женщинах. Они были красивы да, но никакая красота не искупает безыскусность характера.
Возможно, он получал удовольствие от их преклонения перед его умом, и жизненным опытом, я не знаю…
Для меня же неприязнь порождаемая завистью, злобой и глупостью явилась неприятным открытием. Приходилось постоянно держать себя в рамках и быть крайне осмотрительной. Ведь стоило мне оступиться лишь раз, и весь план пойдет насмарку.   
Всю эту неделю я сталкивалась с папулей только за ужином, что меня чрезвычайно радовало, так как он по-прежнему нестерпимо действовал на нервы своими царственными замашками.
После полудня, когда на город опускалась утомляющая духота и жара, и особняк погружался в сонную дрему, я обследовала недоступные уголки строения. А избегать встреч с многочисленной челядью оказалось довольно легко. Мода, принятая здесь, оказала мне неоценимую услугу. Я надевала облегающие светлые брюки, такую же футболку, накрывалась вышитым, цветным покрывалом до самых пяток и демонстративно отправлялась на прогулку по огромному саду. Скинув неудобное одеяние где-нибудь в зеленых кустах сладко пахнущей жимолости, я подобно тени пробиралась на мужскую половину дома, где могла хозяйничать в свое удовольствие. Отец в эти часы либо работал, либо в компании Себастьяна отправлялся в город, либо его развлекали симпатичные танцовщицы.
За пару дней я научилась на слух определять, чем занимается этот высокомерный поборник неравных браков и ни разу не попалась на месте преступления.    
Единственным местом, где я могла сбросить маску глупой, наивной девочки и спокойно подумать, была огромная плакучая ива, чьи ветви спускались к спокойной глади маленького, заросшего пруда.
С того самого дня, когда обнаружилось, что в моих вещах кто-то хорошо покопался, мне пришла в голову одна идея. Я собрала самые необходимые вещи, маленький черный блокнот, где делала наброски, упаковав все в рюкзачок, и спрятала в дупле этой самой ивы.
Это случилось как раз на третий день моего пребывания здесь. Я вернулась в свою комнату после ужина, и заметила отсутствие всех секреток, явно говоривших, что мои вещи подверглись тщательному осмотру. Именно осмотру, а не пали жертвой фанатичной аккуратности прислуги.
Волосок, прикрепленный к дверцам шкафа, особым образом сложенные вещи, неприметная ниточка на каблуке туфельки… все перечислить невозможно. Учитель всегда заставлял меня делать такие секретки даже в тех местах, где мы чувствовали себя относительно свободно. Ибо никогда не скажешь заранее, что будет завтра. Вот старая привычка и пригодилась.
Не смотря на то, что в ежедневнике я не отмечала ничего особенного, кроме понятных только мне одной моментов, это не могло не вызвать  беспокойства. А вот чего я точно не ожидала, так это встретить Себастьяна в  том тихом уголке, который облюбовала для собственного отдыха. Правда здесь была возможность поговорить, не опасаясь любопытных глаз. А мне было, что сказать этому типу, особенно после его недвусмысленно высказанного разочарования. Да, с той поры, как я покорно, по доброй воле накинула себе на голову вышитый шелк, Себастьян не проявлял того здорового мужского интереса, который я привыкла подмечать во взглядах представителей противоположного пола. Это не могло не злить, как и его чуть высокомерное превосходство. 
– Вы и здесь меня нашли? От вас, что совершенно негде укрыться? – не придумав ничего лучше, я с места в карьер кинулась в бой.
– Ты от меня прячешься? – в его голосе явно слышалось удивление.
– Нет, просто я искала возможность побыть в одиночестве. Но в доме сделать это совершенно невозможно.
– Мне уйти? 
Себастьян настолько явно хотел остаться, что его предложение выглядело лишь слабой попыткой быть вежливым.
– Это не обязательно, – тряхнула я головой. – Здесь есть возможность спокойно поговорить, не оглядываясь на слуг. Кто проводил обыск в моих вещах?
Вопрос застал Себастьяна врасплох. И мне стало понятно, что я попала в точку. Как близкий друг, главный наперсник отца, Себастьян знал обо всех его делах и, голову даю на отсечение идея провести обыск, принадлежала именно ему. «Может он сам это и сделал?» - с заметной долей ехидства спросил внутренний голос.
– Почему ты думаешь, что твои вещи обыскивали? – Себастьян спокойно присел на траву, изображая полнейшее довольство жизнью.
А я разозлилась. Глупо лгать, когда тебя так явно уличили в содеянном. 
– Зря вы так. – Я плюхнулась рядом с ним. – Зачем? Мне просто интересно, ЧТО такого вы там хотели обнаружить? Оружие? Наркотики? Или видеозапись с настоящей оргией, где я главное действующее лицо?
– Ты ошиблась, Джиллиан. – Себастьян решил твердо стоять на своем, но в том, как он произнес мое имя, была некая скрытая чувственность. – Может быть, слуги просто выполняли свою обычную работу?
«Интересно было бы встретиться с ним за покерным столом» - внезапно мелькнуло в голове. «Просто крокодилья выдержка».
– Никогда не видела, чтобы слуги с такой тщательностью проводили обыск в шкафу, где и так все в порядке. – Съязвила я. – Не буду сейчас допытываться и выяснять почему, просто хочу предупредить, на будущее - вы ничего не найдете. Подумайте об этом в следующий раз, когда возникнет желание полюбоваться на мое белье!
Он усмехнулся, словно перед ним сидел ребенок.
– А ты оказывается, маленькая притворщица, Джиллиан!
– Что вы имеете в виду? – не поняла я.
– Мне становится совершенно ясно, что ты не намерена становиться женой Раджива. Из чего я делаю вывод, что вся эта покорность, просто маскировка. Хотелось бы узнать, каков будет следующий шаг? – проницательно прищурившись, усмехнулся он.
Вот дьявол! Себастьян умен, в этом ему не откажешь. Я прекрасно поняла, что он сравнял счет одним великолепным ударом. Теперь мы были на равных. Но, не смотря на тревожные звоночки подсознания, я ощутила прилив адреналинового веселья, того безрассудства, которое со смертью Дэвида считала утраченным. Придав лицу, задумчивое выражение я ответила:
– Кто знает, что будет дальше. Вы же с папулей считаете, что женщине от природы не дано мозгов. Потрудись он узнать некоторые детали моего темного прошлого, возможно, он не так слепо доверял бы тому, что видит.
Мои слова достигли цели. В темно-синих глазах зажглись огоньки неподдельного интереса. А значит, на ближайшие дни помеха в лице Себастьяна устранена. Он наверняка попытается узнать обо мне больше. Только вряд ли у него это получится.  А мне как раз хватит времени претворить в жизнь свои планы.
Проведя неделю за высокой оградой особняка, как в комфортной темнице, я не испытывала ни малейшего желания тут задерживаться. Собственно для побега было все готово, и я могла уйти в эту же ночь. Но меня удерживало несколько обстоятельств. Во-первых, мне страшно хотелось выяснить, почему папочка так настаивал на моей свадьбе. Я уже знала про завещание, но мне казалось, тут есть еще что-то. Пока не очень понятное…
Но для себя я твердо решила, что если в ближайшие пару дней ничего не узнаю рву когти из этого «райского уголка», прихватив содержимое отцовского сейфа.
Утро среды (шла вторая неделя) принесло неожиданность. Было восемь часов утра, и мы с Нилюфер как раз завтракали.
Отец появился стремительно, подобно морскому приливу, заполнив собой все пространство небольшой комнаты. Судя по его лицу, мне опять предстояло выслушать немало «приятных» слов. Если бы я не знала, что тайны моего прошлого надежно скрыты, то можно было подумать, что Себастьян их раскопал. Мгновенно насторожившись, я постаралась придать лицу расслабленное выражение. Вот только озорной чертенок, кидающий меня в водовороты жизни, решил напомнить о себе именно сейчас.
– О! Какая встреча, в такой ранний час! Господин снизошел до нас! – не удержалась я от ехидства.
– Как проходит подготовка к свадьбе? – папаша как всегда меня проигнорировал, обращаясь к бабушке.
– Все хорошо, сынок. – Ответила она, одарив меня ласковым взглядом. 
– Звонила твоя мать. – Полным высокомерия тоном обратился он ко мне.
И вот это было совершенно неожиданной новостью.
– И чего она хотела?
– Чтобы я не отпускал тебя. Теперь твое место здесь и там, тебя никто не ждет!
Мне стало смешно. Дорис не звонила и этот ранний приход отца сюда, должен был стать гарантией, что я не выкину какую-нибудь глупость. Видимо Себастьян сумел-таки донести до него свои подозрения. Только они оба не учли одной крохотной детальки - я никогда не надеялась на мать. Всегда только на себя. Дорис бы в голову не пришло снять трубку и набрать номер человека, от которого она сбежала давным давно. Мать относится к тому типу женщин, которые не способны сохранить даже видимость хороших отношений с бывшими мужьями. Нет, только крики, скандалы, упреки и слезы рекой. Даже спустя двадцать лет. К тому же она свято уверена, что женщина ни в коем случае не должна звонить первой. Невозможно поверить, что ради меня она изменила своим привычкам. 
– Думаешь, ты меня сильно удивил? Дорис никогда не выказывала особого желания содержать меня. 
Я понимала, что выхожу из роли послушной дочери, но остановиться уже не могла. Мне безумно надоело играть навязанную роль.
– Ты забываешься, женщина! – по привычке рявкнул он. – Помни, что этот дом единственное место, где ты нужна!
Темные глаза отца уставились на меня в упор. На секунду в них сквозь раздражение, мелькнуло что-то теплое, отеческое. То чего мне всегда не хватало. Скажи он в этот момент хоть одно слово, и я, возможно, осталась бы. Но мгновение неясной близости прошло так же внезапно, как и появилось (а может оно просто явилось игрой моего воображения). Его взгляд принял обычно-высокомерное выражение. И ничего кроме желания сплюнуть не вызывал.
– Место, которое, в скором времени, мне придется покинуть. – Говоря это, я имела в виду свое, но отец остался доволен.
– Я уезжаю завтра, – бросил он уже в дверях, – вернусь через три дня.
Вот! Вот он тот момент, которого я так долго ждала. Если папули не будет дома, я смогу обследовать его кабинет при свете дня. До сих пор случая сделать это у меня не было.
Я легко упросила бабушку на поездку в город по утренней прохладе. Прежде чем сжечь все мосты, просто необходимо добыть кое-какую информацию. Чтобы уйти морем, надо знать «на чем» и «как» и, несмотря на легкое беспокойство, я смогла получить удовольствие от прогулки.
Яркое солнце, еще невысоко висело в серо-голубом, прозрачном небе,  воздух был напоен ароматами цветущих олеандров, отбрасывающих легкие тени, и соленого ветра. Жаль, что я должна была покинуть эти места.
По счастливому стечению обстоятельств маленькое пассажирское судно до греческого Санторини с коротким заходом в порт Монте-Карло должно было выйти в море не раньше следующей ночи. А слухи, перехваченные у небольшого портового ресторанчика, пока бабушка болтала с торговкой в лавке пряностей, давали надежду на то, что с капитаном договориться не сложнее чем с торговцем на базаре.
Отец уехал рано утром. Весь дом еще спал, когда я заняла наблюдательную позицию у окна в небольшой коморке второго этажа. Собственно это был балкон, идущий вдоль всего фасада здания, и в самом углу за колонной, прикрытой тяжелыми портьерами, был устроен закуток, предоставляющий великолепный обзор на подъездную аллею.
После того, как автомобиль скрылся за воротами, у меня была всего пара часов (или того меньше) до того, как проснутся слуги. Короткий путь к кабинету пролегал через маленький прямой коридор, который мне удалось благополучно миновать. С замком на двери пришлось повозиться добрых семь минут. А чего вы хотите, имея в своем распоряжении лишь пару самодельных отмычек? Но старания мои, в конце концов, увенчались успехом. Я бесшумно скользнула в полумрак кабинета. Темно-бордовые драпировки на окнах были плотно задвинуты, и мне пришлось минут пять просто ждать, пока не привыкнут глаза. На сейф едва ли ушло больше времени, чем на дверь. Папуля оказался настолько беспечен, что держал бумажку с шифром в верхнем ящике стола. Впрочем, в этом он не оригинален.
Сколько сейфов мы с Учителем выпотрошили, благодаря поразительной беспечности своих хозяев. Меня всегда мучал вопрос: неужели так сложно запомнить простенькую комбинацию хотя бы из четырех цифр и не искушать слабые души медвежатников? 
Мои руки быстро перебирали всевозможные бумажки, но найти хоть что-нибудь относящееся ко мне или к предстоящей свадьбе не удалось. Я вытащила из сейфа бархатные коробочки с украшениями, скорее всего предназначенные в подарок женам, потому как мне удалось узнать у бабушки, отец всегда делал им подарки по возвращению из поездок. Весьма ценное содержимое всех коробочек я переложила, не глядя, в мешочек на завязочках. Наличности в сейфе оказалось не так уж много, но ее я тоже забрала, потом вернула дверцу в начальное положение, ухмыляясь во весь рот, представляя грозное лицо папочки. Ах! В каком бешенстве он будет. Даже жалко, что я этого не увижу. На миг мелькнула шальная мысль - задержаться и увидеть все собственными глазами. Но это лишь мечты…
Мне оставалось обыскать только огромный письменный стол, вдруг там есть что-нибудь интересное? Но мое внимание отвлек стеллаж с книгами. Насколько я успела узнать, именно такие вот стеллажи - идеальное место для того, чтобы спрятать сейф или прикрыть тайный проход. Десять минут поисков, и я нашла за томами мыслителей востока в переплетах с золотым тиснением, скрытую нишу. Вот тут меня поджидала неудача. Несмотря на весь свой опыт, открыть плотно запертую дверцу я так и не смогла. Что в принципе учитывая скудность оборудования не удивительно. Пришлось отвлечься и направить внимание на поиски ключа. Но и в письменном столе, и в сейфе и в вазе со всякой мелочью, стоящей на изящной резной подставке его не оказалось. Наверное, отец носил его с собой, что наводило на мысль об уникальности содержимого. Я упала в кресло и напряженно размышляла. Когда в коридоре послышались первые шаги, стало понятно, что стоит отсюда убираться, если я не хочу, чтобы мои проделки обнаружили раньше времени.
Весь день меня мучили мысли о запертом ящике с позолоченной замочной скважиной неправильной формы. Такое ощущение, словно папуля бросил мне вызов, который я не могла не принять, а приняв, поняла, что проиграла. Отвратительно! Нилюфер, заметившая мое состояние, и пытавшаяся какое-то время меня развлечь, оставила в конце концов свои попытки. Ближе к полудню я все-таки сбежала в сад. Баязет и Нуреддин, оставшиеся без присмотра няни, расшалившись, подняли невыносимый шум. А учитывая, что ночью мне предстояло нелегкое дело, и в плане оставалось полно белых пятен, слушать их счастливый визг было выше моих сил.
Под тонким покрывалом из бледно-зеленого шелка было невыносимо жарко. Я с наслаждением скинула его, зайдя под тень высоких деревьев, оставшись в свободной белой рубахе и тонких брюках. Ленивый щебет птиц успокаивал.
Я пошла напрямик к старой иве, где в прохладной глубине широкого дупла под охапкой сухой травы, был надежно спрятан небольшой рюкзак с вещами и мешочком с дорогим содержимым.
Укрывшись под надежным шатром зеленых ветвей, я облегченно вздохнула, перед тем как вздрогнуть от неожиданности. На низкой сочной траве сидел Себастьян. А я-то думала, что он уехал с отцом. Он сидел под ветвями ивы погруженный в свои мысли и не слышал моих шагов.
– Почему вы не уехали с отцом? – мой вопрос заставил его оглянуться.
– Я жду важные документы и вынужден был остаться. – Ответил он, все так же задумчиво глядя на спокойную гладь воды и стрекоз, кружащихся в воздухе.
– И поэтому сидите здесь? – съехидничала я. Он кивнул, с отрешенностью, которая без сомнения была очень странной. Поэтому я спросила:
– Что-нибудь случилось?
– Нет.
Себастьян явно хотел побыть один, потому и пришел сюда. Я решила предоставить ему такую возможность, тем более что залезть при нем в тайник не было никакой возможности.
Я пару минут постояла молча, разглядывая сидящего мужчину. Он почему-то выглядел очень уставшим. У меня появилось желание растрепать ему волосы и заставить смеяться. Он не должен быть таким грустным. Уже уходя, я увидела на его шее тоненькую цепочку, оканчивающуюся медальоном знакомой формы. «Вот он ключ!» мелькнуло в моей голове. Пресвятые тараканы! Это была проблема. Как снять с шеи Себастьяна цепочку? Я ведь не могла подойти к нему настолько близко. В панике я не знала уйти мне или, оставшись попытаться завладеть столь желанной вещью.
– Он и правда, был настолько хорош, как о нем говорят? – Себастьян поднял на меня все такой же задумчивый взгляд. 
– Что? – я абсолютно ничего не поняла.
– Дэвид… Он и правда, был таким?
Мне потребовалась вся выдержка и сила воли, чтобы не грохнуться в обморок. Откуда этот сын паршивого верблюда мог узнать о нем? Я ругала себя, на чем свет стоит, что подкинула ему идею выяснить детали моего прошлого. Оставалась надежда, что он выяснил только это и мне удастся отбить у Себастьяна охоту копать дальше. Иначе могут вылезти совсем уж нелицеприятные подробности.    
– Что ты хочешь узнать? – я рухнула рядом, оказываясь верить, в происходящее.
– Он был твоим любовником?! – что-то невообразимо жесткое, даже жестокое прозвучало в этом полу-утверждении. Что-то страшно похожее на ревность. Отступить сейчас я не могла, повинуясь воле захватившего меня раздражения. Какое право имел Себастьян влезать ко мне в душу?!
 – Да! Да, был! А еще он был сволочью! – со злостью бросила я, жалея, что нет под рукой сигарет. Они бы помогли занять руки.
– Роксан должен об этом узнать. Ты не можешь стать женой Раджива. – Показалось мне или нет, но в его словах звучало облегчение.
– Можно подумать, я хочу стать женой неопытного юнца!  – по привычке огрызнулась я, не сразу почувствовав, как накалился воздух вокруг нас двоих.
– А кто тебе нужен? – со злостью спросил Себастьян. – Плейбой из модного журнала?   
Я повернулась к нему, и натолкнулась на взгляд темно-синих глаз, в которых плескалось отвращение пополам с дикой жаждой. Ощущение, что мы остались одни во всем мире, затянуло меня в водоворот жгучего желания. Это желание пугало своей силой. Но как этому сопротивляться?   
Поцелуй получился жестким, злым. Словно Себастьян наказывал меня, но и себя тоже. Он не имел права меня касаться, и осознание этого заставляло меня терять голову.  Я отпустила собственную страсть по старой, проторенной дорожке. Все происходило так быстро. Удовлетворение сиюминутного желания, лишало нас возможности насладиться роскошью медленной любви. Я ощущала сильные руки Себастьяна на себе, подчинялась его желаниям, сливаясь в древнем как мир танце чувственности. Шершавый ствол ивы царапал обнаженную кожу плеч, но мне было все равно. Я с силой впивалась в губы мужчины, опутывая его сознание, лишая воли… но и сама раз за разом отдавалась на милость победителя…   
Можно сказать, случилось то, что и должно было случиться. Два диких существа слились воедино, забыв о том, кто они. Скинув оковы цивилизованности, забыв о том, что они всегда будут на разных берегах той бурной реки, по которой плыли сейчас.
Одевались мы торопливо, маскируя этой торопливостью возникшую вдруг неловкость. Надо было, хоть что-нибудь сказать, но слов не было. Вообще.
Себастьян ушел. Каждый его шаг отдавался громом в моей голове, а чувства находились в странном оцепенении. Что я могла сделать? Остановить его? Сказать, что он мне нужен? Что произошедшее сейчас меняет все? Но я сама не была уверена в этом. Ни в чем сейчас я уверена не была. И только прохладный ветерок приятно охлаждал бунтующий в крови огонь.
Отдышавшись и обретя способность вновь воспринимать реальность я, кажется, впервые четко осознала целесообразность своего решения. Необходимо было бежать. И как можно скорее. Надо было бежать до того, как мы глупо кинулись в водоворот желания, но и сейчас еще не было поздно это сделать. Покоя не давал лишь запертый сейф. Уже собираясь возвращаться, я заметила в траве ключ. Видимо он упал с шеи Себастьяна, и он этого не заметил. Маленький ключик витиеватой формы, на который падал тонкий солнечный луч, был как подарок переменчивой в своем расположении, но любящей непокорных, дамы, по имени Судьба.

Глава 6
(Прощай Марокко)
К побегу все было готово. На всякий случай я дважды проверила небольшой рюкзак, где свободно уместились драгоценности, деньги, документы и одна смена белья. Поцеловала на ночь братишек, и, оставив каждому из них небольшой подарок, провела остаток вечера с бабушкой. Мне грустно было расставаться с этой красивой, умной женщиной, которая стала мне так близка. В этот последний вечер я старалась казаться веселой, хотя тоска ледяной змейкой вползала в сердце. Когда часы пробили половину двенадцатого, я поцеловала Нилюфер на прощание, и приступила к практическому осуществлению своего плана.
Полностью одевшись, я из подушек и одеяла сотворила на кровати некое подобие спящего человека, и незаметно прокралась в кабинет. Ключ подошел идеально и дверца, тихо скрипнув петлями, открылась. В нише лежала маленькая книжка в переплете из тюленьей кожи - дневник отца. Времени на детальное изучение у меня не было, но не пролистать его было бы глупо.
Устроившись у окна, в которое заглядывал полный, сытый диск луны я осторожно переворачивала чуть пожелтевшие странички, исписанные мелким убористым почерком. Я нашла запись о безумном романе между отцом и Дорис и не менее безумное сообщение о том, что он всю жизнь тайно любил Заири, мать Раджива. В этом свете его навязчивое желание видеть меня женой кузена становилось понятным. 
Забыв о времени, я вчитывалась в строчки, написанные рукой человека, к которому испытывала самые смешанные чувства. 


Из забытья меня вывело шарканье ног за дверью. Видимо кто-то из слуг еще не спал. Я спрятала дневник в рюкзак и уставилась на окно. Так просто было бы уйти туда, в ночь. Но оставалось еще одно не решенное дело. Себастьян! Я просто не могла сбежать, не попрощавшись, как воровка, и тут же усмехнулась: «А ведь я и в самом деле воровка».
Его спальня, как мне удалось выяснить, располагалась рядом со спальней отца. Их разделял только небольшой коридорчик, слабо освещенный настенным бра с темно-вишневым абажуром. Из-за двери  пробивалась узкая полоска света, без слов свидетельствующая о том, что хозяин не спал. Я тихо постучала, желая, чтобы мой стук не был услышан, и одновременно надеясь на совершенно иное. Себастьян открыл. В вырезе светлой рубахи, резко контрастирующей с загорелой кожей, проскальзывало накаченное тело. Я с трудом сглотнула, отгоняя так внезапно нахлынувшее желание, и вошла в комнату. Светло-голубые, пепельно-серые и пастельно-желтые тона интерьера разбавлялись кое-где яркими пятнами. Обстановка была простой и элегантной: пара глубоких кресел, маленький кофейный столик и большая кровать с резными столбиками. Просто и как-то безлико. В моих представлениях эта комната должна была чуть более точно передавать характер своего хозяина. 
– Что ты здесь делаешь? – Грубо спросил Себастьян. Его тон явно маскировал возникшую между нами неловкость.
– Мне не спалось.
– И ты решила, что спать здесь будет лучше?
Я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Что ни говори, а ситуация складывалась щекотливая. Себастьян друг моего отца, он много старше меня, я его совсем не знаю, и вот пришла к нему. Пришла сама…
– Нам надо поговорить. – Пришлось постараться, чтобы придать лицу серьезное выражение.
В конце концов, не в моих правилах отрицать существующую действительность и оставлять нерешенные вопросы, которые могут вылезти в самый неподходящий момент, на волю случая. 
– Считаешь, нам есть о чем говорить?
– А ты считаешь, что нет? Я, конечно, понимаю жизнь с папулей, оставляет отпечаток, но не до такой же степени. Что произошло там, в саду?
– Хотел убедиться в подлинности полученной информации.
Я расхохоталась. Вот подлец! Сначала поддался порыву, а теперь старается убедить всех и себя в первую очередь в его необоснованности. Эмоции делают нас слабыми. Это я понимала. Кому понравиться выглядеть слабым?
– Что смешного я сказал? – обиженно протянул Себастьян, становясь похожим на мальчика-подростка. Только очень сексуального мальчика…
– Я видела твои глаза, – тихо сказала я. – И они не лгали! Конечно, если тебе так будет легче…
– Какая разница, что произошло? – вспылил он. – У нас все равно нет будущего.
И вот с этим поспорить было действительно трудно. Я уже пожалела что пришла. Ведь ничего эта встреча не сулила. Нас ничего не ждало впереди. Но мне так хотелось почувствовать, что вспышка страсти, там, в саду, была чем-то большим, нежели банальный секс, между двумя взрослыми людьми. Наверное, в моей душе до сих пор живут мечты о прекрасном принце.
– Но ведь то, что у нас нет будущего, не означает, что мы не должны об этом говорить. Что ты намерен делать? 
– Если бы я знал! – Себастьян с обреченным видом сел в кресло. – Роксан должен узнать о том, что произошло.
– Зачем? – удивилась я. – Его наши отношения не касаются. Они касаются только нас с тобой.
– Уходи. Чем реже мы будем видеться, тем лучше. Скоро ты станешь женой Раджива, и все будет как надо.
Я усмехнулась. Вот уж не ожидала от него такой ребячливости. Неужели Себастьян так ничего и не понял? А ведь, скорее всего это была наша последняя встреча. Последняя возможность хоть что-нибудь сделать. Это приводило меня в состояние близкое к истерике. Впервые в жизни мне захотелось рассказать все, как есть, переложить решение всех проблем на чужие плечи. Но сделать этого я просто не могла.   
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
Я вздохнула, готовая принять любой его ответ и уйти навсегда в теплый сумрак ночи. Предчувствие свободы уже потихоньку захватывало меня в свои объятия.
Он молчал. И это молчание было красноречивее любых слов. Я не посмела коснуться его на прощание, просто встала и пошла. Каждый шаг давался с трудом, словно на ногах были свинцовые ботинки. Я была уже у самой двери, когда вдруг оказалась в теплом кольце его рук.
И в этот раз все было иначе. Я не стремилась забыться в объятиях любовника, как делала это всегда. Наоборот, мое сознание впитывало каждую подробность, каждое слово, сказанное под огнем желания. Мне хотелось оставить в сердце Себастьяна след. Такой же, как он оставил в моем. В теплом воздухе южной ночи горячие, опьяняющие поцелуи, нежные ласки, сладкие стоны - слились в единый, неповторимый звук страсти. В те мгновения мы по-настоящему наслаждались друг другом… 
Сколько прошло времени? Он спал. Расслабленные черты лица открывали что-то детское, беззащитное. Мое сердце кричало, билось, как пойманная в силок птичка. Такие ночи невозможно забыть. Теперь, где бы я не находилась, образ мужчины, с глазами цвета сапфира, будет преследовать меня. Странное сплетение двух судеб, обреченных на разлуку.
«Ну почему именно сейчас?» - забилась в голове навязчивая мысль. «Почему я должна покинуть мужчину, к которому испытываю столь сильные чувства?»
Я смахнула ледяными пальцами прядь волос со лба, и легонько прикоснулась губами к теплой щеке. Потом вздохнув, сняла с шеи маленькую брильянтовую «слезу» и опустила ее на подушку. Талисман, сопровождающий меня во всех операциях с тех самых пор, как Учитель взял меня с собой на настоящее дело. Но я чувствовала, что так и нужно.
Я летела по улице, стараясь сбежать от призраков собственной души. Было больно, и сама я не понимала этой боли. В сущности, Себастьян был просто еще одним мужчиной. Кратковременным любовником, коих в моей жизни было не так уж и мало. Но именно он, именно этот мужчина оставил на моем сердце клеймо. Отношения с Дэвидом показались сейчас нереально далеким эпизодом, словно я посмотрела плохой фильм.
Выбраться за стены особняка оказалось просто. Я без труда перелезла через высокую кованую ограду сада, никем не замеченная легкая тень в мире теней. Охрана на главных воротах спала крепким сном. Еще один пунктик к потрясающей беспечности папочки.
Портовая гавань, не смотря на позднее время, встретила меня россыпью блестящих огоньков и легким гулом, какой бывает в офисе в разгар рабочего дня. Что подумал капитан лайнера, когда к нему подошла приличная с виду девушка, мало чем похожая на искательницу утех и приключений, я не знаю. Но договорились мы быстро. Поначалу он отказывался, мотивируя это тем, что мест на борту нет, и он не вправе взять меня. Но стоило мне положить на его крепкую ладонь потрясающей красоты подвеску в виде дельфина, прикрыть ее сверху тощенькой пачкой долларов и серьезный «морской волк» растаял, как шоколадка под солнцем, предложил мне лучшую каюту и целый прайс-лист развлечений. Я усмехнулась – «Деньги это сила». Сильно сомневаюсь, что капитан был бы столь любезен, расскажи я ему правду и попроси о помощи…
С рассветом судно вышло в море под пронзительные крики чаек, которые словно провожали в дальний путь одинокую душу.

Глава 7
(Монте-Карло)
Маленький шарик рулетки осел на ноль. И уже в третий раз я, вызывая зависть у окружающих, принялась собирать фишки. Вечер оказался очень удачным.
Со дня моего прибытия в этот рассадник роскоши и разгульной жизни прошла уже неделя.
Плавание кстати, оказалось весьма забавным и мне почти удалось отодвинуть мысли о Себастьяне вглубь сознания. Почти, но не совсем. Именно поэтому я каждый вечер проводила в игорном зале роскошного отеля-казино. Спасибо папочке, денег хватало на любые прихоти разбалованной натуры.
По здравому размышлению мне не следовало останавливаться в президентских апартаментах, а выбрать маленькую дешевую гостиницу где-нибудь на окраине. Но находясь во власти собственных грез, я продолжала жить здесь, у всех на виду. И каждый вечер проходил в безумной надежде на одну единственную встречу. Днем я сидела за чашкой кофе в одном из многочисленных кафе, читала и перечитывала дневник отца, раз за разом. Понемногу я стала лучше понимать человека, подарившего мне жизнь. Мне открылось многое такое, о чем я даже не подозревала. Его любовь к жене брата, тайна рождения Раджива, который был и не был сыном своего отца, страсть к моей матери, которую он считал ошибкой, и желание сделать меня орудием справедливости. Условия завещания его отца, который, похоже, был, куда большим самодуром чем можно себе представить.
Схожесть наших характеров с отцом бросалась в глаза и если бы мы оба постарались, то смогли бы найти недостающие неизвестные в уравнении отношений. Но эгоизм, и уязвленное самолюбие не позволили увидеть этого.
Стараясь как можно скорее забыть Себастьяна, заглушить так некстати вспыхнувшее чувство, я пустилась в настоящий загул. Любовники сменялись подобно кадрам на кинопленке, так быстро, что порой по утрам мне стоило немалого труда вспомнить имя очередного кавалера, мирно похрапывающего на подушке рядом.
Но все когда-нибудь кончается. В одно прекрасное утро я решила, что с меня хватит. Потому, что как бы я не старалась, образ мужчины с синими глазами, вставал в сознании в самый неподходящий момент.
Потекли дни томительного безделья. Я совершенно не представляла куда податься и что делать. Каждый вечер, стоя на берегу в теплом рокоте волн, мне казалось, что я могу разглядеть очертания покинутой страны, где с недавних пор жил кусочек моего сердца. Так невероятно глупое, но единственно возможное определение. Но сколько все это могло продолжаться? Прожив в отеле до конца месяца, я, наконец, приняла решение. Собрав вещи, отправилась в ближайшую контору, сдающую на прокат автомобили и, уже через час сидела за рулем небесно-голубого Бьюика.
Дорога была очень живописной. Маленькие городки и деревеньки скользили мимо. Первую крупную остановку я сделала в пригороде Марселя. Для меня этот город всегда был местом притяжения. Да и в самом деле, кто не вспомнит эпическую комедийную сагу под названием «Такси», оказавшись в этих местах?
Но возникшее совсем недавно чувство гнало меня вперед с лихорадочной настойчивостью. И потом был Париж! Стоит ли говорить о романтике этого города? Вернее сколько бы ни говорили, ничто не заменит самого ощущения, присутствия. Париж - это сердце страны, ее главная артерия. Город влюбленных.
Я никогда не считала себя романтиком, но здесь, пропитанный духом времени романтизм коснулся и меня. Величавые коридоры Лувра, пронизанные вехами истории, ажурная изящность Эйфелевой башни, умиротворение Нотр-Дама и просто жизнь парижских улиц захватили меня в свои благоухающие объятия. Насыщенность дней не оставляла места для грусти, спокойных размышлений. С поразительной быстротой пролетели три блестящих недели.
И я опять за рулем ищу чего-то столь необходимого для жизни, всматриваясь в убегающую вдаль ленту серого асфальта.
А потом были Реймс, Дижон, Шамбери, Турин и Савойя. И нигде я не задерживалась дольше двух трех дней. Весна плавно перетекала в тихое европейское лето. Одна скука сменяла другую, пока я не почувствовала себя вновь готовой к бурным наслаждениям и захватывающей силе того мира, который покинула. Я вернулась в Монте-Карло.
И мое маленькое путешествие сделало свое дело, повлияв во многом положительно на восприятие действительности. Это место теперь утратило свою власть надо мной. Побережье превратилось просто в побережье, стало всего лишь местом глупых надежд. Себастьяна я уже не ждала, слишком отчетливо понимая предательство собственного самомнения. А значит, и оставаться здесь дольше не имело смысла.
Странно, я думала, что вернувшись сюда, смогу почувствовать себя другой, что чувства к Себастьяну сделают меня другой. Но ничего этого не случилось. Ко мне вернулась способность трезво мыслить и, еще меня начинало мучить любопытство. Как-то не верилось, что папочка оставил без внимания мой поступок (ну или проступок). Единственной возможностью что-либо узнать было вернуться в Чикаго. Отец наверняка связался с Дорис. Мать уж точно должна быть в курсе происходящего.

Глава 8
(Город ветров)
Огромная стальная птица, совершив плавный разворот, стала заходить на посадку. Чикаго встретил меня прохладной, ветреной погодой. Все-таки прозвище, данное этому городу, точно отражает суть...
Меня никто не встречал, что впрочем, было совершенно не удивительно. Сначала необходимо устроиться, а уж потом нанести визит мамочке. После всех путешествий я изрядно поиздержалась. Наличных денег оставалось едва ли сто долларов. Так что первым делом следовало прогуляться по кварталу ювелиров.
Сбыть пару тройку симпатичных колечек оказалось сложно. В тех лавках, где за это брались, давали копейки. А тот, кто мог предложить реальную цену выражал сомнения в законности такого поступка. Лишь к вечеру, устав как раб на плантации, я смогла, наконец, договориться  со старым евреем, предложившим хорошие деньги. В гостиницу прибыла уже после полуночи и, получив номер, рухнула на большую кровать прямо в дорожном костюме.
Утро встретило меня привычным шумом, успевшим позабыться за все это время. Город словно пел, приветствуя новый день, с тем особым очарованием, какого не встретишь в Европе. Там городские улицы поют по-иному. Я заказала завтрак и набрала городской номер матери. Трубку сняли лишь на двадцатом гудке. Горничная, с безукоризненной вежливостью сообщила мне, что миссис Энхайм уехала в центр, за покупками. Честно сказать мне это было только на руку. Любимым местом «покупочных оргий» Дорис был громадный, словно город, торговый центр. В одиннадцать часов, мать (по моим подсчетам) только успела приступить к своей еженедельной процедуре. Хорошо, что она человек постоянных привычек. Будь это не так, мне пришлось бы выдумывать более или менее приличный предлог для встречи. Потому что появляться в доме Джека я категорически не хотела.
В торговом центре было людно, не смотря на обычный, рабочий день. В таких местах всегда много народа. Это как в транспорте - кто-то едет на работу, кто-то с работы и остается удивляться, когда они работают. Люди слонялись по отделам, выходя с пакетами и свертками. На лицах одних была написана радость, другие разочарованно качали головой и отправлялись дальше. Мужчины страдальчески закатывали глаза, когда их спутницы в очередной раз останавливались перед живописной витриной, в воздухе носились ароматы духов, дорогого мыла ручной работы и свежего кофе… 
Мама сидела за самым дальним столиком в своем любимом кафетерии. Я знала, что она будет долго изучать меню, а закажет, в конце концов, латте и горячий яблочный пирог с мороженым. Дождавшись пока ей принесут заказ, я, наконец, вошла через большие стеклянные двери в маленький зальчик.
– Привет. – Я кивнула ей головой и бесцеремонно уселась напротив.
– Что ты здесь делаешь? – в тоне матери послышалось неудовольствие, вперемешку с легким раздражением. Так, словно она ожидала моего появления.
– Ты не удивлена. – Констатировала я. – Что, папуля уже успел наябедничать?
Ответить сразу ей помешала появившаяся из ниоткуда официантка. И как им удается всегда так бесшумно передвигаться? Пришлось сделать заказ.
Чувствуя, что сейчас на мою голову опрокинут целый ушат словесных отходов, я заказала бокал мартини и тарталетки с сыром. Здесь их отлично готовят. 
– Роксан звонил мне. Что ты делаешь, девочка?! Я тобой ужасно недовольна.
– Можно подумать меня это удивляет. Не стоит играть роль заботливой родительницы. Только не сейчас. Что он сказал?
– Что ты сбежала, прихватив очень ценную для него вещь. Верни ее и вернись сама. Иначе…
– Иначе что? – перебила я мать. – Полагаешь, меня так легко напугать? Это глупо. Тем более глупо слышать это от тебя. Если бы я боялась его, то никогда бы не пришла сюда.
Я сделала большой глоток мартини и побарабанила пальцами по столу.
– Можешь сделать для меня кое-что? 
На лице Дорис отразилась борьба. Я видела, что материнский инстинкт, присутствующий даже у нее, пусть и в не большом объеме, вступил в схватку с устоявшейся привычкой повиноваться мужчинам. Но ждать, что из этого победит желания не было.
– Передай Роксану, что я не вернусь! – резко сказала я. – По крайней мере до того момента, пока он не перестанет забивать себе голову глупыми фантазиями. Если ему приспичило наладить отношения, пусть приедет сам сюда. В Марокко я больше не вернусь!
Мама несколько минут задумчиво изучала меня сквозь опущенные ресницы, словно раздумывала над моими словами.
– Хорошо. Я сделаю то, о чем ты просишь – как-то подозрительно легко согласилась она. 
– Я остановилась в «Короне». Буду нужна, звони.
Оставаться здесь долее не имело смысла. Я узнала все, что было нужно. К тому же я не сомневалась, что уже через пару часов, а может и раньше в отель нагрянут люди отца. Мать никогда не умела лгать. Тем более делать это хорошо. Наверняка после моего ухода она свяжется с тем, кто к ней приходил и все расскажет. А значит, мне следовало поторопиться. Утром я не продумала план в деталях, ведь мне ничего не стоило снять заранее номер в каком-нибудь дешевом мотеле и пусть подручные папули переворачивают там все вверх дном. Ругая себя за непростительную глупость, я подгоняла таксиста. В итоге до «Короны» добралась меньше чем за полчаса.
Номер находился в том же состоянии, в котором я его оставила. Быстро собрав раскиданные вещи, я, усмехаясь, пришпилила к подушке листок с рисунком гадко ухмыляющегося чертика. Своеобразное послание от меня папочке...
Приобретенный в путешествии блондинистый парик совершенно изменил черты моего лица, а ярко-розовое, короткое платье с пайетками очертания фигуры. Окинув внимательным взглядом, номер я спустилась в огромный холл. На кожаных диванах сидела тьма народа и, можно было не опасаться быть узнанной. Теперь оставалось только ждать. Мне до ужаса хотелось узнать, кого именно отправил за мной разъяренный родитель. Где-то в глубине сознания опять запульсировала безумная надежда. Просто еще раз увидеть ЕГО. Ощутить его присутствие, прежде чем снова окунуться в омут собственной жизни.
Примерно через час я увидела двух, одетых в темные дорогие костюмы мужчин. Они больше всего подходили на роль частных сыщиков, каких мог нанять мой беспокойный родитель. Но что-то было не так.
Не знаю, как правильно описать охватившие меня чувства, под ложечкой противно засосало, ладони покрылись липким потом. Это мои внутренние датчики завопили о приближающейся угрозе. Завопили  с такой силой, что отключили эмоции. Ощущение такое, словно стоишь на краю пропасти и вот-вот прыгнешь.
Стараясь успокоиться я, пару раз глубоко вздохнула, ни на секунду не выпуская из виду мужчин. Они крутились у стойки рецепшен о чем-то тихо, но увлеченно споря с администратором, которому категорически запрещено сообщать сведения о клиентах. Однако, как известно у служащих имеются финансовые проблемы, и они тоже хотят кушать, поэтому выбить из них нужную информацию легко.
Стряхнув оцепенение, я поправила парик, намазала губы ярко-розовой помадой и нацепила большие черные очки, закрывающие пол лица. Конечно, это была довольно пошлая маскировка, если не сказать грубая. Только в данных обстоятельствах привередничать не приходиться. Другой возможности узнать, кто эти ребята может и не представится…
Столкнуться с одним из них, изображая неловкую, рассеянную дамочку, было делом секунды, точно как и ощупать его карманы. Я  терпеливо, с улыбкой на лице, дождалась, пока иссякнет поток извинений и быстро покинула «Корону».
Напротив, от отеля располагался бар. Я прошла в туалет и минут через пятнадцать оттуда вышла неприметная брюнетка в самых обычных джинсах и серой ветровке. Ничего общего с той раскрашенной куклой, которая туда вошла. Я присела за стойку, заказала чашку крепкого кофе и, кинув бармену пару десяток, постаралась успокоиться, привести мысли в относительный порядок. 
В кармане у того парня оказалось удостоверение службы федеральной безопасности. Четвертый отдел с ограниченным кодом доступа. Такие примочки использовала лишь одна структура. Учитель сталкивался с ними пару лет назад. Специальный отдел Федерального Бюро Расследований. Хрен поймешь, чем занимаются, но ребята серьезные. Таким поперек дороги лучше не вставать. Я сомневалась уже, что они пришли за мной. В конце концов «Корона» - не самый дешевый, если не сказать дорогой отель в этом городе. Только что-то мне мешало согласиться с этим полностью. Надо было уезжать и чем скорее, тем лучше.
В свете последних событий мне страшно не хотелось «светить» документы. Пришлось воспользоваться кое-какими связями. Светлана Ковальски, полячка по происхождению, бывшая любовница Учителя все еще жила здесь, в Чикаго. Было время, когда она могла достать все что угодно. Вот к ней я и решила обратиться. Сейчас Светлана содержала маленькое кафе-булочную в спальном районе и, судя по всему, дела у заведения шли прекрасно. Чистенькое, светлое помещение с клетчатыми скатертями на столиках, и буйно цветущей геранью на окнах, встретило меня приятными запахами свежей выпечки и кофе. Уютно. Сама хозяйка стояла за стеклянной с красным стойкой. Увидев меня, она слегка нахмурилась. Что же, ее можно было понять.
– Здравствуй, Светлана. Мило заведение ты открыла. Здесь очень уютно. – Сказала я, присаживаясь на высокий стул.
– Здравствуй Джиллиан. – спокойно сказала она, но в глазах мелькала настороженность. – Что тебе нужно?
Я усмехнулась.
– А с чего ты взяла, что мне что-то нужно? Может я просто заглянула в гости?
– Давай сразу к делу. – Резко оборвала она.
– Ты все такая же, – снова усмехнулась я. – Это скучно. У меня и впрямь есть дело. Но может, мы поговорим где-нибудь в другом месте?
Я старательно улыбалась этой высокой, симпатичной женщине. Мы никогда не были приятельницами, но и врагами никогда не были тоже. Мне Светлана всегда нравилась. Нравились ее густые локоны пепельной блондинки, четко очерченные голубые глаза, под густыми аккуратными бровями и немного полноватые губы, которые всегда были покрыты золотисто-коричневой помадой. Нравилась та прямота, с которой она общалась, не утруждая себя правилами хорошего тона и даже обволакивающий ее очень резкий запах сиреневой воды. В свои сорок пять лет она все еще оставалась крайне привлекательной женщиной. Примерно за год до того, как Учителя задержали, Светлана уехала. Я знаю, что она несколько месяцев скиталась по стране, пока не обосновалась здесь. Она как-то сурово взглянула на меня и поманила в небольшое подсобное помещение.
– Здесь мы сможем поговорить. Что тебе нужно?
Я не стала ходить вокруг да около:
– Документы. На любое имя, чистые. И как можно скорее.
– Я этим больше не занимаюсь. Уходи. – Она решительно повернулась к двери, давая понять, что дальше продолжать не имеет смысла.
– Светлана! – я постаралась придать лицу максимально-жалобное выражение, – мне некуда больше обратиться. Я заплачу хорошие деньги. Я знаю, что мы никогда не были подругами, но прошу тебя…
– Зачем? – она поморщилась, – если ты опять взялась за старое, то я тебе в этом не помощник. Сколько времени прошло с тех пор как ОН за решеткой?! 
– У меня проблемы с полицией. – Честно сказала я. – Если хочешь, я расскажу. Но ты уверена, что тебе нужно это знать?
Светлана была права, что не хотела ввязываться, но я была права больше. Такую просьбу нельзя проигнорировать. И дело здесь не в репутации. Учитель, я, Светлана и все остальные, мы все были членами того спаянного общества, которое обречено на гибель, без дружеской поддержки.   
– Хорошо. Я помогу в последний раз. – Сдалась она. – Но больше никогда не приходи. Что конкретно тебе нужно?
– Обычный пакет.
– Дай мне три дня. Стоить это будет…
Светлана назвала безумную цену. Но к этому я была готова. Поразила меня лишь скорость. Как правило, такое дело отнимало не меньше недели. Но видимо она действительно отошла от дел и хотела как можно быстрее от меня избавиться.
– Через три дня. Бар «Валансеа». Заберешь пакет и отдашь деньги. А теперь уходи.
Я поблагодарила ее и направилась к двери.
– Джилли! – остановил меня ее грустный голос. – Бросай это занятие! Оно погубит тебя, как в свое время чуть не погубило меня.
Я пристально вгляделась в яркие голубые глаза некогда бесшабашной налетчицы и покачала головой.
– Я не смогу. Прощай, Светлана!
– Удачи! Будь осторожна!
После такого напутствия стало очень неприятно. И грустно. Светлана, сохранившая свою красоту и привлекательность, утратила былой блеск. От живой, полной огня женщины осталась лишь восхитительно-женственная оболочка. Словно яркий конфетный фантик, под которым ничего не осталось. Стать такой как она, я не хотела…      
Три дня пролетели быстро. Три дня, напомнившие мне о годах, проведенных на серых улицах Нью-Йорка. Опасаясь ненужного внимания, я не рискнула снять номер даже в дешевом «клоповнике». Днем отсиживалась в полутемных барах, где всегда людно и можно пропустить рюмочку, а ночью либо бесцельно раскатывала по городу на такси, либо сидела на вокзале. Надо сказать - я совершенно отвыкла от подобных эскапад. Не в пример тем дням, когда ершистый, непримиримый подросток, не хотела идти домой и отправлялась в «веселое ночное приключение»…
Светлана не подвела, но я почувствовала себя спокойно, только в салоне самолета, направляющегося в столицу игорного мира Соединенных штатов.

Глава 9
(Лас-Вегас)
И все началось сначала. Атмосфера больших денег, азарта. Водоворот самых низменных страстей захватил меня в свои крепкие, дурманящие объятья. Казалось, что даже состояния здесь проигрываются со смехом, всю ночь играла музыка, горели огни. Чувство эйфории от того, что я снова нахожусь в своем мире, таком знакомом, родном наполняло кровь адреналином, подобно пузырькам шампанского. Все, что случилось за последнее время осталось там, за стеклянными дверями игорного зала. Каждый вечер сулил какое-нибудь новое приключение, вызывая почти опьянение. Чистая радость от выигрыша и легкая жалость с толикой презрения к проигравшим.
Когда я спустилась в зал, там было шумно. За покерным столом вопреки ожиданиям сидело человек семь. В основном мужчины в обнимку с девицами из службы эскорта. Ставки пока были мелкими. Они увеличатся позже, ближе к полуночи. Один из «искателей удачи» галантно уступил мне место. Все-таки хорошо быть женщиной. Игроки сменялись, и ставки стали подниматься. Теперь (по моим собственным подсчетам) вечер обещал закончиться очень и очень хорошо. Скоро к игрокам за столом присоединились и два брата близнеца, жившие в этом же отеле. Наши номера были на одном этаже и за неделю мы успели познакомиться. Джейми и Конер Углоу, «денежные мешки» из Сиэтла. Приехали на какую-то конференцию и каждый вечер убивали здесь. Веселые ребята. Затем появился симпатичный бизнесмен из Нью-Йорка Стив. Этот всегда сохранял одно и то же выражение лица - высокомерное и жалобное одновременно. Его сопровождала раскрашенная, словно кукла Барби молоденькая проститутка. Часам к десяти вечера образовался боле менее постоянный кружок игроков. Кроме упомянутых выше «джентльменов»  за столом оказалась милая супружеская пара из северного Кливленда Маргарет и Кевин. Эти играли осторожно, и не плохо. Не профессионалы, но опыт имеется. Приятные люди. Пока Джейми рассказывал какую-то смешную историю, я краем глаза заметила, как к нашему столу подошел еще один человек. «Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?» - произнес он с легкой небрежностью.
Этот голос, боже! Он не мог принадлежать никому, кроме НЕГО. Я застыла, усилием воли подавляя желание грохнуться в обморок.
– Лиан, с вами все в порядке? – Джейми с тревогой поглядел на меня, – вы побледнели.
– Все хорошо, Джейми. – Мне удалось выдавить для этого идиота, легкую улыбку. – Здесь немного душно.
Я пыталась собрать остатки самообладания в кучу. Вот был бы номер, упади я сейчас в обморок, как кисейная барышня.
Но уже через пару секунд, взяв себя в руки, я смогла ослепительно улыбнуться Себастьяну.
Да, именно он вальяжно развалился всего через стул от меня, демонстрируя свое бесспорное превосходство над остальными. А потом началась игра. Нет не так. Началась ИГРА.
Присутствие Себастьяна сбивало с толку, словно он гипнотизировал меня, так что я едва успевала следить за картами. Соперников раз за разом становилось все меньше. Пока мы не остались вдвоем. В каких «разобранных» чувствах я не находилась, но озорной чертенок заставлял меня поднимать и поднимать ставку. Смело могу сказать, что это был лучший блеф в моей жизни. Вокруг нас с Себастьяном образовался кружок зрителей, что давало мне зыбкое чувство защищенности. Кто знает, как я повела бы себя, окажись с ним наедине.
Наконец была сделана последняя ставка. Наши взгляды скрестились. В его потемневших глазах читалась целая буря эмоций, из которых желание свернуть мне шею, было самым мягким. Это была великолепная схватка характеров, бой двух волевых личностей, без слов, без активных действий.
До сих пор не знаю, каким образом смогла одержать победу, имея на руках всего лишь пару троек. Себастьян вежливо поздравил меня и отошел в сторону, давая возможность другим излить свой восторг. Нечего было, и думать пробиться в кольцо окружавших меня людей. Джейми и Конер пожимали мне руки, смеялись. А Маргарет безостановочно охала. Даже Стив выразил восхищение, в своей обычно-презрительной манере.
И только спустя четверть часа мне удалось покинуть чрево игорного зала. Себастьян обнаружился в баре. Вокруг него увивалась вульгарная, безвкусно-одетая девица. И, кажется, он не имел ничего против этого. По крайней мере, весьма заинтересованно заглядывал в ее обширное декольте и отпускал «соленые» комплементы. Вот уж не думала, что он так хорошо знаком с ночной жизнью Вегаса. Где-то в глубине души шевельнулась ревность. Себастьян выглядел здесь своим. Я впервые задумалась: «А знаю ли я вообще этого мужчину? И что собственно я хочу о нем знать?» 
Тем временем девица, совершенно обнаглев, прижалась своим совсем немаленьким задом к его бедру. Вот этого я стерпеть уже не могла. Навесив на лицо ехидную улыбочку, я подошла к «сладкой парочке».
–  М-р. Сантеро, Патрик ждет вас в вашем номере. Оплата почасовая.
Девицу «сдуло» в мгновение ока. А я от души посмеялась. Патрик - это местная «девочка». Трансвестит. Кстати очень милый, если не принимать в расчет его ориентацию, да не обращать внимания на бесконечно-жеманные ужимки. 
– Что ты сделала? – Себастьян выглядел обескураженно-раздраженным. – Что еще за Патрик?
– Гей! Через час весь отель будет знать о твоей ориентации. – Выплюнула я с наслаждением.
Его пальцы впились в мою руку. Ух! И разозлился же он. Давненько я не получала такого удовольствия от глупенького розыгрыша. Путь до лифта мы проделали в кратчайший срок. Точнее меня довольно грубо тащили за собой. Не смотря на то, что за весь вечер я не выпила ни капли, радость, смешанная со злостью сделала меня пьяной. Я была пьяна от смеха, от осознания того, что он снова рядом. Его ярость находила отклик в моей собственной душе таким же вихрем эмоций. Он буквально швырнул меня на кровать в своем номере и захлопнул дверь. Я чувствовала в своем смехе чуть истеричные нотки. Но не хотела его останавливать.
– Прекрати! Ты, что сошла с ума? – Себастьян со злостью ходил из угла в угол. Меня его тон слегка протрезвил. Наверное, в этот момент я действительно казалась ему безумной.
– Это ты меня довел! – отсмеявшись, сказала я. – Разве можно таким варварским образом себя вести? Зачем ты снова появился в моей жизни?
Он молчал.
– Можешь не отвечать. Как ты меня нашел?
– Твоя мать сказала.
– Лжешь?! – выдохнула я. – Дорис просто не могла знать, где я нахожусь.
– Она сказала, что ты встречалась с ней в Чикаго. В «Короне» тебя не оказалось и, тогда я подумал, что единственное место, куда ты могла отправиться, будет Вегас.
– Вот уж не думала, что настолько предсказуема. – Я обиженно надула губы.
– Ты ведь встретила Дэвида в казино. Это я знал, остальное оказалось просто. Где еще можно отыскать столь ветреную особу, как ни в царстве азартных игр?
– Ты сволочь! И папочка тоже. Я не вернусь! – невпопад сказала я.
– Я пришел не для того, чтобы заставить тебя вернуться обратно в Марокко. Хоть сволочную шутку ты сыграла с собственным отцом.
Я удивилась. Тогда зачем он здесь? Крошечное зернышко радости моментально пустило корни.
– Мы должны поговорить.
Радость моментально угасла. Вот он, излюбленный прием психологической атаки. Конечно, куда проще сказать «нам надо поговорить», вместо «я пришел за тобой!» и «ты мне нужна!», а потом привести достаточно веские аргументы, которые могут заставить меня действительно вернуться. И кто он после этого?
– О чем нам говорить? Вроде в последний раз мы все решили.
– Я проснулся в одиночестве! – в ярости выдохнул Себастьян.
Кажется именно этот факт, злил его больше всего. А вот меня понесло. Неважно стало, насколько больно мне было. Неважно насколько больно я могу сделать сейчас нам обоим. Я и хотела сделать ему больно.
– Подумаешь. Ну, ушла я. Не ты первый, не ты последний. Можно подумать ты единственный мужчина в мире. Сколько вас было и сколько еще будет. Мне пора. Я хочу развлекаться!
Я встала. И почему мужчин всегда раздражает упоминание о возможных соперниках?
Уйти мне Себастьян естественно не дал. Казалось, колесо времени бешено раскрутилось назад. Только сейчас мы находились не в особняке отца, полном роскоши и слуг, а в пусть и уютной, но безликой атмосфере гостиничного номера.
– Развлекаться?! - прорычал он. – Я покажу тебе, что такое развлечение!
Его большая ладонь легла мне на плечо, чуть сдавливая. Тяжелый взгляд приковывал к месту, вызывая отвращение к той власти, что он имел надо мной. Раздался треск разрываемой ткани, и дорогое платье из последней коллекции дома «Dior» моментально превратилось в кучку негодных лоскутков. Мои руки оказались прижаты за спиной, лишая последней возможности сопротивляться. Голой спиной я ощущала шероховатость обойного рисунка на стене. Колени подгибались, от бушующей в крови злости.
Он нехорошо усмехнулся. А потом швырнул меня на кровать, придавив всем своим немаленьким весом. Непередаваемая смесь беспомощности и власти. Власти над великолепным животным, в которое он вдруг превратился. «Ты все еще хочешь развлекаться?» – впивался в уши настойчивый, злой шепот Себастьяна.
Наверное, мне следовало отступить, но врожденное безрассудство уже подняло свою голову. Я смотрела прямо в синие, как грозовые облака, глаза мужчины, вкладывая всю свою ярость, всю злость и отвращение в этот взгляд. В тот момент я не хотела его, не хотела снова оказаться во власти сладких грез. Но он заставил меня хотеть! Заставил выкрикивать его имя в экстазе! Я сходила с ума от наслаждения…
Однако, какая-то часть меня, сжавшаяся в комочек на задворках сознания, так и не смирилась, не подчинилась голосу страсти. Ей требовалось нечто большее, чем неприкрытая, первозданная страсть…   
Все, что было потом реальностью, - лишь призрачный свет луны, со стыдливостью девственницы, впервые оказавшейся в альковах вертепа, заглядывающий через открытое окно.
Я проснулась, дрожа от утренней прохлады. С одной стороны меня грело тело Себастьяна, а вот части оказавшейся «на улице» было совсем не так комфортно. Пришлось покинуть уютное гнездышко и закрыть окно. Я вернулась легкой походкой к кровати, на несколько секунд задержавшись у зеркала. Бездушное стекло отразило бесстыдно-соблазнительную картину. За последние месяцы мои волосы заметно отрасли. Сейчас они спадали, почти прикрывая грудь. Мне понравилось, как они обрамляли лицо и оттеняли бледную кожу. После бурной ночи глаза казались больше, губы распухли. Еще одно напоминание о ночной оргии обнаружилось на груди. Я тихонько выругалась. Терпеть не могу, когда остаются следы. Создается ощущение, что тебя заклеймили, причем самым позорным образом!
Себастьян уже не спал. С ленивым выражением собственника он наблюдал. Так большие степные кошки поджидают, пока мышка высунет любопытный нос из норки. Стоит этому случиться и участь крошки будет решена.
В комнате все еще было прохладно и мне не оставалось ничего другого, как заползти обратно под одеяло. На тумбочке рядом лежала пачка незнакомых и очевидно дорогих сигарет. Сейчас это было кстати. Я достала пахнущую ванилью палочку и под неодобрительным взглядом лежащего рядом мужчины, потянулась за зажигалкой. Сигарета оказалась неимоверно крепкой, по всей видимости, из сигарного табака. Минут пять после этого я, судорожно кашляя, пыталась восстановить дыхание. Себастьян отобрал у меня сигарету и раздавил ее в пепельнице, после чего налил мне воды. Выхлебав половину стакана, я благодарно вернула его обратно.
– Что это было? Ну и гадость!
– Женщина не должна курить. – Высказал он тут же свое мнение.
– Ага. А еще неприлично играть, воровать и спать с мужчинами. Причем с несколькими одновременно. Шучу! – добавила я быстро, увидев, как вытянулась его физиономия, – хотя групповой секс, это конечно интересно.
– Если я и раньше не понимал женщин, то теперь перестал вообще что-либо понимать.
– Ты это к чему?
– Ты совершенно не похожа на других.
– Пресвятые тараканы! – не удержалась я от возгласа. – Подобной банальности я от тебя не ожидала. Можно подумать, что ты наивный школьник и пытаешься затащить меня в постель. Хочу напомнить вам мистер, что вы уже это сделали, и нет нужды расточать комплименты. 
Он нахмурился. Наверное, сравнение со школьником было обидным.
– На твоем месте любая женщина смирилась бы со своей судьбой. Джиллиан! Тебе выпал шанс жить в роскоши, иметь дом, семью. Любая молодая девушка мечтает стать женой владельца крупной корпорации, мечтает, чтобы о ней заботились. Но ты предпочла всему этому разврат ночного Вегаса и неопределенность. Как это понять?
– Не надо. Не надо говорить мне про судьбу. Мы сами хозяева своей жизни, и совершаем те поступки, которые нам свойственны. Толковать про злокозненность последней, признак слабости.
Я села на кровати и поджала под себя ноги. Вести метафизические беседы в горизонтальном положении совсем неудобно, что бы ни говорили создатели дешевых бульварных романов.
– Неужели тебе так сложно понять? Картинка, которую ты нарисовал, все это я могла получить лишь ценой собственного достоинства. Для меня это слишком дорого. Пусть я не имею множества слуг, и живу в дешевых гостиницах, пусть у меня нет уверенности в завтрашнем дне, но это мой выбор. 
Он сел рядом. Что-то изменилось. Что-то в выражении его лица, ставшего вдруг серьезным, в теплом объятии рук. Так словно он боялся, что я вдруг растворюсь в воздухе или улечу в окно. И при всем этом, Себастьян сталь дальше от меня, чем был пять минут назад. 
– Я понял, моя маленькая тигрица. – Сказал он тихо, уткнувшись лицом мне в волосы. И неожиданно добавил, чмокнув меня в нос – ты очень похожа на своего отца, нравится тебе это или нет.
– Знаю. Может поэтому, и злюсь на него меньше, чем хотела бы показать. Полагаю, он был в ярости, от моей выходки?
Себастьян засмеялся. Это был даже не смех, а совершенно неприличный гогот. – Об этом надо рассказывать, только основательно подкрепившись. Заказать завтрак в номер или спустимся вниз? 
Я секунду подумала:
– Спустимся.
Я встала и подняла, превратившееся в кучку цветных лоскутков, платье.
– Животное. Посмотри, что ты сделал? Между прочим, это было любимое мое платье. – Заворчала я.
Себастьян выглядел виноватым и ему это шло. Любопытно наблюдать, как смущается, подобно подростку, взрослый мужчина.
– Прости. Я просто потерял голову, когда ты упомянула всех ДРУГИХ.
– Тебе придется сходить ко мне в номер и принести мне одежду. Если конечно ты не хочешь, чтобы я прогулялась в голом виде по коридору.
Он кивнул и все еще с виноватым видом отправился на поиски моей одежды. Я опять легла и попыталась привести мысли в относительный порядок. Его появление в моей жизни снова, подразумевало  целый ряд проблем. Главным образом эмоциональных. Никогда я не была привязана так сильно ни к одному мужчине. Были любовники, были друзья, были просто хорошие парни, и был Дэвид, наконец. Но Себастьян оказался совершенно особенным случаем. Однако почему-то именно сейчас мне хотелось пустить все на самотек.
Он вернулся спустя двадцать минут. Увидев простые черные джинсы и сиреневую рубаху, я расхохоталась. Это были самые непритязательные шмотки из всего моего гардероба, припасенные на случай внезапного бегства. Удобные, но без ярких акцентов. Вот значит, как решил меня нарядить этот ревнивец.
Завтракать мы отправились в ближайшее кафе. Показаться в ресторане отеля одетой, как выпускница института благородных девиц, я бы ни за что не хотела. Репутацию необходимо поддерживать на должном уровне. Впрочем, все этим утром казалось мне довольно забавным.
Устроившись за  столиком, я заказала большую чашку Латте, горячие круассаны, вишневый джем и фруктовый салат. Себастьян лишь улыбался, наблюдая за мной. Сам он предпочел яичницу с беконом и черный кофе.
– Ну? Ты так и будешь насиловать мое терпение? – спросила я, как только официантка принесла заказ. – Что произошло после моего побега?
Себастьян молчал, издевательски улыбаясь. Чтобы сбить с него спесь я достала сигарету, из только что купленной пачки и с наслаждением закурила. Помахав рукой, разгоняя хрупкий дымок, он подмигнул мне и начал.
– Роксан вернулся еще до полудня. Когда я проснулся, а тебя рядом не оказалось, я слегка расстроился. Но потом подумал, что ты поступила благоразумно и ушла к себе. Мы не знали, что ты сбежала вплоть до следующего утра.
– Интересно и каким же это образом? Вот уж не думала, что никто не заметит моей маленькой шалости. – Обиженно протянула я.
– Нилюфер скрывала от нас твой побег, сколько могла. Хатийе первой догадалась, что тебя нет в доме. И твоя бабушка целый день старалась не подпускать ее к твоему отцу. Но утром она видимо упустила ее из виду. Естественно Роксан лично отправился убедиться в предположениях своей жены. Твои покои оказались пусты, а поиски ничего не дали. Ну и ругался же он. В жизни не слышал столь «крепких» выражений. Роксан смог существенно обогатить мой словарный запас.
– А что случилось потом? – мне до ужаса хотелось услышать, что испытал папочка, увидев свой пустой сейф.
– Когда первый приступ ярости прошел, он решил сохранить в тайне твой поступок и представить все так, словно он сам отправил тебя обратно в Штаты. Понятно ему не хотелось признавать, что его смогла обвести вокруг пальца девчонка. Пусть даже и собственная дочь. В общем, Роксан полез в сейф, дабы задобрить Хатийе и всех тех, кому она успела растрепать.
– Представляю, как у него вытянулось рожа, когда он увидел что «цацки» испарились вместе со мной. – Сказала я, давясь от смеха.
– Вряд ли это стоит представлять. – Заметил Себастьян, улыбаясь. – Тебя совесть совсем не мучает?
– Под стол загляни, – попросила я его. – Там есть что-нибудь?
– Нет. – Удивленно сказал он. – Ничего.
– Значит, эта стерва опять сбежала. – Констатировала я, посмеиваясь над его недоуменным взглядом.
– Кто сбежал?
– Да совесть, зараза такая. Постоянно убегает от меня, никак ее не поймаешь.
До Себастьяна, наконец, дошло. Он погрозил мне пальцем и рассмеялся.
– С чего я должна мучиться? Отец сам во всем виноват. Вел бы себя, как человек, то и не пришлось бы так поступать.
– Да уж, – неопределенно махнул он головой. – Роксан позвонил твоей матери, только она почему-то совсем не удивилась.
– А чего ей удивляться. Хоть она и не самая лучшая в мире мать, но кое-что обо мне знает. Хвала Всевышнему, что не все.
– И тогда я отправился за тобой. Побывал в Нью-Йорке, но там о тебе никто ничего не слышал. Когда Дорис позвонила мне и сказала, что вы встречались, я отправился в Чикаго. А дальнейшее ты знаешь.
– Папочка, похоже, всегда делает все чужими руками.
– Ты не права! – воскликнул он. – Твой отец полетел в Чикаго.
Я едва со стула не упала. Вот так поворот!
– Ты шутишь? – я округлила глаза, – не могу в это поверить. Похоже, я сильно его достала, раз он не поленился оторвать свой зад от кресла.
– Я тоже удивлен. Ни разу не видел Роксана столь взбешенным.
– А почему он не полетел с тобой сюда, в Вегас? – запоздало удивилась я. – Если даже ты, человек который совсем не знает меня, понял, где стоит искать?
Себастьян попытался что-то сказать. Его глаза забегали по сторонам. Но мне недосуг было сейчас разбираться. Все чувства потонули в волне поднявшего голову инстинкта. Я скорее предугадала, их появление, чем увидела. Те самые агенты, засветившие уже свои мордашки в чикагской «Короне». Они с самым невозмутимым видом зашли в кофейню и устроились недалеко от нас.
Я ожидала, что еще секунда и в зал ворвутся вооруженные люди в масках и начнут валить на пол посетителей. Но ничего такого не случилось. Эти двое спокойно сидели и делали вид, что зашли сюда совершенно случайно, просто выпить по чашке кофе. Цирк на выезде! 
– Что-то случилось? – Себастьян встревоженно посмотрел на меня. – Ты какая-то странная стала.
– Нет, ничего – отмахнулась я, напряженно обдумывая ситуацию, – все нормально. Какие у тебя планы? 
То, что эти ребята пришли за мной я практически уже не сомневалась. Если встреча в «Городе ветров» могла быть простой случайностью, то в последующие подобные «случайности» я уже не верю. Единственная возможность - они пришли за Себастьяном. Ведь он тоже был в Чикаго.
Он отвел глаза, прежде чем ответить.
– Надо решить пару вопросов, а потом я свободен.   
– Ты хорошо знаешь город?
– Только центр. Я не частный гость в Вегасе.
Я внимательно посмотрела на него.
– Я ничего о тебе не знаю. Ты друг моего отца и, по всей видимости, у тебя было прошлое.
– А ты думала, что я всю жизнь провел в стеклянной колбе? Мы учились вместе. Я и твой отец. Да, до того как я уехал в Марокко у меня было прошлое, но так ли это существенно?
– Собственно мне нет до этого никакого дела, – не упустила я возможности вставить шпильку. Через три квартала отсюда есть бар «Вильгельм». Когда закончишь свои дела, отправляйся туда. Буду ждать тебя там.
Я поманила официантку пальчиком. Девушка подбежала, демонстрируя готовность помочь. Мне надо было занять агентов на пол часика, вот я и решила сыграть с ними шутку. Пошептавшись с официанткой и сунув в карман ее беленького фартучка три сотни ни чай, я быстро поцеловала Себастьяна и ушла. Сейчас следовало все хорошенько взвесить и понять, в какую передрягу угодила на этот раз, моя аппетитная задница, раз достаточно могущественная структура проявляет такой интерес.
Сначала надо было вернуться в отель, где остались все мои вещи. В номере царил разгром. В первую минуту я подумала, что это сделали они, но быстро догадалась - это дело рук Себастьяна. Он забрал дневник отца. Я поняла, что было крайне неосмотрительно пускать его сюда. Злость жгучей волной поднялась со дна сознания. Ее бушующее пламя дало мне способность соображать гораздо более здраво. Хорошо хоть я успела сделать копию.
Приобретенная еще в школьные годы привычка дублировать имеющуюся ценную информацию сослужила свою службу. В очередной раз. А вот Учитель обычно был против таких «предосторожностей». Он считал, что это делает нас уязвимыми и никакие слова не могли убедить его в обратном. 
Мои мысли, лишившись своей сумбурной лихорадочности, копошились в голове в привычном, им одним ведомом ритме. Поругаться с Себастьяном в виду отсутствия последнего было естественно невозможно, и я оставила это на потом. Сейчас меня куда сильнее занимали парни из ФБР. Слишком уж открыто и свободно они держались, словно заявляли о себе. А поскольку они не сочли нужным скрываться, я тоже не осталась в долгу. Заказала для них бутылку самого дорогого шампанского и велела официантке отнести им наш с Себастьяном счет. Пусть они его оплачивают, раз так нагло демонстрируют свое присутствие.
Только зачем я могла понадобиться им? О моей близкой связи с Учителем знал очень ограниченный круг людей. Не считая, Светланы и Дэвида, еще лишь пара тройка опытных, «нужных» людей, которые ни при каких обстоятельствах не будут сотрудничать с людьми из структур. Светлана отошла от дел, а Дэвид никак не мог оказаться причастным ко всему, потому что его тушка покоилась на кладбище.  Для остальных мы просто знакомые. Я была кошкой, которая гуляет сама по себе, а не ученицей старого вора. Правда была еще одна дамочка, Одри. Она держала связь с адвокатом, передавала письма и посылки и иногда ездила на свидания. Но Учитель ей верил. И для меня этим было сказано все.
Единственное темное место - прошлое моего любовника. Я не знала о Себастьяне ровным счетом ничего и это волновало. Нет, в его желании, влечении ко мне я была уверена. Все это было совершенно не похоже на то притворство, с коим Дэвид когда-то меня очаровывал. И все же червячок сомнения вгрызался в мозг. Я достала из сумки телефон, который приберегала на всякий случай. Пора было выяснить, с кем я так хорошо провела время, и выяснить как можно скорее. Походу, ведя разговор, я собирала в сумку все, что могло понадобиться на случай внезапного побега. Честно говоря, в последнее время мне это стало уже надоедать. И в самом деле. Сначала Чикаго, потом Марокко и Монте-Карло и вот теперь Лас-Вегас. Как я ни люблю приключения, но такое может достать кого угодно.
Окончив разговор, я бросила взгляд на часы. Был почти полдень. Мне удалось покинуть отель незаметно. По крайней мере, хотелось думать именно так. Хвоста за собой я не заметила, и чутье молчало, пока я устраивала вещи в камере хранения на центральном вокзале. 
Теперь на первый план вышла проблема отсутствия хоть какого-нибудь оружия. Да, я не люблю его, но признаю как средство защиты. Хоть ни разу за всю «карьеру» не брала с собой ничего опаснее простого ножа. Учитель никогда не брал «на дело» стволы, правда, больше из практических соображений. Если полиция возьмет тебя с пистолетом, пусть даже «чистым» шансов отвертеться нет. Естественно, я не собиралась палить по ФБР (себе дороже выйдет), но ощущать себя защищенной было бы очень неплохо. 
До встречи с Себастьяном я просто шлялась по городу. Ходила по улицам, разглядывая прохожих, попутно наблюдая, нет ли за мной хвоста. Его не было.
Себастьян появился в баре, когда стрелки больших часов над входом замерли на цифре семь. В хорошем расположении духа, веселый и беззаботный. Действительно, чего ему было волноваться. За ним не следили. Утащил дневник отца и рад.
– Все дела закончил? – спросила я, как только он устроился рядом.
– Все. А как ты провела день? – нет, ну прямо добропорядочный муж, после длинного рабочего дня, заглянувший в бар вместе с супругой, пропустить по стаканчику.
– Мерзавец! Какого черта ты взял то, что тебе не принадлежит? – налетела я на него.
– Так же, как и тебе. Джилли, дневник надо было вернуть. Прости.
– Вернуть!? – сорвалась я на крик. Так что бармен удивленно воззрился на нас, протирая бокалы за стойкой. – Иди ты к черту! Если он хотел его вернуть, то должен был сам прийти ко мне. Неужели ты не понимаешь почему?
– Успокойся! Я сделал то, что должен был.
– Должен?! – в порыве злости я схватила стакан с содовой, на поверхности которой плавали кубики льда. – Да плевать я хотела на твои долги!
Остановить меня он не успел. Ледяной душ – крайне неприятная вещь. Совершенно мокрый, с яростным блеском в глазах и гримасой злости, Себастьян выглядел комично. Не будь я так зла на него, неминуемо бы рассмеялась. Но сейчас я ощущала только ярость, поутихшую несколько от такой совершенно детской выходки.
– Сума сошла? – он ошарашенно разглядывал как маленькие, коричневые струйки стекают по белоснежной рубашке. – Ах! Ты стерва! Ну, погоди!
Себастьян попытался схватить меня за волосы, но это ему не удалось. Я ловко вывернулась и пустилась в бегство. Догнал он меня только на улице, грязно ругаясь. Я не осталась в долгу и пустила в ход весь свой обширный запас идиом настоящего уличного беспризорника. На оживленной улице наша перепалка не могла долго оставаться незамеченной. Пришлось переместиться в темный, грязный проулок, освещенный лишь тусклым желтым фонарем. И как в городе подобном Вегасу сохраняются такие вот закоулки?
– Я тебя убью! – прокричал Себастьян. Кажется, мне удалось-таки достать его. Но с другой стороны, не все же мне постоянно злиться и впадать в ярость.
– Не дождешься, милый! – язвительно парировала я, боковым зрением оглядывая мусорные баки.
Разобиженное самолюбие требовало немедленного возмездия. А что могло быть лучше импровизированного «снаряда» из подручных средств?!
Грязная консервная банка из-под тунца пролетела мимо. Впрочем, я и не старалась попасть в цель. Это была скорее разрядка натянутых нервов. Себастьян ответил сочной руганью. Только вот злость его почему-то прошла. Я видела в его синих глазах пляшущих чертиков с раскаленными вилами. Он засунул руки в карманы и стал медленно двигаться ко мне. Пришлось в спешном порядке отступать. Это стало своеобразной игрой. Себастьян нападал, я отступала. Время словно бешено раскрутилось назад, вернув меня в улочки старого Ист-Сайда. Так много прошло времени, столько всего изменилось, да и я сама.
Звук выстрела прозвучал сухим щелчком. Не упади я на землю, и не утяни за собой Себастьяна за мгновение до, то в этом грязном переулке вполне мог оказаться труп. Даже два трупа.
Нам удалось отползти за большие мусорные контейнеры. Неизвестные палили слажено, как на стрельбище, но мимо. Сидеть, зажавшись в угол, совсем не так удобно как кажется и я сто раз предпочла бы открытую схватку, но приходилось ждать. Патроны имеют весьма приятное свойство заканчиваться. Когда выстрелы прекратились, я выглянула из-за мусорного бака. Четверо мужчин совершенно бандитского вида тихо совещались. Впрочем «стволы» были только у двоих. Я вышла из укрытия, не обращая внимания на протесты Себастьяна.
– Очень красиво нападать на безоружную, слабую девушку! – парни недоуменно оглянулись. Они, кажется, ожидали, что жертва будет трястись от страха или того лучше упадет в обморок.
– Вы поедете с нами! – с легким итальянским акцентом ответил тот, что был повыше остальных. Скорее всего, главный в этой шайке.
– И не подумаю.
Они как по команде образовали полукруг. Я не сразу поняла, зачем и только через секунду сообразила, что переулок кончается тупиком. Себастьян тем временем присоединился ко мне, угрожающе покачивая узкой доской, заканчивающейся торчащими в разные стороны ржавыми гвоздями.
– Оставьте нас в покое!
Они рассмеялись. Будь я на их месте, сделала бы то же самое. Действительно, что могли противопоставить мы таким громилам? Даже без стволов, не хотелось бы встретиться с ними на улице. Будь я одна, уже пустилась бы в позорное бегство, но сейчас об этом не могло быть и речи. Когда нет возможности бежать, надо драться!
Они медленными шагами начали подходить к нам. В руке одного появился увесистый, усаженный короткими шипами кастет. Двое других пока стояли поодаль, видимо решив, что на нас и так хватит.
Ох, как давно я не участвовала в банальной уличной драке. Но наше тело это совершенный механизм. Память движений сильна - один раз научившись плавать, вы и через десять лет свалившись неожиданно в воду поплывете. То же самое и здесь. Занятия в старом спортивном зале не прошли даром.
Когда увесистая, грязная лапа оказалось буквально в паре дюймов от моего горла, я резко присела. Удар сжатым кулаком прямо в пах возымел свое действие. Этот грубиян согнулся пополам, легко взяв верхнее ля. Мне хватило пары секунд, чтобы нанести следующий удар коленом по носу. На джинсах расплылось кровавое пятно. Ударив пару раз ногами для надежности, я оставила этот «мешок с костями» валяться на земле. У Себастьяна дела шли тоже неплохо. Палка с гвоздями грозное оружие в умелых руках. Наблюдая за тем, как он двигается, я отметила явные признаки профессиональной подготовки. Странно.
– Неплохо! – сказал их главный. – А теперь сюда иди, я тебя поцелую.
Я усмехнулась, представив эту картинку.
– Не подходи к ней! – встрял Себастьян.
– Разберись! – кротко бросил он другому, указав на моего любовника.    
Предоставив Себастьяну самому разбираться, я сосредоточилась на главаре. Он производил впечатление опытного бойца. В мощной руке, украшенной татуировкой паука, сверкнул нож. Он со смешком поигрывал тонким, длинным лезвием. Пресвятые тараканы, что за идиот!
Ногой, обутой в ботинок, я точным ударом выбила нож, который благополучно пролетев пару метров, шлепнулся в контейнер с мусором, утонув в куче отходов.
– Вот и хорошо. – Наставительно высказала я, этому удивленному дураку. – Не стоит таскать с собой острые, опасные бяки.
Взревев словно бык, он кинулся в рукопашную, пригвоздив меня к кирпичной кладке стены. Хлопок по ушам не раз спасал меня в прошлом, не подвел и теперь. А дальше дело техники.      
– Ну, что? Все еще хочешь, меня поцеловать? – спросила я, придавив бандита к земле. – Себастьян, заканчивай и давай расспросим этот мешок с дерьмом!
Ответа не последовало. Я оглянулась, и увидела еще троих мужчин, которые без видимых усилий держали моего любовника. Похоже, он был без сознания. События завертелись так быстро, что среагировать я не успела. В следующий момент что-то тяжелое обрушилось мне на голову. Из глаз посыпались искры, прежде чем наступила полнейшая темнота.

Глава 10
(Неожиданно, но факт)
Я чувствовала, что лежу на холодном каменном полу. Первой мыслью было: «Какого черта я здесь делаю?». Потом память услужливо подкинула подробности. Я открыла глаза и постаралась принять сидячее положение. Тусклая лампочка под потолком освещала маленькое, квадратное помещение. Судя по всему какой-то подвал. В воздухе ощущалась сырость. Было душно и холодно одновременно. Себастьян сидел рядом. Он, похоже, уже пришел в себя. Болела голова.
– Вот черт! Не слабо они меня приложили! – сказала я, ощупывая здоровенную шишку на затылке. – Интересно, где мы?
– Тебя волнует только это? – Себастьян выглядел раздраженным.
– Сейчас да. Прекрати выставлять напоказ уязвленное самолюбие. Подумаешь, получили разок по «котелку». Огнестрельное ранение было бы куда хуже.
– Тебе легко говорить. – Обиженно пробурчал он.
 – Да? А ничего, что мне тоже досталось? – я, морщась, потерла ушибленные места. – Как думаешь где мы?
– И тебя не волнует, кто на нас напал, и что они собираются с нами сделать?
Я раздраженно вздохнула. Вот уж не ожидала, что окажусь в подвале с хнычущей барышней, в которую превратился взрослый мужчина.
– Какая разница, кто? – отмахнулась я, напряженно обдумывая ситуацию.
– Тебе не интересно?
– Полагаешь сейчас самое время об этом думать? Конечно, мне интересно, тем более что они могли нас убить, однако заперли здесь.
– Мы им нужны. – Констатировал Себастьян.
 Я огляделась. Маленькая, почти квадратная комната. Пол выложен серой плиткой, стены из декорированного кирпича. Вход закрывала большая дверь из кованого железа, покрашенная под цвет все того же кирпича. Под потолком висит тусклая лампочка. Унылый вид, как ни крути. В левом углу почти незаметно пристроилась система видеонаблюдения. Но красная лампочка не горела, а значит и камера не работала. Видимо она служила просто дополнительной нагрузкой. Элементом психологического давления. Подвал оборудовали специально, чтобы содержать пленников. Это меня не обрадовало. «Ну и куда мы вляпались на этот раз?» - с ехидцей спросил внутренний голос.
В этот момент узенькое окошко на двери, задраенное с той стороны распахнулось. В проеме показалась чья-то свирепая физиономия с гадкой ухмылкой.
– Ага, очухались птички? – злорадно поинтересовался мужской, хрипловатый голос. – Не боитесь, ничего с вами не сделают.
– Что вам нужно? – спросила я, пытаясь оценить размер проблемы.
– А ничего особенного, – заржал похититель. – Вы богатенькие, небось, и не знаете что нужно хорошему человеку…
– Деньги?
Я недоуменно покосилась на Себастьяна. Вот уж не ожидала, что когда-нибудь стану жертвой обыкновенных похитителей.
– Хорошо соображаешь, красивая. Вот получим бабки и отпустим вас. А пока тихо сидите!
Окошко захлопнулось с противным скрежетом. Вслед за этим прозвучали тяжелые шаги, удаляясь куда-то, как мне показалось вправо.
– Замечательно! И у кого они собрались выкуп требовать? – спросила я Себастьяна.
Он пожал плечами.
– Что будем делать?
– Выбираться.
Я еще раз внимательно оглядела нашу темницу. Справа виднелась решетка вентиляции, достаточно широкая, чтобы в нее мог пролезть даже такой здоровый мужчина, как Себастьян.
А вот и выход!
– Вентиляцию видишь? 
– Думаешь это выход?
– Можешь предложить что-нибудь другое? – разозлилась я.
– А камера? – Себастьян кивком головы указал на темный угол.
– Она не работает. Можешь мне поверить.
Он скептически скривился
– Уверена?
Я проигнорировала его вопрос. Конечно, уверенна, ведь это тоже часть моей работы. К тому же, если бы камера работала, вовсе необязательно было открывать окошко, дабы убедиться, что мы очнулись. Я встала.
После удара ощущалась легкая дезориентация, ноги противно подрагивали. Хорошо еще, что нас не приковали наручниками. Было бы проблематично избавиться от оков. Но, похоже, наши стражи решили, что двум безоружным людям просто некуда деться из закрытого подвала. Я похлопала себя по карманам. Неожиданная удача. Эти олухи не стали нас обыскивать. Пачка сигарет слегка смялась, видимо в момент драки, но это был пустяк. Я закурила, чувствуя как терпкий дым, приятно согревает изнутри.
– Вставай. Похоже, они нас даже не обыскали. Нет, мне становиться решительно интересно, что это за идиоты!
– Прекрати курить. – Себастьян поднялся на ноги. – Нам нечем открутить решетку.
– Сейчас придумаем. – Отмахнулась я.
Знаю, что моя беспечность в тот момент выглядела пугающей для нормального человека. Учитель всегда говорил: «Джиллиан, никогда не теряй чувства юмора. Даже в самых сложных ситуациях старайся думать о хорошем! Всегда смотри на вещи со светлой стороны, а если таковых нет, натирай темные до тех пор, пока они не заблестят».
Мне пришлось пожертвовать металлической пластинкой, составляющей часть фирменного логотипа на джинсах, чтобы смастерить отвертку. Обернув пластинку носовым платком, чтобы не резала руки, я повернулась к Себастьяну:
– Подсадишь меня?
– Я смотрю, для тебя такая ситуация не в новинку? – съязвил он, подставляя руки.
– Вообще-то нет, – серьезно сказала я. – Но где бы я сейчас была, если бы в сложных ситуациях теряла голову? Подожди, давай сначала прикроем камеру.
– Она же не работает…
– На всякий случай.
Добравшись до камеры, я накинула на нее часть платка, после чего началось получасовое сражение с решеткой. Трудно открыть то, что возможно ни разу не открывалось. Да и фирменный товарный знак из никелированного металла не лучший инструмент. Сама решетка оказалась тяжелой. Я едва не уронила ее, что могло иметь совсем не приятные последствия. Когда хочешь по-тихому слинять, лишний шум убийственно плох. Причем в буквальном смысле.
Вентиляционная шахта была узкой, грязной и пыльной. Представляю, какими мы будем «чистенькими» когда выберемся. Я ползла впереди, определяя путь почти интуитивно. Главным образом ориентиром служили следы оставленные крысами. Мерзкие создания. Единственная радость - у меня они вызывали отвращение, но не страх. Если здесь были крысы, значит, было и место, откуда они пришли. Метров через семь шахта расширялась, образуя два ответвления, возле которых обнаружилась решетка. Беглый осмотр позволил определить, что там, внизу еще совсем недавно были люди. На столе стояла чашка с остатками кофе, и в тускло-желтом свете лампы можно было разглядеть недоеденный сэндвич. Скорее всего, над нами был какой-то ресторан или ночной клуб, потому что ощущался  едва заметный запах кухни, и в таком месте проще всего спрятать заложников. 
Заметив крысиные следы в правом коридоре, я поползла туда. Себастьян полз за мной, молча но, я слышала его сосредоточенное сопение сзади над ухом. Еще метров через десять впереди замелькал свет. Очередная решетка, и теперь явно слышались голоса. Мы переглянулись и, отталкивая друг друга, подползли вплотную, стараясь разглядеть, что происходит внизу.
Четверо незнакомых мужчин сидели за столом и развлекались, играя в карты. Пятый, один из тех, который был в переулке, стоял у стола.
– Как там наши птенчики? – послышался его гнусноватый голос.
– А куда им деться? Заперты. – Развязно отвечал рыжеватый, с неаккуратной бородкой, тип.
– Через два часа вам позвонят. Если все пойдет не так, отвезете их в укромное место и чтобы никаких следов не осталось! Все понятно? – хмурясь, добавил первый.
Они закивали.
– Но пока ничего не делать! Только после звонка. Если не удастся быстро договориться с Роксаном, девчонка будет нужна живой.
Вот черт! Что им нужно от отца? Точнее и так понятно ЧТО, но…
Мутная волна злобы поднялась со дна сознания. Я едва удержалась, чтобы не выбить к чертовой матери решетку и расцарапать мерзкие рожи похитителей. Какие бы чувства я ни питала к отцу, как ни была на него обижена, но позволить, чтобы с ним что-нибудь случилось из-за меня, не могла. Мы еще пару минут понаблюдали и двинулись дальше.
– Как они вышли на нас? откуда узнали, что я его дочь?
– Не знаю. – Буркнул Себастьян.
– Это странно! 
Я задумалась и едва не рассказала Себастьяну о тех агентах, которые наблюдали за мной (или за ним). Но что-то меня удержало.
Кстати сейчас их внимание было бы полезным.
– Может они следили за мной? – предположил он. – Я встречался с твоим отцом, сегодня.
Опаньки! Вот мерзавец! И даже не сказал мне ничего.
– Сволочь! – вырвалось у меня. – Подожди, вот только выберемся отсюда, я тебе устрою.
– Джиллиан! Он хочет поговорить. Я не знал, как тебе сказать. Пойми, это первый шаг к примирению. 
– Потом. – Отмахнулась я, заметив, что шахта стала постепенно расширяться.
Кто знает, ЧТО нас ожидало по ту сторону. Это мог быть выход на свободу, но могло оказаться и иначе.
Мои пессимистичные мысли, слава Богу, не оправдались. Туннель шахты вывел нас на задний двор какого-то здания. Судя по долетавшему из-за соседнего дома шуму, мы были почти на окраине города. Звук центральных улиц совсем иной. Там автомобильные гудки, смешиваясь с людским потоком, издают свою нестройную песню в безумно быстром ритме.
Теперь следовало действовать быстро. Даже если нас и не хватятся ближайшие час-два, кто знает, сколько понадобиться времени, чтобы поломать этим ублюдкам игру?
Интересно, что подумал престарелый бармен, одетый в попугайски-раскрашенную рубаху из синего шелка с ярко-желтыми, ядовито-зелеными и красными полосами, стоящий за стойкой дешевого бара, расположенного по соседству с ночным клубом, (в чьем подвале нас, судя по всему держали), когда к нему завалились мы, с ног до головы перемазанные пылью и крысиным пометом? Однако свое мнение он оставил при себе. И не последнюю роль здесь сыграла сложенная аккуратным квадратиком сотня.
Оказавшись в туалете, я уставилась в тщательно отполированное зеркало. Следовало признать, выглядела я «чудесно». Лицо бледное, волосы перепутались, на левой скуле красивая, прямо-таки картинная ссадина. Тушь размазана, а про паутину я вообще молчу. Чтобы привести себя в полный порядок требовалось много времени, однако уже через двадцать минут мы с Себастьяном неслись со всех ног, вернее колес «реквизированного» серого седана. Надо было спасать папашу. Жаль, что пришлось обмануть во всех отношениях приятную даму, которая приняла Себастьяна за парковщика. Я успокаивала себя тем, что пошлю ей чек на новую машину, когда все это кончиться.
Отец остановился в фешенебельном отеле совсем недалеко от центра. Представляю, сколько он выложил за номер. Но надежда застать его там была весьма призрачной. Портье говорить не хотел. Совсем. Единственное, что удалось у него вытянуть, пожертвовав еще одной сотней из стратегического и совсем небольшого запаса, что М-р Донар два часа назад уехал в сопровождении каких-то хорошо одетых мужчин. Уехал на такси. Здесь нас поджидала удача. То самое такси стояло у входа. Правда, таксист оказался не намного сговорчивее. Здесь одной сотней дело не обошлось. Зато довез он нас прямо до места, с комфортом. Деловой район, сплошь застроенный офисными многоэтажками. Унылое зрелище. Особенно в темное время суток. 
Себастьян вел себя как-то странно. Не смотря на тотальное отсутствие времени, двигался и соображал он медленно. Словно специально старался задержать меня. И это было еще более непонятно. Особенно если учесть, что не кто иной, как Себастьян проявил чудеса сообразительности и нашел меня в Вегасе, где отелей больше чем в любом другом городе Соединенных штатов.   
Довольный таксист получил свои деньги и ухоженным пальчиком ткнул в самое маленькое здание, стоявшее в конце темного переулка.
– Давай разделимся. – Сказал Себастьян, как только машина отъехала. – Я пойду с черного хода.
Возразить я не успела, как он исчез. Будь у меня чуть больше времени, непременно подумала бы, прежде чем лезть прямо в пасть к тиграм. Но тот человек сказал, что у них два часа, а прошла уже добрая половина отведенного времени. «Откуда Себастьян знает про черный ход?» - удивилась я, осторожно двигаясь к стеклянным дверям. 
Чутье завопило об опасности, только сейчас я его не послушала. Какой толк, если бы я вдруг решила повернуть назад, только потому, что впереди ждут неприятности?
Меня ожидали. Я поняла это сразу, как только вошла в прохладный холл. Секюрити у дверей вряд ли был простым, рядовым охранником. Двигался он с грацией тренированного бойца и цепкий взгляд лишь подтверждал это. К тому же он совершенно не удивился, увидев странную девушку в мятой одежде. И он сумел удивить меня. Особенно когда достаточно вежливо сказал:
– Вам на третий этаж. Офис 57/4.
Здание казалось пустым. По крайней мере, я не встретила ни одного человека, пока поднималась на лифте и петляла по коридорам, отыскивая этот чертов офис. На первый взгляд ничего необычного не было. Контора, как контора, только какой-то слишком уж «нежилой» вид, слишком чистенько. Словно мебель здесь установили, технику тоже, а вот запустить людей для работы забыли.
Как сказал секюрити, меня и правда, ожидали. Все стало на свои места, когда моему взору предстала обстановка офиса 57/4. Все странности последних дней рассеялись, как хрупкий дымок от сигареты. 
Агенты, те самые, которых я видела в «Короне», и позже в кафе. Только сейчас они были без дурацких костюмов. Отец сидел на стуле, в светло-серой рубашке с темно-синим галстуком, с бокалом виски в руке. Левая рука была пристегнута наручниками к блестящей скобе, прикрученной к одному из столов, но особенного беспокойства не выказывал. И только по взбешенному блеску в его глазах, я поняла, что он нервничает. «Папа!» этот крик сорвался у меня совершенно непроизвольно, стирая из памяти все плохое, что между нами было. Я бросилась к нему, игнорируя угрожающие жесты агентов.
– С тобой ничего не случилось? Ответь! – закричала я, видя, что он молчит.
Он не отвечал, глядя на меня со странным выражением.
Я поняла. Поняла внезапно, что мне глубоко не безразличен этот гордый, вспыльчивый мужчина, в котором ощущалась та сила, к какой я стремилась всю жизнь. И понимала, что мне все равно теперь, какими бы ни были наши отношения, я буду его любить.
Отец неловко погладил меня по голове, с теплотой, свидетельствующей о том, что он, наконец, признал во мне своего ребенка. Принял меня именно такой, какая я есть. Ведомая самыми разными чувствами я уткнулась ему в плечо и прошептала: «Прости!»
– Какая трогательная сцена, – негромко произнес сзади чей-то хорошо поставленный голос. – Вы вовремя, Джиллиан!
Приступ сентиментальных соплей прошел, и теперь в душе стала разгораться самая настоящая ярость. Будь я проклята, если сейчас же не получу ответа на все свои вопросы.
Я оглянулась. Рядом стоял симпатичный мужчина лет пятидесяти. Густые каштановые, с проседью волосы явно побывали в руках дорогого парикмахера. Темно-оливковый костюм и рубашка, подобранная в тон свидетельствовали о некоторой педантичности. И только яркий галстук да уголок платка выдавали желание покрасоваться. Холеные руки, похоже, даже с маникюром, держали большую черную папку. Теплые карие глаза настоящего ловеласа смотрели чуть строго, но его, похоже, забавляла вся эта ситуация. Легкие лучики морщинок в уголках глаз выдавали человека с чувством юмора. Я могла бы подружиться с ним, не будь он участником, а скорее всего зачинщиком всей той гадости, что происходила сейчас.
– Вы кто? Что вам нужно? – я была не расположена к любезностям, поэтому заговорила сухо и отрывисто.
– Стэн Дэвлин. Но вам ведь это ни о чем не говорит? – мягко сказал он. – Давайте пройдем в соседний кабинет и поговорим наедине.
– Ну, уж нет! – топнула я ногой. – Для начала отпустите отца, а потом будем говорить.
– Да, именно такой я вас себе и представлял.
– Надеюсь, оправдала ожидания? Я не буду говорить, пока вы не отпустите отца.
– Снимите наручники. – Коротко бросил Стэн своим людям. – Видите, он свободен.
– И может уйти?
– Позже. Настоятельно советую вам Джиллиан, меня выслушать.
– Ну, хорошо, – сказала я, плюхнувшись на стул. – Говорите.
Дэвлин усмехнулся
– Вы определенно нам подходите…
– Подхожу для чего? – я тут же перебила его.
– Видите ли, Джилли полагаю, вы уже знаете, кого я представляю? Нет, не возражайте, – быстро добавил он. – Так вот, нашей конторе нужен именно такой человек как вы. Вы умны, образованны, обаятельны и обладаете бесценными профессиональными навыками.
– И чего вы хотите от такой замечательной меня? Говорите прямо, и не блуждайте в словарных джунглях, с риском свернуть шею. О том какая я, мне и так известно.
– Мне нужно, чтобы вы поработали на Управление! Это достаточно прямо? – спросил он, уставившись на меня серьезным взглядом.
– Неожиданно, но теперь все становится на свои места.
Я встала, чувствуя как мельчайшие детали головоломки, складываются в единую картинку. Арест Учителя, слишком пристальное внимание со стороны полиции за пару месяцев до того…
Тут же вспомнилось крайне странное послание от Учителя, не через посыльного, по почте, которое пришло на мой Нью-Йоркский адрес, а ведь он просто не мог его знать, ведь ту квартиру снимал для меня Дэвид.
– Это вы все устроили?! Признайтесь! Арест Учителя ваших рук дело?
– И да, и нет, Джиллиана. Он вор. – Просто сказал Стэн. – Однако мы предлагали ему сотрудничество в обмен на свободу.
– Хотите, дальше я сама расскажу? – я взяла со стола чью-то пачку сигарет. Дэвлин галантно поднес мне огонька.
– Я весь внимание.
– Учитель отказался. Он никогда не стал бы сотрудничать ни с вами, ни с кем-либо еще. А у вас на него практически ничего не было. Доказать его причастность ко всем делам невозможно. Конечно, при таком раскладе он решил, что проще будет честно отсидеть весь срок, чем всю оставшуюся жизнь находиться под колпаком. И в самом деле, какие рычаги давления у вас могли обнаружиться? Их нет. Я права?
– К сожалению да. – Подтвердил Дэвлин.
– И вы решили найти брешь в его броне. А вышли на меня. Интересно, кстати как вам это удалось? Кто из наших знакомых оказался настолько болтливым?
– К делу это отношения не имеет.
Я пожала плечами и продолжила:
– В отличие от Учителя меня есть чем зацепить. У него не было семьи, даже все его женщины либо дорогие проститутки, либо те, на чувствах к которым просто бессмысленно играть. У меня же есть близкие, которых я естественно не захочу подвергнуть опасности…
– Я изначально сказал, что вы умны, – кивнул Стэн. – И вы правы. Я предлагаю вам сотрудничество, Джиллиан. Как одной из лучших его учениц.
– Мило. А если я откажусь?
– Допустим. Но как вы сами сказали, у вас есть близкие. Подумайте о тех, кого ваш отказ расстроит.
Вот сейчас он откровенно издевался. Но не могла же я сдаться просто так. Хотя в глубине души я признавала заманчивость сделанного мне предложения. Оставалось прояснить еще пару моментов.
– Для чего вы устроили все это?
– О чем это вы? – Дэвлин по-дурацки захлопал глазами.
– Я что, дура по-вашему? – вскипела я. – Сначала отвратительно-непрофессиональная слежка, потом бессмысленная драка в переулке и уж совсем глупо было запереть нас в подвале. Я так понимаю, что те, кого вы наняли не в курсе истинных причин? Вы им сказали, что? Что за нас можно получить выкуп?
– И это тоже. – С легкой полуулыбкой согласился Дэвлин.
– Нас? Ты была не одна? – отец, внимательнейшим образом слушавший наш разговор, впервые подал голос.
– С Себастьяном. 
– Себастьян? Ты виделась с ним?
– А ты нет? – настал мой чред удивляться. – Он сказал, что встречался… вот мерзавец!
Конечно же. Себастьян! И как я сразу не догадалась. Похоже, что мне совершенно противопоказанно забивать голову романтическими бреднями. Мало того, что теряю всякую объективность, так еще и попадаются почему-то всякие мерзопакостные типы!
– Себастьян работает на вас! – повернулась я к Дэвлину. – Вот почему он был так спокоен. Вот почему сумел так быстро меня найти. И вот почему его здесь нет. Он слушает нас из соседнего кабинета?
– Хм, я рад, что не ошибся в отношении вас. – Заметил Стэн.
 Что же, это можно было расценить как согласие.
– Себастьян работает на вас? – папуля, кажется, испытал самый настоящий шок. – Не может быть. Он же…
– Да, М-р Донар учился вместе с вами. Но ведь потом ваши пути разошлись. Он уже долгие годы работает на Управление.
– И в Марокко он приехал по работе? Жил под моей крышей, сидел за одним столом с моей семьей?
– Нет. – Дэвлин покачал головой, – М-р. Сантеро находился в отпуске. Кто же мог предположить, что именно ваша дочь привлечет мое внимание своими талантами. 
Действительно, вот уж непредвиденное стечение обстоятельств.
– Выходи, предатель! – мой голос раскатистым эхом разнесся по пустому офису. – Я знаю, что ты нас слышишь!
– Вовсе не обязательно так орать, Джиллиан. – Себастьян вошел через боковую дверь, скрытую панелью.
– Предатель! Изменщик! Ублюдок!
Я кинулась на него, сжав кулаки. Правда, от моих ударов он легко уворачивался.
– Успокойся. Джилли! Ты все не так поняла…
– О, да! Конечно не так! – я схватила с подоконника горшок с фиалками. Жаль бедное растение, зато оно так красиво врезалось в колонну, осыпав землей стоявшего рядом молодого человека.
– А спал ты со мной тоже по заданию?! Ненавижу тебя!
– Джиллиана, успокойтесь. – Дэвлин примирительно поднял руки. – С этим вы можете разобраться и позже. Кстати тебе Сантеро придется серьезно объясниться.
– Да пошли вы к черту!
Уязвленное самолюбие заглушало любые отголоски разума. Мне хотелось стереть из памяти все минуты проведенные рядом с ним. Хотелось вывести его из себя, довести до такого же состояния, в каком находилась сама. По сути, Себастьян оказался ничуть не лучше Дэвида. И тот и другой хотели использовать меня для достижения своих целей.
– Ты спал с ней? – кажется, до отца, наконец, дошел смысл моих слов. – Я тебя убью!
Вот что значит горячая кровь и воспитание, полученное на востоке. Он бросился на Себастьяна, красивейшим ударом слева сбив на пол. Люди Дэвлина едва успели перекрыть ему дальнейший путь. А мне вдруг стало смешно. Бледный от ярости, с жатыми кулаками отец и не менее бледный Себастьян, в классической защитной стойке и со стремительно наливающимся синяком выглядели комично.
– Хватит! Прекратите оба! – рявкнул Дэвлин, глубоко вздохнув. – Видите, до чего вы их довели?
– Э нет. Это ваша заслуга. – Я внимательно посмотрела на него, – подождите, вы не знали, что он… 
– Конечно, нет. Себастьян решил выяснить некоторые детали, касательно вашего прошлого и оказался в тупике. Надо признать вы хорошо все спрятали. Тогда он решил копнуть глубже, воспользовавшись обширными возможностями управления. Тогда-то нам стало известно, что вы были близки с Учителем. Я отдал приказ наблюдать за вами. Нужно было время, чтобы разработать приемлемый план вербовки. Кто же знал, что вы Джиллиан, не сойдясь характерами с отцом, исчезните в неизвестном направлении, и целых два месяца будете колесить по Европе?
– А потом? – тихо спросила я, чувствуя как злость постепенно уходит.
– Мы поняли, что рано или поздно вы объявитесь в Чикаго…
– И меня спешно перекинули туда, – вклинился Себастьян. – Джилл! Поверь, я не лгал тебе. Не во всем. – Тут же исправился он, заметив мой недоверчивый взгляд. – Да я недоговаривал, но не лгал.
– Проехали. Ну а последний неприятный эпизод в переулке?
– Себастьян узнал об этом за полчаса до случившегося. – Дэвлин криво усмехнулся, – за это я прошу прощения. У нас не было времени на детальную разработку планов. Пришлось импровизировать.
Хреновая какая-то у них импровизация.
– А если бы они нас убили?
– Был четкий приказ этого не делать. Однако согласитесь, что я не мог предоставить все на волю случая, учитывая вашу болезненную склонность убегать. Вы заставили моих людей оплатить ваш счет в кафе, и я понял, что рано или поздно Джиллиан Сальваторе снова пуститься в бега. К тому же мне хотелось вас испытать.
Ох! Как у меня чесались руки. Хоть я и понимала, что вся ситуация не выходит за грани разумного. Дэвлин просто шел тем путем, который был наиболее выгодным. Конечно, он понимал, что я кинусь на помощь отцу. Но, скорее всего его и так бы отпустили, невзирая даже на мой отказ.   
– Чего вы хотите? – я устало опустилась на стул.
– Вот те раз? – кажется, Дэвлин удивился. – Я же с самого начала вам сказал. Условия таковы: вы работаете на Управление, ваши родные живут благополучно под нашей защитой.
– Если я соглашусь, у меня будет пара условий.
– Каких? – моментально насторожился он, став похожим на строгого преподавателя.
– Во-первых, вы гарантируете безопасность моим близким, в любом случае, даже если я где-то оступлюсь. Во-вторых, я хочу, нет, категорически требую освободить Учителя.
– Это все? – Спросил Дэвлин и я кивнула. – В осуществлении вашего первого желания нет ничего сложного. Однако позволить вашему Учителю снова оказаться на свободе я не могу. Единственный выход для него уехать из страны. Если он согласиться, есть возможность дать ему свободу.
Вот скотина! Но мне пришлось согласиться и на это. Да и какой выбор был у меня? Свобода, пусть и вдали от любимых им нью-йоркских улиц с их неповторимым колоритом куда предпочтительнее любой темницы. Я представила на секунду, как он будет зол, что я пошла на сделку и мне моментально стало холодно. Это был конец нашей дружбы. С его непримиримостью и приверженностью старым традициям, Учитель никогда не примет, не поймет моего поступка. Но, по крайней мере, я не буду чувствовать себя виноватой. Он уедет, но будет наслаждаться свободой. Тут я подумала о Париже. О той непередаваемой смеси настоящего и прошлого, которая захватывает все ощущения, стоит вам оказаться на его улицах. Это, не идет ни в какое сравнение с обликом современного Нью-Йорка, да и ни одного другого города Соединенных штатов. Учителю бы понравился Париж.
– Я согласна! – внезапно решилась я, – но Учитель должен получить свободу и квартиру на Елисейских полях.
– Всегда считал, что предприимчивость не порок, Джиллиан – непонятно зачем заметил Стэн.
Он выглядел ужасно довольным. Как кот, перед полной тарелкой сливок. Как бы мне хотелось стереть с его физиономии эту самодовольную гримасу. Но пути назад не было. Да и если говорить совсем честно меня привлекали некоторые нюансы предстоящей работы.
Времена, когда я занималась всем только ради денег, канули в лету. Теперь я могла лелеять свое тщеславие, ибо получила официальное признание собственного превосходства.

Глава 11
(Спустя…)
Прошло полгода. Полгода с тех пор как я Джиллиана Донар дочь бизнесмена из Марокко, воспитанная вором, выросшая на грязных улочках Нью-Йорка стала еще одним винтиком в огромной машине Управления.
Безалаберная девчонка с отчаянными повадками незаметно потерялась, уступив место элегантной, очаровательной девушке. Незаменимой в своем роде. За этот время я многое узнала, чрезвычайно обогатив свои знания. Но одно осталось по-прежнему - неисправимый авантюризм, вытеснить который из моей головы не удалось целому отделу наставников, вкупе с таким же отделом психологов. А с Дэвлином я подружилась. Да-да, именно. Он оказался не таким уж и плохим шефом. И хотя сейчас у нас и возникают разногласия, то только по производственным вопросам. Консерватизм по природе своей не способен свести дружбу с новаторством и изобретательностью.
Многое из того с чем теперь приходилось сталкиваться требовало совершенно особых движений мысли, на которое бывалые агенты оказывались неспособны.
Естественно полгода не такой уж большой срок, поэтому на первое дело меня поставили в качестве консультирующего агента. Для меня это было не столько заданием, сколько возможностью показать, что я могу. 
Мне необходимо было проникнуть в особняк Питера Глостри, владельца крупной торговой компании, на Лонг-Айленде, и достать из сейфа кейс с бумагами. Но на словах все звучит как всегда просто.
Это только в кино, герои блестяще проворачивают операцию по изъятию денег (драгоценностей, золота и т. п.) а потом улетают к теплому морю.  Вот многие и начинают грезить о «легких» деньгах. На деле все выглядит куда более прозаично. Без «крота» во внутренней службе охраны, без хорошей команды, четкого плана действий, нечего и думать совать голову в пасть аллигаторов. А мне было втройне сложнее, ибо работать приходилось не с профессионалами, а с солдафонами, которым приходилось разжевывать буквально каждую мелочь. Они-то мнили себя суперкрутыми агентами. Но их в свое время учили подчиняться приказам, а не опустошать чужие сейфы. Поэтому поначалу мне казалось, что легче слона научить ювелирному делу, чем их.
До сих пор помню, какое впечатление произвела, появившись в комнате для совещаний, расположенной рядом с кабинетом Дэвлина. Желая слегка поиздеваться, я надела узкие до невозможности красные, кожаные штаны, облегающие мой зад, подобно перчатке. И черно-красный корсет, на размер меньше чем нужно, от чего грудь выдавалась вперед, словно нос корабля. Для завершенности образа мне не хватало только хлыста. Ярко-алая помада идеально подходила под образ, а так же большие черные очки. Волосы, которые и так вечно торчат в разные стороны, я оставила распущенными и начесала. Пятнадцатисантиметровые шпильки (вот уж поистине отвратительно-неудобная вещь) превратили ноги в километровые ходули. Выглядела я так, что мамуля вряд ли узнала бы свою дочь, даже столкнувшись, лоб в лоб. У всех собравшихся челюсти отвисли как по команде, стоило мне войти. За столом сидело четверо мужчин в хороших костюмах и какой-то растрепанный парнишка с ноутбуком.
– Извините? – Дэвлин глянул на меня и видимо не узнал. – Кому пришло в голову вызвать сюда проститутку? – с незначительным раздражением спросил он своих подчиненных, словно это было в порядке вещей.
– Привет Дэвлин. – Я с наглым видом продефилировала до кожаного кресла и   уселась, закинув ногу на ногу.
– Вот дьявол! Какого лешего ты так вырядилась? – опешил он.
Ага, теперь узнал меня!
– Мне не говорили, что я обязана носить костюм. – Обиженно протянула я, строя из себя идиотку.
Раз уж работаю на контору, то хоть не буду отказывать себе в маленьких представлениях. Интересно, а Дэвлин и правда думал, что из меня получится послушный исполнитель? Тогда еще больший дурак, чем показалось вначале. Он покачал головой и представил меня:
– Господа, это Джиллиана Донар, наш консультант по делу. Продолжим?
Господа! Я бы назвала их скорее индюками, по недоразумению вырядившимися в брендовые шмотки.
Сейчас в зале для совещаний происходил так называемый «обмен мнениями». Люди из соответствующего отдела, а если проще и, по-моему - «кабинетные крысы» составляли план операции. После того, как план одобрял наш непосредственный шеф, все двигалось дальше, через препоны к вышестоящему начальству, или еще одной «кабинетно-грызунчатой особи», который и подписывал проект. И только после всех этих процедур Дэвлин назначал исполнителя.   
Идеи, которые выдвигали «грызуны», были, мягко говоря, смешными. Словно подростки, насмотревшиеся боевиков, они увлеченно спорили, противоречили сами себе. Я тихо сидела в стороне от этого балагана, радуясь, что это не члены моей команды. Правда радовалась, как оказалось, зря.
– А что скажет наш консультант? – высокий, симпатичный блондин с высокомерной усмешкой повернулся ко мне. Его взгляд заскользил по моему декольте. Такое ощущение, что он говорил: «Не лезь к профессионалам, детка. Твое место в дешевом баре, а не здесь».
– Скажу, что вы все ни черта не смыслите в этом. Фильмов надо меньше смотреть.
– А ты смыслишь? – блондин воинственно уставился на меня. Он явно нарывался на скандал.
– А мы уже на ты? – огрызнулась я.
– Джиллиан! – Дэвлин угрожающе поднял палец. – Возьми папку с делом и садись за стол.
Пришлось повиноваться. Я взяла большую папку и внимательно просмотрела имеющиеся в ней сведения. Лонг-Айленд, фешенебельные особняки, все тихо, мирно и любой чужак сразу оказывается на виду. А нам еще попался человек, страдающий, похоже, манией преследования. Иначе как объяснить, что вместо традиционного сейфа за каким-нибудь пейзажем, он оборудовал настоящее хранилище, как в банке, по специальному проекту? Что, интересно он собрался там прятать?
– Как вы намерены вскрыть дверь в хранилище? Ведь коды доступа, как я понимаю не достать? – спросила я, подняв взгляд от бумаг.   
Блондин зачем-то сверился записями и выдал:
– Есть несколько вариантов…
– Замечательно! – перебила я его, даже не дослушав. Потом встала и прошлась по комнате. Толстое ковровое покрытие приглушало звук шагов.
– Только вот все эти ваши «варианты» годятся разве что для дешевого боевика. Вскрыть дверь в подобное хранилище не так просто, это вам не консервная банка!
Дэвлин нахмурившись, посмотрел на меня
– Дальше.
– Какой бюджет?
– Там написано. – Деликатно хмыкнул он, указывая на папку.
Я подошла к столу, где был расстелен план здания. Моментально нахлынули воспоминания. Вот так же мы с учителем планировали когда-то дела. Не хватало только сладкого голоса Френка Синатры из динамиков и язвительных, жутко смешных комментариев моего патрона.
Особняк строили по индивидуальному проекту, но как всегда бывает ничего нового я не увидела. Строители вечно пытаются нажиться на клиентах, вот и впаривают им старые планы под видом новых. Хранилище в полуподвале, четыре на шесть метров, единственный вход он же и выход. Вентиляция - тонкие трубы, вделанные по периметру, у дверей стандартные датчики движения. И все просматривается с камер видеонаблюдения. Короткий отрезок от лестницы в кабинете, до самой двери хранилища место вообще недоступное. Кроме обычных датчиков движения, новинка - мерцающие лучи, чей ритм подбирает компьютер. Пол в самом хранилище оснащен еще и дополнительными сенсорами веса. Стоит уронить хоть скрепку, и вы в ловушке. Я задумалась. Жаль, что Учителя не было рядом. Его опыт мне бы очень пригодился. 
– Сведения о жильцах есть? – я повернулась к Дэвлину. – Личный помощник? Слуги? Охранники? Водитель? Кто-то из семьи? У кого еще имеется доступ?
– Их всех проверили, – блондин, надменно подняв брови, смотрел на меня. – Ничего стоящего.
Я еще раз просмотрела папку с данными. Хорошая работа. Тот, кто собирал информацию, знал свое дело.
– Может устроить им небольшой пожар? – Я достала сигарету и огляделась в поисках пепельницы. Не найдя ничего похожего, решила было спрятать ее обратно, но передумала. В углу на невысокой тумбе стоял пустой стакан, который я незамедлительно пристроила по назначению.
– Что нам это даст? – спросил низенький с блестящей лысиной мужчина. В его голубых глазах застыло прямо-таки умильное непонимание.
– Время. Получится отличный отвлекающий маневр. Пока ребята из службы охраны будут разбираться, что к чему, и вызывать пожарных, которых можно задержать в дороге, есть малюсенький шанс, – я повернулась к Дэвлину. – Сможете подключиться к их системе наблюдения? Я хочу видеть и слышать все, что и они.
– Сделаем. – Кивнул он.
– А датчики движения?
– Это не так сложно, как остальное. Какая ширина шва между плитами в хранилище?
Блондин быстро просмотрел данные.
– Полдюйма, может чуть меньше.
Вот черт! Я села и задумалась. Хранилище выглядело настолько недоступным анклавом, что даже я не могу туда влезть. Я медленно водила пальцем по столу.
Непривычно планировать дело, сидя в кабинете. Если раньше на пути вставали препятствия мы с Учителем отправлялись в бильярдную. За игрой мысли текут свободнее…
Тишина в кабинете установилась такая, что я слышала собственное дыхание.
Внезапно в голове словно зажглась лампочка. Знаете, как у героя мультфильма в моменты озарения появляется такое облачко, с зажженной лампочкой. Я уставилась на список тех, кто имел доступ в хранилище. «А ведь все может оказаться не таким уж сложным» - подал сигнал внутренний голос.
Достав телефон, я сделала один единственный звонок. Служба безопасности собрала достаточно информации, но они проверяли людей по своим каналам, используя официальные базы данных. А той информации, которая была необходимо сейчас, ни в одной базе данных не найти. Мои «коллеги» обычно тщательно заметают следы.
Теперь оставалось только ждать.
Дэвлин велел секретарше принести кофе и печенье, а сам с невозмутимым видом уселся в кресло. В кабинете повисла какая-то неприятная атмосфера. Я чувствовала, что все эти «грызуны» с неприязнью косятся в мою сторону, ведь для них я была всего лишь наглой выскочкой, воспитанной отбросом общества. Все они долго учились, старались доказать свое право находиться здесь, и испытывали настоящую гордость, когда поднимались на следующую ступеньку. Мне же все это досталось совершенно случайно.
Долго ждать ответного звонка не пришлось. Он раздался как раз в тот момент, когда я потянулась за второй чашкой отличного, ароматного кофе. Человек на том конце провода продиктовал мне небольшой список, назвал сумму за свои услуги и вежливо попрощавшись, отсоединился.
– Что-нибудь есть? – спросил Дэвлин, внимательно наблюдая за моей реакцией.
– Есть. Два человека из внутренней службы охраны и один из личных помощников. Только эти трое из всего вашего списка устроились на работу по фальшивым документам.
– Этого не может быть! – безапелляционно заявил блондин. – Я лично проверял каждого.   
Я повернулась к Дэвлину:
– Гоните вон таких сотрудников! Впрочем, вовсе неудивительно, что вы кое-что пропустили. Охранников мы использовать не сможем. Они сменяются через сутки и получают коды доступа только в том случае, если сам хозяин спускается в хранилище.
– И кто у нас остается? – спросил Дэвлин. – Элиот Карерра?
– Он предан своему хозяину. – Заметил блондин. – И не пойдет с нами на контакт. – С вами действительно не пойдет! – заметила я. – Не обижайтесь, но любой мало-мальски опытный воришка с вокзальной площади, вычислит вас в долю секунды. Элиот работает на Питера уже два с половиной года. Едва ли он захочет потерять такое тепленькое местечко.
– Будешь его шантажировать? – Дэвлин едва заметно приподнял брови.
– Скажем так, я сделаю ему предложение, которое он не сможет отклонить.
Я улыбнулась. Воспользоваться, ставшей уже классической, фразой из «Крестного отца» мне показалось забавным.
– Сколько тебе потребуется времени?
– Сегодня вечером я кое с кем встречусь и завтра, максимум послезавтра выйду на контакт с Элиотом. Остальное будет зависеть от нашей с ним встречи.
Я не хотела говорить Дэвлину, что знаю кто, скрывается под личиной Элиота Карерры. Это могло навлечь неприятности на головы нескольких очень хороших людей. Мой информатор честно назвал все данные, но делиться этим с шефом, я сочла неправильным. Границы дозволенного были четко определены с самого начала. Тем более документы, которыми пользовался теперь мелкий мошенник Закари Фанс, были не совсем фальшивыми.
Я не в курсе к кому обратился Закари, но знаю, что существует целая каста тех, кто занимается изготовлением документов определенного рода. Они находят умершего младенца, оформляют, как живого и живут его жизнью. Собирают все необходимые справки, историю болезни, записи дантиста и даже школьного психолога. Такие документы дорого стоят, но оправдывают свою цену.
Дэвлин недовольно косился на меня, но ничего не сказал. Мне показалось, он догадывается, что я скрыла от него информацию. Неприятный холодок пробежал вдоль лопаток, когда он сказал:
– Все свободны. А ты Джиллиан, доложишь обо всем Эмме. Сегодня же, вечером.
Эмма это секретарша. Этакий экземпляр офисного таракана, с платиновыми кудряшками, в строгом платье и с глуповатой улыбочкой. Сама ничего не решает, но исполнительная и, похоже, не истеричка. «Интересно, а Дэвлин с ней спит?» - мелькнуло вдруг в голове. 
– Мы можем поговорить наедине? – попросила я, терпеливо дожидаясь, пока за сотрудниками закроется дверь.   
– Мне нужна квартира, желательно в центре.
– А как же та квартира, в которой ты жила до этого? – спросил шеф.
– Она не моя. И я больше не хочу там жить.
Я на секунду представила, что вновь возвращаюсь в окружение старых стен, нежно-салатового оттенка, на фоне которых изумительно смотрелась мебель в стиле  hi-tech и передернулась. Все связанное с Дэвидом теперь вызывало отвращение.
– Хорошо. Будет тебе к вечеру квартира. Еще что-то?
– Можно спросить?
Я откинулась на спинку и уставилась в окно. С Себастьяном мы не виделись с того самого дня, как я дала согласие сотрудничать.
Дэвлин тогда отправил меня в юридическую академию, где целый факультет принадлежал Управлению, чтобы я смогла быстро познакомиться с принципами работы и внутренним устройством. Жила я в общежитии, вместе с остальными студентами, но в отдельной комнате.    
Теперь мое любопытство внезапно подняло голову. С отцом, который через пару дней уехал обратно в Марокко Себастьян тоже не поддерживал связи.
Воспоминания унесли меня в аэропорт. Провожая Роксана я, едва сдерживала слезы. Все произошедшие события нас сблизили. Невыносимо мучительно было терять отца, которого я только обрела. А ведь все могло так хорошо сложиться, сумей мы оба запрятать врожденную гордость и не пойди на поводу у эмоций. Отец, похоже, разделял мои взгляды. Но дела требовали его возвращения.
– Где Себастьян? Он не появлялся с тех пор как…
– Я запретил ему приходить. Ваши неформальные отношения могут создать серьезную помеху делам.
– То есть теперь мне надо согласовывать с вами своих любовников? – вспылила я. – Вот уж неожиданная новость.
– Не надо давать волю своей горячей, восточной крови. Джиллиан, включите логику. – Парировал он. – Себастьян работает здесь и вы тоже. Что получиться, если мы допустим ваше сближение?
Я ничего не ответила. Какой смысл объяснять Дэвлину, что уже поздно об этом думать. Даже узнай я о принадлежности любовника к клану Управления раньше, не факт что не легла бы с ним в кровать. Что поделать?! Видимо неразборчивость в связях передалась мне в наследство от матери.
– Я пойду.
Дэвлин кивнул. Его хмурый взгляд говорил, что разговор еще не окончен. Пришлось выбросить мысли о Себастьяне из головы, до поры, конечно, и сосредоточиться на работе.
На следующий день я аккуратно припарковала темно-вишневый кадиллак у входа в бар «Мансин». Дорогая тачка сразу привлекла внимание парнишки, который паркует автомобили. Я кинула ему ключи и ловко засунула зеленую купюру в карман кардигана. Подобострастно улыбаясь, он кивал головой как китайский болванчик.
Встречу с Закари мне помог устроить один старый знакомый - Дюк. Не знаю, как этого парня зовут по-настоящему, но добро он помнит. Учитель как-то оказал ему услугу, и я решила, что это подходящий момент попросить об ответном одолжении.
Для встречи с Закари пришлось принять вид куда более приличный. Я же не собиралась дразнить его, как Дэвлина, да и не произведет на него впечатления мой чересчур вызывающий наряд, скорее вызовет настороженность.
За все годы работы с Учителем я приобрела репутацию девочки с хорошим вкусом. Неприметная, но всегда дорого и элегантно одетая, часто в тени. Копы к таким не привязываются, свидетели не запоминают. И менять сейчас тактику не имело смысла. Светло-сиреневая блузка с широким поясом, бежевые, строгие брюки, такие же по цвету сапожки, светлый клатч из тонких переплетенных полосок, коротенькая дубленка с аккуратным меховым воротником, тонкие лайковые перчатки. Единственное яркое пятно - синий шарф с фиолетово-бирюзовыми разводами. 
Днем в барах посетителей обычно мало. Но «Мансин» выгодно отличался в этом отношении от своих собратьев. Там всегда людно. Уж не знаю, что тому причиной. Может место, а может и искусство повара. Во всяком случае, блинчики с мидиями, креветками и сыром здесь просто потрясающие.
Я села на единственное свободное место, не далеко от барной стойки и заказала порцию блинчиков. Ждать предстояло, возможно, долго и лучше это делать с удовольствием. Закари появился в половине второго. Этим морозным днем на нем красовался простой светло-серый пуловер, чуть темнее оттенком брюки и аккуратные полуботинки «Pasolini». Не самые дорогие вещи, но и не дешевые. Светлые, непослушные волосы подстрижены у хорошего парикмахера, а когда он продефилировал мимо меня, я ощутила густой аромат диоровского «Эгоиста». Подождав пока Зак с комфортом устроиться за столиком я встала и подошла к нему. Пора браться за работу.
– Здесь не занято? – кажется, мой вопрос его удивил. Он поднял на меня свои голубые глаза. Это длилось всего секунду, после чего он скупо улыбнулся:
– Полагаю Дюк звонил мне из-за вас? Джиллиан? Рад знакомству. – Вежливая фраза, подходящая к любому случаю. Рад он, как же?! Наверняка уже придумывает способ сбежать от меня подальше. Когда прошлая жизнь, внезапно появляется на пороге, это редко преподносит приятные сюрпризы.
– Давай без формальностей, – фыркнула я. – Закари. Или лучше Элиот?
– Вежливость не помешает в любом случае, – откликнулся он, сверля меня холодным взглядом. – Тебе что-то нужно? Разве Дюк не говорил? Я давно завязал. 
– Знаю. Это поэтому ты так ловко пристроился? – со смешком сказала я, усаживаясь напротив. – Мне нужна небольшая услуга.
– Весь внимание.
А вот это ловкий ход. Всегда лучше сначала выслушать собеседника, и уже потом обдумать сделанное предложение. Я оглянулась и поманила официанта пальчиком. Юркий парнишка тут же подбежал.
– Одну Маргариту и мартини с содовой для моего друга.
Я закурила и задумчиво наблюдала за хрупкими колечками дыма.
– Хватит тянуть время. Давай ближе к делу. – Разозлился он.
– Через неделю твой шеф поместит в хранилище небольшой черный кейс. Мне нужен только он и больше ничего. Помниться Дюк упомянул, что ты умеешь ловко обходить подобного рода трудности.
– Когда это было. Я завязал. Слушай, не порти мне жизнь.
– Я еще и не начинала. Не стоит так сразу отказываться от моего предложения. Кейс вернут обратно, в целости и сохранности. Тебе только нужно будет вынести его за пределы особняка и передать мне. Ну и потом вернуть его обратно. Ты же понимаешь, что спрыгнуть, не получиться? Особенно такому типу, как ты? 
Я замолчала, внимательно наблюдая за реакцией парня. Он прекрасно знал, кому и сколько денег должен Закари Фанс, и какой срок ему грозит, если полиция докопается до правды. И конечно он прекрасно понял, что я тоже владею этой информацией. 
– Что нужно сделать? Я не говорю пока о своем согласии, однако хочу знать.
Еще бы! Естественно он хочет.
– Я знаю, что кейс поместят в хранилище во вторник. До пятницы он будет находиться там. Ты должен вынести кейс в тот же день. На следующее утро тебе вернут его обратно. На этом все. Никакого риска. – Я постаралась придать своему лицу максимально правдивое выражение.
– Я могу подумать?
– Пожалуйста, – я глянула на часы – У тебя минут двадцать.
Пока он раздумывал, я спокойно сидела рядом, сложив руки на коленях, как примерная школьница. Следовало проявить терпение.
– Сколько ты готова предложить? – наконец решился Закари.
– От пятнадцати до двадцати плюс расходы. И это еще весьма щедро с моей стороны.   
Он кивнул в знак согласия.
– Кому я должен передать кейс?
– Мне. – Я достала из сумки небольшой черный телефон. – Я позвоню. После с тобой свяжутся мои люди и расскажут все необходимое. А пока небольшой аванс.
Зак буравил меня взглядом, пока я доставала белый плоский конверт. Неприятный такой взгляд алчного человека. Едва удержалась, чтобы не передернуться. Цепкой как у мартышки рукой он сграбастал конверт и удовлетворенно вздохнул.
– Передай Дюку, что он козел!
– Обязательно. – Я улыбнулась. – Всего хорошего мр. Карерра.
Он поднялся и пружинистой походкой вышел на улицу. Что-то было не так. Слишком просто. А в моей работе как в математике - если задача решается слишком легко, то ты что-то делаешь неправильно.
Оставив на столике сложенную сотню, я быстро вышла на улицу. К своему удивлению Зака я не заметила, а ведь поймать такси здесь нереально. Подумав секунду, свернула в ближайший проулок, рассудив, что ему просто некуда больше деться. Он опередил меня на целых два квартала. Я уже отчаялась, когда увидела, что Закари стоит, прижавшись к обледенелой стене какого-то дома, лихорадочно тыкая пальцами в кнопки телефона. Вот скотина! Зря я не пустила в ход информативные аргументы. Страх средство куда более сильное, нежели деньги. Но пока не произошло ничего, что нельзя исправить.
Телефон вылетел из его руки и с тихим грохотом разлетелся по асфальту. Моя рука основательно прошлась по его физиономии, поцарапав левую щеку. Ответить Зак не посмел. Он прекрасно понимал, что перевес сил будет на моей стороне. Не физически, нет. Но стоит ему в открытую пойти против меня, и о спокойствии придется забыть.
– Ну и кому, свинья ты этакая звонить собрался?
– В полицию!
От удивления я чуть рот не открыла. В полицию? Пресвятые тараканы! Что же произошло в этом городе, пока меня не было? Чтобы проверенный человек, пусть не слишком приятный, пусть и отошедший от практической работы, обращался к копам, это нонсенс. Впрочем, тут я усмехнулась. Сама ведь теперь завязла в этом по самую макушку. Но ФБР это вам не банальное отделение стражей правопорядка.
– Совсем сдурел? – по-детски откликнулась я.
– Как же вы мне все надоели! – воскликнул Зак. – Да, полиция тоже охотиться за кейсом. Они пришли ко мне и пообещали денег. Я не знаю, куда вы пытаетесь меня втянуть, и не хочу в этом участвовать!
– И ты решил сдать меня? Грязный, мерзкий слизняк! 
Зак побледнел. Он великолепно понимал, сколь тонок пласт благополучия, на котором он стоит. Стоит мне шепнуть пару слов нужным людям, невзначай обмолвиться о его связях с копами и все, налаженная жизнь полетит под откос.   Не будь мне нужны его услуги, не преминула бы оповестить всех о его «делах».
– Подожди, копы пообещали тебе денег? – внезапно дошел до меня смысл слов Зака.
– Да, – обиженно протянул молодой человек.
– Пресвятые тараканы! А тебе не пришло в голову, что легавые скорее прибегают к угрозам, чем платят? Им было бы проще на тебя надавить! Так что ты уже завяз в дерьме по самую голову!
На лице Зака появилось выражение ужаса. Вот зараза!
– О копах, или кто они там, забудь! Сделаешь то, что я тебе велела.
– Они меня убьют. – Прошептал Зак, до которого постепенно дошел смысл произошедшего. – Если это не полиция, то они меня убьют!
– Прекрати истерику! – жестко сказала я. – Ничего не бойся. Никто тебя и пальцем не тронет. Понял?
Он кивнул и посмотрел на меня взглядом человека приговоренного к виселице.
– Я… я… я все сделаю! – заикался он. – Только никому не говори!
Мне стало противно.
– Убирайся! С тобой свяжутся!
Зак мелкими шажками скрылся за поворотом. Вот и верь после этого людям. А ведь Дюк считал его подающим надежды парнем. Брр! Какие слизни попадаются по жизни. А еще говорят, что женщины не способны на верность. Да Светлана без писка сделала мне документы, хоть и рисковала куда больше. Я медленным шагом вернулась к бару. Надо было забрать машину. Правая рука саднила. Сев за руль я достала из бардачка фляжку с бренди и плеснула на руку. Не хватало еще заражение получить. Черт знает, может трусость передается через кровь, как инфекция…
Звук мобильного резанул слух. Мельком глянула на экран. Высвечивались только палочки и нули. Ага, вот и вспомнили обо мне, кровопийцы! Дэвлин сухо сообщил адрес и отсоединился. Пришлось ехать.
Тихий райончик сплошь застроенный элитными домами. Мой кадиллак пришелся, кстати, на этих улицах. Вообще Нью-Йорк невероятен по своей обитаемой структуре. Нигде больше вы не найдете такого необычайного сочетания роскоши и грязи, бедности и богатства, аристократии и мещанства. Дэвлин лично встретил меня. Я плохо еще разбиралась в иерархии управления, а то по достоинству оценила бы проявленное внимание.
– У тебя хороший вкус – польстил он, кинув быстрый взгляд на машину. – Классика всегда остается классикой.
– Что мы здесь делаем?
– Ты же вроде говорила, что тебе нужна квартира.
– Здесь? – Я огляделась.
Элитная высотка из последней серии, этажей на шестьдесят. Стекло, бетон. Наверное, вид из окон просто потрясающий. Метраж потолков и комнат зашкаливает. Можно ли мечтать о лучшем? Вот уж не предполагала, что смогу получить такие хоромы. Максимум на что распространялась мое воображение (а оно у меня совсем не маленькое) простая квартирка в спальном районе.
Мы вошли в просторный холл и прошли к лифту. Новенькая кабина практически бесшумно взмыла вверх. Последний этаж. Квартира-студия с огромным окном во всю стену. Цветовая гамма серо-яичных тонов, кое-где разбавленная яркими пуфиками и лампами в классических абажурах. Занавески терракотового цвета, такие же, как и покрывало на здоровенной кровати. Просто аэродром, а не место для сна. Встроенный в стену шкаф был битком забит шмотками. Все новое, с бирками, приобретенное явно в дорогом магазине. Но дара речи я лишилась, увидев огромное малахитово-зеленое джакузи с золочеными кранами в виде головы лебедя, и полочки забитые парфюмерией и косметикой. На изящной вешалке болталось штук пять пушистых полотенец. В зоне кухни, забитой техникой, лишь высокая барная стойка и пара стульев. Все в жемчужно-желтом цвете и опять терракотовые занавески. Это так было не похоже на ту квартиру, которую снимал для меня Дэвид. 
– Слов нет. – Я повернулась к Дэвлину. – Спасибо.
Он кивнул.
– Что по делу?
– Хотите кофе?
Я достала из шкафа пачку кофе, крекеры, а из забитого битком холодильника сыр. Прежде чем рассказывать, надо сначала подкрепиться. Я сварила кофе и разлила его по красивым фарфоровым чашкам. Кинув в свою пару кубиков льда, повернулась к шефу:
– Закари достанет нам кейс, но его надо будет вернуть.
– Плохая новость. – Дэвлин нахмурился.
– Я не полезу в хранилище и не стану рисковать своей задницей. Как я понимаю, вам нужна информация, ее вы и получите.
– Я думал, в твоем словаре нет слова «невозможно» – съехидничал он.
– Я все сказала! Кстати вы в курсе, что за кейсом гоняется не только Управление? Они сказали Закари, что они из полиции. Видимо, как и я, решили использовать «крота». Так что после того, как Зак сделает свою работу, вам придется о нем позаботиться. Не уверена, что он сможет спокойно жить дальше, после всего.
– Это проблема, – вскинулся шеф.
– Да. И это не моя проблема. Мне плевать, как вы будете ее решать. Я достану вам информацию и все.
Он откинулся на спинку стула и достал сигареты. Несколько минут мы молча курили.
– Хорошо, – наконец сказал Дэвлин. – Пусть будет пока так. Я распоряжусь, чтобы кейс вернули обратно в целости. А о копах, или кто они там, не волнуйся. Когда мы получим бумаги, для тебя будет еще одно дело.
– Можно подумать вы меня удивили, – буркнула я. – Спасибо за квартиру.
Дэвлин встал и направился к выходу. Странно, но сегодня он меня не так уж и сильно раздражал. Даже стал нравиться. Глянув ему в след, я не удержалась и спросила:
– Вы спите с Эммой?
Не знаю почему, но меня вдруг чрезвычайно заинтересовал вопрос: спит ли Дэвлин со своей секретаршей?
– Тебя это не касается. – Он усмехнулся – До свидания.
Остаток дня я провела, обходя свои новые владения. Контора позаботилась буквально обо всем, вплоть до новенькой зубной щетки. Мне страшно хотелось принять ванну, и забравшись под одеяло с коробкой конфет отвлечься от всего, пялясь на экран телевизора. Но сначала следовало позаботиться об элементарных правилах безопасности. Теперь я знала, какие порядки царят в том огромном осином гнезде, куда мне довелось сунуть голову.
В Службе внутренней безопасности, курирующей Управление, наверняка работают крайне любопытные особи. Мне страшно не хотелось посвящать «внутряков» в свои личные дела, не касающиеся работы, поэтому я взяла в ванне большой тюбик зубной пасты, а на кухне нож, и снова внимательно осмотрела квартиру. В углу у входной двери пристроилась маленькая камера видеонаблюдения. С первого взгляда ее можно было и не заметить. Зубная паста идеальное средство, для того чтобы замазать объектив. Еще одну камеру я нашла на кухне. В двух абажурах ламп сидели примитивные «жучки».
Устранив все помехи, я смогла, наконец, принять ванну.

Глава 12
(Близко…)
Закари меня не подвел. Он безропотно стащил кейс и так же безропотно передал его мне. Видимо информация, которой обладал Дюк, была поистине устрашающей. 
Выйдя из офиса поздним вечером, я прямиком отправилась в одно замечательное заведение.
В подвале, где раньше спали бродяги, старый друг Мо открыл ночной клуб. Закрытое место, только для «своих». Богатая, колоритная обстановка живо воскрешала в памяти настоящую Америку тридцатых годов. Время разгула бутлегерства, гангстеров и джаза. Посреди зала на огороженном ринге, точно так же, как в те, канувшие в лету времена, устраивали кулачные бои. Даже запах был под стать – дерево, табачный дым, коньяк, пот, дешевая косметика смешивались в непередаваемой палитре. Посетителям здесь разрешалось почти все. Напиваться, драться с охраной, колотить посуду и приставать к официанткам. Единственное, что Мо не допускал в своем клубе, так это наркоту. Вы могли делать что угодно, но не дай бог вас застукают даже с боле менее безобидной «травой». Можно не сомневаться, что следующий рассвет придется встречать в местном отделении полиции.
Морис сам вышел меня встретить. В свои сорок пять лет он все еще оставался привлекательным мужчиной. Я окинула заинтересованным взглядом его крепкую, накачанную фигуру в светло-синих джинсах и желтой рубашке. Не понимаю, как он ведет с успехом дела, выглядя как пошлый эстрадник. В прошлом боксер, Мо так и не добился успеха в спорте, за то смог снискать славу в качестве бизнесмена. Клуб процветал, и хозяин был тому самое главное подтверждение. Светло-каштановые, с рыжинкой волосы уложены у дорого парикмахера, а в разрезе дизайнерской рубашки с ручной вышивкой мелькает толстая цепь на полкило драгметалла. Смуглое лицо Мо расплылось в улыбке:
– Лиан! Давненько тебя не было видно! – Он сграбастал меня своими совсем не маленькими лапами.
– Поставь меня на место, громила! – беззлобно откликнулась я.
Сердиться на него нет никакой возможности. Стоит только вам попасть под властное обаяние задорного, плутовского взгляда и всякое сопротивление гаснет. Женщины падают к его ногам пачками. Увы! Все без исключения. Не знаю только, почему, но мы с Морисом всегда были  просто добрыми друзьями.
– Я слышал, ты уезжала из страны? – сказал Мо, когда мы присели за дальний столик в самом углу, с полным обзором зала.
– Как быстро разносятся слухи! – восхитилась я. – Что еще слышно?
– Ничего для тебя интересного. – Морис царапнул меня взглядом. – Ты не просто так пришла?
– Очень хотелось тебя увидеть. – Я улыбнулась. Он не дурак и конечно эта улыбка его не обманула.
– Может, пообщаемся поближе?
– Не в этот раз. – Остудила я его пыл.
– Мисс, вы ранили меня в самое сердце!
В этой фразе весь Морис. Никогда не упустит случая пристать к красивой девушке. Но сейчас мне не это было нужно. Закари не следовало оставлять без внимания. Конечно, Дэвлин пообещал о нем позаботиться, но мало ли что может случиться. Хоть Зак и оказался слизняком, но я дала ему слово.
– Дюк сказал, что Закари Фанс частый гость в твоем клубе. Давно его видел?
– Пару недель назад. Говорят, он отошел от дел…
– Можно и так сказать. – Я отхлебнула «Кровавую Мери» из высокого стакана. В заведении Мо, этот коктейль готовят просто потрясающе. – Присмотри за ним, ладно?
– Расскажешь, что случилось? – Морис участливо наклонил голову.
– Нет. Просто приглядывай за ним, но будь осторожен.
Он кивнул. Отныне можно не сомневаться, за Закари присмотрят. 
Мы с Мо поболтали еще минут десять о всякой ерунде. Я сделала пару ставок на вертлявого крепыша, который в течение часа отправил в нокаут двух здоровенных верзил. Все-таки вид дерущихся на ринге боксеров расслабляет. Что-то животное, первобытное заставляет кровь быстрее бежать по венам, а мысли напротив, приводит в порядок.
Я вышла из клуба уже за полночь, покачиваясь. Не стоило мне так увлекаться коктейлем. Голова была восхитительно легкой, а тело перестало подчиняться хозяйке с привычной точностью. Садиться за руль я не рискнула. Пришлось взять такси. Усталый, немолодой шофер содрал с меня втридорога, но спорить не хотелось. Тем более что выданные Дэвлином деньги, предназначенные для оплаты услуг Зака, я с чистой совестью прикарманила, за исключением тех, что отдала ему с самого начала. Хотя следовало и их забрать.
Оказавшись у дома, я еще добрых пять минут просто стояла на улице, наслаждаясь тихим морозным воздухом. С замком на двери пришлось повозиться. Замочная скважина убегала из под рук, а ключ никак не желал влезать на свое законное место. Бедные соседи. Представляю, ЧТО они подумали, слушая среди ночи забористые трехэтажные конструкции, извергаемые из уст приличной с виду девушки. Свет зажигать я не стала. Скинув прямо в прихожей надоевшую за день одежду, прошлепала босыми ногами в ванну. Тугая струя била в огромное джакузи. Я достала из шкафа маленький флакон ароматного масла, позволила нескольким каплям упасть в воду, и налила сверху пену с запахом миндаля. Не хватало только музыки. Пройдя в комнату, я щелкнула пультом. Взгляд зацепился за чуть приоткрытый шкаф. Остатки хмеля слетели как покрывало с восточной танцовщицы. Я никогда не оставляю дверцы открытыми. Такая привычка слишком прочно укоренилась еще с детских времен. Мне захотелось вновь натянуть на себя одежду, так как я вдруг четко осознала уязвимость положения. Все секретки были сорваны. Особенно «красиво» выглядел ящик с нижним бельем. «О! Нет! Только не это!» - мелькнуло в голове. Звук посуды на кухне уже меня не испугал. Никому, кроме лишь одного человека, не пришло бы в голову любоваться на мои трусы. Схватив покрывало, я замоталась и зажгла верхний свет.
– Какого черта ты здесь делаешь? – спросила я Себастьяна, стоявшего у барной стойки.
– Я тоже рад тебя видеть Джилл.
У меня слов не хватало от злости. Вот он стоит тут как у себя дома, без рубашки, в одних только черных джинсах и носках. Волосы взъерошены, на лице нахальная улыбка. А я абсолютно голая (покрывало не в счет). Унизительная картина. Ни дать ни взять наложница, которая пришла к своему повелителю. Тьфу ты черт! Так и тянет порой на идиотские сравнения.
– Какого черта ты здесь делаешь? – повторила я. – Убирайся!
– Джилл. Разве ты не скучала по мне?
Брр! Напоминает фразу из дешевой мелодрамы.
– Я устала. Будь добр покинь мой дом.
– Вот значит как! – синие глаза приобрели оттенок грозовой тучи. – Кто он?
Ммм… какая игра! Мне показалось, что Себастьян успел забыть об особенностях моего темперамента. Тем хуже для него. Тем более что под воздействием зеленого змия, я даже и повод искать не буду, взорвусь и все тут.
– Ты его не знаешь! Не стоит тебе встречаться с моим любовником. Он может рассердиться, а в мои планы не входит расставаться с этим мужчиной. 
Я откровенно лгала, глядя прямо ему в глаза. Вообще в последнее время пришлось оставить попытку разобраться в движениях собственной души. Себастьян обидел меня и должен был понести наказание. Но в то же самое время мне хотелось снова оказаться во власти его чар. И зачем я стала его дразнить? Полюбовавшись пару секунд на безмолвную ярость мужчины, я развернулась и скрылась в ванной. Мне казалось, что услышав последний пассаж, он просто уйдет. Так было бы лучше всего. Дэвлин прав нам нельзя видеться.
– Я требую компенсации! – прошептал Себастьян, крепко обнимая меня сзади. Его руки шарили по телу с лихорадочной настойчивостью, а шепот горячих губ прямо в ухо будил сладостные воспоминания. Я развернулась и зря, потому что оказалась, прижата прямо к его груди. Горячие пальцы сомкнулись на горле, чуть сдавливая. Было ли мне страшно? Не в эти мгновения. Только великолепная ярость, страсть и безумная власть чувств.
– Я задушу тебя, маленькая, лживая стерва! – сказал он прямо в мои полуоткрытые губы.
– Не в этот раз! – ответила я, аккуратно царапнув ногтем по его гладко выбритой щеке и спускаясь к шее, где под кожей бешено, бился пульс. – Тебе стоит охладиться!
Я утянула его в джакузи. Плеск воды, горячее дыхание, стук крови в ушах слились в единый шум, подобный звуку бури. Аромат пены для ванн смешался с запахом его туалетной воды, кружа голову…
Что было, потом мне трудно вспомнить. Такое чувство, что этот мужчина обладал даром стирать все мои воспоминания, заставляя повторять все произошедшее вновь и вновь.
Когда я проснулась, запах свежего кофе разносился по всей квартире. Сквозь окно заглядывало восходящее солнце. Во всем теле ощущалась приятная усталость, голова была легкой. Себастьян принес маленький столик и установил на кровать. Завтрак в постель! Никто из всех моих любовников ни разу не догадался устроить мне такое утро. Дэвид, никогда не оставался до утра, а от остальных уходила я сама.
Я сладко потянулась. На столике в стройный ряд выстроились кофейник, сахарница и пара чашек. Тарелка с аппетитно пахнущими, французскими круассанами, теплые булочки с корицей, клубничный джем, масленка, мед.
– Спасибо. – Я разлила кофе по чашкам. – Зачем ты вернулся?
– Тебе не кажется, что сейчас не самое лучшее время, чтобы это обсуждать? – ушел от прямого ответа Себастьян.
– Может и так, но мне хочется знать.
– Не хочу об этом говорить.
– Ты же понимаешь, что никакого будущего у нас нет. Зачем все портить?
– Почему ты считаешь, что у нас нет будущего? – его синие глаза потемнели. – Мы можем уехать, вдвоем.
– Дэвлин нас не отпустит. – Я медленно стерла пальцем капельку джема с его губ.
– Давай сбежим, скроемся! Нас не смогут найти.
– А что потом? Что мы будем делать?
– Жить. – Было, похоже, что он разозлился. Я покачала головой.
– Не думаю, что это хорошая идея. Себастьян! Постарайся понять…
Я вздохнула. То, что мне хотелось сказать, было слишком сложным. Как объяснить собственное состояние, если сама не понимаешь его?
– Дело вовсе не в том, что я не хочу уехать. У нас с тобой есть обязательства.
– И это мне ты говоришь? Ты всю жизнь избегала ответственности, иначе не сбежала бы тогда.
– Когда это было?! Слушай, суть даже не в том, что у нас обоих есть обязанности. Неужели ты сможешь оставить жизнь, которую любишь? На словах все выглядит хорошо, но ни ты, ни я сама не готовы уйти. Я вовсе не желаю прятаться и скрываться.
– Я понял. – Он угрюмо отвернулся. – Иными словами ты хочешь сказать, что не готова связать свою жизнь со мной?
Он загнал меня в тупик, затронув зыбкую тему. Я действительно не знала, хочу ли быть с ним всю жизнь. Да и как можно с уверенностью утверждать, что проживешь с человеком так долго? Никогда не считала себя созданной для семейного уюта. Насмотрелась в детстве на семейные перипетии Дорис, и сейчас не испытывала желания наступать на такие же грабли.
– Чего ты от меня ждешь? Если я соглашусь, мы, поставив под удар дорогих нам людей этим отъездом. А главное я перестану себя уважать, сбежав под покровом ночи, как воровка.
 Он расхохотался.
– Какая ирония судьбы. Ты и есть воровка!
– Пусть так. И не дави на меня. Дэвлин честно выполнил условия сделки, я не могу его подвести. А если быть честной то и не хочу. Давай прекратим бессмысленный разговор!
– Я понял. – Себастьян хмуро посмотрел на меня.
У меня внутри все сжалось под его взглядом. Дэвлин был прав - нам не стоило видеться. Слишком многое мне пришлось пережить, до нашей встречи и собственная свобода слишком дорогая цена за спокойствие. Мне не хотелось спокойной жизни.
– Ты сделала свой выбор, Джилли. Прощай!
Себастьян подарил мне долгий страдальческий взгляд. Ему было тяжело и, я ясно это видела, но ничего не сделала, чтобы облегчить ему задачу. Возможно, потом я пожалею об этом, но в тот момент я почти хотела, чтобы он ушел. Так будет лучше. Я окунусь в работу, и постараюсь забыть о нем. Каким бы привлекательным не был этот мужчина, за последние полгода я слишком изменилась, чтобы очертя голову броситься за ним и оставить новую жизнь, которая мне нравилась. 
Может лет через пять, десять мы встретимся и будем со смехом и ностальгической грустью вспоминать неудавшуюся попытку завязать отношения.
– Прощай! – тихо прошептала я, вслед борясь со слезами.
Когда замок на входной двери щелкнул я, наконец, позволила себе разрыдаться. Он никогда не узнает, как нелегко мне было его отпустить. Но я сказала ему правду.
Часы пробили десять. «К черту все!» - подумала я вставая. «Пора заняться делами».
Дэвлин дал мне четыре дня, но я решила отказаться от них. Что мне было делать одной в пустой квартире? А появляться с некоторых пор в любимых заведениях (не считая клуба Мориса) я не рискнула. От Учителя вестей не было, и это ясно свидетельствовало о его отношении. Он не простил мне сделки с Управлением. Не факт, что слух о моем «отступничестве» не разнесся уже по всему городу.
Кадиллак, сыто урча, прокатил меня по улицам, до офиса. Эмма сидела в приемной, самым бессовестным образом наслаждаясь крепким, ароматным чаем и аппетитными на вид корзиночками с кремом.
– Где шеф? – спросила я, притормаживая около нее. Она подняла на меня удивленный взгляд.
– У себя. Но он занят!
Ага, как же! Проигнорировав ее попискивание, я ворвалась в кабинет. Дэвлин восседал в своем большом кресле, прикрыв глаза. «Спит, скотина!» - пронеслось в голове.
– Подъем! Хватит спать! – рявкнула я прямо над его ухом и со смехом наблюдала, как он подлетел.
– Джилли! Какого лешего ты здесь делаешь? Я же вроде дал тебе четыре дня.
– Мне скучно!
Дэвлин не рассердился. С тяжелым вздохом он протер глаза.
– Подчиненные меня в гроб вгонят, – добродушно проворчал шеф. – Может и хорошо, что ты зашла сама. Все равно пришлось бы ни сегодня, завтра тебя вызвать. Для поездки все готово.
– Какой еще поездки?
– Эмма, Кайла ко мне. – Секретарша что-то пробубнила в ответ.
Через пять минут в кабинет вошел мужчина в темно-синем костюме и светлой рубашке. Лет тридцати шести. Темные волосы неаккуратными прядями спадали на высокий лоб. Зеленые глаза искрились смехом, а улыбка на чувственных губах выглядела убийственно привлекательной. От него веяло настоящим, по-мужски властным обаянием.
– Входи. – Дэвлин дружески пожал ему руку, подняв свою тушку с кресла.
– Джиллиан, это Кайл Спенсер. Кайл, эта та девушка, о которой мы говорили.
– Симпатичная! – сказал он, нахально смерив меня взглядом. Я заерзала на стуле, под столь откровенным разглядыванием - как кобылу на базаре.
– Ты тоже ничего! – не осталась я в долгу. – Может, объясните, наконец, суть!
– Ты думаешь, она нам подойдет? Слишком молода.
– Зато опыт имеется. Больше вариантов нет!
Дэвлин и Кайл болтали так, словно меня рядом не было. Раздражает неимоверно. Могли бы, и спросить хоть для приличия!
– Эй! Я здесь! Может, прекратите обсуждать такую замечательную меня?! Я вам не кобыла на ярмарке!
– Острячка! – констатировал Кайл. – Наверное, ты прав.
– Джилл. Кайл будет твоим напарником. Вот бумаги, ознакомься.
Я притихла. Вот это новость. Зачем мне напарник? Решив подумать об этом чуть позже, сосредоточила внимание на большой зеленой папке.
Амстердам. Столица Нидерландов, город овеянный ореолом романтики, возможно даже больше самого Парижа. Его изюминкой, в современном, меняющемся мире бесспорно можно назвать музей, посвященный, казалось бы, недостойной внимания теме, ну и естественно пресловутый «квартал красных фонарей». А что еще? Что же такого привлекательного в этом старом, европейском городе? Летом всегда много туристов, но и зимой не так уж тихо. Переплетения старинных улочек, интересная архитектура и великое множество ювелирных лавочек…
Как раз о такой лавочке речь и шла. Она представляла собой, этакий мини-музей, где под прозрачными витринами переливаясь всеми цветами, на бархатных подушечках выставлялись бриллианты! Вечные камни, перед блеском которых не устоит ни одна женщина. Манящая аура богатства и роскоши, сгубившая не одну душу. Венец экспозиции - ожерелье с рубином в форме сердца, найденным в Бирме, весом 40 карат, в окружении бриллиантов общим весом на 110 карат. Приметная вещица, ничего не скажешь.
– Зачем управлению понадобилось туда лезть? – мое изумление позабавило их.
– Это не так важно. – Кайл расстегнул пиджак.
– Хм. Интересно. Будет нужна хорошая команда. Человека три-четыре, плюс вся доступная информация и, естественно, деньги!
– Значит возьмешься? – Дэвлин не скрывал удовлетворения. – Все что будет нужно, получите на месте. Кайл едет вместе с тобой!
– А без него никак? – спросила я, впрочем, не особенно надеясь на положительный ответ.
Шеф усмехнулся.
– Вылет завтра, в восемь тридцать утра.      

Глава 13
(Амстердам)
Аэропорт Амстердама одно из самых оживленных мест даже в зимнее время года. Куда ни кинь взгляд, везде люди. Лица их открыты и в то же время появляется желание проникнуть в скрытые глубины их душ.
Только что завершилась посадка рейса № 124 Нью-Йорк-Амстердам. Среди прочих встречающих, неприметный и серый, как застиранный лоскут, легким шагом продвигался к выходу № 2 молодой мужчина, мятые брюки, неопределенного цвета куртка и всклокоченные волосы, оттенка пожухлой соломы. Общий вид неряшливости искупал взгляд его голубых глаз. На его плече висела потрепанная сумка с дорогим ноутбуком. Молодого человека звали Берт Элиас. На половину ирландец, на половину поляк он считал себя американцем, коим и вправду являлся до мозга костей. Глядя на него трудно было подумать, что он получает не меньше пятидесяти тысяч за одно задание Конторы.
Берт тепло поприветствовал Кайла, мне же достался только прохладный кивок. Он отвез нас в гостиницу в симпатичном, темно-зеленом Опеле, взятым скорее всего на прокат. Унылый, безликий двухместный номер дешевого заведения меня покоробил. Сказывалась привычка к роскоши. При моей работе это скорее плюс. Кайл оставил меня в номере, а сам отправился делать доклад.
Сейчас я была этому даже рада. Прежде чем приниматься за дело, следует отдохнуть от перелета. Заказав в номер тарелку итальянских спагетти, я села у окна и лениво следила за прохожими. Память услужливо унесла меня в далекое прошлое.
С Мэриан я познакомилась на закрытой вечеринке Fanensial-copr - известной инвестиционной компании. Когда мне принесли приглашение, первым желанием было выбросить его в мусорное ведро. Но немного подумав, я все же решила пойти. Главным стимулом послужил тот факт, что я пару месяцев «кисла» без работы. Мне пару раз доводилось наблюдать, КАКИЕ приемы устраивались в честь открытия новых филиалов. Улов мог составить до десяти зарплат хорошего руководителя и это по самым скромным подсчетам.
Я засекла ее, почти в самом начале вечера. Вернее сначала я заметила, как чьи-то нежные пальчики со сноровкой, достойной уважения, нырнули в карман к одному из «денежных мешков», а уже потом пригляделась к их обладательнице. На вид она была едва ли старше меня самой. В длинном синем платье, русые волосы уложены в затейливую, высокую прическу. Мое внимание было привлечено не столько даже ее профессиональными навыками, сколько светившимся в серо-зеленых глазах детским азартом. На протяжении нескольких последующих часов я, оставив дела, наблюдала за «конкуренткой». Она, надо признать, тоже меня заметила. Мы понимали друг друга без слов, встречаясь только взглядами.
Позже, в тихом уединении бара мы познакомились ближе. И смеялись. Смеялись над всеми этими глупыми овечками, в чье стадо затесались - две волчицы. Мэриан оказалась легкой в общении, приятной девушкой. Она, как и я занималась тем, что приносило не только деньги, но и удовольствие, однако предпочитая командную «игру». Тогда как мы с Учителем проворачивали свои дела сами, лишь в редких случаях прибегая к помощи других людей.
Не скажу, что мне понравилась ее команда. Из них всех только один человек был достоин внимания - Даниель. Он был их мозгом, идейным руководителем. Планы вырывались из него подобно струям воды из брандспойта. На мой взгляд, при серьезных делах ему требовался поводок покороче, но это чисто мои размышления. Мэриан жила здесь, в Амстердаме уже года два или три. По крайней мере, оставалась надежда, что она не умотала куда-нибудь еще.
Ее отъезд из Нью-Йорка, скоропалительный, спешный напрочь убил возможность хотя бы попрощаться. Правда, на мой абонентский ящик пришла пара записок, где она сообщала о том, как устроилась на новом месте. С тех пор связь потерялась, но адрес ее у меня был. Сейчас, сидя у окна и доедая удивительно вкусные спагетти, я почему-то вспомнила именно о ней. Для того чтобы провернуть дело нужны люди. А что может быть лучше проверенных друзей?
Доев спагетти, я порылась в своем ежедневнике. Адрес Мэриан отыскался на удивление быстро. Оставалось надеяться, что таксист знает город, потому что я сама ни за что не нашла бы нужный дом. Наскоро приняв душ, я расчесала волосы и стала одеваться. Кайл без стука вошел и застыл на пороге. Еще бы! Перед ним стояла голая я, распустив по спине темную гриву. Не могу сказать, что мне понравился его взгляд, но он будил здоровое женское тщеславие, желание привлечь внимание самца.
– Стучаться надо! – со смешком сказала я. – Ой! Да ладно! Можно подумать ты бабу голую никогда не видел!
– Извини. Я не подумал… 
– Не подумал, что человеку после долгой дороги необходимо принять душ? – съязвила я. – Мило!
– Ты сказала Дэвлину, что нам нужны люди? Я поговорил кое с кем...
– Не пойдет! Те, с кем я буду работать должны знать свое дело. А я уже один раз имела удовольствие наблюдать, как симпатичные «офисные крысы», насмотревшись вестернов, планируют операцию. Больше не собираюсь участвовать в таком же балагане.
Покрутив перед его носом полуобнаженным задом, я натянула черные брюки, черную шелковую блузку с глубоким вырезом и лаковые сапожки. Вместо ремня повязала блестящий бледно-зеленый шарф, в тон гранатовым капелькам сережек и подвески. Бежево-розовая помада и приторно-сладкий аромат Пуазона. Все как в старые времена.
– Я вернусь часа через два-три, как получиться.
– Кого ты хочешь взять на дело? – спросил Кайл.
Похоже, созерцание обнаженных прелестей задавило любые разумные возражения. Что ж, тем лучше.
– Тех, кому доверяю. Давай договоримся. Я понимаю, почему Дэвлин послал тебя со мной, мне он не доверяет. Но если я начну тебе подчиняться, мы оба окажемся в большой, неароматной куче.
– Иными словами ты здесь профессионал и мне не следует мешаться под ногами?
– Примерно так. – Согласилась я. – Я обещаю вести себя примерно, постараюсь согласовывать свои действия и держать тебя в курсе. Ты все знаешь и все довольны!
– Выбора у меня нет, ведь так? – медленно протянул Кайл, окинув меня удовлетворенным взглядом.
Похоже, его мое командование не раздражало. Я прошлась щеткой по распущенным волосам и накинула на плечи кожаный плащ с меховым воротником.
Тихий район, на окраине города совершенно не походил на трущобы Нью-Йоркских окраин. Милые кирпичные домики, летом наверняка утопающие в темно-зеленой листве деревьев. От всего веет прохладой, умиротворяющим дыханием времени.
Судя по адресу, Мэриан жила как раз в таком доме. Кирпичный двухэтажный особнячок под зеленой крышей. На окнах буйным цветом радуют глаз фиалки. Маленький дворик заботливо очищен от снега.
 Вздохнув пару раз, я решительно вышла из такси и направилась к двери. Стук дверного молотка в виде головы льва дробным эхом отозвался в ушах. Минут пять я, нервно постукивая ногой, топталась у входа, а когда совсем уж было, решила, что хозяйка отсутствует, дверь распахнулась. Она стояла на пороге в светло-желтом платье в белый горошек с широким поясом. На ногах смешные полосатые гольфы, волосы длиннее, чем она носила раньше, но это была Мэриан. Все тот же задорный взгляд серо-зеленых глаз, по-прежнему очаровательная улыбка. Даже наклон головы, когда она видит что-нибудь интересное. До этого момента я не понимала, как мне не хватало этой жизнерадостной девушки. Единственная подруга, которая была мне по-настоящему близка, единственная из всех кто знал обо мне неприглядную правду, и кого она не пугала.
«Дж-жи-лл-и!» - заверещала она, слетая с порога прямо на меня. Мы обнялись как старые влюбленные под ярким солнышком. «Как же я рада тебя видеть!»
Не дав мне ответить, она затащила меня в дом. Я только мельком успела рассмотреть выдержанный в светлых тонах холл, крепкую дубовую лестницу, ведущую на второй этаж и часть гостиной, пока не оказалась на большой светлой кухне. Мэриан не изменила привычке принимать гостей  именно здесь. На высоком столе стояла большая ваза с фруктами.
– Подожди! Дай хоть дух переведу! – запротестовала я.
– Кофе? – вспомнила она об обязанностях гостеприимной хозяйки. – Со льдом и лимоном?
Я кивнула, садясь на высокий, гнутый стул.
– Как же я рада тебя видеть! Три года прошло.
– Что привело тебя сюда? – Мэриан налила кофе и уселась напротив. От радости на ее щеках играл румянец.
– Ты как всегда, сразу к делу. Может я просто соскучилась?
– А то, я тебя не знаю. Три года ни слуху, ни духу и нате вам, сидит у меня на кухне.
– Прости. Я должна была написать. – Покаянно согласилась я. – С тех пор, как вы уехали, так много всего произошло.
– Расскажешь? – Мэри спокойно коснулась моей руки.
Еще одной отличительной особенностью, за что я ее люблю, была абсолютная ненавязчивость. Она не из тех людей, кто будет выпытывать. Я могла ничего не рассказывать и все равно рассчитывать на участие. Я предпочла рассказать. Поверхностно, не заостряя внимание на опасных моментах. Исключение составила лишь моя новая работа. Как подвести рассказ к полученному заданию я уже придумала. Конечно, всегда есть риск получить по шапке, за то, что втянула ее в это. Однако я подумала пока оставить все в тайне. Не стоит раньше времени паниковать и дергаться.
Рассказ вышел длинным. Мэриан сочувственно охала, но от комментариев воздержалась. Время приближалось к обеду. Подождав пока она переоденется, мы вышли на улицу. Шел снег, медленно превращающийся в дождь. Холодный ветер обволакивал пряным, влажным запахом.
– Так что, дело действительно интересное. – Сказала я, пока мы шли по улице. – Понимаю, что втягивать вас в это глупо, но вдруг?
Мэриан с улыбкой посмотрела на меня. В ее серо-зеленых глазах сверкнули озорные искорки.
– Ты правильно сделала, что пришла. Мы сейчас в простое. Уже полгода сидим тихо и, это жутко раздражает. Какой улов?
– Стоящий – ушла я от ответа.
Не потому, что пыталась солгать, а потому, что не знала. Дэвлин дал четкие указания, но ничего не сказал о «награде». Поэтому я решила сначала посоветоваться с Кайлом, а уж после дать ответ. Подруга кивнула и потыкала пальчиком в кнопки телефона. Пока она договаривалась о встрече, я успела поймать такси.
Ресторан «Вельминт», куда мы направились, порадовал глаз шикарной обстановкой. Самой мне больше по душе менее помпезные и более уютные заведения, но Мэриан это нравилось. Большой зал, несущий на себе отпечаток больших денег, вышколенный персонал и безумные цены. Менеджер в белой рубашке и черной жилетке провел нас по шахматному, черно-белому полу к отдаленному столику, накрытому бордовой с желтыми квадратами, скатертью. Над каждым столом висела несуразно большая люстра, в бордовом абажуре, давая мягкий, рассеянный свет. Идеальное освещение, придающее даже пожилым людям молодой, здоровый вид. Людей оказалось мало, что учитывая цены, не удивительно. В основном деловые люди, бизнесмены. Мужчины в хороших костюмах со спокойным выражением лиц, людей, не думающих, сколько денег лежит в портмоне, которые удостоили нас презрительно-снисходительным взглядом, поразительно единодушно. Правда, их можно было понять.
Представьте себе двух симпатичных девушек, весь внешний вид которых никак не свидетельствует о принадлежности к «высшей» прослойке общества. Одетых почти одинаково, разниться лишь цветовая гамма. Одна в черном с добавлением зеленого, другая в переливчато-синем и желтом. От обремененных богатством молоденьких «куриц», нас с Мэриан отличал не большой, но существенный признак – собственный стиль. Не знаю, замечали ли вы, но подавляющее большинство «светских львиц» выглядят словно близнецы. Блестки, рюши, обилие розового цвета, вытравленные перекисью волосы, солярийный загар, словно их поджарили на решетке для гриля, силикон во всех местах. А не то, так еще и маленькая крысообразная собачка в сумке или подмышкой. Вот такие девушки пользуются популярностью. Только меня всегда удивляло, почему умные, успешные мужчины клюют на это? Ответа нет, и не думаю, что когда-нибудь появиться.
Мы сели за столик и стали изучать меню. В конце концов, я выбрала прожаренного на решетке карпа, овощное рагу и легкий салат с мидиями и кедровыми орешками. Мэри недолго думая, заказала стейк с картофелем. Официант подал винную карту с таким видом, словно не был уверен в нашей способности, выбрать хороший напиток. Нет, на его лице не отразилось хоть сколько-нибудь негативных эмоций, ибо их вообще не было. Но я интуитивно ощутила его состояние.
Подмигнув подруге я пустилась в рассуждения о качестве того или иного вина, пока по раздраженному блеску халдейских глаз не определила, что пора с этим завязывать. Он отошел, и мы дружно рассмеялись. Пока ожидали, заказ в зал вошли те самые «светские львицы». Вид у девиц был до того карикатурный, что я едва удержалась от смеха. Тоненькие платьица чуть не лопались на силиконовых грудях, взбитые белокурые локоны торчали во все стороны, на кривоватых ножках леггинсы с пошлым блеском. Из-за наклеенных ресниц глаза едва открываются, пухлые губки, похоже, творение умелого пластического хирурга, ярко блестят. В руке у одной большой мобильник последней модели, сильно смахивающий на разделочную доску, усыпанную стразами. Вторая прижимала к себе голую собачонку, с торчащими ушками. Бедное животное тяжело дышало и мелко тряслось от страха. За то имело на тощей шейке шикарный кожаный ошейник, тоже обильно украшенный камнями. Присутствующие мужчины одарили красоток заинтересованным взглядом. Мы с Мэй переглянулись и прислушались. Более трогательного разговора мне раньше слышать не доводилось.
– А-а… ты что будешь? – капризным тоном протянула одна.
– Ну, я даже не знаю. Кофе, наверное, латте.
– А я буду сок. Кофе слишком калорийно! А может и кофе! Нет! Лучше зеленый чай с жасмином. Или все-таки кофе? Эспрессо и без молока.
– А что плохого в молоке?
– От него толстеют, дура!
– Сама дура!   
Подлетевший официант, словно изваяние замер у их столика.
– А может салат? Какой у вас есть? – халдей, не говоря ни слова, подал меню. – Что вы мне суете! – возмутилась «дама с собачкой». – Ну что ты будешь?
Вторая, распахнув ротик, вперила взгляд в меню. На чистом, без всяких признаков мысли лбу отразилась тяжелая умственная работа.
– Ой, а я не знаю. «Цезарь» наверное, такой с помидорками и без соуса. А может, и нет. Не знаю… 
– А я хочу салат, такой зелененький, с заправкой.
На лице официанта отразилась мука. Какие надо нервы иметь! Я бы на его месте уже треснула красоток по башке. А он ничего, стоит.
Мы с Мэй перестали прислушиваться. Хоть это и забавно. Минут через пять девушки все же определились, после чего принялись активно стрелять глазками по сторонам. Я скосила глаза на соседний столик, где сидели двое мужчин. Те просто млели, одаривая красоток масляными взглядами.
Даниель вошел в зал, когда я только взялась за салат. Выглядел он по-прежнему экстравагантно. Высокий, стройный, он запросто мог сделать карьеру в модельном бизнесе. Крупные черты лица, карие глаза. Он до сих пор носил длинные волосы. Длинный черный плащ выглядел несколько неуместным, живо напоминая рыцарей прошлых веков или же эльфов из бессмертной толкиеновской эпопеи. Даже размеренный, широкий шаг был под стать. Подойдя к нам, Даниель широко улыбнулся. Эта улыбка живо сказала мне, что я вновь среди старых друзей, что не нужно притворяться и изворачиваться. Он бесцеремонно чмокнул Мэй и сел.
Выражение, написанное на лицах девушек, меня рассмешило. Если мы с Мэй не слишком-то подходили данному заведению, то Дан сюда никак не вписывался вообще. Смешно!
– Круто! Рад вас видеть! – Сказал Даниель. – Ты прекрасно выглядишь, Джиллиан.
– Спасибо. Есть дело! – я решила сразу взять быка за рога. В виду того, что нас было хорошо слышно со всех концов зала, пришлось шифроваться. – Скоро вечеринка и надо придумать программу.
В дословном переводе это значило: «Есть дело и надо разработать план»
Помню раньше, нам троим не было равных в так называемых трудностях перевода. Суть здесь была простой. Мы говорили метафорически, ассоциативно, а если возникали трудности, то старались уточнить окольными дополнениями.
– Список гостей уже готов? – Даниель сразу вспомнил старый код разговора.
– Да. Вечеринка не большая. Вы двое, я и еще один. Хочется устроить что-нибудь невероятное. – Это я уже о том, что дело не тривиальное и требует тщательной разработки.
– Как мама? – спросила Мэриан, имея в виду объект, на который придется совершить набег.
– Вся в слезах. Отец хочет отобрать дом, тот, что на Грейссберри плейн.
– Ты в курсе, сколько он стоит?
– Риелторы еще не дали оценку. Должны завтра к вечеру.
Даниель заразительно улыбнулся. Это можно было принять за знак согласия.
– Где будем проводить подготовку? – Мэй воткнула ложечку в кусок торта.
– Хочется поближе к воде.
Нам нужно было место для подготовки. Я сочла, что более безопасно будет найти какой-нибудь старый склад в порту.
– Надо будет прогуляться по магазинам и посмотреть безделушки. – Дан безошибочно угадал мои мысли. Конечно, придется хорошо изучить и сам магазин, и подходы к нему. Техническую документацию достать не сложно, ввиду моего нового положения «невольной» пташки.
– С этим проблем нет. Как и с аппаратурой. – Я поманила официанта. – Пепельницу и мартини с содовой.
– А как с фейерверком? – спросила Мэй.
Это было что-то новенькое. Мы никогда раньше не брали с собой оружие. Как я уже сказала, я не то чтобы противник этого, просто пропорционально увеличивается риск. Подумав секунду, я ответила:
– Закажем самое лучшее. Дан, это уже по твоей части.
Даниель кивнул. В том, что он сможет достать хорошие пушки я не сомневалась.
– Мэй, скатайся в центр. Мама просила найти хорошую стереосистему. Хочет поставить в новой спальне.
– Ты забрала машину из сервиса? – Дан побарабанил пальцами по столу. Я достала сигареты.
– Нет еще. Сегодня займусь.
Выпуская струю серо-голубого дыма, я краем глаза заметила, что двум блондинкам удалось-таки «снять» себе компанию и теперь они во всю изощряясь, сидят за столиком мужчин. Покачав головой, заметившая мой взгляд Мэй, сказала:
– Любимый, пожалуй, мы все решили, и ты не против сегодня поужинать у меня?
– Да. На сегодня хватит разговоров. Все уже решено.
Фраза прозвучало странно, совершенно не сообразуясь с нашей, казалось бы, отвлеченной беседой.
– Через два дня встретимся. Где, я сообщу дополнительно. Да, Мэй, нужны чистенькие визитки, – подруга кивнула, давая понять, что достать новые сим-карты не проблема. – До встречи! Голубки! Надеюсь, вечер окажется не только приятным, но и содержательным.
Я ушла одна, оставив друзей дожидаться счет. Все детали дела мы еще обговорим позже. Сейчас мне нужно было поговорить с Кайлом.
Он сидел в номере. На столе стоял большой, черный ноутбук, лежали наушники. Меня это сразу насторожило.
– Похоже, ты уже все знаешь? – спросила я, окинув взглядом аппаратуру. – Жучок на меня повесил?
– Ты догадалась? – покаянно откликнулся он.
– Если хотел сохранить все в тайне, не стоило оставлять свои агрегаты на видном месте. Что скажешь?
Я не разозлилась. Скорее наоборот, возможность не пересказывать подробности, показалась хорошей. Только, напрягало, что Кайл слышал мой разговор с Мэй.
– Я ничего не понял. То есть понял, что вы шифровались, но, как и о чем не очень.
– А еще хотел, чтобы я работала невесть с кем. Ребята согласны. Пожалуй, это самое главное. Но у меня к тебе вопрос. Сколько все будет стоить? Я не могу требовать от них бесплатно рисковать своими задницами ради меня.
– Все что возьмете, поделите поровну.
Я удивленно округлила глаза. Куш был хорошим, но зачем это управлению, решительно не поддавалось пониманию.
– Зачем? Зачем это нужно Дэвлину? Что он получит от всей затеи? бесплатный сыр бывает только в мышеловке!
– Он говорил, что ты будешь выпытывать. – Усмехнулся Кайл. – Я не имею права разглашать информацию.
– А я рисковать своими друзьями и собой тоже.
На его красивом лице отразилось сомнение. Внутренняя борьба между долгом и пониманием моих претензий.
– В лавке сейчас выставлена на продажу одна очень ценная вещь, до этого находящаяся в частной коллекции. Хозяин этой вещи имеет прямой доступ к главе картеля, занимающегося торговлей оружием. 
Я недоверчиво покосилась на него. «Разыгрывает он меня что ли?»
– Это все, что я могу рассказать. Неужели тебе нужны причины?
– Пожалуй, этого хватит. – согласилась я. – Меньше знаешь, крепче спишь. Просто не люблю недомолвок. По опыту знаю, что ни к чему хорошему они не приводят.
Я встала. Вечер, первый мой вечер в Амстердаме и не хотелось сидеть в номере, тем более таком унылом. Кайл деликатно отвернулся, когда я сняла блузку, брюки и зашвырнула их на полку шкафа. Простое светло-серое платье, дополненное ярким, красным поясом прекрасно шло к моим глазам. Надо отдать должное спецам управления. Не знаю, кто заведовал пополнением моего гардероба, но они знали свое дело.
– Можешь повернуться. Странный ты. – Кайл посмотрел на меня.
– Почему?
– Не важно. – Я отвела глаза. Меня смущала его целомудренность. А как еще назвать смущение, при виде раздетой девушки? – Нам нужен склад в порту.
Переход от темы удался. Все-таки Кайл, не смотря ни на что, был профессионалом.
– Для тренировок? Какие будут пожелания?
– Самые обычные. Тихо, безлюдно, с электричеством и хорошим подъездом. Чтобы можно было впихнуть минивэн.
Он кивнул и схватился за телефон. Пока он разговаривал, я проводила небольшой ремонт своей физиономии. Стерла осыпавшуюся тушь под глазами, чуть подправила тени. Я редко использую весь арсенал косметики. В моей работе главное - не выделяться. Даже вечерний макияж предпочитаю неброских тонов. Кстати этим мы с Мэй отличались всегда. Не говорю уж про жуткий загар в солярии.
– Я договорился. Завтра в восемь утра склад будет в нашем распоряжении.
– Спасибо, – кивнула я. – Пойдем, погуляем.
– Вместе? – Зачем-то уточнил он.
– Нет поодиночке. Ты по одной стороне улице, я по другой! Вечер прекрасный. – Добавила я, видя, что он колеблется.
Не говорить же ему правду, что я хочу не просто посмотреть город, но и приглядеть колеса. Для дела нужна была машина, быстрая, хорошая и главное чистая. Самым простым вариантом было резервировать тачку на одной из тихих улочек. В такой работе - машина, пожалуй, самая важная часть. Не так сложно спланировать и провести ограбление, как уйти потом чистеньким. Когда работаешь один, все проще. Пришел, сделал и ушел, желательно общественным транспортом. Работа в команде предполагает крепкую связь между участниками.
Мы вышли из гостиницы и медленно двинулись вдоль улицы. Спустившийся на город вечер, выгнал людей из домов, оторвав их от извечного сидения перед телевизором. Я задумалась. «Сколько еще я смогу жить такой жизнью?». Мне страшно было заглядывать далеко в будущее. Сейчас, не смотря на все перипетии, я была, пожалуй, что счастлива. Вряд ли когда-нибудь буду способна сидеть у телевизора по вечерам, воспитывать ораву детишек или гладить рубашки мужу. Ходить на простую работу в офис, отдыхать по воскресеньям и планировать летний отпуск на каком-либо приличном, степенном курорте. Не готова я дружить с соседями, печь фруктовый торт на рождество и звать их к себе в гости. Состоять в загородном клубе, ходить по магазинам в компании таких же, скучающих дамочек. Дорис жила именно такой жизнью. Я люблю мать, но испытываю непреодолимое отвращение ко всему, что составляет суть ее жизни.
– Ты задумалась. О деле? – Кайл медленно шел рядом. Надо же, я почти забыла о его присутствии.
– Нет. Представила, как бы могла жить, случись все иначе.
– И?
– Мне не понравилось. У тебя есть девушка?
– Нет. – Кажется, мой вопрос его удивил. – Можно спросить?
Я кивнула, прекрасно понимая, что сейчас он будет лезть в мою личную жизнь. Другие вопросы не задаются без предварительной подготовки.
– Почему ты стала воровкой?
Настал мой черед удивляться. Он ведь наверняка читал мое личное дело. В том, что оно есть, и весьма в полном объеме сомнений не было.
– Ты читал мое досье. В смысле я уверена, что читал.
– Сухие данные. Как они могут раскрыть характер?
– Зачем? Мой характер, надо полагать только мой. Давай не будем портить вечер душещипательными россказнями. Хочу мороженое!
Я притормозила у лотка, за которым стояла уставшая дамочка со смешным колпачком на голове. Кайл взял два брикета фруктового мороженого и бутылку шипучки. Продавщица окинула нас отеческим взглядом. Мы представлялись ей красивой, влюбленной парочкой, а вовсе не коллегами, знающими друг о друге слишком мало даже для симпатии, не говоря уже о доверии. Любой, кто посмотрит со стороны подумает тоже самое. Хорошо, что люди в массе своей не слишком проницательны. Отдельные, исключительные единицы только подтверждают правило.
Мороженое оказалось вкусным. Ничего общего со своим собратом с нью-йоркских улиц. Видимо здесь все же заботились о качестве. Правда, мы оказались единственными, кто ел его на улице. Середина декабря все-таки, хотя погода мне казалась теплой.
– Как ты оказался в управлении? – спросила я, аккуратно вышагивая по дорожке небольшого парка.
– Это дело прошлого, – он вздохнул. – А почему ты спрашиваешь?
Я пожала плечами.
– Стало интересно, как люди вообще попадают в такой капкан?
– Ты считаешь, что это капкан? И сама работаешь. Нет ли здесь противоречия?
Я усмехнулась.
– К чему разводить метафизику? Так как ты попал на эту работу?
Взгляд Кайла стал задумчивым.
– Мой отец был полицейским. Мы жили в пригороде Детройта.
– И ты естественно с самого детства мечтал быть похожим на него…
– Мечтал, пока не узнал правду. – Как-то сурово ответил он. – Он оказался продажным копом. Мне было шестнадцать. Я начинал с угонов, потом год колонии. Нашел свое призвание в службе на флоте. Четыре года в отряде морских котиков. Комиссовали из-за ранения. Два года работал на гражданке. Потом появился Дэвлин и сделал предложение, от которого я счел глупым отказываться. Вот как-то так…
Кайл задумчиво ковырял носком ботинка тротуарную плитку. Зря я вызвала его на откровенность. Раны прошлого никогда не заживают. Глупо считать, что время лечит. Оно не лечит. Просто становится немного легче от того, что в памяти не столь остро встают плохие моменты.
– Прости. Мне не стоило спрашивать. – Я отхлебнула шипучки.
– Все нормально. Я это уже пережил.
– Мне повезло больше, а может и меньше, как знать. Я сама сделала все, чтобы избежать спокойной жизни. Дорис никогда мной не занималась. Поначалу мне хотелось найти способ обратить на себя внимание, и мне казалось, что нашла. Потом остановиться стало невозможно.
Мы замолчали. Да и что тут, в самом деле, скажешь? Нам обоим пришлось пройти свой путь.
– Он действительно так хорош, как говорят? Твой учитель? – Кайл с интересом посмотрел на меня.
– Сложно сказать. Он талантливый. Хоть его талант в обществе считается пороком. Для меня он был больше чем просто учитель. Скорее выступал в роли отца, которого я никогда не знала.
Я встала со скамьи, на которую присела. Все эти воспоминания действуют удручающе. Начав, сложно будет остановиться. А мне не хотелось говорить ни об Учителе, ни о Дэвиде. Кайл оказался чутким собеседником. Он умел слушать. Для меня сейчас это было опасно.
Мы прошлись по парку до конца и свернули в сторону гостиницы. Недалеко от нее, во дворе стояла машина. Светло-серый опель. Достаточно вместительный, неприметный. То, что нужно для нашей задумки. Сколько таких же простеньких авто ездит по улицам. Если завтра утром он будет стоять тут, решила я, то…

Глава 14
(Начальный этап…)
Спала я плохо. Что-то душное, назойливое давило сверху. Сквозь серый туман, непонятно откуда взявшийся, на старой стройке, я продиралась к выходу. Обломки досок, битое стекло и отвратительная вонь. Всю ночь я просыпалась только для того, чтобы снова провалиться в этот туман с еще большей силой.
От завтрака я отказалась, а вот Кайл с аппетитом уплел яичницу с беконом и сыром, да целую тарелку свежих булочек с маслом.
– Ты не лопнешь? – спросила я, натягивая джинсы. На складе наверняка будет крайне грязно.
– В самый раз, – едва понятно с набитым ртом откликнулся он. – А ты почему не ешь?
– Не хочу. Давай быстрей.
– Только полседьмого. Рано еще.
– Есть дело. Жуй чаще! – фыркнула я, наблюдая, как он расправляется с булочками.
Вот что значит иметь здоровый аппетит и не думать о фигуре. Сама-то я не слишком заботилась о калориях. Хоть в чем-то повезло в жизни. Так что могу позволить себе слопать корзиночку с кремом или тарелку спагетти.
Мы вышли. Воздух, был достаточно теплым, но я все равно зябко поежилась, легким шагом двигаясь в сторону соседнего двора. На поясе болталась сумка с инструментами. Здесь поджидала неудача. Опель, еще вчера одиноко стоявший под деревом, сегодня отсутствовал. Я ругнулась сквозь зубы. Ну, ничего, время, чтобы найти кабриолет, еще есть. Пока придется довольствоваться взятым на прокат Вольво. 
Кайл не подвел. Склад, который он нашел, мог удовлетворить даже самый требовательный взгляд. Небольшое помещение стояло последним, в ряду точно таких же. Мы припарковали Вольво у самого входа. Пришлось немного повозиться со старым замком, прежде чем мы смогли проникнуть во внутрь. Помещение встретило нас тишиной и пыльным, спертым воздухом. Обстановка оказалась весьма скудной - всего пара стульев, да большой стол в углу. На всем лежал такой слой пыли, что я успела раз двадцать чихнуть, пока прошлась до выключателя. Осмотр занял минут пятнадцать. Место было идеальным как раз для нашей задумки. Брезгливо отряхнув пальцы, я вышла на свежий воздух. Надо было загнать машину. Мало ли кому придет в голову, в такой ранний час здесь пройтись. Не хватало еще засветиться.
– Ну что же. Это подходит. – Удовлетворенно сказал Кайл. – Что дальше?
Я сунула ему в руку тряпку.
– Будь другом, приберись.
Достав телефон, я отошла в сторону. Мэй конечно еще спит, придет разбудить, ничего не поделаешь. Она не спала. Удивительно. Вытащить ее из кровати раньше полудня практически нереально. Договорились встретиться в полдень уже на месте. Пора было поговорить начистоту, выложить все карты. Почти все…
Мы с Кайлом быстро привели в относительный порядок склад. Пока я орудовала веником, сметая старую пыль, он собрал мусор.
Мой желудок требовательно заурчал. Не нужно было мне отказываться от завтрака.
– Тебе надо поесть. Поехали!
Кайл решительно взял меня за руку. Я чуть вздрогнула, ощутив его горячие пальцы на запястье. Пришлось признать правоту своего спутника.
В тихом, маленьком кафе, куда мы зашли, подавали совершенно замечательный яблочный пирог и не менее хороший кофе. Кайл заказал и себе порцию.
– Как в тебя столько лезет? – восхитилась я. – Всего час назад ты проглотил на моих глазах целую тарелку булочек!
– Я ж тебе не барышня из стрип-клуба. – парировал он с улыбкой.
Я тоже улыбнулась, ковыряя вилкой пирог. Есть хотелось не слишком, но учитывая, что в ближайшие часов пять перекусить, не получиться, приходилось заставлять себя глотать кусок за куском. Странно. Обычно я редко лишаюсь аппетита. Я прислушалась к себе - чутье молчало, а значит это никак не связано.
– Кстати, а что ты сказала друзьям насчет меня?
Я обомлела. О такой простой вещи я совершенно забыла. Действительно, и Мэй и Даниель, конечно же, спросят. Выдать Кайла за компаньона никоим образом не светило. Слишком уж он был неопытен в нашей работе. Даже не столько не опытен, сколько не имел понятий о некоторых весьма специфичных нюансах. Сами хорошие профессионалы, мои приятели, наверное, смогут углядеть отсутствие опыта у него.
– Я об этом совершенно не подумала, – удрученно призналась я. – Тебя не получиться выдать за одного из нас. 
Он и сам это великолепно понимал.
– И что будем делать?
Пришлось задуматься. Решение очевидное лежало на поверхности, только я не была уверена, что мы сможем качественно сыграть роли. На всех нас жизнь накладывает определенный отпечаток. Врачи, учителя, бизнесмены, игроки, уборщики… все это своеобразные касты, классовое разделение общества. В массе своей мы все похожи друг на друга, в узком кругу индивидуалы.
– Ты же видишь решение, мы оба его видим. – Сказал он.
Что же, в соображалке ему не откажешь. «Опасность!» зазвонил тревожный звоночек в голове. Для меня Кайл был опасен. Где-то в глубине души он, скорее всего тоже это чувствовал. Знал, как сложно будет разыгрывать спектакль.
– Любовники? Может сработать. – Я достала сигареты. Хрупкий дымок медленно поплыл вверх.
– Вообще-то я имел ввиду другое. Что мешает тебе сказать, что это я нашел объект, и я просто твой знакомый?
Он смущенно стал двигать чашку по светлой скатерти.
– Издеваешься? Нет, выход один и он мне не нравится. Тебе, так понимаю тоже.
Хоть Мэй ни за что не поверит в это, по крайней мере, не будет задавать лишних вопросов.
– Я не согласен! Как ты себе представляешь нашу мнимую связь?
– Гипотетически, ведь она может быть настоящей? Мэй хорошо знает мои аппетиты по части мужчин.
– Мы не похожи на влюбленных! – Продолжал сопротивляться он, так что я даже обиделась. Какой девушке будет приятно слышать подобные заявления?
– Я тебе совсем не нравлюсь? – обиженным тоном протянула я.
– Дело не в этом.
– Тогда в чем? Объясни по-человечески!
Я со злостью затушила сигарету. Впечатления от разговора были новенькие. Впервые встречаю мужчину, который не мечтал бы заползти ко мне под юбку. Не считая, разумеется, Даниеля. Не то, чтобы я совсем не верила в дружбу между мужчиной и женщиной, но, как правило, между ними постоянно что-то встает.
– Ты…
– Не мямли! – вышла я из себя.
– Себастьян!
Одно имя, содержащее в себе целый букет воспоминаний, отголосок чувств. Странно, но кроме светло-грустных, отвлеченных эмоций я не почувствовала больше ничего. Он ушел. Я поставила точку. Так глупо было теперь вспомнить саму себя пару месяцев назад. Я колесила по Европе, изводила себя мыслями. Может, случись наша связь не в Тетуане, под гнетом папашиных авторитарных замашек, все и воспринялось бы не так. Кажется, только сейчас я впервые четко осознала причину, по которой дала ему уйти. Вихрь эмоций остался в прошлом.
Мне всегда было сложно отпускать людей. Всю жизнь я сопротивлялась, строила козни, манипулировала. А глубоко внутри тяготилась. Мне приятно вспоминать проведенные рядом с Себастьяном минуты, приятно вспомнить властную силу Дэвида, но и только. Как бы я себя не убеждала в сильных чувствах, их нет. Да и не было никогда. Но как сказать об этом Кайлу?
– Забудь. Между нами все кончено.
– Он об этом знает?
Я взбесилась. Кайлу наконец-таки удалось вывести меня.
– Хватит! Мы работаем и все! Не хочу обсуждать ничего больше! И вообще, почему тебя волнует моя связь с Себастьяном?
– Мы коллеги. – Пожал плечами Кайл. – Не хочется портить отношения.
– А со мной испортить отношения ты не боишься? И потом, к чему все эти разговоры сейчас? Раньше надо было беспокоиться.   
После духоты кафе утренний воздух показался вкусным. До встречи с Мэй оставалось еще часа два.
Они не опоздали. За пять минут до указанного часа видавший виды внедорожник подкатил к складу. Даниель как всегда в черном плаще, Мэй в темных джинсах, синей футболке Хефлигера с разноцветными рукавами и синей куртке. Солнечные очки она так и не носила, и сейчас щурилась от ярких лучей. Ее русые волосы красивой волной спускались на плечи.
– Вы вовремя! – я обняла подругу. – Заходите.
Кайл встретил их полуулыбкой, предназначенной людям малознакомым. Внимательно следя за тем, какое впечатление они произведут друг на друга, я представила сначала Мэриан, потом Дана. Судя по всему пока все шло гладко. Вопросы будут потом.
– Основные детали вы уже знаете. 
Мне приходилось нелегко. Из-за боязни, что Кайл ляпнет какую-нибудь глупость, надо было постоянно быть настороже.
– И так. Дело сложное. Сейчас в лавке что-то вроде частной выставки, а значит и охрана, сами понимаете... соответствующая. Нам нужен план здания, графики работы сотрудников… – я повернулась к Кайлу. – Это уже по твоей части. Мэй ты выяснила, что за система охраны у них?
– Да. Но есть только название «Supervayzori prill». Я раздала кучу взяток, посетила десяток контор и это все, что смогла узнать.
Я присвистнула. Сталкивалась с такой системой. Уже после отъезда Мэй, мы с Учителем взяли одну квартиру, хозяин которой славился своей скупостью. Одуревший от большого числа нулей на своем банковском счету, «денежный мешок» не поскупился и впихнул «Prill» в свою нью-йоркскую квартиру. Отключить ее извне нельзя. Только инвазивно.
– Да уж. Хотя чего я хотела… Мэй, мы должны видеть и слышать все, что и их парни из охраны.
– Видеосистема, скорее всего замкнутая, – задумчиво протянула подруга, потом махнула рукой. – Сделаю.
– Хорошо.
Кайл встал и достал из багажника Вольво тубус.
– Вот план здания.
Мило! А раньше сказать об этом он не мог? Я раздраженно повела плечами.
Мэй, натолкнувшись, на мой взгляд, понимающе усмехнулась. Она-то знала, как я не терплю непрофессионализма. Мы расстелили план на столе. Два этажа. На первом большой холл, и маленький зал, где продают обычные украшения. Дорогие, но не раритетные. Средний класс, так сказать. Справа будка охраны и еще один зал. Сразу напротив входа большие, высокие двери, ведущие к главному помещению со стеклянными витринами и драгоценным содержимым. Куда собственно нам и надо.
– Нечего думать попасть через главный вход. Охрана мигом засечет. – Прокомментировал Даниель.
Я кивнула. Позади главного зала узкий коридор для персонала. А вот оттуда можно попытаться войти. Напротив дверей главного зала, в этом самом коридоре имеется лифт. Второй этаж полностью отдан под офисные помещения. Бухгалтерия, комната отдыха сотрудников, кабинет управляющего и прочее.
– Смотрите, со стороны двора есть пожарная лестница, – я постучала пальцем по плану. – Если удастся проникнуть через нее, мы попадаем аккуратно на второй этаж.
– Можем спуститься на лифте и войти через заднюю дверь в главный зал. – Вставил Кайл.
Мне захотелось его убить. Лифт в нашем положении это ловушка, смерть. Проигнорировав его замечание, я продолжила.
– Если пройти по коридору налево, то попадем в большой пункт охраны. Нейтрализуем охранников здесь, и опасаться практически нечего. Выход из их пункта прямо на лестницу, ведущую на первый этаж. Выясним, сколько человек сидит там.
– А что, вентиляция проходит по всему зданию? – Спросила Мэй. Я улыбнулась и кивнула. У нас с ней даже мысли одинаковые.
– Можно пустить «услыплялку» – Даниель посмотрел на нас.
– Не пойдет. Сами попадем под ее действие. – Сказала Мэриан.
– Правильно. А пройти там во всей экипировке немыслимо. Охранники совершают обход. Узнаем как часто, поймем, сколько времени нужно. А на мониторах будет все спокойно.
– Как мы в зал попадем? – спросил Кайл, все больше раздражая меня. 
– Через вентиляцию. – Спокойно ответила Мэриан. Она с интересом посмотрела на него. Я видела, как она его изучает, прикидывает возможные варианты.
– Мы влезем в вентиляционный проход на втором этаже. Пройдем к главному залу…
– Ты хотела сказать проползем – перебил меня, Дан.
– Ага. Уточнение не меняет сути. И оп-ля! Мы на месте. «Prill» перезагружается минуты четыре, каждые два часа. Плюс минут шесть получим добавочных, если удастся коротнуть систему. Во время перезагрузки, витрины с бриллиантами практически беззащитны. Один ключ на главной витрине открывает все остальные. Через десять минут лазеры включаться и мы в ловушке. Значит, работать придется в промежутке между перезагрузкой и обходом. Успеем?  Как думаете?
– Должны. – Даниель откинулся на спинку стула. – Как будем уходить?
Если б я знала. В самом деле, ничего суперсложного не предвиделось, а вот со стратегией отхода я еще не разобралась.
– Мотоциклы? – в первый раз высказал дельную мысль Кайл.
Уходить поодиночке в переплетении узких улочек самое то. Только вот мое чутье почему-то протестовало.
– Хорошо бы. – Дан загорелся, как новогодняя свечка. Я улыбнулась, прекрасно зная о пристрастиях приятеля.
– Нужна машина. Этим мы с Кайлом займемся.
– Мы с Даном могли бы сходить на разведку? – спросила Мэй.
– Вообще-то я думала, что этим мы с тобой займемся. Две сестрички-иностранки, подыскивающие подарок для маменьки… ты еще австралийский акцент не забыла? – Подруга помотала головой. – Кто же заподозрит блондинок…
Все засмеялись. Знать бы еще тогда с чем придется столкнуться…
На обсуждение мелких деталей мы потратили часа два. Даниель покинул нас чуть раньше, у него была назначена встреча. Мы с Кайлом вызвались довезти Мэй до центра. До дома она вполне могла добраться сама. Не стоило привлекать внимание и «светиться» вместе. Хотя бы пока.
Утро началось поздно. Я проснулась, когда красные огоньки электронных часов показывали половину двенадцатого. Легкий душ и простенький завтрак в номер, подняли настроение. Следовало тщательно проработать образ глупенькой, веселой девчушки из Сиднея. Наш с Мэриан любимый тандем. Она изображала побитую молью светскую львицу, жену богатенького старичка, ушедшую на покой, уставшую от постоянного шатания по клубам и сейшенам. Стерву по характеру, капризную и вздорную особь. Получалось здорово. Я шла к ней приложением. Младшая сестричка. Белые кудряшки, прозрачная маечка, фенечки, цепочки, яркий макияж, мягкие контактные линзы зеленого оттенка, от чего глаза становятся похожими на рыбьи. Коротенькая белая юбочка грозила лопнуть, обтягивая попку, высокие шпильки розовых туфелек еще добавляли эффекта. Розовая помада-блеск просто создана для такой девицы. Пикантная родинка, в углу рта смотрелась, как родная. Глаза еле открывались из-за фальшивых ресниц со стразами. Ногти я покрыла пронзительно-розовым лаком. Нацепив парик, я расхохоталась. Искусно взбитые белые пряди придали лицу наивно-детское выражение. Обсыпанная стразами сумочка на длинной цепочке придала завершенности образу, как и полушубок из меха неведомого зверька цвета фуксии. 
– Вы как сюда попали? Вы к кому? – раздалось за спиной.
– Ой! Простите, кажется, я ошиблась номером. – Залепетала я тонким дискантом, подпуская в речь акцента. Судя по лицу Кайла, маскировка получилась отличной. – Вы не будете ругаться? – с испугом, чуть плаксиво протянула я, едва сдерживая смех. Он замялся.
– Вы… А как вас зовут?
Ну вот, начинается. И почему все мужчины клюют на блондинок? Обидно, честное слово.
– Лолита.
– Джиллиан? Вот …! – облегченно и вместе с тем обиженно сказал он.
Видимо мой акцент на последнем слове был не очень сильным.
– Ну как? – спросила я, вертясь перед зеркалом.
– Слов нет. Идете на разведку?
– Идем. А ты найди машину.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. На пороге стояла Мэриан в леопардовом платье до колен и туфлях на шпильке золотого цвета. Идеально-прямые волосы пепельной блондинки спадали на лицо, густо покрытое макияжем, прибавившим моей подруге лет десять возраста. Поверх платья был надет полушубок, такой же, как и у меня, но зеленый. Пальцы, держащие блестящий клатч, заканчивались чудовищных размеров ногтями (накладными естественно). 
Весело подмигнув мне, она вошла в номер. Кайл даже не удивился. Видимо начал привыкать к тому, как мы работаем. Вообще он странный.
С одной стороны я ему не доверяла, учитывая тот факт, что он работает на Управление. Как человек он мне нравился. Только вот не могла никак понять, почему мое присутствие его не напрягает. Живем в одном номере, особой скромностью я никогда не страдала…
Мэй внимательно осмотрелась. Мне был хорошо знаком ее изучающий, чуть удивленный взгляд. Ясное дело, дешевый отель никоим образом не сочетался с моим характером. В Нью-Йорке, готовясь к очередному делу, я всегда старалась снять номер в дорогой гостинице. Полиция первым делом шерстит дешевые клоповники, где мои «коллеги» традиционно останавливаются. Учитель, в первые же дни преподал мне хороший урок, наглядно продемонстрировав преимущества роскоши.
Заметив, какими глазами Мэриан окинула взглядом две узкие кровати, я похолодела. Какой же надо быть дурой, чтобы пустить лису в курятник?! И как мне теперь сказать ей, что Кайл не просто компаньон?
– Ты прекрасно выглядишь! – со смешком сказал Кайл Мэриан.
– Спасибо. – Прочирикала подруга.
Они переглянулись. То, что я прочла во взгляде мужчины, почему-то меня напрягло. Проявленный к ее персоне интерес был неприятен. Правда, в Мэй я уверена, как в самой себе. Во-первых, потому, что прекрасно осведомлена о разности наших вкусов, во-вторых представить ее изменяющей Даниелю, все равно, что увидеть правдивого конгрессмена. Так почему же мне было все это неприятно? Я тряхнула головой, прогоняя эмоции. Нам предстояло сделать первый шажок к достижению цели. Максимальная концентрация, прочь все досужие мысли и эмоции. Только спокойствие и внимание.
– С тобой все нормально? – Кайл как-то странно смотрел на меня.
– Да. А почему ты спрашиваешь?
– Ты стала другой. Вот здесь и сейчас. Знаешь, у моих родителей жили кот и канарейка. Вот кот так и поглядывал на птичку. Съел, в конце концов.
Я расхохоталась. Надо же, никому до этого в голову не пришло сравнить меня с кошкой.
– Не обращай внимания. – Мэй тоже улыбалась. – Хорошо еще ты ее в действии не видел. – Внесла она ясность.
– Вот спасибо! – обиженно занюнила я. – Пошли, психолог доморощенный. А ты найди машину.
Мы вышли. Всю дорогу до самого магазина Мэй молчала. Я не трогала ее. Всем нам нужно было время, чтобы подготовить себя, кому-то больше, кому-то меньше. В кино этого не покажут, в жизни же все иначе. Ехали на такси. Но вышли в паре кварталов от цели. Таксист постоянно пялился мне в вырез маечки, пуская слюни. Это хорошо. По крайней мере, ничего больше мелькавшей в разрезе груди он не запомнит. На улице Мэй расслабилась. Я завистливо косилась на прохожих девушек в удобных ботинках или кроссовках, шкандыбая на шпильках. И как только другие все время ходят на них? Было прохладно, только вот голова под густым париком немилосердно чесалась. И я все время одергивала себя.
Маленькое здание, неброская вывеска и выложенная плиткой дорожка, по краям которой в вазонах цветут яркие цветы – ювелирный магазин. Мы зашли вместе, осторожно оглядываясь. Теперь предстояла сравнительно легкая работа. Охранники видимо привыкли, что неуемные туристы снимают на камеру все, что только видят, поэтому к щелканью наших фотоаппаратов отнеслись спокойно. Знай они, зачем мы так тщательно выверяем ракурс, и что аппаратура сильно отличается от обывательской, были бы так спокойны?
Как же завораживает блеск прозрачных камней! Невозможно описать чувство неподдельного восхищения и еще чего-то более низменного, темного. Сложно поверить, что такая сверкающая красота всего лишь умелая работа человеческих рук. Необработанные камни куда более прозаичны. Разница между бродяжкой и принцессой.
Все подсобные помещения открываются с помощью электронных ключей, достать такой ключ труда не составит. Витрины, как я уже сказала, закрываются общим ключом. Установив максимальное увеличение объектива, я сделала пару снимков. Всегда полезно изучить проблему со всех сторон. Осмотрев витрины, мы с Мэй разделились. Судя по ее хаотичным и четким только для меня движениям, она измеряла «слепые зоны», имеющиеся в любой системе видеонаблюдения.
Поднявшись на лифте, я спокойно, будто здесь работаю пошла по коридору. Один из охранников, пожилой толстеющий мужчина, с обширной лысиной и роскошными усами спросил меня, что я тут делаю, и я сказала ему:
– Простите, сэр я ищу туалет. Вы не подскажите мне, где он?
Охранник со вздохом посмотрел на мои белые кудри и недовольно проворчал:
 – Ох уж эти блондинки! Ладно, девушка, следуйте за мной, я вам покажу.
Он пошел, вперед бубня в свои усы, сколько таких «безголовых» дамочек. Что можно потеряться и нужно быть аккуратной. Он все шел и шел вперед по коридору. Мы миновали пункт охраны второго этажа, и вышли к лестнице.
– Вот то, что вы искали.
Наивно распахнув глаза, я нежно пожала его толстенькие, короткие пальцы:
– Спасибо. Без вас я ни за что бы, ни нашла. Вы такой милый.
Несколько взмахов длинными ресницами, сладкая улыбка и бравый страж порядка растаял как мороженое под июльским солнцем. Как все-таки хорошо быть женщиной!
Мэриан ждала меня за углом. Она даже умудрилась обследовать здание с задней стороны и сейчас нетерпеливо постукивала ножкой. Такси взяли здесь же. Заметив вожделенный взгляд водителя, я вздохнула. Кажется, переборщила с маскировкой. Идти в кафе в таком облике не стоило. Надо спокойно поговорить, а не соблазнять вокруг всех мужчин моложе девяноста лет. Хорошо иметь деньги на расходы. Раньше мне бы пришлось ехать в гостиницу, а сейчас мы просто зарулили в ближайший торговый центр. Не знаю, что подумали продавщицы, когда  две легкомысленные девицы в безвкусной одежде прямым шагом направились к вешалкам с элегантными брюками и блузками, проигнорировав целый отдел молодежных шмоток.
Быстренько смыв с себя боевую раскраску, и переодевшись в ближайшем туалете, мы с Мэй отыскали уютное полупустое  кафе.
– Все рассмотрела? – спросила она, сделав заказ.
– Все. Как же хорошо избавиться от этих проклятых каблуков!
Я со вздохом откинулась на спинку стула. Сейчас еще принесут любимую «Маргариту» и можно считать, что день удался.
– Кто для тебя Кайл?
Вопрос прямо в лоб, так что я аж подпрыгнула. В другой ситуации Мэриан и не подумала бы спрашивать, только вот нам предстояла работа.
– А то, ты не знаешь. – Откликнулась я, молясь, чтобы подруга не прочла на моем лице волнения.
– Я знаю тебя. Ты явно тяготишься его промахами, и все равно он в деле. Так кто он тебе? Друг? Любовник? Враг?
– Просто хороший парень.
– Это не ответ. Вы живете в одном номере, но спите на разных кроватях. Ты нервничаешь в его присутствии, он само спокойствие. Не сходится. Да и то, что он отпустил тебя в таком виде, одну, не стыкуется с образом влюбленного парня.
– Мы на работе Мэй. – Я отхлебнула коктейль и поморщилась - слишком много текилы. – Давай не будем об этом. Неужели так важно, как я отношусь к нему?
– Для меня нет. Но это важно для тебя. Если ты будешь отвлекаться от дела, это коснется нас всех.
– Не коснется! – я уверенно посмотрела в глаза подруге. – Я обещаю - все будет хорошо.
Мы замолчали, отдав должное салату с морепродуктами. Я старалась отвлечь ее от опасных мыслей, болтая о всякой ерунде.
– Значит, не расскажешь? – Мэриан понимающе кивнула и отпила глоток из моего бокала. Она не любила «Маргариту», а если пила, то лишь пару глотков и обязательно из моего стакана. Почти традиция.
– Расскажу. После того, как сделаем дело. Может я сама еще не определилась в своих чувствах? – поддела я ее.
Законный ход. Вроде и не дала обещания, но посеяла семена будущего спокойствия. Отсрочка, необходимая сейчас. А потом, когда все будет закончено, мы уедем, и Мэй так и не узнает о моей «постыдной» работе на контору.
– Мы с Даном вечером идем в клуб. Будет хорошая программа. Приходите.
Я кивнула. Все-таки Мэй неугомонная бестия. И за что только я ее люблю? Не получила прямой ответ, теперь будет извращаться. Конечно, можно отказаться, сославшись на дела, но так не поступают. Будет хуже.

Глава 15
(В переулке)
Мы с Кайлом немного опоздали. Когда вошли в бар, приятели в обнимку сидели за столиком, представляя собой красиво-соблазнительную пару. Бонни и Клайд нью-йоркского розлива.
Мэриан вообще всегда везло на мужчин. В этом она, пожалуй, намного умнее меня. Я всегда кидалась в омут, шла на поводу собственных страстей.
Они с Даниелем были похожи, как могут быть похожими только настоящие влюбленные, две половинки одного целого. Конечно, кто-то может сказать, что живя с человеком долго, невольно перенимаешь его привычки. Только эта парочка была похожа всегда. Я знала это, потому что застала самое начало их бурного романа. Казалось бы, мне сейчас следовало мучиться завистью, но я была рада за подругу. Редко кому выпадает возможность встретить духовную пару. Мне не выпала. Дэвид, Себастьян и многие другие… моя внутренняя сила не позволила впустить ни одного из них глубоко в сердце. Понимание этого приходит со временем, когда изменить уже ничего нельзя.
Я медленно потягивала неизбежную «Маргариту» лениво наблюдая за сценой, где аппетитная рыжая девицы трясла внушительных размеров грудью. Совсем молоденькая, лет пятнадцати-шестнадцати, но уже столкнулась с самым дном этого города. Порой становиться жалко таких девочек. Что их ждет? Два-три года откровенных танцев, потом выйдет в тираж по возрасту и, если повезет, станет женой какого-нибудь упитанного, противного мужика. А нет, так все будет еще хуже. Редкие умницы пробиваются наверх. Становятся моделями, актрисами. Мужики, заполняющие зал уже вовсю пускали слюни. К концу вечера кому-то из них повезет, и он уложит прелестницу на шелковые простыни.
Даниеля совсем не интересовало происходящее на сцене. Он как всегда был поглощен обширным декольте моей подруги. Этим вечером на ней был черный корсет, в тонкую блестящую полоску, черные брюки и лаковые туфельки. Завитые локоны спадали по спине и только одна прядь, интимно покоилась на ложбинке груди, соперничая с листочком из белого золота с маленькими капельками изумрудов. Которые в свою очередь оттеняли серо-зеленые глаза, едва заметно подведенные карандашом. Мэй выглядела намного соблазнительнее одетых, а точнее сказать раздетых девиц в зале. Вообще я всегда считала, что полная нагота не так уж интересна.
– Лиан. Ты о чем задумалась? – низкий голос Кайла вывел меня из размышлений. Он назвал меня по имени? Неслыханно!
– О том, что Мэй прекрасно выглядит.
– Можно подумать ты выглядишь хуже! – тут же воскликнула она, смущенно покраснев.
Ну да, не хуже в бирюзовом платье, с бледно-желтыми разводами, как застоявшаяся вода в озере, с широким поясом и больших серьгах с эмалевой вставкой. «Самое-то для ночного бара» - с ехидством подумала я.
– Действительно прекрасно. – Сказал Кайл, уставившись в вырез ее корсета.
Я перехватила недовольный взгляд Даниеля и рассмеялась. Сложно было не заметить, кому адресовался комплимент.
– Пойдешь танцевать? – Кайл пригласил Мэриан.
Та кивнула и мы с Даниелем остались вдвоем.
– Какого черта, он к ней клеиться? – Даниель, похоже, разозлился.
– Забей. Мэй не из тех, кого может увлечь один танец, – я откинулась на спинку скамьи. – Тем более, мне кажется, она преследует свою цель.
– Думаешь?
Пресвятые тараканы! Естественно! Надо знать Мэриан, чтобы с уверенностью сказать «Кайл ей не интересен, как мужчина, а только как МОЙ мужчина»! Пока танцует, постарается изучить его со всех сторон.
– Неужели за столько времени ты еще не изучил свою любовь? Расслабься.
– Мэй рассказала о вашем походе в лавку. Что думаешь?
Мои слова успокоили Даниеля, и теперь он, снова мог думать о делах.
– Должно получиться. Через пару дней будут готовы электронные ключи, Кайл сейчас этим занимается.
– Я говорил с одним парнем, он берется достать «пушки».
Я опасливо оглянулась и сама над собой посмеялась. В оглушительной трескотне музыки услышать нас было нереально.
– Сколько он хочет?
Дан достал красивую золоченую ручку и написал на салфетке цифру с при-личным количеством нулей. Я присвистнула - не хило. Раньше мы бы сто раз подумали «А нужны ли нам «пушки» за ТАКИЕ бабки».
– Берем. Но убедись, что все работает! – я достала из сумочки кредитку. – Здесь хватит на все и еще на кое-что. Будь другом, сделай для меня персональный заказ, – склонившись к самому уху, я прошептала небольшой список. – Все запомнил? Но никому ни «гу-гу», даже  Мэй.
Дан кивнул. Можно было не опасаться, что он расскажет своей любимой. Он понимал.
Они вернулись с танцпола. Дан моментально наложил лапки на свою подругу, словно боялся, что она убежит. Забавно. Кайл это тоже заметил и усмехнулся. Он подозвал жестом официантку и заказал большую порцию «Дайкири» со льдом, выразительно шлепнув девушку пониже спины.
В нем  словно произошла какая-то перемена. Так невзрачная змейка сбрасывает старую кожу, являя миру истинное нутро змея-искусителя. Зеленые глаза светились опасным огоньком, движения, по большей части скупые, точные приобрели развязную легкость. Сейчас он живо напоминал хищную птицу. «Что же произошло, пока они танцевали?» - мелькнуло в голове. Кайл сел рядом нахально положив руку мне на плечо.
– Ты нашел машину? – мне стоило немалого труда вести спокойную беседу. Тяжесть его руки на плече вовсе не была неприятной. Черт! Со мной так нельзя! Сорвусь же, к чертовой матери!
– Утром займусь. Пойдем танцевать!
А это еще что? Приказ? Кайл словно источал призыв. Снующие рядом девицы уже присматривались к нему.
– Мэй! Пошли-ка, носики попудрим!
Надо срочно узнать, ЧТО она ему сказала! Долго я не продержусь!
Мы пробрались сквозь толпу. По тому, как подруга отворачивалась, пряталась от моего взгляда, она знала, что сейчас придется отражать нападение.
– Что ты ему сказала?
– Ничего. Мы просто танцевали.
– Какого черта он ведет себя, как последний подлец?
– Понятия не имею. Мы всего лишь говорили о тебе. Он спросил, как давно мы знакомы, и я рассказала ему.
– Все?
– Все.
Тогда я вообще ничего не понимаю. Ну не свойственно людям так быстро меняться. Как возможно, чтобы танцевать ушел один человек, а вернулся совершенно другой? Уж не псих ли он часом? А, клинит меня сегодня.
Мы вернулись к столику, и у меня отвисла челюсть. Рыжая девица терлась о Кайла крутым боком, а тот не стесняясь, запихал ей в полупрозрачные трусики зеленую бумажку с портретом Франклина. Увидев нас, девчонка присмирела и отошла.
– Какого черта? Развлекаемся? – зло спросила я. И тут же оказалась на коленях Кайла.
– Ты против? – прошептал он мне прямо в ухо.
 Это, уже ни в какие ворота не лезет. Он что о себе возомнил? Казанова недоделанный! Даже для фальшивого любовника, которого он должен играть, это было слишком. Я соскочила с его колен, уже плохо соображая, что делаю. Это была не ярость, не страстное желание схватки. Что-то другое, более темное, опасное только для меня самой.  Ощущение, что летишь в пропасть, что контроль перехвачен. Незнакомое, крайне неприятное чувство. Схватив сумочку, я выбежала из бара в ночь.
– Стой! Да остановись же! – Злой голос Кайла врезался в уши, перекрывая звуки автомобильных гудков и шуршание шин по мостовой. Круто развернувшись, я едва не врезалась в него.
– Что ты творишь, Лиан?
– Нет! Это что ты творишь?
– А не ты ли еще вчера просила меня об этом? Сама!
– Я не просила тебя разыгрывать из себя идиота!
– Это я, по-твоему, идиот? Не слишком ли много ты на себя берешь, детка?
Кайл зло выдохнул. Я во все глаза смотрела на мужчину, который еще вчера казался таким милым. Куда пропало смущение, легкость и мягкий тембр голоса?
– Ты под кайфом? – спросила я внимательно разглядывая его глаза.
– Мне надоело изображать из себя пай-мальчика! Вернись в бар! И не надо смотреть на меня такими глазами! Ты думаешь, что знаешь все и обо всех? Я вовсе не такой, каким ты хочешь меня видеть!
– А мне наплевать какой ты! Не хочешь, не надо! Бери на себя командование и вперед!
– Считаешь, что я не справлюсь? – злился он.
– Мне это не нужно! Уж кто-кто, а ты должен знать! Я взялась за дело, потому что вы загнали меня в ловушку! Только если я провалю задание, ничего не будет.
– Ты так считаешь?
– Хватит! – вскрикнула я. Мне до ужаса надоел этот бессмысленный разговор. Я совершенно не могла понять, чего он от меня хочет. – Да что с тобой сегодня?
 – Мне не нравится, что ты командуешь! С самого первого дня! Но ты же у нас страдаешь комплексом нарциссизма и тебе плевать на всех! Не видишь дальше собственного носа!
Я едва не задохнулась от ярости. Меня всегда было легко вывести из себя. Однако если претензии были обоснованными, я могла согласиться.
– Пошел ты к черту!
Я развернулась, чтобы уйти. Все равно вечер был безнадежно испорчен. Кайл не дал мне этого сделать, стальной хваткой вцепившись в руку.
– Ты сейчас вернешься в зал и сделаешь вид, что все хорошо! – его голос стал глубже от ярости. Он ласкал слух, сдерживаемой злостью будя опасные силы в моей голове. Зеленые глаза сверкали, как два изумруда.
– А если не вернусь, то что? Что ты сделаешь? – издевалась я, грозя разбудить спящий вулкан эмоций.
– Расскажу твоим друзьям, на КОГО ты работаешь! – нехорошо усмехнулся Кайл.
Он как будто специально доводил меня до предела. Словно ему было интересно увидеть, на что я способна. Я видела, что он не шутит и в самом деле сможет рассказать Мэй и Даниелю. И ведь в любом случае он будет в выигрыше, а мне не поздоровиться. Сейчас они мне верят, но что будет, если эта вера ослабнет? Я предпочла не заглядывать так глубоко. Тем более что есть тысяча способов отравить Кайлу существование и без опасных последствий.
– Я тебя убью!
Он успокоился. Заметил-таки скотина, что меня взволновало его обещание. Терпеть не могу состояние, когда над головой висит топор.
– Умница, – прошептал Кайл, когда мы подошли к двери.
Ближе к полуночи людей стало больше. На сцене вместе с рыженькой скакали теперь и тощенькая брюнетка, сильно смахивающая на выпавшего из гнезда птенца галки, и такая же тощенькая шатенка с силиконовым бюстом. Мэй спокойно выпускала аккуратные колечки дыма изо рта. Так, похоже, ей хватит.
Подруга курила редко и только под парами алкоголя. А если начинала «парад колечек», как когда-то давно охарактеризовал это Мо, пора отправляться домой. Значит, мне оставалось терпеть своего спутника максимум еще час.
– Вы помирились! – пьяненько хихикнула Мэриан. пришлось выдавить на лице улыбку и кивнуть.
– Мы не ругались. – Вставил Кайл, обнимая меня за талию.
Сквозь тонкую ткань платья чувствовалась его огненная ладонь. Я едва подавляла желание сбросить его руку и уйти. Стремясь оказать подальше от раздражающих факторов, я села и заказала бокал «Кровавой Мэри». Крепкий, густой напиток навевал фантазии о вампирах. Как было бы хорошо впиться в горло беспомощной жертвы и смотреть прямо в злые, зеленые глаза.
– Ты обещала ему танец. – Мэриан задорно посмотрела на меня.
Похоже, она просто желала увидеть нас в месте на танцполе. Жаль, что музыка совершенно не соответствовала настроению. Теплые, низкие аккорды незнакомой песни, вызывали романтические грезы, сладкий дурман, а мне хотелось крови.
– Улыбайся. – Сказал Кайл, придвигаясь ближе, так что меня касалось его дыхание.
Странно. Всего пару месяцев назад я бы с головой окунулась в манящее возбуждение. Ночь, хмельная эйфория, близость красивого мужчины и музыка часто являлись составляющими желания. Сегодня я лишь холодно-отстраненно смотрела на все. Словно раздвоившись, вылетела из тела и одновременно оставалась в нем. Смотрела сверху на медленно двигающуюся в такт мелодии пару, и понимала, что это я тоже там.
Кайл играл свою роль. Он улыбался, шарил руками по моей спине… словом, превратился в обычного парня. Только таящаяся в глубине глаз угроза разрушала образ. Образ предназначался другим, угроза только мне одной.
Свободно вздохнула лишь, когда мы усадили приятелей в такси. Едва машина с горящими шашечками скрылась за поворотом все притворство, вся сдержанность слетели, как сухая листва с дерева. На Кайла я и не взглянула. Просто развернулась и спокойно пошла по дороге. Улицы под покровом ночи приобрели таинственное очарование, как то, что таится в робких взглядах двух любовников, впервые познавших сладость единения.
Холодный воздух пощипывал лицо и руки. Кайл молча шел рядом, потом без всяких разговоров приобнял, согревая.
– Еще заболеешь. – Обосновал он свой поступок.
Вроде сейчас играть роль, не имело смысла, но я интуитивно ощущала, что он продолжает оставаться таким же, что и час назад.
– Спасибо за заботу, – саркастически откликнулась я. – Какого черты ты за мной идешь? Я не заблужусь и не потеряюсь.
– Улицы опасны ночью. Дэвлин мне голову оторвет, если с тобой что случиться.
– Давай я оторву тебе голову? А Дэвлину скажу, что ты погиб, геройски защищая меня от бандитов. – Фыркнула я.
Защищать он меня надумал! Да я выросла на улице и как все уличные дети знаю, как избежать опасности. Да у меня есть мать, да я получила хорошее образование и отличаюсь от всех, с кем росла, играла, дралась в узких переулках «Маленькой Италии», кварталах «адской кухни». Но школу жизни с ее непередаваемым колоритом, я впитала вместе с разбитыми в кровь руками, отвратительной вонью отходов, вместе с ночным гулом Нью-Йорка.
Утром одна из лучших учениц дорогой школы, ночью хулиганка, искательницы приключений. Я внезапно поняла, почему стала тем, кем стала. Двойная жизнь, двойственная натура. Слияние крови восточного «принца» и простой девочки-южанки из Каролины подарившее мне жизнь, сплело вместе горячую страстность и внешнюю, фальшивую благопристойность.
– Ты стерва. – Заметил вдруг Кайл.
– И еще какая! – согласилась я. – Ты в серьез думаешь, что будь я другой, то стояла бы сейчас здесь?
Отвечать он не стал. К тому же, не очень далеко впереди едва слышные шаги и шепот, заставили чутье поднять голову. По спине побежали мурашки. Но не обычные, теплы как пузыри от содовой, а мелкие, колючие. Первый признак надвигающейся опасности.
Я схватила Кайла за руку и кивком головы указала вперед. Драться не хотелось. Куда разумнее будет уйти от опасности, если конечно есть еще шанс. Судя по выражению лица моего спутника шанса не было. Я вздохнула, принимая неизбежное. Придется драться. А я в спортивном зале не была, наверное, целую вечность. «Сейчас опозорюсь» - мелькнула в голове шальная, веселая мысль.
Раздражение целого вечера мигом превратилось в мощный всплеск адреналинового веселья. Пульс участился, обостряя восприятие, смешивая стук крови в ушах с едва слышными шагами. Я сама чувствовала, как меняюсь. Как слетает налет элегантности, уходит нерешительность. Кайл оставался на удивление спокойным, собранным. Мы замедлили шаг, стараясь задержаться в неровном свете уличного фонаря.
– Трое, – тихо прошептала я, – максимум четверо.
Он кивнул.
На освещенный пятачок вышла темная фигура - синие джинсы, кожаная куртка и метра два ростом. Здоровый, видимо бывший боксер. Кожа смуглая, нос сломан, брови косматые. Не слишком приятная встреча. Второй был щупленький, лысый череп блестел как женская коленка, за то взгляд слишком цепкий. Двое других оставались пока в тени, но я точно знала, что они там, в темноте.
– За проход надо заплатить! – сказал здоровяк, коверкая слова. Конечно, в школу они не ходили, предпочитая пополнять кошельки, грабя прохожих.
– И сколько? – спросил Кайл.
Я решила пока помолчать, изображая испуг.
– А все, что у вас при себе есть. – Усмехнулся лысый.
– Слишком много. – Кайл тоже усмехнулся уголком рта.
От него повеяло ледяным спокойствием уверенного в своих силах человека. Я даже позавидовала.
– Ты один, а нас четверо. – Здоровяк широко улыбнулся, обнажая гнилые, желтые зубы.
Стоявшие до этого в тени парни вышли «на передовую». Эти были самые обычные, какие имеются в любом уголке земного шара. Тоже здоровые, с бейсбольными битами в руках. На широких лбах ни тени мысли.
– Нас двое. – Сказала я, придвигаясь ближе к Кайлу.
Лысый уставился на меня, как на муху, невесть как попавшую к нему в тарелку. Парни дружно заржали.
– Ух ты! Какая киска! Тобой мы займемся попозже, вот только успокоим твоего кавалера!
Ну-ну! Так я им и далась!
– Жду не дождусь! – выплюнула я. Играть испуганную барышню смысла все равно не было.
– Лиан, не лезь! – Кайл серьезно попытался спрятать меня за свою спину.
– Да ты, герой! – лысый криво усмехнулся, – тебе же хуже!
Первыми на Кайла выдвинулись парни с битами. Видимо они исполняли здесь роль пушечного мяса. Со стороны это выглядело устрашающе. Я осторожно завела руку за спину и нащупала на левом бедре складной нож. Теплая от долгого контакта с кожей сталь, привычно легла в руку. Но вдруг я передумала. Не стоит заходить так далеко. По крайней мере, пока.
Кайл ждал, оставаясь все таким же спокойным. «Зараза! Ну и выдержка у него!» - успела подумать я, прежде чем он быстрым движением вывел из строя одного амбала. Захрипевший противник осел на асфальт. Другому, подножку поставила я. Надо было видеть, как он шмякнулся с  высоты своего немаленького роста. Просто прелесть!
– Ах ты, сучка! – взревел лысый и кинулся на меня.
Я едва смогла увернуться от захвата. Резко присев врезала кулаком прямо в солнечное сплетение. Удар вышел никудышным. Костяшки пальцев лишь скользнули по кожаной ткани куртки. Юркий, сволочь! Хороший удар левой я пропустила. Во рту почувствовался металлический вкус крови. Он навис надо мной грязно ухмыляясь, а зря.
Меня всегда удивляли драки на широком экране телевизора. Самые отпетые негодяи дерутся до того благородно, что смех берет. Вскинув руку, я ткнула пальцем прямо в глаз нависшего надо мной человека. Заверещал он круто, со срывами на фальцет. Это дало мне возможность встать. Кайл мутузил здоровяка. Вернее пытался. Несмотря на свои габариты, тот довольно ловко уворачивался. Его сгубила невнимательность и большой булыжник, который я пнула ему под ноги. Разделываться с лежащим человеком одно удовольствие, особенно когда обувь подходящая. Лысого же, я совершенно упустила из поля зрения. Мой косяк. Очухавшись, он обхватил меня, сзади противно сопя прямо в ухо.
– Отпусти ее! – хрипло сказал Кайл, оторвавшись на секунду.
– Она моя! – лысый бесцеремонно провел лапой по моей груди.
Кайл медленно стал подходить к нам. Его лицо не выражало ничего хорошего, для бандита, разумеется. Я уже хотела сказать, что сама могу великолепно справиться, как лысый, захрипев, упал на землю.
Мы обалдело уставились на него. Он извивался, не в силах вздохнуть, в блеклых глазах появился самый настоящий ужас. Отек Квинке сходу определила я. Видела такое еще в школе. Страшная штука. В результате спазма горловых мышц перекрывается доступ воздуха и если не помочь в течение нескольких минут, человек умрет.
– Быстро, дай мою сумку! – я присела к лысому. Извиваться он перестал, все держался рукой за горло.
– Ты что хочешь сделать? – Кайл недовольно посмотрел на меня. – Уходить надо.
– Сумку дай! Быстро или он покойник!
Он недовольно пожал плечами, но расшитый бисером мешочек подал.
– Поможешь мне. А ты, – повернулась я к лысому, – не дергайся.
– Какого хрена ты собралась делать?
– Хочешь, чтобы он умер?
– Они-то об этом не думали, нападая на нас!
Споря, Кайл все же присел рядом со мной. Я достала из сумки пачку влажных салфеток и копеечную ручку. Вытряхнула стержень и протерла салфеткой пластиковую трубочку.
– Тебе придется его подержать, чтобы не дергался. – Он кивнул, прижимая лысого к земле. Я достала нож и вздохнула. Видела подобное только в кино, вот теперь выпал шанс самой попробовать. Заметив тусклый блеск лезвия, лысый задергался.
– Прекрати. Хочешь жить? – спросила я.
Он энергично закивал, шевеля стремительно синеющими губами. Медлить было нельзя. Нож тоже протерла салфеткой и внутренне подобравшись, сделала надрез на горле. Не обращая внимания на кровь, вставила в дырку трубочку. Будем надеяться, что этот парень не помрет от заражения крови, после моих манипуляций.
– Что это было? – спросил Кайл, отпуская парня.
– Трахеотомия. В кино видела, – начала почему-то оправдываться я, доставая мобильник.
Без квалифицированной помощи врачей он долго не протянет.
– Теперь уходим. Скорая помощь приедет минуты через три.
Кайл внимательно огляделся по сторонам. Подобрал с земли грязную салфетку, стержень от ручки и какую-то бумажку. Молодец, головы не теряет. Я серьезно задумалась. Все-таки профессиональная выучка вещь полезная.
Уходили дворами, молча, стараясь не попадаться на глаза случайным прохожим. Подол моего платья был запачкан кровью, у моего спутника наливался шикарный синяк на скуле. Просто сладкая парочка. На подходе к отелю впервые порадовалась, что это не шикарные апартаменты в центре города. Действительно, прошмыгнуть мимо швейцара тут намного легче. Я перекинула через руку куртку Кайла, скрывая пятна на подоле. Челюсть ныла, скорее всего, будет синяк. «Нормально?» – повернулась я к нему. Кайл протянул руку и осторожно прикоснулся ко мне:
– Больно?
– Сам-то как думаешь? Ничего, до свадьбы заживет.
Мы дружно рассмеялись. Я быстро распустила собранные на затылке волосы, прикрыв поврежденное место.
– Так лучше?
– Незаметно. – Согласился Кайл.
Звук полицейских сирен заставил нас вздрогнуть. Маловероятно, что это за нами, но само ощущение близости стражей правопорядка полоснуло по нервам. Кайл прижал меня к себе, изображая полное довольство жизнью. Красно-синие огни приближались. Их блики отразились в его зеленых глазах, прежде чем он еще ближе наклонился к моему лицу. В прошлом мне иногда приходилось изображать страстные поцелуи на голливудский манер. Самой техникой со мной поделилась одна симпатичная, не слишком востребованная актриса. Кажется, ее звали Джесси. Мы общались пару недель, пока я с Учителем «отдыхала» от работы в одном вегасском отеле-казино.
Так вот, в кино самое главное достоверность и добиться ее не так уж сложно, даже если изображаешь поцелуй с плотно сжатыми губами. Любой идиот научится. Не знаю только, в какой момент весь практический опыт выдуло из моей головы. Дури в ней и так многовато. Тем более что Кайл был для меня настолько непонятен, незнаком. Всех своих мужчин я знала. И речь вовсе не об информативных познаниях. Дэвид, Себастьян и все остальные обладали определенными свойствами характера, поддающимися лишь голосу интуиции. Находили отклик в самом темном уголке моей собственной души. Жизнь с ними была как на американских горках - дух захватывает.
А Кайл выбивался из стройного ряда. Спокойный, уверенный в себе и таящий в глубине естества кипящий котел эмоций. Сложно предугадать, как поступит он в следующий раз. Сегодняшний вечер принес понимание этого, как ветер соленые брызги морского прилива. Я не потеряла голову, меня не затянул кипящий водоворот. Наоборот. Горячие прикосновения губ снова сделало меня неопытным подростком. Словно мне опять было лет тринадцать, я опять, девочка с отчаянным характером в старых линялых джинсах, кроссовках и коротко стрижеными волосами, стояла в пыльной кладовке с самым популярным мальчиком школы. Первый наивный поцелуй на спор. А в дверь ломились зрители. Так много, и так мало лет прошло.
Копы давно уехали, а мы продолжали стоять, прижавшись, друг к другу. Кайл пришел в себя первым. Под взглядом его зеленых глаз я начала непреодолимо краснеть.
– Прекрати на меня так смотреть. – Я отвернулась, пытаясь скрыть смущение.
– Ты покраснела. – С удовольствием отметил Кайл. – Вот уж не думал, что ты на это способна.
– Я, по-твоему, кто? Шлюха?
– По-моему ты отчаянно-безголовая девчонка. Ни один человек на свете не сделал бы того, что сделала ты. – Серьезно сказал он.
Я удивленно посмотрела на него. Вот уж не ждала подобной оценки.
– Я ничего не сделала.
– Ага. Только ввязалась в разборку, да спасла никчемную жизнь парню, который, не задумываясь, изнасиловал бы тебя. А так действительно ничего. Кстати, в скорой помощи не смогут отследить твой звонок?
– Нет. Сим-карта кодирована. На это только ваши службы способны, и то далеко не всегда.
– Ваши? Ты вроде как тоже теперь одна из нас.
– Не дождешься! – огрызнулась я по привычке.
Момент для зарождения спокойной близости был упущен. Правда, мне показалось, что Кайл это сделал специально. Похоже, я в его планы не входила. Хоть и обидно, однако правильно. Не стоит смешивать отношения и работу. Мэй с Даном счастливое в этом роде исключение.

Глава 16
(Генеральная репетиция)
Подготовка, учет самых разных мелочей заняли у нас неделю. О произошедшем той ночью, мы не говорили. В выпуске местных новостей об этом упоминалось вскользь. Парень остался жив, а больше ничего мне знать было не нужно.
После трех неудачных попыток Мэриан удалось-таки подключиться к внутренней системе видеонаблюдения, и теперь мы видели все, что происходило в лавке. Автомобиль, который достал Кайл (уж не знаю каким образом) серебристо-голубой Вольво, стоял на складе. Впрочем, мы хорошо поработали над ним и теперь, вряд ли была возможность угадать его первоначальный вид.
За три дня до «часа икс» Даниель, наконец, привез «пушки». Мы с Мэй как раз работали с образцами замков. Все двери внутри магазина оснащены электронной системой запоров, а вот задняя дверь по старинке закрывалась на ключ.
– Я привез машинки! – Даниель с порога весело помахал рукой, с зажатой в ней спортивной сумкой.
– Показывай. – Кайл вышел из темного угла склада, где варил кофе.
Я так и не разобралась в нем. С того самого вечера волна опасности, исходящая от него, хоть несколько поутихшая, все еще мучила меня. Непроницаемое выражение зеленых глаз злило даже больше. Перемену в нем заметили и мои приятели. А ведь они совсем его не знали, не находились с ним постоянно, как я. Пора было признать, что Кайл так и останется недоступным моему пониманию. Мое чутье на него не реагировало, никак. Эх! Я-то всегда считала, что хорошо разбираюсь в людях.
Мы с Мэй подошли к столу и расстелили небольшое покрывало. Даниель вытащил четыре «железные машинки». Короткоствольный «Uzi», израильской сборки, наверняка, он взял для себя, Мэй, исходя из ее любви к женским вариантам оружия, предназначался «Smith Wesson 386 night», который она тут же схватила. Кайл и я уставились на две оставшихся модели.
Кольт «Anaconda». Мощная машинка с приемлемой отдачей и хорошей убойностью. Другой поменьше, «Glock 26». Из-за маленькой рукоятки нет опоры для мизинца, что отрицательно сказывается на точности.
Я осторожно погладила пальцем блестящий металл. Холодное, безликое оружие англосаксов всегда вызывало у меня смешанные чувства. Я не боялась его, не испытывала страсти, острого желания держать в руках. И где-то в глубине души оставался неизъяснимый трепет осознания власти. Кольт по родному лег в руку, слился с ней.
– Этот мой! – с уверенностью сказала я.
– Слишком большой для тебя. – Тут же сказал Кайл.
 Кажется, он тоже его хотел. Фиг два я отдам такую игрушку!
– А для тебя значит в самый раз? Фигушки!
– Ладно. – Легко согласился он.
Слишком легко.
– Нужна пристрелка. – Мэй покачивала в руке пистолет, как качают хрупкий бокал с шампанским.
В нескольких милях от города мы нашли неплохое местечко. Кайл краской нарисовал на стволе ближайшего дерева мишень. Первой стреляла Мэриан. Подруга быстро спустила всю обойму. Совсем неплохо. Пять попаданий из семи. Мальчишки галантно уступили мне место. Зеленые глаза Кайла загорелись злорадным торжеством. Я поняла, почему он так легко согласился и теперь ждал моего позорного провала. Как маленький, честное слово. Если я не беру не дело «пушки», это вовсе не значит, что я не умею стрелять.
Я встала к рубежу. На вытянутой руке вес Кольта ощутимо давал о себе знать. Пришлось подставить вторую руку. Классическая стойка «киношных» копов. Ради смеха я отставила назад задницу. Мэй поняла меня и улыбнулась. Ее цепкий взгляд прошелся по лицу Кайла, который снисходительно топтался рядом. Подруга прекрасно знала о моих талантах и сейчас в тайне веселилась. Я не рассказала ей, о том, что мой гипотетический любовник так для меня непонятен, но она видела существующее между нами соперничество. Воздохнув, я прицелилась и спустила курок. Рука с зажатым Кольтом подлетела. Ну и отдача у него! Главное не стараться задержать руку в одном положении. Пусть подскакивает.
Кайл наслаждался на протяжении всего представления. С того места где он стоял мишень виделась не очень хорошо.
– Шесть из шести. – Немного торжественно сказал Даниель. – Поздравляю!
Я засмеялась.
– Не может быть! Дай я сам посмотрю! – Кайл раздраженно приблизился к стволу дерева.
На белом кругу отчетливо выделялись отверстия от пуль. Я сама не ожидала, что так получится. Адреналин волной прокатился по телу.
– А ты думал, что один тут такой умелый? – спросила я, вскользь намекая на его профессиональные навыки.
– Пора возвращаться. – Угрюмо буркнул он.
Они с Даном выстрелили всего по паре раз. Может Даниель и хотел большего, точнее, наверняка хотел, но подчинился.
Мы вернулись на склад, захватив по пути целый пакет готовой китайской еды. Всю дорогу Кайл молчал, будто переживал, что я оказалась совсем не такой, какой он хотел меня видеть. Вообще создавалось ощущение, что он меня изучал, хотел поковыряться в содержимом моей головы вилкой, и это ему никак не удавалось.
– Так. Мэй и Дан на первую позицию. – Я окинула взглядом склад.
Мы неплохо потрудились, превращая его в своеобразную копию зала. Белые ленты бумажного скотча определяли границы стен, стулья посередине заменяли витрины. Невесть что, но для расчета времени подходит.
– Мы готовы! – откликнулся Дан.
Они с Мэй стояли вплотную к ленте.
– Кайл и я пойдем вперед.
Мы перешли чуть дальше и остановились. Я присела и замерла на полторы минуты. Такое количество времени мне нужно, чтобы вскрыть замок. Оп-ля и мы внутри. Быстрое передвижение по коридору и первая электронная дверь. Ее на стоппер, в ячейку замка вставляем пластину, имитацию точно такой же, на самой двери. Так система будет думать, что дверь закрыта. Движение дальше. Мэй и я остаемся в коридоре и вскрываем дверь в кабинет управляющего. Парни идут к пункту охраны. Кайл посчитал, что трех минут с лихвой хватит разобраться с бодигарами. Электрошокер безотказная вещь. Как только мы оказываемся в вентиляционной шахте, в кабинете, начинаем отсчет времени. По нашим с Мэриан расчетам система как раз начинает перезагрузку. Десять минут на то, чтобы проползти по шахте, вылезти в зал, открыть витрины и забрать добычу, и уйти до того, как начнут шевелиться охранники.
Репетиция прошла нормально. Правда, это еще далеко не показатель удачного ограбления. Вроде в отведенную десятку укладываемся, а так, кто знает…
Три дня назад Кайл в форменном костюме «Supervayzori prill» наведался к управляющему ювелирного магазина Джефри Синку.
Услышав, что система нуждается в проверке, маленький, похожий на свежеиспеченную булочку, с глазами-изюминками и розовым лицом, управляющий разволновался. Едва доставая Кайлу до плеч, он подпрыгивал, махал руками, но торжественно проводил «проверяющего» в центр управления. Мы втроем покатывались со смеху, сидя в машине, припаркованной недалеко от главного входа. Мэй повесила на Кайла камеру. Изображение передавалось на ноутбук, поэтому нам отчетливо было видно все.
Подруга инструктировала приятеля через передатчик, размером с ноготь указательного пальца, вставленного непосредственно в слуховой проход. Кайл нервничал. Я прекрасно ощущала его волнение, по подергиванию изображения на экране, по звуку низкого голоса. Только управляющий ничего не замечал. Сам был сильно взволнован. Еще бы. Систему поставили четыре месяца назад, отдали немалые деньги и вдруг проверка.
– Я вас оставлю на минутку, – подпрыгнул Синк.
Девяносто девять процентов из ста, пошел звонить в компанию. Но мы к такому были готовы. Тем более что он воспользовался стационарным телефоном. Перехватить звонок не трудно. Дан, выдал управляющему заготовленный текст, и мы затаив дыхание ждали продолжения.
– Все в порядке. – Синк ни словом не обмолвился, что куда-то звонил. – Вам что-нибудь нужно?
– Нет. Спасибо.
Кайл, успокоился. Под чутким руководством подруги он смог быстро произвести операцию по подключению. Сидевшие в центре управления двое охранников и не заметили, как он ловко поставил передатчик. Теперь в нужный момент маленькая, черная коробочка закоротит систему и подарит нам необходимое время. Этакий «троянский конь» чрезвычайно миниатюрных габаритов.
А вообще создатели всех этих систем должны сказать нам спасибо. Именно люди моей профессии двигают вперед эту отрасль рынка. Не было бы нас, и целая орава инженеров, программистов, установщиков осталась без работы. Да и владельцы компаний оказались бы на пособии по безработице. Вместо этого, как можно видеть, они делают деньги. И деньги не маленькие.
В отель мы вернулись поздно вечером. Все действия, все движения отработаны до автоматизма. Перед самым отъездом Дан отозвал меня в сторону.
– Я зарезервировал ячейку, как ты просила.
– Спасибо. Когда все закончится, я оставлю конверт в камере хранения в аэропорту. Ключ перешлешь по почте. Адрес я дам позже. Мэй не знает?
– Нет. – Дан, поднял на меня честный взгляд. – Ты же просила. – Немного обиженно сказал он.
– Прости. Ситуация нервная, вот и несу чушь. Спасибо еще раз.
Я оглянулась на Мэй. Она склонилась над планом, что-то отмечая.
Тогда в баре я попросила, Дана зарезервировать ячейку в местном банке. Кое-какие «камушки» лучше оставить там. А чтобы твои запасы раньше времени никто не нашел и не «съел», лучше если о них почти никто не знает. Приятелю я доверяла. Правда для себя уже решила, куда, а точнее кому отправить ключ. Учитель не должен пострадать из-за моей ошибки. Особенно теперь, когда даже будучи вдали от ребят из Управления, от Нью-Йорка он находился под колпаком.
Три дня пролетели как в тумане. Я все это время просидела в номере, раз, за разом прокручивая в голове будущие события. Меня что-то необъяснимо беспокоило. И это был не обычный мандраж перед сложным делом. Казалось, будто мы упустили какую-то важную деталь. Спала плохо. Кайл несколько раз будил меня, вырывая из лап ночного кошмара.
– Ты всегда такая нервная? – спросил он, утром третьего дня, наливая кофе.
– Тебе какое дело? – угрюмо сказала я, с отвращением запуская ложку в суфле. Есть не хотелось, но нужны были силы.
– Опозориться не хочется. Если ты не сможешь, нам обоим попадет. И в первую очередь мне.
– Подумаешь! К вечеру я буду в порядке. Да, из отеля придется уехать.
– Берт уже снял нам квартиру.
Я подняла на него взгляд. Мне категорически не понравилось это. Разве можно быть уверенным в безопасности, доверяя съем жилья кому-то еще.
– А сам снять квартиру ты не мог?
– Ты доверяешь своим людям, я своим.
Кайл недвусмысленно дал понять, что разговор окончен. Спорить не стала. Какой смысл? Тем более что долго это не продлиться. Максимум дня три-четыре. Потом все вернется на круги своя: мы уедем, улетим обратно в Нью-Йорк, Мэй с Даном останутся жить, как жили. Пакет для Дэвлина заберут после. Это уже не наша забота.
Вечер. В десять часов я одетая в черные классические брюки и светло-зеленую блузку, окинула взглядом номер. Все следы нашего присутствия испарились. Я протерла и косяки дверей, уничтожая отпечатки, везде, куда смогла дотянуться. Сейчас ладони были покрыты бесцветной эмалью для ногтей, и волноваться не стоило. Не люблю перчатки. Руки потеют, тактильная чувствительность на нуле…
Поправив покрывало на кровати, я уцепилась за ручку чемодана, вздохнула и вышла в коридор. Кайл ждал меня в машине. Метрдотель с сожалением принял  у меня ключ и пожелал приятного пути. Пришлось улыбнуться ему. Вещи мы закинули в квартиру, заехав по пути на склад.
Небольшая, трехкомнатная берлога в огромной, многоквартирной башне, оказалась чистой, даже уютной. Идеальное место, чтобы спрятать наши тушки, не вызвав подозрений. Чем больше здание, в котором расположена квартира, тем меньше шансов, что тебя вычислят.
– Это мы! – голос Мэй за дверью заставил нас облегченно вздохнуть. Звука машины я не слышала, и стук в двери пустого с виду склада, натянул нервы.
– Фу! Как вы меня напугали! Входите и…
Закончить фразу я не смогла, ибо увидев подругу, лишилась дара речи. Мэй была одета в свой старый рабочий костюм. Мы с ней заказали два таких костюма еще в Нью-Йорке, между двумя совместными делами. Цельнокроеный комбинезон тонкой черной кожи, облегающий все тело. Удобно, практично, только вид сногсшибательный. Высокие ботинки на шнуровке, с небольшим каблуком. Тоже на заказ. Не очень широкий пояс на талии, к которому крепилась сумка с инструментами.
– Ты его сохранила. – С радостью констатировала я, бросаясь к подруге.
– Конечно. И не только свой. Переодевайся. Времени хватит.
Мэриан протянула мне пакет. Когда она уезжала, я действительно отдала ей свой костюм, на память. Учителю он не нравился. Он считал его пошлой пародией, одеянием экранных злодеев.
Уединившись, я открыла пакет и полной грудью вдохнула запах натуральной кожи с едва уловимой примесью духов. Внезапно я поняла, что все будет хорошо. Со мной была моя команда, мой старый костюм и уверенность в себе. Я окинула себя придирчивым взглядом в пыльное зеркало, висевшее здесь, черт знает зачем, и осталась довольна. Комбинезон сидел как влитой, хоть я и не надевала его так давно. И только на груди пришлось оставить не застегнутыми пару петелек. Но вид это не портило, скорее, добавляло соблазнительной пикантности вкупе с темно-алой помадой. Точь в точь, как и у Мэй. Волосы, изрядно отросшие за последнее время, заплела в косу. Сейчас она спускалась ниже лопаток. Обычно я стригла волосы короче, а когда работала так вообще обходилась классическим каре. Учитель всегда настаивал на этом, объясняя практическую пользу. Правда, мне казалось, что он просто стремился оградить меня от лишних взглядов. Девушка с роскошной гривой больше привлекает внимание, нежели девушка со стрижкой. Мэй тоже заплела свои русые волосы в косу. Теперь мы выглядели почти одинаково. Если ее покрасить в темный цвет, вставить серые линзы и немного вытянуть глаза, при помощи косметики издали сходство будет поразительным. Я улыбнулась.   
Когда я вышла, челюсть Кайла звонко стукнулась об пол. Мэриан заливисто расхохоталась, толкая Дана локтем под ребра.
– Все как в прежние времена, верно?
– Челюсть с пола подбери и на выход! – я повернулась к Кайлу, – или хочешь остаться здесь?
– Потрясающе! – выдавил он, нагло ущипнув меня за задницу.
– Какого… – я царапнула его по руке. – Совсем головы лишился?
– И не только головы. – Заметила Мэй, со смешком.
Мы загрузили в Вольво все необходимое. Я вставила в магнитолу диск с записями наших старых песен. Фрэнк Синатра. Неповторимый голос, в свое время держащий на ладони пятьдесят миллионов женских сердец, проникал сквозь мысли, сквозь натянутые нервы, сквозь адреналиновую завесу к самым темным, отдаленным уголкам души. Магическая, чувственная сила музыки бурным потоком проливалась на головы четырех сидящих молодых людей. «Поехали!»

Глава 17
(Час икс)
Полвторого ночи. Огоньки уличных фонарей отбрасывали неровные тени на асфальт, высвечивая лица случайных прохожих, коих было совсем немного. Мы сделали большой круг, пока не приблизились к нужному зданию с задней стороны.
Мэй зафиксировала пятиминутный промежуток на камеры видеонаблюдения. Теперь голубые экраны в будке охраны будут транслировать только этот кусок, скрыв любые следы нашего присутствия.
Мне вдруг вспомнился один случай. Несколько лет назад мы втроем я, Мэриан и Дан взяли один сейф, в ночном клубе. Денег там было мало, однако дело имело под собой иную подоплеку. Хозяин клуба чем-то насолил нашему другу и я, устав слушать цветистые трехэтажные конструкции, порожденные изворотливой головой Даниеля, предложила «подложить свинью». Детали я опущу, хочется отметить лишь одну интересную особенность.
Не знаю, каким образом, но Мэриан удалось состряпать потрясающее, я бы даже сказала уникальное видео. Утром хозяин клуба вместе с охраной наблюдали на мониторах такую картинку: дверь в кабинет открылась, потом закрылась, так никого и не впустив. Дверца сейфа открылась сама собой и все его содержимое, долетев до середины комнаты, провалилось в черную дыру. «Привидение пошалило», как сказал Учитель. Стильно, не правда ли? Это уже потом выяснилось, что видеозапись была смонтирована. А так, какой эффект!
– Ау! Ты что в анабиоз впала? – Кайл помахал перед моим носом своей лапой.
– Нет, – улыбнулась я. – Вспомнила «Призрачный»…
Мэй с Даном заржали. Ну как кони, заразительно так. Они-то великолепно поняли, о чем я.
– Да, клево было. – Откликнулся Даниель. – Пора!
– Сверим часы. Таймеры наизготовку!
Действительно пора. Пора начинать то, к чему так тщательно готовились. Сейчас мы выйдем из машины, и все исчезнет. Прошлое, будущее, все мысли и чувства… останется только прохладный сумрак ночи, оглушительный бег крови в ушах и главная цель – прозрачные витрины со сверкающим содержимым. Пропадем и мы сами. В эти несколько минут, не будет ни веселой хохотушки Мэй, с ее серо-зеленым проницательным взглядом, ни экстравагантного юмора Дана, изобилующего пошлыми цитатами, ни меня самой, ни даже Кайла. Так мы работали, отставив в сторону все постороннее, подчиняясь и подчиняя своей власти множество мелочей. И мы менялись, все четверо. Сбрасывали привитые обществом манеры, обнажали истинное нутро непокорных детей судьбы (как-то по пошлому поэтично вышло).
Двигались мы слаженно и молча. Первая дверь - аккуратно полторы минуты. Я порадовалась, что захватила дополнительные инструменты. Замок попался с вывертом. В слабо освещенный коридор я вступила первой и, не оглядываясь, пошла дальше. Шорох за спиной говорил, что моя команда идет за мной. Электронный замок тихо пискнул. Я мигом вложила заготовленную пластинку в ячейку и подтолкнула ногой поданный Даном стоппер. У кабинета Мэй притормозила. Я посторонилась, пропуская парней. Сейчас их дело самое опасное - отключить секьюрити. Если у них не получится, все. Провал!
У них получилось. Два глухих удара безвольных тел об пол (электрошокер все-таки), в стоячей тишине коридора, мне показались слишком громкими. Мы замерли, прислушиваясь. Ни криков, ничего. Полторы минуты! А Кайл не ошибся, молодец. Еще полторы минуты им потребовалось, чтобы установить запись. Охрана внизу могла насторожиться, если их собратья не откликнуться, вот Мэриан и постаралась. Теперь они хоть до утра могут мучить свои рации. Ответ всегда будет один - «Все в порядке»!
Кабинет оказался обставлен дешевой офисной мебелью. Решетка вентиляции на простых болтах. Пока Дан их выкручивал, Мэриан активировала датчик на системе. «Как-то слишком все просто» - подумала я, но вслух не сказала. Не стоит нервировать коллег. Таймер на часах заработал автоматически.
Десять минут. Самая сложная, самая опасная часть действа. Слава богу, вентиляционная шахта оказалась нормально-широкой. Правда толстячков в нашей команде и не было.
Лазерная сетка в главном зале отключилась. Кайл первым спрыгнул с почти двухметровой высоты. Мэй скользнула за ним, в подставленные ей руки. Он аккуратно поставил ее и снова протянул «грабли». То ли я так неудачно спрыгнула, то ли он специально прижал меня к себе. Пока ноги не коснулись пола, я успела всем телом ощутить его напряженные, крепкие мускулы. От озорного блеска изумрудных глаз по спине побежали мурашки. Дан справился сам. Я отчетливо уловила стук его сапог по холодно-мраморной плитке. Писк таймера вклинился в мозг предупреждением. Семь с половиной минут. Из поясной сумки я достала ключ. Ребята уже заняли свои позиции, ожидая сухого щелчка, возвещающего о том, что замок открыт. Я вставила ключ в скважину и повернула два раза. Маленькие лампочки у границ стеклянных витрин тревожно замигали. Датчики давления! Вот дьявол!
– Ничего не трогать.
– Жвачка! – пришел на помощь Кайл.
И кто бы мог подумать, что он это скажет.
Подцепив кончиком ножа ближайшее стекло, я зафиксировала штырек, соединенный непосредственно с датчиком давления и подняла крышку. Лампочка больше не мерцала. Моя команда усиленно заработала ножами. Я не смотрела на них, прислушиваясь лишь к металлическому звяканью ножей-бабочек. Сверкающие камни, не оправленные благородным металлом, дождем сыпались в рюкзаки. В тот момент я не ощущала их притягивающей, манящей красоты - самые обычные стекляшки баснословной стоимости. Таймер снова запищал. Три минуты! Пора на выход. Я остановилась. Ладони даже под слоем эмали, покрылись липким потом, колени противно задрожали. Так остро мое чутье еще не давало о себе знать. Я понимала, что вот сейчас, здесь случится что-то очень и очень нехорошее.
– Уходим! Быстро!
– Еще есть время. – Прошептала Мэй, перебирая пальцами бриллианты.
– Уходим!
Подруга быстро оценила обстановку. Мое бледное лицо сказало ей больше любых слов. Схватив Даниеля за руку, она дернула его в сторону выхода. Кайл не сопротивлялся. Он уже взял то, зачем мы пришли. Даниель первым запрыгнул в шахту. Конечно, с его высоким ростом. Втащил Мэй и вдвоем они затащили Кайла. Я шла замыкающей. В тот момент, когда они наполовину втащили меня в вентиляционное отверстие, и мои ноги все еще болтались в воздухе, лазерная сетка активировалась. Мы, неточно рассчитали время на перезагрузку системы. Носок моего ботинка как по заказу попал на пересечение серебристых лучей.
– Вот …, …, …  – выругалась я от души под оглушительный звон сирены - помесь иерихонской трубы и крика бэньши закладывала уши.
В коридор мы выбежали. Охране понадобилось больше двух с половиной минут, чтобы подняться на второй этаж. Крики «Стоять!» застигли нас где-то на середине. Останавливаться никто конечно и не собирался. В прямой стрелке коридора мы представляли собой отличную мишень. Мгновенно оценивший ситуацию Даниель, выпустил очередь из «УЗИ». Секьюрити легли.
Я оглянулась. Их было трое. Двое не молодые, скорее всего бывшие военные или копы в отставке. Такие не полезут на рожон, прекрасно понимая, что терять нам нечего. А вот юнец с пушком над верхней губой может и пальнуть. Что собственно он и сделал. Слава богу, стрелял он плохо.
«Стоять! Сволочи!» - завопили охранники. Даниель дал еще одну очередь, поверх голов.
Мое сердце билось где-то в горле. Я увидела, что Мэй уже добежала до выхода. Кайл шел за ней, но у самой двери оглянулся и остановился. Дан пролетел мимо него. Я с ужасом увидела, как в руке Кайла поблескивает пистолет. На секунду мне показалось, что он решил меня пристрелить. Я врезалась в него и почувствовала отдачу от выстрела. Молоденький охранник с пушкой наперевес бежал за мной. Выстрел Кайла ничем не повредил этому самоубийце. А как еще назвать идиота, бросающегося за грабителями с пушками? Кольт скользнул мою ладонь. Прекрасно сознавая, что делаю, я вытянула руку и спустила курок. Возможно, это спасло нам жизнь. От отдачи я качнулась, навалившись на Кайла и пуля, выпущенная охранником, просвистела в миллиметре от моей груди. Противнику повезло меньше. Я отчетливо, за те несколько секунд, что еще оставались, увидела как на его голубой, форменной рубашке расплылось красное пятно.
До Вольво Кайл буквально тащил меня, грубо впиваясь пальцами в плечо. Мотор сыто урчал. Дан сидел за рулем. Все это я отмечала, находясь в каком-то пограничном оцепенении. Ни страха, ни волнения, ничего вообще, только холодно-рассудочная констатация событий. Где-то вдали набирал обороты пронзительный вой полицейских сирен. Скоро выбраться из эпицентра будет нельзя. Дороги перекроют.
Машину скинули у центрального вокзала. Пока мы с Мэй переодевались, парни ждали нас в зале ожидания. «Немного символично» - подумала я. Выйдя из здания вокзала, мы разделились.
Пройдя пару кварталов пешком, мы с Даниелем взяли такси. Водитель даже внимания не обратил на влюбленную парочку, только ухмылялся, от того, что девушка просто висла на парне. На самом деле я действительно уцепилась за приятеля, стараясь не отключиться. К горлу подкатывала тошнота от осознания собственной глупости. Да, в тот момент я считала себя виноватой. Правда в глубине души рациональность старалась победить эмоции. «Потом! Я подумаю об этом потом! Завтра!» - билось в тяжелой голове.
– Что там было? – спросил Даниель, когда мы вышли из такси на улицу.
– Ничего.
– Ну да. Это поэтому ты на себя не похожа?
– Прошу, не приставай! Сейчас все не важно.
Кайл ждал нас у подъезда. Мэй уже поднялась наверх. Отдав рюкзак Дану, я прижалась к Кайлу. Он обнял меня. Мне безумно хотелось разрыдаться, разбить что-нибудь, устроить истерику.
– Пошли, малышка. Все будет хорошо. – Шептал он на ухо, подталкивая меня к дверям. – Ты не виновата!
– Не виновата? – вспылила я. – Это я стреляла. Понимаешь? Я!
Мой голос сорвался на крик. По щекам побежали злые слезы.
И снова это состояние: я здесь и не здесь. От моих слез на футболке Кайла расплылось мокрое пятно. Он крепко держал меня, гася истеричные рыдания. Сколько я так рыдала? Минуту? А показалось, что целую вечность. Но все кончилось внезапно. Словно кто-то внутри меня, более сильный, более умный заставил сердце биться в привычном ритме. Я отстранилась от мужчины.
– Спасибо. Я в порядке.
На лице Кайла была написана растерянность. Он понимал, почему я устроила истерику. Видел, ЧТО я сделала, и не осуждал.
– Ты уверена?
Я кивнула головой. Теперь действительно была уверена. Боль придет позже. Мы вернемся в Нью-Йорк, я спрячусь за крепкими стенами своей квартиры, как в шкатулку. Там позволю себе быть слабой. Но только не сегодня, не сейчас. Там, наверху меня ждут друзья. Для них, для себя самой я должна быть сильной. Ведь если не смогу справиться с этим, то каково им?
– Я выдержу! Пойдем!
Ребята сидели в обнимку на большой кухне. Растерянные, бледные. На столе стоит бутылка дорогого виски. Даниель, кажется, уже успел обрисовать мое состояние подруге. Еще бы. Мэй кинулась ко мне, обнимая. Взволнованный стук ее сердца подтвердил, что я права.
– Все нормально, Мэри-Мэй! Это все еще я. – она робко улыбнулась, стирая прохладными пальцами дорожку от слез с моей щеки.
– Садись. Тебе надо выпить!
Вот этого мне точно не надо. Все молчали. Такое ощущение, словно они затаив дыхание следили за мной. Боялись, что я сейчас сделаю что-нибудь.
– Хватит! – не выдержала я. – Прекратите на меня так смотреть. Вы думаете, я лишусь чувств? Ну, спасибо!
– Это мы должны сказать спасибо. – Кайл ласково улыбнулся. – Ты спасла мне жизнь.
– Ты говоришь о себе в третьем лице? Мило.
– Так. Если начала язвить, значит и в самом деле в порядке. – Успокоилась Мэриан.
– Может, посмотрим, за что мы так яростно сражались?
Возражать они не стали. На середину комнаты постелили плед и высыпали содержимое. Сверкающие тысячами огней стекляшки упали на шерстяное плетение ткани, превратив ее в сказочный палантин падишаха из «Тысячи и одной ночи». В бесчисленные грани камней хотелось смотреть часами, потеряться в коридорах преломляющегося света.
Вы замечали когда-нибудь, что неоправленные благородным металлом бриллианты куда сильнее захватывают дух? Ожерелья, кулоны, кольца и браслеты, диадемы - явное проявление человеческого гения. «Чистые» камни – словно находятся по другую сторону вечности.
– Потрясающе! – голос Мэриан прозвучал глуховато, от избытка эмоций.
– Да! Завораживает. – Дан взял подругу за руку.
Их пальцы переплелись. Имея такой капитал можно преспокойно уехать на острова и провести всю жизнь в качестве почетного рантье, у теплого моря. Что-то мне подсказывало - этим они и займутся. Легкая грусть царапнула по сердцу. Видимо это отразилось и в глазах, потому что Кайл накрыл своей большой ладонью мои пальцы. «У тебя руки холодные» - послышался в голове его голос. Я прислонилась спиной к его груди, чувствуя теплоту чужого тела. Хотелось бросить все к чертовой матери, уехать. Уехать вместе с ним. «Нельзя!» - поднял голову внутренний голос.
Я встала и пошла, варить кофе на всех. Когда вернулась две кучки бриллиантов все еще лежали на полу. Друзья честно поделили добычу. Мэриан ссыпала свою долю в бархатный мешочек. Мне было просто необходимо ей помочь, а так же постараться незаметно отделить добрую часть, которую затем я вручу Даниелю. Он положит камни в ячейку, а ключ отправиться путешествовать в «почтовой карете» по дорогам Европы к самому сердцу французской столицы.
Весь день большой экран телевизора транслировал новости. Ребята противились, но мне было необходимо знать, как идут дела. Важный нюанс нашей работы: быть всегда в курсе последних событий. Вся полиция города была на ногах. То, что преступникам удалось уйти, взбудоражило общественность. Очевидцев, помимо непосредственно участвовавших в перестрелке секьюрити обнаружилось море. В полицию поступило огромное количество сообщений. Оказывается, четверку грабителей видели и в аэропорту, и в торговом центре и просто на улице. Даже о внешности и половой принадлежности договориться не сумели. Охранники  утверждали, что налет совершили трое мужчин, один из которых подросток, и одна женщина. Все в лыжных масках и с автоматами. Естественно полиция доверяла их показаниям. Другие очевидцы описывали четверку странных молодых парней в черных плащах с огромными спортивными сумками, откуда обязательно выглядывали черные дула. А какая-то дамочка в соломенной шляпке, не смотря на середину декабря и цветастом пальто, рассказала корреспонденту, как эти самые злоумышленники отняли у нее сумку у большого торгового центра и скрылись в зарослях кустарника. Слушая всю эту околесицу, я покатывалась со смеху. Ничего не соответствовало истине. О том, что мы были на вокзале, вообще не упоминалось, а значит и машину не нашли. К обеду были составлены фотороботы. Четыре непропорциональных лица с самым зверским выражением. Едва уловимое сходство со мной читалось, пожалуй, что в разрезе глаз женщины на фото. Полиция делала заявления, дабы успокоить простых граждан. Нас обещали отловить и посадить на долгие годы. Ага, как же! А то я не знаю, как работают эти парни. Перекроют дороги, аэропорты, вокзалы. Перешерстят сумки и чемоданы наиболее подозрительных субъектов, устроят облаву на притоны. И все. А через неделю, другую шумиха утихнет, жизнь войдет в прежнюю колею. Дело если и не закроют, и не сдадут в архив, то положат в ящик стола, забудут. Беспокоило немного то, что молодой охранник, в которого я стреляла, все же будет давать показания. Да он остался жив. В плохом состоянии, в реанимации, но живой. Маловероятно, что он смог запомнить меня, однако бывает всякое. Врачи стоически боролись за его жизнь, не смея делать никаких прогнозов.
Поздно вечером, когда в нашей берлоге установилась сонная тишина, Мэй в обнимку с Даном посапывала носом на диване, а Кайл пристроился в большом кресле тут же, я все еще не могла оторваться от новостей. Мозг, как хороший компьютер сортировал полученные данные. На экране показалось залитое слезами лицо молодой девушки. Он путалась, срывалась, поминутно вытирая нос истерзанным носовым платком. Подстреленный охранник был ее мужем. Мне стало не по себе, видя ее искренние изъявления боли. Я и сама могла оказаться на ее месте. Пришлось выключить телевизор. К чему терзать себя ненужными мыслями. И про себя тут же решила, что перед отлетом пошлю в больницу цветы.

Глава 18
(Возвращение)
На съемной квартире мы провели четыре дня. На улицу высовывались только за самым необходимым, вроде свежего хлеба. Так что нам с Мэриан пришлось самим колдовать на кухне. Могу себе представить, как надоела наша стряпня парням. Готовить я умею (Мэй естественно тоже), но за последние лет пять к плите я и близко не подходила. Да и зачем это, в наш век ресторанов, закусочных, бистро и кофеен?
Полицейское расследование, как и ожидалось, буксовало во всех направлениях. Фотороботы висели повсеместно, на заправках, торговых центрах и даже в супермаркете, куда я вышла вечером второго дня.
На каждом углу говорили о нас и, как это всегда бывает, история обрастала множеством самых невероятных подробностей. Так, например две симпатичные дамочки в отделе детского питания с уверенностью утверждали, что налетчики были в сговоре со службой охраны, а трое молодых парней, покупающие пиво, шепотом передавали друг другу, что налет совершили четверо трансвеститов из квартала «красных фонарей». Короче мрак. Перед этими слухами меркла даже пустая болтовня нью-йоркских сплетников, падких на «горячее». Выпуски местных новостей лишь подливали масла в огонь людских пересудов, запутывая все еще сильнее.
Наш Вольво нашли спустя три дня, и то, только потому, что бесхозный автомобиль привлек внимание мелких воришек. Один из них снимая, дворники, заинтересовался  новенькой магнитолой, а уж потом заметил на сидении брошенные нами «стволы». Поскольку газетчики четко обрисовали детали дела (видимо работали напрямую с полицейским осведомителем), кто-то из парней «стукнул» стражам правопорядка того района. Ой, и шум поднялся! Любо дорого посмотреть. Вольвешник сняли со всех сторон, вместе с группой экспертов в белоснежных костюмчиках, с кисточками и пинцетами в руках. И что, интересно они хотели там найти? Сейчас даже пятилетний малыш знает о достижениях дактилоскопии.
– Чему так смеешься? – спросил Кайл, заставший меня перед экраном. С кухни тянуло аппетитным запахом прожаренных стейков. – Обед готов.
– Ты только посмотри на это! Они машину нашли. Я не могу. – Продолжала веселиться я.
– А ты хотела, чтобы они нашли что-то еще? – серьезно спросил он.
– Пресвятые тараканы! Нет, конечно. И все равно это смешно!
Кайл чуть удивленно поднял брови.
Все три дня он исподтишка наблюдал за мной. Думал, наверное, я не замечу. Стоило мне резко повернуть голову, как я натыкалась на его внимательный взгляд. Так обычно коршун следит за норкой, где прячется мышонок - вожделенная добыча. Неприятно. Интересно у меня тоже бывает такой взгляд, когда я наблюдаю за кем-нибудь в зале ресторана или за покерным столом? Себя в такой момент со стороны не видишь. А если это так, то я вообще не понимаю, как не попалась до сих пор.
– Вы есть идете или нет? – раздался с кухни голос Мэриан. – Остынет все.
Мы пошли на зов. На тарелках лежали изумительно зажаренные стейки, в компании золотистого картофеля.
– Ммм… выглядит красиво.
– Это Дан постарался. – Ответила подруга, с гордостью смотря на приятеля.
Весь ее вид говорил о том, как ей повезло. Что ж, согласна полностью.
– Завтра днем мы улетаем, – затронула я главную тему, разрезая мясо.
– Нам придется пожить здесь еще какое-то время. – Сказал Даниель. – А то будет слишком подозрительно, если съедем все вместе.
– Я не подумала об этом. Даниель, ты гений!
– У нас проблема. – Спокойно вставил Кайл.
Мы метнули на него настороженные взгляды.
– Копы нашли машину, а вместе с ней и пушки. Те, у кого ты их брал, не дадут показаний?
– Вот что значить быть профессионалом! – восхищенно откликнулся Даниель, наливая в стакан содовую. – Не беспокойся. Человека, который мне их продал, нет в городе. А когда он вернется, то все уже забудут эту историю.
– Мы уедем рано утром, без вещей. Только документы и мелочи. Со стороны все будет выглядеть так, будто мы ушли ненадолго. Мэй, наши чемоданы готовы?
Подруга кивнула.
– Чемоданы? – Кайл непонимающе посмотрел на нас.
Ага, где же ему знать, как работают профессионалы. Мы с Мэриан об этом даже не говорили. Само собой разумелось подготовить «отход». Хорошо, когда работаешь с проверенными людьми, которые понимают, а главное знают нюансы подготовки. Долгие часы мы с подругой провели, разрабатывая четкую схему действий. Как говориться – посидеть один раз, дабы потом не забивать голову.
Если работаешь на «выезде», будь добр, заранее собрать сумку не очень чистых, не новых, явно ношеных вещей. И пусть копы хоть удавятся, досматривая багаж. Ничего кроме скомканных тряпок не увидят. Если ловишь «дичь» в ресторане (клубе, баре, кафе…) или на закрытой вечеринке позаботься иметь в сумке нарезанный на узкие полоски двусторонний скотч. В случае чего им очень удобно приклеивать снятые с жертвы «цацки» в любые посторонние места. Еще, хорошо всегда носить с собой зажигалку, медицинский клей, жвачку… разве все перечислишь?
После того, как мы с Мэриан создали такую схему, многие проблемы отпали. В ее обязанности как раз и входила «подготовка чемодана».
– А ты думаешь, наш успех обусловлен только неординарным мозговым штурмом? – спросила Мэриан. – Знаешь, сколько мелочей приходится учитывать при планировании? Мы тебе не банальные домушники.
– Точно. Планирование - работа, как и любая другая. Можно, пожалуй, сравнить ее с работой хирурга. – Улыбнулся Даниель.
– Это тебе не метлой махать. – Припечатала я со смехом.
– Все-все! Понял. – Примирительно поднял ладони Кайл. – Напали на меня все вместе. – С полуулыбкой обидчиво закончил он.
– Невежа. Откуда ты только взялся на мою голову? – я усмехнулась.
– Можно подумать ты не знаешь, откуда.
Кайл встал из-за стола и вышел. По моей спине пробежал холодок. Вот сейчас Мэй спросит «Откуда?» и придется отвечать. Со всеми событиями я почти забыла о постыдном нюансе в моей работе. Перестала ощущать угрозу разоблачения.
– Что он имел в виду? – спросила подруга, внимательно следя за мной.
– Кто его знает. – Я вздохнула. – Чушь всякую.
Момент для откровенности был упущен, если вообще существовал. Мне хотелось рассказать. Появились даже шальные мысли привлечь эту парочку к работе. Зная их неуемную страсть к приключениям, имелась возможность добиться согласия. Только вот вряд ли Дэвлин сочтет хорошей идеей собрать постояннодействующую команду, талантливых людей, с буйной  криминальной фантазией, у себя под носом. А жаль. Мы бы составили славный тандем.
Прощались тихо. Мэй взяла с меня обещание, нет, категорически потребовала писать ей чаще. В будущем году они с Даниелем планировали сыграть свадьбу, о чем она рассказала мне под большим секретом. Роль подружки невесты приятно порадовала меня. Давно пора поженить эту парочку неисправимых авантюристов.
Я обняла Даниеля на прощание, шепнув ему на ухо: «Сверток у тебя в кармане, вместе с адресом. Не забудь». Он кивнул, слегка смущенный от того, что я шлепнула его чуть пониже спины, под общий хохот. С Кайлом он прощался дружески. Прям не вериться. Полторы недели прошло, а они уже успели подружиться. Даже Мэриан, настороженно относящаяся к чужакам приняла его.
Мы вышли на улицу. Я не посмела оглянуться, но ощущала спиной прощальный взгляд лучшей подруги. Грустно было уезжать. Вообще ненавижу прощаться. Оставалась лишь призрачная надежда на то, что мы еще увидимся. Что когда-нибудь она войдет в двери и скажет: «Что нос повесила? Снимай его с вешалки и пошли в бар». А пока надо было идти вперед.
Перелет прошел спокойно. Спокойнее, чем мы оба ожидали. Чемоданы в камере хранения аэропорта забрали без проблем. Девушка за стойкой паспортного контроля удостоила нас лишь быстрым взглядом из-под больших очков и беспрекословно отдала паспорта. Супружеская пара, решившая провести медовый месяц в стране тюльпанов - прикрытие что надо. Все-таки в работе на контору есть свои плюсы. Сколько денег раньше улетало на «чистенькие» документы. А теперь, раз и готово.
Нью-Йорк встретил нас пробками, автомобильными гудками и неровным гулом быстрого течения жизни. Я полной грудью втянула запах городского смога, перемешанного с холодным, влажным воздухом. Вот оно, то чего мне так не хватало в старом Амстердаме. Всегда считала себя космополиткой, однако вернуться все равно было приятно.
Не дав ни себе, ни Кайлу времени даже переодеться и смыть «дорожную пыль» я потащила вяло сопротивляющегося напарника к шефу. Лучше не тянуть с отчетом. Хотя Дэвлин и так наверняка в курсе всего. Сложно было бы поверить, что Кайл не проинформировал его.
Я убедилась в правильности своих предположений еще раз, когда мы вошли в высокое здание, занятое преимущественно финансовыми конторами и поднялись на последний этаж.
Нас ждали. Эмма без всяких лишних слов сообщила Дэвлину о нашем появлении.
– Вижу, вы неплохо сработались. – Сказал шеф, с ухмылкой наблюдая, как я пинком под пятую точку, втолкнула Кайла в кабинет.
А вот нечего загораживать девушке проход.
– Ага! Голову бы ей оторвать! А в остальном нормально. – Кайл со смехом потер ушибленное место.
Вообще он как-то преобразился. Ушла напряженная скованность. Пока мы были «на задании» я этого не замечала, но сейчас… 
– И это вместо спасибо?! Мужчины! Сделаешь за них всю работу, а в благодарность получаешь ушат ледяной воды.
– Вот я и сказал, что сработались. – Констатировал Дэвлин. – И так. Я жду отчета.
– Можно подумать вы не знаете.
– Отчет Кайла я уже получил. – Подтвердил шеф.
Вот сволочь! А мне он ничего не сказал об этом. Хотя чему я удивляюсь? Дружеская близость, возможная вдали от сдерживающих оков иерархичной системы управления, закончилась, стоило нам ступить на землю с трапа самолета. 
– Что вы хотите узнать?
Я моментально стала серьезной. Ведь придется сейчас выдержать целый допрос. С непривычки это довольно неприятно. Наверное, у меня в генах заложена нелюбовь к этому.
– Все. Но больше всего меня интересует эпизод с перестрелкой.
– А что тут собственно можно сказать? Все банально - молодой, глупый парень полез туда, куда не следует и получил то, чего не следует.
– Как получилось, что вам пришлось открыть огонь?
– Иными словами хотите понять, кто виноват? Никто! – я внутренне напряглась.
Сложно объяснить человеку далекому от моей профессии, что подобные вещи порой случаются. Тем более, некоторая степень вины лежала на мне самой, хоть я не признаюсь в этом даже под дулом пистолета.
– Стечение обстоятельств, не более.
Дэвлин внимательно посмотрел на меня. Стало очень неуютно под колючим взглядом карих глаз. Как будто школьница в кабинете директора, которая пытается оправдаться, боясь наказания за очередную каверзу, вроде скелета в шкафу в кабинете зоологии. 
– Понятно. А кто послал цветы этому мальчику?
– Пресвятые тараканы! Вы-то об этом как узнали? 
Даже приятели вкупе с Кайлом не были в курсе этого. Я заказала большой букет черных тюльпанов, уединившись в сортире, в накопителе аэровокзала. Возможность прослушать мой звонок исключалась.
– Все просто, – шеф ехидно посмотрел на нас обоих. – Я приставил к пострадавшему человека. Мало ли что он мог рассказать, очнувшись. Мой человек сообщил, что в палату, куда парня перевели после реанимации, принесли большой букет, без карточки.
– Мило.
А что еще я могла сказать? Дэвлин все же молодец, ничего не оставляет на волю случая.
– Можешь идти, Джиллиан. – мне показалось или во взгляде шефа промелькнуло высокомерие? – Да и не забудь, через три дня у тебя встреча с психологом.
Психолог? Страх взметнулся яростным язычком пламени.
– Это еще зачем?
– Все агенты проходят профилактику. Стандартная практика, во избежание психозов и травм. – Кайл спокойно пожал плечами.
Только я прекрасно понимала, с чьей подачи шеф направил меня к «душеведу». Какая нафиг стандартная практика?!
– Не пойду! Даже не надейтесь! – я в ярости уставилась на мужчин.
Взгляды, которыми они обменялись, лишь распаляли.
– Пойдешь! – с нажимом сказал шеф. – Или напомнить на каких условиях ты работаешь?
– Грязный, мерзкий шантажист! – прошипела я. – Не пойду!
Дверь захлопнулась под тихий смешок этих двоих. Убить бы их к чертовой матери, из спины ремней нарезать, а из зубов выйдет прекрасное ожерелье! Эмма жалостливо смотрела, как я бешусь в приемной. «Может, кофе хотите?» - спросила она.
Я врезала кулаком по стене. Отпустило.
– Можно. – Ответила я, садясь на стул.
– Пойдем.
Она, тихо стуча каблучками, привела меня в маленький кабинетик, что-то вроде подсобки, где стояла кофемашина, пара стульев и стол. Получив чашку ароматного напитка и тарелку золотистых крекеров с сыром, я расслабилась.
– Спасибо. Дэвлин и святого из себя выведет.
– Он хороший начальник. – Безапелляционным тоном возвестила секретарша.
– Все возможно. Я и не говорю, что плохой. Но бесит реально!
Внезапно Эмма расхохоталась. А я поняла, что она, в сущности, милая девушка. Лет ей было что-то около двадцати семи. Обманчивое впечатление «офисного таракана» создавало строгое платье и прическа, и элегантные очки в золотой оправе.
– Куда они тебя направили? – отсмеявшись, спросила она.
– К психологу. – Ничуть не удивившись ее осведомленности, ответила я.
– Не беспокойся походы к штатному «психу» дело обычное. Вы просто поговорите.
– Ага. А потом он поковыряется в содержимом моей головы вилкой. Вот уж радость. – Рассмеялась я.
Может здесь такое положение вещей, действительно нормально. Да и что собственно расскажет психотерапевт такого, чего я не знаю? Надо только подготовиться, говорить поменьше, дабы не сболтнуть лишнего в расслабленной обстановке кабинета. Знаю, знаю, как все протекает: придешь, приляжешь, напряжение спадет и понесет тебя на волне воспоминаний.
– Оригинальное определение. – Эмма улыбнулась. – Успокоилась?
– Немного.
– Отлично. Тогда допивай кофе и пошли. Мне работать надо. Много вас тут таких ходит. И все как один, сначала бесятся в приемной, – проворчала она. – А я их потом кофе отпаивай!
Мы рассмеялись. Я поняла, что Эмма, кроме своих обычных функций секретаря, играет еще и роль, успокоительного. Наверное, на мужчин, что составляют основной контингент, действует безотказно. Как видите, даже мне помогло.
Оказавшись на улице, я первым делом направила свое любимое в кафе. Пора было оттянуться на полную катушку. Приветливый официант, Пири (уж не знаю, кличка или имя такое дурацкое) поприветствовал меня, как старую знакомую. Вот память. Я не заглядывала в это кафе давно. Последний раз, кажется, была тут еще с Дэвидом.
Уютный зальчик всего на восемь столиков, хорошее меню. Отделка в коричнево-розовых тонах, на стенах картины. Не дорогие полотна какого-то неизвестного художника, но какая, в сущности, разница? Рядовым посетителям забегаловки, а ходят сюда преимущественно работники близлежащих мелких контор, все равно, что висит на стенах.
Я любила эту кафешку за спокойный, размеренный темп существования, а особенно за потрясающее мороженое в изящных стеклянных вазочках, щедро сдобренное клубникой, и хороший турецкий кофе. Лучшего отдыха и не придумаешь.
Большая порция мороженого исчезла в мгновение ока. Подумав секунду, я заказала вазочку творожного парфе. Нежный десерт таял на языке, смешиваясь с горячим черным напитком. Странно, но мне было хорошо. Перестрелка и связанные с ней треволнения отступили куда-то вглубь сознания. Наверное, тот факт, что парень остался жив, повлиял на мое подсознание гораздо больше, чем я сама думала. Из задумчивости меня вывел басовитый голос официанта:
– Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо. Все потрясающе. Лучше счет принесите.
Пири кивнул и отправился к кассе. Домой мне не хотелось. Что делать в пустой квартире?
Расплатившись, я уже решила куда поеду. Год назад на тридцать восьмой улице открылся салон-галерея. Импрессионисты, эпоха возрождения готика, современное искусство все вперемешку. Мне это место напоминало аутентичный анклав, невесть как оказавшийся на шумной улице современного города.
Деньги, как часто говорил Учитель, надо вкладывать. Правда, даже будучи с ним согласной, я тратила практически все, что удавалось получить. Да и как иначе, если только недельное проживание в вегасском отеле-казино стоило, как хорошая полугодовая зарплата? Кое-что я, конечно, откладывала, например украшения, полученные в ходе очередного дела. Только желания лезть в «стратегический запас», мирно покоящийся в ячейке одного бельгийского банка, не было.
Вот сейчас мне и захотелось приобрести что-нибудь ценное и для души. В галерее ко мне отнеслись вначале подозрительно. Их основные клиенты люди в дорогих костюмах, мало что смыслящие, но богатые. Правда, убедившись в кредитоспособности клиентки, администраторша растаяла, как шоколадка в жару. Мне предложили кофе, усадили на кожаный диван и прыгали вокруг, подобно блохам на большой сковородке. Часа через два, остановив выбор на маленьком наброске Яна Вермера, к его «Гитаристке», я расплатилась кредиткой, выданной управлением.
Ха! Пусть Дэвлин помучается и в дальнейшем не будет так со мной обращаться. Маленькая (безумно дорогая) месть, за психолога. Тем более что набросок будет просто очаровательно смотреться в моей квартире.  Карточку после покупки я положила в конверт и попросила доставить прямо в офис. Пусть позлиться…

Глава 19
(Фрейд в юбке…)
Высокая, статная женщина лет сорока, сорока пяти в строгом сером костюме, с каштановыми блестящими волосами и спокойным взглядом, в котором проскальзывала заинтересованность, тепло поприветствовала меня.
Так могла бы выглядеть моя мать, будь у нее хоть капелька вкуса. Но Дорис предпочитала тинейджерски-откровенный стиль, больше подходящий девочке-подростку. Прошли те времена, когда я восхищалась матерью, считая ее внешность идеалом, и безумно хотела стать на нее похожей. Какая же девочка не мечтает быть похожей на маму!? Интересно от кого мне досталось чувство стиля, может от отца?
Психотерапевт Стейси Джонс, по всей видимости, была прекрасной женщиной. Мягкая улыбка, умелый макияж коричнево-золотистых цветов, профессиональная скупость движений. Мне она понравилась.
Кабинет, выдержанный с мужской строгостью, чью обстановку состоящую из большого письменного стола, кушетки и пары стульев, вызывал умиротворение. Хотя чему я удивляюсь - психотерапевт все-таки.
Наверное, чисто подсознательно я ожидала встретить некое подобие больничной палаты, либо строго-холодный офис «мозгоковыряльщика», какой был в моей школе. Я передернулась. Не прошеная картинка воспоминаний выползла наружу.
Еще до того, как я вошла в круг «богатеньких детишек», меня часто таскали на «беседы». Школьный психолог, отвратительный тип, с непомерно раздутым эго, жидкой порослью на лице и блеклыми глазами натурального садиста, постоянно «находил» у меня отклонения. Его бесило, что на все стандартные вопросы, я давала свои ответы, идущие вразрез с его «единственно правильными».
Видимо методика, составленная этим шарлатаном, никак не вязалась с иными критериями. И М-р Фистер постоянно ставил вопрос о моем исключении перед директором, а я портила ему жизнь, засовывая дохлых крыс в ящик стола, подливая слабительное в лимонад, который он постоянно пил. Или регулярно рисуя карикатуры (шаржи), порой даже на стенах мужского сортира.  На которых Фистер занимался групповой зоофилией с вьючными животными, причем главенствующая позиция отводилась как раз-таки милым вислоухим. Отстал он от меня только после того, как я случайно столкнулась с этим «гением медицины» у дешевого мотеля, в компании совсем юной девицы.
За секс с несовершеннолетней ему грозил срок, и срок нешуточный. После этого инцидента, Фистер обходил меня стороной, прекрасно осознавая всю шаткость своего положения. А у меня до сих пор осталось искреннее отвращение к психологам. Хорошо, что мадам Стейси была не из таких.
– Джиллиана? – спросила она мягким, грудным голосом, сверяясь со своими записями большого толстого ежедневника. – Присаживайтесь.
Я кивнула, ощущая внутреннюю неуверенность, и села на стул. Потянулось  молчание, несколько тягостное, а больше скучное.
– И так, Джиллиан, вы, как я понимаю, впервые на приеме? А раньше доводилось бывать у специалистов?
– Доводилось – зло усмехнулась я, все еще во власти воспоминаний. – Только это было так давно. Честно сказать, я не очень понимаю, зачем мне это нужно.
– М-р Дэвлин четко обрисовал мне вашу ситуацию. Перестрелка серьезный мотив для посещения психотерапевта.
– Возможно. И о чем будем беседовать?
– О чем хотите. 
Ну, естественно! Сейчас она попытается максимально расслабить «пациента», а потом вытащит на свет «грязное белье».
– Единственное, чего мне хочется это уйти. Терпеть не могу людей вашей профессии. Ничего личного.
– У вас четкое предписание посещать мои сеансы. Три раза в неделю, на протяжении месяца. – Стейси, ничуть не обидевшись, мягко улыбнулась, – я понимаю, что с непривычки это нелегко. Давайте, начнем с самого начала. Где вы родились?
Я подумала минуту. Ходить сюда все равно придется, может в таком случае превратить банальные сеансы в развлекательное шоу?
– Я родилась в Нью-Йорке. А вы?
– Разве речь сейчас обо мне? Но если интересно - Фресно, штат Калифорния.
– А сюда как попали?
– Джиллиан, вы отвлекаетесь.
– Мне всегда проще было задавать вопросы, нежели отвечать. – С улыбкой призналась я. – и потом, у вас наверняка есть мое досье.
– М-р Дэвлин предполагал, что вы спросите. Да, я читала.
– Прикольно! А со мной поделитесь? – я заинтересованно уставилась на стол, где лежала большая пошло-розовая папка.
– Вернемся к вам и вашим проблемам. – С поразительной настойчивостью сказала она.
– Хорошо. Скажите, раз уж заочно вы знакомы с обстоятельствами моей жизни, что вас заинтересовало больше всего. Думаю, так дело пойдет лучше. – Я вздохнула и достала сигареты. – Можно?
Стейси кивнула, пододвигая ко мне тяжелую бронзовую пепельницу, в виде листа речной кувшинки.
– Я готова обсудить с вами некоторые моменты собственной жизни. Но только те, которые вызвали у вас вопросы или показались наиболее интересными.
В глазах психотерапевта мелькнуло удовлетворение. С моей стороны согласие на беседу, являлось большой уступкой. Пусть почувствует профессиональную гордость и прибывает в счастливой уверенности, что «расколола» меня. На самом-то деле, я и не думала уступать, а вот выяснить кое-что для себя… 
– Вы учились в хорошей школе и имели все шансы на поступление в колледж.
– Почему я так и не сделала? К моменту окончания школы я могла позаботиться о себе и без сидения над кипой книг.
– Мне кажется, это не главная причина. В записях школьного психолога много страниц посвящено вам. Насколько они соответствуют истине?
– Надо же! И вы не стали слепо доверять записям этого садиста? Какая  прелесть! Больше чем уверена, что он понаписал там много гадостей. Я была подвижным, активным ребенком. Не умела, да и не считала нужным скрывать свои эмоции. И мало походила на задавленных воспитанием отпрысков богатых семей. А он терпеть таких не мог.
Она чуть улыбнулась и сделала пометку в папке.
– В частности, есть упоминание о вашей склонности к «игромании».
– Есть такой косяк. Нет, не думаю, что это болезнь. Просто сама атмосфера казино действует, как шампанское.
Я отвлеклась. Казино действительно являлось для меня отдушиной, единственное, что приносило чувство надежности, постоянства. Там ничего не менялось, не разочаровывало. И там была власть. Власть денег, шальная власть блеска ночного города, его шума, запахов. Так после гнусной слякоти улицы, возвращаешься в теплый дом.  Я действительно сбегала туда, чтобы не видеть, забыть убогость отношений, ждущих меня дома. Но не говорить же об этом Стейси, которая похоже правильно истолковала мое молчание.
– Я сбегала туда, – призналась я. – Пряталась в шумном зале, среди роскоши и красивых, довольных людей. И казино принесло мне много самых неожиданных встреч.
– Ваш учитель? – спросила она.
– И он тоже. Но об этом говорить не стоит. Я не буду рассказывать о нем.
– Не надо. Поймите, Джилли, я не ставлю задачу пересказать мне всю вашу жизнь. Это только ниточка, мостик для перехода к дням сегодняшним. Неужели вас не беспокоит то, что случилось? 
– Беспокоит? Сейчас нет. – Я пожала плечами, закуривая еще одну сигарету. Вот вечно со мной так, когда скучно, руки сами тянутся к пачке.
– Так не бывает. – Покачала головой Стейси. – Если только человек не болен психически.
Я рассмеялась.
– Психически больной? Это вряд ли. Может я немного и социопатична, но точно не больна. Попробую объяснить. Да поначалу меня волновала ситуация, которая сложилась. Дня три, примерно. 
Мне начала надоедать эта беседа. «Может рассказать к чертовой матери все, и она отвяжется?» - спросил внутренний голос.
– Слушайте, мне действительно было не по себе, я устроила истерику. И все! Обстоятельства требовали подавать пример, и пришлось справиться со всем этим. Если бы я не смогла, то как можно было требовать от людей с которыми работаешь, того же самого?
– Нельзя. – Подтвердила она. – А сейчас, когда прошло время?
– Сейчас забылось. Кажется, у психологов это называется вытеснение? Я не знаю, как долго буду вспоминать перестрелку, а вспоминать я буду. Только вот чем вы мне поможете? Расскажите, что выхода иного не было? Или постараетесь уверить, что здесь нет моей вины?
– Вы ощущаете вину?
– Неопределенно. Немного есть, конечно, но и биться головой о стену не стану. Давайте на этом закончим. Вы не против? – попросила я, желая поскорее сбежать из этого кабинета. 
– Встретимся в среду.
– А…
– До встречи. – Решительно закончила Стейси.
Вот зараза! Неужели придется целый месяц копаться во всем? А я-то надеялась, что Стейси поймет меня. Не знаю, для чего Дэвлину понадобилось устраивать сеансы. И ведь никто из них не подумал о том, что забыть случившееся можно, только если не терзать постоянно сознание.
Выйдя от психотерапевта, я вознаградила себя мороженым и горячим капучино. От сеанса остался не очень приятный осадок, моральная изжога, стойкое желание скрыть мысли. А, чепуха это все!
От скуки я побродила по улицам и вытащила кошелек у одного ротозея в вагоне метро. Он даже не заметил. Нет, честное слово, манера некоторых людей запихивать в задний карман брюк портмоне, телефоны и прочее, просто смешит. Это как сигнал для мозга: возьми меня! Потом вопят, что их обчистили. А вот не надо! Не надо засовывать ценности, куда ни  попадя.
Очень хотелось сотворить какую-нибудь еще шалость или гадость. Но ничего достойного в голову так и не пришло.
Вечер я провела в клубе у Мориса. Жизнь там текла обыденно, но было тише. Мо сказал, что временно прикрыл бои на ринге. Слишком уж пристально наблюдали за его делами легавые. Такие люди как Морис постоянно вызывают интерес у слуг закона.
– Кстати, ты знаешь, а тебя искали. – Мо подсел за мой столик, сверкая белозубой улыбкой ловеласа.
– Кто? – Удивилась я.
В «Диллинджере» я появлялась не так уж и часто. Вряд ли кто-нибудь из старых знакомых стал бы искать меня здесь. А вот оставить Морису сообщение могли.
– Не могу знать, миледи. – Ерничал Мо. – Одна из официанток просто сказала, что тебя искали.
Он перегнулся, шлепнул проходившую мимо официанточку по заднице и сказал ей:
– Позови Люси.
Через пять минут к нам подошла миловидная девчушка, с большими голубыми глазами и аппетитными формами. Редкость для подобных заведений. Как правило, в обслугу берут худосочных вешалок, не добившихся успеха в модельном бизнесе.
– Моя жемчужина, Люси! – представил ее Морис. – Аппетитная конфетка «Диллинджера».
Я ухмыльнулась. Вот ведь бабник. Сто процентов, эта Люси его новая пассия. Девушка заметно покраснела и аккуратно присела на краешек стула.
– Расскажи-ка нам то, что ты мне вчера рассказала. – Властным тоном потребовал он. Сейчас это был уже не добрый, внимательный мужчина, а хозяин.
– Не смущай девушку, Мо. – Я улыбнулась Люси. – А то она совсем сгорит. Хочешь «Кровавой Мэри»?
Она приложила руки к полыхающим щекам и покачала головой.
– Два дня назад, была как раз моя смена… – начала она.
Голос у девушки оказался под стать внешности. Мягкое контральто, с едва заметной хрипотцой, с «песком».
Чем больше я слушала Люси, тем гаже становилось настроение. С ее слов выходило, что какой-то мужчина неопределенных лет, но не молодой, в шляпе, с неаккуратной бородкой и в мятом костюме, появился в клубе около восьми вечера. Охрана на входе почему-то его пропустила. Он заказал двойной виски с колой. Долго сидел в одиночестве, а уходя, стал расспрашивать Люси о девушке, которая по его словам «…часто бывает здесь». Она ответила, что не знает, так как в «Диллинджере» всегда толпится народ. Тогда незнакомец описал внешность возможной клиентки, а, не добившись от Люси хоть сколько-нибудь вразумительного ответа, выругался и ушел. Сообразительная девушка пошла, докладывать шефу о странном происшествии, но на месте его не было. Мо подтвердил, что на пару дней летал в Чикаго, а когда вернулся, Люси доложила ему обо всем. Видимое сделанное описание оказалось довольно четким, так как Морис сразу понял, КОГО искал незнакомец.
– Я уже хотел связаться с тобой, но ты сама пришла. – Закончил он свой рассказ. – Не знаешь, кто это может быть?
– Не имею ни малейшего понятия, – покачала я головой. – Люси, расскажи подробнее, как именно он выглядел?
– В шляпе. Темно-коричневый костюм, ужасно мятый, словно его корова жевала. Ботинки не чищенные.
– А лицо? Глаза?
– Не заметила. Здесь же всегда полумрак. То, что небритый, щетина на щеках как у бродяги, заметила. А остальное пропустила. Извините…
– Ну, иди, давай. – Недовольно поморщившись, сказал Морис.
– Спасибо, Люси. – Я достала из кармана сложенную сотню и сунула девушке в карман передника. – Принеси еще один коктейль.
Благодарно улыбнувшись, она, легко неся аппетитные формы, ушла выполнять заказ.
– Как твоя охрана пропустила черт знает кого? – накинулась я на Мориса.
Его клуб известен как раз тем, что клиентура была проверенной. Залетных птичек здесь встретить практически невозможно.
– Бои пришлось пока прекратить. Вот я и распорядился, чтобы охрана пропускала больше народу. Сложно даже представить, сколько убытков я из-за этого несу. Но свои все в курсе.
– Понятно. Можешь не объяснять. А записи с камер?
– Это было первое, что я сделал. Не поверишь, но ни одна из них не запечатлела твоего незнакомца.
– Точно, не поверю. Хорошо смотрел?
– Обижаешь. – Надулся он. – И главное, охрана на дверях утверждает, что никого похожего не пропускала. Просто волшебство!
– Ага. – Я задумалась. – Можешь дать записи?
Если камеры не засекли человека, и на записях ничего нет, значит либо над ними поработали, либо он выглядел иначе, когда входил.
Но кому и зачем могла понадобиться эта маскировка? Я не скрываюсь, спокойно хожу по улицам. Да, моего адреса нет в телефонной книге, но это ничего не значит. Все, с кем я общалась раньше, и кому могла понадобиться скрываться бы не стали. А тот, кто не хотел афишировать знакомство, мог просто оставить сообщение, если не Мо, то на центральном почтамте. Будучи в Нью-Йорке я постоянно проверяю абонентский ящик. Стандартная система связи в любой ситуации. Ящик я проверяла как раз сегодня утром, перед встречей со Стейси. Он был пуст, как и все последние месяцы.
– Уже сделал копии. – Морис сам забрал поднос у вернувшейся с заказом Люси и протянул мне пакет. – Все за последнюю неделю. Но я смотрел их не один раз. Не уверен, что ты найдешь что-нибудь.
Мы помолчали.
– Лиан, куда ты вляпалась? – спросил приятель. – Я могу помочь?
– Глупости не говори. Никуда я не вляпалась. – Отмахнулась я.
– Конечно. Только постоянно колесишь по стране, в «Атлантике» тебя сто лет не видели и ищут тебя весьма странные личности…
– Не личности, а всего один человек, – поправила я его.
А ведь Мо и в самом деле был прав. С тех пор, как я связалась с Дэвлином, о простых забавах вроде покера напрочь забыла. Не думала, что это будет настолько заметно. Если уж хозяин «Диллинджера» упрекает меня в отстраненности…
– Думай что хочешь. Знай только, что я всегда готов помочь. Спрячу так, что ни одна собака не отыщет.
– Спасибо, Мо. Я знаю, ты настоящий друг. Не думаю пока, что все настолько серьезно. – Махом, допив коктейль, я встала. – Если заметишь…
– Сразу дам знать. – Мо тоже встал.
По-хозяйски стиснув меня своими медвежьими лапами, он ущипнул меня за зад.
– Ах ты, развратник! – воскликнула я. – И как только не стыдно? В отцы мне годишься! Похабник престарелый!
– Я же не мог не попытаться! – ничуть не расстроился Мо, от моей нелестной оценки. – Ты бы жутко обиделась.
Я рассмеялась. Что, правда, то, правда. Никому другому больше такого я бы никогда не позволила. И за что только я люблю этого верзилу? Сама удивляюсь всякий раз. Постоянные подколки, грязные намеки и притязания со стороны Мориса выглядели скорее как шаловливые приставания мальчика-подростка, сердиться на которые я не могу.
Настроение несколько улучшилось. Похоже, бармен налил в последнюю порцию «Кровавой Мэри» слишком много водки - я ощущала хмельную эйфорию, в голове. Не стоило вообще пить. Оказавшись в такси, я достала телефон. Гудки падали один за другим долго и нудно. Хрипловатое «Алло»! прозвучало только на двадцатом.
– Ты не занят?
– Джилли? Два часа ночи! – Кайл раздраженно засопел в трубку.
Надо же! Узнал!
– Хватит спать! – со смешком сказала я. – Почему это я не сплю, а ты дрыхнешь! Приезжай, есть дело.
– Сейчас?
– Нет, можешь подождать до утра! Естественно прямо сейчас.
– С тобой все в порядке? – голос в рубке стал напряженным. Похоже, Кайл окончательно проснулся. – Не молчи!
– Пресвятые тараканы! – заорала я так, что таксист удивленно оглянулся. – Да в порядке. И я жду тебя, немедленно! Дома!
Короткое «Выезжаю»! я услышала, уже нажимая на кнопку «отбой». Еще бы он не выезжал. Когда голова восхитительно легка от паров алкоголя, я умею быть удивительно настойчивой. Вспоминается в связи с этим один анекдот: «Если я звоню вам в три часа ночи, то это никакой не я. А если я, то уже никакой»!
Не знаю на чем он ехал, но добрался чуть ли не вперед меня. Я только успела войти в дверь, как раздался противный писк домофона.
– Ну, и какого лешего ты вытащила меня из кровати? – пробурчал он, влетая в квартиру. – Что случилось ТАКОГО, и не могло ждать до утра?
– Может мне, просто не хватало компании? – хихикнула я. – Снимай ботинки и проходи. Сейчас введу в курс дела.
Меня чуток покачивало. От Кайла это естественно не ускользнуло. Он принюхался и выдал:
– Да ты пьяна!
– Ничего подобного! Подумаешь, всего пару коктейлей выпила.
Я прошла к шкафу, пока Кайл гремел дверцей холодильника. Скинув одежду, я нацепила кафтан из бледно-розового шелка с широкими вышитыми рукавами. Традиционное домашнее одеяние жен отца произвело на меня впечатление и, по прибытию в Нью-Йорк я приобрела себе похожее.
– Меня кто-то искал. Вот я и позвала тебя помочь мне узнать, кто именно это был. Сказала я, доставая из сумки пакет с записью, переданный мне Морисом.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Кайл, прихлебывая холодное пиво.
Я села на диван, вытянула ноги и пересказала приятелю все, что узнала полчаса назад. Кайл умел слушать. Это редкое качество, как для женщин, так и для мужчин.
Информация ему тоже не понравилась. В зеленых глазах мелькнуло неприкрытое беспокойство, что приятно согрело мне душу. Хоть кто-то за меня волнуется…
Мы включили запись. На большом экране все выглядит совсем не так. Мельчайшие детали сразу бросаются в глаза. К четырем часам ночи монотонный просмотр сменяющихся кадров надоел до тошноты. Кайл уничтожил весь мой немаленький запас темного пива и соленых орешков. Глядя как он открывает очередную банку, я не выдержала и отняла выпивку.
– Ты просто бочка бездонная! Как в тебя столько лезет?
– Всего лишь пиво, – заметил он. – И это последняя банка. Отдай!
Ага, сейчас!
– Обойдешься. Я тебя сюда не за этим позвала.
– Мы уже два часа сидим! А результата ноль. Давай передохнем.
– Эх! Ты! – покачала я головой. – Ладно, отдыхай, принцесса.
Может он и прав был, в том, что пора сделать передышку. Непрерывный просмотр притупляет остроту зрительных фиксаторов.
Я встала и ушла в ванну. Теплые упругие струи моментально сняли напряжение. Хмель от «Кровавой Мэри» ушел, словно его и не было.
Не понимаю, как некоторые принимают холодный душ. Может он и полезен для здоровья, но по мне так куда приятнее горячая волна, падающая с высоты на голову, стекающая по всему телу, до пальцев ног.
Когда я вышла на экране все еще мелькали кадры, а Кайл завернувшись в плед, бессовестно похрапывал на диване, обнимая подушку. Темные волосы растрепались, длинные на зависть ресницы веером лежали на бледной щеке. Осторожно, стараясь не разбудить его, я пристроилась на краю, отвоевав себе кусок пледа. Все-таки надо было досмотреть запись. Хотя я уже и поняла, что ничего в ней не найду.
Тот, кто хотел меня видеть, видимо был не таким уж и простачком. Ни разу не попасть в кадр искусство, овладеть которым дано не многим. Без специальной подготовки вычислить слепые зоны практически трудно. Специалистом в этом деле, среди нас является Мэриан. Я знаю, подруга потратила много времени, овладевая наукой. Она как-то пыталась научить этому и меня, но, увы! Я оказалась бестолковой ученицей.
Проснулась от того, что что-то горячее навалилось сзади, мерно посапывая в ухо. Косые лучи солнца едва подобрались к невысокому торшеру, а значит было примерно часов девять утра. Повернув голову, я натолкнулась расслабленное во сне лицо Кайла. Его рука придерживала меня за талию, не давая свалиться с дивана, узкого даже для одного. Видимо я вырубилась на очередном куске записи. По экрану телевизора бежали серые полосы. Дотянувшись до пульта, я выключила его и осторожно, стараясь не помешать спящему, встала. Взгляд упал на часы. Девять тридцать. Через час мне надлежит быть в кабинете Стейси, а ведь еще нужно привести себя в порядок и выпить хотя бы кофе.
Я бегала по квартире, лихорадочно натягивая слегка помятую розовую блузку и бежевые брюки. Туфли почему-то обнаружились под кроватью, а сумка в ванной. Такое чувство, что неизвестный барабашка прошелся по жилищу и раскидал вещи в разные стороны, любуясь беспорядком. Кайла будить я не стала. Просто не смогла столкнуть с ложа его счастливую тушку. Хоть и завидно смотреть, как эта сволочь мирно храпит, завернувшись в плед почти с головой. Отыскав листок бумаги, я нацарапала коротенькую записку: «Будешь уходить, забери мусор, а ключи оставь под ковриком».
Пришпилив послание на холодильник с помощью большого магнита, со смешной рожицей «губки-боба» (милый мультик, если кто не видел), я захлопнула дверь и быстро спустилась на лифте в гараж. Сегодня визит в любимые злачные места откладывался, а значит и машина не будет лишней. Стальной коняга спокойно ждал меня на своем месте. Мотор сыто заурчал, приветствуя хозяйку.
Я всегда относилась к автомобилям, как к чему-то живому, имеющему свой разум, чувства, характер. До сих пор с легкой грустью вспоминаю светло-синий раздолбанный шевроле, который Дорис подарила мне, когда я получила права. Это было таким неожиданно приятным сюрпризом, получить дорогостоящий подарок от матери, от которой можно было ожидать всего, но только не такого. Машина оказалась с характером, чуть, что глохла на светофорах и закипала в самый неподходящий момент. Со временем я научилась подстраиваться под ее «настроение» и мы мирно сосуществовали, пока летящий во весь дух грузовичок не окончил жизнь «дорогого друга», отправив его на кладбище себе подобных – свалку металлолома.
Хорошо еще меня в тот момент за рулем не было, выскочила на пять минут за содовой. А то вполне могло оказаться, что вместо одного трупа – автомобиля, было бы два, причем один мой. 

Глава 20
(Ошибки прошлого)
Когда я вернулась в тот день от Стейси, Кайл уже ушел. Едва уловимый аромат одеколона говорил о том, что сделал он это не так давно. Чему я честно сказать порадовалась. Второе занятие прошло не так легко, как первое. Психотерапевт заставила меня, ответить на целую кучу тестов, что мне жутко не понравилось. Я все-таки не подопытный кролик с определенным набором умственных способностей.
В этот раз я уже более внимательно просмотрела видеозапись. Но, как и раньше  - ничего. Я понимала, что придется обратиться за помощью, однако не хотела, чтобы в деле было замешано слишком много людей. Тем более людей из Управления. Дэвлин и без этого слишком любопытен.  Поэтому я решила позвонить одной знакомой.
Кибелла Майнс. Мы вместе учились в школе, и в принципе симпатизировали друг другу. Сейчас Ки занимает высокую должность в одной конторе, которая специализируется на разработке программного обеспечения и под ее началом целый отдел. Я была уверена, что она сможет мне помочь. Может, увидит то, что мы пропустили.
Тря дня, прошли в тишине. Никогда еще время не тянулось так медленно. Кибелла не отказалась поработать с записью, и теперь я напряженно ожидала ее звонка, просиживая дома с утра до поздней ночи. Можно было отправиться в Атлантик-Сити, но с некоторых пор я испытывала отвращение к этому месту. А из-за Дэвлина, путь в Вегас в ближайшее время был для меня заказан.
Кайл позвонил вечером. Меня слегка удивил его звонок, но когда я услышала о причинах, обрадовалась чрезвычайно. Оказывается этот оболтус втайне от меня скопировал запись и отдал кому-то из технического отдела. И теперь горел желанием сообщить новости.
Я оглядела критическим взглядом полупустой холодильник и позвонила в ресторан. К тому моменту, когда Кайл появился, молоденький парнишка доставил вполне приличный ужин на двоих, состоящий из поджаренной на решетке рыбы, овощей, свежего хлеба и лимонного пирога на десерт.
– О! И пожрать есть. А я купил гамбургер. – Заключил Кайл, вваливаясь в квартиру с большим бумажным пакетом.
– Проходи, бормоглот этакий! Ты вообще способен думать о чем-нибудь кроме еды? – усмехнулась я.
Привычка Кайла постоянно жевать, то конфеты, то булочки, то круассаны либо печенье начала раздражать меня еще в Амстердаме. Уму непостижимо, как он умудряется при этом оставаться в прекрасной форме. В пору позавидовать.
– Сначала о деле. – Возразила я, заметив, как он пружинистым шагом, двигается в направлении стола. – И руки помой!
– Видео не монтировали. 
Кайл вышел из ванной, комкая в руках полотенце, которое потом зашвырнул на спинку дивана. Вот неряха!
– Это я и сама поняла. – Я со вздохом повесила влажное полотенце на крючок и села.
– Но кое-что нашим ребятам выделить удалось. – Кайл вытащил из кармана потрепанный блокнот. – В отрезке с девяти до одиннадцати вечера, твой незнакомец вошел в клуб и вышел, ни разу не попав в объектив не только лицом, но и боком. Вот смотри…
В его руках появился планшет. На маленьком экране замелькал обрезанный кусок. Техники, похоже увеличили картинку, с акцентировав внимание лишь в нужном месте. Я увидела, как темная тень прошмыгнула в дверь.
– Фото есть?
– Да.
Кайл достал три фотографии, три последующих кадра. Я внимательно вглядывалась в них и чем больше смотрела, тем сильнее нервничала.
Очертания фигуры этого человека вызывали неприятные ассоциации. Словно мы были знакомы, знакомы хорошо, близко и этот человек сделал мне гадость. Но кто он, я сказать не могла.
– Узнаешь? – спросил Кайл, странно на меня поглядывая.
Мне почудилось на мгновение, что он знает о ком идет речь, и не хочет или не может сказать. 
– Нет. В голову ничего не приходит. Может зря я разволновалась? Вдруг это просто совпадение. В конце концов, Морис и эта его Люси могли ошибаться. Он сказал, что искали девушку, которая постоянно бывает в «Диллинджере», а я не так часто туда заглядываю.
– Всякое бывает. Но я так понимаю, что при твоей работе нельзя упускать даже мелочи.
– Серьезно? – язвительно откликнулась я. – Ладно, прошу к столу. Думать можно и в процессе.
– Первое разумное предложение за последние двадцать минут.
Кайл довольно потер руки. Он с нескрываемой радостью уселся за стол, когда прозвучал звонок в дверь. Я пошла, открывать, не представляя, кто это может быть. Оказалось, что посыльный, который доставил, целую коробку итальянских пирожных.
– Я не заказывала это. – Сказала я, намереваясь закрыть дверь.
Ошибки в службе доставки порой случаются.
– Ничего не знаю, Мэм. – паренек в фирменной кепке пожал плечами. – Заказ оплачен, так что забирайте. А мне ехать пора.
– Кем оплачен? – не могла понять я.
– Не виноват я. – занудил он. – Вот чек заказа и адрес. Сами проверьте.
Я пробежала глазами по листочку. И адрес, и чек, все было верным. Доставщик действительно не ошибся, и коробка пирожных предназначалась мне. Кайл подошел:
– В чем дело?
– Кто-то ошибся с заказом. Ничего не понимаю.
Он пожал плечами и сам проверил адрес.
– Ну, раз это все равно здесь… 
Кайл забрал коробку у посыльного и захлопнул дверь. Под картонной крышкой, аккуратным рядком лежали корзиночки, обильно украшенные взбитыми сливками, ягодами и бразильскими орехами. Я передернулась. В сердце медленно стал заползать страх. Неизвестная посылка, как весточка из преисподней. Именно эти пирожные любил Дэвид. Он всегда заказывал их в одной итальянской кондитерской и просил, чтобы дали посвежее.
– Убери их! Убери! – я отвернулась, стараясь не смотреть на лакомство.
– Да что с тобой? Это всего лишь пирожные. Только не говори, что боишься. Вдруг фобия у тебя такая, сразу бы и сказала. Все, убрал.
Кайл поставил коробку на стол и обнял меня за плечи. Я понимала, как глупо себя веду. Действительно, что такого может быть страшного в сладостях? Но как донести до Кайла простую мысль - все, связанное с Дэвидом, сейчас вызывает отвращение? Я спиной прижалась к его груди, ощущая, как размеренно и спокойно бьется сердце.
Из забытья меня вывел звонок в дверь. «Вот черт! Сговорились все сегодня, что ли?» - внутренний голос поднял голову раньше, чем я. Кайл пошел открывать. «Мне нужна леди Джиллиан»! прозвучал от двери глубокий, мужской голос.
Паника! В тот момент я всецело ощутила глобальное значение этого слова. Все нервы мгновенно сплелись в один комок, все человеческое покинуло разум, оставляя лишь инстинкты. «Бежать»! настойчиво забилась в голове мысль. Ноги перестали слушаться. Каким чудом я не грохнулась в обморок, до сих пор не понимаю.
Тяжело дыша, словно после долгого бега, я повернула голову к двери, молясь, чтобы это была всего лишь слуховая галлюцинация. На пороге собственной персоной стоял он, Дэвид! Живой, с ехидной ухмылкой на красивом лице. Все такой же нахально уверенный в себе, с ледяным взглядом отморозка, как и в ту проклятую ночь. Я снова ощутила солоноватый привкус крови во рту, снова нахлынула беспомощность, когда он пьяно хохоча, насиловал меня прямо на полу. И как спасительный круг со дна души вдруг поднялась злость. Незамутненная ярость обиженной женщины, которая помогла мне уже один раз выстрелить в упор и я знала, что поможет еще раз.
Кайл с удивлением наблюдал за мной. Впрочем, не он один. Дэвид, отстранив его рукой, вошел и закрыл за собой дверь. В его глазах я видимо все еще была слабым противником. Никогда! То, что в прошлый раз произошло под влиянием момента, переросло в уверенную холодную ясность.
– Вижу, ты не рада меня видеть. – Издевательски сказал бывший покойник.
– Для мертвеца ты слишком хорошо выглядишь. Не думала, что оттуда теперь отпускают на прогулку.
Кайл встал рядом со мной. Плечом я чувствовала его спокойствие, передавшееся и мне. Дыхание выровнялось, захлестнувший сердце адреналин стал спадать.
– А ты времени даром не теряла. Завела себе нового любовничка! Шлюха! – зло бросил Дэвид.
– Поосторожнее, со словами М-р Брейк! – Кайл холодно посмотрел на него.
Я едва не упала. Они не могли быть знакомы!
– Ты…
Я посмотрела на Кайла. Он не удивился, не проявлял естественных эмоций, а значит и правда знал, КТО стоит перед нами.
– Потом, Лиан. Поговорим позже.
– Позже? – взорвалась я. – Так ты знал, что он жив?! И ничего не сказал?
– Какая приятная картинка. – Сказал Дэвид. От звуков его голоса я передернулась. – Пора заплатить, Джиллиан!
В руке бывшего любовника тускло блеснуло черное дуло. Кайл инстинктивно прикрыл меня.
– Нет. – Отодвинула я его. – Ты не должен пострадать. Это моя ошибка. Мне ее и исправлять. – Я повернулась к Дэвиду. – Опусти его и поговорим.
– Вот еще. Пристрелить за раз тебя и твоего любовника! О таком я и мечтать не мог! Впрочем, убеди меня!
Дэвид сладострастным взглядом заглянул в вырез моей блузки. Прокатившееся по телу отвращение запульсировало жаждой расцарапать его чистенькую физиономию, втоптать каблуками в пол. Я дернулась и моментально оказалась на прицеле. В способности этого ублюдка выстрелить я не сомневалась. Пришлось остановиться и выжидать. Не может быть, чтобы не выпала возможность перекроить ситуацию на свой лад. Врожденный оптимизм не допускал таких мыслей.
– Ублюдок! Грязный, мерзкий таракан! – отвела я душу. – У тебя даже не хватило смелости прийти ко мне без пушки!
– Я не идиот.
Ну конечно! «А кто подпустил меня на расстояние выстрела? Ничего, вот сейчас соображу, что делать и все закончится» - подумала я. Кайл настойчиво старался прикрыть меня. «Еще один олух».
Я завела руки за спину, пытаясь оттолкнуть его, и нащупала в кармане его ветровки складной нож. «Пресвятые тараканы!» - с радостным ехидством сказал внутренний голос.
– Ты куда хуже! Я ненавижу тебя! – надо было говорить. Отвлекать ублюдка с пистолетом, чтобы появилась возможность выбраться. – Как вообще получилось так, что ты жив?
О! я задела его любимую мозоль. Вряд ли, судя по тому, что я знаю, Дэвид упустит возможность похвастаться своей живучестью. И точно. Улыбка, которая раньше меня возбуждала, сейчас показалась отвратительной пародией. Он начал говорить, грубо комментируя, смотря на нас глазами настоящего психопата. Страшно. Меня вообще нельзя назвать пугливой особой, но когда в его глазах отразилась пустыня безумия, по моей спине пробежал холодок.
Он рассказал, как его, полуживого нашла какая-то женщина и как она заботилась о нем. С извращенным удовольствием Дэвид поведал и о том, что мечтает сделать со мной. От мерзких подробностей меня затошнило. Зажав нож в руке, я дернулась еще раз. Реакцию Дэвид не утратил, но мое движение обмануло всех. Рука с зажатым в ней пистолетом дрогнула, и Кайл от неожиданности толкнул меня прямо на него. Звук выстрела прозвучал одновременно с тихим свистом лезвия. Оно вошло полностью, перебив артерию на темной от загара шее. Кровью меня окатило не слабо. И бешено раскрученное время вернуло нас двоих, сцепившихся в агонии схватки, назад. Перед глазами пронеслось множество безумных, жарких ночей и унеслось, оставив пустую темноту.
Я тянулась на свет из чернильного омута боли. Мысли оставались ясно-спокойными в пустой голове. С трудом разлепив, склеившиеся ресницы, я осмотрелась.
Незнакомый идеально-белый потолок, большая мягкая, явно не больничная, кровать, занавески на окнах цвета апельсина с молоком, большой шкаф оттенка мокрого песка. Рядом в плетеном кресле с журналом в руках сидела симпатичная девушка. Белый халатик медсестры топорщился на ее фигурке. Увидев мои открывшиеся глаза, она вскочила и вышла за дверь. Но почти сразу вернулась вместе с  пожилым мужчиной. Импозантный, в костюме, с изысканной сединой и приятной улыбкой он совсем не походил на врача. Однако он присел рядом и вполне профессионально пощупал пульс. Ухоженная, холеная ладонь коснулась моего лба почти с отцовской заботой.
– Как вы себя чувствуете? – трубным, громоподобным голосом поинтересовался он.
– Спасибо, нормально. Что случилось? – я осторожно попробовала пошевелиться и тут же резкая боль пронзила правый бок.
– Вы не помните? М-да, нерадостно…
– Нет, нет. Я помню! – поспешила я уверить врача. Не хватает только попасть в психушку. Или куда там отправляют с амнезией?
– Доктор, ну как она? – от дверей раздался чуть напряженный голос Кайла.
Я скосила глаза, чтобы увидеть его. На первый взгляд с ним все было в порядке.
– Для такого ранения очень даже неплохо. Думаю, вам стоит поговорить наедине. – Мужчина встал, потирая руки, – я к вам зайду позже.
Благодарно улыбнувшись, я проводила его глазами. Что-то в фигуре и манере построения речи, и улыбке показалось мне знакомым. Так, словно я встречала его раньше и точно знала, что вижу впервые. Плотно закрыв дверь Кайл, подсел прямо на кровать. Жалостливый, полный сострадания взгляд моментально вызвал раздражение. Надо же было позволить этому ублюдку Дэвиду уложить меня на больничную койку. И о чем я только думала!
– Не надо на меня так смотреть!
– Как? – опешил Кайл.
– Как на умирающую! Я пришла в себя! Что произошло?
Задала я вопрос, ответ на который мне так хотелось услышать. Подробности произошедшего в моей квартире были тускло-размытыми, перемежаясь яркими, цветными вспышками. Как плохой сон.
– Ты не помнишь?
– Еще один! Доктор задал мне тот же вопрос. Все я помню! Я тебе не хрупкий цветочек!
Кайл усмехнулся:
– О! да. Только в себя пришла и уже возмущается. Ты невозможная девушка. И как ты еще жива до сих пор?
Вопрос риторический. Если б сама знала…
– Когда ты бросилась в ту самоубийственную атаку, и распорола Дэвиду горло, он все-таки успел пальнуть. Не понятно как, вы свалились. Я оттащил тебя в сторону, пока он корчился на  паркете. Сначала подумал, что кровь вся его, а потом уже заметил твою рану. Пришлось позвонить Дэвлину. Он все уладил. Труп твоего любовника увезли и…
– Бывшего любовника! И никакой он не мой! – зло прокомментировала я. Действия Кайла были разумными, но я все равно непонятно почему разозлилась.
– Не твой он, не твой. – Успокаивающе сказал он. – Скорую помощь вызывать я не счел нужным. Пришлось бы объясняться. Привез тебя к себе домой и вызвал врача сюда.
Я еще раз оглядела комнату. Интересно, это его спальня или гостевая? А обстановочка приятная. Здесь чувствовалась женская рука. Мужчина ни за что не смог бы подобрать гармоничную композицию цветов. Вопреки всем разумным доводам, в сердце закралась ревность.
– И долго я тут валяюсь? Не хотелось бы стеснять тебя.
– Вовсе ты меня не стесняешь. Все будет хорошо! – увернулся Кайл от ответа. Вот дурак! Какой смысл скрывать от меня положение вещей?
– Так сколько?
– Пять дней. М-р Коллин наказал Тенни, медсестра ты ее видела, колоть тебе снотворное. Сказал, так ты быстрее поправишься.
Я притихла под одеялом. Этого только мне для полного счастья не хватало. Каким надо быть идиотом, чтобы позволить колоть мне успокоительные коктейли?! Я пошевелилась. Боль в боку уже не показалась такой сильной, как в самом начале. Похоже, я начинаю приходить в себя.   
– Будь другом, раздобудь сигарету. – Попросила я и завидя зарождающееся возмущение в изумрудно-зеленых глазах, жалобно протянула – ну пожалуйста.
Буркнув напоследок «горбатого могила исправит» Кайл вышел. Я очень надеялась, что он все же достанет мне долбанные сигареты. Без них утомительное лежание в кровати будет совсем невыносимым. Я вообще болела редко. Даже все детские инфекции благополучно миновали меня. А в больнице не лежала ни разу. Изредка ко мне цеплялась банальная простуда, с насморком и кашлем, но большая порция горячего глинтвейна избавляла от проблемы на раз. И вот теперь приходилось лежать, и скорее всего, лежать не один-два дня.
М-р Коллин оказался сущим извергом. Мало того, что мне не разрешалось вставать, так еще и смотреть телевизор, много разговаривать, курить. И есть предлагалось легкое и необременительное для желудка, вроде отвратительного пюре из морской капусты, морковных котлет и гадкого на вид супа из шпината, сильно напоминающего суп из половой тряпки. Все сладкое, острое, жареное, копченое категорически не рекомендовалось. А Кайл подыгрывал этому садисту и даже нанял повара. Уже через день такой заботы мне хотелось бежать, куда глаза глядят. И точно сбежала бы, только никакой одежды кроме коротенькой ночной рубашки не наблюдалось. Где мой «мучитель» ее раздобыл, осталось загадкой. Уверенность в том, что в этом одеянии красовалась одна из его любовниц, выводила. Правда я старалась успокоить себя простой мыслью - Кайл мне просто друг, и ничего больше. Получалось плохо.
Почти неделю я провалялась в кровати, бездумно щелкая пультом телевизора. Показывали в основном всякую чушь. Единственная радость - удалось привлечь на свою сторону приходящую горничную Паки. Наполовину кореянка, не симпатичная, но приятная, с ясным взором девушка, исправно снабжала меня запрещенными деликатесами и свежей прессой. Она приволокла и курево, взяв с меня слово, что я не попадусь за этим неблаговидным занятием. Так что мне приходилось всякий раз дожидаться, пока Кайл уйдет и потихоньку, держась за мебель доползать до окна, дабы придаться пагубной страсти. Рана все еще кровоточила при движении, и отчаянно болели ребра. Смело могу сказать, что больше никогда не полезу на рожон, потому что повторения подобных ощущений никоим образом не желаю!
К концу недели М-р Коллин разрешил мне садиться. Я ухмыльнулась. Интересно, он и правда, думал, что буду лежать? Вообще он мне нравился. С ним можно было поговорить. После его визита оставался приятный осадок, приподнятость, сыгравшая, в конце концов, злую шутку.
В тот день Паки пришла рано утром, и раздвинула занавески на окнах. Быстренько прибравшись, девушка ушла, пожелав мне приятного утра. Я тихо дремала, когда она принесла коробку с кексами. От вида аккуратных ломтиков пропитанных медом, посыпанных дроблеными орешками у меня потекли слюнки. Обожаю такую выпечку. Я схватила кусок. Лакомство было очень сладким, липким и почему-то остреньким. Словно перцем посыпали. Дыхание перехватывало и о, ужас! Где-то глубоко внутри запульсировала кровь, перетекая в  невероятное возбуждение. Кожа стала чувствительной настолько, что шелковые простыни показались вдруг колючей соломенной подстилкой. Мне стало очень жарко, невыносимо. Все тело превратилось в комок безжалостно обнаженных нервов. Слух видимо на время притупился, потому что я не слышала, как закричала.
Кайл ворвался в комнату в настежь распахнутой рубахе, сквозь которую проглядывал красивый рельеф мышц. Его присутствие вызвало очередной приступ дикого, неконтролируемого желания. Почти теряя сознание, я услышала его глубокий голос, падающий на раздраженный мозг подобно каплям раскаленного масла. Я не понимала слов, под властью все той же безумной страсти. Суетившаяся рядом Паки принесла тазик, пока Кайл рылся в аптечке. В его крепких руках мелькнул синий пузырек рвотного. Описать последующие ощущения я просто не смогу. Когда тебя выворачивает наизнанку, как-то не получается думать и осознавать. Когда рвотные позывы прошли они вдвоем уложили меня обратно. Кайл попытался стереть капли пота с моего лба, но я отшатнулась.
– Не прикасайся! – кое-как прошептала я.
– Тихо, тихо. – Успокаивающе сказал он. – Я уколю снотворное. Тебе надо поспать.
На протесты сил не осталось. Никогда раньше мне не приходилось испытывать на себе что-либо похожее. Остатки здравого смысла подсказали, что кекс накачали дрянью, скорее всего психотропной. Последнее, что я услышала, проваливаясь в сон, был злой голос приятеля и единственное слово «Кантаридин».
Ночь. Самое приятное, самое манящее время суток. А мое пробуждение было отвратительным. Я ждала, что опять накинется прежнее состояние - боль, физическое желание, острота каждого движения. Однако на сей раз стало куда лучше. Крепкая рука приподняла меня и, к губам прикоснулся прохладный стакан.
– Тебе надо пить. – Настойчиво сказал Кайл. Сквозь темноту его голос звучал глуше.
– Что это была за гадость? – спросила я, осушив стакан, но, так и не избавившись от мучительной жажды.
– Кантаридин.
Мне это ни о чем не говорило.
– Сильный яд. Ты что-нибудь слышала о  «Шпанской мушке»?
– Кое-что. Его использовали как стимулятор? Или я чего-то не поняла?
– Когда-то он использовался как афродизиак и средство для повышения потенции. Однако доза вызывающая возбуждение не сильно отличается от той, которая убивает. – Просветил меня он. – И еще кое-что…
Горячая ладонь Кайла легко прошлась по телу, вызвав настоящий пожар.
– Какого черта?
– Ты еще не до конца избавилась от действия яда. Я дал тебе рвотное, но что-то осталось.
В темноте комнаты послышался его тяжелый вздох.
– Утром ты возненавидишь меня!

Глава 21
(А что же дальше?)
Смысл фразы проник в сознание, когда губы мужчины коснулись моих собственных. Сначала осторожно, словно он давал мне возможность оттолкнуть его, а потом все смелее уводя за собой по дороге в неизведанную область чувств. Каждой клеточкой тела я жаждала этого, и боялась. Этот страх пришел впервые, стирая опыт бесчисленного множества ночей, череду мужчин, чьи лица я никогда уже не вспомню. И впервые я была робкой любовницей, а не яростной тигрицей. Отблески уличных фонарей,  мелькающие в разрезе окна, позволяли видеть яркие, изумрудные глаза Кайла. Я читала в них восторг, жгучее желание и непостижимую ярость собственника. Вместе с тем он был нежным, словно окутывал меня собой, подобно темному плащу колдуна. Мы плыли на зыбких волнах, то скатываясь вниз, то возносясь к самым вершинам. Вместе. Ни на секунду не отрывая сомкнутых в поцелуе губ, сплетенных страстью тел.
Было ли это то, то самое к чему моя непостоянная, дикая, не стесненная рамками душа стремилась всю жизнь? Не знаю. Сложно понять действием Кантаридина ли объяснялось это, или же мы просто пришли к изначально начертанному на скрижалях судьбы моменту?
За окнами едва занимался рассвет. Кайл спал, лежа на животе, одной рукой прижимая меня к себе, другая находилась под подушкой. Во сне он выглядел как мальчишка с соседнего двора, а не коллега, не агент управления. Темная прядь волос падала на белый лоб, чувственные губы слегка приоткрыты. Действие яда должно было закончиться, но вопреки всему я снова почувствовала желание. Осторожно, чтобы не разбудить Кайла, я высвободилась из его объятий и встала. Тишина стояла замечательная, изредка прерываемая отдаленным звуком улицы. Пустив в ванну горячей воды, я с наслаждением вытянулась, чувствуя, как волна достигает позвоночника. Почти затянувшаяся рана моментально запульсировала. Неприятно. Аккуратно развязав бинты, я внимательно осмотрела шов. Впервые за все время.
Маленький, сантиметров пять. Опухоль вокруг уже спала, да и ребра практически не болели. Вчера я не почувствовала, забыла об этом. А вот Кайл не забыл. Он старался быть осторожным. Вздохнув, я достала из аптечки новый бинт. Справиться с перевязкой оказалось сложно. Раньше мне приходилось бинтовать лишь разбитые колени, но, тем не менее, я смогла. Теперь передо мной встал вопрос - что надеть? Ходить по квартире в ночной рубашке не хотелось. На полу возле кровати валялась рубашка Кайла. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Хотя стоило признать, видок был не так уж плох. Постояв секунду перед зеркалом, я поняла, что чего-то все же не хватает. Выдернув из висевших на спинке стула брюк, ремень я затянула его на талии. Стало лучше. Оказывается, мужская рубашка прекрасно может заменить платье.
Квартира Кайла оказалась неожиданно большой - в два этажа, которые соединяла полукруглая лестница из незнакомого светлого материала. В узкий коридор второго этажа выходило несколько дверей, очевидно, здесь располагались спальни. Я миновала их три и уткнулась в глухую стену. На первом этаже большой холл, с роскошным белым диваном, низкие столики, лампы изогнутые, наподобие журавлиных ног и огромных размеров домашний кинотеатр. Из него вели четыре двери. За первой, находящейся в углу у большого окна, оказалась библиотека. Стройные ряды шкафов, полумрак и запах новых изданий. Мечта любого библиофила. Другая дверь привела меня в бильярдную.
Мне понравилась кухня. Большое, светлое помещение, забитое техникой. Увидев холодильник, я расхохоталась. Естественно, у человека, который постоянно жует, просто не могло быть маленького шкафа для хранения продуктов.
– Доброе утро! – прозвучало сзади. У меня из рук от неожиданности выпал баллончик со сливками.
– Доброе утро. – Машинально ответила я и уставилась на стоящую у стола женщину.
Незнакомка была красивой. В возрасте, о чем говорили мелкие гусиные лапки у глаз, накрашенных умелой рукой. Светлые волосы блестящей волной спускались на мочки ушей, в которых висели крупные золотые кольца. Нежно-зеленое платье, из последней коллекции Шанель красиво облегало высокую грудь. Я перевела взгляд на ухоженные руки с красивым маникюром, лежащие на столе. Обилие золотых колец несколько портило впечатление элегантности.
– Простите. Я не хотела вас напугать. – Женщина улыбнулась. – Не думала, что сын окажется не один.
– Вы мать Кайла? – опешила я. – Не может быть! Простите. – Добавила я, поняв, что сморозила глупость.
Она рассмеялась. Чистый, как звук колокольчика смех прокатился по кухне.
– Да. Я Жизель Спенсер. – Кивнула она.
Несоответствие имени резануло слух, так же как и легкий акцент не замеченный вначале.
– Джиллиана. – представилась я. – Вы не американка.
– Верно, – снова рассмеялась она. – Моя родина Сент-Этъен.
– Vous fran;ais? (Вы Француженка? (пер. с Франц.))  – перешла я моментально на певучий язык галлов.
Жизель удивилась. Видимо она не ожидала услышать родную речь так далеко от исторической родины, на кухне собственного сына.
– Parlez-vous fran;ais? Oh! C'est merveilleux! (Вы говорите по французски? О, это замечательно! (пер. с Франц.))  – тут же выдала она, с беспечностью заморской пташки.
Не знаю, замечали ли вы, но французских женщин отличает совершенно особая манера поведения. Даже если они большую часть жизни провели не на родине. Много бы я отдала, чтобы приобрести хоть часть их неповторимого шарма. Но, увы! Язык я освоила безупречно, а вот добиться иного не смогла.
– Кайл спит, – сказала я, включая кофеварку. – Может мне его разбудить?
– О, не стоит. У него видимо была содержательная ночь. – Без смущения заметила Жизель. – Я заехала забрать кое-какие документы и уже ухожу.
– Мне что-нибудь передать? – покраснев, спросила я.
То, что мать Кайла догадалась, чем мы занимались ночью, вызвало у меня приступ смущения.
– Не стоит, дорогая. Приходите как-нибудь ко мне в гости. – Она протянула мне расписной прямоугольник визитки, – здесь мой адрес. Мой сын редко приводит в этот дом девушек и мне безумно интересно, почему он изменил на этот раз своим принципам.
Не дав мне возможности ответить, Жизель выпорхнула из кухни. Я так и осталась стоять с открытым ртом, не зная радоваться или все же испугаться. То, что Кайл не приводил сюда других, говорило о многом. Я вздохнула и постаралась выкинуть эти мысли из головы. В холодильнике отыскалась коробочка отличного датского паштета, мой любимый сыр, а в шкафу крекеры, джем и нарезанный тонкими ломтиками хлеб. Поставив на поднос кофейник, чашки, тарелку с крекерами и пару наскоро сляпанных сэндвичей я поднялась наверх. Кайл все так же безмятежно спал.
– Подъем! Соня! – ткнула я его под ребра, поставив поднос на столик.
Он недовольно заворчал и моментально сграбастал меня и повалил на кровать, придавив к простыне. Рана на ребрах запульсировала от такого варварского обращения.
– Еще слишком рано. – Прошептал Кайл глядя мне в глаза.
Я почувствовала, что падаю в омут зеленого пламени. Желание быстрой волной поднялось из глубины сознания. При неверном свете утра все выглядело иначе. Магия чувств не исчезла, наоборот приобрела яркость. Ночью Кайл приобрел контроль надо мной, теперь был мой черед заставить его потерять голову. И я заставила. Упоительное ощущение смотреть, как сильный, взрослый мужчина подчиняется желанию вздорной девчонки. Внезапно пришло понимание, что с Кайлом с самой первой минуты я вела себя именно как девчонка, а не взрослая женщина, за плечами которой немаленький опыт. Мне это нравилось. Раньше мои связи протекали в одном лишь ключе: два взрослых человека, желающие развлечься и не желающие обязательств. Уверенность, что сейчас получится не так, меня пугала. 
– Кофе остыл. – Констатировала я, стараясь рассеять возникшую атмосферу близости.
– К черту его! – огрызнулся Кайл. – Не хочу я кофе.
Я рассмеялась. Теплое, невесть откуда прилетевшее чувство единения захлестнуло меня. Стало хорошо, захотелось танцевать, петь, сделать какую-нибудь глупость.
– А я хочу. Тебе налить? – тонкая струйка темного, ароматного напитка полилась в чашку.
– Лиан! – позвал он, опустив ресницы. – Сядь, мы должны поговорить.
Брр! Ну, зачем все портить?! Вот всегда так! Тонкие, эфемерные нити, связывающие сейчас, нас вместе, с треском разорвались. Мы вернулись к тому, с чего начали.
– О чем? – захлопала я глазами.
– А ты не понимаешь?
Притаившаяся в зеленых глазах серьезность выдула из моей головы озорное настроение. В какой-то мере он прав. Обсудить создавшееся положение необходимо, хоть и не хочется.
– Давай поговорим. – Сдалась я. – Правда не знаю, что тут обсуждать.
– Тебя пытались отравить. В моем собственном доме! – с яростью сказал он.
– Меня не отравили. – Я погладила ладонью его разгоряченную щеку. – Все будет хорошо. И не вздумай возлагать на себя вину за это. Как ни крути, а виновата я сама.
– Ты? В чем ты виновата?
– В том, что всю жизнь избегала ответственности. Я виновата, потому что позволила Дэвиду себя обмануть, виновата, что связалась с Себастьяном, поддавшись импульсу, а потом отделалась от него, как от ненужной вещи.
– Себастьян? Ты поняла? Но как? – Кайл изумленно посмотрел на меня.
Я взглянула ему в глаза и усмехнулась. Конечно, я догадалась, кто прислал те злополучные сладости. Себастьян не смог вынести того, что я оказалась здесь. Больше бы никому в голову не пришло травить меня таким способом. Тем более, достать редкий по нынешним временам яд, не так легко, как может показаться. А Себастьян, я думаю, точно знал о действии «шпанской мушки». В кабинете отца полно изданий по этой тематике, редких и от того ценных. Он мог их изучить. К тому же следует оценить его находчивость - убить ту, которая причинила ему страдания, накачав ее стимулятором. И я пересказала Кайлу свои догадки.
– Ты права. Себастьяна засекла камера наблюдения в лифте. Засекла именно с той коробкой. Я его убью!
Ледяным порывом ветра приоткрылась темная часть характера мужчины, с которым я провела последние часы. Можно было не сомневаться - Себастьяна ждут нелегкие времена.
– Не смей! – вскричала я. – Не хватает только тебе попасть из-за меня в неприятности! Дэвлин может и не даст тебя в обиду, но и он окажется бессильным в подобной ситуации. Я не хочу, чтобы ты в это лез.
Кайл обнял меня. В надежном кольце его рук было спокойно, безопасно. Я чувствовала, что могу сидеть так бесконечно. К глазам подступили слезы, в горле заворочался утыканный иглами комок. Усилием воли я взяла себя в руки. Нельзя показывать слабость.
– Дурочка. С Себастьяном разберутся другие. Нет никакого смысла пачкать руки о слизняка, способного сделать больно любимой женщине.
– Любимой? – я отстранилась и посмотрела на Кайла. – Не говори ерунды! То, что он чувствует ко мне вряд ли можно так назвать.
– А сама ты как к нему относишься? – мгновенно насторожился он.
– Если б я знала. «…sentiments saupoudres de sable, du sable m;lange avec du sang» (Чувства присыпаны песком. Песок перемешан с кровью (пер. с Франц.))  – процитировала я строчку из старинной французской баллады.
– «et n’est pas visible sous la douleur de Coeur de scintillement…» (Под ним не видно сердца, искрящегося болью (пер. с Франц.))  – закончил он.
Надо же! Мы, оказывается, читали одну и ту же книгу.
– Я познакомилась с Жизель! – внезапно вылетело из моего рта.
Изумленный, я бы даже сказала испуганный вид Кайла, такой неподдельный, искренний рассмешил меня.
– Мать была здесь? Проклятье!
– Ну, спасибо. – Обиделась я. – Ты считаешь нормальным выдавать такую реакцию? Мне, между прочим, обидно.
– Боже! Я не это имел в виду. Но то, что вы столкнулись, будет иметь последствия. Ты не представляешь себе какие!
– А ты просвети меня. – Зло сказала я, заворачиваясь в одеяло.
Такое чувство, что он стесняется. Как еще можно интерпретировать все это?
– К концу дня все родственники будут говорить, что я связался со шлюхой! В представлении Жизель, девушка, оказавшаяся рано утром в доме мужчины, ничем не отличается от прелюбодейки.
– Не преувеличивай, это, во-первых. – Я откинула волосы за спину и села. – Во-вторых, мне твоя мать не показалась такой уж чопорной и строгой Она милая.
– Милая?! – вспылили он. – Она хуже нашествия саранчи.
– Наплевать. Я не собираюсь знакомиться с твоими родственниками, и чужое мнение меня не волнует.
Кайл отвел взгляд. «Интересно, что он скрывает?» - спросил мой внутренний голос…

Глава 22
(На свой круг…)
Стейси возобновила занятия чрез четыре недели после случившегося. А я-то была уверена, что сеансы психотерапии остались позади. Мы с Кайлом вели практически обычную жизнь, простой семейной пары. И мне неожиданно это понравилось.
Ввиду временной нетрудоспособности Дэвлин не привлекал меня к оперативным делам, пользуясь лишь консультациями. Я давала мастер-класс молодым детективам из отдела расследований. В огромной махине управления, состоящей из тьмы подразделений не оставляли ничего на самотек. Вникать во внутреннюю структуру страшно не хотелось, поэтому Дэвлин, после недолгих колебаний согласился оставить все как есть. Я не была агентом в прямом понимании этого слова, лишь делилась опытом. Новые обязанности, удаленные от  планирования, взломов, погонь, перестрелок, в гулком зале аудитории были совсем не похожи на ту картину, что я нарисовала себе вначале.
Взглянуть со стороны на собственную работу, узнать оценку слушателей, понять, где совершил ошибку увлекательно, даже в чем-то полезно. Однако, для меня, как и для моих «студентов» оказалось, слишком утомительно слушать лекцию, ничего не предпринимая. В планировании практический опыт - главный элемент успеха. Поэтому я, с группой из двадцати детективов в ходе открытой дискуссии по шажкам разбирала старые дела. Конечно только те, которые были общеизвестными, попали в печать или же стали достоянием полицейских протоколов. Я вовсе не собиралась обучать этих оболтусов ловить своих друзей. Но если они немного «очистят» город от прочей «шушеры», работать станет комфортнее.
Манера у каждого взломщика своя собственная, свои методы и навыки. Такие секреты не раскрывают не то что близким друзьям, но и даже ученикам, которым передают мастерство.
Постепенно входя в спокойную реку повседневности, я часто ловила себя на мысли, что это все не так и плохо. Возвращаться домой по вечерам, наблюдая за горящими огоньками окон, где тебя ждут, ужинать в интимной обстановке при свечах или выбираться в город, чтобы вернуться в теплый уют привычных запахов дома. Одеваться под ревниво-влюбленным взглядом близкого человека, выслушивая его комментарии по поводу слишком глубокого выреза на платье, отпускать ядовитые замечания в ответ. Просыпаться от умопомрачительного запаха свежего кофе, или будить этим запахом самой. Принимать вместе по утрам душ, опаздывая из-за этого на работу…
Где, в какой момент безотчетное желание свободы сменилось прозаичной радостью семейного уюта, я не знаю. Всего лишь месяц, показавшийся целой жизнью, пронесший бурю над нашими головами.
– Вы выглядите гораздо лучше, – заметила Стейси, когда я вошла в ее кабинет.
– Спасибо. Я решила сменить приоритеты. – Призналась я, присаживаясь на стул.
– Вижу. Так что случилось? Хотите об этом поговорить?
– Нет. – Честно ответила я.
Пустить психотерапевта, даже такого, как она, в свою душу, только начавшую затягивать старые раны, я не могла. Не здесь. 
– Как вы относитесь к клубничному мороженому под шоколадным соусом?
– Положительно. – Стейси мягко улыбнулась.
Теперь, когда в моем сознании произошли перемены, я стала ощущать потребность в материнской опеке. Дорис на эту роль не годилась. Представить нас, сидящими в кафе за душевной беседой, то же, что слопать таракана.
– Бросайте свои записи и пошли. Мне хочется поговорить, но обстановка этого кабинета действует угнетающе.
– У меня прием, Джиллиан.
Я усмехнулась и высунула голову в приемную, где за столом сидела секретарша, очень похожая на Эмму. Видимо это отпечаток такой, профессиональной пригодности секретарш.
– Миссис Джонс уйдет ненадолго. Будьте добры перенесите ее встречи часа на два. – Я вернулась в кабинет. – Ну вот, теперь у нас есть два свободных часа.
Стейси не стала возражать. Наверное, ей не привыкать к чудачествам клиентов. Она схватила маленький ридикюль, спрятала папку в сейф и пошла за мной. На моей машине мы добрались до симпатичного ресторанчика, где заказали то самое клубничное мороженое.
– Так лучше! – удовлетворенно заметила я, втыкая ложку в политый соусом шарик. – И почему бы вам не проводить сеансы здесь?
– Сама мечтаю об этом. – Стейси скривилась, – вряд ли моим клиентам придется это по душе.
Мы засмеялись.
– Да уж. Никогда не могла понять, зачем люди ходят к психологу? Неужели так сложно решить свои проблемы самостоятельно?
– Сложно не решить проблему, а понять, признать, что она есть.
– Может и так, – согласилась я. – До недавнего времени мне самой было трудно признаться в собственных ошибках. Я ошибалась, когда считала себя неспособной жить как другие.
– Что же изменилось?
– Жизнь преподнесла мне хороший урок. Розовые очки разбились. Тот, кого я считала любовью всей жизни, едва не угробил эту самую жизнь, тот к кому позволила себе чувствовать, оказался пустышкой, фикцией.
– Мы часто видим сначала лишь внешнюю сторону.
– Да. Но я-то считала себя другой. И что вышло? Дай я себе время подумать головой и многого удалось бы избежать. Опыт такая штука, которая появляется только после того, когда была нужна.
– Пессимистично. – Стейси откинулась на спинку стула и достала сигареты. – Оптимистам легче жить. Не думай, что я сама никогда не ошибалась. Ошибалась, было больно. Я знаю, что произошло, и могу сказать, что ты не так безнадежна. Следовать велениям собственного сердца могут себе позволить лишь по настоящему свободные люди.
– Свобода? – горько усмехнулась я. – Всю жизнь стремилась стать свободной, а была просто одинокой. Да, одиночество - сила, когда тебя не связывают обязательства, когда ты не рассчитываешь ни на кого, кроме самой себя. Но почему жизнь одиночки стала некомфортной?
– Ты нашла то, что было необходимо. – Она легонько погладила меня по руке. Этот материнский жест затронул какую-то струну глубоко в душе, призывая к откровенности.
– Я не знаю, нашла ли. Будущее так неопределенно, пугающе. Пока все хорошо, Кайл рядом. Мы с ним не говорили о нас, я не знаю, что он чувствует и порой это сводит с ума.
– Поговори с ним. – Стейси задумчиво размазала пальцем каплю мороженого по светлой скатерти.
– Я не могу. Пока не могу. Не готова я принять обязательства, и заставить его сделать то же самое. – Я вздохнула. – Стоп! Хватит говорить обо мне. Расскажи лучше о себе.
Психотерапевт внимательно глянула на меня, но не стала продолжать. Мы незаметно перешли на «Ты», вошли в иную стадию отношений. Стейси рассказала, как попала на работу в Управление, что в разводе и имеет двух детей. Никогда глядя на ее подтянутую фигуру не сказала бы, что она рожала, хотя бы раз. В ресторанчике мы просидели гораздо больше двух часов. Только когда дела напомнили о себе противным писком телефона, Стейси с сожалением встала. Я кинула на стол сложенную сотню, отметая ее попытку поделить счет пополам. В конце концов, это я ее пригласила. Путь до офиса мы проехали в молчании. Каждая из нас была погружена в себя, блуждала по извилистым коридорам собственного прошлого.
– Спасибо. – Сказала я, когда она вышла из машины. – За беседу и вообще за все.
– Всегда, пожалуйста. – Весело откликнулась Стейси. – Обращайся, если что.
Это напомнило мне о подоплеке наших встреч.
– Когда следующий сеанс?
– Я позвоню.
Глядя на ее прямую спину, волосы, красивой каштановой волной спускающиеся по плечам и высокие каблуки, я вздохнула. Жаль, что между нами всегда будет стоять работа. Сегодня я расслабилась, позволила себе свободно говорить о том, о чем предпочитаю молчать.
– Стейси! – бросила я вслед. – А почему Дэвлин не против моих отношений с Кайлом?
Она остановилась. Резко, будто налетела на стену и повернулась.
– С чего ты взяла?
– Он запретил мне встречаться с Себастьяном, хотя мы всего-то пару раз переспали. А с Кайлом все иначе. Почему?
Стейси отвела взгляд и пожала плечами. Я понимала, что она знает ответ, но не скажет. По крайней мере, сейчас. Неприятный холодок, как предчувствие пробежал между лопаток. Он не был похож на обычное проявление моего внутреннего чутья, которое, к слову сказать, за последний месяц спало глубоким сном. И внутри себя я понимала, что если хочу узнать правду, то придется спросить об этом либо самого шефа, либо Кайла. Единственный вопрос, какое из двух зол выбрать? Дэвлин мог и не знать о наших близких отношениях (как бы сомнительно это не выглядело), а каково Кайлу вспоминать о моих прошлых прегрешениях, я вообще умолчу. Мы с ним не обсуждали мое прошлое, как впрочем, и его. Два взрослых человека, прошедших уже не маленький путь. Смешно в такой ситуации ждать невинности.
– Ладно, – махнула я рукой. – До встречи.
Вечер неожиданно преподнес сюрприз. Когда я вошла в квартиру, держа в руке коробку с пирожными, Кайл с таким обреченным видом сидел на диване, что я успела прокрутить в голове больше десяти самых отвратительных сценариев.
– Что случилось? – я кинулась к нему, побросав вещи у двери.
– Китти выходит замуж. Жизель сказала, что завтра они поедут за платьем и ужинать будут в городе. В Гранд-Паласе. Нас тоже пригласили.
Выпустив воздух из легких, я опустилась на пол.
Мать Кайла жила в пригороде. Тихое, живописное местечко, где все слишком упорядоченно, слишком «на виду». Любопытные от нехватки событий люди начинают подсматривать за соседями, долго смаковать сплетни, а уж появление новых жильцов вызывает целую бурю. Гиблое место для человека моей профессии.
– Кто такая Китти?
– Моя кузина.
– И почему ты так расстроен?
Мое недоумение, вызвало у него раздражение. Но я действительно не могла понять, из-за чего здесь можно переживать. Да, Кайл, насколько я успела понять, терпеть не мог свою родню, но зачем делать из этого трагедию?
– Как ты не понимаешь? – он встал, нервно прошелся по комнате и повернулся ко мне. – Нам придется пойти, на этот чертов ужин!
Мне вдруг стало очень обидно. Ревностное желание Кайла спрятать меня от своих родных стало принимать гипертрофированные формы. Если раньше он просто недовольно морщился, то его реакция сейчас граничила с психозом.
– Замечательно. Если ты не хочешь идти, то не делай этого! 
– Нам придется пойти. Я же сказал! – раздраженно выкрикнул он.
– Не ори на меня!
Мы уставились друг на друга. За весь месяц это была наша первая стычка.
– Прости. – Первым сдался он. – Ты же знаешь, как я на это реагирую.
– Знаю, а вот понять не могу. Ты меня стесняешься?
Вопрос вырвался сам собой. Все-таки общение со Стейси оставило свой след. Один раз, начав говорить откровенно, сложно остановиться. Кайл отрицательно покачал головой и обнял меня.
– Пойми. Я не стесняюсь, я не хочу, чтобы ты даже слегка соприкоснулась с тем, что представляют собой…
– А чего собственно я не видела? – я прижалась к нему.
– Интриги, сплетни, зависть. Неприязненное, враждебное отношение ко всем, с кем я когда-либо пытался завести отношения. Ты себе представить не можешь!
– Серпентарий! – резюмировала я. – Родной, я выросла среди всего этого. Больше интриг и мерзости чем в дорогих пансионах я нигде не встречала и вряд ли еще где увижу. Все будет хорошо. Мы пойдем на этот ужин, если хочешь, даже купим подарок для твоей кузины, отсидим протокольные часы и вернемся домой.
– Как ты меня назвала?
Кайл моментально ухватился за мои слова. Уж он-то прекрасно знал, насколько мне сложно переключиться от обезличенных отношений, на другую волну. Некоторые вещи выглядят глупо, облеченными в слова.
– Никак! – быстро вывернулась я из его объятий. – Я принесла пирожные. И не вздумай отвертеться от ужина.
Кайл уступил, но я чувствовала, как ему все это не нравиться. Мне казалось, что причины, по которым он не хотел, чтобы я свела более близкое знакомство с его семьей, были гораздо глубже тех, что он озвучил. Именно поэтому я заставила его не отказываться от ужина. Любопытство всегда было моей отличительной чертой.  С его матерью Жизель я уже познакомилась и на первый взгляд она не производила впечатления опасного противника. Но были еще остальные родственники. Брат Жизель Генри, двое его детей Китти и ее брат Аксель, а так же третий муж Жизель Адам.
Можно сказать мне представилась прекрасная возможность увидеть всех сразу, вместе и сделать выводы. Узнать что-то для себя. И может быть понять, насколько для меня важны отношения с Кайлом. 

Глава 23
(Серпентарий?)
Гранд-Палас. Шикарный ресторан с безумными ценами и устоявшейся клиентурой, состоящей в основном из людей бизнеса. Я пару раз бывала там, но не могу сказать, что осталась довольна произведенным впечатлением. Персонал слишком навязчив, а кухня не отличается особой изысканностью. Однако людям с тугим кошельком и склонностью к снобизму это место придется по душе. Ведь для них главное атмосфера, а не качество…
Мы с Кайлом прибыли в половине восьмого, успев поругаться, по крайней мере, раз пять. Он начал действовать мне на нервы еще дома. Особенно когда отпустил пару крепких эпитетов по поводу моего внешнего вида. А я все никак не могла понять, что ему так не понравилось в черной шелковой блузке с головокружительным вырезом, завязывающейся бантом на талии и кружевной, на подкладке юбке в тон. Наряд в принципе соответствовал вечернему выходу в свет, ну может чуть выбивался из общей картины. Из украшений я надела только простую золотую цепочку с небольшим рубином и серьги. Так что его раздражение было для меня непонятным.
Официант, в светло-фиолетовой ливрее проводил нас к столику, за которым уже сидели родственники Кайла. Жизель, в роскошном платье светло-персикового цвета, лиф которого был расшит топазами, и с уложенными в высокую прическу волосами выглядела здесь королевой. На ее фоне очаровательная девчушка с копной светлых локонов, густо-синими глазами и милыми ямочками на щеках смотрелась бледно. Кузина Кайла явно чувствовала себя неуютно, прекрасно понимая, что сравнение будет не в ее пользу. На Китти было надето простое бледно-салатовое платье, без всякого изящества сидящее на тоненькой фигурке. Неудачный цвет для девушки со светлой кожей и волосами. Издали она походила на заплесневевший сыр. «А ведь стоит подобрать этой малышке подходящую палитру цветов, и ее красота засияет» - отметил мой внутренний голос.       
Когда мы подошли ближе пять пар глаз уставились на меня с неподдельным интересом.
Немолодой, но еще сохранивший остатки былой привлекательности мужчина в коричневой рубашке и темных брюках Адам, муж Жизель. Он лишь едва мазнул меня каким-то лисьим взглядом. Сходство с лисой придавало и его чуть вытянутое лицо и прилизанные рыжеватые волосы. Чуть дольше мой взгляд задержался на втором мужчине за столом. Глянцевая физиономия была мне смутно знакома. На вид лет двадцать восемь, темные волосы уложены гелем, в серых глазах развязная, наглая уверенность избалованного ребенка. Это был кузен Кайла Аксель. Противный тип. Но неприятности на этом не закончились. Когда я внимательно вгляделась в лицо симпатичного, элегантного щеголя лет сорока-пяти в классическом темно-сером костюме, с очками в элегантной золотой оправе, и стильным галстуком то едва не раскрыла рот. Передо мной сидел Генри Каффард (таракан) собственной персоной.
Генри был профессиональным игроком с очень скверной репутацией. Игрок-одиночка. Приходил, делал деньги и уходил. Редко кому из профессионалов выпадал шанс оказаться с ним за одним столом, а те, кому он выпал почитали себя величайшими неудачниками.
Дело в том, что многие игроки знают, умеют делать трюки. Ведь это их хлеб. Но здесь, в «Атлантике» если ты используешь трюки против «своих», тебя сочтут невоспитанным. А Генри Каффард без зазрения совести пользовался всем, что может предложить на сегодняшний день изворотливая фантазия карточных шулеров и не скрывал этого.
– Лиан? Не ожидал тебя здесь увидеть. – Генри улыбнулся мне лишь кончиками губ.
– Генри!? Приятно снова встретиться. Как поживаешь? – невозмутимо ответила я.
А что еще мне оставалось? Не могла же я сделать вид, что не знакома с Генри или что я его не узнаю. Это выглядело бы невероятно глупо.
– Вы с Генри знакомы? – хмуро спросил Кайл.
– Да. – Я улыбнулась. – Мы встречались.
Перехватив настороженный взгляд «Таракана», я усмехнулась. Едва ли он рассказал близким, о своем пристрастии к азартным играм.
Ужин выдался забавным. Я поняла, почему Кайл проявил такое внимание к моему внешнему виду. Он не хотел, чтобы его мать почуяла соперницу в моем лице. Но изменить этого был не в силах. Жизель, раздраженная от того, что не она одна является центром всеобщего внимания за столом, развернулась во всю мощь своего таланта. Только не учла одной крохотной, но существенной детальки - я не собиралась уступать ей этот раунд.
– Джиллиан, можно спросить, где вы познакомились с Генри? – сказала Жизель, когда Кайл вышел из-за стола, желая проводить кузину, за которой приехал жених.
– В Атлантик-Сити. – беззаботно ответила я, проигнорировав угрожающий взгляд Генри.   
– Вы часто бываете там?   
– Время от времени, – я пожала плечами и потянулась за сигаретами.
Генри галантно поднес огня. Хотя мне показалось, что это было продиктовано желанием дать мне понять, что не стоит слишком откровенничать.
– Женщине не место в царстве азартных игр, разврата и досужих прожигателей жизни. – Тоном оракула изрекла мать Кайла. – Почему мой сын позволяет вам туда ходить?
– А почему собственно он должен мне запрещать?
Мой вопрос повис в воздухе. Тем более что Кайл как раз вернулся к столу, и продолжать столь прямой допрос у его матери не хватило духа. 
– Джиллиан, а где вы познакомились с Кайлом? – вдруг подал голос Аксель.
– Работали вместе. – Ответил кузену сам Кайл.
– Да, работали! – усмехнулась я.
Вряд ли кто-то сидящих за этим столом знал, чем занимается на своей службе Кайл. А вот Генри точно знал, к какой сфере деятельности принадлежат мои профессиональные навыки. Интересно было бы узнать, что он обо всем этом подумал.
– Джиллиан, вы не проводите меня в дамскую комнату? – попросила Жизель.
Неопределенно хмыкнув, я встала и прошла следом за ней. 
В уборной отделанной светло-розовым кафелем с лица Жизель слетело напускное радушие. Она смерила меня холодно-высокомерным взглядом и спросила
– Что мой сын в вас нашел? Не думала, что вы так долго пробудете рядом с ним.
– Сама не понимаю. Наверное, я слишком хороша в постели!
Я спокойно подправила макияж и вышла, оставив Жизель кипеть от злости. Она видела во мне только маленькую дурочку, по недоразумению затесавшуюся в их элитный круг. Пора было снять с нее розовые очки.
Весь остаток вечера я только этим и занималась. Кайл, кажется, был в шоке от моего умения парировать любые язвительные нападки и отвечать на них еще более искусно. А чего он собственно мог ожидать? Что я забьюсь в угол и буду сидеть, прикусив язык?
– Джиллиан. Вы не подарите мне танец? – как бы невзначай спросил Адам.
Я слегка удивилась, но согласно кивнула.
 – С удовольствием.
Отчим Кайла был из той породы мужчин, живущих по принципу: лишь бы не ругаться. Сверхактивная, стервозная женушка устраивала его во всех отношениях, чего я понять не могла. Танцевал он, кстати, совсем неплохо.
– Зря вы это устроили. – Адам, храня смешинки в уголках глаз, посмотрел на меня. – Жижи вам этого не простит. 
– Ничего ТАКОГО я не устраивала. Просто не люблю, когда меня воспринимают как объект для нападения. Я от этого становлюсь очень стервозной.
– Я заметил. – Усмехнулся он. – И счел своим долгом вас предостеречь. Знаете, почему Кайл до сих пор не женат?
– Понятия не имею. – Пожала я плечами. – Мы об этом не говорили.
– Жижи рассорила его со всеми девушками, которых он рискнул ей представить. Она мастер нести разлад в отношения.
– Меня не так легко испугать, Адам. – Улыбнулась я. – Можно задать вам один вопрос?
Он согласно кивнул.
– Вы не питаете иллюзий по поводу характера вашей жены. Почему же вы до сих пор здесь? Неужели вас это устраивает?
– Уже целых два вопроса, – заметил он. – Жизель полна недостатков, но в ком из нас их нет? К тому же говорить легко всегда. Куда сложнее поменять условия жизни.
– Согласна, это не просто. И знаете, я почти вам завидую. Мне всегда не хватало терпения.
– Кайлу с вами повезло. – Вдруг сказал Адам. – Будьте осторожны. Жижи еще ни разу не терпела поражения.
Музыка оборвалась, не дав мне возможности придумать ответ. Адам галантно проводил меня на место. Судя по лицу Кайла, мать уже успела внести свой вклад.
– Вот твоя дама! – Адам вложил мою руку в его. – Хочу заметить, она очаровательна и прекрасно танцует. Не стоит оставлять такое сокровище надолго в одиночестве.
– Спасибо, Адам. – Кайл улыбнулся.
– Адам, вы льстец. Надеюсь, я не сильно отдавила вам ноги.
Я широко улыбнулась, краем глаза отметив в какое бешенство это привело Жизель.

Глава 24
(Неожиданности…)
После того злополучного ужина все пошло не так. Кайл все вечера проводил в офисе, отмахиваясь от моих настойчивых расспросов, и я вернулась к старому ритму жизни. Он, конечно, знал, что я провожу свободное время в подпольном казино, на 25 авеню, однако об этом мы не говорили. Вообще мне начинало казаться, что существовавшая между нами близость будто ослабила свою связь. Может Адам был прав, когда пытался предостеречь меня, а я недооценила влияния Жизель, на своего сына?
Меня успокаивал тот факт, что Кайл знал обо мне гораздо больше, чем я о нем. Вряд ли для него стали бы новостью слухи о моих многочисленных романах или еще о чем-нибудь подобном.
Один крайне неприятный укол я получила через две недели. Вроде все было как обычно, но возвращалась домой я в тот вечер со стойким ощущением преследования. Чутье вопило о неприятностях. Повинуясь его голосу, я сделала пару кругов по кварталу, внимательно наблюдая в зеркало заднего вида своего вишневого кадиллака.
– Мне кажется, за мной следят. – Сказала я с порога, едва войдя в квартиру. Кайл сидел, погруженный в работу, наблюдая за колонками цифр и статьями на плоском экране монитора.
– Не говори глупости. Кто может тебя преследовать? – не отрываясь от экрана, спросил он.
– Если бы я знала, не стала бы поднимать вопрос.
– Джиллиан! Прекрати! А то это смахивает на паранойю!
Я, обиженно поджав губы, ушла в ванну. То, что Кайла не интересовали мои проблемы, являлось плохим знаком. Привыкнув всякий раз доверять внутреннему голосу, мне не хотелось игнорировать его призыв. Я понимала - помощи ждать неоткуда. Значит, придется справляться собственными силами.
Вот как бывает, когда впускаешь в свою жизнь другого человека. Эмоции делают нас слабыми, дают возможность переложить часть забот на чужие плечи.
Последние полтора месяца принесли кардинальные перемены, и я расслабилась, опустила барьер, который опускать нельзя. Копы за мной не охотились, благодаря защите Конторы, к старым приятелям я сама не ходила, а значит, выбыла из игры. Такое направление мыслей подкинуло свежую идею. Ведь никто не запрещал мне работать независимо от заданий, между ними.
Наскоро приняв душ, я оделась и ушла. Кайл этого даже не заметил или сделал вид. Три дня назад «студенты» показали мне одну местную газету. Мы обсуждали действия группы налетчиков, напавших на почтовое отделение. Статья на десятой странице (заинтересовавшая меня куда больше) поведала о приобретении неким бизнесменом редкой облигации швейцарского банка, стоимостью в два миллиона долларов. Пришла пора «Ночной тени» вернуться на улицы Нью-Йорка.
На планирование у меня ушло полторы недели. Кайл видел, что я захвачена делом, но подробности прочно охранялись моей недоверчивостью. Как не старался он вызвать на откровенность, неизменно натыкался на глухую стену. Я понимала, если хочу вернуть саму себя, придется пожертвовать теплой близостью, которая окружала меня в этом доме. Произошло то, от чего я всю жизнь убегала, чего боялась – желание близости переросло в потребность. Потребность такую же естественную, как воздух. Со Стейси отношения тоже разладились. Психотерапевт настаивала на сеансах, только мне было не до этого.
На часах полночь! Удобное время, чтобы сделать дело и спокойно уйти. Мимо стойки швейцара я проскользнула, задержав дыхание, хотя он не сделал ни малейшей попытки меня остановить. На нужном мне этаже в соседней квартире праздновали день рождения хозяйки. Поэтому женщина, одетая в коктейльное платье, с бутылкой шампанского, перевязанного лентой, не вызвала подозрений. Лифт мигом домчал меня до нужного этажа. Сигнализация в квартире не работала. Об этом я позаботилась заранее, нанеся туда визит в качестве курьера. Хозяева квартиры, оказались на удивление беспечными людьми. Они не только позволили мне войти в квартиру, но и оставили одну на две с половиной минуты. Целая вечность для опытного взломщика. Мне хватило всего пары секунд, чтобы перерезать основной канал питания и подсоединить к обрывкам провода маленькую коробочку. Как только хозяева активируют систему, передатчик снимет кодировку и создаст видимость нормальной работы. Просто и красиво. Все-таки с развитием научно-технического прогресса жить стало гораздо приятнее.
Однако сигнализация на двери еще не самое сложное. Иногда кнопки экстренного вызова, соединенные отдельной цепью связи, монтируют под ковровое покрытие на полу, и это крайне опасно. Стоит поставить ногу не туда и все. Рассудив, что подобное не сделать в тех местах где стоит мебель, я пробиралась в кабинет, как мартышка из зоопарка. Сейф, в котором находилась облигация, был вмонтирован в стену и прикрыт симпатичным гобеленом. До банального смешно, честное слово. Небольшой огнеупорный ящик, выкрашенный под цвет стены, черт его знает, какого года выпуска. Я такие видела разве что в кино. Даже не думала, что кто-то еще использует это старье. 
Ушла я через черный ход, служивший для вывоза мусора. Облигация стоимостью два миллиона надежно покоилась в дамской сумочке.
Кайл спал, когда я вернулась. Я не стала его будить, и, достав из бара бутылку абсента, плеснула себе хорошую порцию. В крови гудело возбуждение, всегда сопровождающее мои удачные дела. Голова показалась восхитительно легкой. Хотелось петь, танцевать.
– И когда ты собиралась мне рассказать? И собиралась ли вообще?
От упрека Кайла я чуть качнулась на каблуках, едва не сев мимо стула. Абсент все-таки штука крепкая.
– Думала, ты спишь. А в чем дело?
– А я думал, что ты мне доверяешь. – Он обиженно поджал губы. – Почему ты не сказала?
Мы оба прекрасно знали, о чем он говорит.
– Как ты узнал? – хмельной туман в моей голове, заставлял мысли ворочаться с заторможенностью.
– Джиллиан. Не забывай, я знаю о тебе все!
– Да ни черта ты не знаешь! – разозлилась я. – Мне скучно. Ты все время на работе, а мне что предлагаешь? Твой Дэвлин запихал меня к детективам-студентам! Оцени! К студентам! Меня!
– Я не сказал, что не понимаю тебя. Мне неприятно, что ты скрыла от меня свои занятия.
– Замечательно. Мне надо сообщать тебе всякий раз, когда хочу писать?
Кайл ухмыльнулся.
– Это не одно и то же. Лиан, пойми, я волновался за тебя.
Я знала, что не права. Кайл действительно не был виноват. Только вот разум не очень-то считался с раздражением.
– Подумаешь! Что со мной может случиться?
Кайл нахмурившись, хотел что-то сказать, но передумал. Он просто обнял меня, загасив очередную попытку разозлиться. И почему я пошла у него на поводу? Этот мужчина приобрел странную власть над моими эмоциями. Он не будил темную страсть, как Дэвид или Себастьян. Наоборот, с Кайлом я ощущала покой. И при всем этом он умел смеяться надо мной, умел непостижимым образом вывести из себя, одновременно показав ситуацию с иной стороны. Так что смеялась и я сама. Сталкиваясь характерами, мы все равно оставались вместе, как две стороны, как Инь и Янь. Повалив меня на диван, он почти со злостью стал целовать меня. Хмель, возбуждение, страсть слились в один водоворот. Мы плыли в зыбучих песках, где отсутствует время.
Ночная вспышка сломала преграду. Словно он и я снова стали теми, кем были. Завтракали вместе, посмеиваясь над выпуском новостей. У меня был выходной, и я как заботливая супруга проводила Кайла на работу. Даже галстук ему завязала.
Звонок в дверь вырвал меня из сладких объятий Морфея. На часах был почти полдень. Поворчав, я сползла с кровати и, не смотря открыла, думая, что это горничная потеряла ключи. На пороге с кривой усмешкой на красивых губах стоял кузен Кайла, Аксель.
– Надеюсь, ты одна? – он отстранил меня рукой и зашел.
– Какого черта тебе здесь нужно? – спросила я, пытаясь пальцами придать подобие прически растрепанным ото сна волосам. – Кайл на работе.
– Я пришел не к нему, а к тебе. – Аксель расстегнул пиджак и прошел на кухню. – Нальешь мне кофе?
Мне его тон категорически не понравился. Если бы не настораживающая наглость, не думая выпихнула нежданного гостя вон.
– Обойдешься! Говори, зачем пришел и уматывай.
Я прислонилась к стене и скрестила руки на груди. Участившийся пульс, предсказывал неприятности.
– Фи, как грубо. И что Кайл в тебе нашел? Сядь и послушай.
– О том, что я не подхожу твоему кузену? Как-нибудь сама разберусь!
Аксель загоготал.
– Вовсе нет. Я так и думал, что ты меня не вспомнишь! Решил напомнить тебе, Джилли. Три года назад, в баре «Маунтин». Помнишь? Ты танцевала на столе, а потом уехала в компании двух парней?
Был такой косяк. Еще перед моим знакомством с Дэвидом. Тогда я сильно напортачила и Учитель устроил мне взбучку. Дело, которое он планировал, провалилось, из-за меня. Моя невнимательная беспечность едва не стоила свободы нам обоим. Ощущая вину, я отправилась в маленький, дешевый бар, где оторвалась по полной, заглушая голос совести крепким пойлом, носящим гордое название «Виски». Не скажи Аксель об этом, в жизни не вспомнила бы.
– И? что ты хочешь этим сказать?
– Кайл знает, что его девушка обычная шлюха? Согласись, милая оргия на заднем сидении машины вполне вписывается в это?
Так! Теперь понятно, почему Аксель показался знакомым.
– Ты был одним из тех парней. – Я достала сигареты. – Дальше? Чего ты хочешь сейчас?
Он встал и поднес мне огонь, пожирая глазами.
– Тогда ты сбежала. А я думал о тебе. Может, повторим?
Его холодные, напоминающие сырые сосиски пальцы, пробежались по моей щеке. Я еле удержалась, чтобы не ударить его.
– Катись к дьяволу! Все это в прошлом.
– Тебе хочется так думать, дорогая. Но не кипятись, я не претендую на твое аппетитное тело. Вот мое предложение: ты заплатишь мне триста тысяч, и я забуду о наших отношениях. В противном случае мой братец получит полный комплект твоих фотографий.
Я заржала. Шантаж, тривиальный как морковка.
– Так это ты за мной следил? – внезапно озарило меня. – Ничего ты не получишь. Убирайся!
Пальцы Акселя сжались на моем горле, прижимая к стене.
– Ты недооцениваешь меру моей осведомленности. Триста тысяч!
Он убрал руки и очень вовремя. Я, сохраняя внешнее спокойствие, взяла телефон и набрала номер.
– Есть дело. Мне нужно триста тысяч. Срочно. Жду!
На лице Акселя расплылась довольная улыбка. Правда он не был бы таким довольным, если бы знал, кому я звонила. Кайл не дурак, и сразу понял, что он мне нужен. 
– Умница, детка. Быстро соображаешь.
Оставив грязного шантажиста на кухне, я поднялась наверх. Не хотелось, чтобы Кайл застал меня полураздетую в компании своего кузена-идиота.
Не описать словами лицо Акселя, когда вместо мешка с золотом, он наткнулся на грозный взгляд своего братца.
– Ну а теперь расскажи все, что хотел. – Я легонько подтолкнула его в спину.
– Что происходит, Лиан? – Кайл посмотрел на меня.
– Твой братец решил меня шантажировать. Что молчишь, красавчик? – повернулась я к Акселю. – Или ты, правда, думал, что все получиться легко?
Тот зло покачал головой. Можно было не сомневаться в его готовности сообщить о моих прошлых прегрешениях.
– Твоя девушка шлюха! – выдал он с апломбом.
– Можно подумать, это новость. – Фыркнула я. – Ладно мальчики вы поболтайте, а я пока кофе сварю.
Оставив их наедине, я вышла и тут же прилипла к замочной скважине. Понятное дело мне безумно хотелось слышать все. Надо признать у Акселя налицо явный литературный талант. Он ловко склеил сюжет, придумывая кучу мелких подробностей по ходу. Я аж позавидовала. Жаль в тот момент не видела их лиц. Кайл великолепно играл свою роль. Никогда бы не подумала, что он обладает актерским талантом. Его глубокий мужественный голос с легкостью менял оттенки с удивления, раздражения и злости на мягкую ярость.
Когда обстановка за закрытой дверью стала накаляться, я посчитала это подходящим моментом войти. Кайл держал Акселя за шкирку, как котенка, едва ли не отрывая его от пола.
– Он того не стоит, – я нежно провела кончиками пальцев по щеке Кайла, а потом повернулась к его кузену. – Ты все еще хочешь получить деньги?
Аксель с ужасом наблюдал за братом. Будучи сам не таким уж слабым, он кажется, впервые понял, как сильно влип.
– Да отпусти ты его, а то описается еще. – Со смешком заметила я.
Кайл отпустил кузена, брезгливо отряхивая руки. Мне и самой хотелось после всего этого принять душ. Не терплю шантажистов. Отдышавшись, Аксель уже с безопасного расстояния сказал:
– Ты еще об этом пожалеешь! Вы оба пожалеете!
Не выдержав, я совершенно по-детски схватила разукрашенную синими полосками вазу и запустила в него. Осколки красивым дождем просыпались на голову молодого человека.
– Пошел прочь! И больше не возвращайся!
Стук захлопываемой двери вызвал состояние близкое к эйфории. Я, конечно, знала, что все будет именно так, но маленький червячок сомнения точил душу.
– Это была моя любимая ваза. – Со смехом сказал Кайл.
– Ах!  Ты животное! Вазу тебе жалко? – с притворной обидой воскликнула я. – Купим новую.
Кайл прижал меня к себе.
– Ты, правда, с ним спала? – спросил он, зарываясь лицом в мои волосы.
– У нас был секс. – Призналась я. – Но ты же не ждал от меня невинности и сам прекрасно все знаешь. Я тогда была расстроена и искала способ отвлечь голову.
– Выходит я для тебя тоже просто способ отвлечься?
Я подняла голову и едва не утонула в изумрудном озере его глаз. Волна чувств, куда более сильных, чем простое желание, захлестнула меня. Всю жизнь я, а может мы оба бежали от обязательств, а если и оставались, не закрывали дверь до конца. И сейчас я не могла допустить, чтобы это встало между нами.
– Ты, совсем другое дело. – Уткнувшись носом в его грудь, я вздохнула, собираясь с духом. – Я тебя люблю.
Кайл застыл. Вместе с этим пришел страх. Страх, что я сделала что-то не так, слишком рано. И почему так сложно произнести эти три коротких слова? Мое сердце пропустило удар. В ту долгую минуту незримые призраки прошлого встали из своих могил, набатом предвещая начало конца.
А потом комната закружилась в безумном вихре. Со счастливым смехом Кайл поднял меня на руки и закружил в танце. Я понимала, что вот он, тот момент, к которому жизнь меня не готовила, а внутреннее чутье всегда знало, что именно так и будет.
– Ты будешь моей женой! – прорычал он мне в ухо. – И только посмей отказаться!
– Даже не надейся! – прошептала я, чувствуя, как счастье накрывает нас пушистым покрывалом.
Тогда мне хотелось верить, что это достойное завершение всего дерьма, что я получила на свою голову. Внутренний голос подло молчал.

Глава 25
(Через конец к началу)
Мало дать согласие стать чьей-либо женой. Подготовка к торжеству сложный, захватывающий все свободное время процесс. Невозможно представить, сколько мелочей нужно учесть, сколько проблем возникает на пути счастливой пары, решившей по глупости устроить по-настоящему веселый праздник. Меня безумно пугал весь этот водоворот совершенно незнакомых дел. И почему мы просто не устроили скромное торжество?
Мэриан с Даниелем прибыли на следующий день после моего звонка. Поддержка Мэй была для меня по истине неоценимой. Подруга сохраняла присутствие духа даже в те моменты, когда я на грани истерики сбегала от всего в кафетерий. Она терпеливо выдерживала вспышки моего настроения, смело руководя подготовкой. Дан занимался тем же самым с Кайлом, которому тоже приходилось не легко. Особенно в те дни, когда нашу квартиру осаждали его родственники. Из них всех я была рада лишь Китти. Кстати они с Мэй быстро нашли общий язык и надзирали теперь над всем, подобно татарскому хану в своем улусе. Без их помощи мне было бы крайне сложно отражать нападки будущей свекрови. А Жизель взялась за дело всерьез. Теперь я являлась не просто «еще одной» пассией ее сына, а его будущей женой. Мой статус невесты разворошил осиное гнездо.
Надо сказать, замужество пошло кузине Кайла на пользу. Из робкой неуверенной девочки Китти превратилась в веселую молодую женщину. Глядя как она сражается с Жижи, я только диву давалась. Мэриан воспринимала мать Кайла как назойливого таракана. Нет, она вежливо общалась с ней, но от всего этого веяло таким холодом…
Единственный, кто не был в курсе всей затеи так это наш шеф. Мы с Кайлом боялись раньше времени открыть ему правду. Один раз уже Дэвлин выступал в роли вершителя судеб, и мне не хотелось повторения. Невозможно предугадать, как поступит глава нью-йоркского отделения Управления. Ведь замужество налагало на меня новые обязательства, могущие помещать работе. Но день бракосочетания близился, и поставить его в известность было необходимо. К тому же у меня появилась одна идея. Сейчас Мэриан и Даниель были здесь, а их навыки могли заинтересовать шефа. Я была уверена, что заинтересуют.
– Куда мы едем? – Мэй уже в третий раз спрашивала одно и то же, сидя рядом и подставив изящные пальцы, унизанные кольцами потоку воздуха.
– Увидишь, когда приедем. – Мне не хотелось открывать ей, что нам предстоит встреча с шефом.
В офисе было полно народа. Эмма сидела на своем обычном месте, только на этот раз ее стол был завален горой бумаг.
– Шеф у себя? – спросила я, когда мы вошли в приемную. – Он один?
– Здравствуй Джилли. – секретарша подняла голову. – Подожди немного, у него сейчас человек. Полагаю тебя надо поздравить?
– Ты знаешь? – удивилась я.
– Все уже в курсе. Кроме Дэвлина. Ты же за этим здесь? Представляю, что он устроит. Вам лучше держаться рядом с выходом.
Эмма подмигнула мне.
– Спасибо. А, это Мэриан. – спохватившись, представила я подругу. – Мэй, это Эмма.
Девушки кивнули друг другу. Из кабинета Дэвлина вылетел покрасневший, взъерошенный сотрудник. Похоже, ему крепко досталось. Не слишком удачное время я выбрала, но отступать показалось поздно. Выждав пару минут, я аккуратно постучала, и крепко держа Мэй за руку, открыла дверь. Шеф сидел в кресле. Он зло посмотрел на нас и сделал пригласительный жест рукой.
– Заходите. Какое дерьмо вы припасли для меня сегодня? – Дэвлин устало откинулся на спинку кресла.
– Может, я потом зайду? – неуверенно спросила я, ощутив внезапно нахлынувший страх.
– Раз пришла, не тяни! Вижу же, что хочешь сообщить мне нечто гадкое. Раньше ты не отличалась деликатностью.
Мы с Мэриан, держась за ручки, как второклассницы зашли и присели. Тишина давила на нервы, но мне было страшно ее нарушать.
– Дэвлин, это Мэриан, моя подруга. – Собравшись, сказала я.
– В твоем досье нет информации об этой девушке, – шеф поднял глаза, внимательно осмотрев Мэй.
Я фыркнула.
– Естественно, нет. А чего вы ожидали? Но я хотела поговорить не только об этом.
Побарабанив пальцами по столу, я ткнула Мэй локтем. Она достала из сумочки белый конверт и положила его на стол. Дэвлин сам взял его и распечатал. Из конверта на полированную поверхность стола спланировал тисненый золотом алый прямоугольник - приглашение на свадьбу. Шеф уставился на приглашение так, будто это был не кусок картона, а использованная туалетная бумага из ближайшего сортира.
– Мы с Кайлом хотим, чтобы вы тоже пришли. – Я достала сигареты, ожидая вердикта, словно от него зависела жизнь. – Что скажете?
Дэвлин с непроницаемым выражением на лице сел обратно в свое кресло. Когда легкая улыбка собрала морщинки в уголках его глаз, мы с Мэй облегченно вздохнули. Подруга не понимала, почему я так нервничаю, и мое состояние передалось и ей тоже. Мне оставалось надеяться, что она не прибьет меня, узнав, зачем я взяла ее с собой.
– И почему я не удивлен? – задал шеф риторический вопрос. – Я подумаю, стоит ли появиться на вашей свадьбе, но от всей души желаю вам всего хорошего. В последнее время, я признаться ждал чего-то подобного.
– Мило. А я-то боялась. К Себастьяну вы не были столь благодушны, почему?
– Милое дитя! – Дэвлин почесал за ухом, – я оказался прав, разве нет? Себастьян не тот человек, который нужен моему консультанту.
Напоминание о положении моем в Управлении, заставило вернуться к делу.
– Кстати о работе. Мэриан отличный специалист. А, Мэй?
Я повернулась к подруге. Она растерянно переводила взгляд от меня к шефу, пытаясь понять, что от нее требуется.
– Я все гадал, кто с таким успехом помог вам в Голландии и почему в отчетах имеются белые пятна. – Заметил Дэвлин. – Вижу, ты не удосужилась ввести свою подругу в курс дела. – Он встал и направился к выходу. – Пока я сделаю пару звонков, сделай одолжение просвети ее.
Шеф вышел. Сто процентов отправился мылить шею тому сотруднику, который составлял мое досье. Мэриан важная часть моей жизни, а Управлению об этом ничего не известно.
А я-то радовалась, что мне удалось ловко обойти стороной некоторые подробности нашей с Кайлом операции в Амстердаме. Дэвлин конечно догадывался, что без посторонней помощи тогда не обошлось, но ничего не говорил. И вот теперь выясняется…
– Ну? Что происходит?
– Мэй! Только прошу, не ругайся. И не отказывайся сразу.
Я встала и сделала круг по кабинету.
– Тогда, в Амстердаме мы с Кайлом появились не случайно. Дэвлин, глава нью-йоркского отдела специального подразделения работающего под эгидой ФБР. Мы сейчас находимся в их главном офисе. Дэвлин завербовал меня, девять месяцев назад. Я получила свободу действий в обмен на профессиональные знания. Стала консультантом, со статусом практической работы. Брильянты были лишь предлогом. Прости меня.
– Почему ты не сказала? – Мэриан хмуро посмотрела на меня.
– Издеваешься? Как бы вы с Даном отреагировали, узнав, что я теперь на другой стороне? Мне категорически не хотелось вас терять.
Я состроила расстроенную гримасу. Мэриан подошла и обняла меня за плечи.
– Лиан! Для того и нужны друзья. Делиться проблемами и радостными новостями. Неужели ты так плохо меня знаешь?
– Значит, ты не сердишься? Я думала, ты не захочешь со мной даже разговаривать. Работа на Контору, почти то же самое, что предательство.
– Бедная. И ты молчала? Представляю, каково тебе пришлось.
Мэриан ласково потрепала меня по волосам.
– Я притащила тебя сюда в надеже…
Подруга молчала. Мне уже начинало казаться, что она сейчас просто уйдет, и я ее никогда больше не увижу.
– Знаешь, – наконец сказала Мэриан. – Такая жизненная неопределенность мне тоже надоела. Если меня и Дана возьмут на работу, мы сможем остаться рядом с тобой. И только представь, какие возможности откроются! Можно не бояться копов, завести свой дом, семью…
Мэй мечтательно подняла глаза к потолку. Я от удивления раскрыла рот. Она заставила и меня взглянуть на ситуацию с иной стороны. Погрузившись в водоворот собственной жизни, собственных проблем, я как-то не думала обо всем в подобном ключе. Рано или поздно даже таким как мы, может понадобиться место, куда можно вернуться.
– Надеюсь, мой план сработает и Дэвлин не откажется хотя бы рассмотреть возможность взять тебя и Даниеля на работу.
– Ничего у вас не получится! – строго сказал шеф, входя в кабинет.
У меня внутри все опустилось. Неужели он поступит так по-свински?
– Дэвлин! – воскликнула я. – Ты должен… 
– Успокойся Джиллиан. – мягко прервал меня шеф. – Вы свалились мне как снег на голову, но это вовсе не означает, что идея сама по себе такая уж бредовая. Необходимо время, чтобы все устроить.
– Хотите сказать, что у Мэриан и Даниеля есть шанс? – Подскочила я.
– Шанс есть всегда. – Спокойно заметил Дэвлин. – Разумеется, будет целый ряд условий, которые вам и вашему приятелю, – он повернулся к Мэй, – придется выполнить. Обязательные сеансы с миссис Джонс в это тоже входят.   
Я нахмурилась, не понимая к чему все это.
– А почему меня вы взяли просто так? Чем я заслужила подобное доверие?
– Ничем. Мои люди наблюдали за тобой. И за твоим учителем тоже. Тут, и я думаю сейчас можно это признать, я пошел на риск. Если бы ты оказалась такой, как я одно время опасался, то уже сидела бы за решеткой.
Да уж! Можно подумать, мне приятно это слышать.
– А что будет, если мы ссыплемся на каком-нибудь испытании? – спросила Мэриан.
– Из уважения к моему консультанту, – Дэвлин хитро прищурился. – Я дам вам возможность выбрать. Либо покинуть страну, либо сесть за решетку.
Я внимательно вгляделась в лицо шефа. Как-то странно он себя вел. Чувствовалась в его разговоре некая фальшивость.
– Может, вы не будете раньше времени делать выводы?!
Он побарабанил пальцами по столу.
– После свадьбы я жду вас у себя. То, как вы справились с делами в Амстердаме, дает надежду, на успешный исход.
Я постаралась расслабиться. Все выходило не так уж плохо.       
Жаль, тогда мы не знали еще, что все планы обернуться настоящим кошмаром. А началось все с того, что Дорис внезапно решила проявить свой материнский инстинкт и прилетела из Чикаго вместе со своим муженьком. Ее появление добавило в предсвадебную кутерьму лишние треволнения. И самое, пожалуй, неприятное - Дорис и Жизель подозрительно быстро подружились и уже вдвоем третировали меня. Выносить кудахтанье двух мадам было выше моих сил, а апофеозом стал их запрет жить с будущим мужем в одной спальне. Только крепкие объятья Кайла удержали меня от физического проявления негодования. Ведь единственным местом, где я могла отдохнуть, забыться была широкая кровать за надежно запирающейся дверью. Лишиться спокойного уголка ради сохранения приличий казалось невероятно глупым.
Мой отказ привел в действие машину военных действий. Теперь даже глубокой ночью я не была уверена, что одна из мамаш не ворвется в комнату, ибо никакие замки их не удерживали. Колотить в дверь на протяжении получаса, видимо было для них нормальным и приносило удовольствие. Пожар в курятнике! Вот таким было положение дел за три дня до бракосочетания. И ни за какие блага в мире, я больше не соглашусь на такое. Нервы дороже.
Вечером последнего дня хозяйка модного салона для невест Гретта Нимс лично привезла мне платье. Я не суеверна, но традиции следует соблюдать. Белый шелк тускло светился в свете люстры, когда я спустилась в гостиную. Фасон мы с Мэй подобрали крайне простой. Никаких пышных юбок, длинных шлейфов и пошлых страз. Декольте было не слишком большим, ровно настолько, чтобы возбудить внимание, привлечь взгляд. Широкие рукава, расшитые мелким бисером почти скрывали пальцы. Юбка спадала до самых каблучков шикарной белоснежной волной. Подол был расшит все тем же бисером. Серебряный обруч поддерживал тонкую длинную фату.
Я пожалела, что рядом не будет двух самых близких моему сердцу мужчин. Отец не мог приехать, а Учитель вряд ли захотел бы. Да и не думаю, что Дэвлин позволил бы ему это. К алтарю меня должен был повести Адам. Я сама настояла на его кандидатуре, едва представив в подобной роле Джека.
Последнюю ночь мы с Кайлом провели отдельно друг от друга. Я, в компании самых близких людей, среди которых были и Китти, и Стейси отправилась в «Диллинджер». Мы устроили этакое прощание со старым укладом, старыми привычками. Хотя и прекрасно понимали, что Кайл не из тех мужчин, который будет ограничивать свободу жены и даст волю глупой ревности. Морис, как и надлежит старому другу, развернулся во всю мощь своего таланта шоумена. Только на эту ночь бар закрыли на специальное обслуживание, официантки, наряженные в духе девиц из кабаре, подобно тем, что обслуживали ковбоев дикого запада, накрыли шикарный столик в углу. Но самым главным сюрпризом вечера были два стриптизера в ковбойской одежде с револьверами, наполненными текилой, на бедрах. Подружки визжали от восторга, как школьницы, отпущенные строгими родителями на каникулы.
– Вот и тебя окольцевали. – Морис подсел ко мне. – Жаль, а я так надеялся…
– Мо! Какой ты все-таки озорник. Спасибо за чудесный праздник. – Я чмокнула приятеля в щеку. Он отечески улыбнулся.
– Ты будешь самой очаровательной невестой. И это правильно. Негоже девице заниматься тем, чем занималась ты всю жизнь.
– Ой, Морис. Прекрати. Я вовсе не собираюсь бросать работу. Тот факт, что я выхожу замуж, ничего не меняет.
Мо с сомнением покачал головой.
– Я серьезно. Конечно, теперь вряд ли я буду той безбашенной девчонкой, которая могла просадить тысяч десять в твоем клубе за один вечер, но…
– Джиллиан. Ты знаешь, я всегда буду рад видеть тебя здесь. – Морис обнял меня. – Будь счастлива, девочка.
Этот великовозрастный гигант, отвернувшись, закашлялся и, мне показалось, что он пытается спрятать смущение.
– Кстати, а ты не представишь меня той очаровательной дамочке, что пришла с тобой сегодня?
– Стейси? – я хитро улыбнулась. – Если ты хочешь…
Наблюдая за неотразимым обаянием Мо, я удовлетворенно констатировала, что Стейси не удалось его проигнорировать. По возрасту они были близки, оба многое повидали и у обоих за плечами был не один развод.
– Кажется, они симпатизируют друг другу? – спросила Мэй, плюхаясь возле меня. – Китти просто прелесть. Она краснеет всякий раз, как видит одного из этих разряженных ковбоев. Кто вообще их сюда пригласил?
– Сама как думаешь? Мо проявил чудеса. – Я рассмеялась. – Ты тоже заметила, какими глазами он смотрит на Стейси?
– Я заметила, как она смотрит на него. И твою довольную рожицу. Что-то мне подсказывает, в скором времени бедняга Мо попадет в бархатные лапки твоего психотерапевта. А уж она своего не упустит.
– Тебе не понравилась Стейси?
– Не то чтобы она мне не понравилась…
– Ты ей не доверяешь! – перебила я подругу. – Это пройдет. Тем более вам предстоит вместе работать. Как Даниель отнесся к моему предложению?
– Он меня чуть не задушил. – Мэй прищурившись, посмотрела на меня. – От радости. 
Повеселились мы на славу. В состоянии радостного возбуждения, и от сознания того, что завтра моя жизнь измениться я совершенно не заметила призыв своего внутреннего голоса. Отмахнулась от него. А зря…

Глава 26
(Опять сначала?)
Меня разбудил звонкий голос Мэриан. Подруга в светлом, коротком платьице распахнула занавески на окнах и улыбнулась.
– Подъем! Соня. Ты же не хочешь проспать собственную свадьбу?!
Она обняла меня и слегка встряхнула.
– Я уже проснулась. Вовсе не обязательно трясти меня. – Со смехом сказала я, чмокнув ее в щеку.
Мы спустились вниз, где уже сидели Дорис и Жизель. Не самая лучшая встреча с утра, но я была так счастлива, что расцеловала обеих. Жижи восприняла мой порыв без особого восторга, кисло улыбнувшись. Мама оказалась более отзывчивой, чего я признаться от нее не ожидала. Завтракали в милой семейной обстановке.
Меня все больше начинал колотить озноб. Я не видела Кайла почти сутки и страшно нервничала. Как ни пыталась уверить себя, что все будет хорошо, ничего не смогла поделать. Мэй видя мое состояние, сразу после завтрака утащила меня в спальню, ободряюще напевая какой-то веселый мотивчик. Стук двери возвестил о том, что приехал Адам, а значит, настала пора облачиться в подвенечный наряд невесты и смело шагнуть навстречу судьбе. С помощью Мэриан, Китти и Гретты я надела платье и уселась перед зеркалом. Парикмахер уже пришел и пил кофе на кухне. Я слышала его голос сквозь прикрытую дверь.
Когда все было закончено, я попросила всех выйти, и осталась одна. Тишина упала на плечи, воскресив старые страхи. Но сейчас я была этому рада. Чтобы продолжать жить дальше надо оставить призраков прошлого там, где им самое место. С легкой грустью я вспоминала тех двух мужчин, которые чуть не погубили меня, и привели, в конце концов, к финальной цели. Ненависть, злость ушли. Они не были виновны, как не была виновна и я сама. Следуя велениям собственного сердца, я не понимала, что и им может быть больно.
Но, только пройдя через такую боль, начинаешь видеть главное. Глубоко вздохнув в последний раз, я всмотрелась в свое отражение на холодном стекле, мысленно приветствуя ту женщину, в которую превратилась. Из зеркала на меня смотрело уверенное в себе лицо двадцатипятилетней женщины, с большими серыми глазами, легкой улыбкой на чуть полноватых губах, покрытых бежево-розовой помадой. Мои непокорные кудри сейчас были уложены в красивую прическу, напоминая о греческих богинях с Олимпа. Подаренный Кайлом на помолвку гарнитур из крупных изумрудов, переливался в вырезе платья. Зеленый блеск живо напомнил мне его глаза, в которых вспыхивали искорки при моей очередной выходке. Гордо вздернув подбородок, я помахала своему отражению и отвернулась. Пора!
Адам в классическом черном смокинге и лакированных туфлях подал мне руку и усадил в автомобиль, где уже сидела Мэриан. Китти уехала раньше, прихватив с собой Дорис и мать Кайла. Даниель выступал в роли шафера и скорее всего уже был в церкви вместе с моим будущим мужем. Я молча разглядывала красивое темно-синее платье Мэй. В наряде подобного цвета она была в нашу первую встречу. Символично. Вишневый кадиллак медленно двигался в потоке автомобилей и, это давало мне возможность новыми глазами посмотреть на улицы города, где я выросла. Здесь ничего не изменилось, двигаясь в безумном ритме большого мегаполиса, и вместе с тем было что-то новое. Была новая я.
У невысокой церквушки толпился народ. Мы вышли из автомобиля, и я притормозила, ожидая пока Мэй подаст мне букет.
В толпе мелькнуло до боли знакомое лицо высокого, немолодого мужчины, в неприметном сером костюме. Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Кровь отхлынула от лица, устремившись к сердцу, заставляя его биться сильнее, чаще. Со счастливым вскриком я бросилась к нему, едва не запутавшись в длинном подоле платья. Мужчина чуть удивленно попятился. Похоже, он совершенно не ожидал увидеть меня здесь.
– Джиллиан! – изумленно прошептал он. – Как ты здесь оказалась?
Учитель, а это был именно он, обнял меня. В его глазах зажглись радостные огоньки.
– Ты все-таки пришел! Значит, ты не сердишься на меня?
– Сержусь? Нет. Но я ничего не понимаю! Я не хотел, не мог пропустить свадьбу сына. – Растерянно сказал он. 
Настал мой черед удивляться.
– Сына? Ты же не хочешь сказать, что…
Мой мозг отказывался принять реальность. Кайл не мог быть сыном этого человека, не мог. Но какой еще вывод следовало сделать?
– Нам пора! – Мэй потянула меня ко входу.
– Иди! – Учитель повернулся, собираясь раствориться в толпе.
– Нет! Я не отпущу тебя! Не сейчас!
Я не могла отпустить его. Не могла! Этот человек был для меня ближе родного отца. Он должен быть среди гостей. Мои пальцы впились в его плечо.
– Я останусь ненадолго. – Учитель ободряюще погладил меня по руке.
В проходе показался Даниель. Он махал нам рукой, выразительно стуча пальцем по циферблату наручных часов.
– Мэй! Предупреди Адама. – Я повернулась к Учителю. – Ты поведешь меня к алтарю? Пожалуйста, сделай мне такой подарок!
Слезы, ярко блеснувшие в уголках моих глаз, решили дело. Учитель подал мне руку, и мы двинулись к входу.
Гости слегка взволнованные ожиданием перешептывались. Стоящий у алтаря Кайл, неотрывно смотрел на меня. В его изумрудных глазах вспыхнули искорки радости и облегчения. Небольшая заминка заставила его поволноваться. Я поймала его взгляд, и весь остальной мир исчез, оставив нас двоих, разделенных пока узким длинным проходом.
С облаков на землю меня спустило выражение лица будущего мужа. Сфокусировав внимание на человеке, держащем меня за руку, он побледнел от ярости. Я поняла, что если хочу сегодня выйти замуж, нам надо поговорить. Но как это сделать, не нарушая элементарных правил приличия? Собравшись духом, я прикрыла глаза и с легким стоном упала в обморок. Это вызвало переполох. Однако позволило сохранить лицо. Кто осудит невесту, лишившуюся чувств от волнения и усталости?
Меня перенесли в маленькую комнатку, за алтарем. Мэй, похоже, сразу разгадала мою уловку и ловко выпроводила всех любопытных. Когда рядом остались лишь Кайл, Учитель и она, я открыла глаза. Их встревоженные лица, заставили меня улыбнуться.
– Прекратите на меня так смотреть! – я встала со стула, на который меня усадили. – Мэй! Постой на дверях и никого сюда не пускай. Мы должны поговорить.
Мужчины испустили вздох облегчения. Надо было торопиться, пока их волнение о моем здоровье, заставившее забыть о разногласиях, не переросло в раздражение.
– Зачем ты пришел? – Кайл хмуро посмотрел на Учителя, а потом повернулся ко мне – Джиллиан! Я не просил тебя приводить его сюда.
– Я этого и не делала. До сегодняшнего дня вообще не знала, что Учитель в городе.
– Учитель?
Кайл непонимающе переводил взгляд от меня к отцу. Действительно, кто бы мог представить, что человек, воспитавший меня, окажется отцом моего будущего мужа?
– Сынок. – Учитель нежно погладил меня по щеке. – Лиан не виновата. Я не мог пропустить главное событие в твоей жизни…
– Ты мне не нужен! – Кайл отвернулся в сторону. В его голосе слышалась боль покинутого ребенка. – Я прекрасно справился и без тебя. Всю жизнь справлялся.
В моем сердце шевельнулась жалость. Отклик собственного детства, наполненного горечью. Но как объяснить человеку, которого я люблю, что обстоятельства порой сильнее нас? Что поздно опускаться до обвинений и надо использовать возможность подаренную судьбой?
Учитель отвернулся и отошел.
– Кайл! Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Но ведь все можно исправить. – Я подошла к нему и обняла. – Дай Нику шанс. Твой отец неплохой человек.
– Он свинья! – Кайл зло оттолкнул меня. – Появиться здесь в такой день, самая главная ошибка в его жизни! И я это просто так не оставлю!
Кайл демонстративно достал из кармана свой мобильный телефон. В душу склизкой змеей вполз страх. Я уже не надеялась восстановить мир между ними, но потеря даже зыбкого нейтралитета грозила большой бедой. Учителю нельзя покидать пределы Парижа и его появление в Нью-Йорке явно воспримется как бунт.
– Ты этого не сделаешь! – воскликнула я. – Неужели даже ради меня ты не сможешь простить человека, который подарил тебе жизнь?
– Не надо, Лиан. – Николас повернулся к нам. – Я совершил ошибку и готов за нее расплатиться. Мой сын не простит меня.
Серо-зеленый и золотисто-зеленый взгляды скрестились. И как я раньше не замечала очевидного сходства? Кайл был похож на своего отца. Тот же разрез глаз, те же брови, нос и даже родинка у левого виска. Ну почему они не могут быть уж если не друзьями, то хотя бы не врагами?
– Ты прав, старик! – Усмехнулся Кайл, отправляя сообщение. – Скоро за тобой приедут.
Я дернулась. Учителя не должны были снова засадить за решетку. Только не из-за меня!
– Нет! Кайл, не делай этого! Я не позволю тебе!
– Не позволишь? Малышка, ты не в силах это изменить. Его заберут, а мы выйдем к гостям и поженимся.
Он призывно посмотрел на меня и поднял руку к моему лицу, чтобы смахнуть выбившийся из прически локон. Я отскочила, с отвращением смотря на него. Бушующая в голове ярость ослепляла, заглушая чувства.
– Неужели ты думаешь, я выйду замуж за человека, способного отправить за решетку собственного отца? Ведь это не ты. В тебе говорит обида. Я прошу тебя, не делай этого!
Кайл нехорошо усмехнулся.
– Ты не должна в это вмешиваться, Джиллиан!
Меня охватила слабость. Опустившись на колени, и разметав юбку по грязному полу, я еще раз взглянула в глаза любимого человека. Слезы душили. Ледяными пальцами я взяла руки Кайла в свои.
– Я прошу тебя! Ради меня, прости Ника!
– Нет! – он холодно сбросил мои руки. – Поверить не могу, что ты просишь за него!
Жестокость, прозвучавшая в его словах, разрушила способность соображать. Остались лишь инстинкты, предвещающие опасность и заставляющие мысли метаться в поисках выхода.
– Пусть я потом пожалею об этом, – медленно сказала я, вставая. – Но знай, что ты заставил меня выбрать! Видит бог, я такого не желала.
Кайл пораженно уставился на меня. Кажется, он был уверен, что мои чувства к нему победят.
Не победили. Гоня подступающие к глазам злые слезы, я окликнула Мэй, которая все еще отражала нападки любопытных гостей.
– Надо увезти Ника отсюда, пока не приехали копы! Заведи машину, быстро!
– У тебя свадьба, Лиан. Какую машину?
Подруга растерянно смотрела на нас.
– К черту свадьбу! У нас мало времени! Жди нас на улице!
Одно из самых прекрасных качеств Мэриан - удивительная быстрота мысли. Она никогда не будет спорить и требовать объяснений в тот момент, когда нужны конкретные действия. Как ни сильно ее любопытство, оно не помешает ей сделать дело.
Сквозь толстые стены послышался отдаленный вой полицейских сирен. И это была целиком и полностью моя вина. Я слишком доверилась, слишком открылась перед мужчиной, которого хотела видеть своим мужем. Если бы не моя болтливость, Кайл не получил бы возможность отомстить отцу. Это от меня он узнал подробности сделки с Дэвлином и что Учителю запрещено появляться здесь. Не знал лишь того, что его отец и мой Учитель одно лицо.
– Ты не посмеешь! – Кайл загородил выход. – Я не выпущу вас отсюда!
– Окно! – я повернулась к Учителю. – Машина стоит на стоянке. Уходи, я тебя догоню.
– Лиан. Не стоит портить себе жизнь из-за меня. – Николас грустно улыбнулся.
– Уходи!
Я буквально вытолкнула его в распахнутое настежь окно.
Сглотнув слезы, я посмотрела на Кайла. С той минуты как я вылезу в окно нашим отношениям конец. Какой еще я могла сделать выбор?
– Пойми меня и попрощайся с Китти.
Он, окаменев, смотрел мне вслед. Невыносимо давящий, наполненный горечью взгляд мужчины, которого я люблю, разбивал сердце на тысячи осколков. Не было боли. Она придет позже, когда спадет злость, спадет ярость и оставят после себя дымящиеся руины былого счастья. Но сейчас могущественный инстинкт выживания гнал меня прочь от этого места, от этого мужчины. Я стала роботом, холодно-рассудочной машиной, загнав все чувства глубоко в подсознание.
Мы неслись по дороге под визжащий звук сирен. Учитель молчал, изредка кидая на меня виноватые взгляды. Мне было сейчас не до него. Уходить от погони в адском вареве городских пробок задача не из легких. Но я была бы не я, если бы не смогла оторваться. Выросшая на улицах этого города, знающая самые мрачные, самые грязные его закоулки, его дно. Прочь, туда, где мы могли спокойно переждать.
В квартал нью-йоркской бедноты, где на втором этаже маленького дома, среди грязи лестничных клеток, помоев и мусора ждала нас, приобретенная бог знает, когда квартирка. Последнее пристанище загнанной волчицы. Ника надо было вернуть в Париж, пока огромная машина Управления не привела в движение свой разрушительный механизм.
Мы улетели вечером того же дня, прямым рейсом до Парижа. Свадебное платье покоилось на дне спортивной сумки вместе с другими вещами, как напоминание о таком близком счастье. Я просто не смогла его оставить. Ник пытался остановить меня, но я проявила завидную твердость. Любовь не все прощает. Кайл мог дать отцу шанс. Правда, думая об этом, я совершенно забыла об обстоятельствах, заставивших меня покинуть Марокко одиннадцать месяцев назад. И хотя у меня не было никакого морального права осуждать человека, так и не ставшего моим мужем, я делала это.
– Тебе не следовало судить так строго, Лиан. – Учитель понимающе смотрел на меня, откинувшись на спинку летного кресла.
– Может и так. А может наоборот, так и было нужно. Как я могла позволить Кайлу отправить тебя за решетку? Я просила его на коленях!
– Это не твоя война, Джилли. Я виноват перед ним.
– Нет! Ты виноват перед мальчиком, которого оставил много лет назад. – Я остановилась, стараясь подобрать нужные слова. – Но тот мальчик вырос, стал мужчиной. Он должен был понять. Мог хотя бы постараться это сделать. Как я сама простила своего отца.
– Он думает, что я бросил его. Ушел потому что он не был мне нужен. 
Ник задумчиво смотрел в окно. Я знала, перед его внутренним взором сейчас встают картины далекого прошлого.
– Ты ушел, потому что не хотел причинять боль тем, кого любишь.
– Лиан! Тебе хочется так думать. Я был молодым и воспринял рождение сына не как дар, а как помеху. Мне не верилось, что он частица меня самого. А когда Жизель поняла, что я не смогу обеспечить ей достойное существование, если не буду жить по-старому, она ушла.
– Какая разница, что было в прошлом? Почему я смогла простить человека, подарившего мне жизнь, а он нет? Если он, по его же собственным словам, любит меня, почему…
– В тебе говорит злость. Джилли, мой сын любит тебя, а ты любишь его.
– Люблю. – Призналась я. – Но видимо я слишком долго сражалась за свою свободу, чтобы спокойно это принять. Твое появление расставило все на свои места. И возможно уберегло меня от очередной ошибки. Давай прекратим этот разговор.
Николас понимающе хмыкнул. Меня взбесило, что он умудрился глубже вникнуть в ситуацию, чем я сама.
Лайнер плавно двигался вперед, унося нас все дальше. Пора было подумать о будущем. Я больше не нужна Дэвлину, ведь Мэриан может справиться с поставленной задачей не хуже, а значит, и настаивать на возвращении в Нью-Йорк он не станет. Последним местом, где я могла зализать раны, оставался дом отца. Он примет меня, по крайней мере, надежда на это еще оставалась. Что будет дальше, стало не важно.               

Глава 27
(Позади развалин…)
Париж. Жизнь здесь кипит даже ночью, напоенная запахами каштанов, жарящихся на открытом воздухе, тонким ароматов многочисленных парфюмерных лавок и очарованием страсти. Дэвлин честно сдержал свое слово. Управление не поскупилось, предоставив Нику роскошные апартаменты на Елисейских полях, где нас уже ждали.
А чего собственно я хотела? Шеф не производил впечатление идиота. Я даже улыбнулась, когда увидела его с бокалом мартини в большой гостиной.
– Неожиданно, но ожидаемо. – Сказал Ник. – Я так понимаю вы…
– Да. Можете гордиться своей ученицей, Спенсер. Джилли нашла безошибочный способ обойти острые углы в нашем соглашении.
– Так вы знали? – моментально вскипела я. – Вы знали, что Ник отец Кайла?
– Да знал. Это моя работа, Джиллиан. Знать все обо всех.   
– Значит все останется по-прежнему?
Дэвлин улыбнулся.
– Смотря, с какой стороны взглянуть на ситуацию.
– Договор не нарушен. Ник здесь.
– Мы же оба понимаем почему. – Шеф многозначительно указал на корешок билета в моих руках. – Не ожидал, что ты на такое пойдешь.
– Дэвлин, – я умоляюще сложила руки, – пусть все останется, как и было.
– А твоя работа в Управлении?
– Я не уйду. Но жить и работать в Нью-Йорке, больше не буду. После того, что случилось, у меня нет ни малейшего желания возвращаться. Ко всему прочему, Мэриан специалист не хуже меня.
– Марокко? – спросил Дэвлин.
Я подивилась его догадливости.
– Да. И, я могу попросить об одной услуге?
Шеф кивнул. Пройдясь по комнате, я пыталась обрести контроль над мыслями. То, что я собиралась сказать, отрезало любые пути к восстановлению отношений с Кайлом. Но если я хотела освободиться от него, а главное освободить его самого, это надо было сделать.
– Я прошу вас держать в тайне мое местонахождение. От всех, от Кайла особенно. Я и так причинила ему достаточно боли. Если он не будет знать, где я, со временем все забудется.
– А ты сама? – в глазах Дэвлина на миг мелькнула жалость.
Он не был слепым, чтобы не заметить как мне тяжело. Ведь, по сути, я отказалась от всего, ради спокойствия другого человека.
– Я переживу. Не впервой.
Он несколько минут смотрел в пустоту. Видно было, как внутри него идет борьба.
– Хорошо. Я не скажу ему, где ты. Но условия остаются прежними. Ты будешь выполнять мои задания, когда это потребуется. А сейчас мне пора. – Дэвлин встал.
Я долго смотрела на закрытую дверь. Уйдя, глава Управления унес с собой последнюю возможность вернуть жизнь в прежнее русло. До его ухода я не понимала, насколько сильно рассчитывала на благополучный исход.
Чисто подсознательно мне хотелось, чтобы вместо него сюда приехал Кайл. Да, я была обижена на него, расстроена и зла, но все еще любила его. Не впасть в отчаянье помогла простая мысль: «В который раз я уже ошибалась в собственных чувствах и не факт, что это еще одна ошибка». Ведь мои чувства к Себастьяну, к Дэвиду не смогли пройти испытания временем, они испарились. Хотя я была уверена в их подлинности. С чувствами Кайлу могло произойти то же. Но что я буду делать, если они не пройдут? Об этом я предпочла не думать, отдавшись на милость судьбы.
Помощник отца, М-р Андрес, как и в прошлый раз, встречал меня в аэропорту. Только сейчас он выглядел уставшим и не старался занять меня разговором, пока лимузин колесил по узким улочкам. И зачем вообще пользоваться этим громоздким средством передвижения там, где вполне можно обойтись простым седаном? Статус. Люди всегда гоняться за видимой роскошью, чтобы продемонстрировать свою принадлежность к власти.
В особняке отца ничего не изменилось, подчиняясь неспешному, ленивому течению жизни южного климата. Это в северных странах люди несутся по улицам, как разбуженные ежики. Фекри, служанка Нилюфер подхватила мой багаж и молча пошла впереди, по знакомому коридору. Видимо папуля не стал переделывать отведенные мне комнаты под иные нужды. Но переделка их все же коснулась. Я поняла это, как только оказалась в своей спальне. Яркие краски сменились прохладностью спокойных тонов. А интерьер, хоть и не сменил стиль с восточного, на европейский, стал куда более приятным глазу.
Оставив служанку распаковывать чемодан, я отправилась на поиски отца. Я знала наверняка, что найду его в кабинете, поэтому сразу направилась именно туда. В этот раз страж на дверях и не подумал меня задерживать, зная, что все равно придется пропустить. Отец сидел за столом, склонив голову над бумагами. При виде меня его суровое лицо просветлело.
– Знал, что ты не подумаешь соблюсти хоть капельку приличий. – Он встал и обнял меня. – Рад видеть тебя, девочка.
– Так и должно быть, а не как в прошлый раз. – Озорно улыбнулась я. – Я тоже рада тебя видеть. Где бабушка?
– Странно, что ты с ней еще не встретилась. Она изводила меня с самого твоего звонка.
Шум в коридоре отвлек нас. Кто-то настойчиво желал попасть сюда. Отец выглянул за дверь и вернулся, сурово нахмурив брови.
– Ты подаешь отвратительный пример моим женщинам. – Сказал он.
Вошла Нилюфер, в светло-сиреневом платье, расшитом топазами. На высоко подобранных волосах покоился золотистый чепец. Она заключила меня в свои душистые объятия. Уткнувшись носом в ее грудь, я впервые ощутила себя дома. Мне не стоило уезжать, покидать Тетуан. Хотя в этом были свои плюсы. Мой побег заставил отца по-новому взглянуть на ситуацию. Так что в этом случае все обернулось как нельзя лучше.
– Я рада, что ты вернулась. – Бабушка погладила меня по щеке. – Пойдем, я хочу знать все.
– Я тоже рада. Иди, мне нужно поговорить с отцом. Я догоню тебя.
Нилюфер качнула головой и царственной походкой вышла, оставив после себя тонкий аромат незнакомых, но очень приятных духов. Дождавшись, когда она закроет дверь, я повернулась к Роксану.
– Полагаю, ты тоже хочешь узнать о причинах, заставивших меня вернуться? Будет лучше, если мы поговорим обо всем сейчас.
Отец пристально посмотрел на меня, подошел к высокому графину и молча плеснул хорошую порцию абсента в два бокала.
– Тебе нет нужды рассказывать все. – Он сел в кресло. – Твоя мать звонила сюда и обрисовала ситуацию.
– Дорис? – я усмехнулась. – Не думала, что она на этой пойдет. Значит, ты уже знаешь, что я расстроила свадьбу. И что скажешь?
– Ты любишь того юношу?
– Да.
Я спокойно сделала глоток.
– Тогда почему ты это сделала?
– Что ты хочешь знать? Между нами, увы, все кончено. Да мне больно. Но было бы куда больнее останься я там. Ты же знаешь, кем был для меня Ник. Не принимай на свой счет, но очень долгое время я в мечтах видела его своим отцом.   
Я вздохнула, стараясь прийти в себя.
– Любовь - чувство, которое необходимо беречь, Джилли. Это дар, а ты от него просто отвернулась. – Отец задумчиво смотрел в окно, говоря больше о себе, чем обо мне. – Ты можешь горько пожалеть об этом.
– Я не могла допустить, чтобы Кайл отомстил своему отцу. Сделала это больше для него, чем для себя. И потом, как скоро живущие в нем темные чувства отравили бы наш брак? Месть не выход, не решение проблемы. И теперь я это понимаю.
Я уже не старалась прятать раздражение и злость. Зачем? Отец обнял меня, неловко гладя по волосам.
– Мы переживем это, девочка. – Его глубокий, хрипловатый голос нежно баюкал слух.
– Ты позволишь мне остаться здесь? – я сама не знала, зачем задала подобный вопрос. – Я обидела тебя и прошу меня простить.
Он удивленно, почти испуганно посмотрел на меня.
– Что случилось с той отважной малышкой, которая еще совсем недавно пыталась отстоять свои права и использовала в качестве аргументов бесценные фарфоровые статуэтки эпохи Мин?
Я улыбнулась, вспомнив совершенно безобразную сцену в этом самом кабинете. Щеки полыхнули пожаром от стыда. 
– Не напоминай о той детской выходке. Но все равно, спасибо. – Я постаралась улыбнуться. – Ты напомнил мне, что я такая, какая есть и другой не стану.
– Ты можешь оставаться здесь столь долго, сколько сама захочешь.
– А как же сплетни? – я вдруг подумала, что мое появление здесь должно было вызвать целую волну слухов. – Твоей репутации они не повредят?
Отец расхохотался.
– Ничего не бойся. – Он поцеловал меня в щеку. – Все будет хорошо. Иди, меня ждут дела, а тебя допрос у Нилюфер. Моя мать бывает удивительно настойчива. Знала бы ты, что она устроила, когда обнаружилось твое исчезновение. Ураган «Катрина» по сравнению с этим, просто легкий ветерок.
Я рассмеялась. Притворный ужас, написанный на лице папаши, перед собственной матерью выглядел очень забавно. Куда только делся тот хмурый, суровый и властный мужчина, встречавший меня год назад? Но этот новый нравился мне куда больше.
Нилюфер в нетерпении расхаживала по комнате. Мне показалось, что она тревожилась, как пройдет разговор с отцом. Однако волнение не помешало ей позаботиться о плотном полднике. Обед давно прошел и, увидев накрытый стол, я поняла, что очень голодна. Маленькие горячие пирожки с бараниной, медовые лепешки с хрустящей корочкой, абрикосовый десерт и сладкий, ароматный кофе. Мы уселись за столик.
– Как прошел разговор? – бабушка мягко посмотрела на меня.
– Лучше, чем в прошлый раз. Теперь все будет иначе, и тебе не стоит волноваться.
– Я хочу знать, что случилось. – В голосе Нилюфер проскользнули начальственные нотки.
– Имеешь право. В конце концов, я свалилась вам, как снег на голову. Я расскажу, только постарайся меня понять.
Бабушка кивнула. Под ее строгим взглядом я начала свою исповедь с самого начала, не упуская ни одной детали. И не только Нилюфер, но и все обитающие здесь призраки, склонив голову, внимали рассказу вернувшейся дочери.
Я словно ощущала их незримое присутствие, дающее силы продолжать говорить, продолжать жить.
– Вот так все и было. – Я посмотрела на бабушку, ожидая приговора. – Боюсь, я была слишком легкомысленной.
– Не то слово, дитя мое. Но ты следовала велениям своего сердца и не должна жалеть ни об одном дне своей жизни.
Мне вспомнился разговор со Стейси. Она тоже считала, что не стоит сожалеть о прошлом.
– И ты не осуждаешь меня?
– Нет. Но я и не одобряю. – Добавила она, строго. – Пусть все останется в прошлом. Теперь у тебя начнется новая жизнь, а я уж позабочусь, чтобы ты снова обрела прежнюю силу духа. Члены нашей семьи всегда отличались удивительной способностью попадать в неприятности.
Я рассмеялась. Мне передались отцовские качества в этом, но, кажется, в отношении мужчин я похожа на мать. Дорис не везло, и она наградила меня отвратительной способностью видеть лишь внешнюю сторону ситуации. Детские голоса в коридоре отвлекли нас. Нуреддин и Баязет, мои маленькие братишки рвались пообщаться. Их нянька рассыпалась в извинениях перед бабушкой, что помешала нам. Нилюфер успокоила пожилую женщину, и отослала ее.
Мальчики сильно выросли с тех пор, как я их видела. Баязет похвастался маленькой живой обезьянкой, которую ему подарил отец, а Нуреддин пообещал взять меня с собой на верховую прогулку. Ему на день рождения преподнесли скакуна. Я не очень хорошо езжу верхом, но сидеть в седле умею. Так что опозориться не придется. Братишки уничтожили остатки нашей трапезы, с аппетитом хрустя лепешками. Вопросы сыпались из них, как горох из разорванного пакета. Им не терпелось узнать, что же это за город такой - Нью-Йорк.
Я отвечала, стараясь по возможности придать рассказу оттенок сказки, сглаживая серую действительность. Дети должны как можно дольше оставаться детьми. Их не касались, мои проблемы, тоска по утраченной жизни, которая уже начинала пробиваться в сознание. Ведь куда бы я ни шла, куда не уезжала, я всегда возвращалась. Центральный вокзал, Таймс-сквер, Эмпайр-Стейт Билдинг, 5-авеню, Бродвей - все символы любимого города вставали перед глазами. Грустно, что больше я этого не увижу. Не проедусь по Бруклинскому мосту до Манхэттена, не буду вдыхать загазованный воздух огромного мегаполиса…
Нилюфер увела братьев лишь спустя три часа. Оставшись одна, я скинула одежду и легла на кровать. Сон не шел, а в голове настойчиво роились мысли, как в часах, у которых завод на исходе. Прощальный взгляд Кайла стоял перед внутренним взором, разрывая сердце. Надо было расслабиться, заплакать, но слез не было. Только пустынная, мертвая тоска, сжимающая тисками. Я знала, что со временем приду в себя, и возможно позволю себе разрыдаться, уткнувшись в подушку. И этого никто не увидит, никто не узнает, насколько тяжело мне было. «Сильные люди не любят свидетелей своих слабостей». Считала ли я себя сильной? Над этим я никогда не задумывалась…               

Глава 28
(Отчужденность и забвение…)
Прошло два месяца. Моя жизнь оставалась по-прежнему безрадостной, тоскливой. Хотя я и старалась этого не показывать, проводя дни с братьями, бабушкой и отцом. Похожие внешне мои братишки были диаметрально разными по характеру. Баязет, хоть и был младше, отличался трезвым взглядом, поразительным для шестилетнего ребенка и пытливостью ума. Он постоянно задавал вопросы, ставя в тупик своих учителей и няньку. У меня нет опыта общения с детьми, поэтому на первых порах было сложно, но в итоге мне удалось с этим справиться. Нуреддин был более тихим и задумчивым. Обычно он сидел где-нибудь в саду с очередной книжкой, или катался верхом на великолепном белоснежном жеребце. Отец поощрял тягу ребенка к знаниям, но чувствовалось, что видимое отсутствие качеств, так необходимых вожаку, его беспокоит. Нилюфер считала, что это пройдет. Я не была столь оптимистична, поэтому со своей стороны старалась уделить мальчику время. Если Баязет мог сам себя развлечь, то его брату требовалась некоторая поддержка.
А когда тоска становилась совсем уж невыносимой, я сбегала в самый глухой уголок сада. Лишь в тишине, в одиночестве могла я отдаться во власть воспоминаний. Назойливых, душных, не дающих покоя. Прежняя жизнь не напоминала о себе, а так мучительно хотелось узнать, что происходит за пределами высокой ажурной ограды. Как сложились отношения Стейси и Мориса и сложились ли вообще? Как милая малышка Китти и ее муж, и Мэриан… я понимала, что сильно скучаю по старым друзьям, но поднять трубку телефона и сделать звонок не могла. И Кайл. Опять и опять только он владел моими мыслями, врываясь по ночам ярким страстным вихрем в сновидения. Лишь во сне мы были счастливы. А пробуждение от того становилось особенно тяжелым.
Нилюфер видела, что со мной происходит, но все ее усилия развеять депрессию разбивались о каменную стену, возведенную сейчас вокруг моей души. И проникнуть через нее не мог никто. Я не пускала их, не хотела пускать, пока не утихнет хоть немного боль.
Я сидела в саду у невысокого мраморного фонтана, наслаждаясь прохладой, когда высокий, хмурый телохранитель отца Мохаммед, с надменным выражением смуглого лица, велел следовать за ним. Не понимая причины его появления, я покорно пошла. Отец сидел в гостиной, совмещенной с кабинетом, на низком диване. В глаза бросился пустой бокал из-под виски, стоящий на столе. А значит все хуже, чем я думала. Насколько успела узнать, отец не питал пристрастия к спиртному, особенно с утра. Только если не произошло нечто непредвиденное.
– Что случилось? – я села напротив и приготовилась внимательно слушать.
– Вам что-нибудь известно о человеке по имени Филлип Кортис? – М-р Андрес вошел в комнату, держа в руках большую черную папку.
– Доброе утро М-р Андрес. – Вежливо поздоровалась я. – Кое-что известно, но не много. Может кто-нибудь расскажет, что происходит?
Я встала и плеснула в высокий бокал абсент.
– Лиан. – Укоризненно взглянул на меня отец.
– Что? Да, я встречала Кортиса пару раз в Вегасе. Мне он показался приятным мужчиной. Не профессионал, но в плюсе. Хорошо одевается, умеет себя вести. Не питает страсти к проституткам, поэтому ходит слух, что он гей. Бизнесмен, владелец крупной компании по продаже яхт. Что еще тебя интересует?
– Почему этот человек пытается помешать моему бизнесу?! – выдал отец, со злостью стукнув по столу. – Он перехватывает уже четвертый контракт. И если так пойдет дальше…
– Кортис? Это странно, – задумчиво протянула я. – Он не похож на человека, способного открыто пойти против более сильного противника.
М-р Андрес и отец переглянулись.
– Если только он не служит ширмой, за которой скрывается настоящий, враг. – Сказал отец. – Но кому нужно разорять маленькую судостроительную компанию? Тем более что это не будет иметь серьезных последствий.
– Тогда почему тебя это беспокоит? – Я недоуменно пожала плечами.
– Мне не нравится, когда на меня нападают.
– Никому не нравится. 
– Мой дед основал компанию, чтобы проверить деловые качества моего отца и понять, сможет ли он в дальнейшем управлять куда более обширной империей.
Я не могу допустить, чтобы она оказалась в чужих руках! Тем более, сейчас.
Вот это было уже серьезно. Значит, компания в будущем достанется Нуреддину, по праву старшинства. Мне стало интересно, кто за всем этим стоит. Я не верила в способность Филлипа Кортиса совершить такую глупость, конечно если его не соблазнили лживыми обещаниями.
– Я не понимаю, какое отношение это все имеет ко мне?
М-р. Андрес бросил на отца вопросительный взгляд.
– Имеет и самое прямое! – отец встал. – «Фаредж.инк» мой подарок на твою свадьбу, Джиллиан. Я вел переговоры об этом, перед самым твоим приездом сюда.
– Но свадьба расстроилась. – Растерянно сказала я.
– Да. Однако часть акций компании я успел перевести на твое имя.
У меня едва голос не пропал. Вот это новость!
– Почему я узнаю об этом только сейчас?   
– Я был против, мисс Донар. – М-р. Андрес недовольно поджал тонкие губы. – Но ваш отец решил, что вы сможете помочь.
– Пресвятые тараканы! Прекратите говорить загадками! – я возмущенно вздохнула.
Отец молчал, недовольно сдвинув брови. Я, было, подумала, что его разозлила, только вот отсутствующий взгляд говорил об ином. Он думал. Напряженно, сортируя информацию, раскладывая по полочкам факты. Давая ему возможность сделать выводы, я отняла у Андреса папку.
Ничего интересно в ней не было. Личные данные Кортиса, информация о его компании и последних сделках. Далее указывались помеченные красным цветом сорванные сделки «Фаредж.инк». Мельком пролистав папку, я обратилась к Андресу.
– М-р Андрес, вы не могли бы мне помочь? – он кивнул. – Чем занимался Кортис до нападения? С кем встречался? Куда ездил? Это возможно узнать?
– Сделаю пару звонков. – Откликнулся помощник.
– Думаешь, что за этим стоит не он? – спросил отец.
Я встала и подошла к столу.
– Не знаю. Давай определим, для начала, что нам известно. 
Отец кивнул и посмотрел на записи.
– Первый контракт Филлип перехватил в начале марта. Тогда мы не сочли это серьезным происшествием. Всерьез забеспокоились после второй его атаки, через две недели…
– После того, как ты начал переговоры о передаче акций?
– Не совсем так, но да. Активные атаки против «Фаредж.инк» начались именно тогда.
М-р. Андрес вошел в кабинет с телефоном в руках.
– Я выяснил то, о чем вы просили. И теперь мне кажется, что вы мисс Донар правы. За нападениями стоит кто-то другой.
– Что это значит?
– Компания Филлипа Кортиса находилась в плачевном состоянии, и всю зиму он скрывался от кредиторов, судя по слухам, где-то в Сакраменто. Однако раз в две недели обязательно ездил в Вегас. Его часто видели в казино «Мираж» и «Грант-Сомьер» Интересно, но уже в конце февраля он вернулся в Ньюпорт и расплатился сразу со всеми долгами.
– «Грант-Сомьер»? – сразу насторожилась я. – Это странно. Не думала, что он вернется туда снова.
Это заставляло задуматься. Кто-то заплатил Филлипу Кортису за услугу, и мне очень не хотелось бы узнать, что это сделал близкий человек. «Грант-Сомьер». Именно там Себастьян нашел меня, когда я скрывалась от Управления.
Неожиданная мысль подкинула меня над креслом. Я схватила трубку телефона и набрала номер. Короткий разговор с Эммой, бессменной секретаршей Дэвлина, подлил масла в огонь. Оказалось, что мерзавец Дэвид ездил в тот отель, за некоторое время до нападения.
– Ты что-то нашла? – спросил отец. – Говори!
– Не знаю пока, нашла ли ответ, но то, что все дорожки ведут в «Грант-Сомьер» очень странно. Дэвид тоже ездил туда, всего за пару дней до нападения. Там я скрывалась от тебя и ребят Дэвлина. Именно там меня нашел…
– Себастьян! – закончил за меня Роксан.
Я не рассказывала отцу о подлой выходке его друга. Мне не хотелось ворошить прошлое, все-таки Себастьян был ему близок, и их дружба распалась из-за меня. Еще один пункт к списку совершенных мной проступков. Но сейчас я почти жалела, что не рассказала. Все бы упростилось.
– Дай мне время подумать, Джиллиан. – Папа как-то странно на меня посмотрел. – Давай вернемся к этому разговору чуть позже.
Мне на миг почудилось, что он все знает и понимает, почему я скрываю. Но он не мог знать. И теперь передо мной стоял трудный выбор. Рассказать, то есть самой поднести спичку к канистре с бензином, или оставить все как есть?
Отец придет в бешенство, не успокоится, пока не уничтожит бывшего друга. Я не испытывала к Себастьяну теплых чувств, но и ненависти не испытывала тоже. Его поступок не имел оправданий, однако, какое право я имела его осуждать, ибо сама явилась причиной всего? И почему все так сложно? Только отравить лично меня одно дело, а поставить под удар моих близких… Такого я бы не простила, никогда!
В стене, окружающей сердце образовался пролом. Точнее даже не пролом, а маленькая щелочка, сквозь которую начали просачиваться чувства. Я перестала хладнокровно взирать на жизнь, склонив голову в покорном поклоне.
Ночью меня опять мучали кошмары. Я бежала по земле, изрытой вулканическими трещинами, сквозь марево и смрадный воздух неизвестной, недоступной людскому глазу долины. Бежала к высокому замку, который черной громадой вырисовывался на фоне багрово-фиолетового неба. Отвратительные, склизкие щупальца пытались ухватить меня за полы развевающегося алого плаща, а спасительный островок темного гранита ни на йоту не приближался. Ни проблеска, ни искры во тьме, неоткуда ждать помощи. И вдруг единственный лучик света, крепкая рука, схватившая меня за запястье и такое долгожданное спасение. В светлом дыму трудно разглядеть лицо спасителя, лишь изумрудный огонь его глаз, тихий шепот, едва слышный и такой знакомый, родной. Кайл.
Я проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. В первое мгновение показалось, что это он, герой моего сна. Но реальность вернулась быстро, рухнув на голову тяжелым молотом.
– У тебя был кошмар. – Отец обнял меня, успокаивающе поглаживая по спине. Краем одеяла он стер мокрые дорожки слез с моих щек.
– Это нормально. – Я быстро пришла в себя. – Ты как здесь оказался?
– Хотел поговорить. Потом подумал, что ты спишь и решил отложить до утра. Но ты закричала, и я тебя разбудил. – Роксан встал. – Поговорим позже, спи.
Схватив его за руку, я встала с кровати.
– Вряд ли я снова смогу заснуть. Дай мне пять минут, прийти в себя.
Зеркало в ванной отразило замечательную картину. Бледное лицо с синяками под глазами, бескровные губы и растрепанные волосы. Поплескав на себя ледяной водой, я растерлась жестким полотенцем, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Отец сидел на кровати, задумчиво глядя в окно на занимающийся рассвет.
– Пойдем, прогуляемся. Мне кажется, ты нашел ответ. – Сказала я, накидывая на плечи халат.
Капельки утреннего тумана оседали на распускающихся цветах. Свежая прохлада утра, тишина и шелест листвы, сверкающий под восходящими лучами солнца, розоватый камень стен, настраивали на романтический лад.
Среди всей этой безмятежности, рука об руку шли двое. Отец и дочь. Погруженные, каждый в свои невеселые, тяжелый мысли, разрушая покой печалью, отражавшейся в глазах.
– Себастьян. Это он за всем стоит. Я прав? – Отец присел на мраморную скамью у весело журчавшего фонтана.
– Не знаю. – Я вздохнула и повернулась к нему. – Есть кое-что, о чем я тебе так и не рассказала. После скандала в моей нью-йоркской квартире, когда Дэвид пытался меня убить, и что ему к счастью не удалось, я какое-то время провела в доме Кайла…
– Давай ближе к делу. – Роксан нетерпеливо постучал пальцами по скамье.
– На меня было совершенно еще одно покушение. Меня пытались отравить.
– И ты думаешь, что это был Себастьян? Невозможно. Я знаю его и…
– Это был он. Он попал в объектив камеры видеонаблюдения. До сегодняшнего дня я и не представляла насколько все серьезно. Но теперь, похоже, начинаю понимать. Мне еще тогда показалось странным, что Дэвид так открыто, заявил о себе. Вот и ответ. Себастьян. Он подослал бывшего любовника, а когда ничего не получилось, решил сам довести дело до конца. Прости. Я не сказала тебе, потому что не хотела…
– Я прекрасно понял тебя, Лиан! – на лице отца появились чувства, которые я предпочла бы не будить, никогда.
За все то время, что я провела здесь, передо мной сейчас впервые появился не любящий, хоть и немного строгий родитель, а готовый к броску хищник. По спине пробежали ледяные мурашки, от страха перед этим новым существом.
– Нет! Не дай гневу затмить разум! Пресвятые тараканы! Папа, Себастьян всего лишь человек! Нельзя требовать от него невозможного, как от любого из нас. Он не должен стать еще одной жертвой моего легкомыслия.
– Не ты ли, сама еще так недавно говорила, что любовь не все прощает? – отец зло посмотрел на меня. – А его любовь, превратилась в опасное, разрушительное чувство.
Я села рядом с ним и взяла его руку в свои ладони. Нельзя было допустить, чтобы еще кто-нибудь пострадал. Не в этот раз.
– Пусть так. Но пройдет время, он забудет меня, и все что со мной связанно. Я простила его. И ты должен сделать то же самое.
– Иными словами дать ему разрушить мой бизнес?
– Пресвятые тараканы! – Воскликнула я. – Почему именно ты должен быть его палачом? Я поеду в Вегас и попытаюсь поправить все, что натворила.
Мы помолчали пару минут.
– Тебе не надо никуда ехать. – Сказал, наконец, Роксан. – Моя отважная малышка. Я предвидел, что ты будешь рваться помочь. Твой шеф оказался неплохим человеком и предложил выход.
– Ты говорил с Дэвлином? – моя челюсть с громким звуком стукнулась об пол.
– Под утро. Когда мне пришла в голову мысль о виновности Себастьяна, я позвонил ему. Не волнуйся, он не выдал мне твою тайну. – Голос отца незаметно переменился. – Знай, я раньше обо всем, не был бы столь мягок.
– И что теперь будет с Себастьяном?
– Его посадят. И очень надолго посадят.
Я уставилась на бегущие струи воды. Получается, что я разрушила жизнь человеку, которого любила, пусть и какое-то время.
Увидев мое поникшее лицо, отец легко приподнял меня за подбородок. Его темные глаза, озарились ласковым светом.
– Не вини себя. Дэвлин сообщил мне под большим секретом, что Себастьян намного раньше, еще до вашей с ним встречи попал в поле зрения службы внутренней безопасности. Его подозревали в махинациях с деньгами и в связи с колумбийским синдикатом Боррильо. Не желая, как говориться, выносить сор из избы, твой шеф дал ему отпуск. То, что между вами произошло, было случайностью. Себастьян сам оступился снова, сам и никто в этом не виноват. А ты, меньше всех.
Я внимательно смотрела в глаза человека, который подарил мне жизнь, веря и не веря его словам.
– Можешь сама позвонить в Нью-Йорк. Если не веришь мне.
Он встал.
– Я верю. – Тихо прошептала я, вслед отцу. 
Можно ли достичь большего взаимопонимания между дочерью и отцом? Каким-то шестым чувством Роксан понял, что мне нужно время, чтобы все осмыслить, переварить. И он был прав. Ни я, ни кто-либо другой не виноват в случившемся. Мне полегчало. Серьезно.               
С этого мгновения я поняла, что свободна хотя бы от одного призрака прошлого.  А как изгнать оставшихся? Ответ на этот вопрос могло принести только будущее.

Глава 29
(По спирали судьбы…)
Особняк отца был похож на растревоженный улей. Все готовились к празднику, о котором никто не счел нужным поставить меня в известность. Я изводила бабушку, но так держалась как скала, с улыбкой пресекая любые расспросы. Мне не оставалось ничего, как сидеть в саду, наблюдая за ленивым течением воды, или читать книги из огромной отцовской библиотеки. Братишек на три недели отправили в дальний тренировочный лагерь. Не думала, что буду скучать без шумных, веселых проделок этих маленьких разбойников, от которых весь дом вставал на уши.
Трещина в стене, где билось сердце, становилась день за днем все шире, глубже. Я сама расширяла ее края, впадая в отчаяние от бесконечного зуда памяти. Только прогулки вне крепких каменных стен приносили краткие, едва уловимые мгновения долгожданного покоя. Я садилась в отцовский лимузин, и молчаливый водитель увозил меня в маленькую бухточку, удаленную от выложенной серыми плитами набережной и шумного порта Тетуана. Там, скрытая, от посторонних глаз невысокими холмами, поросшими редкими колючими кустами я могла отпустить себя, приблизить миг единения с собственными чувствами. Лишь волны, песок и безграничное море серой печали, от которой слезы текли нескончаемым потоком. Порой я рыдала так, что казалось, вот-вот лопнет сердце, а временами задумчиво вглядывалась в горизонт, под растворяющий терпкий, сладковато-наркотический дым крепких сигарет и пронзительные крики чаек.
Марихуана в пакетике, захваченном еще в Париже, подходила к концу. Вообще я не любитель подобного зелья, но сейчас именно оно позволяло впадать в мутный туман, оставляя необычайную ясность внутреннего зрения. Я знала, что все это призрачно, и больно будет вернуться, и сама для себя решила остановиться в тот момент, когда последние крошки сушеной травы превратятся в пепел.
В стараниях подсознательно оттянуть момент столкновения с реальностью, мне нравилось раз за разом набивать очередную сигарету, то уменьшая, то увеличивая количество темного дурмана. Словно от этих действий могло измениться само существование. Но я понимала, как только будет выкурена последняя сигарета, хандра и боль уйдут вместе с ней и так же подсознательно ждала этого, как и боялась.      
Водитель обычно ждал меня в прохладном салоне автомобиля, пялясь на экран телевизора. Наверное, я казалась ему сумасшедшей. Он не мог видеть моих распухших от слез глаз, скрытых под полупрозрачной, газовой вуалью. В этом отношении традиционное одеяние местных женщин было весьма кстати. Но он мог почувствовать сладковатый запах марихуаны, намертво впитывающийся в кожу и волосы. Каждый раз, садясь в лимузин, я в тайне испытывала легкие укоры совести, и страх, что отец узнает обо всем. Не хотелось добавлять ему волнений о моем душевном состоянии.
Поднеся зажигалку к сигарете, я почувствовала, как дым скользнул царапающим потоком в легкие. Завтра я выкурю последнюю сигарету, и придется вернуться в жизнь. Отец с утра уехал в город и я, посчитав себя свободной, отправилась на побережье. День выдался жарким, солнце безжалостно опаляло все живое, заставляя редких, пугливых животных прятаться в своих норах. Из задумчивости меня вывел скрип песка, под ногами водителя. Я удивленно посмотрела на него. Раньше он не смел, нарушать мое уединение вплоть до самого вечера, когда сверкающим шатром опускались сумерки.
– Что-то случилось? – я торопливо накинула на голову вуаль, незаметным движением втыкая, недокуренный бычок в песок.
– Бабушка требует привезти вас обратно. Мне велено вас отвезти. – Водитель почтительно склонил голову с темными волосами, чуть растрепанными морским ветром.
– Сейчас подойду. – Кивнула я, прекрасно понимая, что водителю попадет, если он не привезет меня.
Мое желание остаться одной, никого не интересует. Раздражение в затуманенной голове вспыхнуло, как спичка.
Пока лимузин медленно ехал по узким улочкам, я несколько успокоилась. Бабушка не могла знать о наркотическом тумане, во власти которого я еще находилась, и который неохотно отступал, растревоженный неожиданным возвращением.
Нилюфер в компании невысокой, симпатичной женщины с темно-каштановыми волосами, ожидала меня в маленькой гостиной. На низком столике перед ними громоздились коробки.
– Милая! – бабушка поднялась с кресла и взяла меня за руку. – Прости, что потревожили тебя. Мерхи принесла готовые наряды к празднику.
Что же, бабушку можно было понять. Она целых две недели занималась подготовкой к таинственному торжеству, и я была уверена - она заказала нечто  потрясающее. Любопытство мигом овладело мной, однако позволило отметить, что ни Самиры, ни Хатийе в комнате не было. На них щедрость Нилюфер не распространилась.
– Ой! Как интересно! – воскликнула я, во власти эмоций. – Я хочу видеть все!
Бабушка улыбнулась, сняла крышку с одной из коробок и вытащила на свет первое платье. Бирюзовая ткань, расшитая мелкими сапфирами и серебряной ниткой красиво скользнула по ее рукам. Разложив его на кушетке, она открыла следующую коробку. У меня пропал дар речи, при виде снежно-белого, украшенного золотой вышивкой, бархата. Квадратный глубокий вырез, прошитый по краю тонкими золотыми нитями с маленькими жемчужинками, длинные рукава, расширяющиеся к низу треугольными кружевными вставками и длинная до полу юбка. По подолу платье было тоже расшито, образуя с левой стороны изящное переплетение нитей в виде распустившейся лилии. К наряду прилагалась прозрачная газовая вуаль, крепившаяся на голове жемчужными заколками и очаровательные туфельки с золотыми пряжками.
– Потрясающе! – выдохнула я, обретя способность говорить.
– Знала, что тебе понравиться, моя дорогая. – Бабушка довольно похлопала меня по плечу. – Но это еще не все.
Из последней коробки женщины извлекли ночные рубашки, полупрозрачные, с застежками на плечах и широкими лентами. Халат из белой шерсти, застегивающийся под грудью и пару бледно-зеленых и лиловых шаровар.
– Это все мне? – я потрясла головой, надеясь, что сплю. – Зачем?
– Вам не нравиться? – Мерхи серьезно посмотрела на меня. – Можно переделать то, что пришлось не по вкусу.
– Пресвятые тараканы! Конечно, нравиться!
– Завтра на празднике ты будешь самой красивой, милая.
– Кстати! – я повернулась к ней. – Что будет завтра? Сколько можно держать меня в неведении?
– А разве вы не знаете? – портниха удивленно распахнула теплые, карие глаза, очаровательно взмахнув длинными ресницами.
– Просто праздник! – бабушка неловко пнула Мерхи, от чего та мигом суетливо засобиралась.
– Мне пора.
– И вы не выпьете с нами кофе? – я хитро прищурилась, стараясь удержать рядом женщину, которая знала больше чем я сама.
Та растерянно взглянула на Нилюфер. Пряча от меня глаза, бабушка сказала, что - «…времени распивать кофе, нет», и деликатно, но настойчиво выпроваживая портниху за дверь.
Я, было, насторожилась, чувствуя некую тайну. Но передумала. Что бы это ни было, завтрашний день даст ответы на все вопросы. А от остатков тумана, вызванного сигаретой, неимоверно захотелось спать.
Маленькие электронные часики у изголовья кровати показывали три часа. Тьма за окном, разбавлялась сверкающими пятнами невероятно больших звезд. Оглушительная тишина казалось, заставила замереть и ветер в верхушках деревьев, сообщая ему свои тайны. Я несколько минут наслаждалась покоем и поняла, что сон окончательно меня покинул. Мысли были удивительно ясными, как будто и не было ничего. Как будто не было отчаянного бегства из прошлой жизни, боли и слез, и терпкого дурмана. Новое рождение измученной души, в бархатной тишине южной ночи, принесшее тот покой, который я так стремилась удержать.
Я встала и быстро оделась. Толстые ковры гасили звук шагов, превращая меня в легкую тень. Сад ночью показался гораздо более таинственным уголком, освещаясь неверным светом сытой, полной луны, низко висящей над головой. Я легко отыскала узкую тропинку, петляющую между деревьев, до самого пруда. Раскидистая ива, где я впервые близко сошлась с Себастьяном, потеряла в темноте четкость своего очертания. Точно так же, как и мои чувства.
Честно сказать я боялась приходить сюда, не желая попасть во власть прежних эмоций. Но сейчас поняла, как все это глупо. Тяжелый портсигар с выгравированной змейкой, оплетающий первые буквы моего имени (подарок Мэриан ко дню рождения), интимно скрипнул крышкой. Последняя сигарета. С рассветом прежняя жизнь должна остаться позади и это был удобный случай выполнить данное себе же обещание.
Под воздействием марихуаны мир наполнился звуками, неслышными раньше. Прислонившись спиной к стволу дерева, я в ленивой задумчивости взирала на свою жизнь. Какой бы она стала, будь у меня еще один шанс ее прожить? Все ошибки, глупости совершенные когда-то, разбудили совесть. И лишь грозный рык внутреннего голоса, загнал ее обратно.
Я понимала, что доведись мне прожить еще одну жизнь, мало что изменилось бы. Единственное, чего я не могла простить самой себе, это Кайл. Отец был прав, когда говорил, что мне не следовало уезжать. Мы могли бы вместе найти выход, разобраться. А я предпочла спрятаться здесь. Смахнув одинокую слезу, я глубже затянулась сигаретой. Неверная тень отделилась от дерева, обретя облик мужчины. Такого далекого, такого желанного.
– Ты не виновата, Лиан. – Вызванный дурманом призрак Кайла грустно посмотрел на меня.
– Уходи. Тебя здесь нет. Тебя создал наркотик и мое воображение.
Я отвернулась, желая чтобы видение исчезло. Обжигающие пальцы, сомкнувшиеся на моем плече, рассеяли дым. Резко развернувшись, я едва не стукнулась головой о дерево, и стукнулась бы, если не крепкая мужская ладонь, вовремя подставленная призраком.
– Я не привидение, Джилли.
Мои руки сами собой потянулись к нему. Я ощутила твердую линию подбородка, шершавую от отросшей щетины кожу и запуталась пальцами в темных волосах. Все говорило о том, что передо мной живой, настоящий мужчина, а не плод расстроенного воображения. Кайл посадил меня к себе на колени, обнимая, словно боялся, что я убегу. Под моей ладонью билось горячее сердце, прогоняя холод последних месяцев. К поцелую примешивались соленые капли слез, освобождая меня из невидимой клетки. Сон. Нереальность происходящего не давала возможности поверить в то, что я не сплю. Мысли сгорели, оставив лишь ощущения, сладко-горькие, порывистые…
Я проснулась в своей кровати, одна. Сводящий с ума, знакомый запах одеколона, сохранившийся на подушке, озадачивал. «Неужели все было реальным?» - подумала я, стараясь заглушить вспыхнувшую надежду. Поразмыслить над слишком уж странным сном мне не дали. Бабушка вошла без стука и раздвинула занавески.
– Пора вставать, Джиллиан. А то все пропустишь.
– Что пропущу? – все еще не освободившись от остатков сна, я закуталась в одеяло.
– Сюрприз. Вставай, сейчас придет Фекри и займется твоими волосами.
Я не сразу обратила внимание, что Нилюфер вопреки своему обычному дневному наряду, одета в бледно-салатовое платье, с разрезами на юбке и рукавах. На уложенных короной волосах покоился золотой гребень, с которого свисала прозрачная вуаль.
Преодолевая желание зарыться в подушку и продолжить спать, я встала. И тут же снова легла. Ночная рубаха валялась в стороне, хотя я совершенно точно надевала ее. Покачав головой, бабушка подала мне халат.
Появившаяся служанка, принесла платье. Пришлось подчиниться и одеть его.
Пока Фекри колдовала над моей головой, бабушка нервно расхаживала из стороны в сторону.
– Сделай одолжение, перестань ходить! – я поморщилась и указала ей на кресло. – Что происходит?
– Скоро узнаешь.
Я открыла рот, чтобы возразить, когда в комнату ворвался маленький вихрь, принеся с собой лимонно-терпкий запах духов. Сфокусировав взгляд, я взвизгнула от радости. Мэй, а это была именно она, изящно раскинула руки для объятий. Увидеть подругу здесь, в Марокко, казалось равносильным чуду.
После долгого объятия я чуть отстранилась, окинув взглядом ее изумрудно-зеленое платье с вышивкой, разрезами на рукавах и юбке и шелковым поясом на талии. Красиво.
– Прекрасно выглядишь. Тебе идет этот цвет. – Сказал я, едва соображая, что несу. – Пресвятые тараканы! Мэй, как ты тут оказалась?
Счастливый, напоминающий звон хрустальных колокольчиков, смех прокатился по комнате.
– Это еще не все сюрпризы. – Подруга ласково посмотрела на меня. – Какая ты красивая. Все будут просто очарованы.
Я глупо хихикнула, от такого простого комплимента и мигом насторожившись, спросила: 
– Все? Кого ты имеешь в виду?
Бабушка строго погрозила пальцем Мэй.
– Твоего отца, конечно. Она имела в виду моего сына. Милая, нам пора идти.
Фекри быстрым движением поправила мне прическу и подтолкнула к зеркалу. Платье, показавшееся накануне произведением искусства, не утратило своего очарования и сегодня утром. Белый бархат тускло светился в ярких лучах, заглянувших сквозь окно. Волосы, заколотые с боков тонкими золотыми невидимками, крупными локонами спадали на шею и плечи, создавая резкий контраст. Приходилось признать, что мне это безумно нравится. Не удержавшись, я подмигнула своему отражению в зеркале. Мэй подошла и встала рядом, как миллионы раз в прошлом. Наш ритуал перед очередной авантюрой. Только сейчас мы обе были одеты не в привычные кожаные комбинезоны, а походили на принцесс из восточных сказок. Серо-зеленые глаза подруги искрились от переполнявших чувств. Она тоже подмигнула отражению, беря меня за руку.
Бабушка распахнула дверь, ожидающе смотря на нас. Глубоко вздохнув, я  направилась вслед за Мэриан, не зная еще какую ловушку, подготовила судьба.
В молчании мы прошли по коридору на ту сторону дома, где располагались покои отца.
Ни разу в жизни я не нервничала так, как в эти мгновения, страшащие своей неизвестностью. Нилюфер остановилась перед высокими дверями большого зала с колоннами, расписанными затейливым орнаментом, белым потолком с позолотой и выложенным мозаичной плиткой полом. Сама я заходила туда всего пару раз. Она набросила мне на голову прозрачную вуаль. Дождавшись кивка бабушки, охранник распахнул двери и вошел первым.
Я услышала его суховатый, надтреснутый голос, но слов не разобрала. Если бы Мэриан не дала мне пинка, под самую функциональную часть тела, я, наверное, так бы и стояла в коридоре. Ощущая прилив самого настоящего ужаса, я в панике схватила подругу за руку, которую она лишь крепко пожала и повторным, весьма ощутимым пинком, втолкнула в зал.
От яркого света я зажмурилась, неловко переступая с ноги на ногу и потирая ушибленное место. Легкий рокот достиг ушей, заставив принять по возможности приличный вид.
Судя по ехидному выражению лица папаши, стоящего в конце зала в окружении жен, получалось не очень. Вуаль, падающая на глаза, ухудшала обзор, особенно для углового зрения, не позволяя четко рассмотреть присутствующих. Приходилось ориентироваться в основном на запахи.
Вот женщина в ярких одеждах, пахнущая знакомыми духами с  нотками розового масла. Рядом с ней высокий мужчина в белом костюме и, кажется в ковбойской шляпе. Чуть поотдаль еще одна женщина. Приторно-сладкий аромат карамельной ванили коснулся ноздрей, вызвав целую гамму воспоминаний. Мама! «Пресвятые тараканы, что она здесь делает?» - подумала я. Запах ее духов я не спутаю ни с каким другим. Из всех знакомых женщин, только она предпочитает этот невыносимый тон. Ближе всех к отцу, помимо его жен, стоял мужчина. Эту высокую, накачанную фигуру, затянутую в темно-оливковый костюм, неповторимую грацию движений, сложенные на животе крепкие руки с длинными, аристократичными пальцами и терпкий запах туалетной воды, я узнала бы всюду. Лишь он один был героем моих снов, заполнял собой все мысли. Кайл!
«Значит, это был не сон!» - заметались в голове шальные мысли. Он и правда, был здесь, в Марокко!
И я поняла, ЧТО намечалось. КАКОЙ праздник здесь устроили. Злость, на миг вспыхнувшая в сердце, сменилась горячей благодарностью. Впервые в жизни для меня сотворили подобное. Можно себе представить, сколько сил отец и бабушка положили на то, чтобы все организовать. А главное уговорить Кайла приехать…
Отец едва заметно кивнул, когда я приблизилась к нему и склонила голову в почтительном поклоне. Прямо как в кино. Его темные глаза ехидно блестели, словно он говорил мне: «Я сделал это для тебя. Помни об этом».
Кайл встал рядом со мной, крепко прижав мою руку к себе. Я всем телом ощущала его тепло и силу, дрожа от волнения. Отец посторонился, пропуская вперед немолодого маленького человечка. У него в руках я заметила раскрытую книгу.
«Джиллиана Катрина Донар и Кайл Эллиот Спенсер! Я объявляю вас мужем и женой!»
Тишина, упавшая на голову, пока Кайл одевал мне тяжелое золотое кольцо, была живой. Стоя спиной к собравшимся, я чувствовала на себе из взгляды. Огромным усилием воли, подавляя истерический смех, я повернулась к… теперь уже к мужу. Зеленые глаза Кайла смотрели на меня, прожигая сквозь невесомую ткань белой вуали, которую он откинул.
– Теперь ты моя! – донесся его властный шепот, прежде чем он коснулся моих губ легким поцелуем.
Над залом прокатились аплодисменты и мой собственный счастливый смех. Я повернулась лицом к собравшимся, без изумления уже, глядя на довольные лица друзей.
Стейси в шикарном розовом платье, под руку с Морисом в белой ковбойской шляпе, помахала мне рукой. Вот уж не думала, что у них все сложится. Дорис прикладывала платочек к повлажневшим глазам, стоя между Джеком и Демианом. «Надо же! Семейка в полном составе» - съехидничал внутренний голос. Китти, Мэриан и Даниель заговорщически щурили глаза. Конечно же, они были в курсе всей затеи. Вот сволочи! 
Отец улыбнулся.
– Поздравляю! Будь счастлива, девочка!
– Ты у меня еще получишь! – со смехом прошептала я, целуя его в щеку. – Спасибо!
Мне вдруг захотелось сбежать от всех, чтобы полнее ощутить такое нежданное счастье. Остаться одной, пересыпая его в руках, как скупец свои сокровища. Понять, поверить, наконец, что все по-настоящему. Кайл словно прочитал мои мысли, потому что тихо сказал:
– Даже не думай. Они все приехали сюда ради тебя. И хотят нас поздравить. Только, сначала мой подарок!
– Как бы ни тривиально это звучало, но ты мой главный подарок! – я улыбнулась.
– А я думал, ты захочешь кое-кого увидеть…
От этих слов вспыхнула тайная надежда. Неужели ради меня Кайл смог? Он смог! Я поняла это, как только заметила среди гостей высокую фигуру в бежевой рубашке.
– Ник!? Как тебе удалось?
Кайл не ответил, лишь легонько подтолкнул меня к своему отцу. Не тратя больше время на пустые разговоры, я кинулась к Учителю, на ходу смахивая слезы. Он обнял меня одной рукой, широко улыбаясь, а другую протянул сыну. Кайл пожал ее. Его лицо приобрело непроницаемое выражение, за которым скрывалась радость.
Ради женщины, сыгравшей не малую роль в их судьбах, эти двое нашли себя. Мне стало приятно от того, что я и есть та самая женщина. Женщина, которая обрела, наконец, свое счастье…

Эпилог
Поднявшись по ступенькам высокого офисного здания, Джиллиан Спенсер  кивком головы поприветствовала охранника и впорхнула в высокие двери. Кабина зеркального лифта, мигая зелеными огоньками, подняла ее на тридцатый этаж.
Мельком взглянув на склоненную голову секретарши, она без стука вошла в большой кабинет шефа. Он сидел за столом, с лазерной указкой в руках. Красный лучик описал дугу и остановился на груди Джилли. Она инстинктивно попыталась смахнуть светящуюся точку. От ее жеста по кабинету поплыл веселый смех, сидевших там людей. Лучшая подруга Джилли, Мэриан Реми, приветственно махнула рукой. Рядом с ней сидел ее муж Даниель, перелистывая тощенькую зеленую папку.
Лазерный лучик продолжил свое движение вниз, от чего темные брови Джилли поползли вверх. Она быстрым шагом пересекла кабинет и звонко чмокнула расшалившегося начальника Управления, в губы.
– Какой же ты, неугомонный! – весело сказала она мужу. – Что у нас за дело?
– Это все ты виновата! – парировал Кайл. – Садись и слушай!
Как послушная девочка, она села и сложила руки на коленях. Это вызвало новый прилив смеха.
Слушая о подробностях дела, Джиллиан мысленно окинула взглядом те девять лет, что прошли после ее свадьбы с Кайлом. Девять лет наполненных счастьем и любовью. Плодом этой любви стало двое прекрасных малышей. Дочь Соррелея-Мэйси, здорово напоминающая мать и характером и внешностью и сын Николас-Роксан, названный в честь двух дедушек (впрочем, дома его звали Ниро).
Джилли смотрела на мужа и друзей из-под опущенных ресниц. Не одну бессонную ночь провели они четверо вместе, вычерчивая хитроумные комбинации и претворяя их в жизнь. Не один раз прикрывали друг друга, рискуя собственными жизнями.
– Ты согласна? – Кайл посмотрел на жену, прекрасно понимая, что она его не слышит.
– С чем? – Джилли внимательно уставилась на него.
– Я так и думал. Перестань ты так волноваться. Дети не в первый раз едут на лето к твоему отцу.
– Но они впервые будут там без нас. – Возразила она, ощутив привычное материнское беспокойство.
– Не беспокойся, подружка! – Мэй запалила кончик сигареты, зазвенев зажигалкой. – Они уже взрослые. К тому же Китти за ними присмотрит.
Джилли кивала головой. Кузина Кайла сама предложила отвезти детей к ее отцу, и она не сомневалась, что Китти справиться с задачей.
Солнце раскалило асфальт и в воздухе повисло марево. Выйдя из прохладного офиса, Джилли подставила лицо горячим лучам, наслаждаясь такой погодой. В отличие от многих, она никогда не страдала от этой жары. Она ей даже нравилась. Писк телефона напомнил о встрече со Стейси в их любимом кафе. Психотерапевт сейчас занималась очередным делом и хотела посоветоваться. Джиллиана вспомнила свадьбу Стейси с Морисом, которую устроили в Диллинджере. Подруга выглядела великолепно в ярко-алом платье танцовщицы кабаре, времен сухого закона. Джилли усмехнулась. Все они прошли нелегкий путь и нашли то, что искали. Мэй и Даниель поженились, Ник отошел от дел, занимался внуками, когда она и Кайл отправлялись на очередное дело, и успешно содержал дорогой ресторан почти в центре Вегаса. Даже Дорис разведясь со своим «лысым боровом» и оттяпав хороший кусок от его состояния, была счастлива и колесила теперь по Европе в компании молодого садовника.
Через два года после собственной свадьбы, Джилли довелось побыть в роли подружки невесты на свадьбе бывшего, теперь уже шефа. Дэвлин повел в загс свою секретаршу Эмму, еще до своего перевода в Вашингтон. Порой она скучала по этому симпатичному, веселому мужчине. Но его перевод позволил Кайлу получить повышение.
Щурясь от солнца, Джилли легко сбежала по ступенькам крыльца к машине, чувствуя легкий прилив адреналина, как и всегда перед новым заданием. Напевая веселый мотивчик, услышанный утром по радио, она завела мотор и ввинтилась в поток автомобилей…