Мы же договорились, что всё будет по честному. Я договор соблюдаю. Но слабо нервным читать не рекомендую. Правда более жестока, чем ложь. Все было, по ситуациям, гораздо жестче чем сейчас изложено.
Пару раз, может три рыдал, как маленький мальчишка. Естественно в пьяном виде. На плече жены, она гладила меня по голове и успокаивала. Спокойно и нежно.
Ситуации, даже для меня, крутые были. За сотню, умерших при мне, разные все ситуации. Описать сложно. Сколько раз, я говорил врачам: - ВСЕ, ПРЕКРАЩАЕМ РЕАНИМАЦИЮ, РЕБЕНОК УМЕР. Врачей остановить сложно, они все отчетливо понимают, но лучше приказ. Никто не хочет быть последним, перед тем, кто за чертой. Но когда отчетливо понимаешь, что эта черта уже пройдена, это не приказ, это констатация факта, совет. Не всякий ему следует, это хорошо. Чаще это молодой врач, но он станет потом, настоящим доктором. Он еще не понимает, что все, это уже ВСЕ. Вот так и уже окончательно. Биться он продолжает, вводит лекарства, массажирует сердце. Естественно ему, все помогают, искусственная вентиляция легких, чистым кислородом. Вводит лекарства, и внутрисердечно, подксказываем и объясняем. Там все просто, когда знаешь.
Много хороших врачей, через это прошло, не сломались. Хотя все очень сложно.
- Заканчиваем реанимацию, больной умер давно, минут десять назад.
Это все, по настоящему. Все очень серьезно.
Нашел его в подсобке, он там плакал, да нет, рыдал в рукав. Он вообще, ни разу, не видел смерть, ну так в его жизни получилось, а здесь на его глазах и руках, умер ребенок, пока первый. Если не сломается и останется в реанимации, будет еще много, но гораздо больше, спасенных.
- Примирись доктор, больной на самом деле умер. Он был изначально, не жилец, много врожденных аномалий. Не плакать. Если останешься в реанимации, будет не часто, но обязательно будет. Смерть иногда неизбежна. Но остальным не дадим помереть. Много больше, которых не отпустишь их, туда.
Мужик очень умный, сильный и грамотный, но психически не очень, в очках, это абсолютно не важно. Хорошие характеристики для реаниматолога, почти без недостатков, главное ум и желание лечить. Комплексы его бы удалили работой. Опыт есть. Но ушел в Университет, там уже работал на кафедре. Медицина, это второе его, образование. Не очень удачная практика, но кто знает, что хорошо, что плохо. Из него, можно бы сделать врача настоящего, но не срослось. Он не переносит понятия, смерти. Боится. Стал большой величиной в биологии, спустя семь лет, уже профессор. Как человек и ученый, очень хороший, как врач, не получился извинялся. Дружим искренне. Редко общаемся, но уважаем друг друга. Каждому свое. Вариантов уже нет, выбрал свое.
Да, было много смертей и не один десяток раз это было, под тысячу. К смерти детей, я отношусь, жестко на Вы. Просто не люблю, сказать точно - НЕНАВИЖУ СМЕРТЬ.
Но часто меня ставят врачи перед фактом, завтра. Произошло ночью, или в выходные.
Ладно проясню то, о чем разговор. Одна, из десятков ситуаций.
Девочка трёх лет, поступает избитой и с подозрением на нейротравму ( травму мозга), думаю, что не заставите уточнять, что я имею в виду - сотрясение, контузия , или ушиб, или прочее. Осталась одна с отчимом, вроде как упала бегая.
Врача "Скорой помощи", тоже надо понять. Он прекрасно понимал, что туда её просто не довезет, до нейротравмы, помрёт в дороге. Есть универсальная отмычка от всех проблем в неотложной медицине, это мы.
Естественно ребенка взяли. С шумом и топотом, реанимационная бригада с ребенком наперевес, тащили сразу в реанимационный зал. Опытные, знают, что здесь никогда не откажут. Любопытные, стояли пол часа и наблюдали.
Катетеризация центральной вены (подключичной), интубация трахеи, перевод на аппаратную вентиляцию. Всё очень быстро и как всегда, всё сделано хорошо. Лекарствами стабилизировали состояние. Профи работают.
Проблемы начались назавтра. Сначала отказали почки, потом печень, потом сердце и кишечник. Мозг изначально не реагировал. Лечили. Но уже так, как могли. О переводе речь не стояла. Вызвал всех ведущих специалистов, консультации записали, к себе никто не взял, да и не настаивали, все всё понимают. Перед ними да и перед нами, не было сомнений, летальный исход. Бились до конца, трое суток не уходил с работы. Бесполезно.
Вскрытие на четвертый день. Естественно у судебников. Не нашей прозектуры, компетенция.
Присутствовал естественно на вскрытии, это всё просто, хоть и не приятно. Поразил лишь один факт. Мелкая девчушка мне не поверила, но она зам, прокурора города:
- С такими травмами, больной не может жить, три дня так долго.
Да конечно, там отрыв селезенки, ушиб печени и сердца, ушиб мозга. Но мы тоже не случайные там, мы боролись до конца. Но ее тоже учили, по сравнению с нами, плохо.
Не много сказано, но обидно, и ещё обиднее, ребёнка не вылечили.
Мы не смогли, у нас нет таких возможностей.
Они приходили на беседу с врачом. Очень красивая пара, но протянутой в пожатии руки, врач не заметил.
Говорить с убийцей детей, я точно не хотел, мог сорваться, набить морду. Внучка моя, такого же возраста, даже замахнуться на нее не позволю. Послал на беседу лечащего врача. Он более спокойный.
Он пришел, с трясущими руками. Большего хамства, он ни разу не слышал. Жестко пожалел, что не в своем кабинете, все произошло. Зря послал врача на разговор в справочное. Нейротравма отчиму, точно была бы, плевать на последствия. Убить, не убил бы, нейротрамву обеспечил бы с вероятностью на 99,999%.
Сын одного, из высоко поставленных. Нас на суд не вызывали, чем дело кончилось. Не знаю. Да и не интересно. Там уже Бог судья, мало не покажется, тоже знаю твердо.
Другие больные и их проблемы, быстро заполнили восприятие, ситуациями. Две недели назад, больного вспомнить, это сложно припомнить, три дня, это реально. Ситуации с календоскопной чередой, непрерывно. Просто вникнуть в больного, оценить анализы, анамнез болезни и другое, и тщательно осмотреть, надо не менее 30 минут. Но он же не один, их много. Почему и брал дежурство по понедельникам, за сутки врубаешсья в больных, в их ситуации. Они все разные, двух похожих детей не встречал. И еще по четвергам, там пятница, а завтра суббота и воскресенье. Телефоны вне доступа, нет просто меня, ни в городе, ни в стране, нигде нет. Иначе свихнешься.
Тема для меня, похоже неисчерпаемая, сразу пришло в памяти, еще десяток случаев.
Опишу еще один, или два, остальные, тоже не, для слабо нервных, хватит и этих.
Маленькая девчушка, полутора лет, заболела внезапно. Время отсчитывало лишь часы.
Есть понятие, менингококковой инфекции и одна из ее форм, молниеносная. Нередко сталкивался, именно с этой формой. Самое поганое, что такой формой болеют, наиболее здоровые дети. Их организм реагирует мощно и это на руку микроба. Он извращает защиту, в жестокое нападение. Ослабленный организм, даже после банального ОРЗ, реагирует мягче и проявляются другие формы болезни, которые весьма легко лечить. Микроб пасует даже от банального пенициллина, не говоря о более мощных. Самое паршивое то, что поражает надпочечники. Они маленькие железы, над почками, но мозговая часть вырабатывает адреналин( все знают, что он гормон стресса), но кроме этого, он просто всегда необходим организму), корковый слой вырабатывает еще три разные группы гормонов, не менее важных.
При поражении им, точнее внутренним его токсином, происходит туда кровоизлияние. При виде такого больного, там диагноз легкий, но бывало не всегда. Клиника бывает стертой. Молишься лишь об одном, чтобы этого не произошло. Если до нашего вмешательства не было, кровоизлияние в надпочечники, то выздоровление гарантировано, иначе, неминуемая смерть. Здесь счет идет даже не на часы и минуты, секунды важны.
Боюсь, что многое непонятно другим. Но на низшем уровне, попытаюсь, объяснить.
Начну снова. Пускай повторюсь, это мало важно.
Поступает маленькая и очень общительная девчушка. Она держит меня за руку и щебечет, мало разборчиво. Но понял, что. У нее есть котик и плюшевая тигра. Она меня с ними обязательно, познакомит. Меня она приняла, за родного, доверилась.
Хотя мы, все сделали на высшем уровне, очень быстро. С ужасом наблюдал, как нарастает сыпь. Она звездчатая, некроз внутри и лучи. Давление артериальное, ноль. Температура была 40,2, сейчас 35,2. Поверьте, мы сделали все необходимые манипуляции, быстро и тщательно. Но уже ввели антибиотик, врачами скорой помощи, по жесткой рекомендации профессора, инфекциониста, детского. Мы сталкиваемся с такими больным, около двадцати в год, из них два, три умирают.
Она до конца, была в ясном сознании. Дозы вводимых лекарств, не просто шкалили, были запредельными, брал еще гормоны, из ближайших больниц. Дозы не отзвучиваю, были дозы запредельны, и мое желание, ее спасти. Бился до конца.
Прожила она тридцать семь часов, хотя ей было отпущено от одного, до пяти.
Стиснув зубы, настоял на вскрытии, боялся, что там частичное кровоизлияние. Надпочечники, небольшие железы над почками, но только они вырабатывают адреналин в мозговом слое и три группы гормонов в корковом. Без них, жизнь невозможна. Медленно все, тщательно. Увидел мешочки с кровью, вместо надпочечников, успокоился. Со ста граммов спирта, напился в хлам. Отключил все телефоны, ударился башкой о подушку, забылся, почти на сутки. Естественно, очередная своя нейротрамва.
Был враг, профессор. Хотя и раскланивались с ним при встрече, внешне доброжелательно.
Менингококовую инфекцию каждый врач представляет, генерализованную форму с некрозами, не многие видели. Мы много видели и много больных умерли, но только малая часть. По его рекомендациям, все бы больные, умерли. Рекомендации дурацкие, но он крайне настойчив.
У нас своё мнение, опубликовали его. Союз педиатров одобрил на всеобщем съезде, уничтожил профессора. Статью занесли в избранные, как рекомендации всем врачам. Мы шли к пониманию долго, сколько трупов за спиной. Его просто осмеяли, его доклад. Он обидчивый, но не понимает даже основ реаниматологии. Ушел с работы, после того съезда, похоже что-то понял, До этого тоже, были стычки. В корне тогда разошлись доклады. Он доказывал одно, я противоположное. Нас, с тем профессором, едва растащили на сцене. Он начал первым драться, по морде в ответ, качественно получил. Была конференция, для врачей " Скорой помощи", человек за двести, сначала его доклад, потом мой. Противоречия между теоретиком и практиками существенны. Нокдаун был у теоретика.
Он, для начала, не врач. Эпидемиолог. Больных не знает, он владеет эпидситуацией. Знает как бороться с бруцеллезом у коров, с тифами и паратифами. Может конечно и с оспой и чумой, с холерой. Но не сталкивался.
Возомнил вдруг себя клиницистом. Почитал книжек и решил, что он оказывается, крутой врач. Также понял, что профессор тот, кто имеет мнение. Но ни одного больного не похоронил, и не вылечил. Но мнение имел всегда, по каждой патологии. Может и поэтому, получил по морде больше, чем рассчитывал.
Конечно изрядно повеселили врачей "Скорой помощи" дракой, такое не часто бывает. Но большинство подавляющее, практически все, болели за меня, аплодировали стоя.
У меня есть места, на кладбищах, где в основном, мои бывшие пациенты. О многих могу, многое рассказать. Как и мусульманское, детское кладбище отдельное. Мой сын там есть, новорожденный. Это всё, есть так, как есть. В родительские дни на кладбище не езжу, только в будние. Но я воспринимаю жизнь так, как она есть.
В медицине, просто ничего не бывает. Мы посвятили семь лет, чтобы найти решение проблемы, стеноза гортани. Их много умирало. Три врача сидели в свободное время в медицинской библиотеке, три в библиотеке при мединституте, три в Шишковской. Испробовали массу методов, от использования стресспротекторов, до введения гормонов в третью ямку неба. Эффект ноль. Проехали весь Союз, это было без проблем, было бы желание. Киев и Питер не вдохновили, а в Москве зацепились за одно отделение. Там была спокойная и четкая тактика. Большая ингаляционная палатка, где помещаются мать и ребенок. Уже не надо стресспротекторов, мать рядом. Закон Франка-Даниела-Бернули, надеюсь помнят все. В месте наиболее сужения, возникает отрицательное давление при прохождении хоть жидкости, хоть газов. Природа иногда играет злые шутки. В возрасте от года до двух лет, чаще. В силу анатомических преобразований, гортань приобретает форму " Песочных часов", малейший отек подслизистой, приводит к одышке. Дополним физический закон, чем больше беспокойство, тем сильнее затруднение дыхания. Многие ощутили действие сосудосуживающих капель в нос. Сосуды сузились, отделяемое прекратилось, нос задышал. Эффект тот же, на пять сантиметров ниже. Исчезло затруднение, нет отека, дыхание свободное. Но ингаляции использовали, с помощью старинного пульверизатора, парикмахерского. Просто там частички аэрозоля большие, нам не надо, чтобы летели до бронхов. Нам важен эффект здесь.
Проблему устранили, на года. Правда первую камеру монтировали ночью. Всю ночь, врачи. Нет не в тайне, другого времени не нашлось. Да и литр спирта был, не лишним. Один из распылителей свиснул, специально посланный в Москву, доктор. Хотя договоренность была. Мед и орешки, облепиховое масло, тоже были.
Да у них там, их много. Размножили, через оборонный завод. Три украли у нас, районные доктора. Да как то, без обид, даже зауважали их, они же лечить начали. Не было с тех районов проблем.
Вспомнилось ситуаций жестких много. Хорош.