Я переходил оживленную улицу. Прямо на пешеходном переходе на правом кеде развязался шнурок. Мое внимание раздвоилось: приходилось вороватым взглядом поглядывать по сторонам, чтобы не налетела какая-нибудь машина, (человека на белых полосках видно издалека!) и следить за проклятым шнурком (чтобы не наступить ненароком!). Навстречу шла блондинка и лучезарно улыбалась в мою сторону. В ответ я тоже показал ей свои тридцать один с половиной зуба. Блонда оживилась и перешла в наступление: стала стрелять в меня из-под очков глазками. Внимание сразу поделилось на «три»: машины, проклятый шнурок и блондинка!
«Доплыв» до своего «берега» я не переставал думать о леди. «Как она там? Смогла ли перейти улицу»? Не утерпел и оглянулся: старушка в парике, постукивая палочкой, бодро мчалась по тротуару.
День задался с улыбки и это хороший знак. Тем более что я решил сегодня сделать предложение своей любимой. Засунув руки в карманы и беззаботно посвистывая, доскакал до ресторана, возле которого меня ожидала В.Н.Л. (Вера, Надежда, Любовь). Так очень ласково я называл свою девушку... чтобы не спутать с именами других знакомых девушек.
Пройдя в зал, мы умастились за столиком. Тут же появилась официантка. Подозрительно окинув нас взглядом, прогундосила: – Чего вам?
Я сказал. У нее от удивления поднялись нарисованные брови. Затем она развернулась и, привычно виляя... взглядом, пошла выполнять наш заказ.
– Только чтобы в керамике, а не в пластмассе какой-то! – прокричал ей вслед.
– Будет тебе «в керамике»! – ответила та, не оглядываясь.
Накрыл руку В.Н.Л.-очки своей лапищей. – Знаешь, я хочу сказать тебе кое-что... Пожалуй, начну издалека. Давай поженимся!
У девушки округлились глаза. – Так романтично! Словно в каком-то фильме про любовь! – и она стала накручивать пальцем прядь волос. – Ты все-таки решился сделать мне предложение!
– Е-мое! Так целых три дня прошло после нашего знакомства! Куда же тянуть больше!
– Я не готова тебе ответить сразу. Мне нужно подумать.
Тут снова нарисовалась официантка. Бухнув мой заказ на стол, она положила рядом с ним чек.
– Что это?
– Счот!
Я взял бумажку и внимательно ее изучил. – Чего, чего? Тетенька, это почему так много нолей после цифр?
– Потому что это чай, а не мусор какой-то, «дяденька»! – съязвила «белоснежка».
– Ломтик лимона очень тонкий! Продолжал я бороться с ценовой политикой этого заведения.
– Это тебе не масло, чтобы в палец толщиной на хлеб накладывать! Хватит мне мозг выносить из-за одного стакана чая, – она посмотрела на В.Н.Л. – На двоих! Платить будем или нет?
Тяжело вздохнув, я, подобно археологу, стал рыться в карманах, постепенно доставая на свет божий круглые, разной номинации артефакты. – Это все, что мне удалось наскрести по сусекам, – сказал я, глядя на стопку монет. – К сожалению, вам на «чай» ничего не осталось...
Официантка сгребла мелочь в руку и, уходя, сердито пробормотала: – Блин, как же меня достали «шнурки» всякие!
Бросил взгляд на ее элегантные туфли и, не обнаружив на них даже намека на завязки, перевел взгляд на свои элегантные кеды и непонимающе пожал плечами. Подождав, когда скроется из вида «рекэтирша» подмигнул сидящей напротив меня симпатюле: – Так ты согласна?
– Нужно подумать! Сразу нельзя соглашаться! Как ты думаешь, пять секунд уже прошло?
– Даже больше!
– Тогда согласна! Дим, расскажи мне еще раз про слепок! Ну, пожалуйста...
Я начал самым бессовестным образом повторять уже в одиннадцатый раз истинную правду. – Значит, приснилась мне одна герла. И после сна остался слепок от нее вот здесь, – и я показал в область сердца, – и немного здесь, – постучал себя по голове. Когда сравнил тебя со «слепком» в голове, то они, – представитель противоположного пола заметно напряглась при этих словах, – представь, совпали!
Девчушка от радости захлопала в ладоши: – Димон может, пойдем отсюда? Тем более чай уже выпит до самого дна…
– Идем, В.Н.Л., – и четырнадцатилетний жених протянул тринадцатилетней невесте руку.
Они медленно шли по тротуару, взявшись за руки. Время словно перестало существовать для них... кроме проклятущего шнурка на правом кеде, продолжавшего мотыляться из стороны в сторону. Ему было явно пофигу остановившееся для влюбленных время!