Ему говорили – тебе легко, ты ж писатель! Ты сидишь дома и сочиняешь рассказы. Захотел – пошел поспал, захотел – написал строчку-другую. Лафа!
Со стороны, наверное, его труд так и выглядел – как отдых. Мало кто, даже среди самых близких, знал, как тяжело давался ему каждый текст. Он не умел писать, абстрагируясь от своих книг, он проживал их от и до – погружаясь в жизни героев вместе с ними. И если путь читателя был ограничен рамками книги, то сам Писатель знал все, что происходило с его персонажами до и после рассказанной истории. Это как в сказках «жили они долго и счастливо» — и читатель закрыл книгу и со спокойной душей забыл о героях, не думая какое было их счастье. А Писатель думал. Он знал, что давая жизнь своим книгам, он будто открывает дверь в некую невидимую никому страну и тепреь он всегда будет видеть все, что там происходит.
Один из критиков однажды написал, что его книги похожи на торт – вкусные слои, вкусный крем, который держит их вместе и на вершине торта вкуснейшая вишенка. Но Писатель знал, что если и сравнивать его книги с тортами, то разве что с Наполеоном, где было десятки и сотни слоев. Это был его дар – его книги при каждом прочтении открывали новые секреты.
Друзья Писателя завидовали его успеху и его славе, завидовали его свободе и его жизни. Но кто знал, что настоящие книги, вечные книги пишут кровью автора на его коже. Такие книги не приходят отупевшим от жратвы уродам. Они буквально вырывают из автора право на жизнь, питаясь его плотью. Такие книги не приходят к благополучным – их находят, бродя по карте своей души. Их добывают из огрызков и обломков, очищают от грязи, от суеты и полуночного бреда. И становится ясно, что только один этот поиск и позволял душе выжить. Автор такой книги не слышит аплодисментов, не раздувается от славы – он сидит опустошенный и глядит в никуда.
Ему говорили – тебе легко, ты ж писатель!…