Валентина Михайловна стояла у окна: "Мне двадцать семь... Уже двадцать семь лет. Что дальше?"
Окно выходило во двор-"колодец" — таких в Ленинграде множество в старых районах. А на Петроградской стороне — особенно.
Уже больше года, как закончилась война.
...Компании она не любила. Не лежала душа. И как-то само собой прекратилось: ее перестали приглашать куда-либо. Пристрастилась к книгам, просто какая-то ненасытная любовь появилась к чтению, чего была лишена в блокаду из-за изнурительной работы в военном госпитале, где работала врачом-хирургом. Иногда выбиралась в филармонию или театр.
Из окна ее комнаты на третьем этаже обзор был небольшой. Размышления у окна успокаивали и наводили на более глубокие мысли.
Она обратила внимание на окно на втором этаже дома напротив. Оно всегда было зашто-рено, и в нем всегда горел свет. Там, в комнате, ходил мужчина с трубкой во рту и в шляпе, а тень его проецировалась на экран, которым служили шторы. У нее возникали вопросы: кто он? чем занимается? почему в шляпе? И еще многие другие.
Фигура иногда надолго исчезала с экрана, затем вновь появлялась. Через определенное время тень смещалась вправо и пропадала на какое-то время. И так каждый день.
Валентина Михайловна фантазировала по поводу этого незнакомца, тень которого наблюдала. Каких только она ему не насочиняла профессий и занятий!
А сегодня... Она не обнаружила света в окне напротив. Это ее привело в такое волнение, что она даже плохо спала ночью.
Света не было еще несколько дней.
Прошло три недели, и... снова окно засветилось во мраке позднего вечера. Волнение охватило ее.
Какое-то новое ощущение, которого никогда прежде не было. Что это? А если... И от этой мысли Валентина покраснела. Побежала к зеркалу, щеки ее порозовели, глаза светились. Она поправила пушистые густые волосы, коротко и аккуратно подстриженные, и улыбнулась: "Надо познакомиться с таинственным незнакомцем". Мысль возникла как-то сама собой...
Через два дня, взяв отгул, она надела плащ цвета жженого кофе, который подчеркивал ее стройную фигуру. Закрепила на голове берет темно-зеленого цвета и повязала на шею шелковый шарф нежно-оранжевого цвета. Крутанулась а туфлях на высоких каблуках перед зеркалом, словно девочка, еще раз улыбнулась и вышла.
Валентина Михайловна прохаживалась перед парадной дверью подъезда, в котором на втором этаже находилась предполагаемая квартира.
Появился мужчина с трубкой ворту, в шляпе и плаще — все шло к его спортивной фигуре.
Ее будто что-то подхлестнуло. Валентина Михайловна бросилась к незнакомцу. Вдруг споткнулась перед ним, чуть не упав...
Он непроизвольно, но ловко подхватил ее под мышки.
— Ой! Извините! Ради Бога, извините, пожалуйста, — пролепетала она.
—
—Не извиняйтесь. Мне приятно оказать внимание и помощь такой приятной особе, как вы, — он вопросительно посмотрел ей в глаза.
— Я... я... Позвольте с вами познакомиться,—быстро выпалила Валентина, опустив голову, зардевшись, словно ребенок.
—
— Извольте! Буду рад
—
— Куда вы... вы... сейчас?
—
— На службу. Звать меня Юрий Александрович. Можно— просто Юра, — он по-доброму улыбнулся.
—
— Очень приятно. А я Валентина Михайловна. Можно про сто Валя, — в тон ему ответила она.
— Вот и познакомились.
— Я вас провожу?
— Будьте любезны!
И они пошли. Он взял ее под руку.
Стали встречаться. Дело шло к свадьбе...
За все время знакомства она ни разу не была у него в гостях. Общались в ее комнате, это был эталон чистоты и порядка.
— Валюша, все хочу спросить тебя... Как это ты решилась тогда подойти ко мне первой, да еще так оригинально познакомиться? — спросил Юрий, встретив Валентину у больницы, чтобы проводить домой.
—
— Сегодня все объясню, — ответила, улыбаясь, она.
—
Дома Валентина сервировала столик шоколадными конфетами и шампанским. Разлив вино по бокалам, она предложила тост за них, он поддержал.
— Юра, иди сюда, — она подошла к окну, отдернула штору и посмотрела на окно второго этажа дома напротив...Там горел свет, и тень мужчины с трубкой во рту и в шляпе продолжала двигаться. Глаза ее изумленно расширились и она рассмеялась. Валя бросилась к Юрию и стала его целовать. Она продолжала смеяться до слез, указывая на окно. Юрий проследил взглядом направление её руки и разразил ся хохотом. Он все понял: она влюбилась в ту тень!
—
Так заразительно, от души могли смеяться только очень счастливые и любящие люди...