Константин Иванович
Во время осенне-зимнего похода по Тихому океану на фрегате «Надежда» я поговорил почти со всем экипажем парусного судна. Время для этого было. Поход длился более трёх месяцев. Я разговаривал с людьми, расспрашивал их о жизни, о выборе морской профессии.
Многое чего в том походе случилось необычного: было поставлено несколько рекордов по длительности и дальности автономного плавания, было несколько нештатных ситуаций, когда нам пришлось убегать и прятаться за берегами Камчатки от японского тайфуна Роке или по разным причинам менять маршрут плавания. Ни в Канаду – в Ванкувер – мы не зашли, ни в США – Сан-Франциско и на Гавайи. В общем, были у нас экстремальные ситуации. И обо всём этом я говорил с моряками – от матроса до капитана. Но почему-то среди всех историй похода наособицу стоит простая история совершенно не связанная с внешней обстановкой похода, которую поведал мне помощник капитана по радиоэлектронике – Константин Иванович.
Константин Иванович – бывалый моряк и большой труженик. Как не заглянешь к нему в радиорубку – он всегда чем-нибудь занят: сверлит, режет, пилит, строгает. Можно сказать – всю радиорубку за время похода перестроил, обновил. Тем не менее, время для бесед со мной он находил и всегда охотно рассказывал о своей долгой морской жизни. Об авариях рассказывал и даже о катастрофах. Как-то я спросил его: «А что в вашей жизни было самое напряжённое, трудное?»
- Да, наверное, время, когда мне приблизилось шестьдесят, - поразмыслив ответил Константин Иванович.
- Пенсионный возраст?
- Да тут не в пенсии дело. Пенсию-то я уже тогда заработал. Просто напала на меня вдруг тревога. Ни с того, ни с сего стало беспокойно жить. Так ли прожил – не так? Всю жизнь как киноплёнку туда-обратно несколько раз перекрутил. В общем – ужас! Места себе не находил. Столько глупостей, понял, натворил, столько дров наломал. Страх Божий! И ничего ведь, думаю, не изменишь, не исправишь. И как с этим «багажом» дальше жить?
- И долго у вас это «кино» продолжалось?
- Да, наверное, с полгода я себя как рентгеном светил. Точно какую-то психическую болезнь пережил. Так ломало-крутило, что и не высказать. И ведь не спрячешься от этого никуда. Совесть-то – она как огнём жжёт. Никогда со мной такого не было.
- И чем же это всё закончилось?
- Само прошло. Юбилей отметил – шестьдесят стукнуло – и отпустило. Как подарок с неба получил. Вроде как душа-то помаялась-помаялась и утихла.