ГЛАВА 7
ПОИГРАЛИ.
В воскресенье я весь день отдыхала. Никогда не думала, что можно назвать отдыхом торчание на кухне. Но, со мной находились дети, и они были живы - здоровы.
Я радовалась тому, что помогла несчастной трижды вдове, хотя получила нагоняй от бабули. Она пригрозила приехать по мою душу вечером с ночевкой.
Улучив минуту, я позвонила бывшей больной, а когда услышала веселый голос Елены Юрьевны, вздохнула с облегчением.
Мир казался добрым и ласковым, я не вспоминала о Виталии и его ведьме – сожительнице, я не думала, что завтра предстоит неприятная работа в чужой квартире.
А вечером мы с детьми смотрели любимый их фильм «Бетховен».
Когда я легла спать, неожиданно захотелось себя пожалеть. Еще бы, одна в таком молодом возрасте. Пашу, как папа Карло, кручусь, постоянно рискую. А что если так будет всю оставшуюся жизнь? Смогу ли я выйти замуж за какого-нибудь пациента с его рваной аурой? Вряд ли. Мужчина должен быть уверенным в себе, чтобы на него опереться, а я вижу все нездоровые духовные внутренности потенциальных кавалеров.
Хорошо, если духовные, а не бездушие и желание потреблять только материальные блага. У таких субъектов унылая серая аура. А в глазах деньги. Ну не деньги, конечно, а алчный красный юркий огонек.
Проснулась я неожиданно для себя. Обычно нежусь в постели, пока не встанут дети, а тут вскочила чуть свет и побежала на кухню готовить завтрак. После того, как нажарила блинов, встали дети.
- Доброе утро! – улыбнулась я и вспомнила, что нужно срочно покидать самых любимых на свете людей.
Любила ли я сейчас Виталия? Не знаю. После того, как он ушел, бабуля прочитала заговор на остуду, возможно, этот заговор и поддержал меня в трудный момент.
Смогу ли я простить неверного мужа, если придет? Неприятно заныло под ложечкой, когда я вспомнила, что его так называемая гражданская жена – черная ведьма. Не придет. Дети останутся без отца, а Назаренко, став Тумановой, нарожает Виталику черных душой отпрысков. Я же получу развод и вернусь к своей девичьей фамилии – Елисеева.
Елисеева так Елисеева! Я широко улыбнулась и налила детям чаю.
К одиннадцати я была у Елены. Она встретила меня, как близкую и любимую родственницу.
Походив по трем комнатам элитного дома, я еще раз убедилась, что люди, не разбирающиеся в магии, совершенно беспомощны в материальной жизни.
На журнальном столике в хрустальной вазе торчал сухой камыш, на стене повисли картины с зимними и осенними пейзажами, а над кроватью на мир уныло взирала старая, черно-белая фотография мужчины и женщины. Я вгляделась в нее, от портрета веяло смертью.
А самое страшное ожидало на кухне. Репродукция «Мона Лиза» хищно скалилась, наблюдая за столом, где люди принимали пищу.
- Вы хоть знаете, что эта мадам с мужскими глазами убивает хозяев квартиры? – не выдержав, закричала я, - она включена в список десяти самых смертоносных картин!
Елена Юрьевна вздрогнула.
Но, я не могла больше сдерживаться:
- Фото мертвецов над кроватью сосет из вас жизненные силы, сухой камыш и картины с умирающей природой делают то же самое! Немедленно уберите их!
- Куда? – женщина покрылась пятнами.
- Фото в комод, остальное на свалку.
- И «Джоконду» тоже? – икнула Елена.
- И ее туда же! – негодовала я.
- Хорошо, - пациентка бросилась выполнять мои указания, а я зажгла свечу и, радуясь тому, что в квартире только три комнаты, коридор и санузел, стала обводить ею углы, читая над каждым по три раза «Отче наш».
- Горим? – прибежала из спальной с портретом в руках хозяйка дома.
В воздухе летали черные ошметки черной энергии. Бабуля говорила, что это сжигаются нечистые силы, но я по неопытности в это не верила.
А ведь я рисковала. Как всегда.
Отодвинув диван, я увидела за ним толстый слой пыли. За креслом меня ожидало подобное.
- Елена Юрьевна, - отвлеклась я от работы, - подойдите сюда!
Она появилась с репродукцией в руках.
- Сор от слова ссора, понимаете меня? Вы часто ссорились с мужем? – я хмурилась.
Женщина кивнула, перевела взгляд на пыль и все поняла.
- Вот и хорошо, - улыбнулась я. - С сегодняшнего дня вы будете выздоравливать.
***
Думала, что прием пройдет спокойно, покажу, как латать ауры, продиагностирую и пойду домой.
Но не тут-то было. Когда все пациенты разошлись, в комнату ворвался мужчина лет сорока.
- Мы не работаем, - преградила ему дорогу Мила.
- У меня дело, не терпящее отлагательства! – мужчина нервничал. – Я Игорь Борисович Веретенников.
- Садитесь, - устало произнесла я и позвонила маме, чтобы она задержалась. – Что случилось?
А сама уже видела, как попадает под колеса темно-синего «Пежо» восьмилетняя девочка.
Ясновидение развивалось во мне семимильными шагами видимо потому, что я переступила запретную для человека черту.
- Надя моя погибла, - заплакал Игорь Борисович.
Я впервые в жизни оторопело наблюдала, как плачет мужчина.
- А теперь пятилетняя Оля тяжело заболела. Врачи правильного диагноза поставить не могут, плечами пожимают, а старая соседка говорит, что дочка не выживет. Помогите, никаких денег не пожалею!
- Вы на машине? – вздохнула я и подумала о том, что мне срочно нужна помощь бабушки.
Наказав Милке прибраться, я села с Веретенниковым в « Фольксваген» и помчалась в сторону больницы.
Доехали мы быстро. Как ни странно, несмотря на позднее время, нас пропустили к девочке в палату.
-Брат - заведующий отделением, - объяснил ситуацию Игорь.
Девочка лежала в отдельной палате, возле нее сидела девушка.
Над девочкой летала дымка смерти.
- Мама Оленьки Алла, - подала руку молодая женщина и уступила мне стул.
- Рассказывайте все по порядку, - приказала я.
- С нами живет моя бабушка, - начала сквозь слезы Алла. – У нее на шифоньере лежит «смертное». Ну, вы меня понимаете, приготовленное на смерть. Когда никого не было, Наденька стащила чемодан с этими ненавистными тряпками и предложила Оленьке поиграть в покойников. Надели они на себя кто что захотел и легли на кровать. Когда я пришла с работы, они так и лежали. Отругала их, конечно, сняли они все, затолкала я «смертное» назад.
- Понятно, - мне стало нехорошо.
- А неделю назад Наденьку сбил пьяный водитель, когда она с бабушкой шла из школы. Причем странно сбил. Наденька вырвалась из рук и рванулась под колеса. После похорон старшенькой внезапно заболела младшая. У нее поднялась высокая температура, стало рвать.
- Вот, лежим под капельницей, - молодая женщина зарыдала.
- У вас в доме есть животные? – поинтересовалась я и отодвинулась от несчастной матери.
Горе заразно.
- Кошка Феня, - вставил свое слово Игорь.
- Вы ее удаляли из квартиры во время похорон? – заранее зная ответ, осведомилась я.
- Нет, - удивился Веретенников.
- И она сидела под гробом, - вздохнула я.
- Откуда вы знаете? – удивилась Алла и взглянула на мужа.
- А полы после того, как вынесли гроб, кто мыл? – спросила я и увидела пожилую женщину с шваброй в руках.
- Мама, - пожал плечами Олин отец.
- Родной человек не должен убираться после выноса тела, - покачала головой я,
- А животных нужно изолировать от отрицательной энергетики. Теперь надо лечить еще и вашу Феню. Но, я не лечу никого!
- Пожалуйста, помогите, - рухнула на колени Алла. – Все, что у нас есть, отдадим, только верните дочь!
- Она проживет еще три дня, - холодно произнесла я, хотя все во мне рыдало горькими слезами. – А я должна подумать. Завтра приезжайте за мной в офис к двенадцати дня.
Надо было срочно проконсультироваться у бабули, как помочь попавшим в беду людям, не притягивая к себе мертвую энергетику.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/03/22/795