Проблема прав человека наиболее остро встала лишь в последние годы. Когда Россия стала поднимать глаза от земли и перестала стыдливо поддакивать Западу. В этом небольшом эссе я не буду критиковать саму сущность прав человека, но лишь хотел бы подвергнуть критике новую интерпретацию этих самых «прав», а также их претензию на универсальность в общемировом масштабе.
Начать необходимо с того, что догмы никого не доводят до добра. Абсолютизировать земное абсурдно, потому что «всё течет и всё изменяется». Человеческие ценности никогда не были статичными и менялись под влиянием истории, развития культур, а также были зависимы от конкретной цивилизационной общности.
Даже стоит сказать пространнее – развитие прав человека как абстрактной модели юриспруденции зависит от Логоса цивилизации. И тут уже встает вопрос: какое мы принимаем мировоззрение? Считаем ли мы либеральную демократию за абсолют или…готовы поспорить с этой догмой 21 века и утверждаем, что мир многополярен и разнообразен?
Обращаясь к размышлениям А.Г.Дугина, мы отмечаем, что XX век стал веком идеологий, каждая из которых определяла свой субъект и соответственно наделяла его определенным набором прав и обязанностей. Этими идеологиями стали:
1) Либерализм
2) Коммунизм
3) Фашизм
Для того, чтобы понять истоки «универсалистского» представления о концепции прав человека стоит проследить историю этих политических идеологий. Либеральный дух модерна родился в Европе в эпоху нового времени, в эпоху Возрождения. Дж.Локк, Т.Гоббс, Ж.Руссо заложили основу естественно-правовой школы, которая (внимание) была лишь одной из ряда школ права, но стала наиболее популярной в Европе. Таким образом, европейский модерн и его либеральная демократия избрали субъектом изучения – человека.
Коммунизм выбрал субъектом – класс, а фашизм (во всех проявлениях) – нацию. И все бы ничего, но фашизм с его воинствующим характером умер в младенчестве, а коммунизм чуть позже – в 90-е годы с крушением СССР.
Итак, к концу ХХ века из трех политических теорий, способных мобилизовать многомиллионные массы на всем пространстве планеты, осталась только одна - либеральная.
Плохо это или хорошо? Вопрос сложный. Возможно, и неплохо, если бы модерн остался в рамках модерна и не стал бы саморазрушаться. Пока на соревновательной дорожке были соперники в лице Восточного блока, либерализм сохранял человеческое лицо (хотя бы частично), после того как у него пропал соперник – глобальный империализм застыл в злобном оскале.
Либеральный Запад никогда не играл в рамках собственных правил: атомные бомбардировки Японии, напалмы во Вьетнаме, спонсирование терроризма и нарушение всех возможных гуманных начал были стандартной практикой и не выбивались из общего представления об атлантистской геополитике и стратегии. Хотя, конечно, любой кровавый хаос оправдывался условиями «тотальной войны» с тоталитарными системами и что лишь в таких условиях либеральным демократиям пришлось применить такие военные методы, как бомбежка Дрездена или Хиросимы, которые в более ранние времена были бы названы массовым убийством.
Таким образом, был выдвинут тезис об Универсальной истории, а центральном понятии этой истории – развитии свободы . Фукуяма ставит сумасшедший для нас, но нормальный для постмодернизма вопрос: «И почему не дать насекомым, бактериям, кишечным паразитам и вирусам ВИЧ тех же прав, что людям? »
Сделаем несколько выводов, которые необходимо зафиксировать для идеи «прав и свобод» человека. Во-первых, права и свободы человека в либеральной парадигме утеряли релятивизм, а мир стал «универсальным», во-вторых, либеральное понимание прав и свобод осталось якобы единственным и неповторимым, «последним» и финальным явлением, в-третьих, все не принимающие данную доктрину должны быть признаны дикарями и варварами, а лишь либеральные демократы – цивилизацией.
Стоит выделить три основные момента в критике концепции прав человека, на которые стоит опираться в разработке чего-то нового (об этом далее):
1) Используется концепция права, которое не соответствует тому, чем право было изначально: право теряет объективный характер и становится субъективной чертой индивида.
2) Универсализм прав человека абсурден, так как опирается на либеральную антропологию, что не может быть универсальной моделью для всех типов обществ – традиционные тому антипод.
3) Защита прав человека – цель благая, но политическая. Выход защиты на политические рычаги – крайность нарушающая мировой баланс .
Универсализм — это деградировавшая объективность . А объективность говорит нам, что ничего универсального быть в этом мире не может всё субъективно и не абсолютно. Права человека в модерне – есть хорошо, права человека в традиционном обществе – своя тема, она носит характер несветский, а теологический. За что же мы можем осуждать религию? Возможно лишь за то, что она догматична и архаична. Но не догматично либеральное универсальное видение мира? Отнюдь.
В основе и базе прав человека лежит принцип гуманизма. И чтобы попытаться выяснить природу прав человека необходимо понимание о гуманизме. И нужен ответ на вопрос: универсален ли он? Некоторые современные авторы вообще говорят, что говорить о гуманизме в России абсурдно и сложно . Что гуманизм в СССР, например, прикрывался «варварским» делением на «Мы» и «Они». «Антропологическая катастрофа» XX века породила множественные споры о сущности гуманизма и об его истинности. И хотя ученые и желали «нередуцируемого многообразия, плюрализма разных позиций, точек зрения, ценностных и культурных систем, вступающих другом с другом в отношение диалога и меняющихся в результате этого взаимодействия », на деле этого не получилось. Еще Хайдеггер задавался вопросом «В чем состоит человечность человека?» и разные ли они?
Ответ получился однозначным понимания гуманизма мыслится абсолютно по-разному в разных идеологических системах и исторических эпохах. Маркс желал понять сущность человека «в обществе», а христианство усматривало человека «в отношении к божеству ». Каждый гуманизм опирается на свою метафизику , а она не едина, хотя и максимально абстрактна. Соответственно, и права человека опираются на различную метафизику, которая отличается в различных цивилизациях. Сам же Хайдеггер субъектом гуманизма считал «историческое существо человека с его истоком в истине бытия »
В данном субъекте заключается куда более глубокий смысл, чем в субъекте либерализма – человеке. Хайдеггер предлагает рассматривать человека в связи с историей, с бытием.
Таким образом, можно сделать ряд выводов:
1) Гуманизм, из которого проистекает сама сущность прав человека разнородна, она не имеет универсальности.
2) Права человека в новой атлантистской интерпретации лишь цель геополитики США, их метод достижения мирового господства. США без сокрытия основной своей целью ставят универсализацию общества и создание готового к сотрудничеству мирового общества.
3) Необходимо осознать множественность «гуманизмов», Логосов цивилизаций и концепций прав человека, только в таком сравнительном правоведении возможно зарождение новой теории прав человека.
4) Универсальность прав человека возможна лишь в обществе модерна, после перехода в постмодерн и, в случае, России в археомодерн, необходимо полное переосмысление политики и права как социального явления.
5) Необходима новая система прав человека, основанная на смешении традиции и некого нового гуманизма, лишь она сможет удовлетворить Россию как государство и ее народ.