19 октября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. День. После обеда Ольга частенько забегала на кухню, ссылаясь на то, что ее жутко манит запах недавно испеченной Аркадием выпечки. Молодой повар бывало, тщательно нацепив колпак, готовил специально для своей любопытной посетительнице булочки с творожной начинкой. Стоило Ольге только взять во внимание широкую тарелку, что по традиции стояла по правую сторону от плиты, она понимала, что это как раз для таких быстро проголодавшихся учениц, как она. Но, кто сказал, что сейчас она пришла сюда именно за этим? В огромной с блестящими ручками кастрюле закипает аппетитный бульон, к которому прилагаются, лежавшие в хлебнице мелко нарезанные сухарики. Это не остается без внимания Ольги. Моментально взяв высыхавшую на полотенце стеклянную плошку, она ставит ее на поднос, беря с глубоким дном половник. Подойдя ближе, она чувствует обжигающий пар, через который представляет смутно то, что собирается сделать. В вашу голову не залетела бы подобная мысль, а в ее она вселилась так твердо, что девушка окунала половник в бульон.
Когда она шла по коридору, держа в руках тот поднос с цветком синего цвета, то можно было убедиться, насколько быстро она поменяла свое мнение. Ее неспокойное лицо, волосы, собранные в невысокий хвост, белая рубашка, все, как нравилось ему. Верно, он безумно любил, когда его ученицы одеваются порядочно. Кто он? Тот, кто сильно понравился Ольге, подруге, которая за глаза всегда называет его фанатиком своего дела. Но, это вовсе не так, или ей просто очень нравятся фанатичные люди в возрасте. Стеснение не окутывало ее, руки, державшие поднос, не покрывались в клеточку, словно она совсем не боялась, что когда она зайдет в его комнату, то это не будет смотреть нелепо. Но и не пойти она не могла! Ведь, как только ты сказала сегодня всем нам, что лекции Архимея Петровича не будет, то Ольга одна побледнела, не радуясь тому, что заменять его будешь именно ты. В отличие от меня, она сразу стала возникать, пока не узнала, что старик приболел, проведя весь день в лаборатории…
Архимей Петрович, на чьих плечах теплая вязанная из серых нитей старая кофтенка с длинными рукавами, дремал. Поначалу он не услышал, как вошла Ольга, не понял, кто именно решил навестить его. А она вошла без стука, мягкими шагами подошла к столу, отодвинув стопку бумаг, три колбы с неприятными запахами, она поставила поднос со струившемся запахом горячего бульона.
Тогда тот, наконец, разобрав в преданной ученице Ольгу, приоткрыл шире тяжелые глаза. Он слегка улыбнулся, не приподнявшись, проговорил:
- Оленька…
Подруга вмиг повернулась. Аккуратными, но решительными шагами она подошла еще ближе, встав перед ним. Такой простой она была в эти минуты, без яркой помады на губах, что смазала специально, без накрашенных черным бровей. В ней сочеталось все прелести, которые всегда нравились ему. Особенно она казалась ему необыкновенной, потому что в ней прорастало что-то гармоничное, как у его прежней жены Иды.
- Вы не пришли на обед, а там, между прочим, был ваш любимый бульон. Я без стука потому, что думаю вдруг, кто заметит. А я пришла к вам, вот!- Ольга говорила взволнованно, пока не присела на край его кровати, окутав все зеленоватым взглядом.
- Я безмерно рад, что ты пришла!- он поднялся с подушки, откашлявшись в кулак.
- Не могла не прийти, - Ольга сложила руки впереди, не сводя взгляд с фанатика, теперь на ее лице процветало спокойствие. – К тому же у Татьяны Ивановны получаются не такие интересные лекции, как у вас. И зачет мы не сдавали ей, а я подготовилась очень хорошо. Я вам потом самой первой расскажу. А то крутятся эти названия препаратов в голове, что, зачем следует, а если смешать, то…- Ольга дотронулась теплыми ладонями, до щек.
- Тебе, правда, нравится все, чему тут учишься?- он поинтересовался, смотря более легким взглядом, в котором появилось что-то еще, кроме фанатичного дела.
- Теперь да!- уверенно ответила она, не наклоняя головы, не думая о постороннем.
Тогда Архимей Петрович наклонился к ней, поцеловав в чистый лоб. Девушка никак не ожидала подобного, но сдержалась в эмоциях, ее щеки не покраснели, как бывает обычно. Зато именно в этот миг, она поняла, что пришла не зря. Ведь ей за этим разговором хорошо, как не бывало никогда в нашем круге общения. Что ей было сделать в ответ? Она не знала, но так и осталась сидеть рядом, с такими преданными и фантастичными для него глазами.
Можно предположить, что после они много, много говорили, без остановки. Да, обо всем на свете, разумеется! А, когда Ольга отправилась за бульоном, то увидела не цветную фотографию в рамке, что была заставлена колбами. Она сразу же поинтересовалась, и увидела, насколько тускло стало Архимею Петровичу, стоило ему произнести имя Иды. Он рассказал ей даже о ней, об этой женщине, которую не вспоминал с прошлого сентября. А, вот, увидев Оленьку, тут же грянули старые воспоминания. Конечно, подруга еще узнает об этой Идочке столько, что ей покажется бессмыслицей продолжать общение с фанатиком… Но, все потом, потом!
***
1980 год. 16 июля. Эта девочка с двумя хвостиками всегда любила больше дождь, чем солнце. Нагонявшие тоску лучи, казались ей не такими прекрасными, как приближавшиеся одним днем тучи. И хоть она давно превратилась из девочки в полностью серьезную девушку с короткими волосами, что не доставали до плеч, мнение о любимой для всех остальных погоде, она не поменяла. Одетая в голубоватое с кармашком посередине платьице, она лежала в зеленоватом гамаке, который был подвязан двумя крепкими веревками за стволы соседних деревьев. Их ветви гнулись, зеленые листья сыпались на открытую, на шестидесятой странице книжку, что была не дочитана. А те листочки, что крепко держались, не поддаваясь редко дующими ветерку, защищали открытую голову девушки от знойных лучей.
Придавшим расслаблению, она положила руки в стороны, немного раскачавшись. Стала доставать кончиками пальцев до сухой травы, каждую секунду щурясь. Книжонка упала на землю, на обложку тут же села бабочка капустница, такая, которую редко встретишь в городе. А это и не был город, похоже на местность, отдаленную от городской суеты! Девушка до конца закрыла глаза, чувствуя, что если сейчас не вскочит, то непременно заснет. Она мечтала, чтобы какой-нибудь шорох в кустиках красной смородины поманил ее встать, подбежать, сорвать ягодку и в рот. В мыслях она все повторяла: « Пусть услышу что-либо, но чтобы это смогло очаровать». Кому она говорила это? Тишине, которая сидела на срубленном пеньке рядом. А та слушала ее, решив после исполнить желание девушки.
Через секунды послышалось, будто кто-то продирается сквозь кусты крыжовника, что растут перед выходом на поле. Как раз туда и направилась тишина… Звук становился все четче и четче, девушка уже подхватила его одним ухом, но глаза открыть не решилась, захотела подождать. Вдруг это просто ветер, вдруг она сильно разочаруется? Но, нет! Ветер не умеет ходить по траве, так, как ходит человеческая душа, и еще он не может дотрагиваться до ствола сухого дерева, так, чтобы с того падала вольная листва. Я стояла вся в этих мелких листочках, что забились даже в карманы желтого сарафана, что закрыли брошку в виде бабочки, висевшую на лямке. Идти вперед, да, подойти, закрыть ладонями глаза! Пусть угадает, кто это!
Наконец приподняв голову, девушка с любопытством оглядывается. Одновременно наклоняется за книжонкой, в которой кажется, перепутались страницы, а один выдернутый случайно лист куда-то улетел, скорее всего, его забрала прочесть тишина. Она замечает меня, не сразу осознавая, что это именно я, спустя столько лет, совершенно не изменившая в лице. Когда она встает, то из ее рук книжонка выпадает сама, тогда поправляет лохматые волосы.
- Юлька!- я произношу ее имя, ощущая, как за босые ноги цепляется трава, не хочет выпускать.
- Я не гадала, что мы увидимся здесь!- она покрутилась вокруг своей оси, восторженно сказав.
- А где это здесь?- я задаюсь вопросом, встав с ней лицом к лицу. Как она вытянулась! Выросла, непременно! Ах, года! И сколько ей сейчас? Если посчитать, то около двадцати! Выходит она старше, как так получается? Ах, время, как оно летит от нас!
- Я здесь отдыхаю, лето все-таки. Или ты не знаешь? Сейчас ведь июль, в Москве говорят жара! Я и приехала сюда на недельку!- она протягивает мне руку, усаживая меня на гамак. Подойдя к стволу дерева, поправляет узел, который слегка развязался.
- Знаю. – протянула я, - А скажи это тишина утащила страницу книги вон туда?- я указала вперед на дерево, что скрючившись, росло перед выходом в поле. Страница книги весела, не шелохнувшись на ветке.
Юля засмеялась, немедля подойдя туда, куда показала я, взяла лист, отряхнув. Вложив в середину книги, которую так и не подняла, присела рядом, оттолкнувшись ногами.
- Рассказывай, все рассказывай!- поторопила она, все также широко улыбаясь.
- Лучше начни ты! У меня все слишком долго и скучно.- развернулась я к ней, - А хвостики ты давно подстригла, а?- поинтересовалась.
- Года два назад!- она махнула рукой в левую сторону, - К чему они мне сейчас? Или ты привыкла видеть меня только с ними? А я ведь ждала, между прочим. Заплетала их часто, в театр все пойти хотела. Да, мимо него проболталась, потом ушла!- она сделала грустноватое выражение лица, опустив плечи.
- А я б зашла бы, так бы прямо, посмотрела бы! А, знаешь, театр – это, конечно, прекрасно! Но мы уже с тобой находились! Пора думать о серьезных вещах…- я задумалась, наклонившись, провела рукой по траве, сорвав одну острую травинку.
Она поднялась. Поставив руки на пояс, посмотрела сердито:
- Театр всегда был и будет на первом месте у меня, а вот у тебя… Нужно просто найти время, сходить, и ты все вспомнишь! Как нам там было чудесно! Как дождь лил, не то, что сейчас! Давай после чисел двадцатых выберемся. Я в город вернусь, скорее всего.
Я потянула ее за руку, захотела, чтобы она присела. Болтая нерезво ногами, я прикусила губу. Юлька сразу насторожилась.
- Я не хочу огорчать тебя, но ты лучше тут оставайся до начала августа точно. Тут же хорошо, вон воздух какой!- я произнесла восторженно, - А в Москве, там быть не надо. Театр он теперь никогда прежним не станет!- я отвернулась.
- Ты что-то знаешь, верно? Ну, да, не говоришь, а знаешь! Почему?- она медленно произнесла последнее слово, осмысляя, пытаясь догадаться.
- Смотри!- я указала рукой на поле, быстро вскочив.
Колосья встрепенулись, стоило им поймать на себе первый прохладный ветерок. Крупные облака поплыли, наконец, они стали прибывать в долгожданном движении. Юлька, стоя позади меня, сразу обратила внимание на эту быстро сменившуюся погоду. Поначалу она дотронулась до моих плеч, прошептав что-то вроде: « Погода слышит наш разговор. И хочет поучаствовать». Было ли это так? Возможно! Приближалась гроза, маленькая, но живая, такая, которую обычно называют июльской. Обойдя меня, она поспешила на середину поля. Задевая ладонями все полевые цветы, она аккуратно срывала их, крепко держа в левой руке. Остановившись, тяжело дыша, одновременно улыбаясь, она быстренько собрала их в своей руке. Получился скромный букетик.
- Держи, - Юлька немедля вручила его мне, уверенно протянув руку, - В твоем веке такого и поле не найдешь. Говорят сейчас люди, будет много дорог, а поля… Поля исчезнут!- она задрала голову к небу, смело заявив.
- Ты ошибаешься!- поправила я, - Останется все. Сама увидишь!- взяла я букетик, поправив выскочившую ромашку без одного лепестка.- А еще один соберешь?- я широко улыбнулась, придумав, как отвлечь ее внимание.
- А почему бы и нет? – она обняла простор руками, начала вертеться по кругу. И я снова увидела в ней ту самую четырнадцатилетнюю Юльку, девочку с двумя хвостиками, которая словно никуда не пропадала, никуда... Это время было именно нашим, когда капельки дождя падали на землю, не раздумывая, будут ли рады им или нет. Вприпрыжку я оббежала ее силуэт, наклонившийся к двум росшим на одном пригорке ромашкам.
Она так увлеклась, что даже не заметила, насколько я отдалилась вперед. Шла к лесу медленно, но это выглядело наоборот, будто что-то случилось с минутами, и они подталкивали меня идти быстрее, не останавливаясь. Всячески я оборачивалась, наблюдая за тем, как резвиться оживленная героиня. Да, моя героиня была превосходным прототипом для будущей книги. Главы, которой, я как раз буду писать приближавшимся вечером. Стоило полю кончится, как последние желтые травинки, уцепившиеся об мои ноги, стали обрываться, но выпускать все не хотели. Один только ветер гнал меня по направлению в самый лес! Но, я не слушала его в этот миг! Полностью сделав оборот вокруг себя, я устремилась сероватым взглядом на нее.
Юлька, державшая около живота букетик, положила его на землю около своих ног. Она первая подняла высоко руку, встав на мыски, помахала ей раза три. Осознала, что эта моя самая последняя походка, последняя улыбка и глаза полные грусти больше никогда так не посмотрят. В них угасла всякая надежда, я отпустила ее. Ведь наступили дни, когда пора прекратить прохлаждаться по полям и улицам, когда пора перестать общаться с тишиной, прося ее об грозовых тучах. И сейчас, я пошептала, не договорив свои последние слова: « Чтобы в небе вспыхнули искры грозы…». Как бы это не звучало, мне безумно понравилась эта фраза, тем более долго ждать, пока она осуществиться не пришлось. Через мгновенье за спиной девушки загремела молния, полная необъяснимого. Солнечные лучи отошли, став освещать оранжевым светом лишь левую половину поля.
Она была рада. Безумно счастливая героиня прощалась со мной молча. Мы переглядывались, пока черты ее лица не стали плыть в тумане, а росшие под ногами цветы не поползли на небо. Это было тем июльским днем, когда я навсегда запечатлела в своей памяти одну из моих героинь. Да, разумеется, спустя десятки лет, она убедилась в правде моих слов, потому что поля живы по сей день. И на том самом месте это поле разрослось до глубокого леса, до которого я так и не дошла!
***
20 октября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. Утро. После немыслимого толчка, пробудившего меня около десяти часов, меня силой потянуло в библиотеку. Я сразу представила стоящие там чуть ли не увядшие цветы, в глубоких и мелких горшках. Конечно, они не могли заменить мне те, что пару минут назад в руках держала Юлька, но все же. Ведь пока Архимей Петрович пребывает в плохом состоянии, то и цветы, за которых он так трепетно отвечал до этих дней, нуждаются в чьей-нибудь заботе. Моментально просунувшись в черненькое с белым воротником платьице, я обратила внимание на хорошо застеленную кровать Ольги. Неужели она и не пришла? Вот, удивительно, что, правда, удивительно! Надо будет с тобой поделиться новым интересом Ольги. Вероятно, ей понравился кто-либо до такой степени, что скоро она будет появляться в этой комнате только для того, чтобы захватить стопку тетрадок. Так дело не пойдет! Мне грустно без нее! Хотя можно рассмотреть давно предложенный вариант- переехать в свободную комнату к Аринке, что в общем рассчитана на три человека. Там и свободнее будет!
В библиотеке, что на радость оказалась открытой, я набрала в стеклянный графин ледяной воды, заодно умыв еще раз бледноватое лицо. Первый раз мне удалось умыться так аккуратно, что не одна капля не попала на платьице. Слегка улыбнувшись, я направилась к широкому подоконнику, поставив графин на столик из светлого дерева. Лежавшая в раскрытом виде книга немного смутила меня. Я быстро прочла верхнюю строку «Дыхательная система человека». Представилась та самая тема, по которой так хотела отчитаться Ольга. Да, Ольга, и почему она все время всплывает у меня в голове? Потому что мысли тянутся за событиями, а события… Зачем тянутся события? Нет, не будем отвлекаться на философские темы. Ведь просто пришла сюда, для того чтобы полить цветы.
Солнце пробилось через открытые окна в тот момент, когда ты не спеша вошла сюда, прикрыв дверь. Ожидала ли ты видеть здесь кого-то? Вероятно, что нет. Сегодня ты выглядела по-новому! И мне понравились эта светло розовая с коротеньким рукавчиком кофточка, серые расклешенные на концах брюки, и белый в черный горошек скромный шарфик, что был вокруг твоей шеи. Подобные вещи нравились мне на столько, что стоило один раз повернуть на них свою голову, как сразу все мысли начинали немыслимо крутиться, не складываясь в предложения.
Ты не прикрывалась рукой от множества упавших ярких лучей. Сразу заметила мой заворожённый взгляд в свою строну, улыбнулась так же открыто, как всегда. Ты обратила внимание на опущенный вниз графин в моих руках, из горла, которого чуть не начала капать вода.
- Не пролей, смотри!- ты сказала, обронив воздушный взгляд на мои застывшие руки.
Я сориентировалась тут же, как ты завела беседу, облокотившись на столик правой рукой. Подняв быстро графин, я дотронулась до маковки цветка, краем глаза все смотря на тебя.
- Вот, думаю, пока Архимея Петровича нет, и цветы некому полить. А, они увядают на глазах, как люди прямо. И, почему все прекрасное когда-нибудь становится…?
Я не договорила. Ты, подойдя ближе, перебила. Но, твоя фраза была намного лучше, чем моя. В ней было столько искренности, сколько не содержалось не в одних других чужих словах. Положив руку мне на плечо, ты сказала:
- Ну, к чему такие мрачные мысли? Разве это хорошо, все время пребывать в тоске? Вон, солнце, какое встает! Погляди на него!
Я послушала тебя, ответив:
- Поглядим на него вместе!- я повернулась, чувствуя, как выгорают мои глаза, уменьшаются черные зрачки, и я съеживаюсь в лице. Да, это восхитительно красиво. А смотря на красивое, все время нужно что-то отдавать.- И я скажу вам, Татьяна Ивановна, что солнце и вселяет самую большую тоску, в отличие от дождя.- я продолжала смотреть, пока садовник не появился в поле зрения, начав соскребать какие-то ветки.
- Интересно, кто-либо считает так же?- ты спросила, ожидая обратного ответа, не такого, какого услышишь через секунду.
- Да. – я легко ответила. – Эта женщина сейчас живет в Москве. А, может и не живет. Нет, я не знаю о ней ничего в настоящее время, кроме того, что она безумно любит дождь.- я вспомнила про Юльку, ощущая, что если не отойду от окна, то обязательно растаю от всего это тепла. А тепло это исходило не только от горящей звезды, что находится в миллионах километрах он нас. Оно, прежде всего, было твоим теплом, что смешалось с запахом любимых духов.
- Ты, случайно, не знаешь, Архимей Петрович скоро сможет работать? Хотела у Ольги спросить. Но ее пока поймаешь, она ведь то там, то тут.- ты переменила тему быстро, задав этот странноватый вопрос. Хотя тебя он нисколько не смутил, в отличие от меня.
- Нам с Ольгой ничего не может быть известно о нем. С чего, вы, вдруг так подумали? – я изумилась.
- Ну, как? Разве, ты не согласишься, что человек, который по три раза на день ходит в комнату Архимея Петровича с плошкой бульона не может не знать, как его самочувствие?- ты ответила просто, отойдя к соседней полке с книжками, взглянула на переплёты.
-Нет, - я хмыкнула, засмеявшись. – Вы, скорее всего, перепутали ее с кем-либо! Ольга же, я же ее столько лет знаю!- отставив графин в сторону, я стояла, свесив руки по бокам с немыслимой растерянностью.
- Значит, знаешь, но не наизусть!- подметила ты. – Ладно, мне еще материал учебный готовить надо, правда, если придется заменять Архимея Петровича, то планов вдвое больше.- хорошо приглядевшись, ты взяла с полки книжонку с синим переплетом и не цветными страницами.
- Увидимся.- произнесла я не громко, направившись к двери.
« Все, что я узнала с твоих слов, являлось полной правдой. Ведь, теперь я начала догадываться, почему же сегодня ночью Ольга так и не вернулась в нашу комнату. Сложно было предположить, чем конкретно заинтересовал, нет, вернее будет сказать, завлек эту глупенькую девушку старый фанатик! Но, все же, не станем осуждать подругу. Посмотрим, что получится из этого всего. Приведет ли к хорошему? Например, к тому, что она хорошо сдаст приближающийся экзаменационный материал. Гадать можно долго! Поэтому, дам вам один совет! Следите за страницами и каждыми строками!»