Их дружба началась погожим весенним утром, а если точнее, то первого мая. В советской стране рабочие и трудящиеся отмечали день всеобщей социалистической солидарности. У Вики в руке был красный флажок, а у Толи - зелёный надувной шарик в виде сосиски.
- Давай поменяемся, - предложила Вика.
- Можешь просто так его взять, - сказал Толя, протягивая свой шарик.
С тех пор они встречались каждый день, потому как жили в соседних домах. Обоих воспитывали бабушки, оба не посещали детсад. Времени было навалом. Вика познакомила Толика с остальными дворовыми ребятами, и они часто играли в командные игры, типа городков или салок. Но чаще всего Вика с Толиком играли вдвоём, из-за чего их дразнили «тили-тили тесто, жених и невеста!». Толик был ведомый, а Вика заводная шкода. К тому же, Вика иногда распускала руки, и бедному Толику доставалось от неё, но он мужественно терпел и ни разу её не сдал родителям.
И так эта дружба продолжалась у них три года. А потом пришла пора идти в школу. Их распределили в параллельные классы и общение на этом прекратилось. А через какое-то время, случайно столкнувшись носами в рекреации, они даже не поздоровались, а, наоборот, сделали вид, будто не знают друг друга.
Прошло с тех пор тринадцать лет. И как-то раз Викина бабушка сказала:
- Вика, а ты в курсе, что Толик учится на юриста?
- Тоже мне новость, - хмыкнула Вика.
- Между прочим, у него все пятёрки по всем предметам.
- Ага. Молодец.
- Очень воспитанный молодой человек. Привет тебе передавал.
- Спасибо.
- Я его пригласила к ужину.
- Бабушка!!! Зачем??? – Вика чуть не подавилась только что испечённой плюшкой.
- Ну, просто так. Пообщаетесь. От тебя не убудет.
Вика любила свою бабушку и не хотела её огорчать, поэтому приготовилась к визиту. О чём говорить с человеком, хранившим безмолвие тринадцать лет, она даже не представляла. Решила, что неловкий момент как-нибудь вытерпит и бабушка наконец-то успокоится на этом. Но, вопреки ожиданию, Толик вёл себя непринуждённо и свободно. В совершенстве владел русским языком, не заикался, не блеял. Интересно рассказывал байки из студенческой жизни. Вика даже не заметила, что бабушка тихонько удалилась из комнаты, вот как он смог её увлечь! На прощанье Вика сказала:
- Ну, заходи как-нибудь.
«Как-нибудь» наступил через пару недель, когда о приглашении уже было забыто. Бабушка в тот момент была на даче. А Толик был под кайфом. В развязной манере предложил угостить «тем, чем обычно девушки угощают мужчин». Конечно, Вика выставила его за дверь. А через несколько дней обнаружила, что в квартире нет света. В подъезде есть и у соседей, а у неё нет. Обнаружила поздно, ЖЭК уже не работает. Позвонила Толику. Среагировал моментально:
- Ты знаешь, электричество – это единственное, в чём я не разбираюсь, - медленно, с ленцой ответил он.
С утра электрик озадачил вопросом:
- А у вас враги есть?
- Да вроде нет.
- Ну, или недоброжелатели?
- Тоже, вроде, нет.
Оказалось, что Викина квартира была обесточена намеренно и предположения о детской шалости вызвали только улыбку. Подумав немного, Вика решила, что это мстя Толика, но не пойман – не вор.
Прошёл год. Вика и Толя впервые после того случая столкнулись на улице. И Вика почему-то решила спросить:
- Толя, это ведь ты мне тогда свет вырубил?
- Нет, что ты! Это был не я! – зачем-то стал оправдываться, чем окончательно себя потопил.
Прошло ещё восемь лет. Они оказались в одной очереди в магазине. Было первое мая. В это раз они обменялись телефонами. Толя работал в адвокатуре и как бы между прочим сказал, что готов проконсультировать. И такой случай вскоре представился. У Вики имелись две подруги, которые изъявили желание немедленно получить консультацию молодого неженатого юриста. Обе - в активном поиске. Договорились, что встреча пройдёт у Вики (всем сторонам так было удобнее). Сначала Анатолий проконсультировал самую скромную подругу . Та внимала всем его рекомендациям и ушла очень довольная. Вика про себя отметила, что он производит впечатление доки. Но, как мужчина, не производит никакого впечатления.
С интервалом в несколько дней к беседе предстала следующая, самая нескромная подруга. С ходу перешла на «ты», поскольку была ровесницей Анатолию. Говорила громко, шутила, кокетничала и в конце визита всучила свою визитку «на всякий случай».
А ещё через несколько дней появился Толя по давно заведённому сценарию, подшофе. Дело было вечером в пятницу и первые слова, произнесённые у порога, были такие:
- Вика, ты же понимаешь, что твоих подруг я консультировал исключительно ради тебя, - то ли вопрос, то ли утверждение.
Вика поняла, что встряла. Не бывает бесплатного сыра. Из этой ситуации надо было как-то выкручиваться.
Сидели на кухне, пили кофе, вели задушевные беседы о детстве, об одноклассниках, пока не настал момент, ради которого всё и затевалось.
- Чисто гипотетически, у нас с тобой секс возможен? – глядя прямо ей в глаза, спросил Толя.
- Чисто гипотетически секс возможен и у носорога с мартышкой, а нас с тобой связывает детская дружба, - ответила, не отводя взгляда.
- Значит, нет?
На том и порешили.
Зачем-то рассказала эту историю своей приятельнице, не знакомой с остальными действующими лицами. Та, как старшая и более опытная, пожурила, мол, не видишь ты дальше своего носа. Человек для храбрости выпил и пришёл сдаваться на твою милость, а ты его по щекам отхлестала.
Как ни странно, но слова эти Вике запали в душу. Приближался отпуск с отъездом и Вика решила, что спешить не стоит, но надежду дать - почему бы и нет? В последний день, уже в аэропорту отправила ему эсэмэску с текстом «Гипотетически вероятность есть». И улетела. Весь месяц от неё не было ни слуху, ни духу. А по возвращении, как ни в чём не бывало, позвонила и сказала, что привезла сувенир из Турции. Он тут же пришёл и с порога накинулся на неё.
Выходные они не вылезали из постели, а с понедельника начались трудовые будни у обоих. Он звонил ежечасно, спрашивая как она, что она, где она. Через неделю он постепенно переселился к ней. Сначала оставил свою зубную щётку, потом бритву, потом сменное белье. Начал покупать продукты в дом и Вике ничего другого не оставалось, как готовить из них семейные ужины.
Через два месяца а-ля семейной жизни, Вике настолько всё осточертело, что она ухватилась за подвернувшуюся ей возможность длительной командировки на периферию. Толя был настроен решительно против, поскольку не видел возможности ехать вместе с ней. Они даже серьёзно пару раз поругались, но поскольку истинные мотивы Викиного решения ему были не известны, то оставался последний аргумент, который он изначально планировал приурочить к новому году.
В лучших традициях киношного жанра Толик пригласил Вику в ресторан и при всём честном народе сделал ей предложение, с кольцом в бархатной коробочке. Чувствуя себя последней скотиной, Вика сказала твёрдое нет. В тот же вечер Толя забрал свои вещи и переселился обратно в свою квартиру.
Через неделю Вику встречали в аэропорту города N. Накануне ещё раз получили подтверждение о её прибытии. Но, в числе прилетевших она не числилась. Позвонили на сотовый – абонент вне зоны доступа. На работе тоже никто ничего не знает. Дозвонились до родителей, те жили в соседнем с Викой доме. Мать всполошилась и пошла к Вике со своим ключом. Её взору предстала следующая картина: Вика и Толик спали безмятежным сном. Её голова у него на плече. Его руки обвивают её тело. Взгляд упал на лежащее рядом письмо. Прочитав его, мать рухнула на пол без чувств.
«Прежде всего, хочу объяснить свой поступок. Вероятно, его сочтут диким, но постарайтесь меня понять. Я любил Вику всю свою жизнь. С той самой минуты, как только увидел её. Я никогда не думал, что у меня есть хоть какой-то шанс, но втайне мечтал об этом. В тот день, когда она дала мне надежду, я поклялся, что не разочарую её. Видит бог, я старался! Но когда Вика решила уехать, уехать от меня(!), я понял, что не смогу жить без неё. В один миг все мои надежды рухнули. До самого последнего момента я старался её отговорить от этой поездки. Если бы только она послушалась меня, вы не читали бы сейчас это письмо! Мы выпили одинаковое количество снотворного, Вика уже спит и меня клонит ко сну. Прощайте. И простите».
Конец