Наталья уже несколько лет работала в центральном универмаге, в отделе посуды. Работа ей нравилась: коллектив дружный, друг к другу все относятся с уважением. И продукция, которой торгуют, интересная. Столько красивых вещей. Продавать приятно. Часто приходится помогать людям выбирать подарки, и это делать Наталье тоже нравится.
Сегодня покупателей было немного: праздники прошли, до зарплаты далеко. Наталья не торопясь расставляла на полках красивые бокалы.
В отдел вошли двое. Молодой мужчина лет тридцати пяти и с ним девушка, совсем юная.
У мужчины было неприятное вытянутое лицо, выпуклые глаза холодно глядели на продавщиц. Наталья взглянула на него, и у нее неприятно кольнуло в сердце.
- Света, - позвала она напарницу, - обслужи, пожалуйста…
А сама ушла в конец торгового зала, подальше от посетителей…
Обладать определенными знаниями – это еще не значит быть умным. Можно иметь образование, и при этом прослыть дураком. Все неумные люди, как правило, властны. И если попадает власть в руки такого человека, то за глаза подчиненные говорят о нем – самодур. Или – самодура.
Именно так называли Полину Георгиевну Кочергину, зам.директора торгового центра «Северный». А еще у нее была кличка – Кочерга.
Сказать, что была она человеком бестактным, значит, не сказать ничего. Когда-то давно Полина Георгиевна выработала тактику поведения и с тех пор неукоснительно ее придерживалась. Она искренне считала, что накричать, оскорбить кого-то из подчиненных – это не право ее, а обязанность. И, видимо, так обязанность нравилась, что никаких нормальных отношений с людьми она просто не признавала.
Торговый центр являлся частной собственностью его директора, Виктории Николаевны, которой достался он в наследство от отца. Довольно молодую и неопытную женщину поведение ее зама, этакого «цербера в юбке», похоже, устраивало. На ее фоне Виктория Николаевна смотрелась человеком умным и уравновешенным. И все неудобные и неприятные вопросы решались порою без ее вмешательства.
Полина Георгиевна, женщина высокая и тучная, не смотря на солидный возраст(ей было за пятьдесят ), всегда носила обувь на высоких каблуках. Отсутствие собственных волос на голове она пыталась скрыть: маскируясь под жгучую брюнетку, носила парик, имеющий форму каре. Глядя на этот парик, невольно на ум приходила шуточная дворовая песенка: «Первым делом сняла ты парик, и стоишь предо мной, как старик…». Макияж ее был очень ярким и напоминал грим клоуна в цирке. Материальное положение позволяло ей не экономить на себе, и окружающие смеялись, говоря, что на месте, где побывала Кочерга, всегда остается горка компактной пудры: она осыпалась с ее лица, как штукатурка со стен. Глаза, широко обведенные черным карандашом, казались круглыми. Ярким пятном выделялся густо накрашенный рот.
Однажды на пятиминутке Кочерга, давая наставления барменам и официанткам по поводу их внешнего вида, сказала:
- Если вы здесь работаете, то обязаны быть красавцами и красавицами! Да, это тоже труд. Но посмотрите на меня! Вы просто не представляете, как я утром выгляжу! Боюсь подходить к зеркалу – страшная! И какая я перед вами???
Как же она ошибалась… Она просто не знала о том, что все вокруг искренне считают, что популярная песенка: "Ну что ж ты страшная такая, ты такая страшная…. И не накрашенная страшная, и на-кра-шен-ная…." - это про нее!
Но мнение окружающих ее не интересовало. Кто – они, и кто – она! Что они могли понимать в женской красоте?
И наряды у нее были самыми экстравагантными. Однажды летом Кочерга заявилась на работу в легком розовом комбинезончике, который плотно облегал ее пышную фигуру.
Впереди выпирал розовый живот с перламутровыми пуговицами, по бокам волнами свисали складки с накладными карманами. К блестящей черной прическе была пришпилена розовая шляпка с крупным цветком. Ноги, похожие на перевернутые бутылки с морковным соком, были обуты в какие-то немыслимые панталеты… И вся она была похожа на нарядного розового поросенка.
Когда прошел первый шок, все поняли: перед ними – роковая женщина!
Да, именно таковой Кочерга себя и считала. Она была замужем. Муж – доцент в университете, интеллигентный, очень добрый человек, давно отдалился от жены. Жили в одной квартире, как соседи, стараясь не мешать друг другу. Дети – сын и дочь, учились в институте в областном городе.
Но маленьких женских радостей Кочерга лишена не была. Очень часто к ней на работу заглядывал один молодой человек. Работал он в налоговой инспекции, познакомилась с ним Кочерга при очередной проверке, где показала себя с лучшей стороны. Щедрости ее не было предела. Они подружились, а потом дружеские чувства переросли в «любофф…»
К приятелю Кочерги сразу приклеилась кличка «Даун»: очень уж его внешность подходила под это определение. Был он лет на двадцать моложе Кочерги, но, под стать своей «даме сердца», такой же упитанный и невоспитанный.
Когда они вместе делали обход «владений», собирая дань с подчиненных в виде рюмок коньяка и самых дорогих и вкусных блюд в местной столовой, работники перешептывались: «Опять Шерочка с Машерочкой идут…» Даун без стеснения тыкал пухлым пальцем в понравившуюся бутылку или тарелку, а Кочерга отдавала команды обслужить их по первому разряду. Их обслуживали. Если случалось им появляться вместе на корпоративных вечеринках, это тоже воспринималось как должное. Зачастую, когда веселье подходило к концу и Кочерга своей размалеванной физиономией укладывалась в салат, верный паж вызывал такси и увозил ее домой.
Нередко днем влюбленные уединялись в служебном кабинете, и тогда в пивбар торгового центра поступало распоряжение доставить в кабинет коньяк, холодную минералку и закуски. Иногда подобный приказ приходилось исполнять Галке, которая жила с Кочергой в одном доме, и даже в одном подъезде. Кочергу данное обстоятельство не смущало, а Галка плакала от унижения, но вынуждена была подчиняться: одна растила двоих мальчишек, работу потерять ей никак нельзя было.
Порою поступки Кочерги наталкивали на мысль: а все ли у этого человека в порядке с головой?
Однажды она вихрем ворвалась в зал, где работала Наталья, и при большом скоплении народа (был вечер, люди после работы зашли выпить пива), потребовала у нее показать свою сумку. Взяв сумку в руки, Кочерга подняла ее над головой и крикнула:
- Производственная проверка!
Наталья побледнела от стыда, тихо проговорила:
- Может, не здесь?
Но та еще громче ответила ей:
- А чего ты испугалась?
В стороне стоял и ухмылялся Даун…
Кочерга вытряхнула из сумки содержимое, открыла кошелек и застыла от неожиданности: там лежала купюра в пятьдесят рублей. Все! Больше денег в сумке не было!
Кочерга исчезла так же молниеносно, как и появилась. Пожилая уборщица, глядя ей вслед, проговорила:
- У нее небо черное, как в пасти у овчарки… Это от зла…
К растерянной Наталье подошел мужчина:
- Эта дура ушла, налейте нам пива, пожалуйста…
А Даун, опекаемый влиятельной особой, важничал, вел себя так же высокомерно, как и она. Казалось, в них двоих всегда жило желание унизить, оскорбить, растоптать… Особенно тех людей, кто пытался отстоять свое человеческое достоинство. Они просто упивались своей властью, требуя беспрекословного подчинения. Те, кто не выдерживал подобного отношения к себе, писали заявление на увольнение «по собственному желанию». Уволилась и Наталья.
Поговаривали, что Кочерга не только Дауна кормила-поила, засыпала подарками, но и мамашу его вниманием не обделяла. Всячески старалась задобрить, задарить, чтобы та не настраивала сына против нее и не настаивала на его женитьбе на более молодой женщине, с которой у него могли бы быть дети.
Но… сколько веревочке ни виться, а конец будет. Пришел конец и этой истории. С работы Кочергу все-таки выгнали. Не за хамство. Просто не сумела вовремя обуздать свои желания, умерить аппетит, который, как известно, приходит во время еды. Надоело директору закрывать глаза на ее махинации.
Виктория Николаевна со временем окрепла, приобрела определенные навыки, и в услугах зама в лице Полины Георгиевны уже не нуждалась. С Кочергой не церемонились, обошлись с нею так же, как она в свое время с людьми, которые от нее зависели. «Сладкая» жизнь оборвалась в один момент.
Кочергу не жалел никто, только все вздохнули с облегчением.
А вскоре с Полиной Георгиевной развелся муж и женился на своей коллеге. У детей появились свои семьи. С матерью, которая осталась одна, они общаются редко и неохотно…
Наталья вернулась на свое рабочее место, когда покупатели ушли. Она видела, как Даун (а это был именно он) выбрал красивый чайный сервиз и Светлана упаковала его, завязав праздничный бант. Мужчина взял подарок в руки, сказав своей спутнице:
- Для любимой тещи…
Похоже, в роли опекуна сегодня был он…