Прошёл ещё один день прежде, чем Винсент встал на ноги и, держась за стены и мебель, медленно перебрался к камину.
Он очень побледнел. И стал очень холодным. И ни огонь, ни тёплые вещи не могли согреть его.
Постепенно он научился различать оттенки боли, а на кое-что даже не обращать внимание. Но всё же раны не заживали, и юноша понимал, что ему придётся научиться жить в этом искалеченном теле.
Всё это время Кира старалась быть рядом. И, хотя брат никого не хотел видеть, частенько заглядывала к нему. Она видела, как он тяжело дышал и редко двигался. А если и переворачивался, то долго искал положение, в котором бы смог находиться. А иногда она даже слышала тихий стон.
Прошёл почти месяц прежде, чем барин начал вставать на ноги и понемногу ходить по дому.
А однажды сестра увидела его стоящим у окна и подошла ближе:
- Тебе лучше, да?
- Кажется, я снова научился ходить. И стоять. Так что можешь уезжать.
- Да ты что, я не оставлю тебя! Как ты вообще можешь такое говорить?!
- Не нужно. Я не хочу, чтобы ты видела меня таким. Отправляйся туда, куда мы хотели попасть – в Ганновер.
Девушка стала совсем рядом:
- Мне бы всё равно не хотелось туда ехать без тебя. Мы ведь оба этого хотели…
- Я, верно, не скоро смогу. Мне нужно время, чтобы научиться жить с этим…
- Ты сильный. Ты сможешь.
- Сейчас у меня нет выбора.
- Но ты ведь не остался там, в лесу. А дошёл домой, сам. – И после небольшой паузы она спросила: - а Дина? Ты нашёл её?
- Она с отцом, наверно… Я уже не уверен. Там, в лесу, я видел какие-то картины то ли из прошлого, то ли из настоящего… А может, мне это всё и приснилось вовсе.
- Как думаешь, Дина в лесу тоже пережила нечто подобное?
- Не думаю. На её теле не было ни единого шрама.
- Поэтому ты ещё хочешь остаться?
- Нет. У меня такое чувство, будто меня что-то связывает с этим местом. Будто Шварцвальд был моей Родиной ещё до моего рождения.
- Я останусь здесь до весны.
- В этом нет нужды. Не беспокойся обо мне. Мне ведь теперь даже совсем не обязательно выходить из хижины… К тому же, чем раньше ты уедешь, тем скорее сможешь вернуться.
- Винс… - Она хотела броситься на шею брату, но он, словно прочитав её мысли, отстранился. – Прости… Всё не могу привыкнуть.
На глазах выступили слёзы. Не в силах их сдерживать, она попятилась назад, в сторону прихожей, надавив на внутренние уголки глаз, пытаясь насильно сдержать нахлынувшие эмоции.
- Кира… - Барин хотел подойти к ней, но она ускорила шаг и вышла из комнаты.
Затем почему-то выбежала из дома в одной лёгкой рубахе и штанах, не обращая внимания на холод и сильный ветер в лицо.
Она бежала вглубь леса, спотыкаясь и падая на толстый слой льда, присыпанный снегом. Затем поднималась и снова неслась куда-то вдаль от хижины.
А слёзы всё лились и лились, не останавливаясь.
Наконец она оказалась на какой-то опушке. Упала на колени, сомкнула руки на животе и зарыдала:
- Господи, сделай это со мной, не с ним! Пожалуйста, сделай со мной что хочешь, только пусть с ним всё будет хорошо…
А сердце отзывалось в висках от боли, от гнева на собственное бессилие. Слёзы всё лились и лились, они казались такими горячими на морозе…
Но лес оставался молчаливым и неподвижным. Только падали с неба редкие снежные хлопья.
***
- Кира! – Бросился за ней Назар, увидев, как жена выбегает из дома без верхней одежды.
- Не нужно.
Услышал он слабый тихий голос из комнаты.
«Опять он».
- Лучше увези её отсюда.
Это обескуражило цыгана. Он зашёл в комнату. Барин стоял возле окна, опираясь на стену.
- Я не ослышался?
- С чего бы. Мне кажется, ей больно видеть меня таким. Это ломает её. – Он поднёс руку к животу, но остановился, даже не став притрагиваться, и снова опустил её. – Ты должен забрать её отсюда, слышишь?
- Неужели ты и правда отпускаешь её?
- Я и не держал её рядом.
- Ну да, конечно.
- Ты ничего не знаешь, поэтому твоё недоверие неуместно.
- Ну конечно, и замуж насильно ты её не хотел выдать, и Дину не держал… Что за внезапные приступы милосердия, барин? Я не верю в такие резкие перемены.
- Это ты уже сам придумал. Я не отпускал Дину, потому что любил её. Наверно. Я точно знал, что без неё мне будет плохо. Но Кира… Это совсем другое. Потому что всё, что я делал, я делал только для того, чтобы ей было хорошо. Да, я пытался не допустить её побега, потому что думал, что она сама не понимает, что она делает. Но когда я убедился, что она счастлива – я принял её выбор. Хотя, полагаю, что мужа ей всё же стоило выбирать из своего круга. Но моё неодобрение никак не сказывается на том, что я делаю.
Цыган насторожился:
- Почему? Ведь так ты относишься только к ней.
- Наверно, однажды я просто понял, что она единственная, кто никогда не бросал меня. Вот так в один день я посмотрел на неё, такую маленькую, не отходившую от меня ни на шаг, и да, у меня случилось внезапное озарение, в которое ты не веришь. Я вдруг почувствовал, что вот она – по-настоящему близкий для меня человек, который никогда меня не предаст. По-настоящему мой человек.
- Наверно, ты считал предательством то, что она убежала.
- Вначале – да. Но потом я понял, что она не могла поступить иначе. И я понимал это, поскольку ждал этого побега. Потому что я сам её такой воспитал… Но Диана поступила мудрее. Она дала ей охранника, чтобы с ней ничего не случилось. Дина поступила так, как считала правильным, но я не смог ей этого простить. Только на Киру я не обижался вовсе. Я не могу сказать, что мне было именно больно. Было ощущение какой-то пустоты внутри, которую ничто не могло заполнить. И я злился, делал много глупостей, но всего этого было недостаточно, чтобы её наполнить.
Назар помрачнел. И после небольшой паузы сказал:
- Тогда для тебя это будет важно узнать. Не проходило и дня, чтобы она не упомянула о тебе.
- Но она же написала в письме…
- Она солгала. Она не предавала тебя, Винсент. Она всегда была твоим человеком.
- Ты назвал меня по имени, я не ослышался?
Юноша поднял глаза, но увидел, что цыган поспешно уходит.
Барин подошёл к камину и поднёс к нему руки, пытаясь согреться, затем услышал странное копошение возле входной двери и пошёл туда.
Следопыт уже был в плаще и надевал колчан со стрелами.
- Ты куда?
- Поищу Киру.
- С ней ничего не случится.
- Как с тобой?
- Ты знаешь, за что мне это.
- Да. И поэтому понимаю, что Ярополк может сделать с твоей сестрой, чтобы сделать тебе ещё больней.
- Нет. Он не сделает этого.
- Откуда эта уверенность?
- Не знаю. Я не знаю, как это объяснить, но я начинаю чувствовать этот лес. Наверно, это из-за того, что со мной произошло.
- А может, ты просто бредишь уже от всего этого.
- Подожди её здесь. Собери ваши вещи и уговори уехать как можно скорее. Я тоже с ней поговорю. Она не должна меня видеть.
- Ты поступаешь и правда очень великодушно. Я хотя бы осмотрю окрестности здесь поблизости.
Он взял лук и открыл дверь.
- Эй, цыган. Спасибо, что рассказал мне это. Это действительно для меня очень важно.
- Похоже, ты даже сам не понимаешь, насколько.
- Объясни.
- Однажды сам поймёшь. А может, и нет. – Назар вышел из дома.
- Ну эй…
Винсент тяжело вздохнул и снова поплёлся к камину.
Через время цыган вернулся. А вскоре вернулась и Кира. Барин слышал, как они из-за чего-то поругались в комнате, после чего сестра пришла к нему.
- Это правда, что ты хочешь, чтобы я уехала?
- Мне нужно побыть одному некоторое время.
- И сколько времени тебе нужно?
- До следующей весны.
- Что? Это же год. И даже больше…
- Так нужно. Езжай в Ганновер. Оттуда – ещё куда-нибудь. Будь моими глазами. Расскажи мне потом всё, что увидела. А время пролетит незаметно.
- Оно никогда не летит незаметно, когда чего-то ждёшь.
- А ты не жди. Представляй, что я рядом. И я тоже буду в своих мыслях рядом с тобой. Дай мне свои ладони.
Девушка протянула ему свои руки. Тогда он переплёл их с сестрой пальцы:
- Пока так. Но когда ты вернёшься, обещаю, ты сможешь обнять меня. Я научусь… Ты вернёшься через год, чтобы увидеть, что всё стало хорошо, слышишь?
- Ты так уверенно об этом говоришь…
- Что мне начинаешь верить? – Улыбнулся брат. – Верь мне.
- Так значит, через год в этой хижине? – Голос сестры дрожал, несмотря на все старания быть собранной.
- Да. Ты только береги себя. Со мной-то точно уже не случится ничего хуже.
Барыня печально улыбнулась в ответ.
Назар и Кира отправились в дорогу на следующее утро, как только взошло солнце.
Винсент даже впервые после своего возвращения вышел из дома, чтобы их проводить.
Цыган отошёл немного дальше от хижины, дав жене напоследок поговорить с братом наедине.
Девушка стояла напротив барина. Её руки дрожали.
Она никогда раньше не расставалась с ним на такой большой срок.
- Я дождусь тебя здесь, обещаю.
- Может, мне всё-таки можно остаться? – Дрожащим голосом спросила барыня.
- Нет. Так будет лучше. Чем скорее уедешь, тем раньше вернёшься. Помнишь?
- Да.
- Тогда иди.
- Хорошо. – Ответила она, но не сдвинулась с места, продолжая смотреть на брата.
- Ну же. Я даже не буду прощаться. Время пролетит незаметно, вот увидишь.
- Наверно.
Винсент подошёл к сестре и поцеловал её в лоб:
- Давай, тебе уже пора.
- Да. – Ответила она, опустила голову и пошла к мужу.
Когда она подошла совсем близко, Назар пошёл ей навстречу:
- Всё хорошо?
Но она не ответила, а только ускорила шаг.
«Только не оборачивайся. Нельзя». – Думала она и шла всё быстрее.