"Ах, как много на свете кошек!
Нам с тобой их не счесть никогда..."
Сергей Есенин
А началась кошачья история нашего двора еще в те времена, когда мы вчетвером строили свои дома.
Тогда на нашем общем участке (в недавнее советское время бывшим смородинным полем, а в давнем семнадцатом веке - подножием сторожевого "варяного" кургана) водилось много полевых мышей и даже крыс, строители постоянно на них натыкались и поэтому однажды принесли котенка. Котенок был совершенно пепельно-серый с ослепительным белым шарфиком вокруг шеи, но звали его все-таки «Васькой».
… Жизнь бывает совершенно непредсказуемой, местами.
Разве мог я предвидеть каких-нибудь тридцать лет тому назад, что на том самом смородинном поле пригородного совхоза "Дубовое", куда я ездил зимою покататься на лыжах и где я срезал тайком несколько черенков показавшейся мне очень элитной черной смородины для посадки на своей социалистической "шестисотой даче", будет строиться мой собственный дом со всеми удобствами, бассейном и весьма приличным садовым участком?!.
И что та смородина, оказавшаяся вовсе не элитной, а зараженной клещами, которые распушили ее почки и поэтому мне она приглянулась, будет считаться сорняком на моем "капиталистическом" участке и мы будем всячески от нее избавляться и предохраняться…
Но вернемся к кошкам…
Гуляя на свежем воздухе и не отказывая себе в пропитании, Васька быстро превратился в весьма серьезного кота, который полюбил устраивать поединки с соседскими котами, и скоро других котов на нашем участке перестало наблюдаться.
В процессе своего взросления Васька со спортивным удовольствием переловил всех мышей на нашем участке и потом принялся за крыс, которые водились на соседствующих развалинах бывшего колхозного склада.
Когда и крыс в округе почти не стало, Васька начал охоту на более крупную дичь – на зайцев, молодых зайчат. Рядом с нашим участком начинался большой пустырь, поросший бурьяном и редкими кустиками - так называемая, «зеленая зона», запретная для охотников - и в ней вволю плодились зайцы.
В моем постепенно приобретавшем проектные очертания доме к этому времени уже проживала очень вальяжная длинношерстная черно-серо-рыжая Чапа – кошка, помесь «персидской» мамы и «сибирского» отца, которую нам привез из Москвы сын. Очень скоро Чапа стала любимой женой Васьки (в других домах тоже проживали кошки).
Васька стал приносить своей любимой жене подарки – умерщвленных остававшихся еще в небольших количествах мышей и крыс, а однажды принес даже целый заячий окорок.
Перед этим событием Чапа, из любопытства молодой дивы и, подчиняясь инстинкту детального обследования территории своего проживания, пробралась на крышу только что пристроенного к моему дому гаража, и, вволю там нагулявшись, стала искать безопасный и достойный для своей особы спуск на землю – и, конечно, там, где его совсем не было.
Скоро это безнадежное занятие ей порядком надоело, и она начала громко и чванливо мяукать с крыши, чем быстро привлекла внимание кота.
Васька прибежал к подножью чапиного «спуска» и под сопровождением ее истошного и притягательного мяукания, не имея практической возможности ей помочь, в очень сильном волнении стал метаться кругами по земле «под ног» своей возлюбленной, задрав к ней голову и не спуская с нее страстных глаз, но также своим истошным мяуканьем апеллируя к находящим вблизи людям.
«Ну, спасите же кошку! – что же вы за звери такие…» - пытался донести до нас кот.
Чапу сняли с крыши при помощи лестницы, и она в очень сильном волнении чувств скрылась в гараже.
Для утешения своей возлюбленной по собственному пониманию на следующее утро Васька принес Чапе прямо в гараж заячий окорок.
Но Чапа к таким деликатесам не была приучена, поэтому она только слегка понюхала зайчатину, брезгливо передернула усами, расфуфырилась, и вкушать принесенный подарок не стала, а с видом оскорбленной невинности ушла прочь…
Васька был разочарован и подавлен таким отношением своей возлюбленной, но, немного подождав ее, спустя некоторое время, тут же съел заячий окорок сам: «Не пропадать же такому добру…»
Рядом с нашими личными участками на нашем общем производственном участке в комфортабельной будке, отстроенной нашими строителями по всем правилам собачьего дизайна, жила наша общая сторожевая собака по кличке Лайма. Она за что-то недолюбливала Ваську еще с младых его когтей, и всякий раз поднимала сердитый лай при виде кота.
Васька же полностью игнорировал и Лайму и ее сердитый лай.
Изощренно дразня ее, он любил проходить на расстоянии буквально одного миллиметра от ее неистово лающей и щелкающей клыками морды, гордо задрав свой хвост свечой, и с таким видом, будто бы Лаймы и ее лая словно и не существовало вовсе. Цепь и ошейник не позволяли Лайме сократить это предельно-допустимое расстояние, а Васька в своих умозрительных расчетах дистанции никогда не ошибался.
Однако ненависть Лаймы не распространялась на всех особей кошачьего племени.
Из ее миски спокойно кормилась в присутствии хозяйки рыжая кошка с соседнего автосервиса и они вместе с Лаймой частенько сиживали рядком около собачьей будки, нежась в лучах вечернего солнца и глядя в одну общую даль.
По мере обживания вновьпостроенных наших домов кошачьего племени в округе прибавилось. В каждом доме жили по одной-две кошки. Увеличилось поголовье кошек и в располагавшемся рядом с нашими домами автосервисе.
Стало больше и собачьего племени. Моему соседу Булату подарили двух собак. Выгуливание их стало для кошачьего племени временным испытанием, но потом ситуация нормализовалась - кошки запомнили расписание выгула собак и старались в этот период им на глаза не попадаться. Только один автосервисовский серый кот постоянно забывал об этом, но и он приспособился, весьма остроумно.
Услышав радостное лаяние покинувших домашнее заточение собак, он быстренько бежал к окну одного из автосервисовских помещений, которое было оборудовано выступающей от рамы решеткой - так что между стеклами окна и решеткой было свободное пространство, как раз по габаритам кота. Кот ловко пролазил через решетку окна, цеплялся с внутренней стороны решетки передними лапами за горизонтальную ее часть и повисал между окном и решеткой вертикально, как гимнаст на перекладине в положении "виса" перед началом упражнения. В таком положении он был совершенно недоступен собачьим мордам и лапам - так что пробегавшие мимо собаки даже и не предпринимали попыток разобраться с котом.
Как я уже отметил выше, моему соседу Булату подарили двух собак и … одного кота.
Собак выводили на прогулку на поводках, а кот был предоставлен сам себе и принялся изучать новую для себя реальность.
Был жаркий вечер, и двери нашего парадного входа были распахнуты настежь. Кот с любопытством проник в наш дом и очень за это поплатился…
Тогда в нашем доме проживали две кошки - Чапа и ее дочь Аза. Чапа была очень длинношерстная кошка породы «майнкут» – помесь персидской и сибирской пород. На жаркое лето мы стригли ее «под пуделя», что сильно ее преображало - так что даже собственная дочь ее вначале не узнавала и делала на нее «стойку» с сильным выгибанием спины вверх и змеиным шипением. Потом постепенно привыкала…
Так вот - обследовавший новые окрестности кот, забредши в наш дом, оказался в тот несчастливый для него момент, когда в доме находились обе кошки...
Через несколько секунд после проникновения кота из дома выкатился мохнатый шар, извергавший клочья серой шерсти, а также издававший звуковое сопровождение в виде истошного шипения и воплей, похожих на плач младенцев.
Шар прокатился из входной двери мимо розового куста и распался там на три части, одна из которых серой молнией метнулась к ближайшему спасительному кусту можжевельника и затаилась в нем.
Две другие части распавшегося "шара" восстали в боевой позе с яростными глазами и гневным выражением морд, оглядывая окрестности в поисках нарушителя границы их владений – но, так и не находя его, постепенно успокоились и в позах, полных величественного достоинства, вернулись в дом.
После полного исчезновения кошек в доме кот осторожно покинул свое убежище и, нервно озираясь на открытые двери нашего дома и по сторонам, прокрался на крыльцо к двери в дом Булата и там еще долго приводил себя в порядок, зализывая раны и встряхивая шерсть.
…
С приближением зимнего сезона кошки начинали активно заниматься «скотоводством». Они выслеживали в саду мышей, но не ловили их, а при первой возможности - когда дверь в дом была открыта, устраивали облаву на мышей и старались загнать их в дом.
Тем самым они обеспечивали себя в холодные зимние периоды увлекательной охотой по дому, да и небольшим деликатесным угощением...