Мой мастер — девушка хорошая, душевная, руки по локоть в тату и взгляд на мир креативный. Ножницы — продолжение её пальцев. Стрижёт невесомо, говорит мало, улыбки либо нет вообще, либо — настоящая. У меня к Алёне — восторг и безоговорочное доверие. Сажусь в кресло и начинаю ни о чём не думать, после стрижки в зеркало себя не разглядываю и сзади показать не прошу, знаю, что Алёна, как всегда — не постригла, а Исполнила! Но тут вот какое дело: постригла меня Алёна сегодня нехорошо. То есть — ужасно . То есть — криминально. То есть — жить с такой головой можно, но не нужно. Моя ассиметричная стрижка была доведена до идеальности с длинной стороны и непростительно изуродована с короткой. Что случилось с пальцами — ножницами — я не знаю…. Глянув дома в зеркало и увидев, что изображено на моём правом виске, я закрыла рот ладонью и села на краешек ванной, сомневаясь в исправности отражающей поверхности. Мне стало ясно необъяснимое выражение зубной боли на лице Алёны, когда я, как обычно, клала ей в карман чаевые. Мне даже кажется, что теперь я знаю, отчего — посмотрев на меня с интересом — мужчина на диванчике не стал ждать своей очереди на стрижку, а молча встал и ушёл. На моём правом виске красуются две круглые плешины. И мой правый висок теперь лучше заклеить лейкопластырем. Мой правый висок теперь — место брачных игр жука стригуна.
А весна — хохочет. А солнце смеётся и температура воздуха глумливо улыбается, поднимаясь всё выше. В шапку мне уже не спрятаться. Мне лучше примкнуть к группе таких же стигматиков и бродить понуро по тёмным улицам, думая об Алёне, как о вселенском зле.
Как мне быть?
1) Пойти к Алёне и сказать, что она была не права, молча принимая чаевые и утаив от меня то, что теперь я меченый беглый раб из древней Эллады?
2) Никому не причиняя вреда и не отвечая на вопросы походить месяц в мотоциклетном шлеме, а потом опять пойти стричься к Алёне, предварительно попросив больше так не делать?
3) Или не ходить к Алёне больше вообще, а найти другого мастера?
Сижу, грущу, пью чай с печенькой.