Ни для кого не секрет, они есть. Не скажу, чтобы очень много, но есть. Чаще от незнания патологии, гораздо реже, от равнодушия и тупости.
Типичный наезд из районных больниц. Заберите ребёнка к себе в реанимацию.
Звонит обычно райпедиатр, то есть главный педиатр района, проблему объяснить не может, но настаивает на переводе к нам , как самый веский в её понимании аргумент: - С вами будет говорить глав врач.
Далее звонок, безапелляционный тон и типа просьба - забрать ребёнка.
Прошу объяснить причину. Почему, какой анамнез, чем лечили, какое состояние сейчас.
Он, или она, задают удивленный вопрос: - А я откуда знаю. Я главный врач, улавливаете.
- Нет! - на угрозы я не реагирую - Такой разговор бесполезен, объясните
конкретно и поговорим спокойно - бросают трубку.
Естественно звонок из "Медицины катастроф" и из Медздрава: - Вы консультировали ребёнка из района?
- Нет.
- Согласие на перевозку давали?
- Нет. Ребёнка не консультировал.
Перезванивает снова тот же главный врач. Ситуацией он не владеет и ничего объяснить не может, или не хочет. Но снова наезд, уже с матами.
- Так зачем вы со мной разговариваете, мне вы абсолютно не интересны. Пусть позвонит реаниматолог, с другими разговора не будет, педиатр никая.
- Как так. Я главный врач!
- Да пошёл ты на Х..! - если мужик спокойно, но с напором. Женщину послать сложнее - Да плевать мне главный, или ещё какой. Мне с Врачом поговорить надо.
Похоже завел себе очередного врага. Мне плевать. Много таких, умоются своими слезами, если уже я обижусь.
Врач отзвонился, рассказал о больном ребёнке всё, он полностью владеет ситуацией, записал мои жёсткие рекомендации, естественно со ссылкой на меня, простая ситуация спокойная. Больного он довёл до выздоровления. Пару раз созванивались, корректировали лечение. Я за разговор отвечаю. Голос врача, сильно молодой.
- Сколько лет отработал в медицине? - Спрашивается строго.
- Три года медбратом, и три врачом.
Был бы там дурак, похожий на начальство, забрал бы больного сразу, через "Медицину катастроф", они молодцы. Здесь попался нормальный, по крайней мере умный. Больного ребёнка он вылечил на месте, да нет проблем. Всё просто и сердито. Но есть всегда одно но. Лечить надо грамотно, рекомендации жёсткие, врач учился по ходу действия хватал всё на лету. Объяснял, что зачем и почему, на это времени не жалко. Недоумение одно кто же тебя учил, почему попал в район мимо нас. Был бы начинающим профи. Я прошел Москву, Киев, Питер и здесь много в Сибири. Там профессора с мировым уровнем, ассистенты рядом. Он практически нигде. Мои рекомендации и обоснования слушал взахлеб, как откровения. Болтали о медицине серьезной подолгу, на это времени не жалко.
Результат вот он - выздоровел ребёнок. За что и боролись.
Но в краевое учреждение ребенка всё-таки перевели, глав врач настоял. Оттуда выписали на второй день. Здесь лечить ничего не надо. Здоров.
Почему спросил про стаж врача, попытаюсь объяснить. Профессор Трещинский, в Киеве, говорил нам курсантам: - Врач до пяти лет работы, ничего не знает. От пяти до десяти лет практики, наиболее опасен для больных, думает, что знает всё. И уже после десятка лет начинается настоящий врач, который снова ничего не знает, так как всё настолько сложно и переплетено, но он уже знает, как правильно лечить.
Более 30 лет назад ( это постоянно в душе одной из ран ) поступил маленький пацан, чуть больше года возрастом. Съел таблетки, три штуки. Какой-то кардиопрепарат, новейший. В справочниках его нет, доступных данных про него нет. Интернета тогда тоже естественно - нет. Чувствовал он себя замечательно, был спокоен и доброжелателен, ел с аппетитом. ЭКГ мы сделали, кардиолог не нашла отклонений, потом с ней перестал общаться, не врач.
Родители позвонили, им сказали, что ребёнка можно забирать домой. Они пришли.
На моих глазах, готовый переодеваться в уличную одежду, мальчишка вдруг резко бледнеет, падает в кроватке. Послушал, биения сердца нет. Потащил бегом в реанимационный зал. На введение кардиостимуляторов, на разряды дефиблилятора сердце не реагировало. Работали трое, катетеризация центральной вены, интубация трахеи в пределах минуты. Внутрисердечно два раза вкалывался вводил кардиостимуляторы. Дефибриляции трижды. 120 нажатий в минуту, жестких нажатий, кулаком. Через пять, семь минут, мы друг друга сменяли. Но... бесполезно.
Всё, он умер. По монитору - изолиния. Сначала сердце реагировало, по монитору, потом нет. Даже не приказ врачам, а констатация факта.
Всё, это значит всё.
Как было объяснять родителям, что есть уже так, как есть, было очень тяжело.
Но они были готовыми к факту смерти. Оказывается у него был крайне сложный порок сердца, порок распространения импульса к мышце сердца. Проводящие пути сердца несовершенные, как им в Питере объяснили, оперировать невозможно. Но почему этого мать при поступлении в больницу, не рассказала? Причину не знаю и не хочу знать. Мощный поток больных, каждый второй пытается умереть. Настойчиво и упорно. Бл..., а мы на что. Ругались медсёстры матом, мы вполголоса тоже. Потом всё стихло. Часа на три. Всех спасли.
Будучи уже с полгода, зав. крутой реанимацией, попал впросак. Дочка болела, температурила, кашляла и прочее. Напевала при этом популярную тогда песенку Пугачевой "Миллион, миллион алых роз", только у неё звучало - Мильон, мильон - мильон соплёв! Скорбно по тону, но по сути всё верно.
Угораздило меня тогда её осмотреть. Я с больными никогда не шучу и здесь, всё серьезно. Осмотрел, пальпация, перкуссия и аускультация. К своему ужасу, нашёл все признаки менингита (воспаление мозговых оболочек). Не стал вызывать "Скорую помощь", два года там отработал, знаю какая она, скорая. Сгрёб ребёнка и понёсся. Инфекционное отделение рядом, всего пару километров. Перемежая рысь с галопом, минут через десять, её доставил.
Меня там знали хорошо, прославился, как хулиган. Недели три назад, позвали на консультацию к больному с клещевым энцефалитом. Здоровенный парняга четырнадцати лет конкретно умирал. Начинался отёк легких, он задыхался и хрипел. Вызвал на себя реанимационную бригаду Скорой помощи. С собой мелочь, фонендоскоп и маленькая коробочка, где лежат иглы и катетеры. В подключичную вену попал сразу провёл проводник и катетер. Ввёл мочегонные и массу гормонов. Настроил капельницу и здесь уже нарисовалась Скорая. Приехал мой однокурсник Володя, он очень мягкий и отзывчивый человек. Звал его к себе в отделение, но он сказал что подумает. Реанимационная бригада Скорой - гораздо спокойнее. Везти больного ко мне в отделение не реально. Помрёт во время транспортировки. Надо интубировать (вставлять трубку в дыхательные пути), нужна аппаратная вентиляция с подачей кислорода. Парняга здоровенный подлезть к нему сложно. Выломали прутья из кровати и наконец даже без наркоза, заинтубировали. Вместе довезли, там на порядок всё проще в своём реанимационном отделении. Там созданы все условия, всё рядом всё близко и нет никаких заморочек.
Пацану повезло. Встретил его с отцом и родственниками, с месяц назад от начала событий, на базаре. Он хромал на левую ногу. Остановил. Естественно для меня и бесцеремонно, заставил пожать мне руки. Есть дурная привычка, бесцеремонность, с бывшими больными, хотя мне он уже родным стал, да и я ему, ночами думал: как тебе ещё помочь. Да, слева заметно слабее, но мелочь, восстановится. Справа хватка такая, он меня сильно уважает, старался по честному, глаза у меня полезли на лоб. Тиски представляете, а я теперь знаю, какие они. За парня спокоен. Моя рука очень большая, но значительно меньше. Руку жали очень трепетно очень осторожно, остальные мужики, из его семьи. Уважают по настоящему, староверцы. Три банки меда настоящего и бидон с медовухой, у дверей частного дома. Две большие собаки, участок большой, лаем не среагировали. Понял от кого.
Вернёмся к дочке, мысли о порушенном больничном имуществе (кровати), почему то преследовали меня. Вышла наконец зав. отделением, она дежурила, очень милая и строгая женщина. Долго смотрела девчушку, показалось, целую вечность.
- Двойка вам доктор, за менингит.
Видя моё лицо, добавила: - Я в своих детях, вообще ничего не понимаю. Их лечит фельдшер, она опытная, в возрасте.
Добавила-
- Кровать, вам прощаем. Можно даже в музей, как действуют реаниматологи.
Возвращались домой с дочкой за ручку, естественно пешком. Дочка порывалась меня обгонять.
Вспомнилась ситуация.
Шестой курс мединститута, фельдшером подрабатывал на скорой помощи. Опыт с одной стороны, деньги с другой, равнозначные.
Вызов к старушке, 78 лет. Артериальное давление 260 на 160, чувствует себя крайне плохо.
Вколол ей ганглиоблокатор, целую ампулу, 1 миллилитр. Старушка падает в обморок. Давление 120 на 80, это для нее крайне мало. Всполошился всерьез, вызвал на себя реанимационную бригаду. Оказались рядом, через несколько минут трое, у постели больной. Вникнули в ситуацию, потом врач обматерил меня. Ей и полкубика бы хватило. Потом подняли ноги, чтобы кровь к мозгу и сердцу притекла. Уехали. Давление 160 на 110, крайне активной старушка стала. Еле отбился от чая с пирогом. Много вызовов!
Но утром звонок в горздравотдел, жалоба на скорую помощь. Такой хороший внимательный, укол сделал. А потом три архаровца. Только ноги к потолку подняли и все. Больше никакой помощи. Безобразие, писать жалобу буду.
Тем и случаев много, пока хорош.