Я выхожу утром из дома. Смотрю на небо. Небо, в котором не будут летать чужие самолёты и ракеты. Небо под контролем.
Иду между пальм и кипарисов по улицам родного города. Улицам, на стенах которых больше не будет надписей на чужом языке и идиотских лозунгов.
Выхожу к морю. Морю, в котором я не увижу чужих, враждебных кораблей.
Море под контролем.
Я вспоминаю, каким был этот день год назад. Я долго ждал этот день.
Слишком долго.
Целых 22 года.
За 22 года до этого дня я, с вещмешком и коробками сухпайка тоже смотрел на море, стоял на плацу и не мог понять: как так случилось? Как случмлось, что я, родившийся здесь, на этой земле, должен по какому-то нелепому недоразумению покинуть её, уехать неведомо куда, на край земли... Потому, что я присягнул так, как велело мне моё сердце? И тогда казалось: всё это какая-то ерунда, нелепость, недоразумение, пройдёт полгода, ну, год, и всё вернётся на свои места, и мы вернёмся домой...
Мне пришлось ждать этого дня не полгода и не год.
Двадцать. Два. Года.
В этот день я встал пораньше (я вообще почти не спал последнее время - ждал этого дня и вообще было тревожно), одел форму и вышел из дома.
Сначала на свой участок - голосовать.
Потом на другой - дежурить в составе самообороны.
Мы дежурили там больше двенадцати часов.
В этот день с утра была ужасная погода - ветер с дождём.
Мы шутили: "Ничего, это ветер перемен!"
Я ездил с комиссией и урной по квартирам тех, кто пожелал голосовать дома.
Хотя многие, уже древние старики, на костылях, приходили на участок сами, и их старались пропускать к кабинам для голосования без очереди. Очереди, которая росла и росла, чего не было все 22 года жизни в чужом для нас государстве. Очереди, которую нужно было сдерживать. Очереди, в которой люди стояли со счастливыми, радостными лицами, некоторые со слезами на глазах.
Я ездил с комиссией по квартирам, и на многих домах я уже видел флаги. Это были флаги моей Родины. Родины, которая не бросила нас, пришла на помощь в тяжёлый момент, когда . казалось, уже всё - конец, дальше пропасть и безысходный мрак...
А потом, усталый и продрогший, я шёл по ночным улицам и встречал счастливых людей. С флагами и без. Мы пили вино, обнимались и радовались. Мы были незнакомы, но все чувствовали себя братьями, гражданами одной, великой и мудрой страны. Самой любимой.
И многие плакали.
От счастья.
А потом был Георгиевский зал Кремля. Аксёнов, Константинов и Чалый - здоровенные мужики, счастливые, радующиеся, как дети. И невысокий человек, от которого исходила потрясающая харизма. От которого веяло железной, несгибаемой волей, глубоким, острым, порой ироничным умом.
Президент моей Родины. Мой Президент.
Спасибо Вам!
Как хорошо возвращаться домой!