Издревле женщину считали одной из главных причин возникновения ссор, дуэлей и войн. Правда, на заре цивилизации нескольких съеденных победителями противников было достаточно для воцарения недолговечного мира, тогда как сейчас возможна просто ликвидация планеты Земля.
Когда-нибудь историки, изучая наше время и пытаясь найти логику в действиях нынешних правителей, толкающих мир на грань новой войны, могут прийти к ошибочному тезису «Ищите женщину". Ошибочному, потому что не всё то, что на поверхности – причина. Ведь возможна и такая ситуация.
- Вам срочная телеграмма, господин президент. – Пресс-секретарь протянул листок бумаги.
- Лондон? Токио? Париж? Или снова Москва что-то просит?
- Из Ривертона, штат Вайоминг. Там заводы урановые…
- О, только не это! Катастрофа?! Ядерная?! Я так и думал, что что-то случится.
- Нет, господин президент, телеграмма от вашего дяди.
- Боб, ты не видишь, мне не до этого. Тут и так не знаешь, как выкрутиться, под угрозой семья, карьера, да и твоя работа тоже!
Утро было солнечным, но на сердце у президента скребли кошки. Вчера оппозиционная партия, в преддверии предстоящих выборов, нанесла удар. Девица по имени Мэри, а президент не сомневался, что она из лагеря соперников, подала на него в суд. Якобы, лет двадцать назад, он обратился к ней с недвусмысленной просьбой, но она ему отказала. И всё это, в красочных подробностях, было выплеснуто на головы ошарашенных граждан в вечерних теленовостях. Пришлось срочно, через час, собрать ближайшее окружение и объяснять, что всё это - чушь!
Ночной разговор с женой лишил его сна и уверенности. «Не смог уговорить. Тоже мне, ритор, и ещё на второй срок идёшь. Да-а, не я президент, я бы показала этой фифе».
Невыспавшийся президент был зол и раздражён, а тут ещё эта телеграмма от двоюродного брата отца.
- Ладно, давай – он взял из рук пресс-секретаря листок и прочитал про себя: « Жители города считают зпт что истинная патриотка не отказала бы будущему президенту восклицательный знак не робей сынок скоро приеду восклицательный знак дядя Сэм тчк».
- Ну, этого ещё не хватало! Я его уже лет десять не видел,- вслух вспомнил президент и отложил листок в сторону. – Что ещё, Боб?
- Осмелюсь напомнить, господин президент, вчера, в разговоре с госсекретарём, вы пришли к выводу, что любая акция, любое происшествие, лучше на Ближнем Востоке, способные показать мощь государства, в том числе боевую, отвлечёт общественное мнение, то есть пойдёт на пользу.
-Да, да, конечно, только не внутри страны! И так на президента подали в суд, а тут ещё силовой вариант в стране. Да оппозиция спасибо мне скажет за это. - И, вытерев платком пот со лба, продолжил - Госсекретарь обещал прислать конкретные предложения.
- Сейчас посмотрю – но не дойдя до двери, пресс-секретарь остановился.
- Что ещё, Боб?
- В приёмной сидит человек, доставивший телеграмму, господин президент.
- Чего он хочет?
- Говорит, что он ваш дядя.
Президент вскочил из-за стола и стал быстро ходить по кабинету.
- Боб, ты что, не мог отправить его, сказать, что я очень занят?! Я и так на пределе, карьера, семья, да и твоя работа тоже под угрозой, а тут ещё родственник. И это с утра, когда надо думать, что же делать!? Скажи, что у меня совещание. Ясно?
- Да, господин президент, я так ему и сказал, но он заявил, что не уйдёт, пока не увидится с вами. Хочет сказать что-то важное.
- Ладно, только на пять минут. И ни минутой больше! – Президент сел за стол, вытер пот со лба, взглянул на телеграмму.
В дверях показался ковбой, в шляпе и сапогах со шпорами, в клетчатой рубашке с карманами на груди, краснощёкий, рыжевато-седой здоровяк лет за шестьдесят.
- Ну, здравствуй, сынок – Сэм Макинрой широко раздвинул руки и двинулся к президенту.
Президент изобразил на лице стандартную улыбку, вышел из-за стола и принял дядю в объятия.
- Знаю, знаю, что у тебя нет времени, - опередил племянника Сэм, - Но в городке всё гудит. Собрались отцы города и решили, что я должен ехать поддержать тебя. Все знают, что у меня котелок варит, особенно после глотка виски. Не беспокойся, - он вытащил из-за голенища плоскую бутылку, сделал несколько глотков.
Воспользовавшись возможностью вставить слово, президент вернулся за стол.
- Дядя Сэм, у меня действительно нет времени. Спасибо за телеграмму, хотя такое открытым текстом… Да и этот костюм, ты же никогда не был ковбоем! – он отмахнулся от предложенной бутылки. - Мне надо решать государственные вопросы.
- Я тебя прекрасно понимаю, сынок, но дело ведь не терпит отлагательств. – Сэм ладонью вытер губы,вернул бутылку на место, осмотрелся – так вот какая твоя обитель – опустился в кресло и достал сигару. – А костюм, чтобы ты почувствовал поддержку настоящих мужчин. Наша родня не верит в то, что говорит эта Мэри.
- Да не знаю я никакой Мэри, и, тем более, никогда у неё ничего не просил! – В сердцах, почти фальцетом, выкрикнул президент.
- Вот и мы так считаем, потому что разве нормальная девица откажет парню, тем более такому, как ты.
- Да сколько тебе можно говорить, дядя, не просил я у неё!
Сэм вновь достал бутылку и приложился к ней.
- Я так думаю: наверное, ты глаз на её подругу положил, вот она и взбесилась. Я-то знаю этих женщин, в ревности бесятся. Сознайся сынок, уж я - могила … - он ухмыльнулся, вновь сделал глоток и спрятал бутылку.
- Какая подруга?! Я ведь женат, дядя – президент вновь вытер пот со лба и нажал кнопку вызова секретаря.
- Господин президент, - вошедший пресс-секретарь держал в руках документ, - вот предложение госсекретаря, согласно вчерашней договорённости.- Он подошёл к столу и положил перед президентом листок.
Президент выразительно посмотрел на своего помощника, тот взглянул на дядю Сэма.
В надвинутой на глаза шляпе, с сигарой в зубах Макинрой казался спящим.
- Спит, господин президент.
- Ладно, пусть вздремнёт, он всю ночь добирался. Так что предлагает госсекретарь?
Пресс-секретарь склонился над столом.
- Главный упор сделан на выполнение резолюции ООН. Министр обороны гарантирует в течение трёх суток создать необходимую концентрацию войск. Лондон поддержит акцию, Париж - тоже. Германия и Токио не возражают.
Президент посмотрел на дядю и произнёс задумчиво: «Надо бы найти что-то необычное, неожиданное…»
- Может быть забытую резолюцию ООН, господин президент.
- Принеси перечень послевоенных решений по Ближнему Востоку.
Пресс-секретарь вышел и, тут же Сэм Макинрой выпрямился в кресле, сдвинул шляпу на затылок и весело взглянул на племянника.
- Это ты здорово придумал!
- Ты что, не спал, дядя!?
-Чуток вздремнул, но слышал всё. Да ты не бойся, сынок, никому ничего. А моё слово – уран, сам знаешь.
-Вот только про уран не надо – успел попросить президент.
Сэм встал. Бутылка, как по-волшебству, скользнула к его губам, и, после пары глотков, нырнула в сапог.
- В мои шестьдесят пять я ни разу не нарушил клятву. А ты знаешь, дочки Блэра, Митчелла и О,Хары готовы под присягой подтвердить, что они сами просили у тебя, но ты им гордо отказал – вновь вернулся к больной теме Макинрой. Он расстегнул левый карман рубашки и вытащил сложенные вчетверо листки бумаги.- Вот их собственноручные признания.
- Ты опять - уже устало сказал президент.
- Я тебе, что надо, сказал, бумаги вручил, - Сэм положил листки на стол, - дальше сам соображай, что лучше. – А теперь я возвращаюсь к себе.
Президент облегчённо вздохнул, вышел из-за стола и протянул дяде руку. Вошёл пресс-секретарь с листом бумаги.
- Господин президент, вот перечень резолюций ООН, начиная с 29 ноября 1947 года, - он посторонился, пропуская к двери Макинроя. - Есть резолюция Совета Безопасности ООН от 22 ноября 1967 года, несколько последних решений.
- Сынок, начинай всегда с первого, а то будет, как у Смита – подал голос от двери дядя Сэм.- Он даже на роды жены успел, а до этого год дома не был, всё земной шар на воздушном облететь пытался.
- Дядя, ну пожалуйста…
- Счастливо, горжусь тобой сынок, дома скажу, что ты крепок и хитёр! – Макинрой приподнял шляпу и вышел за дверь.
- Так, какое решение будем пытаться выполнить, господин президент?
- Я думаю, Боб, старик прав: второе без первого – всегда чего-то не будет хватать. Может быть и самого главного. Пиши: Решение Организации Объединённых Наций от 29 ноября 1947 года о создании на территории Палестины двух неназванных государств: еврейского и арабского.
Через пятнадцать минут решение президента было передано послам других стран. Через полчаса кабинет президента напоминал штаб боевых действий. Ближайшее окружение вслушивалось в объяснения главы государства и поступающую информацию, осторожно пыталось перенацелить президента на другие решения ООН.
- А я категорически против отмены, - говорил президент – что подумают наши сограждане о своём президенте, если он каждый час будет менять свои решения?! Да ни один присяжный мне не поверит после этого! (Тень предстоящего суда не отступала).
Через полчаса глава палестинской автономии прислал телеграмму поддержки. Даже Ирак высказался в поддержку намерения силовым методом заставить государства выполнить решение ООН и объявил о допуске комиссии наблюдателей на все президентские объекты. Через сорок пять минут посол Израиля вручил ноту протеста.
Под утро в кабинете остались президент и пресс-секретарь. Откинувшись на спинку кресла, президент устало произнёс: «Боб, а ты меня всё же подставил с этой резолюцией».
- Но, вы же сами просили послевоенные решения ООН. К тому же, Израиль – это как раз Ближний Восток.
- Так не Израиль же трогать! – Президент тяжело вздохнул – впрочем, что сделано – то сделано. Узнай, нет ли новостей.
На этом можно было бы поставить точку. Проницательный читатель поймёт, что Мэри – это повод, Сэм Макинрой – катализатор событий.
Так-то оно так, если бы ни отвлечённый от темы вопрос президента: «Хитрюга ты,Боб, тебя в детстве так ни называли»?
- Вообще-то моё полное имя Абу Малик аль Фарис, это по документам я Роберт.
Президент подскочил в кресле: «Так ты что, араб? А волос, почему у тебя не чёрный?»
- Крашу, господин президент.