Я знаю, что есть такой жанр в японской поэзии - хокку. 3 строчки. Мало слов, куча мыслей. И я решил попробовать себя на этом нерусском поприще:
«Хмурое утро.
До работы неблизко.
Под кроватью пустые бутылки».
Ну, и какие мысли возникают после «такого шедевра»?
«Надо меньше пить»? Меньше не получится. А если меньше, то на фига вообще пить?
«Как нам обустроить Россию»? Как - нам объяснят другие, те, кто умеют только болтать и всех на свете поучать. Те же, кто будет нами руководить, ничего объяснять не будут, они умеют только командовать. А мы будем еб.., гмм…, обустраивать, своими руками и на свою голову.
Какие еще мысли? Сколько выпили? Куда девать пустые бутылки? Раньше принимали, а теперь их проще выбросить!
Где и у кого опохмелиться? Найдем! Вот, до работы доковыляю, и найдем!
Если честно, то после третьей строчки моего хокку хочется сказать громко, во весь голос: «… твою мать!» и добавить: «Япону мать!»
Но тогда весь философский смысл сразу же куда – то улетучивается!
А может, ну её, эту философию, к японской бабушке?!
Ведь можно же все это сказать проще и по - русски в четыре строчки:
«Хмурое утро, тоскливый рассвет.
Бреду на работу, денежек нет.
Ночью бухали, кричали: «Ура!»
Лежит под кроватью бутылок гора».
Во – от! Все просто и понятно!
И не надо никому мозги пудрить восточной премудростью!
А еще в японской поэзии есть жанр Танка!
Вот приду на работу, /а я до нее все же когда – нибудь дойду!/, хряпну граммчиков этак цать! Зажую черным хлебушком с копченым сальцом и …
Нет!
Танка мы оставим на другое, тоже «не очень веселое» утро!
Сейчас главное – добрести до работы!