— Послушайте, Мит… У меня нет ни малейшего желания интересоваться вашей личной жизнью, и если вы забыли о первейшем правиле — действовать в любых обстоятельствах исключительно во благо и процветание нашей цивилизации, то я прошу вас оставить меня.
— Исключительно во благо, — покорно пролепетала Мит и тут же нажала пальчиком на застежку. Платье соскользнуло, открыв взору Веда великолепие ее обольстительных форм.
— Нет, нет! Оденьтесь. Я здесь совсем не для развлечений, — забеспокоился он…
В то время как мысли его начинали путаться. Ему захотелось оказаться в обьятиях этой женщины, испытать вновь ощущения, захватившие его в эротозале. «Я погибаю», — мелькнула мысль. Наверняка они проникают в подкорку, воздействуя на инстинкт продолжения рода, парализуют волю.
Опасность таится не в эротике, а проблема в том, как противостоять ей.
Раскачав любой из инстинктов, невероятно трудно вернуться к состоянию соответствия баланса, дающего гармоничное единство, при котором только и можно рассчитывать на здоровье всего организма…
Мит смотрела на него влюбленными глазами. Ее губы шептали бессвязно-ласковые слова, наполненные призывной энергией. Расслабленная и томная, она медленно приближалась к нему, обволакивая своей непреодолимой страстью…
В мозгу Веда вспышками начали появляться видения эротозала, и вскоре он перестал отличать Мит от той женщины, которая протягивала к нему руки, которая его так ждала и любила.
И он отдался соблазну наслаждения и сейчас уже не смог бы променять ни на что на свете эти сладостные мгновения, уводящие его в непознанный и нераскрытый мир ощущений, мир, дающий отдохновение его уму и телу.
Его мужественная часть, казалось, пронзала космические миры мощнейшим световым столбом.
Мит металась где-то рядом, издавая крики восторга, острые и переливчатые звуки ее голоса, похожие на каскады изнурительного смеха, поднимали в нем все новые и новые волны могучей страсти, и он летел в бесконечность, блуждал в Великом океане, парил над планетными системами…
Где-то на самом краю сознания он уловил мысль, выражающую единственное его желание: продлить как можно дольше блаженное состояние экстаза, но его сущностное «Я» на секунду замерло, как бы собирая воедино потенциал энергии, и неожиданно взорвалось на пике безумного наслаждения, почти граничившего с невероятной болью…
Вед тут же осознал, что с ним произошло, и был немало поражен, так как испытал такое впервые.
Мит, расслабленная и безвольная, была теперь совсем рядом. Вед, начиная выплывать сознанием, попросил у Мит что-нибудь для подкрепления своих сил, ибо чувствовал чрезвычайное утомление и слабость.
Красавица, змейкой скользнув в блестящее темно-синее платье, поспешила выполнить его просьбу.
Вед тем временем окончательно пришел в себя и был готов к решительным действиям, но все еще не мог вспомнить, как случилось, что он оказался в изоляции и кто мог распорядиться об этом…
Вошла сияющая Мит и подала ему яства, которые он незамедлительно уплел, после чего начал спокойным и требовательным тоном.
— Мит, тебе, я думаю, известно, насколько важный и ответственный пост я занимаю, и покидать его надолго по своей воле я не имею права. Я не знаю, по какой причине оказался в изоляции, но самым разумным было бы немедленное мое освобождение. Я понимаю: не от тебя это зависит, и я это говорю, зная о том, что чье-то око, а может быть, и не одно, за нами наблюдает. Не могла бы ты пригласить виновного в беззаконных действиях для разговора?
И не успел он договорить, как на пороге появился Хим, что и явилось причиной, по которой Вед сразу все вспомнил. Это тот же самый тип, который появился накануне внезапно в его рабочем центре, сообщил о своих намерениях сделать переворот, сказав о готовности тщательно разработанного плана, но он может и не делать этого, если Вед любезно передаст ему эликсир бессмертия» и все права на него, а когда Вед отказал ему в этом, применил неизвестное оружие, после чего, видимо, Вед был доставлен в изолятор.
— Ну что, понравилось? У вас все неплохо получилось. Мастерства маловато, но это дело поправимое, приходит с опытом... Но ты лишил подобного удовольствия себя и многих других. Несправедливо, несправедливо… Я же разрешу тебе и тем, другим заниматься этим сколько угодно. Правда же недурно, папаша?
Вед сразу уловил низкие вибрации. Воздействовать убеждением, доводами, доходящими до рассудка, в этом случае бесполезно. Действовать с позиции силы не позволяло ему врожденное благородство, но в еще большей степени — этические нормы, впитанные с молоком матери.
Впервые он столкнулся с открытым хамством, и оказалось, что совершенно не готов был ему противостоять. Откуда взялся этот экземпляр? Агрессивность, завышенные претензии, низкий уровень интеллекта налицо.
Неоправданная амбициозность, желание власти, самоуверенность являлись давно изжитыми чертами, и Веду казалось, что он ведет разговор с «ископаемым», но и то не лучшей породы.
— А теперь тебе станет совсем не по себе, — продолжал «ископаемый экземпляр».
Вед хранил молчание.
— Тебе понравилась малышка Мит? Знаю, ты готов уже не раз повторить с ней столь приятнейшее занятие. Ты знаешь, что Мит искусственница, и безусловно, уверен в том, что ее в определенном возрасте путем оперативного вмешательства лишили возможности иметь детей, не так ли? Позволь мне тебя разочаровать… Мит может иметь детей, и у тебя вскоре от нее будет сын. От искусственницы! Обыкновенный малыш. Без твоих генетических выкрутасов. Так что, папаша, живи и радуйся!
Эта информация молотом ударила по голове Веда. Телепатировать было запрещено, опять же по этическим соображениям, но Вед, сам того не желая, подключился, считал мысли и понял: тот не лгал.
Вед почувствовал резкую слабость во всем теле, так как тут же укорил себя за подобный проступок.
Его душа была вскормлена высокими духовными идеями, жила ими, веровала в них еще по той причине, что, сколько
он себя помнит, он всегда сам устремлял свой дух на эти, и только эти идеи и не чувствовал ни малейшего сопротивления на своем пути со стороны как разума, так и своих внутренних потребностей.
Он был от рождения уже готов принять высшие духовные принципы и не прилагал никаких усилий к тому, так как высшие духовные идеи полностью соответсвовали всему его настрою, жили в нем, являлись им самим. Разбить, уничтожить их — равносильно уничтожению самого Веда. Потеряв почву под ногами, он оказался на краю пропасти.
Ипохондрия, вырвавшись из затаенных уголков его психики, лавиной обрушилась, накрыла его с головой, смяла…
Вся его былая мощь и сила превратились в свою противоположность. Он обмяк, глаза его потускнели, он закрыл лицо руками, ушел в себя, отгородился от действительности…
Хим постоял некоторое время, обиженно хмыкнул, поняв: его не признают, с ним не считаются, его просто-напросто не замечают.
И еще он почувствовал, что находится рядом с высшим, неизмеримо большим его и этому лучшему, которого он не мог и не сможет постичь, он нанес удар, но в ответ не получил ничего, кроме сожаления в непонимании, и от этого почувствовал себя обидчиком, обидевшим невинного, и настолько нехорошо у него стало на душе, что не возрадовался он своей явной победе.
Мит стояла рядом с затаенной улыбкой, и ее отношение к происходящему нельзя было понять. Но она-то знала, как все в ней наклонено к Веду…
— Шифр центра управления! — неожиданно выпалил Хим.
Вед не пошевельнулся.
Тогда тот рубанул ладонью перед его глазами. Вед продолжал находиться как бы в прострации. Чем бы это могло закончиться, нетрудно представить…
Но тут неожиданно края стенок начали исчезать, словно растворяясь, ... Прямо над головой Вед услышал прерывистый тонкий сигнал. Хим, пораженный, замер, тараща глаза, увидев как круг, квадрат, треугольник в квадрате и фосфоресцирующий Глаз зависли над головой Веда.
Затем на их месте появилась воронка с бархатистыми мерно колышащимися краями.
Вед успел обратить внимание на Хима, прилипшего к стенке, остолбеневшую, растерянно улыбающуюся Мит и почувствовал, как мягкие, теплые края воронки нежно захватывают его, отрывают от пола и, набирая невероятную скорость, уносят в неизвестность. «Из огня, да в полымя», — мелькнула мысль, но ему стало неожиданно легко и спокойно...
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/05/07/157