Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» - произведение органично сочетающее в себе два культурных явления в рамках которых происходила смена поколений на рубеже восемнадцатого – девятнадцатого веков. Собственно, это произведение и перекинуло тот незримый мостик от классической традиции к романтизму и реализму, благодаря которому русская литература смогла преодолеть реку модных тогда в интеллигентской среде заблуждений насчёт неблагозвучности русского языка и его неприспособленности к стихосложению. А. С. Грибоедов наряду с Крыловым и Жуковским стал одним из первых русских сочинителей, понявших абсолютную надуманность этого тезиса, мало того – он вынес эту проблему на суд читателя, он материализовал её в тексте и посредством того же текста её уничтожил.
В седьмом явлении первого акта в завершение длинного пассажа Чацкого идут такие строки:
…Здесь нынче тон таков?
На съездах, на балах, по праздникам приходским
Господствует ещё смешенье языков:
Французского с нижегородским?
Здесь Чацкий, с определённой иронией, говорит о гипертрофированной, совершенно неоправданной любви благородного общества к французскому языку в ущерб языку родному. Оно может быть не слишком заметно в приведённом отрывке, но в общем контексте эта мысль становится очевидной. Проблема озвучена. Каков же ответ? Грибоедов, как автор чуткий, не даёт прямого ответа в тексте, но предлагает ответ самой формой текста. Под огнём, - если говорить образно, - оказывается не сознание читателя, а его подсознание, потому что автор фиксирует факт пренебрежительного отношения к языку такими прекрасными самодостаточными и лёгкими стихами, что отношение это по мере чтения меняется в лучшую сторону. Можно сказать, что Грибоедов, велеречивыми устами Чацкого лечит русскую аристократию.
И дальше, если пойти путём сопоставлений и обобщений, и коснуться, более, чем актуальной, в те времена, проблемы необузданного поклонения высшего света всему английскому и французскому, станет ясно какую важную роль должны были сыграть монологи Чацкого, не только и не столько в самой комедии, сколько в жизни тогдашнего общества.
Я отношусь к той категории читателей, которые имеют привычку отождествлять главного героя с автором. «Горе от ума» для меня в этом смысле не исключение. Итак, Грибоедов это Чацкий, окружение Чацкого – люди старой формации, сам Чацкий – личность современная, романтическая. Вот на этом противопоставлении Грибоедов и построил своё произведение. Здесь водораздел между классицизмом и романтизмом обыгран как пронизывающее весь текст непонимание между личностью новой эпохи и людьми старой закалки. Первый смотрит на мир с позиции субъективиста-романтика, более всего он ценит порывистый ум и чистое сердце, притом он – скептик, патриот, ценитель высокого искусства. Остальные герои стремятся быть объективными, старомодными, уважаемыми, никак не замечая, что это стремление убивает их самобытность. Не желая подвергать свою и чужую жизнь критике, они прикрываются идеалами равенства и невмешательства. Мог ли благороднейший Александр Сергеевич оставаться безучастным, наблюдая вокруг себя людей такого типа? Ответ безусловен – нет. Отсюда видна ещё одна роль, - может быть самая главная роль, - которую сыграли монологи Чацкого в жизни уже самого автора. Не было ли написание комедии единственно-возможной отдушиной для человека, задыхавшегося в условиях мировоззренческого вакуума?