Метис, прихрамывая, брел по ночной дороге. Вокруг была полная темнота, лишь только одинокая луна, как огромный фонарь, освещала ему путь. За долгие годы службы Метис многому научился, и ему не составило большого труда безошибочно выбрать направление движения в сторону города. Голод, холод и отчаяние гнали его вперед, и он шел не оглядываясь. Метис искренне пытался понять, почему в его жизни так быстро произошли такие резкие и несправедливые перемены. Еще вчера он был счастлив и нужен людям, еще вчера его окружали те, кто его любил и кого преданно любил он. Наступило сегодня, и всё изменилось в худшую для него сторону. Прошлое осталось позади, впереди его ждала, полная неизвестность.
Вдали показались огни города. Метис подумал: «Вот сейчас я дойду, и что дальше? Главное сейчас найти еду и место, где можно укрыться от непогоды и опасных людей».
Он уже подходил к окраинам города, как вдруг из-за поворота, на огромной скорости, выскочил автомобиль и ослепил его ярким, пронизывающим светом фар. Метис хорошо знал, как нужно действовать в такой ситуации. Сергей тренировал его очень хорошо. Многие действия были им отработаны в совершенстве. Мгновенно оценив ситуацию, за доли секунды прикинул расстояние до машины и, осознав, что столкновения ему не избежать, он сделал то, что было единственно правильным в этой ситуации. Оттолкнувшись всеми четырьмя лапами от земли, он подпрыгнул вверх, чтобы не попасть под колеса автомобиля, в надежде перекатится через крышу, и оказаться сзади железного монстра. Ранение, полученное при последнем задержании, когда погиб Сергей, в последний момент сыграло свою роковую роль, и прыжок оказался недостаточно высок. Удар пришелся прямо в лобовое стекло. Метиса отбросило на несколько метров. Стекло при ударе разлетелось вдребезги. Машина съехала в кювет и остановилась. Метис лежал в стороне от дороги и, ощущая сильную боль в боку, пытался понять тяжесть своего положения. «Главное, чтобы были целы кости, - подумал он, - все остальное это ерунда». Сергей всегда учил его, главное береги кости. Он закрыл глаза и на мгновение потерял сознание. Смутные очертания фигуры человека, увидел пес перед собой и приготовился защищаться. Но силуэт становился все отчетливее, и Метис увидел Сергея.
- Привет, Акелла, вижу, плохи твои дела, - сказал Сергей и сел прямо на землю возле Метиса.
- Серый, это снова ты? - Радостно закричал Метис, отчаянно попытался вильнуть хвостом и с надеждой в голосе спросил. - Я умер? Ты пришел за мной?
- Нет, ты не умер, рано тебе дружище. Тем более, ты так и не научился до сих пор разговаривать на волчьем языке, на языке твоих предков. Вот когда научишься, тогда и поговорим об этом.
- Я старался, но у меня снова не получилось, - ответил Метис и стыдливо опустил глаза.
- Значит еще не время. А теперь послушай меня, - сказал Сергей став серьезным, - Очень скоро ты их увидишь, и тогда у тебя начнется новая хорошая жизнь.
- Кого их? - С тревогой спросил Метис. - Но Сергей ничего не ответил, он лишь приложил палец к губам и провел ладонью по своему горлу. На языке жестов, который знали только Сергей и Метис, это означало «замри, не шевелись и притворись мертвым».
Метис резко открыл глаза. Сергей исчез также внезапно, как и появился. Медленно, не поворачивая головы, Метис боковым зрением посмотрел в сторону машины.
Он лежал на обочине и видел, как из машины, которая стояла на противоположной стороне дороги, медленно пошатываясь, вышли два человека. Они, бормоча себе под нос непристойные выражения, явно с недобрыми намерениями направились в сторону, где лежал раненый пёс.
Метис умел притворяться мертвым. Когда-то, это было неотъемлемой частью его работы, и этот трюк Сергей отработал с ним великолепно. Увидев приближающихся мужчин, Метис остался в той же неуклюжей позе, закрыл глаза и остановил дыхание.
- Что это было, братан? - Спросил один из мужчин, осторожно подкрадываясь к лежащему Метису.
- Я сам не понял, смотри, да это кажется волк, видал какой здоровый.
- Да, какой волк? - Ответил второй, - посмотри это собака, вон у нее и ошейник есть. Ты где видел волка в ошейнике? Надо валить отсюда, а то, как хозяин сейчас проявится, и тогда конец нам.
Они склонились над Метисом и начали с опаской его разглядывать.
- Конец ему, представь какой удар, - сказал первый и пнул Метиса ногой.
Метис лежал, не шевелясь, и казался бездыханным. Он внимательно слушал, о чем говорят эти испуганные люди.
- Говорил тебе, не гони, не гони, - сказал второй и взялся руками за голову, - валим отсюда, чувствую, беду сейчас накличем на свои дурные головы.
- Он машину мне разбил, что я пахану скажу теперь? - ответил первый и злобно снова пнул собаку ногой в бок. Метис почувствовал жуткую боль, но снова остался лежать неподвижно. Он лишь сделал незаметный вдох, потому что сдерживать дыхание уже было трудно.
«Не справлюсь с двумя, - подумал Метис - после такого удара неизвестно что у меня, где сломано. Надо лежать и ждать, когда они уйдут, а потом уже оценить свои повреждения».
- Смотри что это у него на ошейнике? - Спросил первый. - Никак чехол от ножа? С этими словами, он резким движением сорвал с карабина последнюю надежду Метиса на собственное имя и возможность, что кто-нибудь узнает, что он это он.
В темноте, при свете луны трудно было разобрать, что находится внутри и, ощупав чехол, мужчина широко размахнулся и бросил его в глубину леса.
- Ты чего, - закричал второй, - зачем выкинул? А может там написано кто хозяин? Вот придурок, хоть бы башкой своей тупой подумал.
- Да? А ты хочешь хозяина поискать? Чтобы он тебе голову за эту тварь, отвинтил? Дергаем отсюда, все равно подох, завтра отгоним тачку, стекло вставим, и все шито-крыто.
- Точно, валим! - Ответил второй, и они направились в сторону своей машины.
Вдалеке показался свет фар приближающегося автомобиля, шум двигателя стремительно нарастал, свет становился всё ярче.
- Быстро давай, вон, хозяин едет! - Закричал первый, распахивая дверь, со стороны водителя.
Зарычал мотор, и выбрасывая из под колес камни и куски земли, машина с разбитым стеклом рванула с места, исчезла за поворотом и через несколько секунд растворилась в неизвестности.
Метис поднял голову и, осмотрев местность, безошибочно вычислил место, куда мог упасть чехол, в котором находились его документы, бережно и тщательно упакованные Петровичем, и попытался встать. Жуткой болью в левом боку отозвалось это движение, и Метис подумал, что, наверное, сломаны ребра. Он сделал ещё одну попытку встать, превозмогая боль, но задние лапы не слушались его, он покорно лег на сырую землю и глубоко вздохнул. Свет автомобильных фар становился все ярче. Метис решил дождаться пока он проедет. Он не знал, друзья это или враги, хорошие или плохие люди приближаются к нему. Старый пёс просто хотел, чтобы всё это поскорее закончилось. Время шло на секунды. Машина была уже совсем рядом.
Юрка сидел на заднем сидении и от безделья смотрел через плечо отца на дорогу. Он представлял себя водителем, мысленно переключал скорости и думал о том, что когда он вырастет, то будет так же, как его отец водить машину. Ему безумно нравилась эта мысль. Он хотел быстрее стать взрослым.
- Юрка, ты чего там притих? - Спросила мама, которая сидела рядом с отцом и внимательно следила за дорогой, периодически поглядывая на часы.
- Да все нормально, мам, - ответил Юрка и с удовольствием потянулся, подняв вверх руки.
- Потерпи, сынок, скоро уже приедем, и я накормлю тебя вкусным ужином.
- Хватит разговаривать с ним, как с маленьким, - вмешался отец, - ему 12лет, он уже взрослый парень, а ты с ним, как с ребеночком носишься, и уже обращаясь к Юрке, сказал, а ну, боец, спокойно сиди, а то еще выпадешь из машины.
Мать покачала головой, вздохнув укоризненно, влюблено посмотрела на отца.
Юрка родился и вырос в семье офицера и, такое слово, как «дисциплина» было для него не пустым звуком. Он приложил руку к голове, и громким командирским голосом сказал, обращаясь к отцу:
- Есть, товарищ майор!
- А вот к пустой голове руку не прикладывают - сказал отец и включил дальний свет.
Именно этот свет и увидели люди из машины с разбитым лобовым стеклом, так спешно покинувшие место столкновения, в котором пострадал Метис.
Через несколько минут машина поравнялась с тем местом, где лежал Метис, и в свете фар Юрка вдруг увидел на обочине темный силуэт.
- Смотрите, там лежит кто-то! - Закричал Юрка и, подпрыгнув, прилип лицом к боковому стеклу.
Отец остановил машину и вытащил фонарик. Недолго обсудив свои дальнейшие действия, они вместе направились к тому месту, где лежал раненый пёс.
Метис услышал приближающиеся голоса и чётко определил - взрослый мужчина, женщина и ребенок. Он усвоил все уроки в школе подготовки собак и хорошо знал, что женщина и ребенок, это не опасно, и поэтому не стал притворяться, а медленно встал, превозмогая боль, на все четыре лапы.
- Это волк! - Закричала женщина, прижимаясь к мужчине.
- Где ты видела волка в ошейнике? - Спросил мужчина, подходя ближе к Метису!
Причем, ошейник-то у него непростой, армейский ошейник. Вот смотри, тут и номер есть, с этими словами, мужчина наклонился и направил фонарик Метису прямо в глаза.
Метис зажмурился, ослепленный ярким светом, и сел на задние лапы.
- 7417841, - прочитал мужчина и, обращаясь к Метису, спросил, - Кто же это тебя так боец?
Если бы Метис мог говорить на человеческом языке, он ответил бы на этот вопрос, но он только понимал все, что говорят люди, а разговаривать мог только во сне со своим хозяином. Сейчас он только мотал головой и пытался встать на все лапы.
- Папа, скажи, а что значит этот номер на ошейнике? - спросил Юрка встревоженным голосом.
- А то и значит, - ответил отец, осматривая Метиса в свете фонаря - собака это военная, боевая собака, и, согласно этому номеру, у нее есть личное дело, где записаны все его боевые операции, ранения и, вообще, вся его история. Это его личный номер.
- Ранения? Ух ты, а что тогда он здесь делает? Может он выполняет секретную операцию? - Не унимался Юрка.
- Да нет, здесь что-то другое, - ответил отец и, повернувшись к жене, сказал, - Наташа достань из багажника пару мешков и постели на заднее сидение. Его к доктору надо, мы заберем этого пса с собой.
- С собой? - Закричал Юрка, - Мы заберем его к себе жить? Ура! - И он радостно захлопал в ладоши.
В следующее мгновение отец встал в полный рост и, изменившись в лице, категорически сказал:
- Нет, в нашем доме никогда не будет собаки. Слышишь меня? Никогда. Мы отвезем его к ветеринарному врачу и все. Слышишь, сын, на этом все. Вопросы есть?
- Вопросов нет, товарищ майор, - опустив голову, ответил Юрка и побрел, нахмурившись к машине.
- Послушай, - сказала Юркина мама своему мужу, - пять лет прошло, а ты все забыть не можешь. Володя, ну нельзя же так, ты на Юрку посмотри, он всегда хотел собаку, он-то не виноват, и ты не виноват.
- Забыть? Наташа, я должен забыть? - И переходя на шепот, чтобы сын не слышал их разговора, продолжил. - Я потерял в этих горах двадцать восемь человек, они снятся мне до сих пор. Я матерям их, так и не посмотрел в глаза. Ты понимаешь, Наташа? Двадцать восемь молодых, красивых, опытных бойцов. У них были дети. У многих могли быть дети. А я не смог их спасти. Как мне жить с этим чувством вины? Подскажи мне, жена.
- Володя, а сколько людей, ты вывел тогда? Сколько? Сорок? Пятьдесят? Они сейчас живы и растят детей. Понимаешь, ребят не вернуть, жить надо дальше.
- Я? Вывел? - Закуривая сигарету, ответил майор. – Да, как бы я их вывел, если бы не эти кинологи? Чтобы я значил тогда без этих людей и их собак? Наташа, ты видела, как собака разлетается на куски, подорвавшись на мине? А я видел. Они погибли тогда спасая нас, эти собаки выполняли свой долг. Понимаешь? А тот офицер со своей овчаркой? Да что без него значили бы все мои усилия? Ничего. И этот орден по праву ему принадлежит ему и его собаке. А я даже не знаю, как его зовут.
Метис сидел и покорно слушал несвязанную речь майора. Он смутно вспоминал, где он мог слышать этот голос? И не мог, вспомнить. «И все-таки, определённо, где-то слышал», - подумал пёс, но сейчас ему было не до этого, и он отпустил от себя эту мысль.
- Ну что, друг, – сказал майор, - прошу занимать свои места. С этими словами он с большим трудом взял Метиса на руки, и бережно положил на мешки, постеленные женой на заднее сидение.
Потом все заняли свои места в машине, и отец, не поворачиваясь, сказал Юрке:
- Смотри, сын, чтобы этот зверь, нам сидение не испачкал, а то потом ни за что не отмоем. Юрка промолчал и лишь погладил Метиса по спине и снова уставился в окно.
Машина тронулась с места. Метис выглянул в окно, ему нужно было запомнить место, где остались его документы в лесополосе, возле дороги.
Юркин отец не любил говорить о войне, это свойственно всем мужественным людям. Даже когда Юрка, как липучка приставал и вкрадчивым голосом просил рассказать, отец только отшучивался и печально смотрел в одну точку, закрывая свою память на замок. Мысленно каждый раз он переносил себя в тот роковой бой. Майор просчитывал все возможные ситуации и тщетно пытался понять, почему всё вышло именно так, а не иначе? Память сверлила ему мозг, память не давала ему дышать и жить спокойной жизнью.
Капитан Золотарев со своей ротой возвращался с задания. Как только бойцы зашли в ущелье, шквал смертоносного огня обрушился на них со всех сторон. Капитан быстро оценил ситуацию и понял всю тяжесть своего положения. Нужно было действовать и принимать решения без промедления.
- Семенов, - закричал командир, - вызывай вертушки! Квадрат 27, мы выходим на исходную точку. Давай, сынок!
Радист быстро включил рацию и без остановки начал кричать, пытаясь перекричать грохот выстрелов:
- База, база! Я - Самшит! База, база! Я - Самшит. Квадрат 27, вертушки срочно!
Бойцы заняли оборонительные позиции и начали отстреливаться. Капитан открыл карту. Слева и справа ущелье. Впереди противник, сзади поле, возможно заминированное. Силы не равные, полем будем уходить, выйдем на точку, а там вертушки подоспеют. Других вариантов нет.
Золотарёв подозвал двух бойцов и приказал проверить путь отступления. Прикрываемые товарищами, оба бойца поползли в сторону единственного спасения, поле было их последним шансом на отступление. Через минуту раздался мощный взрыв, за ним второй, и капитан Золотарев понял, что пути к отступлению у него нет. Вражеский снайпер появился в самый разгар ожесточенного боя, он явно был профессионал в своём деле. Ребята гибли один за другим.
«Биатлонист, наверное», - подумал капитан отстреливаясь.
Шли драгоценные минуты, а вертушек всё не было. Вдруг непонятно откуда, в ущелье ворвался военный грузовик, и проскочив под перекрестным огнем, остановился недалеко от того места, где занял оборону капитан со своими людьми. Из грузовика, нагибаясь от пуль, выскочили несколько человек. Каждый вел на поводке собаку. По их лицам было видно, что они решительно готовы вступить в бой.
- Кто вы? Откуда? - Закричал Золотарев, когда неожиданно прибывшие бойцы, залегли рядом
- Капитан Еременко, спецназ ГРУ. Это мои люди. Рота кинологов. Возвращались с задания и услышали заварушку тут у вас. Вот, решили не пропустить веселье.
- Слушай капитан, - закричал Золотарев, - по нам тут снайпер работает. Потери у меня. Мне бы ребят вывести, но там заминировано всё.
- Я понял тебя, сейчас поможем, - ответил Еременко и, повернувшись к своим людям, приказал, – Ваня, Макс, чистим поле. Серёга, работает снайпера. Поехали ребята. Делаем дело и выписываемся домой.
Кинологи разделились. Двое поползли в сторону поля, а один вместе с собакой подполз к Золотареву и, нарушая всякую субординацию, спросил:
– Капитан, покажи, откуда снайпер работает?
Золотарев взял бинокль и передал его офицеру.
- Вон смотри, на той стороне из-за камней лупит. Если его не остановить, всех положит сволочь. Да левее смотри, вон там, видишь?
Спецназовец прижал к себе собаку и что-то начал говорить ей на ухо, показывая в ту сторону, откуда стрелял снайпер. Собака подскочила и стала в напряженную стойку. В этот момент, кинолог отстегнул карабин и крикнул:
- Давай, Малыш!
Собака рванулась с места и исчезла в кустарнике.
Снайпер продолжал стрелять. Золотарев пытался подсчитать потери, когда один из кинологов подполз к нему и закричал:
- Там всё в минах, мины не простые, квакушки. Будем пускать собак.
Золотарев с трудом понимал, что на их языке означало пускать собак. Но если это помогло бы спасти его людей, он пустил бы не только собак, но и всю кровь себе заодно. Золотарев обернулся и увидел, как две овчарки принюхиваясь, поползли по минному полю.
- Ну? Где твоя собака? - Спросил Золотарев.
- Подожди капитан, - ответил солдат и с тревогой начал вглядываться в сторону камней, за которыми укрылся злополучный снайпер. В следующее мгновение, со стороны снайперского укрытия, раздался душераздирающий крик. Отчетливо прозвучали четыре выстрела, и снайпер замолчал.
- Красавчик мой, – сказал офицер, - нет снайпера. Уводи своих людей капитан, я прикрою вас и заодно напарника подожду. Он опытный у меня, работу сделал, значит вернется.
В этот момент на минном поле прогремел взрыв. Все обернулись и увидели, как одна из собак, корчилась в смертельной агонии, подорвавшись на мине. Вторая практически уже доползла до заветной черты, и тут прогремел второй взрыв.
К Ерёменко подполз один из кинологов и сказал:
– Чисто. Могут уходить. Наши потери - Белка и Борзый, и прибавил, обращаясь уже к Золотарёву, - товарищ капитан, задание выполнено, поле разминировано, проход открыт, можете уводить своих людей.
Один за другим остатки роты капитана Золотарева поползли по уже безопасному полю в ту сторону, где их должны были ждать вертушки. Золотарев подбежал к спецназовцу, который остался один на передней линии огня, и закричал:
– Уходи, он не вернется. Он спас моих ребят. Слышал выстрелы? Их было четыре, у него нет шансов, уходи, я прикрою.
- Он придет, я знаю, и не в таких бывал передрягах, - ответил офицер и передернул затвор автомата, - ты уходи, капитан, у тебя семья, наверное, есть, а у меня никого нет. Детдомовский я, вот он один мне и родня, и друг, и напарник, а ты ребят своих лучше спасай. Я без него все равно не уйду. Да и мои ребята, сейчас за нами вернутся.
Капитан Золотарев крепко пожал офицеру руку, и отстреливаясь, пополз по освобожденному коридору вслед за своими бойцами. Вдалеке уже слышен был шум вертолетных винтов, когда Золотарев добрался до середины поля. Послышался шорох, и он увидел капитана Еременко с двумя бойцами, которые перебежками бежали в сторону, где остался их товарищ.
- Как там наш Рембо? Собака вернулась?- Спросил капитан. И не дождавшись ответа, прибавил. - Нас не жди капитан. У нас еще тут кое-какие дела есть. Давай, удачи тебе, возвращай ребят. С этими словами спецназовцы побежали дальше и вскоре совсем исчезли из поля зрения.
Больше майор Золотарев не видел этих людей. Ему ничего не было известно об их дальнейшей судьбе. Тайной осталась для него судьба того спецназовца и его собаки, которые спасли им жизнь. Гриф «совершенно секретно» поставил крест на его поисках, и он мог только догадываться, чем закончилась эта операция.
Из 57 бойцов Золотареву удалось вывести живыми 29 человек. Сам он получил звание майора и был представлен к Ордену Мужества.