Однажды, это было весной, на скамейке в саду мне удалось подслушать разговор ласточки и кошки. Пожалуй, вы мне не поверите, но это именно так. Вы возразите мне: кошки не умеют разговаривать, да ещё с птичками. Оговариваюсь сразу: кошка была не настоящая – женщина с повадкой кошки, следовательно, и ласточкой тоже была женщина.
Имя женщины – Ласточки было необычайно, а, впрочем, зачем вам её имя, даже если вы с ней встретитесь, вам она его не назовёт. Ни чего не скажет, поживёт недельку – другую, а потом упорхнёт в раскрытую форточку, как все птицы.
С женщиной – Кошкой они подругами не были, но после своих долгих перелётов и неудачных случайных зимовок, они встречались, чтобы почирикать, помяукать, поделиться новостями, слухами, чтобы снова проститься и вернуться к своим будням.
Женщина – Ласточка имела хрупкое тельце и тоненькие ножки, смотрела на мир огромными наивными глазами, даря окружающим тепло, ласку и любовь. Голос у неё был тоненький, звонкий, чистый, фальшивить она не умела ни в жизни, ни в любви. Своим пением очаровывала всех особей мужского пола. Любила всех мужчин, но не любила клетки, в которых обычно держат птичек, чтобы те не улетели, поэтому, как только её сажали в клетку, ломала прутики и улетала. Так было и на этот раз.
Журавль – Павлик, который ничего, по сути, из себя интересного не представлял. Долговязый, с длинной шеей, да ещё, ко всему, глупый, – начала свой рассказ Ласточка.
Кошка её перебила: – А где ты видела умных?
Ласточка вздохнула: – Бывают мужчины, имеющие разум, но не для меня.
Журавлик плохо видел, что у него творилось под ногами, потому что летал выше Ласточки, а, опускаясь на землю после полёта, устраивал незабываемые скандалы и сцены ревности, да ещё какие спектакли получались, любо было посмотреть.
Ласточка терпела, стойко сносила обиды, уже никуда не летала, не пела, сделалась добровольною затворницей. Ради любимого жертвовала собой, варила супы и ждала, когда же прилетит милый сердцу Журавлик – Павлик.
Но надоели ей повседневные скандалы, да и молчание наскучило, когда увидела осенью клин гусей, тянущийся к югу.
Вожак – белый гусь Костя – тоже заметил тоскующую птаху в клетке и позвал за собой. Конечно, прогоготал, как и подобает в этих случаях, про вечную лапчатую любовь. А сам, как только прилетели на юг, сменил её на гусыню – слишком маленькой и хрупкой оказалась для него Ласточка. Когда она улетала от Гуся – Кости, её внимание привлёк молоденький петушок – Серёжа. Вид у него был несчастный, как у общипанного. Как оказалось, его бросила жена, уйдя к другу. Это была не просто, измена, здесь было ещё и предательство со стороны друга. Он разочаровался в дружбе, жизни, любви, готов был вот – вот протянуть ноги или стать «неизлечимым алкоголиком, который будет топить своё горе каждый вечер на дне бутылки». Из чувства жалости Ласточка взяла его под своё крылышко. Отогрев и вернув к жизни, она поёт ему своим чистым голоском, что жизнь прекрасна, и не стоит вешать клюв и опускаться. Она поднимает высоко его крылья и учит летать. Поначалу тот не верит, что взлетит, но постепенно страх начинает отступать, и он летает. Летает в головокружительном поднебесье, а потом – потом совершает глупость: вместо того, чтобы вернуться к Ласточке, улетает к Курице.
«Каждый выбирает себе сам женщину, религию, дорогу», – лениво мурлычет женщина – Кошка. «Да, – соглашается с ней женщина – Ласточка, – вероятно, это его женщина, его Курица, я знала, что он трусоват, всегда боялся разбиться, когда летал со мной. Но с высоты куриного полёта уж точно не разобьётся».
«С курицей ему будет намного лучше, та выведет ему десяток цыплят, и будет постоянно квохтать, и кудахтать», – утешала Ласточку женщина – Кошка.
А Ласточка продолжала свой рассказ. Никита в её жизни был эпизодом на несколько дней. Ворон, питавшийся падалью, не мог найти ни чего общего с ней, с райской пташкой, дарящей каждому радость и тепло, не забываемое счастье от головокружительных полётов любви.
Очередной не законченный роман был и с болотным Куликом – Андреем. Он суетился вокруг неё, мечтал, чтобы она пела только для него одного. Пытался даже привязать, чтобы не улетела, а как привязать? Кормить нужно лучше, решил Кулик – Андрей. Вот и стал червячков носить да мошек, а иногда – лягушек.
– Какая мерзость, – сморщилась Кошка.
– Жаль, мне было его, ох как жаль,– продолжала Ласточка, а что делать? Такая тоска была в его глазах, я боялась оглянуться, улетая, думала сердце разорвётся на части. А он в след мне пищал, что я его использовала, а потом бросила, как игрушку, представляешь?
– Дурак,– пожав плечами, сказала женщина – Кошка, и они тепло распрощались.
В следующий раз, прогуливаясь по саду, я снова встретил женщину – Кошку, но на этот раз одну. Поинтересовался у нее судьбой Ласточки, уж больно та меня затронула. Кошка встрепенулась:
– Как, вы тоже знали Ласточку? Ну, так вот, нет больше Ласточки…
Я просил рассказать подробнее, как это произошло.
– Совершенно случайно, как это обычно в жизни бывает, – начала осторожно и неохотно свой рассказ Кошка. – Судьба свела Ласточку с Соловьем – Сашей. Тот был истинный талант – певец признанный всем птичьим двором. Из – за него шли раздоры и сцены ревности: Утки, Гусыни, Курицы, Индюшки – все скандалили и крутились возле него. Ласточка любовалась им издали и знала наверняка, что это её погибель. А Соловей распевал свои романсы так, что у птахи кружилась, голова и ёкало сердце. А любовь оказалась однодневкой. Улетел Соловей гастролировать со своими серенадами в другие страны, а Ласточку не взял. Не выдержала горя Женщина-Ласточка и разбилась. Не понимаю я больше птиц, которые щебечут весело о любви и зовут в цветущий сад прогуляться влюблённые парочки.
– А как вы относитесь к любви? – деликатно спросил я Кошку, чтобы не обидеть.
Она прищурила глаза от солнца и нежно промурлыкала в ответ:
– Любовь, ах, какая может быть любовь? Я Кошка, и этим, пожалуй, всё сказано. А птичья любовь – пустой щебет и надуманные страданья от излишка солнца весной. А Ласточку жаль. Зачем поверила? Глупо!
Кошка хотела ещё, что – то сказать, но мимо нас прошёл Кот, вероятно, её друг, а может, знакомый. Кошка заторопилась уходить и на прощанье помахала мне лапой и ласково улыбнулась.
Медленным шагом я брёл домой в раздумье: Кошка, Ласточка, Журавль, Гусь, Петушок, Кулик, Ворон, Соловей. Чудно всё это как- то и странно, а кто же тогда я? Это может знать только любящая меня женщина – подумал про себя.
На следующий день я снова решил пойти в сад и прихватил с собой друга – породистого Кобелька, может, влюбится в какую-нибудь Лошадь. А я постараюсь всё – таки найти мою Ласточку. Не верю я, что она разбилась. Это кошка придумала от зависти, потому что сама не умеет любить. И я стал медленно разглядывать ветки, на которых сидели птички и что – то весело щебетали о весне, о солнце, о любви.