Часть пятая. Да здравствуют врачеватели!

Привет! Я – маленький самолётик. Живу в ангаре, что построили нам люди. Я живу с мамой-самолётиком и папой-самолётиком. Мы все живём в поселении, которое находится в России. На севере. У нас тут есть тайга, морозы, тундра
и... королевство Снежной Королевы! Вы, конечно, слышали о её характере.
Но я не боюсь. Ведь рядом со мной:
моя драгоценная мама-самолётик,
мой папа – большепузый самолётище-сапсатель,
и наш дом – ангар, что для нас построили люди.
Я обожаю покувыркаться в воздухе,
подняться над страшной пургой в звёздное небо...
А ещё больше я люблю слушать истории моих мамы-самолёткаи и папы-самолётика о том в каких странах они побывали, кого спасли, что видели...

Да здравствуют врачеватели!
-------------

Вы наверное уже не один раз слышали в моих рассказах, что есть некоторые врачеватели... Что они, то папе-самолётику чего-то не разрешают, то маме-самолётику. Наверное вы очень возмущались: «Как же так? Такие взрослые и вынуждены слушать этих неизвестных врачевателей!»
Знаете, я решил рассказать о этих удивительных «врачевателях»!

Соседи
-------------

В поселении где стоит наш ангар вместе с нами, самолётиками, живут ещё и много людей. Ну, я вам уже рассказывал. Есть там детсад с карапузами и вполне себе серьёзными взрослыми личностями целых шести лет от роду! Подумайте только: ШЕСТЬ ЛЕТ! Это же уже совсем даже не юные самолётики. Самолётик вообще маленький только первых два года, а потом он становится вполне себе самостоятельным. Вот возьмём, к примеру нашего кота Тимофея, пока ему было два месяца он носился туда-сюда, постоянно путался под колёсами, мог очень даже запросто оказаться у дальней стены ангара, грызя провода в чулане со всякой всячиной, а потом р-р-раз и сидит себе умывается у самого выхода. И папа-самолётик грозно так ему говорит: «Тимка, уйди с дороги, не то хвост отдавлю». Но через года полтора (это когда один год, а потом ещё половина) наш Тимка превратился себе в этакого важного кота, требующего уважение к себе во всём. И даже спорящего  с мамой-самолётиком, когда та не разрешает ему гулять в мороз по сугробам. И теперь по утрам он не запрыгивает к папе-самолётику на крыло, грозясь его оцарапать, таким образом давая понять, что вставать уже совсем даже пора и нечего нежиться тут, когда Тимке играть хочется!
Вот и у самолётиков взрослость наступает  быстро. Не то, что у людей. Вот казалось бы ЦЕЛЫХ ШЕСТЬ ЛЕТ! Да в этом возрасте все науки пора знать и на работу ходить в семь утра, положив завтрак в пластиковую коробочку, а они всё бегают себе друг за другом, горланя всякое, что и понять-то порою трудно что они это там кричат. Нет, которые во всю уже читать и писать умеют и в школу даже ходят, правда только в первый класс, они, конечно, молодцы, но за год не выучить всех наук... Ох и трудное видимо это занятие: в школу ходить. Что же это там такое с ними, малышами этими, делают, что они должны до-о-о-олгие ДЕСЯТЬ ЛЕТ учиться? Нет, мы — самолётики, науки все проходим сразу и очень быстро.

Правда у нас очень хорошие учителя.
Возьмём, к примеру, инженера Антона Валерьевича. Очень серьёзный человек этот Антон Валерьевич. Ещё перед тем как нам, самолётикам, родиться он уже начинает нас обучать всякому нужному и полезному. Как крылом управлять, как по радио с землёй разговаривать, как узнать вверх мы летим или вниз, если под нами и над нами сплошные облака и совсем ничего не видно. А ещё он учит нас не потеряться ночью в небе или не заблудиться среди молний вовремя гроз. Он учит нас быть самостоятельными и смелыми. Вот какой он серьёзный этот  Антон Валерьевич.

А сосед дядя Миша!
Дядя Миша Молотков тоже очень серьёзный человек. Он приходит к нам каждое утро, здоровается, и проверят как мы почистились, всё ли у нас в порядке с крыльями, с моторами, с моими пропеллерами и папиными турбинами. Смазывает лыжи, открывает всевозможные лючки, и замерят, и проверяет всё, о чём только вспомнит. Но дядя Миша, не смотря на то, что у него хорошая память, всегда носит с собой листочки, в которые он заранее всё написал, что надо проверить и на что обратить внимание. И каждый раз, заглянув в очередной лючок, ставит «галочку» в соответствующей строке списка. Галочкой он называет такой значок, который похож на летящую птичку. Дядя Миша говорит: «не люблю крестиков, люблю лётные значки. Вот у «галочки», как у самолётика — два крыла».

И все эти люди — наши соседи.
Ещё есть тётя Люба, она работает в магазине, где мы покупаем вкусное масло или белую краску с лаком, чтобы папа-самолётик выглядел всегда солидным и ни в коем случает не поцарапанным. А наш сосед дядя Арсений, например, постоянно что-то покупает или продаёт. Не всегда понятно что и кому. А ещё Арсений постоянно что-то у кого-то просит и выпрашивает, он всегда недовольный и всё время бурчит себе под нос всякое, не сразу и не разберёшь какое: хорошее он там скрипит себе или плохое. К самолётикам он относится очень неприятно, поэтому с ним мы не дружим. Зачем я про Арсения рассказал? Да чтобы вы поняли, соседи, они, ведь, разные бывают. Кто добрый и радушный, а кто-то очень даже злой и жадный.

Дядя Коля
-------------

Но больше всех мои родители уважают другого нашего соседа: дядю Колю. Дядя Коля — врачеватель. Врачеватели — просто ужас какие замечательные и необходимые люди. Без них самолётикам пришлось бы очень не хорошо. Врачеватели — чуть ли не самые важные люди на земле. Все они — крайне серьёзные, но добрые люди. Всегда собранные и внимательные. Им, ну, вот нисколечко нельзя ошибиться. Врачеватели умеют нас слушать, строго и внимательно нас осматривать и потом ставить нам диагнозы. Я сначала боялся этого слова. Как представлю, что мне кто-то ставит диагноз и сразу страшно. А вдруг это больно? А вдруг я потом не смогу летать или не попаду в сад к своим друзьям — маленьким самолётикам. Вдруг этот диагноз горячий, или, скажем тяжелый. Как быть мне потом с этим диагнозом?
Но оказалось, что всё это не так уж и страшно. Оказалось, что диагноз это когда врачеватель, слушает тебя, осматривает, трогает крылышки, покручивает пропеллер, а потом превращаясь из строго дяди Коли в доброго и улыбающегося дядю Колю говорит: «здоров!». Вот и весь диагноз. Правда мама-самолётик всегда при этом тревожится немножко. Не понимаю, что в этом простом диагнозе может быть тревожного.

Оказывается для того, чтобы стать врачевателем, дядя Коля после школы не перестал учиться. Подумать только, он целые десять лет учился в школе. Потом перешёл в институт и там стал опять учиться. А потом он из института перешёл опять в другой институт и там работал и опять учиться. Потом, судя по всему, ему надоели все эти институты. Конечно, кому понравится ещё много лет после школы ходить в многоэтажное здание и там читать книги и рисовать всякие чертежи? Поэтому теперь дядя Коля — практикующий врачеватель. Из института он перешёл на работу врачевателя самолётиков на аэродром, а потом приехал к нам в поселение. Учиться, правда, он так и не бросил. Говорит, это — всенепременное дело для каждого уважающего себя серьёзного человека, будь он техник, инженер или доктор. Ох и трудно наверное это — всю жизнь учиться.

Камчатка
-------------

Дядя Коля сначала работал на Камчатке. Знаете что это? НЕТ? Это не так и далеко от нашего поселения, если, конечно по нашим, русским, меркам. А уж по самолётным, так и вообще рядом. Камчатка это же ведь тоже север. А на севере нашей страны есть моря и даже океан, вот как раз Камчатка это - берега Охотского моря и Тихого океана, который люди запада называют странным словом па-ци-фик, а ещё один берег Камчатки это берег Берингова моря. Вот так смешно выходит Берег камчатки — берег Берингова моря. Море так назвали, кстати, потому, что его, ну, море это, нашёл один очень знаменитый русский капитан-командор Витус Беринг! Это море протекает между Россией и Америкой и то место между нашей страной и объеденёнными странами Америки (это страна такая в Америке) называли тоже в честь нашего русского капитана-комндора Витуса Берига — Берингов пролив.

Дядя Коля жил в замечательном городе Петропавловске, чтобы всем было точно понятно где находится этот Петропавловск его решили называть: Петропавловск-Камчатский. Дядя Коля жил на берегу Тихого океана. В столице Камчатки, на самом севере России. Там он лечил разные хвори самолётные. Ведь не только у людей болезни случаются, вывихи-переломы там всякие, у самолётиков такое тоже очень даже происходит запросто. Вот мама-самолётик один раз поломала лыжу. Мы же все знаем, что самолётику чтобы взлететь нужно быстро-быстро разогнаться, чтобы такие м-а-а-аленькие шарики, из которых состоит воздух, стали ударяться о крылья самолётика всё сильнее и сильнее. Хоть мы эти шарики не видим, но их очень-очень много и когда они сильно-сильно ударяют самолётик под крылышки, он может опереться на эти шарики и взлететь! Да-да, мы, самолётики летаем потому что опираемся о воздух. Это конечно может показаться странным, но так оно и есть на самом деле. И вот представьте себе, когда на маму-самолётик напала буря Снежной королевы, мама сломала лыжу. И ей было совсем невозможно разогнаться. Мама-самолётик так и не смогла полететь. И кто вы думаете, потом лечил маме-самолётику лыжу? Конечно наш любезный дядя Коля! Но у самолётиков помимо лыж случаются разные хвори.

Чем болеют самолёты
-------------------------

Вот что вы знаете о самолётах? У человека, например есть сердце, и у нас оно тоже есть, только называется оно иначе — мотор. Но человек мало похож на самолётик, уж скорее на него похожи птицы. Люди, когда смотрели на птиц всегда мечтали научиться летать как они. Вот поэтому, люди и придумали нас — самолётиков. Вот поэтому мы и похожи на птиц. У нас есть сердце, как у птиц, глаза — иллюминаторы, как у них, и даже крылья и хвост. У некоторых из нас на хвосту тоже есть крылья. Согласитесь, что это как-то необычно: крылатый хвост, но эти крылышки — очень нужные и помогают большим самолётикам, как мой папа-самолётик в полёте.

Птички, как и люди болеют, и мы, как и птички тоже болеем. Вот у бабушки Аннушки ревматизм. Каждый раз когда она выкатывается из ангара немножко размяться, она с кряхтением и даже чуточку со скрежетом двигает своими крылышками. Что поделать, бабушка Аннушка уже очень старенький самолётик. И дядя Коля всегда говорит  дяде Мише Молоткову, чтобы тот проверял бабушкины ревматизмы и, если что, сразу направлял её на лечебные врачевательные процедуры в специальный врачевательный ангар нашего поселения. А у соседки вертолётки, например, иногда случается болезнь кос и как бы сильно она ими не крутила, у неё ну ни как взлететь не получается. Дядя Коля тогда вместе с дядей Мишей Молотковым долго что-то там в их ангаре с ней делают, после чего вертолётчица опять может летать.

Летать это — самое главное, а для этого нам нужно здоровое сердце, вкусная пища с прекрасным маслом, отсутствие ревматизма и чистый воздух для дыхания. Очень мы любим улетая на крыльях ветра свободно нестись в высоте, над тучами и облаками, под звёздами или палящими лучиками солнышка, блестя лаком на своих боках и подмигивая иллюминаторами обгоняемым стаям птиц.
Летать для нас, значит — жить!

Вулканы
-------------

На Камчатке, где раньше жил дядя Коля есть полуостров, который так просто и зовётся — Камчатский полуостров. Почему полуостров? Это просто. Люди называют островом такую землю окружённую со всех сторон водой, которая посреди моря там или океана, даже на реках есть острова. А у полуострова есть, пускай и тонкая, но связь с большой землёй, её ещё называют материком, наверное люди думают, что большая земля — мать для полуостровов и островов по этому и имя выбрали - материк.

Так вот, на Камчатском полуострове есть очень много вулканов. Так много, что люди и сами затрудняются сказать сколько. Не все вулканы живые, большинство, конечно, уже совсем старые или, даже, древние и давно не пыхтят в небо своим дымом и жаром. Но есть на Камчатском полуострове и живые, то есть действующие, вулканы.

Когда-то давным-давно в древнем Риме жил бог огня. Его имя было — Вулкан. Он помогал кузнецам, людям которые делают из железа всякие всячины, нагревая это железо на жарком огне, в их работе и давал им этот самый огонь. Сам же Вулкан делал доспехи и оружие для других богов древнего Рима. А его главной кузницей была огромная гора, в которой он разводил жаркий огонь. Гора эта на острове Этна, что находится в далёкой Сицилии в Италии, куда мы с мамой-самолётиком и папой-самолётиком летали в отпуск. Как мы его провели, я вам, правда, ещё не рассказывал, но как-нибудь обязательно расскажу. Бог Вулкан даже сделал молнии своему отцу — богу Юпитеру. Когда бога Вулкана не стало, люди начали называть его именем все горы внутри которых горит огонь и его дым можно увидеть даже с луны. Все такие горы на земле, а не только те, что находятся в Италии, где жил бог Вулкан теперь называют — вулканы.

Вы конечно знаете, что вулканы иногда могут рассвирепеть со своей своей злости, что им досталась от злющего бога Вулкана, ведь он забирал себе жизни у людей. Когда вулканы сердиты они так сильно начинают ворчать, что этот шум слышен за многие десятки километров. А ещё вулканы могут просто взбеситься, взорвавшись словно бомба. Когда вулкан взрывается, то раскидывает вокруг себя много огненных снарядов, которые могут разрушить дом, даже очень большой многоэтажный дом. А ещё когда вулканы злятся они ну.. как бы это сказать... они пускают газы. Вулканические газы. Эти газы очень опасные и ни человек, ни птица не могут дышать ими. Они от этого умирают. Бог вулкан забирал себе человеческие жизни и его дети — современные горы-вулканы тоже их забирают. А ещё, от всего это действа, вулканы выпускают из себя очень много дыма. Но дым этот не обычный, внутри дыма вулканы выпускают очень много пепла, который потом падает на землю, словно снег, но не белый, а тёмно-серый.
И мы, самолётики, не можем в этом ужасном дыму дышать. Если ещё мы как-то можем переносить газы, что пускают вулканы, то их дым с пеплом для нас очень опасен.


Как вылечить самолётик?
-------------------------

В один год случился на Камчатском полуострове взрыв бешенства у одного из вулканов. А люди, к сожалению, не смогли заранее об этом узнать. Есть такие специальные дяденьки и тётеньки, которые постоянно следят за этими вздорными злюками — вулканами. Этих дядей и тётенек зовут вулканологи. Их работа — знать о вулканах всё и даже то, когда они в следующий раз взорвутся в злости своей. В тот год вулканологи не узнали когда этот вулкан взорвётся. Он был очень сердит. Ни кто не знал на что он сердился в этот раз. Но вулкан был крайне, просто, безобразно сердит и выбросил в воздух очень много своего дыма с пеплом.

Дядя Коля служил как раз на Элизовском аэропорту в чине местного врачевателя для тамошних самолётиков. Он проверял их здоровье и давал задания техникам, на вроде дяди  Миши Молоткова, что и когда делать самолётикам. Кому уши прочистить, а то в них шипит всё и не так хорошо слышно, что говорят по радио  с земли, кому глазки закапать, а то иллюминаторы совсем уже не прозрачные и сквозь них плохо видно когда самолётики садятся на посадочную полосу аэродрома. А то и вообще делал вместе с техниками сложные операции на сердце, разбирая моторы самолётные. Это очень страшно, когда достают твоё сердце и начинают в нём копаться всякими пассатижами и гаечными ключами, а ты стоишь тихонечко в сторонке и за всем этим наблюдаешь. Правда у многих самолётиков не одно сердце-мотор, но от этого всё-равно не менее страшно, когда одно из твоих сердечек заболело и его у тебя вынули для лечения.

Так вышло, что Аэробус Петрович летел на этот самый Элизовский аэропорт. Он вёз из далёкой красавицы Москвы целых 156 пассажиров в своём комфортабельном брюшке. Уже много часов назад он вылетел из московского аэропорта Шереметьево и изрядно устал. Но Аэробус Петрович знал, что скоро посадка, а внизу на земле его ждёт уютный тёплый ангар, вкусное масло и отдых. Урча своими моторами Аэробус Петрович и не подозревал, что там внизу пребывает в гневе местный вулкан. И его гнев на столько велик, что вулкан готовится взорваться, выброси в небо над собой огромные тучи дыма с пеплом.

В двенадцатом ряду, прямо у иллюминатора Аэробус Петрович нёс девочку Машу. Ей очень нравился Аэробус Петрович, у него такие замечательные удобные сиденья, а на потолке прикреплены небольшие телевизоры. Мама Маши, Анастасия Павловна, взяла у тётеньки, которая всегда летает вместе с Аэробусом Петровичем и называется «стюардесса» наушники. И теперь Машенька смотрела смешные мультики со своей тёзкой Машей и медведем в главной роли, а чтобы никому не мешать звуком из телевизора, слушала через наушники. И вот посреди одного мультика вдруг свет внутри Аэробуса Петровича моргнул, а мультик вообще выключился, после чего Аэробус Петрович аккуратно спрятал телевизор в специальный лючок в потолке. Стюардесса попросила Машеньку снять наушники и пристегнуться ремешком с хвостиком, который был у каждого сидящего в кресле самолётика человека. Машеньке стало интересно, почему же это Аэробус Петрович выключил мультик и моргает светом, она посмотрела в иллюминатор и увидела, что вокруг самолётика огромное облако почти чёрного цвета. Это облако было тем самым дымом с пеплом, что выбросил вверх взорвавшийся злостью вулкан. Сквозь это облако и летел Аэробус Петрович, работая моторами, которые у него на крыльях. Моторы Аэробуса Петровича работали из последних сил. Пепел попал внутрь самолётка и ему было трудно дышать, все ходы для воздуха почти забились пеплом. Его глаза — иллюминаторы стали очень мутными, газы, которые выпустил вулкан и пепел сильно мешали видеть куда лететь. Машенька беспокоилась, как же Аэробус Петрович донесёт её и маму к их любимой бабушке на Камчатку? Если Аэробус Петрович упадёт, то тогда этот негодный вулкан может забрать, и Машеньку, и маму Анастасию Павловну, и всех других людей, который летят вместе с ними.
Аэробусу Петровичу сейчас было очень тяжело. Его глазки почти ослепли, сердце-мотор стало биться с перебоями и грозило остановиться. А ведь если сердце остановится то тогда лететь совсем-совсем невозможно. Пепел и газы, выпущенные вулканом вместе с дымом делали дыхание невозможным.

Аэробус Петрович не знал на сколько большое это облако дыма и пепла, но терпел, щурился, смаргивая стеклоочистителями пепел со своих иллюминатор и прорывался вперёд, туда, где его ждёт аэродром и врачеватели. По радио ему  сообщили, что все его сильно ждут, что дядя Коля уже взял все возможные свои врачевательные принадлежности и вместе с техниками полностью подготовился. В аэропорт даже приехали доктора, те, что лечат не самолётики, а людей, вдруг каким-то образом отвратительные газы вулкана попали внутрь самолётика и могли им навредить. Целых ПЯТЬ МИНУТ Аэробус Петрович пробивался сквозь пепловое облако. Его два двигателя сначала начали чихали, а потом и вовсе  перестали работать. Два других стали медленнее крутить свои пропеллеры. Но Аэробус Петрович, как очень смелый и опытный самолёт, всё-таки прорвался. Из последних сил он опустился на посадочную полосу аэропорта. Его передние иллюминаторы глаза были почти полностью залеплены пеплом, он ничего не видел. Два из четырёх его сердечек-моторов перестали биться и одно из двух оставшихся почти тоже. Но главное это то, что он донёс Машеньку, её маму  Анастасию Павловну и всех других людей целыми и невредимыми.

Как только все его пассажиры уехали на автобусе в здание аэропорта дядя Коля немедленно прицепил Аэробуса Петровича на специальную врачевательную каталку и повёз его  в ангар для врачевания.

«Как вылечить самолётик?» - спросите вы. Трудно, очень трудно. Весь этот день, а потом ещё и следующий и ещё целую неделю дядя Коля лечил Аэробуса Петровича. Сначала он снял его погибшие два сердечка. К сожалению, они насовсем поломались. И дяде Коле пришлось заказать два новых на далёком самолётном заводе, где все самолётики и рождаются. Потом дяде Коле пришлось разобрать два оставшихся сердца-мотора и он долго их лечил, делая сложную операцию, а под её конец тщательно всё смазав маслом установил назад на Аэробуса Петровича. Пока дядя Коля лечил сердечки самолётика, его помощники долго мыли и оттирали самого Аэробуса Петровича. На него ужасно много налипло пепельной грязи. Аэробуса Петровича поливали из шлангов, натирали мылом и лаком его брюшко, а стёкла в его глазах-иллюминаторах пришлось все выкинуть, так как они пришли в совершенную негодность после газов и пепла вулкана. Аэробус Петрович получил новые иллюминаторы, блестящие и прозрачные. Через них он прекрасно видел всё вокруг. А когда дядя Коля поставил два новых сердца-мотора, то счастью Аэробуса Петровича не было предела! Он осторожно выкатился из ангара врачевателей, предварительно поблагодарив дядю Колю за его важную и очень полезную работу, за то, что дядя Коля буквально спас Аэробуса Петровича от смерти, выкатился завёл свои здоровые сердца-моторы и полетел. Нужно было обязательно опробовать всё ли в порядке?

Ведь летать это — самое главное, а для этого нужно здоровое сердце, вкусная пища с прекрасным маслом, отсутствие ревматизма и чистый воздух. И Аэробус Петрович, улетая на крыльях ветра,  взлетел в небо, поднялся над тучами и облаками, под палящие лучики солнышка, блестя лаком на своих гладких боках и подмигивая иллюминаторами обгоняемым стаям птиц.

Так как летать для него, значит — жить!