Капитан Ворон ходил в невысоких званиях, но авторитетом у командования и подчинённых пользовался. Кличку-прозвание получил такую потому, что чёрен был, как цыган, и кареглаз. Почти чёрные, глубоко посаженные глаза его, в сочетании с приличной длины носом, придавали лицу несколько птичье, любопытное выражение. По причине черноты глаз трудно понять было, куда он смотрит на самом деле.
Получив очередное задание, капитан отнёсся к нему с полной серьёзностью. Хотя задание для спецназа было так себе. Привести колонну грузовиков из пункта «А» в пункт «Б». Да ещё по своей территории. По самому краю своей территории.
Капитана назначили старшим колонны. Как старший колонны, он выбрал себе КРАЗ - «болотник». Велел водителю чуть приспустить шесть огромных колёс. Двигаться предполагалось по песчаной пустыне, без дорог. Направляющей поставил самую слабую из имевшихся в колонне машин ГАЗ – 66. В неё посадил старшего лейтенанта с картой и компасом.
Головная машина прокладывает маршрут по самой безлюдной местности. Она же определяет скорость движения колонны. Дистанция между машинами – визуальный контакт. Дороги нет, только направление.
Ворон, на правах старшего, сам подобрал экипаж замыкающей машины. За руль посадил немца из Талды-Кургана Рудольфа Вагнера. Посередине уселся сам. Рядом разместился бессменный адъютант, татарин с Камы, Ильдус Гараев. Ребята молодые, но проверенные. Не в одной передряге вместе побывали. Крови не боялись. Приходилось проливать и чужую, и свою. Буднично, по-бытовому.
В спецназе считается, что разведчик, вступивший в огневой контакт, - это уже мёртвый разведчик. Задача разведки - не проявлять личный и массовый героизм, а собирать информацию. Однако пренебрегать оружием не стоит.
Поэтому в стойке пристёгнуты три АКМ с полными рожками. На каждом из троицы надет «китайский лифчик» (так в то время называли “разгрузку” с полным боекомплектом. У Ворона, кроме табельного ПМ, личный «Стечкин» и три ножа. Один на разгрузке, два закреплены на голенях.
Нож часто называют «оружием последнего шанса». Бывает, он становится шансом последним и единственным. В общем, головорезы, да и только, уселись в кабину КАМАЗа. Так, по крайней мере, сами они себя видели.
«Направляющий пошёл!» - колонна тронулась, растягиваясь по пустыне. Держаться подальше от впереди идущей машины вынуждали огромные шлейфы всепроникающей пыли, поднимаемой колёсами. Наконец, тронулась и замыкающая машина.
На ходу поели, отдохнули. (Солдат не спит, он отдыхает). Солнце огромным раскалённым шаром опустилось за горизонт. Но ещё светло, фары включать рано. Дремотные мысли перескакивают с пятого на десятое.
Вдруг адъютант оживился, заёрзал на сиденье: «Командир!!! Глянь какая тёлка! Давай возьмём, подбросим!» Ворон стряхнул дремоту, глянул в правое окно. За чахлыми кустиками перекати-поля, подняв руку и приветливо улыбаясь, стояла девушка лет двадцати пяти. Европейское лицо, ярко рыжие волосы до плеч. Без вещей. На плече тонкий ремешок офицерской полевой сумки.
Пока сознание просыпалось, в подсознании появилось странное чувство несоответствия. Откуда в пустыне красивая девушка? Тут, на семьсот километров в любую сторону, не то что люди, суслики не живут. По причине полного отсутствия воды.
Вещей нет. Полевая сумка на плече. Может, офицерская дочь заблудившаяся? Откуда здесь офицеры? Взять в кабину? Это по-любому трибунал. Миссия-то секретная. Трибунал. Слово созвучное слову «расстрел». Не каждый трибунал расстрелом заканчивается. Хотя для офицера это всё равно. Трибунал – это конец жизни.
Пока в голове крутились эти и другие странные мысли, машина качнулась и, заскрипев тормозами остановилась. Пассажирская дверь сама собой открылась, в кабину впорхнуло прелестное создание. Девушка мило улыбалась, что-то тараторила. Воины улыбаются блаженно, кивают головами, что-то отвечают, шутят.
Как ни пытался Ворон впоследствии внятно объяснить хотя бы себе тогдашнее своё состояние, не получалось. Бывает, во сне бежишь, что есть мочи, а чувствуешь, что стоишь на месте. Или орёшь благим матом, а вокруг тишина. Или охватывает безотчётный тоскливый ужас, когда домовой душит. Ужас, с большой буквы «У». Примерно так.
Барышня небрежно бросила сумочку на панель перед лобовым стеклом, устроилась поуютней, попросила закурить. Сумочка странная. Вроде и правда офицерский планшет, но расшитый цветными металлическими нитками и украшенный блестящими разноцветными камнями.
Ильдус галантно тряхнул пачкой сигарет, предложил одну гостье. Та затянулась, выпустила тугую струйку дыма сквозь тонкие ноздри. Ильдус открыв рот смотрел на неё. Машину слегка тряхнуло, и он выпустил из рук коробок спичек. Тут же он нырнул головой вниз, пытаясь нащупать спички под ногами.
Когда татарин поднял голову, Ворон не узнал его. Лицо его бессменного адьютанта было белее бумаги. Он шевелит губами, он что-то говорит, но что говорит, совершенно непонятно и плохо слышно. Как будто в ушах вата или вода.
Ильдас трясущимися руками протянул командиру коробок спичек и демонстративно уронил его на пол кабины. Ворон автоматически наклонился. Краем глаза увидел, как Ильдас поджал ноги. Он повернул голову и посмотрел.
Похолодел, почувствовав, как шевелятся отсутствующие волосы на гладко выбритой голове. Не сразу понял, что его так испугало. Когда понял, испугался ещё больше. От щиколоток у девки росли копыта.
Не обувь какая-то сверхмодная специальная, а самые настоящие копыта! Покрытые редкими рыжеватыми волосками голени ближе к щиколотке были покрыты короткой, густой и жёсткой рыжей шерстью. Заканчивалось это безобразие чёрными блестящими коровьими копытами.
Такого ужаса бывалый вояка не испытывал никогда. Ни до, ни после. Но разведчик – есть разведчик. В стрессовой ситуации тренированное тело начинает работать отдельно от разума. Выпрямившись, капитан вроде как нечаянно задел рычаг переключения передач и выбил скорость.
Рудик Вагнер повернул к Ворону удивлённое лицо. Он никак не ожидал такой неловкости от командира. Тот, поджав ноги, незаметно показал большим пальцем вниз. Немец сделал круглые глаза и побелел лицом так, что веснушки на носу и щеках стали коричневыми.
Ворон, вроде как незаметно положив левую руку на ручной тормоз, плавно потянул его на себя. Рудик понял. Он газанул, заглушил двигатель и остановился. Стараясь не смотреть на бабу, сказал, что поломалась какая-то пружинка. Это пустяк. Сейчас он по-быстренькому всё починит, и они поедут дальше.
Но инструменты в ящике под сиденьем. Для того, чтобы их достать, нужно всем выйти из кабины. Пассажирка громко засмеялась и открыла правую дверцу. Запредельный ужас внезапно охватил трёх парней. Ощущение, что она играючи читает их мысли, что их хитрость вызвала у неё лишь приступ веселья, было полным. Тем не менее она, хохоча во всё горло, легко выпрыгнула на песок.
Хороший водитель дорогого стоит. Не дожидаясь, пока Ворон отожмёт и бросит вниз рычаг ручного тормоза, Рудик повернул в замке ключ зажигания и ударил по газам. КРАЗ, казалось присел на приспущенных колёсах и рванул вперёд, не разбирая дороги. Благо, дорога ему не очень-то и нужна. А направление любое, на все 360 градусов.
В кабине сжались в комочек и, кажется, заиндевели три недавних головореза, внезапно превратившиеся в трёх желторотых цыплят, убежавших от мамы-наседки и внезапно оказавшихся на взлётной полосе, с которой с неудержимым рёвом стартовали реактивные истребители. Болталась на петлях и противно скрипела открытая правая дверь.
Машина неслась со скоростью почти восемьдесят километров в час. Неслась бы и больше, если бы могла. Самое страшное, что рядом с ней неслась, хохоча во всё горло и строя страшные рожи, рыжая бестия. Парни краем сознания понимали что девка просто играется. Захотела бы убить, давно размазала бы по песку. Эта мысль пульсом билась в мозгу, раскалывая череп.
Километров двадцать, показавшихся вечностью, непринуждённо и весело бежала страшная и странная девица рядом с машиной. Потом легко вспрыгнула на подножку, схватила с панели свою сумочку-планшет и спрыгнула обратно. Как будто обожгла своей внезапной близостью воинов.
Она давно уже исчезла в облаке пыли, а троица недавних храбрецов и галантных кавалеров, не решалась протянуть руку, чтобы захлопнуть дверь. Она захлопнулась сама, как будто поставив точку в этом происшествии. К вечеру нашли остальную колонну.
Прибыв к месту назначения, сдали груз, машины, получили новое задание. Задание не очень сложное, но ответственное. Охрана режимного объекта. Многие месяцы жили в одной палатке, ели за одним столом. Никто, никогда, ни словом, ни полсловом, ни намёком о происшествии в пустыне не заговаривал.
Прошло несколько лет. Советский Союз был ещё силён и мог далеко достать. Его длинные руки дотягивались и до Африки. Часто руками был спецназ. А спецназ - это спецназовцы. Хорошо подготовленные, прошедшие Крым и Рым. Имеющие опыт боевых действий, умеющие решать самые разные задачи.
На траверзе города Луанды больше двух недель болтался транспортник. В грузовых трюмах – более тысячи десантников. Готовых выполнить любой приказ командования. Ждали команду. Командиры ждали сигнал. Сигнала не было. Десантники нудились жарой и бездеятельностью.
Особист придумал читать лекции. Что, где, когда, зачем. Заир, Сьерра-Леоне, Сомали, республика Чад. Между делом упомянул, что в здешней пустыне проживает таинственное малочисленное племя. Из этого племени ещё египетские фараоны набирали гонцов и разведчиков.
Эти разведчики отличались невероятной злобностью и столь же невероятной скоростью передвижения. У этих африканцев, отличавшихся европеоидной внешностью, вместо пальцев ног были настоящие копыта!
В ту же секунду, как особист произнёс эти слова, в тысячной толпе одинаково одетых, одинаково стриженых и экипированных мужчин встретились взглядами три пары глаз. Они были здесь. Они выжили. Они помнили. Все трое.
Миссия, как всегда, с успехом была выполнена. Майор Ворон и его бывшие подчинённые вернулись в Союз, который со временем благополучно развалился.
Границы открылись, подписки кончились. Уволившись из армии, подполковник Ворон много путешествовал. В том числе и по Африке. Не без цели. Искал загадочное племя. Нашёл, видел, даже общался.
Совершенно не то.