Вам никогда не приходило в голову, что эскалатор в метро похож на выставку? Своеобразную галерею чужих жизней, судеб. В течение нескольких минут мимо вас проплывают такие разные и непохожие друг на друга экспозиции. И особенно яркие экспонаты наблюдаются ночью. Вот кто-то плачет, сидя на лесенке, кто-то читает газету (ночью), нависая, как сталактит, над плачущим, кто-то целуется в засос, норовя засунуть оппоненту язык в ухо, а кто-то вообще повёрнут к нам "зрителям" задницей - видимо, принял маленько лишнего, и теперь застыл в непередаваемой позе. Задумался. Ему так легче. У каждого своё, и никому ни до кого нет дела.
Днём редко встретишь редкий экземпляр, хотя, казалось бы выбор богаче. Сплошной поток каменных лиц-масок: глазки в одну точку, мордочки кирпичиком. "Я пуп земли! Пошли все на фиг!" Один поток вниз, другой - наверх. Иногда унылое проплывание фигур нарушает некто живой, несущийся вниз. Торопящийся. И вот тут включается воображение, и фантазия цветёт пышным цветом. Что, интересно, случится, если один из неподвижных "экспонатов" шутки ради подвыдвинет ножку в сторону слегка, навстречу почти не касающимся ступенек ногам спешащего... Сам я западлянку такую вряд ли совершу, но озорная мысль подобная является мне всякий раз, когда наблюдаю летящего вниз спешуна. Ещё мысль эта трепещется, когда сам сбегаю вниз. В ожидании диверсии, смотрю под ноги, и держусь за перильце.
И вот, фантазия моя летит на прозрачных крыльях, а вместе с ней летит спешащий. Летит на впереди-стоящего. Ему кто-то сунул таки подножку. Летит он значит (глаза квадратные, рот буквой "О") на кого-то, но ему совсем не больно. Потому что этот кто-то очень мягенький, и которому, в свою очередь, тоже не очень больно. Ведь и его падение тоже смягчает некто мягенький, стоящий спереди. Таким образом получается куча-мала из восьми-десяти тел. Никому особо не больно, но все возмущены. Все проснулись. Все ожили. Хочется ругаться, а на кого - не знают. А кому-то, может, и не хочется ругаться, и он совсем не возмущён, а даже наоборот - восхищён и счастлив. Ведь лицо его меж грудей прекрасной блондинки. Ещё секунду назад, он с вожделением косился на эти груди, пытаясь представить каковы на ощупь сии пышные полусферы. А тут.. Лицом. Все на какое - то время объединены происшествием, спрашивают друг-друга не ушиблись ли. Благословенный, краткий миг единения! Когда всем до всех есть дело. Но вот эскалатор заканчивается, и все расходятся. Погружаются в своё личное пространство. А сверху течёт и течёт нескончаемый конвейер жизней. И вверх тоже течёт...
Не знаю отчего, но мне нравится разглядывать людей на эскалаторе. Представлять, какие чувства испытывают. Какой жизнью живут. О чём думают. Но всё чаще я ощущаю себя посетителем музея восковых фигур. Все такие разные. И все такие одинаковые в своём безучастии к окружающей жизни. О чём плачет та девушка на ступеньке..? И почему дядечка с газетой не поинтересуется, что у девочки случилось? Ведь он так близко от неё... Всё реже удаётся "прочесть" с лица - всё скрывает непроницаемая, неживая маска. И лишь иногда встречаешься взглядом с живыми, пытливыми глазами, и успокаиваешься - не один ты на выставке. Не один интересуешься. Хотя, возможно, тому другому представляется не выставка, а кладбище.