После часа разговоров старейшины племени наконец приняли решение. Один из них проводил Агидиуса в противоположный угол пещеры, где был небольшой домик высотой около метра.
Он был сложен из плоских камней, а от валуна рядом тянулась веревка, на конце которой был закреплен длинный кожаный ошейник. Судя по всему, это была собачья будка, от которой пованивало дерьмом и псиной.
Старец, одетый в жесткий балахон из мешковины, подкинув ошейник ногой, поймал его и ловко нацепил Агидиусу на шею, завязав на обычный узел с бантиком.
- Парисси кахъа ту ла ким осс.* - Произнёс при этом старейшина.
Потом он вернулся к сидевшим на песке советникам.
Агидиус был вне себя от ярости и негодования. Он схватил ошейник обеими руками и стал его дергать, тем самым только затянув единственный узелок.
Потом он несколько раз что есть мочи потянул веревку, пытаясь её порвать. Старейшины продолжали разговаривать, не обращая на него никакого внимания.
Вдруг Агидиуса словно осенило. Он на несколько секунд замер и, успокоившись, подошел к небольшой лужице рядом с собачьим домиком. Смотря в лужу, как в зеркало, он разглядел у себя на шее узел с бантиком. И как только потянул за конец кожаной ленты, ошейник под тяжестью старой грязной веревки спал.
Вернувшись туда, где сидел с самого начала, парень заметил, что на том самом месте теперь лежала странная круглая штука, кольцо, покрытое мелкими перышками и с торчащими по периметру остриями длиною с палец.
Это была импровизированная корона вождя.
Агидиус, взглянул в сторону каменного собачьего домика, и, не долго думая, одел корону себе на голову. Старейшины пересели ближе к новому вождю, так, чтобы парень слышал, о чем они говорят.
Все старейшины, а их было семеро, были одеты в балахоны из грубой толстой ткани.
* Собаке надо говорить, что делать, но не вождю.