Когда баронесса вернулась в столовую, там царило молчание, несмотря на то, что Адель Дюбуа и пани Мурыся уже пришли и шарили по шкафам в поисках чего-нибудь пожрать и выпить.
- Добрый день, вижу, прогулка удалась? – но ей никто не ответил. Дамы были какие-то бледненькие, и выглядели неважно. – Что с вами?
Адель, наконец, обнаружила на верхней полке остатки коньяка и, никого не спрашивая, налила в три рюмки, которые выставила на стол перед баронессой и пани Мурысей.
- Давайте, помянем графа.
- Царство ему небесное, - эхом прошелестела пани Мурыся и смахнула набежавшую слезу. – Так жаль, такой молодой…
Киран цу Шмайсель изумленно мотала головой из стороны в сторону, поглядывая на прислоненный к столу старинный топор на длинной ручке.
- Вы о чем вообще? Что случилось?
Адель крякнула и занюхала рукавом:
- Граф помер…
Вот так новости. Баронесса поморгала, а потом одним махом осушила предложенную рюмку, хоть и терпеть не могла крепкие напитки.
- С чего вы решили?
- Мы его нашли. Там, внизу. Лежит себе, мертвенький, и даже уже в гробу. Ручки сложены, глазки сплющены, ножки протянуты… Нет-нет, - Адель проследила за взглядом баронессы, - пани Мурыся тут ни при чем, он не от топора помер.
- А от чего?
- Не знаю, но ран на теле нет. Пока.
- Что значит «пока»? – Киран была ошарашена этой новостью, и чувствовала себя так, словно ее стукнули обухом по голове. Адель допила остатки коньяка из бутылки и положила на стол какую-то палку, напоминавшую оструганную ножку от табуретки.
- Это значит, что сейчас, пока не стемнело, у нас есть время. Мы пойдем и вобьем ему в сердце осиновый кол! Это потрясающая возможность раз и навсегда избавиться от упыря.
- А ну отдайте сюда бутылку!
- Пани Мурыся, почему вы-то молчите??? Вы же трезвая!!! Одна рюмка не считается… - Киран орала на всю гостиную, пытаясь образумить одуревших женщин.
- Понимаете, я очень, очень расстроена…
- И это повод, чтобы надругаться над телом графа, если он вообще умер? Вы уверены в том, что он умер?
Пани Мурыся кивнула:
- Он не шевелится.
- Может, у него кома или кататонический ступор? Или он вообще в обморок упал? Вы пульс смотрели?
Пани Мурыся снова кивнула. Отрицательно.
- Вы знаете, он в гробу лежит. Меня стошнило там… - она застеснялась и украдкой посмотрела на бутылку в руке баронессы. – Я не смогла…
- Так. Ведите меня туда. Может, графу нужна помощь, а мы тут прохлаждаемся!
- Я вам говорю, он мертв. Мертв, как камень. – Адель флегматично оттачивала свою ножку Мурысиным топором, время от времени оценивая ее остроту. – Как думаете, это осина? У меня с ботаникой так же неважно, как и у вас.
Киран сплюнула и потребовала отвести ее вниз. На лице пани Мурыси отразилось страдание, а Адель Дюбуа решительно сдвинула брови.
- Идемте! Прикончим супостата!
Баронесса на всякий случай проверила, хорошо ли вынимается из чулка вальтер.
Внизу уже было темно, синеватые тени стелились по полу и разрастались, грозя в скором времени поглотить замок полностью. Адель торопилась, и почти бежала, перепрыгивая через многочисленные препятствия в виде порубленной мебели – сразу видно, что пани Мурыся тут недавно побывала.
Чем дальше они шли, тем темнее становилось. В конце концов Адель вынуждена была остановиться и чиркнуть спичкой, чтобы отыскать на стене хоть какой-нибудь факел.
- Как-то быстро стемнело… По моим подсчетам еще часов пять максимум, а тут темно, как у негра в одном месте.
Дрожащий свет сделал подвалы замка еще более зловещими, чем они были на самом деле. И тут Киран вдруг ощутила знакомый запах, тот самый, который тоненько тянулся через щелочку в кабинете графа.
- Стойте! Это может быть небезопасно…
- Что именно из небезопасного вы имеете в виду? – голос Адель звучал издевательски. Одной лапой она поднимала факел, а другой – держала наготове свою заточенную ножку. Но тут раздался сухой щелчок, и все внезапно увидели, что баронесса взвела курок у большого армейского пистолета.
- Так вы вооружены? Это очень кстати. А пули серебряные?
- Пули отличные, калибра 9/32, концерна «Крупп и Фарбен индастри».
Адель покачала головой:
- Серебряные были бы лучше. Идемте, а то я начинаю беспокоиться. А что это у вас на пистолете написано?
Киран цу Шмайсель покраснела, ибо с правой стороны вальтера было выгравировано: «Товарищу Зильберштейн К.Э. от Ф.Э. Дзержинского к 8 годовщине Великого Октября!», а слева: «Fur baroness Kiran zu Schmeissel aus dem geliebten Fuhrer». К счастью, в темноте ее смущения никто не увидел, и она пробормотала что-то нечленораздельное.
- Послушайте, я хотела вам рассказать кое-что, пока вы меня не отвлекли с вашим графом! Я была в его кабинете, и нашла потайной ход, ведущий куда-то вниз.
- И вы туда спустились? – пани Мурысе все еще было нехорошо, а может, это спертый воздух подземелья так на нее действовал.
- Нет, я не смогла найти механизм, открывающий дверь. Но из нижней щели пахло так же скверно.
- Здесь везде так пахнет. И будет пахнуть еще хуже, если мы не похороним графа.
- Дело не в этом. Там кто-то есть. Я видела в темноте красные глаза, и они мне не понравились.
Адель хмыкнула:
- Вы знаете хоть кого-то, кому бы нравились красные глаза?
Баронесса была весьма раздражена ее болтовней, и не сдержалась:
- Вы совсем мозги пропили? Если ход из кабинета ведет вниз, то, возможно, мы сейчас находимся где-то рядом с тем местом, куда он ведет. И присутствие неведомой личности с красными злобными глазами на пересеченной незнакомой местности может быть опасно. Я еще не проходила переобучение по боям внутри зданий.
- Иногда вы говорите так, будто бредите. Бои внутри зданий… Вас хоть крестиком-то вышивать научили, или вы, бароны, совсем бесполезная прослойка общества?
- Вы бы себя послушали.
- Тихо! – пани Мурыся подняла вверх палец, и все женщины замерли как по команде. Впереди раздавался какой-то шорох, тихий-тихий, словно мышь кралась по стенке. – Слышите?
Киран цу Шмайсель кивнула и отодвинула Адель плечом к стенке.
- Не мешайтесь под ногами. – И повысив голос, произнесла так внушительно, что многократное эхо зазвенело от ее голоса, едва не обрушив какую-то древнюю люстру, - Выходите из темноты медленно, подняв руки над головой. Не советую делать глупости, ибо я с закрытыми глазами белке в жопу попадаю!
Высокий силуэт в темноте качнулся и стал быстро приближаться:
- Не стреляйте, пожалуйста, госпожа баронесса. Это я, Вениамин Дракула.