Купили мы как-то на птичьем рынке двух хомячков. Поместили их в стеклянном аквариуме, который стал для наших питомцев уютным домиком. Они спали там, прижавшись друг к другу как два маленьких пушистых комочка. Один комочек мы назвали Мышка, а другой Мошка. Мышка была немного больше Мошки, но зато Мошка был намного красивее, так как в природе у самцов окрас бывает обычно более яркий.
Мышка оказалась на редкость злой и агрессивной. Она не позволяла брать себя в руки, кусалась, могла цапнуть, даже когда кто-то опускал руку в аквариум. То ли дело Мошка: мордочка у него была очень симпатичная, можно сказать, интеллигентная. Мошка каким-то образом понимал, что людей кусать нельзя и доверял нам, надеясь, что мы ему не причиним вреда. С ним можно было делать что угодно. Он смиренно терпел все, даже когда мы в шутку повязывали ему на голову платочек, и он становился похож на маленькую старушку. Иногда мы накрывали Мошку двумя ладонями, и он оказывался как бы под колпаком. Пытаясь выбраться наружу, хомячок осторожно носом раздвигал наши пальцы, боясь причинить боль. Удивительно, как в этой маленькой Мошкиной головке укладывалось такое отношение к людям. Мы любили и старались не обижать нашего добродушного зверька. Мошке доставалось только от Мышки. Она кусалась и дралась с ним.
В аквариуме у хомячков было несколько отсеков: в одном углу спальня, в другом – туалет, в третьем – Мышкина кладовка, в четвертом – Мошкина. Спали они вместе, а кладовки у каждого были свои, как говорится: жили вместе, а денежки врозь. Когда мы давали им какие-нибудь овощи, то они тянули их в разные стороны. Мышка была сильнее, отнимала у Мошки все продовольствие и прятала в свою кладовку. Но Мошка был гораздо смышленее Мышки. Когда они ложились спать и Мышка засыпала, Мошка потихоньку вылезал из спальни, забирался к Мышке в кладовку и часть продуктов перетаскивал в свою. По своему разумению он делил все, как ему казалось, по-братски, и опять возвращался в спальню. У Мышки было так много продуктов в кладовке, что она даже не замечала пропажи. Мошка был не задиристым, и таким образом, как-то приспосабливался к Мышке. Единственно чего он не мог переносить, это запаха лука, а Мышка, как на зло, любила есть репчатый лук. Когда Мышка наедалась лука, Мошка отказывался спать с ней в одной спальне и уходил куда-нибудь в другое место, пока запах лука не выветривался.
Через три месяца Мышка неожиданно скончалась, толи от злости толи от старости, Хомячки живут около двух лет, а мы не знали какой у них был возраст, когда их покупали. Мошка стал вдовцом. Поначалу он, кажется, даже скучал по своей жене-хулиганке. Но очень быстро понял, что его холостяцкая жизнь имеет большие преимущества. Никто не кусается, никто не качает свои права, не надо придумывать хитроумные планы по конфискации части незаконно нажитого имущества. А главное ни от кого не пахнет луком.
Хомячки ночные животные. Днем они спят, а как стемнеет, они просыпаются и начинают вести активную жизнь. По вечерам мы брали Мошку гулять на диван, но ему все время хотелось расширить круг своей свободы и куда-нибудь убежать. Он бегал по дивану, подходил к краю и пытался спрыгнуть вниз, но мы не давали ему этого сделать. Ведь наш маленький хомячок мог убежать и залезть куда угодно, например, под ванну или в какую-нибудь щель между трубами и застрять там. Мы боялись, что не сможем его найти и вытащить. Но Мошка был просто одержим идеей бегать по полу. Он всячески ухитрялся спрыгнуть с дивана. Пытаясь усыпить нашу бдительность, притворялся, будто ему туда совсем и не надо и мирно прохаживался неподалеку о края дивана, затем резко срывался с места и прыгал вниз. Но далеко ему не удавалось убежать, мы тут же возвращали его на диван.
Чтобы как-то отвлечь Мошку от навязчивой идеи, мы придумали своеобразную игру. Когда мы грызли семечки, то шелуху не выбрасывали, а собирали в большую миску, так у нас набиралось достаточное количество шелухи. Туда мы кидали горсточку хороших семечек и все перемешивали. Эту миску мы ставили на диван. Мошка забирался в нее, копался в шелухе, залезал туда даже полностью с головой, выискивал в шелухе семечки и запихивал их к себе за щеки. В миске он проводил довольно много времени. Он досконально, по нескольку раз обшаривал ее, пока окончательно не убеждался, что хороших семечек там больше нет. Тогда он вылезал из миски с раздутыми щеками, где были набиты семечки, начинал носиться по дивану и искать, куда бы ему все это зарыть. Но на диване некуда было спрятать добычу, и Мошка очень волновался. Мы сажали его в аквариум, где наконец-то он мог все семечки сложить в свою кладовку и успокоиться.
Мошка знал свое имя. Мы могли в любое время позвать его: «Моша, Моша, Мошечка», он вылезал из своей спальни с закрытыми глазами, и даже, как следует не проснувшись, подходил, ставил передние лапки на стенку аквариума и вытягивал мордочку. Он знал, что мы его чем-нибудь угостим. Мы давали ему какие-нибудь овощи, он осторожно брал их зубами, прятал в свою кладовку и снова шел спать.
Мошка оказался страшным трусишкой. Однажды мы решили поиграть с ним как с котенком. Опустили в аквариум на шнурке пушистый помпон от шапки. Мошке показалось, что это какой-то неизвестный в природе ужасный зверь и испугался на столько, что в самом прямом смысле упал в обморок. Мы тоже не на шутку испугались. Через несколько секунд наш трусишка очнулся, чудища рядом уже не было, и Мошка видимо подумал, что ему это все померещилось, и быстро забыл об этом инциденте. Не исключено, что маленький хитрец просто притворился мертвым, ведь он был очень смышленым.
Однажды ночью Мошка совершил побег. Крышка от аквариума случайно одним концом упала вниз, и Мошка по ней выбрался наружу. Утром мы обнаружили, что Мошки в домике нет. Мы стали искать маленького беглеца, но его нигде не было. Отчаявшись, мы просто ходили по комнатам и звали его: «Моша, Мошечка…» Вдруг из-под дивана с невозмутимым видом выходит Мошка и смотрит на нас, мол: «Да тут я, тут. Что вы панику устроили?». Мы схватили его, посадили в аквариум и с радости надавали ему много разных вкусностей.
После того как Мошка всю ночь гулял по квартире и почувствовал в полной мере вкус свободы, он еще с большим фанатизмом по вечерам, во что бы то ни стало, пытался спрыгнуть с дивана, чтобы побегать по полу. Тогда мы подумали и решили предоставлять ему такую возможность. В маленькой комнате было мало мебели, и та была вся на высоких ножках, даже диван. При желании, мы могли быстро установить Мошкины координаты и изъять его из свободного плавания. Обычно, когда дочери хотелось почитать, она брала Мошку в маленькую комнату, закрывала дверь и садилась с книгой на диван. Конечно же, первым делом Мошечка спрыгивал с дивана и начинал путешествовать. Он бегал где хотел, никто его не ограничивал. Периодически он вскарабкивался на диван, проверял, все ли в порядке, залезал к дочери на колени и смотрел на нее, как бы говоря: «Ну что, сидишь? Ну, сиди, сиди.» И опять отправлялся разгуливать по комнате, наслаждаясь свободой действий. Так сбылась его мечта о свободе, и казалось, в эти минуты Мошка был просто счастлив.