Зов крови
Глава 3,
в которой мы снова встречаем Александра Белова,
а также знакомимся с французской певицей Эдит Пиаф
в оккупированном немцами Париже.
Париж, весна 1941 года.
Раннее парижское утро. Немногочисленные прохожие – элегантные господа в костюмах и шляпах, модно одетые парижанки в лёгких цветастых платьях, туфельках на невообразимой платформе и умопомрачительных шляпках. Ничто не намекает о войне, о том, что город находится под оккупацией нацистской Германии и её союзников. Нет разрушенных зданий, выбитых окон, баррикад на улицах. О немецком присутствии говорят лишь вывески и плакаты на немецком языке, красные флаги со свастикой в белом круге, развешанные на некоторых зданиях, да немалое количество немецких военнослужащих, неспешно прогуливающихся по парижским улицам, или сидящих в многочисленных кафе за ранней трапезой. Создаётся полное впечатление, что они не завоеватели, а просто туристы, приехавшие в соседнюю страну ознакомиться с её достопримечательностями – архитектурными, историческими и кулинарными.
Но нет, впечатление ложное. Среди гуляющих по парижским бульварам есть, конечно, отпускники и выздоравливающие после ранения, но многие несут службу даже в такой, казалось бы, расслабляющей атмосфере. Уже год, как французы сдали без боя свою столицу, объявив её открытым городом, но не все смирились с фактом поражения и оккупации страны. Хотя формально существовала зона, как бы не оккупированная, и состоящая под руководством маршала Франции Петэна, но фактически тот не обладал никакой реальной властью, немцы хозяйничали и там.
Во Франции появилось Сопротивление, беспокоящее новых «хозяев жизни» терактами на военных объектах, покушениями на солдат и офицеров оккупационной армии и на представителей местных властей, активно сотрудничающих с наци. И специальные подразделения Ваффен СС занимались противодействием этим отрядам Сопротивления, слабо организованным и малочисленным. (Забегая вперёд, скажу, что позднее, когда в отряды вольются бежавшие из плена советские офицеры и солдаты, а также специально засланные советские диверсионные группы, жизнь немецких, итальянских и прочих «покорителей Франции» окончательно перестанет напоминать курортную).
Но пока всё выглядит достаточно умиротворяющее. По улицам бегают дети, играют, катаются на роликах на площадях. Старики сидят на своих привычных местах в парке, играют в шахматы. На берегу Сены рыболовы закинули свои удочки в ожидании клёва. Торгуют магазины и рынки (ассортимент, конечно, немного победнее, чем довоенный, но при желании и наличии денег, можно купить всё). Работают кафе, рестораны, кинотеатры и варьете. Работают «ночные заведения», где уставший вдали от родины солдат или офицер может купить немного женской ласки. Снимается кино, пишут и исполняют песни, танцуют…
Лишь изредка быстро прошмыгнёт тень с жёлтой шестиконечной звездой на груди – слишком опасно появляться на улице вне гетто, можно поплатиться за наглость. Новое руководство не любит носителей жёлтой метки.
Вот прямо посередине улицы марширует развод караула, сопровождаемый военным оркестром. Бравурные звуки немецкого военного марша вздымают в воздух стаи голубей, и окончательно будят всех тех, кто ещё пытался увидеть во сне мирную, довоенную жизнь.
* * *
Александр Белов ранним утром прекрасного майского дня 1941 года сидел в уличном парижском кафе за очень скромно, но элегантно накрытым столиком. Кроме чашечки неплохого кофе и вазочки со свежайшим эклером, да неизменного сифона с водой, на столе ничего не было. Таким ранним утром есть совсем не хотелось, несмотря на предыдущую бессонную ночь. Он с друзьями отмечал встречу после излечения, с вечера посидели в ресторане, а потом пошли в одно весьма неплохое ночное заведение для господ офицеров, где на верхнем этаже квартировала певичка … Эдит, чёрт, как там её … ах, да, Пиаф. Воробушек этакий… Александр усмехнулся. Да, пигалица, посмотреть не на что, но голос завораживающий.
Наслушавшись песен, господа офицеры разбрелись по номерам с весёлыми парижанками, только Александр на неплохом французском языке попросил Эдит составить ему компанию – «поговорить, только поговорить, слово немецкого аристократа!» Эдит, несколько нервно взглянув на его петлицы с рунами и знаками различия гауптштурмфюрера СС, согласилась, пытаясь скрыть страх – «с чего это ею заинтересовался офицер СС»?
Разговор сначала не складывался. Певица, с опаской глядя на двухметрового офицера с глубоким шрамом через левую бровь и щёку, и странным неподвижным взглядом левого глаза, пыталась распознать в вопросах Александра скрытый подтекст, отвечала осторожно, обдумывая каждое слово. Она вскоре поняла, что левый глаз – очень хорошо сделанный протез, но из деликатности не задавала вопросов, Серебряный знак за ранение и Железный крест говорили ей о том, что офицер побывал в боях, а подробности Эдит не интересовали. После часа беседы и серии остроумных шуток Белова она сначала стала улыбаться, затем смеяться, совершенно потеряв настороженность. Разговор не касался острых тем, войны, говорили о французской литературе, музыке, моде.
Новый приступ страха возник у Эдит, когда новый знакомый, пристально глядя на неё единственным глазом, предложил устроить сеанс ясновидения. Он правой рукой взял певицу за руку, сверху положил левую руку с серебряным кольцом Totenkopfring der SS (кольцо СС «Мёртвая голова»), закрыл глаза и начал говорить низким глухим голосом:
- Ты родилась зимой, на улице… Уже не первый раз живёшь в «весёлом доме», уже жила в детстве… Слепота… исцелилась благодаря молитве святой Терезе… проблемы с мужчинами… был ребёнок, дочь… умерла в детстве…
Эдит испуганно вырвала руку:
- Хватит о прошлом, ты что – читал моё дело?
- Нет, я и о твоём существовании узнал только сегодня – Герман Эйх из Отдела пропаганды посоветовал зайти, послушать, как ты поёшь. Хорошо, тогда немного о будущем – ты будешь очень популярна, и встретишь настоящую любовь.
Александр предпочёл не говорить всё, что увидел в её будущем – потерю любимых людей, предательство близких друзей, разорение, несмотря на огромные гонорары, алкоголизм и наркоманию, и связанные с этим болезни. Девушка вызвала у него симпатию, и он не захотел её пугать. Знание будущего не гарантировало, по его многолетним наблюдениям, возможность изменить его. Александр иногда проклинал свой наследственный дар, позволявший ему читать судьбы людей, но чаще он с удовольствием им пользовался, добывая бесценную информацию, которую «собеседник» ни за что не выдал бы сам. Тяжёлое ранение в голову, как ни странно, ещё более усилило его природные возможности, доставшиеся от отца и многих поколений Беловых.
Эдит перевела дух. Она очень боялась, что офицер СС узнает её тайну, но, то ли везение, то ли покровительство святой Терезы, которой она молилась с детства в монастыре Лизье, остановили провидца до того, как он узнал о тайной жизни певицы.
Эдит Пиаф выступала в лагерях для военнопленных, фотографировалась с немецкими офицерами и с французскими военнопленными «на память», а потом в Париже по этим фотографиям изготавливали поддельные документы для солдат и офицеров, готовящихся к побегу из лагеря. Затем Эдит отправлялась в тот же лагерь и тайно раздавала фальшивые документы военнопленным.
Но Александр так и не узнал, что человек, которого он безрезультатно разыскивал почти год (за вычетом времени на излечение от тяжёлой раны, стоившей ему глаза), бежал из лагеря, благодаря помощи его новой знакомой, и скрывается под другим именем, с безупречно сделанными документами, в Швейцарии.
В завершение сеанса Белов снова взял руку певицы, пристально на неё посмотрел и произнёс несколько фраз на неизвестном Эдит языке. И её память частично заблокировалась, воспоминания о последних минутах разговора исчезли. Её казалось, что они всю ночь болтали о пустяках, шутили и смеялись. Она была полна сил, в хорошем настроении. Правда, Александр выглядел сильно уставшим, но он сослался на последствия недавнего ранения.
Наутро они разошлись, довольные разговором и ставшие почти приятелями. Эдит казалось, что она знала этого образованного, остроумного офицера долгие годы, и ей совершенно не хотелось видеть в нём врага, оккупанта.
Александр Белов был разведчиком. Нет, не советским разведчиком, как читатель мог бы подумать. Хотя он и родился в России в 1900 году, но происходил из древнего прусского дворянского рода, весьма разветвленного. Freiherr Alexander von Below, по-русски - барон Александр фон Белов, сын профессора Антона фон Белова (для простоты восприятия автор решил склонять эту несклоняемую в немецком языке фамилию), и младший брат Бориса фон Белова, также учёного – историка, имел множество высокопоставленных родственников. Среди них были известные генералы времён Первой мировой – Отто фон Белов и его кузен Фриц фон Белов, и адъютант фюрера от Люфтваффе Николаус фон Белов. Правда, родство было довольно дальнее, они практически не общались, тем более, что профессор Антон фон Белов значительную часть своей жизни провёл вдали от родины.
(Внимательный читатель вспомнит, что мы познакомились с профессором в предисловии, в Москве 1902 года, когда он навещал князя Мусаева)
Родившись в 1857 году в Пруссии, он учился в Бонне у медиевистов Морица Риттера и Вильгельма Мауренбрехера, с которым познакомился, живя в Кёнигсберге. В 1883 году получил от Риттера докторскую степень, а в 1884 году стал адъюнкт-профессором в Кёнигсберге. В 1986 году молодого, подающего надежды учёного пригласили в Императорский Сант-Петербургский университет в качестве приват–доцента прочитать ряд лекций по медиевистике и заняться археологическими изысканиями. Профессор приехал с молодой женой Матильдой, урождённой баронессой фон Катцендорф, и уже в 1887 году у них родился первенец – Борис, а через тринадцать лет, в 1900 году, на исходе девятнадцатого века, на свет появился Александр.
Счастливый отец души не чаял в своих сыновьях, и старался всё время, остающееся от прочтения лекций и научных изысканий в архивах и на раскопках, проводить с детьми. Несмотря на разницу в возрасте, братья дружили, старший учил и защищал младшего, а тот отвечал ему преданностью, и старался во всём помогать и прикрывать брата в его шалостях.
Но самое главное, барон Антон фон Белов, помимо своих научных работ и возни с детьми, был разведчиком. Он заводил очень полезные знакомства, пользуясь своим аристократическим происхождением, известностью в научных кругах и немалым состоянием (род баронов фон Белов был весьма не бедным, а женитьба на единственной наследнице баронов фон Катцендорф также значительно увеличила его капиталы). Но и это не самое главное – его щедро снабжала финансами некая могущественная организация, заинтересованная в результатах работы профессора. Так что официальная работа была для него, скорее, хобби, как говорят англичане, чем средством для заработка денег.
И сыновья пошли по его стопам, как в науке, так и в разведке. Сейчас, в 1941 году, крепкий 84-летний старик жил в Пруссии, в семейном замке на озёрном острове, затерявшемся в лесах. Десять лет назад он схоронил жену, свою верную баронессу Матильду. Несмотря на возраст, он сохранил здравый ум, хорошую память. Антон всю жизнь старался вести здоровый образ жизни, и сейчас выполнял роль научного консультанта у своих сыновей.
Итак, как уже было сказано, Александр был разведчиком и работал в структуре Аненербе (Ahnenerbe - Наследие предков) - могущественной тайной организации, созданной в 1935 году самим рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, расологом группенфюрером СС Рихардом Вальтером Даре и исследователем древнегерманской истории Германом Виртом. В описываемый период Аненербе была уже самостоятельной организацией в структуре СС. В неё входили порядка 50 различных исследовательских и научно-исследовательских отделов, занимавшихся доказательством теории расового превосходства германцев посредством исторических, антропологических и археологических исследований.
Все они были в той или иной степени засекречены, но деятельность отдела, в котором служил Александр фон Белов, и который возглавлялся профессором Борисом фон Беловым, была высшей степени секретности. О том, чем на самом деле занимаются братья Беловы и несколько отобранных ими лично сотрудников, знал только рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Даже директор Аненербе Вальтер Вюст и генеральный секретарь Аненербе Вольфрам Зиверс не были полностью посвящены в предмет исследований отдела медиевистики и археологии (название было условным и не раскрывало предмет интересов сотрудников отдела). Они знали только, что все просьбы (точнее, требования) руководителя отдела профессора штурмбанфюрера СС Бориса фон Белова должны выполняться быстро и в полном объёме, без лишних вопросов. Один из офицеров Аненербе как-то слишком навязчиво попытался поинтересоваться, чем заняты коллеги, и мгновенно угодил командиром танковой роты на фронт, где пал смертью героя в бою с бельгийцами, под Седаном. Остальные, наученные его горьким опытом, стали относиться к братьям с показным уважением и вполне реальной опаской. Разговоры с ними вели только нейтральные - о погоде и спорте.
Тем более что отдел работал вне штаб-квартиры организации, в специально оборудованном и перестроенном для своих нужд родовом замке барона фон Белова километрах в восьми от городка Белов (Below) в земле Мекленбург - Передняя Померания, на острове посреди лесного озера. В небольшом замке 16-го века, построенном на месте древнего военного славянского поселения и немецкого замка 12 века, были сооружены подземные этажи с возможностью затопления, в случае необходимости, водой из озера. Старый профессор, Антон фон Белов, был очень предусмотрителен, и начал строительство тайных лабораторий ещё в начале 1920-х годов, когда вернулся с семейством из России, охваченной гражданской войной, и вступил во владение замком предков.
До его приезда замком управляла его незамужняя младшая сестра, баронесса Марта фон Белов, которая, несмотря на довольно привлекательную внешность и неплохое приданое, так и не вышла замуж. Соседи перешептывались, что кандидаты в женихи, познакомившись с девушкой поближе, начинали испытывать какой–то суеверный страх в общении с ней. Марта сразу могла распознать ложь, при тактильном контакте (попросту, взяв за руку собеседника, или его вещь) могла рассказать о нём то, что тот предпочёл бы утаить, и сам не вспоминать – грехи молодости, какие-то порочащие его факты биографии. Хуже того, она могла предсказать смерть – после того, как сбылись некоторые её предвиденья, причём довольно точно, за девушкой потянулась «слава» колдуньи, и количество визитов потенциальных женихов стремительно упало до нуля.
Марта не особенно переживала по этому поводу – вела хозяйство, читала книги из богатой, собранной многими поколениями предков библиотеки, и совершенствовалась в тайных науках. К моменту возвращения семейства брата в родной замок, ей исполнилось уже 50 лет, но выглядела она, благодаря своим упражнениям, лет на 15 моложе. Высокая, крепкая, с густыми светлыми волосами и высоким бюстом, она была живым воплощением валькирии – славной девы–воительницы, подбирающей павших воинов на поле боя и относящей в Вальхаллу на пир богов. Она сразу признала права брата на владение замком и стала его первой помощницей во всем, продолжая управление делами замка, чтобы брат мог полностью посвятить себя науке.
Открою страшную тайну – хотя братья Беловы и носили немалые СС-совские чины, и были членами Национал-социалистической немецкой рабочей партии (нем. Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP)), почти с её основания, с 1923 года, на самом деле они были совершенно равнодушны к целям и задачам партии. С иронией они относились и к фюреру, и к своему непосредственному шефу Гиммлеру. То, что они состояли в партии и СС, было лишь тактическим ходом – члены семьи Беловых умели приспособиться к окружающей обстановке, предвидеть развитие событий и использовать других людей, в том числе имеющих силу и власть, в своих интересах. На данном этапе они использовали Генриха Гиммлера, подарив ему надежду на вечную жизнь, на реинкарнацию. Беловы действительно вели научные изыскания и в этом направлении, в числе прочих, но на самом деле, вряд ли наивный рейхсфюрер смог бы получить желаемое. Его беда была в том, что он не был потомком Ода и Фрейи, а амулет, если его удастся найти, мог даровать долгожительство только их прямым потомкам. И то, если пожелает. Да, у этого странного амулета асов, ванов и йотунов, как и у его славянского аналога, была своя воля – он выбирал, кого из потомков богинь и героя одарить какими способностями. И выбор был непредсказуем.
Причём, от рождения божественные способности, конечно, были заложены, но проявлялись крайне нерегулярно, часто – только в обстоятельствах, угрожающих потомку богов потерей жизни. И, не инициированные амулетом представители рода, порой даже догадываться не могли о своём божественном происхождении, списывая свои успехи на удачу, случайное стечение обстоятельств. Ветвь рода, к которой принадлежали Марта и Антон с его потомством, не спешили сообщить своим дальним родственникам «Благую весть», и утаивали не только наличие у них самого амулета, но и информацию о его свойствах.
Именно исследованиями вопросов жизни и смерти, с использованием золотого амулета, содержащего частицу корня волшебного дерева познания Иггдрасиль, занималась тётушка Марта. Хотя, если уж мы взялись раскрывать тайны семьи Беловых, это была не совсем тётя Марта. Но об этом будет более подробно рассказано в соответствующей главе нашего повествования, наберитесь терпения, дорогой читатель. И для более успешного и скорого окончания исследований, ей необходим был второй амулет.
А Александр Белов, с которым мы расстались в оккупированном Париже 1941 года, как раз и занимался розысками пропавшего, более века тому назад, серебряного амулета славянских богов с осколком камня Алатырь. И для этого ему нужен был виконт де Сен Лис, возможно, знавший, где может быть спрятан искомый предмет. Но виконт как сквозь землю провалился…
предыдущая глава http://www.proza.ru/2015/03/14/1424
продолжение http://www.proza.ru/2015/03/15/1464