Железная птица выплюнула нас из своего чрева на песчаную посадочную полосу – мы приземлились на пляже, хотя под крылом при приближении к цели путешествия тянулись все время нескончаемые горные гряды.
Так, как чувствовала я себя там, я не чувствовала себя нигде и никогда. Такой гармонии, спокойствия, слияния с природой мне нигде еще не приходилось ощущать – я была частицей этого мира. Теперь я понимаю, что потеряли Адам и Ева, уходя из райского сада. Все здесь было мое и ко мне - и деликатная ненавязчивость прибоя, и воздух, не требующий от меня гусиной кожи и испарины, а только глубокого, всеобъемлющего отдохновения и бесконечного душевного комфорта. И пальмы помахивали мне с высоты ветками-ладонями, интимно демонстрируя под зонтом листьев гроздья кокосов. А фрукты! Такого количества ароматов, форм и карнавала противоположных, странных и восхитительных вкусов я не встречала, опять же, нигде и никогда. И бесконечно милые люди, улыбающиеся искренними улыбками - как тот электрик, приходивший налаживать мне розетку и громко что-то распевавший в процессе. Неважно, что розетка так и не заработала. Зато он ушел абсолютно довольный собой, миром, мной и розеткой.
В стране «непобедившего социализма» все имеют сотовые телефоны, и подавляющее большинство – планшеты и смартфоны. Современные новенькие глянцевые и переливающиеся туши автобусов, как киты, среди мотобайков, плывут по городу. И даже полное отсутствие правил дорожного движения почти не напрягает. Неважно, что на пешеходном переходе все едут уверенно на тебя, не поколебавшись ни на секунду, чтобы притормозить. А просто все это делают беззлобно.
Когда «большая белая гаспадина» уходит с пляжа и на город просто падает ночь (сумерки на экваторе, как явление природы, не существуют), на пляж выходят местные. Гуляют парочки, с детьми, компании играют в мяч, малыши просто резвятся. Семьями устраивают междусобойчики - кипят в ведрах крабы и мидии, и под рюмочку ведутся неспешные беседы. Опять же, мужчины после рабочего дня усаживаются прямо на тротуаре, созерцая происходящее вокруг, со спокойным достоинством отправляя в рот очередной шот. Единственное, чего мне сильно там недоставало – тишины. В раю должно быть тихо. А там – шумно как в аду.
Солнца нет третий день, но уже в 6 утра на улице 30 градусов. Пасмурно и нет дождя - отличная погода - не нужно прятаться от палящего солнца под тентами и напяливать шляпу. Самая лучшая погода для того, чтобы провести день на пляже. Туда-сюда ходят вьетнамские бабуси в своих конусовидных шапках из пальмового волокна, с корзинами, навешанными на палку, водружаемую на плечо. Вроде и вай-фай кругом, и у всех смартфоны и планшеты, а посмотришь на такую бабусю, на джонки, и понимаешь, что ты в 19м веке. Сразу вспоминается роман «Любовник» о том Сайгоне, из позапрошлого века.
Четвертый день пасмурно. Ультрафиолет жарит через тучи – через 3 часа лежания под такими тучами, не вылезая из под зонта кожа становится оттенка вареного рака. Одно хорошо – не греет. Даже прохладно немного – довольно сильный ветер. Страшно представить, как на солнце открытом целый день местные в поле работают? Сначала я не поняла, почему на тридцатиградусной жаре, когда мы стараемся максимально раздеться, аборигены тут ходят в носках, длинных брюках, рубашках с удлинненым рукавом, чтобы закрывало кисть, или в перчатках; в тряпочных масках на поллица , в солнцезащитных очках, сверху платок (чтобы шея закрыта была) и еще сверху - коническая вьетнамская шляпа. Теперь понятно. Иначе тут не выжить – умрешь в расцвете лет от рака кожи.
Не смотря на то, что основное направление туристической деятельности здесь,- пляжный отдых, в том числе и для местных, они не ходят в бикини. Вместо этого они носят целомудренные шортики почти до колен и майки одного цвета – комплект. Поэтому, попав в аутентичную грязелечебницу я не могла сначала понять, почему я одна в купальнике – европейских лиц там совсем не было, потому что меня занесло в «спа», которому уже почти сто лет. Пока до меня не дошло, что эта одежда на вьетнамцах и есть купальный костюм. Даже современная молодежь стесняется ходить в бикини - лезут в грязевую ванну в джинсовых шортах, чтобы потом там, под грязевым покровом, стыдливо их стянуть и остаться все-таки в бикини. Вылезая, шорты водружаются обратно.
Холодная вода для меня – 26 градусов. Не буду купаться в такой воде после 32 градусов минеральных источников! Я в ней мерзну.
Всего третий день в этой стране, а ощущения инородности нет. Напротив, мне кажется, что я вернулась в хорошо знакомое место. Воздух Южно-Китайского моря настолько легок мне, что, кажется, я дышала им всегда. Здесь все мое и все по мне - и теплые в любое время суток камни, по которым можно ходить босиком или сесть на них. Их температура абсолютно комфортна для моей кожи. И эта еда – пряная, сладковатая, нравится мне абсолютно. Суета, уличные лавчонки, доброжелательные люди, - все, кажется, содержит частицу моей ДНК. Абсолютно нет ощущения инаковости.
Я сижу на затерянном Бог знает где острове посреди Желтого моря, среди людей, не понимающих ни единого моего слова (по-английски тут никто не говорит), а я не понимаю их, и у меня ощущение, что я дома. Как так? Я, белая «мадам» из заснеженной сибирской тайги, сижу тут среди вьетнамцев, выросших на побережье, в тропиках, и чувствую себя абсолютно комфортно. И песками, и морем, и этими камнями, и крабами и мидиями, и теплым ветром, и ливнем этим, под которым не мерзнешь, и солнцем палящим, пением тропических птиц, и ароматами разнообразных фруктов – этот остров созвучен мне. Я отсюда, а не из заснеженных бескрайних полей, мрачной тайги, серых ледяных вод. Отправляя меня в этот мир, Создатель по ошибке воссоздал меня в Сибири. И теперь остро чувствую это несоответствие и несказанно страдаю в двух парах шерстяных носков, в мехах и шапках в 30-градусный мороз. А эти наивные люди и снега то никогда не видели. Счастливцы.
От бродячих торговцев нас охраняет бдительный охранник. Это им мы понесем свои деньги, в их рестораны и кафе, потому что этот пляж с лежаками, зонтами из пальмовых листьев, закусочными и барами с разнообразными напитками – единый комплекс. Им, в принципе, все равно, если мы съедим протухшего на жаре лобстера, купленного у коробейников. Им не все равно, куда мы понесем свои доллары и донги. Здесь нет в песке морских ежей и мусора. По пляжу снуют официанты с кокосовым молоком и лимонадом, готовые выполнить любой ваш каприз. А махровое белье на мягких лежаках столь белоснежно, что может соперничать с облаками. А тут вдруг портят картину копченые солнцем торговцы со своими пирожками с манго, отбивают у них клиентов. Поэтому - геть их с пляжа! И нечего мимо тут ходить. Все услуги, предоставляемые ими, сопровождаются комментариями: «Мадам, хоросе? Укусно?». Если следует утвердительный ответ, перед носом появляется протянутая рука – гони чаевые. Раз «укусно». Сервис..
Третий год туристической экспансии во Вьетнаме сыграли с местными злую шутку. Милый, доброжелательный улыбчивый народ превратился в мздоимца. На каждом углу тебя пытаются развести, впарить, всучить, и выклянчить. По возможности – обсчитать. Где хваленый социалистический путь развития? Даже когда сумма оговорена заранее, все равно норовят утянуть с тебя какую-нибудь дополнительную бумажку. Дядька, подвозивший меня на байке, взял оговоренную цену и тянет руку за следующей небольшой денежкой. Не нее мы не договаривались. Я говорю - эту? Он утвердительно кивает. Тогда я решительно забираю ту, которую держит уже его рука (сумма, о которой мы договаривались), меняю ее на меньшую и делаю вид, что ухожу. Конечно, он согласился на прежнюю цену без надбавки. А когда я сбила на свежесваренного лобстера цену в 10 (!) раз, местные заулыбались, что-то закурлыкали вокруг, стали похлопывать меня по плечу и показывать большие пальцы: «Мадам, молодец!» . Зауважали.. Так я стала вести себя после того, когда узнала от русскоговорящего гида, девушки-вьетнамки, выросшей и получившей образование в Москве, что на сумму, потраченную мной на фрукты в первый день приезда, можно было купить целый вагон фруктов…
Еду на велорикше. Худенький маленький дедушка везет меня медленно. Когда дорога начинается в горку, он сходит с велосипеда и просит сойти меня – у него не хватает сил вывезти хорошо питающуюся белую «мадам» на возвышение. Так и идем пешком..
Азиатам, даже цивилизованным, не хватает чувства жалости. Нет, не так. Им всего хватает, у них его просто нет. Японцы, когда попадали в плен к русским, не понимали, почему с ними разговаривают местные жители без ненависти, а некоторые подкармливают. У нас, - говорят японцы, - пленным бы не поздоровилось. Японцы же охотятся на дельфинов. Вы в глаза дельфину смотрели когда-нибудь? Я смотрела. Они разумные. Китайцы со спокойным сердцем едят абортивный материал. Т.е. нерожденных детей. Они варят из них суп. Они это не афишируют, конечно, но у них перенаселение. Видела животных во Вьетнаме, содержащихся в столь ужасных условиях, что просто диву даешься, как они еще живы. Для вьетнамцев это нормально. Они даже не понимают, о чем речь. А куры на рынке? Продаются ощипанные уже, связанные пучками, лежат прямо на тротуаре, парализованные ужасом, тяжело дышащие и выпучив глаза. Для европейца картина жуткая. А собаки, продающиеся там же на убой?.. Лучше бы я этого не видела… Завершающая картина – грузовик с кошками, незаконно проданными в рестораны Китая, пытался пересечь границу Вьетнама. Доблестные таможенники пресекли нарушение. Не велели кошек съедать. А просто раздавили их машиной. Потому что контрафакт.. как у нас паленое вино уничтожают. Они просто сделали свою работу. О какой жалости вообще идет речь?
Во Вьетнаме все еще много ремесленников – у нас они зовутся ЧП и обязаны платить налоги. Там такого нет. Хочешь работать на себя – работай, можешь ничего не регистрировать и не платить, но пенсии тебе не будет, так же как и медстраховки или больничного. Сам так решил. Вот и плетут, как 200-300 лет назад, простые люди циновки, делают из глины очаги и горшки, птиц ловят и продают в клетках, выращивают и продают арахис и батат древние бабуси с въедшейся в пальцы серой землей, выращивают кур на убой, а рыбаки по-прежнему в 4 утра выходят в море, чтобы к сиесте, к 11 часам, все распродать - иначе нежный товар стухнет на солнце.
Однажды я проснулась рано и вышла на балкон. Я жила на 8м этаже и балкон выходил прямо на море. Я видела, как из темноты появился из-за края моря багровый бок светила, и как оно за 20 минут пожелтело, побелело, уменьшилось и выкатилось на небо. Белоснежный Будда величиной с трехэтажный дом, указывал рукой с холма туда, откуда каждый день появлялось солнце и все обозримое море было усыпано крошечными джонками. Будда строго следил, чтобы лучи светила поровну достались всем под этим небом – и крестьянам в поле, и рыбакам в море, и кротким монахам, и привилегированному люду, который прячется от лучей в офисах, как белые люди. Да-да, это у нас есть презрительное словосочетание «офисный планктон». А во Вьетнаме в офисах сидят счастливчики – им не нужно находиться целый день под палящими лучами и выполнять тяжелую физическую работу. Эти люди проводят день в прохладе кондиционеров и их кожа защищена надежнее стенами, а не маской и перчатками. Как же им повезло – их кожа будет светлее, чем у остальных.
Рабочий день во Вьетнаме начинается в 5-6 утра, обед с 11 до 2, - сиеста и все кто может, ложится спать, не важно на стройке ты или в офисе. Если в конторе негде прилечь, надо поехать домой и поспать там. Поэтому в 11 и в 2 – час пик. В 9 вечера в этой стране уже не работает ничего, даже автобусы не ходят. Только бары и рестораны для туристов открыты. Хотя шум и гам продолжается почти всю ночь – все куда-то едут на байках и идут купаться и выпить на пляж.
Вьетнам – удивительная страна. Там одновременно мирно уживается буддизм, коммунизм, католичество и культ предков, т.е. - язычество. Никто друг другу не мешает и не порицает. Самое любопытное, что перед распятием на алтаре курятся в песке в ступке те же палочки благовония, и стоят подношения в виде цветов и фруктов, что и перед Буддой. Вот так своеобразно там понимают христианство. Причем каждый уважающий себя вьетнамец имеет дома алтарь почивших предков, коим тоже полагаются благовония, цветы и фрукты. Во время молитвы обязательно нужно обратиться к ним. Причем, этот вьетнамец может быть партийным работником, например. Это не имеет никакого значения. Кстати, в каждой машине тоже есть маленький алтарь, посвященный Будде или Христу – на всякий случай. Как у нас иконки на приборной панели. Не говоря уж о магазинах, ресторанах и пр. – не попросишь Будду или Христа, удачи в торговле не жди. Вот как.
В этой стране на сегодняшний день живет 52 племени. Некоторые из них не знают даже государственного языка – вьетнамского. Они живут так, как жили тысячи лет назад их предки, носят национальную одежду и нечасто соотносятся с миром. В каких-то из них разводят слонов, а где-то – матриархат. А в древности на побережье жило племя выходцев из Индии, высокие люди, (средний рост женщин был под 170 см – это для Вьетнама просто каланчи), где тоже был матриархат. Главной религией у них был индуизм. Однако, там так же был и культ секса, и до сих пор в бывших, уже осушенных мангровых болотах стоят здания, запеченные из глины единым монолитом, построенные две тысячи лет назад с формой куполов в виде лингама – т.е. в виде головки члена. И до сих пор вьетнамцы – потомки того племени, приходят помолиться своей почившей правительнице в эти храмы. Для них это священное место. И буддисты, относящиеся к сексу с олимпийским спокойствием, принимают и понимают это.
По стране висят плакаты «Решение партии – в жизнь!», «Слава труду», «Ура коммунистической партии Вьетнама!», висят красные флаги и образцы соцреализма – ну как в детство вернулась. Нас это забавляет, а для них это жизнь. Причем, все это написано на латинице – алфавит в их страну принесли французы – колонизаторы. До этого с единой грамотой были большие проблемы – использовались китайские иероглифы, которые мало кто знал. Да и сейчас вьетнамцы не особо образованны – официальное число специалистов с высшим образованием во всей стране – 30%.
Вьетнамцы доброжелательно относятся ко всем иностранцам. И рады всем - и бывшим врагам американцам, и бывшим колонизаторам, и немцам и японцам, а особенно русским – помнят гуманитарную помощь во время войны, и назаровскую сгущенку – именно со сгущенкой Вьетнам узнал, что такое молоко. До этого молоко в этой стране пили только грудные младенцы. До сих пор молочных продуктов там мало и они весьма дороги – молочные породы коров накладны в содержании - им нужно строить специальные здания с шумопоглощающей крышей – от грохота тропического ливня заморские коровы пугаются, и у них пропадает молоко. И корм им нужен особый – во Вьетнаме нет такой травы, к которой они привыкли. Молоко - одно из западных заимствований в этой стране, они вообще очень приветствуют общение с западом, охотно перенимают инновации и стараются направить туристический денежный поток в страну. Однако, вилками никто не пользуется, хотя сгущенку полюбили – кофе пьют только с ней. Особенно любят кофе из экскрементов копи лювака – лемура, питающегося кофейными ягодами. Кофейные зерна выходят из пищеварительного тракта лемура невредимыми, но обработанные ферментами, что придает им удивительный шоколадный привкус.
Не любят вьетнамцы только китайцев – не поделили приграничные территории в Южно-китайском море, и теперь въезд китайцам в страну запрещен. И даже море Вьетнам требует именовать теперь Восточным морем, а не Южно-Китайским.
Видимо, из-за перенаселения, у вьетнамцев отсутствует понятие "личное пространство". Для них не проблема, особенно для старшего поколения, похлопать тебя по плечу, приобнять, схватить за руку и пр. Причем, без всякого повода - просто для поддержания разговора. Ну или просто так. Однажды вьетнамская бабуся принялась меня мыть под пляжным душем, думая, что делает мне приятное. Она просто стояла в очереди за мной в этот душ, и решила принять посильное участие. На мои :"но, донт тач!" она никак не отреагировала, а продолжала улыбаться и мыть. А, пусть моет, - подумала я и покорилась. Все равно бесполезно протестовать. Или сидя в нижнем ряду где-нибудь в амфитеатре, не удивляйтесь, если вас кто-нибудь приобнимет за плечи или просто по спине похлопает из задних рядов - это просто вьетнамцы проходили мимо. У них это нормально.
Чисто там только где отдыхают "буржуи". Т.е. - мы. Во всех остальных местах мусор валяется везде прямо на полу. Там почему-то игнорируют мусорные баки так же, как и правила дорожного движения. Однажды европейские знакомые спросили своего вьетнамского приятеля - где тут можно выбросить мусор. Ты шутишь? - на полном серьезе спросил он. И бросил мусор под ноги. Поэтому вдоль тротуаров валяются мусорные реки. Их, конечно, убирают раз в день, но это совершенно незаметно. Вьетнамцы не заморачиваются какими-то глупостями вроде мусорных баков. Хотя они и стоят на улицах. Поэтому крысам там просто рай. Они ходят по улицам в виде полноправных прохожих, и на них никто не обращает внимание. Вьетнамцы считают, что мусор в баках гниет, и валяться на полу ему более "здорово".
Вьетнамцы живут кланами. Чаще, если семья может себе это позволить, ее члены (а это 10-15 человек - бабушки, дедушки, дети, внуки, дяди, тети) живут в отдельно стоящем двух-трах этажном доме шириной в одну комнату. Буквально, почти все улицы застроены узенькими домами, где на первом этаже располагается какой-нибудь магазинчик, сверху на этаже жилые помещения, а на самом верху - семейный мини-храм.Молельня. В ширину строиться никаких денег не хватит, земля довольно дорогая. Пониже в таком домике живут старики - ближе к земле, где похоронены предки - так они лучше чувствуют свои корни. Повыше,- дети и внуки, а еще выше - Бог. Или Будда. Ну и белье тоже там можно сушить на балкончике. Поэтому там почти нет многоэтажек - нельзя отрываться от земли, где лежат предки.
Вьетнамцы очень любят растения. Не важно, что из каждого квадратного сантиметра прогретой солнцем земли чего-нибудь само растет. Мы это вырвем, посадим туда цветы или дерево, подстрижем, польем и будем листики сухие убирать. И еще рядом в бочках и горшках посадим штук десять. Потому что буйной тропической зелени мало. Нужно еще больше :-). Поэтому в любом ресторане, закусочной, государственной конторе, - не важно где,- у вас будет ощущение, что вы находитесь в тропическом саду. Орхидеи высаживаются везде, и куда нам не пришло бы даже в голову - например, навесить на уже цветущие деревья вдоль стволов чашки, раковины и плошки с цветущими орхидеями. Погуще, чтобы просвета не было. Получается одна огромная вертикальная клумба. Все это роскошество увешано поющими птицами в клетках, и усажено теми же птицами, только дикими, которые сами прилетели. Все это щебечет, щелкает, цветет, поет и благоухает. В общем рай, да и только.
На самом деле об этой стране можно рассказывать бесконечно.И то, что я увидела, побывав в нескольких городах и деревнях Вьетнама - часто всего лишь фасад, который принято показывать туристам. Но все-таки мне удалось увидеть то, чего обычно не видят приезжие. Например я узнала, что если выйти только за пределы центра курортного города, то сразу становишься экзотикой для местных - туристы там не ходят. К тебе подбегают ребятишки, чтобы поглазеть, а люди просят сфотографироваться с ними, если есть на что- будут потом показывать соседям и знакомым. И про те ресторанчики, где не бывает европейцев, и про то, что едят вьетнамцы , и про кланы, которыми они живут, и про отношение к жизни, к женщинам,про историю страны с ее колониальным прошлым, про менталитет. В общем, еще много тем, о которых бы можно было рассказать. Но для толстой книги я еще не созрела ))
По возвращении из Вьетнама у меня первая мысль была: "А куда делись все люди? Что, - эпидемия? Воздух отравлен?". Почти месяц меня не было, но меня на контрасте радостно удивило обилие пространства и, как ни странно - отсутствие людей. И я порадовалась, что я все-таки живу здесь, а не там. Хотя, наверное, зимой я буду думать иначе...