Жди меня...

Геннадий Крук
 «... По данным  ученых, конец света может наступить через...» - бабка Ёшка выключила телевизор и перекрестилась. – Видать, опять врут...Уж чего только не рассказали про этот самый конец! А всё вот никак не наступит...В магазин, что ли, сбегать? А вдруг как спичек не хватит... Совсем поганые стали, чиркаешь – чиркаешь, а не горят! Небось, опять евреи озоруют... Да и свечек пару не мешало бы... Соседка Нинка, хоть и выжила из ума, а соображает! Говорит, свету электрического не будет вовсе, одна темнота! На то он и конец! Ети его мать, слово-то какое срамное, прости Господи! - она еще раз осенила себя крестным знамением и стала неторопливо собираться. 
 
 Старуха порылась в   захламленной кладовке, нашла  среди груды никому не нужного старья  латанную – перелатанную  тряпичную сумку, натужно вздохнула и напялила  старый заношенный тулуп. Кряхтя и бормоча под нос проклятья в адрес неизвестных ей злодеев, она вышла из дома и огляделась: опять наступало лето,  березы возле дома одевались в зеленый пух молодой листвы, трава, расцвеченная желтками одуванчиков, приятно ласкала взгляд. Бабка Ёшка прищурилась на яркое солнце,  громко чихнула и, перекрестившись, двинулась в сторону небольшого  поселкового магазина. В нем  можно было купить всё, что необходимо простому человеку для встречи Конца света…
 
... Летят год за годом, а ничего не меняется! Всё, как и раньше! Только молодой она была тогда, Женька Кислицына, красавица и заводила всех девчонок в округе! Была... Годов уж сорок тому... Жестокие тогда бои были!  Ничего не осталось от небольшой деревни, затерянной в непроходимых брянских чащобах, ни одного целого дома... Не поймешь, чья взяла, то немцы накатывали, то наши,  не замечая полутора – двух десятков людей, что спрятались в землянках да старых погребах...

 Приютила   Женька в лихие военные времена совсем молодого раненого  сержанта-бедолагу. Летчиком был, да неудача вышла, сбили фашисты его самолет над лесом, неподалеку от деревни.  Навылет осколок прошел,  много крови сержант потерял, пока на дереве висел в спутанных стропах парашюта. Рванулась тогда Женька к лесу, да не сподручно одной! Хорошо, подружка Нинка помогла! Вовремя девчонки подоспели, не то быть бы беде...

  Выбиваясь из сил, притащили раненого в ногу сержанта к Женьке в погреб, возле ее сгоревшего дома. Выхаживала его, как могла...Красивый был парень! Приглянулся он Женьке, планы строила... Немного времени отвела им судьба. Затянулась сержантова  рана, и пришла пора догонять свою часть.  Ушел рано поутру сержант, унося с собой девичью любовь и уважение, оставляя Женьке надежду и маленького сына, что родился спустя девять месяцев. Николаем, Коленькой, в честь сержанта, и назвала она своего первенца.

  Полгодика было сыну, когда пришло письмо с фронта. Руки дрожали от волнения и неожиданности, пока Женька открывала письмо из N-ской полевой почты от незнакомого ей Н.Шишкина. Сердце рванулось из груди, чувствовала, от кого! В письме - фото молодого стройного младшего лейтенанта с орденом на груди. На оборотной стороне наискосок: « Жди меня, и я вернусь. Только очень жди! Твой Николай. 1943 г.» Женька светилась от свалившегося на нее огромного счастья. Скоро уж конец войне. Вернется Коля, нарожаем детей, построим новый дом.... Скорее бы...

... Второе письмо пришло нескоро. Твердым мужским почерком был выписан адрес и фамилия с именем. Внутри – половинка тетрадного листка в линейку: «Уважаемая Евгения, Николай Шишкин геройски погиб при выполнении задания командования... Друг Николая и Ваш. Сергей.»

 Не верила Женька в гибель Николая, ждала, надеясь на чудо. У Нинки, соседки, полтора года прошло с похоронки, а Мишка вернулся. Искалеченный весь, в ранах и шрамах, но вернулся ведь! И Коленька вернется!

 Перебрались они с сыном в соседнюю деревню, завели кое-какое хозяйство. Незаметно летели годы. Сын рос толковым серьезным парнем, хорошо учился и, окончив школу, уехал в училище военных летчиков. Старела и Женька, постепенно становясь теткой Евгешей, готовой придти на помощь в любое время дня и ночи. Одна жила... Поначалу сватались к ней, даже из города приезжали. Но не было сил расстаться со своей надеждой. С годами и свататься перестали. «Чудная!» - говорили! Работала в колхозе, ждала сына - от отпуска до отпуска. Иногда  доставала старую выцветшую фотографию и удивлялась сходству отца и сына. То ли ей казалось, то ли действительно - отец и сын были похожи до мельчайших черточек...

  Сын Николай служил в авиации. Скитался по дальним гарнизонам, звал с собой мать, но Женька ждала... Не могла она уехать, ее Николай обещал вернуться. Семья у сына не сложилась, и расстались молодые, оставив Женьку без внуков. Жизнь катила мимо, тяжелая работа быстро старила некогда красивую статную Женьку. Постепенно стирались яркие воспоминания прошлого, и только старая фотография иногда возвращала постаревшую женщину в лихие и, по-своему счастливые, молодые годы. Тогда она садилась на лавку, на расстеленный старый отцовский тулуп, на котором они с Николаем  полюбили друг друга, переворачивала фотографию и, словно молитву, читала невидящими глазами: «Жди меня...»

  Шестидесятилетие Евгеши пришло как-то совершенно незаметно, за трудами и заботами, в ожидании приезда сына. Обещал матери! Совсем уж взрослым стал ее меньшой Коленька, летчик, командир! Гордилась она им! Ни у кого в деревне не было сына офицера-летчика! Всё больше простые ребята, пили кто понемногу, а кто и в запой, дрались, охальничали, да по тюрьмам скитались... А ее Коленька – умница, всем в отца пошел!  И статью, и делами! Вот только давно уж не приезжал, видно служба не отпускает... А все мысли о нем... Может, даст Бог сыночку любящую жену, и дождется Евгеша внука! Вот, намедни, приснился он ей, будто стоят они вместе с отцом, оба красивые, сильные, и зовут Евгешу к себе... «Мам, я жду тебя! Вот встретились мы с отцом, и тебя зовем!» Долго плакала Евгеша поутру, глядя на прошлогодний, 1984 года, календарь, где карандашом был отмечен день ее рождения. Скоро и Коленька приедет, обещал ведь навестить старую мать!

   Шли дни, тихо и незаметно прошел день рождения. Сели они вместе с подругой Нинкой, выпили по стопочке красненького, да и разошлись, каждая со своими мыслями. Не приехал Коленька, видать, случилось чего... Евгеша ненароком вспомнила сон, как звали ее к себе сын и муж... Защемило сердце нестерпимо, прилегла на старый тулуп, потихоньку отлегло, как сил набралась. Отпустило... Нинка кстати зашла, платок забыла, старая тетеря! Порассуждали старые подруги о жизни, снах и провидении ... Нинка даже посмеялась над Евгешей, дескать, старая ты стала! Тулуп свой старый еще на себя напяль - совсем бабкой станешь! И будет Нинка теперь ее звать бабкой Евгешей, а чтоб язык не ломать, то по-простому – бабкой Ёшкой!  Так и пошло по деревне новое имя Евгении Николаевны Кислицыной – бабка Ёшка...

...Магазин оказался совсем пустым. Что народу, что товару – никакого. Купив спичек да свечек, бабка Ёшка отправилась домой. Может Нинка прибежит, а может и письмецо от Коленьки прилетит сегодня. Сердце сжалось в предчувствии важных событий! Возле дома увидела бабка Ёшка почтальонку, маленькую, юркую подружку детства Светку. Ушлая была! Говорят, Светка в город к мужикам специально ездила скуку деревенскую развеивать! «Вот и письмо от Коленьки пришло, как знала!» -бабка Ёшка засеменила навстречу Светке, но та полетела мимо, только пробормотав на ходу: «Тебе письмо!».

  А вот и письмо! Бабка Ёшка посмотрела на конверт, на незнакомый почерк, и старая боль рванула сердце - видела она такое однажды. С трудом передвигая ноги, бабка Ёшка вошла в дом, расстелила на лавке старый тулуп, присела и дрожащими руками распечатала письмо... Шевеля вмиг обсохшим губами, она читала казенную бумагу, которая извещала её, Кислицыну Евгению Ивановну о том, что ее сын, майор Кислицын Николай Николаевич, выполняя боевое задание, верный военной присяге, пал смертью храбрых...

  Слез не было. Не было ничего, кроме тяжелой каменной боли в груди. Бабка Ёшка повалилась на лавку, судорожно вдохнула кисловатый запах старой овчины и закрыла глаза... Вдали, на вершине горы стояли любимые ею мужчины. «Иди к нам, мама! – звал один, «Иди ко мне, любимая моя Женечка!» - вторил другой...

... Женька раскинула руки и полетела туда, к ним, в сияющую заоблачную высь...