Я спрошу у судьбы

 «Я спрошу у судьбы».
Стихи и проза © Левина В.Я., 2015

IBSN 978-5-906008-28-2
IBSN 978-5-906008-28-2

3

Биография с акцентом на литературу
Родиться имела честь в бывшем СССР, на
стратегическом аэродроме, что на китайской границе в
Читинской области.
Случилось это в семье папы-лётчика и мамы-
радистки в 1954 году к несусветной радости двух
израненных фронтовиков. Росла на Украине, ходила
в пионерках, даже удостоилась быть командиром
пионерской дружины, чем очень разочаровывала
философически настроенного папку, имевшего к тому
времени диссидентский настрой ума.
Тогда же и случились первые литературные опыты.
Стихи писались в муках, в состоянии огорошенности от
их появления на свет, и были обильно смочены слезой от
первых влюблённостей... Мир был огромен, а стихи были
маленькими и очень глупыми, что возмущало тогда
уже не по годам развитый интеллект. И посему, были
задвинуты на несколько лет в запасники памяти.
И вдруг – Москва! Учёба в Бауманке, огромная
любовь, потрясшая основу бытия, музыка, камерные
хоры с гастролями и – стихи, стихи, стихи!
Однажды, прилетев на короткую побывку к
обожаемым родителям, случайно оказалась на
конкурсе поэзии на Украине – и победила! Состояние
шока. Неожиданная окрылённость занесла в редакцию
«Юности», где по рекомендации маститых украинских
«виршистов» и пропечаталась.

4

Стихи становились более или менее
профессиональными, а литературные реалии более
конкретными – мечталось о Высших литературных
курсах. Но советская действительность не давала второго
верхнего образования без необходимости. Стихи рвались
наружу! Свои научные статьи в профессиональных
журналах я заканчивала в стихотворной форме – вот
была потеха для глубокоуважаемых научных референтов!
Писалось хорошо везде – на тесной кухоньке в
хрущёвской «двушке» – шумной и прокуренной квартирке
студенческой семьи, на конференциях, на пне в походных
условиях под гитару и портвейн, у детской постели с
посапывающими во сне дочечками. Очень хорошо писалось
на трагедийной нотке, хуже – на оптимистичной. И это
бесило! Ну почему, почему лучше поётся со слезой, чем
от радости?
Выходили подборки стихов на Украине, в России.
Литературные семинары, литературные друзья на всю
жизнь и – стихи, стихи, стихи...
А потом всё кончилось. И был Израиль, и было синее-
синее небо, и пальмы, и тропы, по которым ходил Бог...
Сначала забылся русский язык, потому что его вытеснил
гортанный иврит и округлый булькающий английский.
Забылся на 10 объёмных лет, чтобы потом прорваться
бурной рекой на страницы и-нета на литературных
сайтах. Писала взахлёб как казах, едущий верхом на
осле и воспевающий всё, что увидел: о музыке, о любви,
о жизни, о стране, о путешествиях, перехватывающих
дыхание!

5

И было небо, и был маленький одномоторный
самолёт – и стихи, которые я громко слагала в воздухе и
орала их от радости бытия под недоумевающие взгляды
моего инструктора, который ну ни бум-бум по-русски...
По утрам я еду на работу с товарищем. Он немного
работал в России и понимает простейшие фразы.
«Почитай мне или спой по-русски» – просит он. И я
читаю, и пою на широком автобане ранним утром «в
Израиле, на русском языке», как я написала в одном из
стихотворений. Так что и аудиторию свою я имею,
и десятки тысяч горячо любимых мною читателей,
которые заходят на мою литературную страничку в
и-нете.
Мой второй «израильский» муж понимает понемногу
мой родной язык, но не настолько, чтобы понять всю
глубину моей радости, когда что-то из пролившегося на
виртуального читателя вдруг прорывается на главные
страницы медии. Он просто радуется вместе со мной
и тихо гладит меня по голове, когда я читаю ему
новорожденные стихи, переводя каждое слово...

ВИКТОРИЯ ЛЕВИНА

6

Не всегда можно сказать, что личность
поэта тождественна его поэтическому
мировосприятию и его проявлению. В случае
творчества Виктории Левиной – можно
сказать, что ее стихи отражают в полной мере
ее светлую душу, пытливый ум и умение видеть
и запечатлевать прекрасное. И поэтому не
случайно темами ее творчества являются –
музыка, живопись, история, жизнь и любовь:
Вот строки из ее стихотворения «Канатоходцем
над землёй...», которые, на мой взгляд, являются
программными, и достаточно объемно
представляют ее жизненное и творческое кредо:
«На ежедневный подвиг – жить! –
я встану поутру.
Всё, что любить-не разлюбить! –
в ладони соберу...»
Хочется пожелать талантливому поэту и
замечательному человеку – Виктории Левиной –
новых творческих озарений и открытий, а также
крепкого здоровья и удачи во всех начинаниях.
Лариса Кузьминская
Поэт, член Союза писателей России,
Президент Регионального Общественного Фонда
содействия развитию
современной поэзии «СВЕТОЧ»

ДОМ В ДЕРЕВНЕ

8

Глава 1. Нисим.

Событиям двух последних лет посвящается.
Такого удовольствия от работы я не получала
давно!
Внешне наш небольшой коллектив прозводил
странное впечатление: довольно живописное
сочетание случайных персонажей.
Нисим – симпатичный болгарин средних лет,
с лёгкой проседью и мягким взглядом глубоких
внимательных глаз. Инженер с огромным
опытом работы в стране и за рубежом, эрудит,
блестящий собеседник и нежный семьянин.
Когда я разговариваю с ним, – не важно, на какую
тему, – по работе ли, по жизни, – или задаю ему
какой-либо отстранённый вопрос, – получаю
ответ не менее подробный, чем из Википедии!
Его дружелюбное и уважительное отношение ко
мне я воспринимаю как неожиданный подарок
судьбы... Ну, сами посудите, – иметь такого
сослуживца и друга – дорогого стоит! Он –
безусловный лидер нашего сообщества и самый
старший из нас. В ментальном смысле.
Дорон – наш вождь и номинальный
начальник – молодой, задорный и весёлый
мальчишка-румын, с таким огромным
потенциалом работы и судьбы, что уж и не знаю,
какими словами это описать! Безумно талантлив
во всём, за что ни берётся, душевно и духовно
щедр, быстр и стремителен, горяч и отходчив!

9

О нём и о его богатой судьбе и натуре я собираюсь
рассказать отдельно, а сейчас только добавлю,
что с самого начала нашего знакомства, когда я
обучала его профессии, наши взаимоотношения
установились на каком-то высоком и
доверительном градусе. Нас связывает глубокое
доверие, неконтролируемый полёт совместых
бизнес-планов и лёгкая нотка материнско-
сыновьих отношений.
О себе скажу, как о связующей
гармонизирующей силе нашей разношёрстной
компашки. Работаем мы, как сумасшедшие, –
тянем на себе огромный кусок ответственной
и разноплановой инженерной работы и при
этом получаем настоящее удовольствие от
ежедневного общения друг с другом!
– Посмотри, я послал тебе на почту
фотографии и несколько фильмов, что успел
поснимать в Коста-Рике, – готовил меня Нисим
к предстоящему экстриму, который поджидал
нас с мужем через пару недель.
– Понимаешь, такого единения с природой
у меня не случалось нигде!
– Ну уж и нигде, – подумалось мне.
Все знали способность Нисима объединяться
с природой везде, даже в инженерных бараках,
где мы работали. Он развёл настоящий огород на
искуссвенных газонах, окружавших бараки. Мы,
как школьники на уроке ботаники, выходили
во двор под палящее солнце на коротких
перерывах посмотреть на наливающиеся

10

краснотой перчики, раскрывающиеся буйными
охапками настурции, свежую мяту, на салаты и
на петрушку с укропом.
– Ты поймёшь, о чём я говорю, только
когда сама очутишься в дождевых джунглях, на
вулкане и на реке с крокодилами. Ты ощутишь
себя героиней какого-нибудь блокбастера, а не
реальной Викой с её рутинными обязанностями!
– Ну, уж про рутину ты явно преувеличил! –
обиделась я: все люди, меня окружавшие, знали,
насколько непредсказуемой и нетривиальной
была моя жизнь. Единственным звеном,
связывающим меня с реальностью, была работа.
Всё же остальное было из области нереального –
полёт мысли, виртуальные желания и пр. и пр.,
которые, как ни странно, иногда превращались
в реальность, как, например, это путешествие на
Карибы.
Люди, существующие в примыкающих к
нашей группке мирах, с завистью рассматривали
эту нетривиальную флуктуацию и норовили
присоединиться к бесконечным беседам в
обеденное время и во время походов к грядкам.
До моего такого спонтанного вхождения
в эту рабочую оперативную группу я
позиционировала себя как «одинокий волк»,
умеющий взвалить на себя и нести. Теперь
я училась жить в коллективе, да ещё в каком
коллективе! Посмотрели бы на меня сейчас
психологи, тестирующие меня при получении

11

вакансии и безапелляционно определившие
меня в одиночки-индивидуумы!
– Постарайся там отрешиться от всего
обыденного, живи среди всего этого как листок,
трава, рыба! – продолжал наставлять меня
Нисим.
Я слушала, открыв рот!
– И не лезь там особенно на экстрим, знаю я
тебя! – пробурчал он по-отечески.
Ну, конечно же, я знаю, друг, что за мной
закрепилась характеристика безбашенной
тётки, которая в свои пятьдесят с гаком сделала
себе лётные права на лёгкий одномоторный
самолёт и гарцует на нём в небе по выходным!
И прав ты, прав, именно на экстрим меня
и потянет – и на канапе, и на банджо, и
на крокодилов, несмотря на килограммы и
паспортные данные, – но всё это будет потом!
А пока я почтительно внимаю моему мудрому
другу и, затаив дыхание, вглядываюсь в кратеры
вулканов, которые ему удалось заснять...
Ах, знать бы мне тогда, что очень скоро наш
рай, с такой любовью созданный нами – тремя
такими разными и непохожими! – разобьётся о
резкий вой неотложки, увозящей меня от моих
друзей далеко и надолго!
А впереди маячила и манила к себе загадочная
и чудная Коста-Рика, в которую Нисим влюблял
меня ежедневно – самоотверженно и со
знанием дела.

12

Глава 2. Фабиан.

Обожаю разглядывать завитушки облаков из
окна самолёта! И как бы часто не приходилось
летать, это занятие мне никогда не надоедает!
Хотя, возможно, на этот раз... Лететь-то нам
предстоит часов двенадцать, затем поменять
самолёт – и ещё часа два.
Между рядами кресел время от времени
разгуливает Фабиан – наш гид и инстуктор на
Коста-Рике.
Ещё на последней встрече с ним, на
предвылетной консультации, там, в Тель-Авиве,
муж шепнул мне на ухо:
– Слава богу! Видно, что серьёзный парень.
Будет держать наших шелопаев в руках!
Шелопаи – это руководители разного
ранга в службах городского муниципалитета,
где работает мой благоверный. Есть среди них
и спокойные солидные люди, и – хулиганьё
отчаянное!
– От жёсткой дисциплины каждого из нас в
этой непростой поездке будет зависить здоровье,
а порой и сохранность каждого из нас, – говорил
Фабиан, поблёскивая гладко выбритой головой
на ярком весеннем солнце.
– Запомните, дважды я не повторяю! –
глаза блеснули жёстким голубым светом.
– Группы, в которых я имел честь быть
инструктором, все несли определённые потери,

13

в той или иной степени: от подвёрнутой лодыжки
до нескольких месяцев на больничной койке.
Мы слушали, как заворожённые, о
скрытых и явных опасностях вулканов и
джунглевых зарослей, о ядовитых животных и
растениях, о спортивных видах экстремального
времяпровождения. И вот сейчас самолёт
проносит нас через Атлантику прямо к этому
джентельменскому набору!
После изнуряющего перелёта мы очутились,
наконец, в гостинице. В кромешной тьме,
пробираясь к своему домику, услышали
сдавленный крик и через некоторое время
узнали о первой «потере» – одна из девушек
свалилась в придорожную канавку и подвернула
ногу. Фабиан бросился на крик, а мы тем
временем нашли в темноте свои хоромы.
Лучшей гостиницы я не видела никогда!
Домик был как бы целиком вырублен в лаве,
которая стекала из близлежащего вулкана: стены
и полы из лавы, потолки как будто бы своды
грота в пещере, из стены в ванной струилась
ручейком вода, а краны ванной таинственно
поблёскивали никелем, как драгоценные камни!
На столе в ведёрке со льдом виднелась бутылка
шампанского. Коста-Рика встречала нас со всей
своей неизбывной любовью!
Утром за завтраком на фоне дымящегося
вулкана Фабиан поведал нам о вечерней
«потере»:

14

– Ничего страшного, девушка отлежится
несколько дней и присоединится к нам позже, –
и посмотрел на нас долгим взглядом.
– Не теряйте головы, здесь не Тель-Авив,
здесь Коста-Рика!
Чувство времени покидало нас с каждой
минутой! Джунгли сухие, джунгли мокрые,
джунгли туманные, утопающие в облаках,
горные дороги, окутанные облаками, как серой
ватой, горные перевалы не для слабых нервов,
и над всем этим – всепоглощающее чувство
единения с природой, о котором говорил Нисим!
Жить здесь, дышать полной грудью,
встречать рассветы долгим взглядом в
океанские просторы и наблюдать сполохи лавы
в густой темноте тропической ночи! Люди
сгруппировались вокруг вожака – Фабиана –
и карабкались по осколкам лавы, чтобы увидеть
кратеры вулканов, и вели моторные катамараны
под тропическим ливнем, и летели десятки
километров на тросе над джунглями, вцепившиь
побелевшими пальцами в крепления карабина!
– Ты уверена, что мы идём прыгать вниз
на тросе? – испуганным шёпотом спрашивает
муж.
– Конечно! – хохочу я в ответ, – мы же для
этого здесь! Сливаться с природой, слышишь?
Ничего не бояться! Быть разумными и сильными,
как учит Фабиан!
И мы прыгали, и сердце замирало, а потом
взрывалось счастливым хохотом!

15

А потом мы увидели свою мечту –
частные домики в горах, маленькие такие
виллы на склонах крутых гор, очень похожих
на Швейцарию... Вокруг домиков бродили
свободные кони и щипали травку, неизвестно
как удерживаясь на обрывах. Это был такой
местный образ жизни счастливых пенсионеров
из разных уголков мира, «зацепившихся» в
этом раю: покупается такая фазенда, разводят
и держат на вольной траве особый вид ценных
коста-риканских лошадей, продают их раз в
году и на вырученные деньги живут себе
припеваючи тысячи пенсионерских семей со
всего мира.
Мечте суждено ещё было пробираться сквозь
тернии, взрослеть, видоизменяться, отстаивать
своё право на существование, но одно было ясно
– она уже существовала и прочно входила в
нашу жизнь! В ней обязательными атрибутами
являлся домик в деревне среди богатейшей
природы, высокий уровень жизни, вольные
кони в высокой траве и насыщенный цветочным
запахом воздух...
– Ну, вы меня и удивили! – широко
улыбается в аэропорту Фабиан.
– Почти ни одного «прокола», если не
считать вывихнутой лодыжки в первый же день!
Никто не утонул, не сорвался со скалы, не попал
в тюрьму и не получил разрыв сердца! Ай да
муниципальные работники, ай да молодцы! Ну,

16

что ж, запишите себе в актив экстремальное
путешествие в тропический рай!
Да, дорогой наш суровый наставник и друг,
ты прав, конечно, всё было – супер! Но самое
главное, что мы привезли в своём багаже, – это
Мечта! Домик в деревне, кони на выпасе, горы,
зелень и вода, и мы, счастливые, среди всего
этого...

17

Глава 3. Дорон.

Возвращаться домой из Коста-Рики было
легко и радостно! Хотелось поскорее рассказать
обо всём друзьям и знакомым – поделиться со
всем миром своим сокровищем: мечтой о домике
в горах с лошадиной фермой, о своей большой
любви к маленькой стране на вулканическом
перешейке, запертой между двумя океанами –
Атлантическим и Тихим.
Мои верные друзья на работе с нетерпением
ждали новостей, и они их получили, но в таком
количестве, что восторги стали убывать уже на
второй день моих бурных повествований. Они
вдруг ясно осознали, что их боевая подруга
вернулась из джунглей больная на всю голову!
Каждая вторая фраза, вылетающая из моих уст,
была о Коста-Рике, каждая пятая – о конной
ферме, о бизнес-плане по приобретению
небольшого ранчо на высокогорном плато. При
этом глаза мечтательно закатывались, дыхание
учащалось, и сердце билось где-то у горла...
Нужно было меня как-то спасать. В лоб был
задан вопрос о деньгах. Дорон, приблизившись
ко мне вплотную, нацелил в меня пристальный
взгляд и спросил полушёпотом:
– Где возьмёшь деньги на этот проект?
На что получил фанатичный ответ:
– Деньги – это инструмент для
осуществления идеи. Есть идея, значит, найдутся
и деньги!

18

Господи, да кому же я это говорю! Ведь это
же я сама закладывала своему ученику-адепту
всё эти элементарные истины малого бизнеса!
Ах, какое же это было чудесное время! Дома
мы с мужем были уже на стадии детального
обсуждения мечты: сколько лошадей, кур и коз
мы заведём на ранчо, какого цвета стены мы
предпочитаем для салона и будем ли мы покупать
небольшой серебритый пикапчик или возьмём
его напрокат?
А на работе надо мной не насмехался разве
что ленивый! Но насмешки носили дружеский
характер, не раздражая, а наоборот, стимулируя
мысль уже в область практических действий.
Жизнь в отделе текла своим чередом, работы
было невпроворот, а наше подразделение даже
получило отличие и грамоту как победитель
заводского соревнования. Приближались
праздники – еврейский Новый год – на
которых мы и должны были получить все эти
приятные знаки внимания начальства.
Приближалась беда.
Дорон легко запрыгнул на сцену
для получения грамоты и под бурные
приветственные крики сказал в микрофон:
– Эта грамота принадлежит по праву
королеве нашего отдела – Виктории, её работе
и её вкладу в творческую атмосферу нашего
отдела!
Я чудь не потеряла сознание от его слов, от
смущения, от радости! Подумалось, что это один
из лучших дней в моей жизни!

19

Пробираясь между машинами на стоянке
к своей, гружёная грамотами, конфетами и
фруктами, я вдруг потеяла равновесие, как в
киношном эффекте, медленно-медленно стала
падать между машинами, не выпуская поклажи
из рук... Свет померк перед глазами.
Я услышала свой собственный крик. Он был
каким-то нечеловеческим. В предыдущей жизни
я так никогда не кричала! Надо мной склонялись
люди, кто-то держал мою голову руками, кто-то
брызгал водой, где-то совсем рядом уже выла
сирена скорой помощи. Нога под брючиной
разбухала как на дрожжах, а боль была такая,
что переносить её было уже невозможно! Меня
вкатили в фургон неотложки. Дорон впрыгнул
следом.
Получив какое-то очень сильное обез-
боливающее, я получила возможность медленно
соображать. Дорон звонил мужу. Он всё время
держал меня за руку и гладил пальцы. И потом, в
приёмном покое, когда мы долго ждали вердикта
врачей, и когда муж, и я, и все, кто были рядом,
почти до 6 утра ждали ведущего хирурга
для проведения какой-то очень уж сложной
операции, Дорон всё время держал меня за руку
и гладил пальцы...
– Держись, мамочка моя, держись!
Мечта о высокогорном ранчо казалась
далёкой-далёкой и откладывалась на
неопределённый срок.

20

Глава 4. Сашка.

В последнее время губы мои выполняют
единственную функцию – полушёпотом
просить обезболивающее. Ничего больше. Ни
есть, ни пить, ни говорить…
Нога моя после операции имеет какие-
то нечеловеческие размеры. Трудно себе
представить, как можно её подвинуть хотя бы на
милиметр, а тем более приподнять, как попросила
меня нянечка, когда пыталась перестелить
постель. Как ни тужилось моё воображение,
невозможно было себе представить, что это
распухшее, болезненное и непослушное
чудовище ещё совсем недавно бегало, прыгало
и карабкалось по скалам на кратер вулкана в
Коста-Рике.
Перелом бедра был каким-то несусветным,
операция неимоверно сложной, в костях
отныне жила какая-то платиновая конструкия
из штырей и болтов, а я была неподъёмной и не
знающей как жить.
Хирурга, который меня оперировал, зовут
Ихиэль. Он относительно молод, но уже звезда
в своей области. Смотрит на меня и отводит
взгляд:
– Я сделал всё, что мог. Собрал по кусочкам.
Как же тебя так угораздило? Насчёт ходить – ну,
не знаю... не скоро... всё от тебя теперь зависит...
Ну, ничего себе новости!
Решаю, как Скарлетт из «Унесённые ветром»,
подумать об этом завтра.

21

Глаза закрываются. Спать.
Сашка, здоровенный великан с горой
накачанных мышц, работает санитаром в пост-
хирургическом отделении. Прибыл когда-то
давно из Украины. Хохотун и душа коллектива.
Он вырастает в дверном проёме и широко
улыбается:
– Ну-ка купаться, красавица! Скоро муж
придёт, посетители.
Как купаться? Я не могу передвинуть себя,
ну, на нисколечко!
– Слушай сюда, Вики! Я здесь самый
сильный. И не таких таскал. Ты только помоги
себе сама – я буду говорить тебе, что делать.
Боли не бойся, тебе с ней ещё долго жить!
Неимоверными усилиями, по сантиметрику,
помогая себе руками, другой ногой и святым
духом, мы переваливаем тело в кресло на колёсах
и едем в душ, приводить себя в порядок. Сашка,
хитро улыбаясь, вынимает из карманов халата
хорошие шампуни и средства для душа:
– Красивой женщине – достойную
косметику! Позовёте, если понадоблюсь, мадам!
И вкатывает меня в душевую кабинку для
инвалидов...
Муж мой золотой работает ночами. Он
работник муниципалитета службы по уборке
улиц. Утром, примчавшись с работы, приняв
душ и выпив свой утренний кофе, он мчится
в больницу, присаживается в кресло у моей
кровати и дремлет, готовый в любую секунду

22

прийти на помощь, если понадобится. Так теперь
будет долгие недели и месяцы...
А сейчас он стоит и дверях и ошарашено
улыбается: я после душа лежу на свежих
высоких подушка в синем послеоперационном
халате, который так подходит под цвет моих
глаз, с пушистыми локонами и ароматом дорогой
косметики!
Сашка, как главный творец этого
произведения, тоже доволен:
– Вот так-то лучше! А ты не верила!
В тот день пришла куча народу и, глядя
на меня, такую весёлую и красивую, никому
и в голову не приходило, что я абсолютно
беспомощна и не в моей власти даже на горшок
себя приподнять без посторонней помощи!
Сашка был единственным, кто мог меня
двигать, купать и отвозить на процедуры. Его
бицепсам и заботливым рукам я могла доверить
свою боль и непослушное настрадавшееся тело.
Муж мой имеет аскетичное телосложение
и, несмотря на хорошую физическую форму,
приподнимать меня, ворочать и усаживать в
кресло для него – непосильная задача. Звали
Сашку.
И вот слово за слово, мы стали разговаривать
с моим спасителем о том, что было для меня
самым интересным: предпринимательство в
малом бизнесе, недвижимость, моё маленькое
ранчо на Карибах... Сашка оказался интересным
собеседником, эмоции просто взрывали его:

23

– Я и сам так думал! Хотим открыть с женой
своё дело – мы ведь хорошие массажисты!
Я называла ему книги, которые нужно было бы
почитать, он приходил утром с покрасневшими
от бессонницы, но горящими глазами, и взахлёб
рассказывал, как бизнес-план их семейного
предприятия начинает прорисовываться.
В общем, я была снова в своём мире: мире,
в котором хороший бизнес-план неизбежно
превращается в реальность. И в этой далёкой
пока реальности где-то неблизко бродили по
вулканьим отрогам вольные кони на моём
маленьком ранчо в замечательной райской
стране на Карибах...
Жизнь текла своим новым чередом: по утрам
Сашка меня купал, и мы строили планы для его
будущего бизнеса, я даже говорила часто с его
женой по телефону, обсуждая детали. Врачи
приходили посмотреть ногу и отводили глаза...
Но меня этим не проймёшь! Я знала, я верила,
что встану с инвалидского кресла! Не знаю как,
какой ценой – но встану! Это было записано в
моём бизнес-плане!
И вот настал день, когда Ихиэлю и его
соратникам-хирургам уже нечего было делать
с моей травмой, кроме как перевести меня в
реабилитационное отделение на длительный,
очень длительный период восстановления в
специальную больницу.
Сашка в последний раз помогает переложить
меня на носилки специальной перевозки, и у
него, и у нас с мужем глаза на мокром месте...
24
– Ну, ты давай там, Вик, крепись! Я знаю
эту больницу, там хорошие специалисты! Ребята
там и мёртвого на ноги поставят! И бизнес я
построю, и дом в этой коста-риканской деревне
у тебя будет! Ты только давай-ка быстрей на
ножки, на ножки!
Муж без перевода понимает сашкино
напутствие и долго трясёт ему руку...

25

Глава 5. Йоська.

Честно сказать, я немного малодушничала и
тянула время, чтобы, наконец, поведать о муже,
о самом близком и дорогом мне человеке. И вот
к пятой главе созрела, голубушка.
Говорят, что большое видится издалека, а
огромное? То, что мой Йоська делал и делает
для меня – это огромно, это непредсказуемо,
это удивляет и изумляет меня каждый день! Он
сидел у моей кровати неделями и месяцами, он
делал всё, что нужно, чтобы спасти дорогого
человека от беды, и ещё чуть-чуть...
В каком бы состоянии не находилась моя
телесная оболочка, в глазах его я всегда читаю
любовный восторг и почитание! Много-много
лет назад он вручил мне королевские регалии и
пока что не собирается меня их лишать.
Вот он дремлет на кресле у моей койки
в послеоперационном отделении, вот он
натягивает резиновые перчатки и отдраивает
места общего пользавания в больнице, чтобы
вкатить туда на инвалидной коляске свою
королеву и чтобы там всё было эстетично и
приятно. А вот он хохочет с моими больничными
подружками и в который раз, наслаждаясь,
рассказывает им историю нашего необычайного
знакомства и вторичного брака. Наша любовь
уже ни для кого из реабилитационного центра не
является секретом, как и наша Мечта – конная
ферма на тропическом берегу океана.

26

– Я видел в коридоре компьютер с открытым
интернетом, – обронил он однажды, как бы
невзначай, и пытливо посмотрел на меня. Он
знал, чем простимулировать мою тягу к жизни,
хитрюга!
В обычной жизни интернет, с его
возможностями поиска и развития
инвестиционных проектов, был таким же
моим естесственным органом, как рука или
голова. Я проводила за компом дома долгие
часы, выискивая интересующую информацию,
обогащаясь в той области, для которой меня,
видимо, создал бог, – недвижимости... Но это
было в жизни той, до травмы. А сейчас, для
того, чтобы преодолеть барьер выкатиться из
своей палаты в общий коридор и подъехать к
комьютеру, потребовалось всё моё мужество!
Летать на моей «Сиерре» и то было легче!
Но мы совершили это! Вдвоём. Подвезя меня
к экрану, Йоська уселся рядом, и мы заложили
первые слова в поисковик Google: Коста-Рика,
недвижимость на продажу, дом.
Во мне пела какая-то туго натянутая струна!
Люди, проходя мимо, открыто улыбались мне,
видя, что «тяжёлая» из 506-й выбралась к людям, к
жизни, к человечьим радостям! А я тем временем
зачарованно рассматривала результаты поиска:
виллы и бунгало в разных неизвестных мне
населённых пунктах любимой мной страны
улыбались и подмигивали мне со страниц сайтов,
представляли мне свои описания и фотографии,
горделиво показывали свои цены.

27

Так начиналась многотрудная и кропотливая
работа над инвестиционным проектом
в зарубежную недвижимость, которая
впоследствии станет основой моей новой
специальности, а найденные тогда навыки
исследования – основой нынешнего нашего с
Йоськой бизнеса.
Как я вчитывалась тогда в незнакомые
названия городов и посёлков Коста-Рики, как
бережно, по капельке, собирала сведения об
экономике отдельных районов и об их климате!
Разбуди меня сейчас среди ночи, я без запинки
расскажу, чем отличается потенциал вложения
в Эсказу от Гуанакасте!
– Аллё! Опять полночи за компьютером?
– Йоська не на шутку встревожен. – Если ты
можешь так долго сидеть, то почему с тобой ещё
не начали заниматься в тренажёрном зале?
– А вот, вот, наконец, и тренажёры! Милые
вы мои, дорогие! Ну, помогите же вы мне хотя бы
на милиметр сдвинуть с места эту непослушную
колоду, которая была когда-то моей ногой! Ну да,
вот так, ещё чуточку, ещё! – она шевельнулась!
Процесс пошёл!
Меня силой гнали из спортзала. Становиться
на ногу нельзя было два месяца, но заставлять её
шевелиться было можно и нужно! Когда Йоська
появлялся в дверях палаты, я обрушивала на него
огромную информацию: сколько раз я качнула
сегодня ногой вправо и влево, на сколько
сантиметров я сдвигаю её в сторону, какой

28

хороший участок продают на горном плато на
востоке страны…
Мои друзья-соратники Дорон и Нисим
приходили навещать и держали меня в курсе
всех дел:
– Помнишь моих рыб? Так вот среди
молодняка появилась одна самочка – огонь! Мы
решили тебе в маленький аквариум её отсадить,
а то она самцов лупит. Дай имя, навскидку!
– Магда!
– Почему Магда?
– Ну, не знаю... Здоровая, сильная,
плодовитая!
Кстати, забегая вперёд, Магда меня дождётся,
переживёт всех своих родственников, родит
сотни детей, станет рыбкой-легендой...
– А за твой компьютер мы никого не
пускаем, и на стуле твоём никому не даём сидеть!
Возвращайся! Твоё рабочее место тебя ждёт
всегда! А мы уж пока как-нибудь справимся...
В тот вечер Дорон задержался допоздна.
Мы сидели в буфете, он рассказывал все
новости последних месяцев. Я даже не обратила
внимания на косые взгляды местных «женщин».
Назавтра одна из строгих блюстительниц нравов
прошипела моему мужу:
– Твоя королева вчера допоздна с молодым
каким-то парнем сидела...
Йоська засмеялся ей в глаза:
– Вот и здорово, раз у моей супруги молодые
поклонники имеются!
И нежно приобнял меня за плечи...

29

Глава 6. Ольга.

Я выкатилась в коридор реабилитационного
центра, толкая руками внутреннее колесо
непослушной ещё инвалидной коляски и
остановилась перед дверью палаты.
Ехать было абсолютно некуда. Но и оставаться
в том кошмаре, в котором я оказалась, тоже не
было сил... Уже одно то, что я каким-то чудом
сумела соскользнуть в кресло самостоятельно,
помогая себе разве что не зубами, по гладкой
специальной доске, как учил меня инструктор-
физиотерапевт, давало мне нешуточный повод
возгордиться собой!
Из глаз – о ужас! – вдруг полились
бессильные слёзы. Этого ещё не хватало! Дело
в том, что плачу я нечасто, но если уж начинаю,
то остановить эти бурные потоки слёз бывает
крайне трудно. Слёзы лились из глаз обильно, и
жалела я себя всё сильнее и сильнее...
Чёрт подери эту шизофреничку, которую
вчера привезли в нашу палату! Гиперактивная
леди тут же стала наводить в палате свои законы:
– Приближается Судный день. Никаких
телевизоров, радио, телефонов! Свет будет
гореть постоянно! – она включила среди белого
дня ночник над своей кроватью, свет которого
попадал прямо мне в глаза, и уставилась
тяжёлым взглядом на моё славянского типа лицо,
догадываясь интуитивно о светском образе моей
жизни.

30

Здесь я должна кое-что объяснить тем, кто
незнаком с реалиями израильской жизни. В
обществе существуют две сообщности людей,
практичеси не пересекающиеся друг с другом:
религиозные евреи и светские евреи. У каждой
сообщности свои законы, свои представления о
жизни, свои ценности и свои праздники.
Приближающийся Судный день, отмечает
и блюдёт, к примеру, всё население страны:
голодают, просят у бога печать, отпускающую
накопившиеся за год грехи, не работают в
этот день, даже транспорт перестаёт ходить.
Неумытые и голодающие люди в белых одеждах
тихо бродят по тихим улицам, и только дети
весело гоняют по свободным от транспорта
дорогам на велосипедах, которые закупаются в
огромных количествах специально к этому дню.
Религиозное население не может
прикасаться к выключателям света, чтобы
их не обвинили, что они работают, служит
специальные богослужения в течение
нескольких дней и пр. и пр. Моя новая соседка
была супер-религиозна, и мой Судный день не
сулил мне ничего хорошего…
– Ты ведь не будешь возражать, –
безапеляционно обратилась она ко мне, – если
я задёрну твою штору на все дни молений?
Мне запрещено законом видеть твоё судно под
кроватью!
Я опешила. Меня лишали воздуха и общения,
меня лишали возможности нажать красную
кнопку экстренного вызова медсестры при

31

необходимости, меня лишали телевизора и
телефона! Наступал мой Судный день.
В коридоре тем временем показалась
солидная дама с приспособлением для ходьбы
на колёсиках, этаким «бегунком». Я давно
заприметила её и отметила среди всех. Она жила
здесь дольше других из-за серьёзной травмы,
разговарила решительно, не тушевалась перед
медперсоналом и была явным лидером среди
всех реабилитирующихся.
– Что за сопли? – дама грозно приближалась
ко мне, – а ну-ка, возьми себя в руки! Тоже мне –
авиаконструктор!
От неожиданности я тут же прекратила
реветь.
– А что ты думаешь? Наслышаны о тебе! –
и самолёт-то она водит, и инженерша, и муж –
красавец! А ревёт, как последняя идиотка, в
коридоре!
Ого! Это начинало мне нравится!
От неожиданного вторжения в моё личное
пространство и улыбнулась, и спросила:
– Из какой ты палаты? Как тебя зовут?
– Потом познакомимся! Чего сырость
развела?
И я, к моему удивлению, тут же выложила
ей всё: и про занавеску, и про горшок, и
про непослушную коляску, а в конце весело
расхохоталась уже вместе с моей новой
подругой!
– Ольга, – представилась она.
– Ну-ка пошли!

32

Она толкнула дверь моей палаты, оглядела
всех и решительно направилась к моей кровати за
задёрнутой занавеской. Побросав содержимое
тумбочки на постель и высвободив ступор на
колёсиках, она начала толкать кровать к выходу,
одновременно перемещаясь за ней на своём
«бегунке». Поравнявшись с шизофреничкой,
она процедила сквозь зубы:
– Дома будешь командовать своими
дебилами! А здесь больница, одна на всех!
Потом уже в палате Ольги, куда она меня
вселила, мы хохотали до слёз с другими
женщинами, рассказывая и показывая в лицах
моё избавление из религиозного плена. Мои
новые подруги все пришлись мне по сердцу –
одна лучше другой! Но Ольга была неподражаема!
Она много лет проработала старшей медсестрой
в сумасшедшем доме и знала, как действовать в
любой экстремальной ситуации.
– Вот откуда у неё хватка и решительность! –
подумалось мне.
Свою ужасную травму с раздробленной
по всей длине ногой она получила на
«производстве»: одна из пациенток упала на неё
во время купания всей своей 200-килограммовой
массой! Выздоравливала она трудно, но была уже
на своих двоих, мне же предстоял ещё длинный-
длинный путь...
Я как-то сразу прикипела к Ольге, а она ко
мне. Вечером пришел Йоська, и мы, перебивая
друг друга наперебой, рассказывали ему события
минувшего дня.

33

Муж, как бесконфликтный человек,
сходил в «религиозную» палату и извинился за
неудобства. Он, выросший в семье, блюдущей
традиции, лучше меня понимал все эти тонкости.
В ответ он получил историю жизни гипер-
акивной дамы, по сути своей не уступающей
триллеру: с похищениями, выкупами, судами и
детективами на Брайтон-Бич, мужем-дебилом
(Ольга не ошиблась!) и недоразвитым сыном!
Когда-нибудь я напишу об этом, может быть.
А мы с Ольгой тем временем начинали
процесс дружеского взаимопонимания:
говорили часами, рассказывали одна другой свои
истории и не могли наговориться! С Йоськой
Ольга подружилась сразу и безоговорочно!
Правда, она сказала ему однажды:
– Если бы я была мужчиной, я бы увела её у
тебя и женилась бы на ней!
После чего мы все втроём безудержно
хохотали!
Ольга силой привезла меня в студию танцев
на колясках. Я упиралась и не желала сначала,
мне казались глупыми и никчемными эти два
прихлопа, три притопа! Но, о чудо, это дало мне
такой прилив бодрости и любви к жизни, что я
дождаться не могла очередого занятия! Друзья
с работы, звонившие мне постоянно, были
ошарашены тем приливом энергии и оптимизма,
который исходил от меня!
О моей любви к проектам по недвижимости
и о моей Коста-Рике Ольга узнала практически

34

сразу и сделала мне рекламу в отделении: в те
немногие свободные минуты, которые у меня
оставались от тренажёров и интернета, я давала
консультации людям по купле, продажам,
ипотечным ссудам на квартиры, дома, участки.
Жизнь била ключом! Мои дорогие и любимые
Йоська, Ольга и Коста-Рика держали меня в
тонусе на этой земле!
Жизнь улыбалась мне и готовила к трудным
временам, когда нужно будет встать с такой
удобной и родной коляски и начать учиться
заново ходить.

35

Глава 7. Рони.

Всё, чем я гордилась, всё, к чему так трудно
привыкала, в конце концов у меня отнимали!
Сначала отняли гладкую доску, похожую на
доску от сёрфинга, с которой мне было так удобно
соскальзывать в мою замечательную коляску!
Пришла сестра из физиотерапии, нашла доску
глазами, быстро подошла к ней и устремилась к
двери, держа мою любимицу под мышкой.
– Эй, куда вы её уносите? Мне разрешили
ею пользоваться!
– Учись обходиться без неё – сегодня у тебя
урок, как переносить тело в коляску на руках.
– Но, – начала было я...
Сестра уже удалялась по коридору. Сползать
на руках я научилась удивительно быстро, но
такого удара, который ждал меня сегодня, мне
было не перенести! У меня отняли коляску!
– Другим нужнее, – сказали мне и
поставили меня перед «бегунком» – ужасающим
сооружением на четырёх ногах, две из которых
на колёсиках.
– Доктор разрешил, улыбнулась Михаль –
красавица с русой косой из Аргентины, которая
была моим инструктором.
– Больше ты свою повозку не увидишь!
Такого предательства от моей любимой
тренерши я не ожидала... Ещё вчера мы
разговаривали с её мамой по скайпу, и я была
на седьмом небе от счастья пообщаться с

36

обладательницей конной фермы в Аргентине,
на которой выращивали мою мечту – коста-
риканских лошадей для родео!
– Возьмись за него и встань на здоровую
ногу! Становись поближе, перенеси основную
массу на руки и сделай шаг!
Я сделала этот первый за много месяцев
шаг! Пот лил с меня градом, смешиваясь со
слезами, а мы с Михаль медленно передвигались
по коридору: я, перенося массу на руки, а моя
девочка, придерживая меня за плечи...
С «бегунком» я освоилась быстро, и на смену
ему пришли через месяц канадские костыли.
На костылях жизнь заулыблась мне всеми
цветами радуги! На костылях я чувствовала
себя полноценным человеком! Мне поменяли
тренера, и новый мой наставник Ярон гулял со
мной по улице возле больницы на расстояние до
400 метров и учил меня взбираться по лестнице.
А потом настал день, кода Йоське разрешили
забрать меня домой на выходные! Два дня в
тренировочном зале меня учили, как зайти в
машину, за что держаться и как выходить. Если
бы ещё научили, как возвращаться домой после
такого отсутствия, как входить в родные стены,
как жить!
Через месяц меня выписали домой. Всё в
квартире казалось маленьким и неудобным, ко
всему нужно было привыкать заново. Я срочно
заказала себе высокий ортопедический матрас,
с которого было бы удобно подниматься с
кровати.

37

И тут началась война…
Когда мы слышали сирену, предупреждаю-
щую о ракетном обстреле, нужно было успеть
забежать в бомбоубежище, которое, к счастью,
у нас в квартире было, и захлопнуть за собой
герметичную дверь. Сирены в этот раз в центре
страны выли часто, поэтому жить я перебралась
в убежище, потому как быстро вскакивать я ещё
тогда не научилась.
В тот раз сирена взвыла как-то по-особому
близко и мощно.
– Йоська Йоська, быстро иди сюда! –
Йоська продолжал копошиться на кухне. В
последнюю секунду он всё-таки зашёл в комнату,
и мы захлопнули дверь. Взрыв был такой силы,
что сомнений не оставалось! Скорее всего, все
75 килограммов взрывчатки опустились на нашу
крышу!
Мы молча смотрели друг на друга, боясь
пошевелиться, в полной уверенности, что наш
бетонный блок висит в воздухе на металлических
прутьях... И тут мы услышали звонок в дверь!
Осторожно приоткрыв герметичную дверь
бомбоубежища и убедившись, что квартира, к
счастью, цела, подошли к двери. В дверях стяли
два русских парня-грузчика:
– Матрас заказывали?
Голоса у парней дрожали, они были белые,
как стена. Взрыв прихватил их в лифте.
Разбомбило соседний дом – снесло половину
верхнего этажа.

38

На следующий день было объявлено
перемирие. Страна возвращалась к нормальной
жизни, к нормальной жизни возвращалась и я.
И тут в мою жизнь вошла Рони. Пловчиха со
специальной подготовкой тренера в бассейнах
с термальной водой для людей после разного
рода травм. При такой профессии надо быть
спортсменом, массажистом, психологом. Рони
стала другом.
– Вики, прыгай сюда! – заразительно
хохотала она, кувыркаясь в воде, как дельфин.
– Ну, что, подруга, когда махнём в твою
Коста-Рику?
– Учти, мы с мужем тоже хотим домик где-
нибудь рядом с тобой! А что? Ты будешь там с
лошадками возиться, а я крокодилью ферму
заведу, помнишь, как ты рассказывала?
Господи, как же давно это было! Вспомнилось,
как мы шли по берегу Тихого океана, путь
наш лежал через озеро с крокодилами. Вся
живность в стране живёт вольно, не в вольерах.
Это у них полическая доктрина такая, чтобы не
унижать братьев наших меньших! Так вот, было
послеобеденное время, крокодилы получили
свою курочку, и идти по берегу было не опасно.
– Народ, слушай меня! – гаркнул Фабиан. –
Если идти в обход озера, придёте в гостиницу
через час. Видите корпуса там, за холмом? Ну,
а если по озеру, – он хитро прищурился, –
то минут за пятнадцать дойдём. Не боись, они
сытые сейчас!

39

И шагнул в воду, я шагнула за ним, Йоська
следом за мной... Как же это было давно!
Историю эту и другие я рассказывала своей
новой подруге и тренеру в те минуты, когда
она под горячей водой массировала мои рубцы,
чтобы не вопить от боли.
Йоська в это время читал газету в кресле у
бассейна. И каждый раз удивлялся:
– О чём вы там так долго говорите каждый
раз, сколько можно хохотать?
– О Коста-Рике, мой хороший, о нашем с
тобой домике в деревне!

40

Глава 8. Таль.

Оглядываясь на те события двухгодичной
давности, я отчётливо понимаю, что здравый
смыл в моей жизни тогда начисто отсутствовал!
Напрочь отсутствовал он на медкомиссии,
которая определяла процент инвалидности,
и на которой было абсолютно запрещено
рассказывать, что я планирую возвращаться
на работу, и как можно скорее! В результате
процент нетрудоспособности дали ниже,
примерно раза в два.
В кабинете производственного врача,
определяющего длительность рабочего дня, я
напрочь отказалась от частичной занятости и
укороченного рабочего дня!
В больничной кассе мне предлагалось
ещё какое-то количество месяцев бегать по
процедурам, упражняться на супер-современных
тренажёрах, плескаться в лечебных горячих
бассейнах, – но я стремилась возвратиться
на работу, на мою прекрасную работу, ибо она
была частью моего чудного бизнес-плана!
По утрам уже много лет меня подбрасывает
на работу мой сотрудник и по совместительству,
сосед и друг – Бэни. До аварии каждое утро
я поджидала его перед домом, садилась в его
машину, и мы ехали на работу, изучая по
дороге русский язык. Бэни много лет провёл по
работе в России, и вот теперь у него появилась
возможность разобраться наконец с русскими
падежами и спряжениями.

41

Бэни звонил теперь каждую неделю и
спрашивал, когда я планирую вернуться. А в
доме был по этому поводу настоящий кошмар:
Йоська страшно боялся отпускать меня на
работу! Машина у нас в семье одна, муж на
ней работает, – как я буду добираться домой
после работы? Оставалась подвозка на автобусе.
Но как подниматься по крутым ступенькам
автобуса, как опускаться с них? Проблем было
много, нужно было их решать, а намеченная дата
приближалась...
Бэни ждал меня у дома. Я уже довольно
сносно передвигалась с палочкой. Войдя в
машину, рассмеялась от счастья:
– Ну, вот, всё, как всегда!
– Ты уж береги себя, – сказал Бэнька по-
русски, – чтобы было, как всегда: «Завтра на
том же месте, в тот же час!»
Ого, не забыл ещё наши уроки!
В отделе царила атмосфера праздника: мои
любимые товарищи по работе радовались вместе
со мной, моя рыбка Магда крутила мне хвостом
в аквариуме на столе, все мои компьютеры
после небольшой заминки засветились мягким
неоновым светом... Жизнь налаживается,
господа-товарищи!
Бессознательно оттягивая конец рабочего
дня, страшась встречи с высоченными ступенями
автобуса, я строила стратегический план их
преодоления. И вот они вырастают передо мной,
как Эверест! Ну, же, вцепись в поручни изо всей

42

силы, подтяни тело на руках, втащи непослушную
ногу, не бойся ничего на свете! Ура-а-а-а! Самая
страшная преграда преодолена! Я возвращаюсь.
Месяца через три после моего триумфального
возвращения на работу, после того, как я
научилась ходить в столовую вместе со всеми
в обеденный перерыв, взбираясь для этого на
второй этаж, я задумала пройти испытание
заграницей. Возможность испытать свои силы
представилась довольно скоро – на работе
формировали группу для посещения Испании.
Семь дней непрерывных экскурсий, лазанья
по туристическим объектам, бег по каменной
мостовой Барселоны – вот чего жаждала моя
истосковавшаяся душа!
Ну, и, кроме всего прочего, нужно было
начинать зарабатывать деньги на свой бизнес-
план! А где бедному еврею заработать денег
лучше, чем на недвижимости? Барселона
идеально подходила для этой цели…
Таль, наш экскурсовод по Каталонии,
оказался таким же чокнутым на недвижимости,
как и я! Мой планшет работал в любую свободную
минуту, люди из группы с любопытством
приглядывались и прилушивались к нашим с
Талем выкладкам: какой район Барселоны самый
перспективный с точки зрения «наварить» при
купле-продаже, когда прогрозируется рост
вложений после такого глобального спада?
Таль, живущий уже много лет в Испании,
знал здесь каждый камень, каждый переулок. С
ним было очень легко работать!

43

В первый же день, увидев тётку-инвалида с
палочкой, он напрягся:
– Ну, вот, приехали! Будет мешать всей
группе держать темп!
Будет скулить:
– Нельзя ли помедленнее?
Но мы с Йоськой бежали в одной упряжке
с Талем впереди всей группы! Только один раз,
в Пиринеях, в дождь, при посещении храма на
горе Монсеррат, Таль сказал, отведя взгляд в
сторону:
– Не ходила бы ты, а то ещё поскользнёшься,
не дай бог!
Блестящий молодой красавец-парень,
одет с иголочки, благоухающий изысканными
духами, он аболютно не реагировал ни на одну
из молодых женщин в поле его зрения, а голова
его работала только на объекты недвижимости!
Я так думаю теперь, по прошествию времени, и
по содержанию его страницы на фейсбуке, что
он немного отличается от других парней своей
ориентацей. А как соратник в нашем общем деле –
он был идеален!
Моему присутствию в группе он тоже был
несказанно рад – когда ещё найдёшь такого
единомышленника? Кроме насыщенной
экскурсионной программы мы умудрялись
осматривать объекты, строить их финансовые
профили, схемы превращения идеи в деньги. К
тому времени я уже вела переговоры по покупке
участка на восточном, атлантическом, берегу –

44

части одного из средней возвышенности плато в
Коста-Рике.
Требовалось заработать несколько десятков
тысяч долларов, такую возможноть давала
немедленная покупка квартиры-студии в
историческом, – готическом, – квартале
Барселоны. Объекты были выбраны. Таль
полностью разделял мои надежды на успешность
этого плана. Он тоже предпринимал нечто
подобное. У меня и у Йоськи уже просто горели
руки и головы от нетерпения перед началом
операции!

45

Глава 9. Гиль.

Когда-то давно, больше десяти лет назад, у
нас с мужем было на счету в банке несколько
десятков тысяч долгу на двоих, огромная
любовь, второй брак и ни одной конструктивной
идеи. Нужно было строить жизнь заново,
думать о пенсионном благополучии, исправлять
положение.
Объявление о вводной лекции об
инвестировании в недвижимость нашло меня
каким-то образом без видимых усилий с
моей стороны – просто я прочитала мельком
объвление о бесплатной лекции в одном из
колледжей в центре страны. Реклама была
серьёзной и ненавязчиой, лекция была
назначена на утро выходного дня, добираться
было недалеко. Мужу я рассказала о свём
желании послушать о проектах по инвестициям,
и он – о, чудо! – не поднял меня на смех! Я же
говорю, что у нас идеальный брак!
Народу в маленький аудиториум набилось
раза в три больше предусмотренного! Люди были
разные: от тугих кошельков до студентов. Все
ждали появления лектора, более посвящённые
шёпотом рассказывали о нём фантастические
вещи: о его финансовых успехах, о его харизме,
об альтруизме. Я открыла уши и глаза –
предстояло что-то, что могло обогатить мою
жизнь новым знанием и целями! Я открыла
душу.

46

– Я не думал никогда в жизни заниматься
тем, чем я занимаюсь сейчас.
– По профессии я – адвокат, – высокий
черноволосый живой человек стремительно
расхаживал по кафедре.
– Просто однажды я выгодно продал
отремонтированный дом, доставшийся мне в
наследство.
– Сейчас, когда я накопил огромный опыт в
этой области, после успешного завершения уже
десятков проектов, я хочу научить каждого из вас
инициативе, творческому мозговому процессу,
грамотному управлению личным капиталом,
неважно, какого он ранга!
– В конце моего курса каждый из вас с моей
помощью, – консультации, выбор объекта,
финансирование, – приобретёт квартиру,
участок или дом.
Глаза Учителя сверкали фанатичным огнём
любви к делу. Мои глаза с готовностью отражали
этот фанатичный свет. Я протягивала Учителю
заявление о приёме на его курс. Долг в банке
вырастал ещё на несколько тысяч!
То, чему Учитель обучал нас – было
бесценно!
– Хорошая идея, талантливый бизнес-план
открывают для вас источники финансирования.
Банки мечтают вместе с вами заработать на вашем
проекте. Молитесь, чтобы банки обогащались;
они – основа вашего процветания!
Эти и ещё миллион подобных истин, я сейчас
довожу до сознания уже моих учеников!

47

– Вики, я, честно говоря, не знаю, что тебе
здесь делать! – Учитель смеётся на одной из
лекций.
– Ты – готовый предприниматель в сфере
недвижимости!
По окончанию курса мы купили ещё одну
квартиру. Долг в банке начинал сокращаться.
С тех пор прошло много лет. Мы по мере
сил занимались инвестициями в Израиле, до
зарубежных – руки как-то не доходили, пока
мы не обзавелись Мечтой!
Каждый год мы посещали лекции Учителя,
посвящённые новым его проектам. Вот и сейчас,
по выходу из больницы, я притащила Йоську и
Дорона на одну из них.
Учитель, в белой рубашке, торжественный и
сияющий, представляет нам своё новое детище,
– строительство вилл в небольших городках
Америки. Высокий рыжий детина – его
напарник-застройщик, американец ирландского
происхождения, говорит спокойно и уверенно,
со знанием дела.
Гиль – молодой партнёр Учителя,
руководитель американского отделения фирмы.
Заметно волнуется, краснеет, но когда начинает
говорить, воодушевляется и говорит грамотно,
интересно, уверенно.
– Мы предлагаем стать нашими инвесторами
в городах южных штатов. Гарантируем 25%-30%
годовых; в качестве гарантий на инвестицию –

48

вы получаете сразу же земельные участки,
записаные в государсвенный реестр на ваше
имя...
Я, Йоська и Дорон срочно отсылаем
сообщения Гилю на личный приём и
консультацию по проекту.
Консультируют нас под крышей высотного
здания в центре страны. Внизу под нами –
квартира Гиля. Жена, двое детей и отец нехотя
отпускают его поработать с нами в его маленький
офис: Гиль так редко бывает дома! Внизу стоят
готовые к отлёту чемоданы, сегодня он опять
летит во Флориду. В его отсутствие дела ведут
Учитель и жена Гиля – секретарь фирмы.
Нас всех Гиль обезоруживает своей
грамотностью, увлечённосью, нестандартным
творческим подходом к решению
финансирования проекта. Мы пойдём за ним,
мы в проекте, нам нужно заработать деньги на
домик в деревне в Коста-Рике!
Поход в банк был быстрым и успешным,
после того, как начальнику отдела по ссудам
были показаны все документы и планы, проблем
с ипотекой на проект не возникло. Через год мы
будем обладателями виллы на продажу и сможем
заработать на этом вложении!
Сегодня, когда я пишу эту главу, вилла
построена, выставлена на продажу – конфетка!
А фирма Учителя, Гиля и рыжеволосого
великана-застройщика строит по всей
Америке целые городки частных владений,

49

любовно окружённых палисадниками с ровно
подстриженными газонами и гаражами. У них
есть своё «ноу хау» по выбору расположений
новостроек, и оно работает!
– А как же с квартирой-студией в Барселоне? –
спросите вы.
И будете правы. Но об этом в следующей
главе. Зарабатывать на домик в деревне
приходится на нескольких фронтах. Ведь мечта
требует воплощения и новых творческих идей, а
возможно, даже и – метаморфозы...

50

Глава 10. Стефан.

Нет, ну вы только гляньте, гляньте на эту
госпожу! Я со своими учениками ломал голову,
старался, можно сказать, ночами не спал, чтобы
построить для неё приспособление, позволяющее
ей пристойно и безопасно передвигаться!
– А эта госпожа, – он грозно взглянул на
меня, хотя глаза его смеялись, – соизволила
выбросить к чертям собачьим труд всей нашей
группы и прыгает себе с палочкой!
– Алле, госпожа, это даже не смешно, это
просто безответственно! – теперь уже хохотали
все! – и я, с высокозадранной штаниной,
оголяющей весь хирургический ужас на моей
многострадальной ноге, и Алекс – профессор
из реабилитационного центра, и сорок его
студентов, сидевших на его лекции.
Алекс, – симпатичный, стройный,
стремительный, относительно молодой для
своего высокого звания, – пригласил нас с
Йоськой на свою лекцию в универитете, чтобы
продемонстрировать им с гордостью своё
детище, – огромное уродливое пластиковое
сооружение, якобы предназаченное для моей
новой «летящей» походки.
На дорогах были пробки, мы почти опоздали,
и поэтому стояли здесь сейчас перед аудиторией
без чудо-компенсирующего изобретения
Алекса, с одной только палочкой, которую я уже
успела полюбить, как родную, и с огромным

51

пластиковым мешком в руке, в котором без дела
покоилось чудище. Смеялись все. А Алекс тем
временем продолжал:
– У госпожи, скажем прямо, было мало
шансов встать с инвалидной коляски, и чтобы
дать ей этот шанс, я и мои аспиранты разработали
для неё специальную конструкцию, на которую
она теперь плюёт!
Я уже не смеялась, я уже плакала от радости!
Мы с Алексом стояли перед студентами,
обнявшись. Йоська шмыгал носом в углу.
Ну, ладно, отставим сантименты в сторону,
Теперь к делу. В то время я осваивала для себя
новое поле деятельности – банковские услуги
на международную ипотеку. Это оказалось
безумно интересно! Во-первых, оказывается,
многие банки мира представляют собой
достаточно взаимосвязанную систему со
взаимопроникающими обязательствами друг
перед другом!
И для того, чтобы купить квартиру в
Барселоне, английский банк выделял мне до
80% её стоимости под залог одного из объектов
израильской недвижимости! Обалдеть! Конечно,
сначала я ничего этого не знала, я просто
зашла на сайт ипотечных ссуд на инвестиции
за рубежом и стала вчитываться в не совсем
понятные термины и установки.
Уяснив всё, что сумела уяснить, я нажала
кнопку электронного письма банкиру – и через
несколько минут получила ответ из Англии! Так
начиналась моя дружба со Стефаном.

52

Процесс получения ипотечной ссуды
оказался довольно сложным занятием.
Сначала, на первых этапах переписки, и
я, и банкир уясняют себе цели обращения за
финансовй помощью. Её размер и возможности
заёмщика. Сначала на словах.
Потом наступает процесс заполнения
предварительной документации с обязательным
попутным переводом с английского на
испанский – ведь квартира в Испании, и
ипотеку даёт в конечном счёте банк Барселоны
при поручительстве банка Англии!
Стефан помогал мне преодолеть каждый из
этапов этого процесса со знанием дела и очень
по – дружески! Ведь я всё делала сама, – без
израильских посредников и консультантов, –
вместе со Стефаном и компьютером! Кроме
рабочей переписки, завязалась дружеская. Мы с
Йоськой были несказанно рады его письмам, его
разумным советам, его поддержке!
По ходу переписки со Стефаном мы
пришли к выводу, что от банка нам нужно
только принципиальное согласие без привязки
к конкретной квартире по конкретной цене.
Ведь могло же так статься, что квартиры,
отобранные нами вместе с Талем во время блиц-
беготни по Барселоне, при более внимательном
рассмотрении чем-либо не устроили бы нас?
– Вики, поторопитесь, цены снова растут! –
Таль переживает по скайпу, – Я не могу больше
ждать, ивестиция начинает терять смысл!

53

Когда вы приедете, в сентябре? Успеете? Цены
выросли, по сравнению с маем, на 15%!
– Я постраюсь закончить с банком, это всё в
процессе, только не всё зависит от меня!
Стефан в частной переписке тоже начинал
намекать, что вложения в Барселону начинают
терять актуальность... Хотя то принципильное
решение банка можно переиграть на любую
другую страну, и оно будет в силе последующие
пять лет...
Поздним вечером того дня я, как всегда,
сидела у компьютера, читая экономические
обзоры, а Йоська рядом смотрел новости по
телевизору.
Внимание моё привлекла статья на
интересующую меня больше всего на свете тему –
куда актуальнее всего вкладывать инвестиции
по недвижимости? Первым называли восточный
Берлин, вторым – земельные участки
Финляндии, а потом шла Болгария... Барселона
окончательно сходила с дистанции!
– Что происходит? – кричу я Талю по
скайпу поздно вечером.
– Каталония хочет выйти из состава
Испании! Народные волнения! Цены на
квартиры в Барселоне скачут до небес! Твоё
временное согласие от банка можно засунуть
себе в одно место! Инвесторы скупают всё
за наличные! Нужно ждать, когда схлынет
ажиотаж... или искать другие объекты!

54

Ждать не хотелось. Ну, что ж, Болгария –
так Болгария! Деньги из банка почти в кармане.
Интересно, вкладывают ли английские банки
в Болгарию? Тысячи вопросов крутились
в голове... Нужно садиться писать письмо
Стефану. Начинать изучение рынка Болгарии.
Лететь туда не позже сентября – позже там
делать нечего.
А где-то в моей любимой Коста-Рике, на
моей будущей конной ферме, бродили лошадки,
пощипывая экологически чистую травку,
менялись приоритеты мировых инвестиционных
фондов, загадочно улыбалась вдали красавица
Болгария.

55

Глава 11. Теодора.

У нас была приятельница – врач по
профилактике возрастных заболеваний. Звали
её Мария. Женщина она была самостоятельная,
разумная, практичная, сумевшая построить
заново свою жизнь и карьеру в Израиле,
оставшись вдовой в «лихие 90-е». У Марии в
России оставалась недвижимость, которую она
успешно сдавала на съём. Так что толк в делах
она знала, и я часто прислушивалась к её советам.
Однажды, вернувшись из отпуска, она
позвонила и начала взволнованно рассказывать
о покупке какого-то дома – сказочного и по
очень приемлемой цене!, – как поведала нам
приятельница.
Мария, сидя у нас уже через пару часов,
взахлёб рассказывала о домике в два этажа,
у леса, на берегу горной речки, за такую
смехотворную цену, по которой у нас в Тель-
Авиве будку для собаки не построишь!
Так мы впервые услышали о Болгарии,
о ценах на дома и квартиры. Мы слушали,
открыв рот, веря и не веря, а Мария, сияя
глазами, с гордостью новоиспечённой хозяйки,
рассказывала, как поехала на экскурсию с
подругой, как, не удержавшись, зашла посмотреть
дом с участком на продажу и как вышла оттуда
уже счастливой его обладательницей!
И вот теперь я, получив подтверждение
слов Марии от солидного экономического

56

источника, с волнением открываю сайты
объектов недвижимости в Болгарии. О, боже!
На меня смотрят и улыбаются мне квартиры и
аппартаменты на черноморском берегу; бунгало
в лесах, на берегу горных рек; изумительные
очаровательные квартирки у подъёмников на
высокогорных курортах! Цены – более, чем
приемлемые, с огромным потенциалом роста!
Мы – я с Йоськой и Дорон – в
кабинете посредника болгарской фирмы по
приобретению недвижимости, что находится в
одном из центральных городов Израиля. Илья
говорит спокойно и размеренно, розовых далей
не рисует. Да, инвестиции в Болгарию имеют
потенциал, но не сиюминутный, а долгосрочный,
да, цены неуклонно растут после того, как
достигли нижней отметки в период спада.
– Но при этом заметьте, – какое качество
строительства!
Мы заметили. На нас с фотографий смотрела
мечта – красавцы-объекты манили и звали нас
к себе своим изяществом и доступностью...
Купить билет на самолёт, поймать 4-х дневный
отдых по хорошей скидке на черноморском
побережье, – было минутным делом! И вот, на
другом конце провода мелодичный и приятный
женский голос уточняет дату и время прилёта,
название нашей гостиницы – нас встречает в
аэропорту наша Теодора, но ни она, ни мы ещё
этого не знаем, не знаем, как много будет значить
это имя в нашей судьбе!

57

С трудом пробравшись через заслон
болгарских полицейских наружу, – израильтян
не выпускают без сопровождения из аэропорта
одних после терракта, – мы увидели её, нашу
дорогую девочку! Она растерянно стояла в долгом
ожидании своих клиентов, держа табличку с
именем фирмы. Не знаю, что толкнуло меня на
этот шаг, но я бросилась к ней, и мы обнялись, и
расцеловались, как близкие люди!
Йоська тоже присоединился к этому долгому
объятию, и мы все вместе смеялись и плакали,
как будто бы долго шли к этой встрече! Так
Болгария встречала нас в первый раз...
На следующее утро мы отправились
смотреть объекты. Небо было таким высоким и
синим, воздух так чист, маленькая чудная страна
утопала в зелени и дышала покоем и добротой!
Теодора, управляя машиной, как лихач, –
в Израиле она непременно заработала бы
кучу штрафов за свои обгоны и за 160-170
километров в час! – привезла нас к первому
объекту: дому из венецианской сказки.
Аппартаменты, – квартиры-студии, квартиры с
одной и двумя спальнями, – представляли собой
полностью завершёные под ключ сказочные
хоромы, отделанные отличными материалами,
построенные по последнему писку дизайна,
утопающие в зелени итальянских палисадников,
со скульптурами античных белотелых дев вокруг
наполненного чистейшей водой бирюзового
бассейна...

58

У меня перехватило дух, и даже заболело
сердце – я хочу эту квартирку, я хочу этот
бассейн и этот сад, оставьте меня здесь, я не хочу
смотреть ничего больше!
Йоська был в аналогичном шоке.
А Теодора и сторож всё водили и водили нас по
этажам, объясняя и рассказывая преимущества
одной квартиры перед другой...
– Смотри, Вики, – Теодора уже обращалась
ко мне привычным именем, – я буду возить
тебя только по тем объектам и в тех местах, где
вы сможете получить максимально-возможную
отдачу на вложенные деньги.
– Вы можете их сдавать с помощью нашей
фирмы, можете жить в них, можете перепродать
выгодно, когда инфраструктура объкта будет
более развитой и поменяет статус стройки на
цветущий сад. Искать в этот ваш приезд будем
только на берегу моря и только у надёжных
затройщиков.
Да, да, дорогая наша фея, всё правильно!
Боже, за что мне это счастье? Даже голова
закружилась... А когда были названы цены,
ощущение, что всё это – сон, только усилилось!
Мы с Йоськой переглядывались и, как в
известной рекламе, когда называется нереально
низкая цена, – схватить и бежать, чтобы не
догнали и не отняли!
Забыла отметить, что начинали мы общение
с Теодорой на английском, и довольно долго
общались таким образом, пока Йоська не

59

бросил мне русскую фразу, которых он
уже знает огромное количество, и Теодора
с лёгкостью перешла на русский! Теперь я
переводила Йоське каждое слово, ему было
нелегко ориентироваться в специфических
строительных русских терминах.
Кстати, наша провожатая общается и пишет
на нескольких языках. Сказывается и отличное
языковое образование в болгарских школах, и
опыт работы нашей золотой девочки в других
странах, и в моей обожаемой Коста-Рике тоже!
Она работала там управлющей небольшого
отеля.
На десятом объекте мы сломались! Лучше
проекта я просто не могла бы себе представить!
Современный дизайн с элементами итальянского
ренессанса, – шесть этажей великолепных
роскошных аппартаментов в 300 метрах от
моря, – укомплектованный изумительной
итальянской мебелью по смехотворной цене! Кто
бы устоял перед этим? Наша квартира выходит
к персональному выходу в огромный бассейн с
венецианскими мостиками, обладает небольшим
садиком и будет построена через год!
Договор купли-продажи мы подписывали
уже в кромешной тьме на капоте машины, когда
наша Теодора, объездив всех – застройщика,
банк, адвоката и нотариуса, – привезла нам
готовый договор в гостиницу на подпись.
Подниматься в комнату времени не было – ещё
один клиент ждал документов. Работала она
виртуозно!

60

Глава 12. Питер.

Душа пела. События последнего дня
калейдоскопом проносились в голове... Всё
происходило так быстро, что не оставляло
шанса на долгое раздумье и колебания. Вчера
мы подписали договор на покупку нашей первой
квартиры на берегу моря, а сегодня, в последний
день нашего блиц-пребывания в Болгарии, мы
катим по бесконечным дорогам на Шипкинский
перевал с экскурсией. И говорим, говорим,
говорим...
Говорим о Теодоре, о нашей неожиданной
любви с первого взгляда к Болгарии, о Питере.
Питер – это наш застройшик. Блестящий
молодой человек с хорошим европейским
образованием, строит серьёзный комплекс
аппартаментов круглогодичного использования
со спа-процедурами и грязелечением. Тот, перед
которым мы вчера не смогли устоять и купили
его проект, не раздумывая.
– Сморите! Вот это – «рабочая лошадка»,
которая будет зарабатывать деньги в
туристический сезон, – осматривали мы вчера
несколько квартир.
– А вот эта – ваш шанс на отличную
инвестию! – Мы выбрали шанс.
Питер, при всей своей молодости, внушал
доверие и имел имидж серьёзного застройщика.
Мы обратили внимание на очевидную деловую
молодость страны: все, с кем мы имели дело

61

в различных офисах, были молоды, хорошо
образованы и прекрасно воспитаны!
В Тель-Авив мы возвращались победителями!
Рассказывали о впечатлениях, показывали
фотографии, делились деловыми планами. Мы
всегда щедро делимся с другими информацией –
пробуйте, дерзайте, процветайте!
Народ полетел в Болгарию. Дорон, едва
дождавшись нашего вовращения, рванул
по пути, проложенному нами, к Теодоре и
купил квартиру в обалденном проекте за
смешную цену! Мы наслаждались результатом,
финансовым успехом, наслаждались жизнью!
«Послевкусие» от Болгарии, её людей,
великолепной недвижимости, которую мы там
увидели, не давало нам покоя! Бесконечные
встречи с друзьями, знакомыми, сотрудниками,
бесконечные рассказы о чудных проектах,
увиденных на черноморском побережье, не
оставляли сомнения – мы полетим ещё раз!
На этот раз в другой регион. Но обязательно –
с Теодорой. А заодно навестим Питера и наш
проект.
И вот опять, после короткого ожидания в
аэропорту и короткого перелёта, из окна самолёта
я вижу ставшие уже родными и знакомыми
абрисы береговой линии черноморского
побережья любимой страны...
На этот раз нас встречала Болгария периода
бабьего лета, тихая, пронизанная паутинками,
одетая в золотую листву, через которую

62

пробивались косые лучи ещё горячего солнца.
Нас встречала Теодора. Мы снова бросились
друг к другу, и снова стояли, обнявшись втроём,
как будто не было последних двух месяцев, и мы
снова – в кадре непрерывно продолжающейся
съёмки!
Теодора понимала наше стремление
закрепить финансовый успех и поэтому
приготовила нам обширную программу
посещений самых лучших и развитых проектов
на побережье. Включая несколько городов и
регионов вдоль черноморского берега.
Ранним утром следующего дня мы выходим
из великолепной на этот раз гостиницы (осенные
скидки!) и видим знакомую машину. Наша
девочка, как всегда, – собранная, красивая,
ухоженная, улыбающаяся, – ждёт нас для новых
свершений! На этот раз нас трое – я, Йоська и
Яков. Яков присоединился к нам спонтанно. Ещё
в самолете «зацепились языками», рассказали
ему о наших чаяниях по поводу инвестиций в
местную индустрию отдыха. Яков загорелся
сразу и безоговорочно!
Мы волновались насчёт Якова – он
намного старше нас, как он перенесёт наш
сумасшедший деловой темп? Но наш новый
друг был непреклонен! Отправив жену в казино,
взгромоздился на заднее сидение и сказал
Теодоре:
– Трогай! Показывай, что там у вас есть!
Рассмевшись, мы тронулись в путь:

63

– Ну, Болгария! Показывай, что там у тебя
есть!
Первая же остановка в семейном отеле на
продажу заставила Якова раскошелиться. Он
купил этот трёжэтажный отель по цене половины
израильской квартиры и теперь сидел в машине
довольный и гордый собой! Хозян гостиницы
силой усадил нас за стол и всё наливал и наливал
ракию... Теперь, после этой дегустации, машина
неслась по дорогам особенно резво, а мы
смеялись, вспоминая процесс сделки.
Питер ждал нас в офисе. Как раз сегодня
он вылетал в Лондон на ярмарку проектов
со своим новым детищем – продолжением
комплекса спа-отелей. Цен на него ещё не было,
но красота замысла снова убила нас наповал!
Мы рассматривали красочные буклеты и
уверенность, что это и есть наше следующее
приобретение, поднималась волной в душе!
– Когда будет цена?
Питер морщит лоб:
– Ну, где-то дня через три.
– Здорово! Мы ещё будем здесь! Пришли
нам предложение!
Где нас только не носило в этот и в
последующие дни! Мы лазили в касках
по стройкам, рассматривая квартиры и
аппартаменты, мы взбирались по этажам без
лифтов на строящихся объектах, рассматривая
открывающиеся из окон виды, и примериваясь,
прицениваясь, делая финановые выкладки,

64

понимали с каждым днём всё яснее и яснее, что
мы ждём предложение Питера! Его проект снова
притягивал нас сильнее других!
На стройках и в офисах нас ждали,
Теодора работала и синхонизировала все
действия безупречно! Молодёжь, руководящая
строительством, удивляла нас элегантностью
стиля работы, красотой и воспитанностью! Но
мы ждали Питера...
Было много очень интересных предложений,
я старательно собирала информацию и буклеты...
для других людей. А мы для себя уже всё решили.
Звонок раздался в предпоследний день. Теодора
почти кричала в телефон:
– Есть цена! Питер позвонил мне сейчас из
Лондона! Банк утвердил цены, и он делает вам
20%-ю скидку...
Всё было решено. Так у нас появилась
вторая квартира в Болгарии. На следующий
день Теодора привезла договор в гостиницу. Мы
чувствовали, что жизнь наша как-то изменилась,
мы сделали разумные шаги по направлению
к Мечте, мы заставим работать наши деньги
и наших «рабочих лошадок» на нас, чтобы
однажды мы смогли бы любоваться настоящими
лошадками на лугу возле нашего дома в деревне!

65

Глава 13. Стилиан.

Прошло менее десяти месяцев со времени
нашего последнего пребывания в Болгарии,
и она вновь позвала нас! Питер сообщил, что
квартира готова, люди уже заселяют дом,
участок озеленён, бассейн наполнен водой, –
пора ехать!
Сборы были недолгими, самолёты после
очередной войны уже летали по расписанию, и
вот мы снова в болгарском аэропорту! Теодора
сообщила, что у неё может не получиться нас
встретить – она встречает клиентов в другом
аэропорту, и нас должен был встретить водитель
фирмы.
Мы опять с трудом пробиваемся наружу –
офицер security не понимает, почему мы
решили ехать самостоятельно, а не израильским
трансфером! Объясняем, что нас встречает
фирма, пробираемся через цепь полиции – и вон
там, вдалеке, фигурка нашей дорогой девочки!
Она всё переиграла, устроила так, чтобы только
встретить нас! В глубине души я в это верила!
Спортивное загорелое тело, накачанные
фитнесом мышцы, дорогая косметика,
супермодные рваные в каких только можно
пределах майка и джинсы – и поцелуи, объятия,
слёзы!
– Дорогие мои! Как же я вас ждала!
Договорились, что завтрашний день мы
посвящаем получению готового аппартамента,

66

оформлению документов и фотографированию
проектов друзей, которые с нетерпением ждут
фото-отчёта. И, со ставшей уже привычной для
нас скоростью 160, мы вылетаем на шоссе!
На утро следующего дня наша жизнь вновь
завертелась, как в калейдоскопе – Теодора
отказалась принимать квартиру, усмотрев в ней
пару недоделок, которые я бы и не заметила...
Поговорив с Питером по телефону, нам было
обещано привести всё в идеальное состояние
под личную ответственность Питера и Теодоры,
завезти мебель и в ближайшие дни прислать
фотографии аппартамента.
Всё же остальное – бассейн, парк у дома –
были идеально обустроены! Большинство
квартир были уже заселены постоянными
жильцами. Везде слышалась немецкая,
английская, русская речь. Одна из соседок,
русская женщина, подошла знакомиться и
недовольно сморщила носик, узнав, что квартира
на съём... А наша «трудовая лошадка» начинала
свой бег!
На следующий день нас ждал автомобильный
аллюр в поисках дома в деревне!
Теперь объясню. Весь этот год я провела у
компьютера, сверяя свои планы с тенденциями
мировых инвестиций. Я встаю каждый день в 4
утра, до 5-ти часов – моё «золотое время» для
занятий любимым бизнесом, затем мы с Бэни
выезжаем на работу, а в 6 я уже на рабочем
месте.

67

За время, проведённое у компьютера, я
наблюдала, как растут цены в Болгарии на
побережье. За год они выросли в местах с особо
развитой инфраструктурой до 30%! Получалось,
что мы вовремя купили аппартаменты! Теперь
наступала очередь частных домов в сельской
местности, цены на которые до сих пор были
смешными! В соседней Румынии. например, они
в десять раз выше!
Мы выезжали искать свой дом в деревне...
Теодора и Стилиан ждали нас в машине
у отеля. Стилиан – молодой симпатичный
парень, специалист по частному сектору на юге,
смущённо улыбнулся. Он не говорил по-русски.
Перешли на английский. Теодора очень тепло
отозвалась о профессиональных качествах
своего сотрудника, да мы и сами это вскоре
увидели!
– Мальчик ты наш золотой! – тепло
встречали его в каждой деревне, куда мы
заезжали.
Он занимался ремонтом, продажами,
перестройкой сельских объектов и делал это,
видимо, отлично, судя по реакции людей.
По программе, запланированной нашими
провожатыми, мы должны были посетить 11
объектов, которые выбрал для нас Стилиан.
Объекты все были на южных границах
Болгарии – районе хорошо развитых дорог,
суперов, медицинского обслуживания. Мы
проезжали новые гостиницы сельского туризма,

68

живописные реки и горы, было видно, что
завтрашний день этих районов не за горами, как
говорила Теодора.
Мы с Йоськой ждали «клик», как тогда, с
проектом Питера. И на четвёртой усадьбе это
произошло! Осальные семь осмотрели уже по
инерции, серде наше уже принадлежало нашему
будущему дому в деревне!
Крепкий дом с огромным участком земли,
на которой стоял артезианский колдец, второй
старый дом, требующий реконтрукции, ферма
для животных, виноградники. Он стоял в
центре хорошо развитой деревни с населением
из болгар, англичан, русских. К дому вела
живописная дорога, которая, ответвляясь от
новёхонького бана, шла вдоль живописной реки
по аллее из столетних дубов.
Соседи высыпали на улицу поглазеть на
потенциальных покупателей, а через минуту
уже несли фрукты, воду, домашнюю наливку и
улыбались, и приветливо махали руками вслед.
Я и мой муж ощущали себя дома!
– Ну, хорошо, – обращаюсь я к Стилиану.
– Ты отремонтируешь дом и превратишь
его в конфетку... Что же всё-таки я должна буду
везти с собой при вселении: постельное бельё,
посуду, что?
– Ничего, смеются Теодора и Стилиан, –
– Всё, включая домашние тапочки, будет
уже в доме!

69

Поздно вечером, уставшие, в шоке от
быстрой теодоркиной езды, добираемся мы до
гостиницы. Завтра нам предстоит открывать
фирму в Болгарии!
Не пугайся, читатель! Если человек
покупает в Болгарии дом с землёй, он обязан
зарегистрировать в стране фирму, с её
Уставом, реквизитами, расчётным счётом в
банке. Я ещё только в процессе поиска, чем
же будет заниматься наша фирма: интернет-
услугами, консультациями по малому бизнесу
и инвестициям, либо всем вместе, но имя у неё
уже есть – Мечта!

70

Послесловие.

Я заканчиваю повесть о двух годах моей
жизни – таких насыщенных, непредсказуемых,
деятельных! В них было всё – и боль, и
преодоление, и личностное развитие! В них
было много любви – к людям, к новым странам,
к мужу моему дорогому!
Мы начинали эти страницы жизни
потихоньку, наощупь, по пути к нашему дому в
деревне...
На иврите есть такая идиома: «Граница –
это небо!» Ну, то есть, возможности человека –
безграничны! И если ты впускаешь в свою жизнь
мечту, ты признаёшь её превосходство над всем
обыденным, будничным, сереньким, и твоя
мечта начинает руководить тобой и всей твоей
жизнью! Помните, как у Грина: «Несбывшееся
зовёт нас!»
– А как же домик в Коста-Рике? – спросите
вы, – променяла на сельскую усадьбу в
Болгарии?
– Да нет же, нет! Можно жить в Болгарии
жарким летом, которое всё же не такое
агрессивное, как в Израиле. Поливать цветы
на грядках, кормить кур и козочек, заниматься
делами фирмы по интернету. Потом, осенью,
которую я люблю больше всех времён года в
Израиле, гулять в моих любимых Иерусалимских
горах и бродить по любимым музеям... А зимой –
лететь в мою обожаемую Коста-Рику на ферму

71

с легендарными коста-риканскими лошадками,
на землю для которой мы уже заработали!
«Граница – это небо!» – помните?
Иногда мне говорят: зачем ты даёшь людям
так много информации о своих находках в
бизнесе? Вот повесть целую настрочила... А я
верю, что чем больше отдаёшь людям, тем больше
получаешь! Учитель мой тоже так думает – и вон
как развернул своё инвесторство!
Я даже подумываю сделать следующее:
допустим, обращается ко мне человек за советом
по зарубежным инвестициям на сайте, который
я сейчас строю, а я ему: – Прочти сначала вот
это! – и к повести своей отсылаю...
Конечно, можно было бы отослать к классику –
Роберту Кийосаки, например, к его «Богатый
папа, бедный папа». Но он же – классик, а я вот
она – тут, рядом! Со своим бизнес-планом и со
своими объектами недвижимости в Болгарии,
Америке, Коста-Рике, на Сицилии, – да мало ли
у меня сегодня в разработке!
Приходите, люди, научу, дам совет, построю
бизнес-план, чтобы каждому – по его росту, и
чуть-чуть навырост!
Чтобы каждому – по своему домику
в деревне, по мечте, по лугу для ромашек
с вольными лошадками на выгоне! И если
молодость человека определяется количеством
серотонина – гормона счастья – в крови, а не
паспортными данными, то заходите, читайте,
обращайтесь – поделюсь!


ИЗБРАННЫЕ СТИХИ

74

Я спрошу у судьбы...

Я спрошу у судьбы:
что ещё приготовила мне,
чем ещё угостишь,
что ещё предстоит мне отведать?
Может, счастья ещё?
Или вдруг в бесконечной войне –
горький привкус потерь
за желание зваться победой?
За желанье любить
вдруг оплаты потребуешь в срок?
Ну, за это, положим,
с тобою мы полностью квиты...
За небес глубину
и за сладкий свободы глоток
вдруг предъявишь счета
и вздохнёшь, что иссякли кредиты?..
Дорогая моя! Поступай, как удобно тебе, –
голубиной души моей почерк
уже не испортить!
За троих отстрадала
и жизнь проживала – в борьбе!
Ну какое коленце,
какой ещё выкинешь фортель?

75

Канатоходцем над землёй...

Канатоходцем над землёй,
на острой, как ножи,
стерне под босою ногой,
на резкости межи,
на выпуклой груди скалы,
над пропастью во ржи, –
вестибулярный аппарат, –
держи меня, держи!
Порою жизнь аванс дала и яркие огни,
порой – крушила и секла,
и резала ремни...
Но глянул грошик золотой
из суетной возни –
любовь моя, – и в дождь, и в зной! –
храни меня, храни!
На ежедневный подвиг – жить! –
я встану поутру.
Всё, что любить-не разлюбить! –
в ладони соберу...
Твой поцелуй в тиши ночной,
глоток воды в жару, –
пусть это будет всё со мной...
иначе – я умру!

76

В Испании знойной, в Испании пьяной...

В Испании знойной, в Испании пьяной
под ритмы ласкающих волн Барселоны
звучала гитара, под маечкой рваной
светилось безгрешное тело мадонны...
Как ярок фламенко в Испании страстной! –
насуплены бровки и профиль неброский, –
а гордая поступь и плат её красный
расскажут о жаре любви каталонской!
Там пела струна, и взрывались запястья,
там крик вырывался как клекот орлиный,
там он и она – два невольника счастья –
кружили по сцене в порыве едином...
А их обступали и горы, и люди,
маячил вдали Сальвадор неуёмный,
и яхт белоснежность на бризовом блюде,
и привкус сангрии в дыхании томном...
Я всё прижималась к родному предплечью
и сдерживать пламень в груди не пыталась, –
испанская сага любви человечьей
в крови моей красным вином разливалась!

77

Семь нот... семь клавиш... о любви...

Семь нот – и мир лежит, рыдая,
у ног царицы бытия!
Семь нот, гармония простая,
два лада, звуки, ты и я...
и миллионы
подключивших
мембраны уха
и души
и мириады
заключивших
свои объятия
в тиши
её аккордов
и лобзаний
стенаний
музыки
любви
мелодий
робких
начинаний
смычком водимых
не живи
вне сонма звуков
воздевая
в молитве
руки
в небеса

78

в её нетленности
живая
неимоверная
краса
О чём я? – о любви, о музе,
о музыке... – неразделим,
в гармоний тройственном союзе,
царицы властвующей нимб!
Семь нот – и в мире, обличённом
в экстазе скрытого огня, –
семь белых клавиш приручённых,
пленивших намертво меня!

79

Венера с головой из роз

Размышления у скульптуры Сальвадора Дали
В прогреваемой солнцем цветочной долине,
в живописных полотнах цветущей дали,
примеряю идею поместиться в картине,
примеряю скульптуру Сальвадора Дали.
Эта женщина с клумбой, в которую густо
понатыканы розы заместо мозгов...
Там всё розово – мысли и ящики бюста,
там всё женственно – даже шарниры шагов.
Я старалась прожить жизнью в розовом цвете,
я пыталась любить так, как любят цветы...
То ли бог, то ли чёрт, то ли ты не заметил,
как завяла любовь, как скукожился ты.
А теперь свою жизнь под израильским небом
проживаю в любви, что молила в мечтах!
Стёрты грани судьбы – где реал, а где небыль?
Как та баба Дали, что с цветами в мозгах.

80

Как же мне усмирить эту иноходь влёт...

Восходящую ввысь
устремлённости нить, –
разорвавшую внутренность песню, –
как мне в ней примирить,
припомадить, излить
остракизм неприемлемых версий?
Как же мне усмирить
эту иноходь влёт,
эту суть – пребывать инвалидом,
когда рифма не к месту,
а годы – не в счёт,
ком у горла, а сердце – болидом?
Это больно и сладко –
по кромке идти,
попирать общепринятость формы...
Мне бы с Разиным вместе
крамолу нести,
а не «вянуть» к стандарту и норме!
Это только крепчает –
хмельное вино
на закваске стреноженных будней...
Тело – глупость,
лишь духу вершить суждено
сверхзадачу судьбы многотрудной!

81

В этом тёплом дому...

В занавешенный рай,
за дубовой с засовами дверью,
каждый день прихожу,
за порогом оставив дела, –
в глубину твоих глаз,
в теплоту твоих рук! И не верю,
что была без тебя,
что без этого раньше жила...
Там, за дверью, царит невозможное
тихое счастье,
что сквозит в каждом взгляде
приспущенных в скромности век...
Там меня понимает
и дарит тепло и участие
самый нужный на свете
и самый родной человек!
В этом тёплом дому
удивительно тихие нравы,
здесь бордовые вина неспешно
и чувственно пьют,
и целуют в уста...
и другие ночные забавы
от нескромного ока при
свете луны берегут...

82

Там лелеют уют
и лелеют любовь, как награду,
и надежду таят
на счастливую жизнь впереди...
Я храню этот сказочный дом –
мне другого не надо!
Пощади меня, жизнь, –
этот рай у меня не кради!

83

в игольное ушко верблюжьей башкою

в игольное ушко верблюжьей башкою
под пение рака и свист воровской
была вероятность примерно такою
прибиться к тебе горемычной судьбой
мы дули на воду нам бабки гадали
на блюдце где воск растекался свечной
семь раз предавали семь раз убивали
чтоб сбрызнуть однажды водою живой
родившись вторично встряхнувшись от мути
отбросив лохмотья стыда и вранья
коснулись однажды друг друга две сути
любовью голодные страстью горя
съедаемы страхом дрожащие в боли
боясь говорить обнимать целовать
как звери из клетки как птицы в неволе
забывшие бег разучившись летать
и вот на совместной широкой подушке
спят два истукана довольные всем
и морда верблюда в игольное ушко
проходит с улыбкой без всяких проблем

84

Когда подплывает неслышно ночная рафсода

И это уже не зависит от времени года,
от слов и от взглядов, от места и срока любви,
когда подплывает неслышно ночная рафсода*,
и нежно ложатся на плечи ладони твои...
Любови во имя святое и страсти в угоду
тебе на алтарь возлагаю и эту, и ту...
Глаза твои цвета имбиря и светлого мёда
манят и зовут меня в сумерки и в темноту...
И шёпоты гулки, и речи бессвязно-безумны
своим откровеньем
и страстностью, и красотой.
Неспешны и робки касанья,
и таинством лунным
сияют, обнявшись, тела в темноте наготой…
Продлитесь слова и мгновенья на долгие годы,
в тиши целомудрие мысли и верность тая,
когда подплывает неслышно ночная рафсода,
когда остывает от бешенства солнца земля...
Рафсода* – плот (иврит).

85

Козий сыр, зелёные маслины

В детстве я увидела картину:
горный склон виднелся вдалеке,
козий сыр, зелёные маслины –
завтрак на расстеленном платке.
И стоял кувшин на тряпке белой,
гордый молодым своим вином,
и парил орёл, и вдаль летела
тучка в небе сине-голубом.
Как мечтала я о пасторали,
как любила вкус маслин зелёных!
В снах моих овечки разбредались
по библейским каменистым склонам.
Мы с тобой сидим, как на картине:
утро, овцы, зной, воды глотнуть...
Вот они – сыр козий и маслины –
стоит только руку протянуть.

86

Я имени её не назову

Я имени её не назову,
лишь укажу особые приметы
людей, которым выпадает ЭТО:
летают в снах и грезят наяву...
То в пурпуре грядёт, то в золотом.
В её уходе – злая инфернальность!
И не имеет общего реальность
с избранником твоим и божеством...
Наделены небесной красотой
любимых, в сущности, простые лица –
над каждым нимб божественный искрится,
струится имя музыкой святой!
Превозносить, боготворить, венчать,
терять сознанье от прикосновенья!
И так ли важно ведать в то мгновенье,
как ЭТО звать, как ЭТО величать?

87

Это любовь

А когда укачало... горячей волною...
понимать перестала... своей головою...
что же, к дьяволу, стало?..
происходит со мною...
поменялись местами... потолок со стеною...
Я уже знала, что это – любовь!
Как взмывают над бездной!..
как сигают с причала!..
стоголосой сиреной... очаровывать стала...
большеглазою серной обернулась...
пропала...
а вернулась верной... – до конца, до начала...
Я уже знала, что это – любовь!
Словно куклу качая, убаюкаю душу...
петлю с горла снимая, спасу от удушья...
раной – правда нагая... её вида не струшу...
поцелуем нечаянным... сон твой нарушу...
Я уже знаю, что это – любовь!

88

Буря. Поздняя любовь

Так разыгралась эта буря и гроза,
что – обрывала, рушила, сносила!, –
когда стреножить и сдержать –
увы! – нельзя
над сушею собравшуюся силу!
В слепой агонии стенали небеса,
выплёвывая молниями плазму,
и не желала, не могла уже гроза
противиться природному оргазму!
Вот так и поздняя любовь моя
скопившуюся нежность не сдержала –
и пролила, не прячась, не тая,
всё то, что втуне много лет держала...
И разразилась – как гроза, как гром! –
от страсти и от нежности сгорая...
потом заснула на плече родном,
потоки слёз счастливых не скрывая...

89

Ты богат был однажды...

Ты богат был однажды... Потерянный рай
замалёвывал истово серою краской...
Преуспел. Посерел. Но хватил через край –
даже жить научился стыдливо, с опаской!
А ведь был неуёмен! Счастливо глядел
на неё – королеву! Искал её губы...
Не ходил – а летал! Целовал как хотел!
Были истовы ласки и чуточку грубы...
Ты был принцем наследным,
пришедшим на бал, –
круглый мускул гулял под натянутой кожей,
в обручальном кольце крупный камень играл!
Ну и что, что вы были глупей и моложе?
Камень был дорогим... ты его потерял...
бриллиант закатился под ноги прохожим...

90

Ну, вот и всё, что я возьму с собою...

– Возьми с собой, –
мне прокричат с небес, –
всё то, что ты смогла приобрести!
А всё, что дорогого в мире есть,
поместится легко в одной горсти:
бороздка слёз на маминой щеке,
когда услышал мир мой первый плач;
пятёрка, когда вызвали к доске
за лучшее решение задач;
и первый золотой любви моей,
скатившийся по глупости с ладошки;
два локона с головок дочерей;
и хлеба поминального две крошки
с могилки, где родительский удел,
под плачущей украинской вербою;
кольцо, что ты на свадьбу мне надел...
Ну, вот и всё, что я возьму с собою.

91

Новая персидская сказка

Аяталловским путчем знаменитым,
последним рейсом, взятым под конвой,
из Персии, под свист антисемитов,
бежал отец твой навсегда с семьёй.
С французским гимназическим акцентом,
высок и строен, дьявольски красив,
в Израиле мешки с сухим цементом
носил на стройке и раствор месил.
Семья жила, и обрезались дети
в еврейской синагоге из камней…
В один из дней январских на рассвете
одним ребёнком больше стало в ней.
Ты рос в согласье с голосом традиций –
евреем в доме, воином в бою –
чтобы персидской сказкою свалиться
однажды в жизнь бедовую мою!
Семья затрепетала, не желая
разноплеменья, смешанных кровей!
Семья кричала, что я всем чужая –
ворона белая с заснеженных полей...
Что не понять мне доли мессианской,
не исчерпать судьбы своей до дна,
что стороной далёкой христианской
душа моя навек уязвлена!

92

Что не жена кошерному еврею,
рождённая под русскою звездой!
Что с детства пред мужчиной не робею,
имею гордый взгляд и голос свой...
В семейных хрониках
персидской новой сказки
Тебе дан статус объявившего войну, –
за право жить, не следуя указке,
за право выбирать себе жену.
Мы победили в этой схватке пылкой,
когда любовь и жизнь – на волоске!
Прижмусь щекой к пульсирующей жилке
под смуглой кожей на родном виске...

93

Акко – приют крестоносцев

Кубки заздравные, выкрики зычные,
ряса монашья, верёвкой прихвачена, –
здесь, в этом городе сорокатысячном,
войн крестоносных судьба обозначена.
Верой гонимые в глушь аравийскую,
руки в еду опускавшие с жадностью...
Факелы дымные. Латы арийские,
в мёртвые очи глядящие с жалостью...
Бритое тело под белой рубахою,
ночь на коленях, молясь, простоявшее…
Жизнь прожигают не с рыжей девахою –
с божеской верой, чело осенявшею!
Страшно за городом... Вороны слушают
трупов молчанье, упавших стенания…
В городе пиршество. Морем и сушею
новых солдат приведут на заклание!

94

Над развалинами Шивты...

Ах, какие небеса! Над безмолвием пустыни
с безрассудством Византии
солнце щедрое палит...
На развалинах церковных,
сохранившихся поныне,
череда святых купелей
отсвет давности хранит.
Над капеллой первородной
да над винными чанами
жизнь торговая кипела, плодоносила, цвела!
А сейчас над базиликой,
славной щедрыми дарами,
в бесконечной синей выси –
лёт пустынного орла...
Над развалинами Шивты*
под певучий шелест ветра,
под песков зыбучих шорох –
зной историю творит...

* Город этот, расположенный на севере пустыни
Негев, хранит 2000-летнюю память о расцвете и
упадке Набатейского царства. Шивта – один из
наиболее захватывающих археологических объектов
Израиля. Внушительные размеры пустынного города,
наряду с отличной сохранностью его архитектуры,
позволяют бродить здесь часами, не чувствуя ни
усталости, ни скуки. Когда приходит осознание
этой мощи и значительности, начинаешь наконец
понимать что подразумевают археологи, говоря о
«настоящем» древнем городе.

95

Эти стены повидали много дней –
лихих и светлых! –
жёлтый камень знает много
и о многом говорит!
Для меня милее нету тех истоков,
тех мгновений,
тех внезапных провидений –
голос крови, правды зов! –
пыль веков, краса развалин
да глубоких откровений...
в неизбывности сомнений...
в окружении веков...

96

Медные копи царя Соломона

Медные копи царя Соломона*,
красные скалы...
Ветром пустыни, сухим и солёным,
лица ласкало!
Древние гимны пустынной долины
спали в отрогах
розовых гор, что венчались козлиным
загнутым рогом,
ланью пугливой на пиках отвесных,
лётом орлиным...
Армией каменной в узницах тесных
спят исполины!
Спят, облачённые в яркие стразы,
сны фараонов...
Здесь брали золото, медь и алмазы –
мощь Соломона.

* Парк Тимна – медные копи царя Соломона.
В двадцати минутах езды на Север от Эйлата,
в одном из разломов гор, находится удивительная
долина, некогда бывшая медными копями царя
Соломона. Сейчас это место называется «парк
Тимна», и его посещают многочисленные туристы.
Парк – это долина, окруженная отвесными скалами,
высота которых иногда достигает почти девятисот
метров.

97

Музей. Иерусалим

Стеклянный куб, бетонные пролёты, –
аристократ в технократичном теле –
на гор святых вершины для чего-то
архитектуры чудеса надели...
Хрустальный отблеск стен угоден богу,
а горный воздух обостряет чувство...
и замирает сердце у порога
хранилища свидетельств и искусства!
А там, внутри, в тени от войн и света,
светится тёплым перламутром кожа
«фламандцев», в алый пурпур разодета
знать – куртизанки и монархи тоже...
Полощется Дега. Скирдой Ван Гога
намечен контур чувств. Мулаткой красной
Гоген дразнит столпов элиты строгой…
и Ренуар с Сезаном не напрасно
в душистом воздухе сирени и камелий
дают намёком Абрисы баркаса...
Там, в этих залах, тысячи немели
от дам геометрических Пикассо!

98

И храм Искусства, вне границ, вне веры,
окутал сердце щедрыми дарами...
А там, снаружи, расходились ветры! –
стучали в дверь разрушенного Храма*...

*Иерусалимский Храм являлся центром
религиозной жизни еврейского народа между X веком
до н. э. и I веком н. э. Храм располагался на Храмовой
горе в Иерусалиме. Согласно иудаизму, Храм будет
восстановлен в будущем и станет духовным центром
для еврейского народа и всего человечества.

99

В день, когда закончится война

В день, когда закончится война,
я открою окна и заслоны,
что в бомбоубежище бетонном
охраняли жизнь во время сна.
Я полью цветы, что на балконе, –
он вспарит всем тентом над посёлком,
ветер вдунет жизнь в его тесёмки
и разрушит физики законы!
Это тихий лёт вдвоём над горем,
над затихшими сиренами и пушкой...
А внизу – двух сбитых пальм верхушки
той ракетой, что упала в море.
Жалко птиц – их шелест рваных крыл
так беспомощен, когда рвались снаряды!
Им же невдомёк, что просто надо
лечь на землю, голову прикрыв.
Иль вбежать, хромая, по брусчатке
в тот подъезд, и в тот же миг услышать
смерти, разорвавшейся чуть выше,
звук и стук обломков на площадке...
В день, когда закончится война,
я налью нам полные стаканы
водки виноградной, – чистой, пьяной, –
чтобы залпом осушить до дна!

100

В Израиле... на русском языке...

Я ехала с сотрудником в машине
по утренней дороге на работу.
Всходило солнце, и шуршали шины...
Друг другу поверяли мы заботы
и новости последних дней. Учили
нехитрых русских фраз белиберду.
И эти упражнения носили
обыденный характер. На ходу
вдруг он сказал: – Ты спеть мне обещала
романс старинный русский. Это можно?
Я встрепенулась, воздуха набрала –
и первый звук пропела осторожно...
И – голос зазвенел, набравши силу! –
в романсе шар кружился голубой...
Машина вдоль по трассе проносилась,
как тройка с колокольцем под дугой!
Я – пела! – и про снежную равнину,
и про сирень, цветущую в саду...
Я пела в полный голос! И машину
все пропускали, пялясь на ходу
на тётку сумасшедшую, что пела
с самозабвеньем, с русским удальством!
Попутчик улыбался. И летела
душа наружу с лёгким ветерком!

101

Я пела о любви и о тревоге,
что до поры хранила на замке...
Звучал романс на утренней дороге
в Израиле... на русском языке...

102

Скрипка разговаривала с Богом...

Вариации на тему скрипичного концерта
Иосифа Ахарона (1886-1943)

Скрипка разговаривала с Богом.
Жаловалась: – Жизнь подорожала,
холодно в лапсердачке убогом,
да жена б не каждый год рожала...
– Я готов делиться коркой хлеба
с каждым из соседей, – в счастье, в горе –
чтоб жидовским не звались отребьем
детки в каждой драке, в каждой ссоре.
– Чтобы околоточный не зыркал
да не пялил глаз на дочку Браху...
Крышу подлатал весною лыком,
звал соседа, шил ему рубаху.
– Господи! Ведь мы ж блюдём Субботу,
заповеди все, что на скрижалях!
Руки вот распухли от работы,
пальцы еле шило удержали...
– Быть евреем, Господи, не просто
даже в мире сытых и богатых!
Говорили, перехрестов вдосталь
стало среди нас, жидков пейсатых.

103

– Господи! А как бы пригодилась
кроха счастья нам и деткам – тоже!..
Плакала струна, слеза катилась,
пела скрипка высоко, до дрожи...

104

Поговорим о вечности, о Брамсе...

После прослушивания сонаты
Иоганнеса Брамса
для виолы с фортепиано
Ми-бемоль-мажор
(Аллегро-апассионато).
Поговорим о Брамсе, о сонате, –
о бриллианте ключевой воды, –
что свежим ветром апассионаты
венчает Иоганнеса труды...
Поговорим об истинном и вечном –
о красоте, о жизни, о судьбе,
которые в движенье бесконечном
переплетает музыка в себе!
О, как ты пела, падчерица скрипки,
виола, отражая в тёмный зал
старинных лаков отсветы и блики!
О, как твой голос лился и дрожал!
И проникал под кожу тихим всхлипом...
И вверх стремился, покидая твердь!
И, в жизнеутверждении великом,
парил и правил, попирая смерть!

105

С какою светлой и изысканной тоскою,
с какою негой затихал порыв,
висящий над финальной тишиною,
предвосхищающей рукоплесканий взрыв!
Поговорим о вечности, о Брамсе,
о музыке, о жизни, о судьбе...

106

Посвящение Францу Шуберту

Под впечатлением от концерта
из произведений Франца Шуберта
(1797–1828) «Лебединые песни»
и камерного октета фа-мажор.

В напомаженной Вене, кружевами кипящей,
близко знавшей Сальери
и ванилью пропахшей,
в мезонине под крышей,
где сквозняк душу губит,
жил в века уходивший и болезненный Шуберт.
Опрометчивым жестом
опрокинут подсвечник...
Словно лебеди чёрные на луга бесконечные,
опускаются ноты непрерывною стаею
на листы, с разграфлёнными
нотными станами.
Этот истовый гений, этот Франц неуёмный,
Лебединую песню пел под крышею съёмной!
Сквозняками простуженный,
очарованный намертво,
он рукою натруженной выводил Серенаду...

107

Пел фагот и валторна
в мезонине под крышею,
звуки медного горна в этой музыке слышались!
Там стенали и плакали
Горный Царь и Красавица –
до утра свечи капали, пока воск не оплавится...
Там, в обители съёмной,
вне богатства, вне времени,
бился пульс неуёмный несчастливого гения!

108

и звуком очарованную душу...

Минором Брамса* и «Петраркой» Листа**
живу вчера, сегодня и давно, –
цыганкой Дворжака*** в рубиновых монистах
и Маргаритой**** в опере Гуно.
Я так устроена, я так живу на свете, –
я музыкой дышу! И в добрый час,
на сцене, умирая в акте третьем,
в финале воскресаю каждый раз,
когда взрывает зал под крики «браво!»,
и счастливы скрипачка и квартет...
Я ей своё восторженное «WOW!»
сегодня бросила на сцену, как букет!

*Иоганнес Брамс (1897, Вена) — немецкий
композитор и пианист.
**Ференц (Франц) Лист (1811, Австрия) —
австро-венгерский композитор, пианист, педагог,
дирижёр, публицист.
***Антонин Леопольд Дворжак (1841) –
чешский композитор. В его произведениях широко
используются мотивы и элементы народной музыки
Моравии и Богемии.
**** Маргарита – главная женская партия в
опере Шарля Гуно (1818, Франция). Написана на
сюжет первой части трагедии Гёте «Фауст».

109

Без моего участья невозможен
ни первый звук, ни лёгкий взлёт смычка!
Код музыки в мозгу моём заложен
в подклеточной структуре ДНК.
И дай мне бог жить долго, чтобы слушать
той музыки волшебной благодать!
И звуком очарованную душу
по коду дальнему потомку передать...

110

Доницетти, Доницетти...

под впечатлением
от оперы Доницетти
«Лючия ди Ламмермур»...

Доницетти, Доницетти...
своды замка, пыль столетий...
В прах гармонией сражённый,
рукоплещет, стоя, зал...
Эта женщина на сцене, –
руки пали, словно плети, –
и, безумством поражённый,
голос плакал и дрожал...
Ах, Лючия, что за козни
да дворцовые интриги
умыкают жизнь инфанты,
обрывают песнь твою!
Межусобицы и розни
политической квадриги...
Я, как ты, под светом рампы
перед публикой стою...
Не смолкайте, звуки соло,
не стелись по сцене платье,
прочь прощальные одежды,
что пророчат мой финал!
Невозможное тремоло,
как последнее объятье
обескровленной надежды...
Поздно. Занавес упал.

111

в огне костра пылая...

«Норма»— лирическая трагедия в двух
актах итальянского композитора Винченцо
Беллини (1831). Итальянское либретто Феличе
Романи по трагедии Александра Суме «Норма,
или Детоубийство».
Является превосходным образцом традиции
бельканто. Заглавная партия — одна из
самых трудных в репертуаре сопрано. Самой
знаменитой Нормой XX века была Мария Каллас.
Этот цикл был написан под незабываемым
впечатлением от прослушивания партии
Нормы в исполнении одной из известнейших
исполнительниц современности – Димитры
Теодоссио (сопрано, Греция).

1. Задолго до прослушиванья «Нормы»...

Задолго до прослушиванья «Нормы» –
вся боль измен, вся горечь женских слёз,
под будущую партию валторны, –
всё горе преданных в душе отозвалось!
Я буду плакать, сидя в тёмном зале,
под звуки скрипок, под тарелок медный звон!
Припомню всё, что некогда сказали
в безвыходности губы... Горький стон

112

сорвётся с уст в том месте, где восходит
обманутая мужем на костёр!
Пусть страстную мелодию выводит
безумных скрипок яростный напор!
Пусть бьют литавры, сердце разрывая! –
омелы ветвь... и скомканной судьбы
мелодия... в огне костра пылая,
сгорит любовь под страстный зов трубы!
А детских судеб брошенные лики –
виоле по плечу... Пусть грянет день! –
пройдёт по сцене под оркестр и крики
моей любви раздавленная тень!

2. Норма

Вопрос отвергнутой любви, измены лихо –
и королю, и простолюдину не прост...
Марии Каллас слава не утихла,
а Норма новая выходит на погост!
Ты пела, женщина, о верности и чести,
о детях, о любви и о судьбе!
И – токи всепрощения и мести
бродили, неуёмные, в тебе!
Убить – кого? – его, детей, замену-
прислужницу и умереть самой?
И не приемлет мозг... и боль измены
изводит лютым горем и тоской!

113

Рыдали скрипки! Страстное бельканто
всходило в пламя, как на эшафот!
Душой и волшебством её таланта
я верила, что Норма не умрёт!
Но – пели трубы! Яростное пламя
сжигало ветвь омелы и любви!
И долго чудился под босыми ногами
жар угольков, пылающих в пыли...

3. Casta Diva

Casta Diva*! Боже милосердный!
Как вернуться к жизни и к словам?
Слёзы до сих пор... Овалом бледным –
скорбное лицо под стать глазам...
Casta Diva! – горе бабьей доли
голосом отвергнутой любви...
И – неважно, из какой юдоли,
и в каком бы веке ни живи, –
Casta Diva! – сердце, чуть живое,
плещется о кромки бытия...
Прекратите! Воздуха! Покоя! –
там, на сцене, полыхаю я!

*Casta Diva – одна из наиболее известных
оперных арий из оперы Винченцо Беллини «Норма».

114

Casta Diva! Дайте опереться
на мужчины крепкое плечо! –
чтоб любил по-прежнему –
всем сердцем,
чтоб любил, как прежде, горячо!
Casta Diva! Горестно и чинно
публика молчала, расходясь...
На предельной скорости машина
ночью полнолунною неслась!

115

Соло гобоя

Вариации на тему произведения
Фрэнсиса Пуленка
«Секстет До-мажор».

Рыжая бестия. Флейта у губ.
Соло гобоя.
Ритмы сумбурны. Безумие труб.
Горе изгоя.
Великодушен. Лиричен. Высок
неимоверно
сам гобоист! Но колотит в висок
россыпью нервной...
Мозг запредельно работать устал,
высохли губы...
Звуков поток, расширяясь, хлестал
полицу грубо!
Переливалась за верхний предел
музыка серца!
Незащищённый зритель сидел –
некуда деться...
Рыжая бестия. Стонет кларнет
тактом последним...
И с сожалением сходит на нет
Фрэнсис наследный...
Долго уходит, закутан плащом,
закоренелый
гей, а по залу – гуляют потом
запахи серы...

116

Молитва о дожде

По мотивам музыкальной
молитвы о дожде Бэри Сахарова.

басами в землю ушла гитара
хрипела трудно и гриф качала
высоким саксом там-тамом ярым
руками в небо толпа кричала
там пел мужчина и вторил дискант
дуэтом страстным как в синагоге
верхи сплетались с аккордом низким
взлетали руки плясали ноги
сверкали бивни мгновенных клавиш
мольба о ливне о каплях влажных
неужто боже без гроз оставишь
а впрочем это уже не важно
хлестали ливни плевков ракетных
утрись и щёку подставь вторую
кричало соло огнём ответным
танах и банджо за твердь святую
удары сердца и барабана
сливались в гулком едином пульсе
там пел мужчина в ковбойке рваной
уже не пряча своих конвульсий

117

игрою света и влаги жаждой
людей слепило и с мест срывало
гитара пела молился каждый
сносило крышу от криков браво

118

Плач по погибшим конникам

Вариации на тему трио
Сергея Рахманинова «Lento lugubre»
(«похоронный слышен звон»), 1892 г.

И как написано в «Житие Александра
Невского», «и бысть сеча зла, и треск от копий
ломления, и звук от сечения мечного, яко же и
озеру промерзшию двинуться. И не бе видети
льду: покры бо ся кровию».
Немецкие рыцари потерпели полное
поражение. Вопрос о потерях сторон до сих пор
является спорным. О русских потерях говорится
туманно – «много храбрых воинов пало»...

похоронный слышен звон «Lento lugubre»»
то ли крик а то ли стон сомкнуты губы
запредельной скрипки плач вторят аккорды
там казнёный и палач конские морды
кони Невского во льду склеены гривы
там виолончель в бреду несуетливо
нот фортепианных лёт смерть подступала
уходили все под лёд подняв забрала
содрогались телеса тонущей рати
уходили в небеса плач и проклятье

119

зал потерянно молчал слёзы как комом
пульс у каждого стучал мет-ро-но-мом
но последний звук осел снежною пылью
тихий ангел пролетел сломлены крылья

120

в Гаване я к радости той прикоснулась

кубинскую румбу
кубинскую самбу
кубинскую сальсу
под гул барабанов
под стоны гитары
под тусклою лампой
на уличной площади
в центре Гаваны
плясала девчонка
она упивалась
она хохотала
сверкая зубами
взлетала юбчонка
до плеч поднимаясь
и ритм отбивался
босыми ногами
всё это вертелось
всё это смеялось
в коктейлях в дыму
от сигары чадящей
и верить хотелось
что жизнь состоялась
что ритм бесконечный
и есть настоящий

121

ритм жизни танцуй
безоглядная юность
живи невозможную
жизнь прожигая
в Гаване я к радости
той прикоснулась
под лампой плясала
девчонка босая

122

Перед картиной Марка Шагала

Перед картиной Марка Шагала –
в выси небесные ветер пречистый,
пахнущий розой, ирисом, сандалом,
душу уносит лёгкою кистью...
Перед картиной мэтра иллюзий,
шелковых шлейфов и розовых лилий,
звёздных, исполненных нежности блюзов,
взглядов овечьих и мягких идиллий,
перед картиной таких мирозданий,
где б проживать бесконечно хотелось! –
в дымке кисейной из томных желаний,
где б в поднебесье леталось и пелось!
Перед картиной вечерней порою –
ясный твой взгляд, предназначенный свыше...
Взявшись за руки, взлетим над землёю
с тихой улыбкой... Нас не услышат.


Содержание

ДОМ В ДЕРЕВНЕ Глава 1. Нисим. Глава 2. Фабиан. Глава 3. Дорон. Глава 4. Сашка. Глава 5. Йоська. Глава 6. Ольга. Глава 7. Рони. Глава 8. Глава 9. Гиль. Глава 10. Стефан. Глава 11. Теодора. Глава 12. Питер. Глава 13. Стилиан. .........................................................65
Послесловие. ........................................................70
ИЗБРАННЫЕ СТИХИ ..................................................73
Я спрошу у Канатоходцем над землёй... .........................................75
В Испании знойной, в Испании пьяной... .................76
Семь нот... семь клавиш... о любви... .........................77
Венера с головой из роз ...............................................79
Как же мне усмирить эту иноходь влёт... .................80
В этом тёплом дому... ....................................................81
в игольное ушко верблюжьей башкою .....................83
Когда подплывает неслышно ночная рафсода ........84
Козий сыр, зелёные маслины .....................................85
Я имени её не назову ....................................................86
Это любовь Буря. Поздняя любовь ..................................................88
Ты богат был однажды... ..............................................89

125

Ну, вот и всё, что я возьму с собою... .........................90
Новая персидская сказка .............................................91
Акко – приют крестоносцев ......................................93
Над развалинами Шивты... ..........................................94
Медные копи царя Соломона .....................................96
Музей. Иерусалим ........................................................97
В день, когда закончится война ..................................99
В Израиле... на русском языке... ...............................100
Скрипка разговаривала с Богом... ............................102
Поговорим о вечности, о Брамсе... ...........................104
Посвящение Францу Шуберту .................................106
и звуком очарованную душу... ..................................108
Доницетти, Доницетти... ............................................110
в огне костра пылая... .................................................111
1. Задолго до прослушиванья «Нормы»... ...............111
2. Норма 3. Casta Diva Соло гобоя Молитва о дожде Плач по погибшим конникам ....................................118
в Гаване я к радости той прикоснулась ...................120
Перед картиной Марка Шагала ................................122



Тираж 150 экз.
Литературный редактор и корректор
Лариса Кузьминская
Компьютерная верстка Вадим Калинин
Edmail: verstkapro@bk.ru
Отпечатано в типографии ООО «Литера М»
390035, г. Рязань, ул. Гоголя, д. 16, оф. 204, т.(4912)
93d70d38 edmail:LiteraM@mail.ru
Стихи и проза
Я спрошу у судьбы
Виктория Левина
На обложке работа известного израильского
художника Менаше Кадишмана «Портрет овцы».