1972-ой год. Детский хоспис в пригороде Эдинбурга.
Марго умирала и она это знала. Только никак не могла понять, как рак (такой громадный!) смог залезть в ее кровь и почему его никак нельзя оттуда достать. Ей никто ничего не объяснял. Мама, вся в слезах, молча сидела рядом у кровати и просто гладила ее руку. Отец, и без того с некрасивым лицом, как то моментально покрылся морщинами и проседь уже завоевала не только его виски, но и затылок. Ничего не объяснял угрюмый и высохший врач-доктор Старк. И сосед-парнишка лет шести тоже молчал, пока не умер позавчера. Он вообще ничего не говорил. Лежал и остекленевшим взглядом смотрел в потолок. Марго решила, что его заколдовали и не лезла с расспросами.
Кап-кап-кап.
Девочку гипнотизировала колба в капельнице в которую поступало бесцветное лекарство из флакона.
Сегодня ее сиделкой была очень забавная старушка. Нянька вечно бормотала что то на своем, непонятном и смешном языке. Марго допытывалась, откуда та родом, но бабулька лишь отмахивалась. Девчушка сразу ее полюбила. Дети всегда тянутся к светлому и доброму. Лишь взрослея, мы начинаем от такого отмахиваться, то ли боясь подвоха, то ли чувствуя себя слишком зрелыми для простых и хороших чувств.
Кап-кап-кап.
"Завтра Рождество!"-подумала Марго-"а значит подарки и куча сладостей". Сладостей у нее, правда, теперь хватало и без праздников. Только вот есть их совсем не хотелось. Силы покидали девчушку.
-Мисс, мне много, так что съешьте мои конфеты, - предложила Марго сиделке.
-Динькую пани,- поблагодарила та, а сама продолжила застилать свежим бельем постель умершего парнишки.
Сказать, что Марго рассмеялась, было бы очень мягко. Она захлебнулась смехом. Слезы покатились таким градом, который не вызвала бы самая жуткая боль. Скрючиться девчушке не давала игла в вене, что была надежна зафиксирована пластырем.
-Что тебя рассмешило, милая? - уже на сносном английском спросила сиделка
-Повторите, мисс, -упрашивала Марго между приступами безудержного хохота.
-Что повторить, моя хорошая?-недоумевала старушка.
-Динь-динь.....
-Динькую это спасибо. Так у нас говорят.
Марго успокоилась лишь когда появилась медсестра, чтоб извлечь иглу из ее вены и унести капельницу.
Старушка-сиделка,наконец, закончила со сменой белья на постели и подошла к девочке. Она взяла конфету с тумбочки, при этом Марго отметила своим очень пытливым взглядм, как у бабульки из кофточки показался странной формы крестик. Восьмигранный и совсем не похожий на те, что видела девчушка до этого . Она не стала о нем ничего спрашивать, тем более после столь продолжительного смеха ее стало клонить в сон.
-Спи, красавица моя, -сиделка ласково погладила Марго, - ночью я дежурю, так что посижу с тобой, мой ангел.
Ночи для девочки были жутким кошмаром. Днем мысли о смерти появлялись, конечно. Но они так не пугали. Ночь же приходила и приносила все страхи неизбежной онкологической участи. С мисс Мэри, так звали санитарку, было много спокойней.
-Спасибо, мисс, - я бы этого никогда не забыло, но может уже завтра умру. Но все равно спасибо.
-А вот о смерти мы поговорим когда проснешся, идет?
Марго кивнула и тут же провалилась в сон.
Спала она до первых сумерек. Ночь опускалась над вольной Ирландией. Ночь перед Рождеством. Крошка проснулась.
Мисс Мэри сидела рядом и Марго ей благодарно улыбнулась.
-Поешь, Солнышко? - спросила сиделка
Девчушка нехотя кивнула. Уже давно не было никакого аппетита, однако и расстраивать отказом добрую старушку ей не хотелось.
-Ешь, красавица! Ешь, милая!
Марго стала усиленно грызть яблоко.
-А почему у Вас такой странный крестик на шее? - наконец решилась спросить она.
-Совсем не странный, там где я жила все носят такие. Это православный крест.
-Вы верите в бога? А почему? - Марго для своих шести лет была на редкость смышленным ребенком. Многие ее вопросы докучали взрослым, часто потому что на них не могли дать ответ.
-Я была молода, - начала повествование мисс Мэри. - и с самого детства была очень предана Богу и сыну божьему. Меня хотели отдать в монастырь. Это такая обитель, где все молятся и всю свою жизнь посвящают Всевышнему. Тебе понятно?
Марго кивнула, хоть пока поняла немного.
Старушка продолжила.
"Но началась война. Страшная война, самая страшная придуманная человеком. Отец убивал сына, брат брата, а верховодили всеми два черта с козлиными бородками. У меня на родине появился атаман, лихой парень, хоть и росточка небольшого. Все называли его батькой. Был у него хлопчик (парень по вашему), полюбилась я ему. Так вместо монастыря я пошла замуж. Но те два черта разбили батькину армию и в последний момент мы успели сбежать. Батька поселился в Париже, там и умер. Муж мой его немного пережил и умер в Англии. Я погоревала, да вернулась к Богу. Паломничала, всю вашу Европу исходила. И призвал меня Всевышний помогать страждущим. Так я оказалась здесь."
-А разве у бога есть сын? И где он? - Марго перестала жевать, своим очень прозорливым умом она начала понимать, что разговор напрямую относится к ее будущему.
-Есть сын и зовут его Иисус Христос. И он был послан на землю, чтобы искупить все наши грехи. В страшных муках искупить, хотя мог отказаться.
-Так почему не отказался?! - глаза Марго аж загорелись от того интереса, что вызывал у нее рассказ старушки.
-Если бы он поддался искушению дьявола и отказался, тогда бы мог править всем миром. А так, пошел за нас смертных людей на лютую смерть. Его распяли на кресте. Вбили в руки и ноги громадные гвозди и оставили умирать.
Марго приходилось слышать новозаветную Библию. Но вот так, в сумерках, накануне собственной смерти все воспринималось совсем по иному. И звучало это не из уст занудного пастора, а от добрейшей сиделки, что не покинула ее в Рождественскую ночь.
-Жаль, что я скоро умру. Я еще столько не знаю. И я бы пошла за Христом, да и за вашим батькой-атаманом тоже.
Старушка очень пристально посмотрела на Марго, - у Христа был выбор. Смерть в муках или власть над всеми людьми. Ты готова сделать выбор и умереть за людей.
Марго даже не задумывалась, - Конечно!
-Тогда ты не умрешь, вернее умрешь но еще очень не скоро, - как то очень обыденно для столь важного сообщения сказала старушка, - мне было видение, еще в детстве. Господь дал мне свою милость - даровать жизнь, но только одну. Мне хотелось подарить ее умирающему мужу. Но он так страдал от своих боевых ран, что сам попросил дать ему уйти. Уже не спасали лекарства и водка....
-Водка? - Марго впервые слышала это слово.
-Это виски по вашему. Гадость, но боль иногда помогает снять, - поянила мисс Мэри.
-Почему Вы отдаете жизнь мне, а не тому....,- Марго покосилась в сторону кровати умершего недавно парнишки.
-На моих руках умерло много детей. Конечно всех было жаль.
-Так почему я?! - Марго покрылась алым румянцем, что отчетливо был виден даже в сумраке больничной палаты. Такой румянец, что нечасто и на здоровом то ребенке увидишь.
-Сейчас ты уснешь и все забудешь, - полушепотом произнесла сиделка, гладя совсем облысевшую после химиотерапии головку Марго, - а завтра проснешся вполне здоровой и пойдешь домой к родителям. Тебя ждет много-много подарков. Очень быстро отрастут твои золотые ирландские кудряшки...
-Я буду красавицей? - Марго начала зевать.
-Нет, красивыми будут твои поступки и твой последний выбор.
Но этого девчушка уже не слышала. Она безмятежно спала.
Из-за туч выглянула луна и своим светом, преломленным в стекле окон, отразившись от седин сиделки, создала над ее головой нимб. Может и луна, а может сама старушка, получив от Всевышнего такой дар, стала святой.
2014 год. Центральный офис одного из крупнейших банков в Лондоне.
Марго чуть задержалась перед дверью своего кабинета. Она как в зеркало посмотрела в идеально отпалированную табличку с ее именем и должностью. Грубые, совершенно ассиметричные черты лица. Она была некрасива, даже лучшие визажисты не смогли придать ей привлекательность. И только волосы. Золотые ирландские кудряшки и к 42 годам не требовали ни краски, ни лака. Они задорно блестели на зависть даже ее секретарше, восхитительной брюнетке итальянского происхождения.
"Маргарет Мак Кинли"
Марго попыталась вспомнить. Кто-то еще носил такую фамилию из элиты. "Президент США!" - вспомнила она из университетской программы, - "кажется его грохнули анархисты. Ну правильно и сделали!" И с этой мыслью Марго зашла к себе в приемную.
Описаная выше секретарша, при появлении босса, даже не подумала оторваться от палировки ногтей. Ее звали Роза и она была великолепна. Что впрочем никогда не раздражало дурнушку Марго.
-Что интересного в нашем террариуме? - спросила мисс Мак Кинли у любующейся блеском дистальной фаланги своего мизинца подчиненной.
-Ты песье ирландское отродье, но я с этим не согласна. На работу ты пришла даже раньше, - Роза принялась за ноготь безымяного пальца, - так выразился шеф минут пятнадцать назад.
-Надеюсь ты позвонила своим итальянским красным бригадам и велела наконец его грохнуть. Иначе ты уволена.
-Даже безработной я предпочту остаться либералкой, - парировала Роза, - а не левым радикалом.
-А зря. - Марго жутко не хотелось начинать рабочий день, и она продолжала спор с секретаршей, - левая экономика куда эффективней. Тьма тьмущая паразитов типа нас с тобой даже не успевают потратить заработанных денег. А вот у социалистов все поровну между всеми, значит и потребление много больше. Значит и промышленность не простаивает, и безработицы нет. Моя идея, дарю. Можешь ехать в Осло за Нобелевской премией.
Марго зашла к себе в кабинет и с ненавистью глянула на триптих из трех рабочих мониторов. Ближайшие часов двенадцать (и это минимум) они будут выматывать ее до полного изнемождения. Она вышла на связь с шефом.
-Ирландское песье отродье на месте, - произнесла она вместо приветствия.
-Чем будешь занята сегодня? - дребежащим, как крышка на кипящей кастрюле голосом, буркнул шеф и тоже не соизволил поздороваться.
-Сяду на личный вертолет и полечу скидывать с него баксы, как завещал нам великий Бен Бернанке.
Марго знала о "трогательных" отношениях главы банка с бывшим директором федрезерва США, посему "ирландское отродье" было отомщено сполна.
-Кажется, это моя судьба собачиться со всеми главами ФРС, даже если они еще об этом и не подозревают.
До Марго доходили подобные слухи.
-Я думала, что коллекционировать сплетни это удел моей секретарши, а не шефа.
-Кто то там за океаном тебя сильно любит, Крошка. А может им нужна та, которой еще далеко до климакса. Намек был на нынешнюю главу ФРС, старушку Йеллен.
"Крошка" в твоих бирюзовых бикини, - подумла злорадно Марго, - и та без дела в силу полнейшей импотенции, чертов пидор."
Сведенья об ориентации шефа, конечно, были от Розы. Ее блистательная внешность позволяла быть неплохим агентом и узнавать все у озабоченных ее красотой сотрудников. И это не мешало ей при этом оставаться истинной итальянской католичкой и не вязнуть в бесчисленных романах.
Толерантными к сексменьшинствам можно считать скандинавов, менее французов и уж совсем нетолерантными только ирландцев.
-Да...совсем забыл, - продолжил глава банка, - завтра...
-Завтра! - эмоционально перебила его Марго, - завтра Рождество и меня ждут родители.
-Я думал ты пожертвуешь Рождеством ради недельки, чтобы слетать в Штаты. Разговоры о федрезерве, поверь, имеют основу. Твои шансы невелики, но они есть! Только представь, дочь простого ирландского сварщика и домохозяйки становится, по сути, владыкой его величества доллара.
-Иногда я завидую сварщикам и остальным пролетариям, - горько заметила Марго.
-Это почему? - не без ехидства спросил шеф.
-У них, в отличии от нас, банкстеров, есть профсоюзы, - пояснила мисс Мак-Кинли.
-Так вот, - глава банка был настойчив, - завтра ты сделаешь абсолютно анонимный перевод некой суммы. Но перед этим у тебя будет крайне важный разговор. И, будь так добра, без своего фирменного хамства.
День как день. Цифры прыгали по всем трем мониторам, информируя об изменения на бирже. Заходили подчиненные с текущими делами. Выходили на связь выжные и не очень персоны. День как день и он клонился к закату. Сумерки заставили засветится лондонский сити всеми цветами неона. Улицы обрядились гирляндами фонарей. Марго этого ничего не видела. Ей, чертовски уставшей и вымотанной банковской суетой, просто хотелось вырваться из финансового Вавилона, всадить в себя полбутылки армянского коньяка по примеру Уинстона Черчиля и забыться сном.
Увы, даже когда последний сотрудник, за исключением преданной Розы, покинул стены банка, она продолжала трудиться.
На связь вышел шеф.
-Ты все еще на работе, Крошка? Похвально, очень похвально! Твой обожаемый Вертолетчик (подразумевается бывший глава федрезева США Бернанке. Прозвище было дано журналистами па шуточное предложение Бернанке скидывать деньги с вертолета, чтобы повысить потребление) в это время уже зарабатывал себе цирроз в попойках, а не гробил себя на работе.
Марго подобная "забота" сил и энтузиазма не прибавила.
-Мне тоже кажется, что перспектива трудового геморроя куда лучше чем цирроз, - парировала она.
-Кстати, крошка, я поставил на наш межбанковский тотализатор, что твоя секретарша позволит себя дефлорировать только с разрешения Ватикана и лично Папы, - шеф не унимался в своих жалких попытках "острить".
Марго усмехнулась. Она включила громкую связь, руки были заняты (ее пальцы задорно танцевали по клавиатуре). Дверь в приемную была приоткрыта, так что Роза слышала весь разговор. И значит месть последует.
Сама же мисс Мак-Кинли в ответ на тотализатор вполне могла устроить межбанковский опрос. В частности как обращаться к шефу - "мистер" или "мисс". Или попробовать угадать по его необъятному брюху срок его беременности.
Но Марго вдруг почувствовала необычайную усталость. Ей уже не хотелось быть главой федрезерва. Деньги, деньги, деньги. Какой смысл в ее работе? Переложить столько то миллиардов из одного кармана в другой? Она помнила как с работы приходил уставший отец-сварщик. Кому то он провел в дом тепло, кому то воду. Какой полезный труд! Ну или мать-домохозяйка в вечной заботе о своих пятерых детях, в том числе и о Марго. А здесь...
Деньги уже давно не строили заводов и не давали рабочих мест. Они только плодились и плодились с интенсивностью гонококков в чашке Петри. Их смысл был в одном - безудержное размножение без всякой пользы. Еще они помогали плодиться ордам паразитов и дармоедов, к коим Марго с недавнего времени стала относить себя и весь банковский коллектив из чьих то бестолочей сынков, племянников, любовниц.
-Так вот, крошка, - продолжил глава банка, - то рандеву и перевод, что я тебе обещал на завтра состоится сегодня. Дело крайне грязное, посему все сведенья будут немедленно удалены. Ты знаешь как.
-Почему я? - спросила мисс Мак-Кинли, хотя сама прекрасно знала ответ на вопрос. Чтобы повязать "кровью" и ее.
-Я уже праздную Рождество, Крошка. А ты трудишся на свой, уверяю, немалый рейтинг.
Как Марго достгла своих банковских высот? Наверное благодаря неординарности и редкой оперативности мышления. Должности рядовых исполнителей всегда были заполнены заурядными сотрудниками, неизменно с покровителями из верхов. Но вот частые неординарные, даже критические ситуации требовали качеств мисс Мак-Кинли. Ей прощалось все. Ее хамство, ее пролетарское происхождение, ее презрение к любой власти. Ей не простили бы только сбоя в работе. Пока их и не было. Наверное, ее кандидатура на замену старушки Йеллен, нынешней главы ФРС, что пришла на смену Бернанке, и была вызвана очень непростой ситуацией в глобальных финансах.
-Я все сделаю и тогда, понимаю, в Рождество я свободна?
-Излишний вопрос, Крошка, - пробурчал шеф, - вали в свою Ирландию и веселись!
В столь "важном" разговоре, как анонсировал его, шеф, не было ничего важного.
На мониторе появился уж слишком смазливый славянин в военной куртке натовского образца. Марго не включила свою веб камеру. Достаточно было и голосового общения, а вот собеседника видела. Тот предлагал насладиться его красотой, чуть обнажив крепкую грудь, расстегнув вверх своего хакки. Русые волосы не по-военному были длины и волнами ложились на плечи. А задорные, небесно-голубые глаза, на фоне песочного цвета одежды создавали тон жовтно-блокитного украинского флага.
"И охота тебе себя, такое великолепие, грохать в вашей славянской бойне"-промелькнуло у Марго.
Дальше собеседник стал банально клянчить деньги. Он ссылался на какие-то пункты договоров, на сложность выполняемых задач, на зимние неурядицы, и он бы, наверное, еще приплел массу факторов, включая эпидемию лихорадки Эбола и падение курса японской йены, но Марго это утомило и она прервала откровенный скулеж вопросом-сколько?
Славянин, не задумываясь, озвучил сумму.
"Не так уж много ты и стоишь, смазливое наемное ничтожество,-усмехнулась мисс Мак Кинли,-арабы в таких делах не скромничают."
-Хорошо,-уже вслух произнесла она,-сегодня вся сумма будет у вас.
-Динькую пани,-весело отозвался славянин и в этот момент на его груди засверкал золотой крестик восьмигранной формы.
В кабинет к Марго зашла Роза. Она видела шефа разной. В стельку пьяной, матерящейся сразу на трех языках в общении с какими-то премьерами, забавляющейся в дартс, где мишенью была рожа управляющего банком. Но сейчас...
Мисс Мак Кинли сидела парализованной. Ее ошарашенные глаза пялились в уже пустой монитор. И лицо покрыла какая то зловещая бледность.
-Ты там с кем, с дьяволом что ли общалась? Судя по последней реплике, дьявол этот польского происхождения,-секретарша искренне испугалась за Марго и своим юмором сделала попытку ту прийти в себя.
-Дура!-отреагировала Марго, оцепенения как не бывало,-что я не отличу вечных польских попрошаек от русского? У ляхов крест как у тебя. А у этого...
-Православный,-уточнила Роза,-православный восьмигранный.
-Именно!-кивнула Марго,-вот что...Вали быстрехонько домой! Вернее выполни мою последнюю волю как секретарша. Плесни мне коньяка и вали.
-Ты мне не нравишся, шеф,-Роза была свидетельницей кучи банковских форс мажоров и нынешнее возбужденное состояние Марго после, едва ли не полного недавнего паралича, выглядело неестественным для всегда собранной и хладнокровной мисс Мак Кинли,-я никуда не уйду. Вернее уйду, когда опять дотащу тебя до твоей постели.
-Чтож,-уже спокойным голосом произнесла Марго,-по крайней мере тогда ты превзойдешь своего обожаемого апостола Петра. Тот, накануне Голгофы, открестился от Христа
-Что ты надумала?-уже едва не кричала Роза.
-Сделать последний выбор.
Марго пощупала свою сумочну. Байард, крохотный пистолет, подарок второго мужа, был на месте. "Этот чертов шотландец, чью фамилию я ношу до сих пор, смыслил только в оружии, отчего моими подарками были то азиатские кинжалы, то средневековые арболеты,-горько подумала мисс Мак Кинли,-а вот его собственный калибр и длина ствола были крайне маловаты."
Она забарабанила по клавиатуре. "Хоспис святого Луки. Детский онкологический центр имени Рогачева." Счета, суммы. Колоссальные суммы. Все сведенья немедленно удалялись.
-С Рождеством!-приговаривала Марго и отсылала свои "пожертвования" из крайне секретных фондов для разного рода боевиков частных военных компаний. Деньги шли в онкодиспансеры, хосписы, ученым.
"Завтра рухнут акции банка на новости о самоубийстве непоследнего банкстера. Шефа, прямо в его бикини, закатают в асфальт. Розу будут до изнемождения допрашивать где деньги. А с меня все вопросы снимет крохотный байярд в сумочкее",-пронеслось в голове Марго в таком же вихре как проносились сейчас цифры на мониторе.
-Твой коньяк,-оторвала секретарша своего шефа и поставила перед ней громадный бокал с изрядной порцией спиртного.
Луна поднялась над Лондоном, вернее небо в кои то веки очистилось от облаков. Свет спутника проник сквозь витраж окна и, отразившись от золотых кудряшек Марго, создал над ее головой нимб.
Она взошла на свою Голгофу, сделав последний выбор.