Она была его дыханием.
Если не дышишь – умираешь.
Она ушла – он перестал дышать.
Она вернулась. Но было уже поздно. Он уже умер.
А теперь она оплакивает его смерть. Но ведь она была лишь его дыханием и ничем больше. Нет его, значит, нет и ее. Ведь она всего лишь его часть. Была его частью. Поэтому она не может ни есть, ни спать – она не может жить. Она в своеобразной коме, из которой ей не выйти до конца дней своих. Она даже может улыбаться, но ее улыбка – это просто непроизвольное сокращение мышц – и ничего более… Прощай, шепчут ее губы пустоте, прощай – отвечает пустота его голосом…
Не нужно искать виноватых в разрушении судеб. Жизнь расставляет все по местам. Наверное, неправильно быть фаталистом, но что-то в этой теории есть: то, над чем хочется размышлять, потягивая неспешно бутылочку темного чешского пива, вечером, сидя на веранде и вглядываясь в звездное сияние.