Ладонь касается чего-то мокрого и непонятного. Воздух прохладный, пахнет влажной травой и невесомым озоном. Ничто не режет веки. Я... где я? Открываю глаза и не могу боле закрыть их. Притяжение. Неясное, но зашкаливающее.
Взор мой устремлен в небо. И кажется, в глазах отражаются звезды, а цвет собственной радужки меняется от бледно-голубого к черно-космическому, вбирая открывающуюся сознанию гамму, сближая меня с тем неизвестным существом, невероятно далеким и обволакивающим все мое тело.
Небо. Глубокое, манящее и молча тянущее небо.
Я лежу на мокрой темно-изумрудной траве, влагу которой давно впитали мои джинсы цвета берлинской лазури, перемешанной с сухим асфальтом, и старая, родная капюшонка. На рваные коленки падают холодные капли, пуская приятные мурашки, которые бусинками бегут по спине и ребрам, и исчезают, достигая точки максимума – ключиц. Не по себе спокойно. Это состояние непривычно для меня, и я стараюсь распробовать его вкус как можно точнее и детальнее.
Что мокрое и непонятное под моей ладонью оказывается мягким клевером, отливающим в свете луны и звезд холодной сиренью. Еще сегодня днем мою голову теснило множество мыслей, равное по количеству звездам надо мной и подо мной. Еще утром они накрепко цеплялись за мое сознание. Еще вчера... А впрочем, какая разница, что было вчера, сегодня, минуту назад. В данный временной промежуток (в секунду ли, в вечность) нет ничего. Ничего, кроме этого места, этих близко-далеких звезд и увядающих фиалок в душе.
Капли дождя, стекающие по моему лицу, становятся солоноватыми. Глупо. Не о чем грустить, ни к чему вспоминать. Остатки прошлого мешаются с дождем, вытекают и оставляют за собой лишь пустоту. Дыхание будто становится чище и свежее. Медленно гаснет боль последних нескольких лет, покидает легкие и растворяется.
Холодно, пусто и спокойно.
Прохладной ночью, летом вырвись из тины тревог и забот, боли ли, лжи, радости, разочарования. Оставь все, что теснит твое сердце. Перенесись туда и ляг на мокрую траву. Ты никогда не будешь более жив, чем сейчас.