Часть первая
Павлик
Дело было в прошлом веке. Лет за двадцать пять до его окончания. Тогда дети в школах учились и по субботам. Круглых отличников и медалистов всегда меньшинство, а тогда...
Может быть именно через эти учебные субботы их так мало и было. Иногда доходило до одного(й) медалиста(тки) на всю школу. На всех выпускников за год, то есть. Павлик был нашим соседом через стенку. Это был уникальный мальчишка. Во всяком случае по словам взрослых. Мне думалось, что при случае он и меня за пояс заткнёт по какому-нибудь предмету. Я сам не только учился на хорошо и отлично тогда, отказывая себе во многом, но и был одного возраста с его старшим братом. Года на четыре был младше меня Павлик. Не меньше. Его не раз мне, да и не только мне ставили в пример. Он учился в какой-то особенной школе. Даже его старший брат учился в обычной школе, и ходил бы со мною может и в один класс, да школы разные были. Уж очень много школ было тогда, как мне казалось. Ну если соседей через стенку расхватали по разным школам. А Павлик в какую-то особенную школу ходил, а может и ездил даже. Потому что возвращался он со своим пухлым ранцем за спиной всегда позже, чем приходил я.
Так вот. Дело было в воскресение. Я ещё только валялся в постели, проснувшись от запахов на кухне. Мама, как правило, уже отоспавшись субботним утром всегда готовила воскресный завтрак из чего-нибудь вкусненького. Мы жили на первом этаже, и кухонное окно выходило аккурат к выходу из подьезда. Воскресным утром увидеть там кого-то была большая редкость. Массовых дач ещё не было, автомобилизации для однодневных поездок по деревням к родственникам тоже. Спешить в городе воскресным апрельско-майским утром было некуда особенно.
И вдруг слышу встревоженный голос мамы: "А куда это Павлик с ранцем пошёл???" Мы всей семьёй бросились к окну. Павлик тоже должен был этот возглас-вопрос мамы услышать через открытую форточку, но он продолжал удаляться от нашего дома. При нём всё было как положено в обычный учебный день; форма, ранец... Но было то воскресение!!! Мы все не то, что переглянулись, мы специально перепроверили в самом ли деле сегодня воскресение. Этот период, минут 10-15 вся наша семья была не на шутку озадачена. У соседей то все дома были, наверняка. И только тогда, когда Павлик совершенно расстроенный возвратился назад, мы наконец поняли насколько Павлик автономен в своей семье... И одновременно самозакручен до идеального механизма. Юмор-юмором, но это уже перебор. Уж и не знаю разговаривала ли моя мама с мамой Павлика, но после этого случая нам с сестрой его в пример уже не ставили. В нашем дворе было достаточно крайностей противоположного характера, но и у меня они уже вызывали лишь сочувтвие.
Однако насчёт Павлика у меня тогда появился здоровый спортивный интерес. Каково же было моё разочарование через много лет, когда я узнал о том, что он элементарно исчез с концами от жены, и отца-вдовца, оставшихся в Минске. Просто уехал по делу в Париж, наверно срочно... и не вернулся. С тех пор мне почему то не нравятся критические высказывания в сторону широко известного Павлика Морозова. Впрочем, как и канонизация его тоже.
Часть вторая
Зенон Станиславович.
Я впервые услышал про Зенона Позняка тогда, когда его имя уже обросло невероятными небылицами. Его называли полицаем. служившим у гитлеровцев, к примеру. Я считать умел. естественно у меня в 1990-м возникал вопрос, - а сколько же лет должно быть такому деятельному человеку (говорили то о нём много) , если он служил в полиции при немцах, то есть почти пол века назад? Потом говорили о том, как он довёл до применения газов милицией. У Куропат. Это рядом с минской кольцевой. Потом он проводил свою избирательную компанию в депутаты верховного совета БССР, и мы на работе решили его пригласить. Мы решили, а вызывал я. Раз вызывал, то и проводил в нашу загородную фирму. К нам не так просто было и добраться. Уже тогда, в автобусе мне казалось, что я разговариваю с очень умным, безошибочным по поведению...монументом. Тогда мы узнали от него о том, что сам он родился в 1944-м, что его отец, и дядька погибли в рядах Красной Армии, что он археолог, что в Куропатах лежат тысячи белорусских патриотов, тайно расстрелянных сталинским режимом, что коммунистическая идеология мало чем отличается от фашистской, а для белорусов не существует более опасного врага. чем Россия...
Он говорил так уверенно, что его слова сами по себе было как-то неудобно опровергать. а он ведь ещё и очевидные вещи говорил. Белорусский язык, как казалось тогда, был практически уничтожен "политикой партии и правительства" по созданию первыми именно из белорусов так называемого "советского человека". Это теперь уже так не кажется. "Нет предела совершенству". Клевета же на самого Позняка была и в самом деле вопиющей. Ну и не террористом он выглядел, чтобы его, и тех, кто с ним газом травить. О засилии московских правителей и от Машерова можно было узнать, и подробности военных лет одна за одной всплывали от машеровского фильма "Пламя" о жертвоприношении тысяч партизан и их семей в угоду будущей операции "Багратион", до умалчивания о жертвах минского подполья, и безжалостных бомбёжек Минска советской авиацией в 1944-м...
Позняку многие поверили. Система-системой, но на Машерова-Мазурова он не наговаривал, или немного навешивал. И потом его поддерживал сам Василь Быков, получивший имя при них!
А потом вдруг выяснилось, что он не археолог, а профессиональный фотограф. Потом выяснилось, что он не столько белорусскую идею продвигал, сколько заваливал её безудержной русофобией. Сейчас, оглядываясь назад, можно смело утверждать, что он не столько шёл к власти сам, сколько убирал с пути Лукашенко последнего советского хозяйственника Кебича. И Шушкевича. А вместе с Шушкевичем опять же Кебича убирал. На волне антикоррупционных разоблачений, которых никто так и не доказал, и которые теперь меркнут в сравнении с обычными текущими антикоррупционными разоблачениями по вертикали так называемого "бацьки". Не удивительно, что потом, когда фракцию БНФ Лукашенко изгонял из Верховного совета милицейскими дубинками, Позняк был предельно возмущён, а предварительно разнуздан. Помогал войти во власть, понимаешь; и изгнан тем же, кому помогал. Понять можно.
Но я не понимаю неизменной, холоднокаменной уверенности Позняка в своих заблуждениях в течении четверти века. Как это может быть, если не одерживаешь политических побед? Например, изучив вопрос вопреки властям, уже я знаю о том, что в Куропатах в своём большинстве лежат по большей части свиты интернациональных карьеристов большевистской системы власти. До войны у власти в БССР белорусов не было вообще! И они, интернационалисты при власти в БССР, все до единого были репрессированы на всю катушку, как говорят. Вместе со своими кланами близких и приближённых. А он, Позняк, занимавшийся вопросом десятки лет, об этом до сих пор ни слова. Геноцид, мол, был это против белорусов. И только. Ни слова о подтверждённом катынскими списками польском геноциде, при котором белорусский офицер в войске польском в принципе не допускался, как явление. Мир последних десятилетий слишком стремителен. Люди в нём не могут не изменятся. Не только из соображений собственной безопасности. А Позняк по прежнему находится в антисоветской эмиграции. Как советские диссиденты. Уже четверть века как надо создавать нормы и правила по-белорусски, и опять же он, Позняк, так называемый белорусский патриот, а по его словам националист НИ РАЗУ(!) не выдвинул требования белорусского ликбеза в своих политических лозунгах. Но по прежнему у него враг номер один Россия. Несмотря на то, что натворили американцы с Украиной.
Зенон Станиславович Позняк...
Разве это не пример гоголевской "мёртвой души"?... Которую именно из-за её неизменности возможно и купить, и продать?
На изображении Зенон Позняк