Нашу роту поставили в оцепление.
Мы протряслись сколько-то километров по лесным дорогам. Затем по два солдата вылезали из машины на посты.
Мы встали с Иваном.
Разожгли костерок. Наломали ельника, чтобы было мягко лежать.
Иван достал из вещмешка сапоги ОЗК.
- Сходи в деревню, поменяешь у панов на жратву.
- А ты сам чего?
- А вдруг проверка? Я найду чего сказать, а ты засыпешься.
Деревня была недалеко. Мы ее проезжали на машине. Я взял сапоги и пошел.
За ближайшим к лесу забором было тихо. Собаки не было.
Я подошел к домику и постучался. Никто не отвечал. Я толкнул дверь и вошел.
Из комнаты вышла пожилая женщина. Я показал ей Ивановскую амуницию.
- Вот! Хорошие сапоги! Можно по грязи ходить, не промокнет!
Женщина улыбнулась, открыла шкаф, достала большую бутылку молока и отдала мне.
Я протянул ей в ответ сапоги.
Женщина покачала головой.
- Перестройка! – сказала она как-то даже пафосно. – Горбачев!
- Горбачев, - подтвердил я.
Женщина ничего больше не говорила. Стояла и смотрела на меня.
- Спасибо! – сказал я и вышел.
Далеко идти я не хотел. А вдруг, правда, проверка?
Оглядел еще дворы. Это были, скорее, сады.
Яблоки уже отходили, но я углядел одну яблоньку с желтыми большими плодами. Поздний сорт, наверное.
Людей не было, и я решил нарвать нам с Иваном витаминов.
Но только я подошел к дереву, появился хозяин.
Тоже пожилой мужчина.
Я развернул свой товар.
- Не, - сказал мужчина с легким акцентом. – У меня таких три пары уж лежат.
- А вы по-русски говорите?
- Да, я ж с Белоруссии, - сказал мужчина. – После войны сюда переехали. Да, так и остались.
- А на Родину не тянет? – спросил я.
- А что та родина? – махнул рукой мужчина. – Здесь все у меня есть. Дом, хозяйство. У вас сейчас, конечно, тоже все налаживается. Перестройка. Горбачев.
- Горбачев, - отозвался я.
- Яблоки бери, - сказал мужчина. – Угощайся.
Я нес Ивану обратно его стыренные где-то сапоги и осенние дары деревенских жителей.
И размышлял.
У нас к Горбачеву относятся как-то не очень уважительно. А здесь надеются на него, думают, что он изменит что-то в мире. Изменит в лучшую сторону.
И отношение людей. В Прибалтике, рассказывали, даже в магазине могут не продать товары, услышав, что вы говорите по-русски. Или спросишь, как пройти, а они или не ответят, или в другую сторону показывают.
А ведь простой человек в чем виноват? Это политика государства такая была. А сейчас тоже, хорошее отношение, благодаря главе нашего государства.
Я еще не знал, что не позднее завтрашнего вечера ой как столкнусь с национальным вопросом. И не по причине политики правительства, а по своей вине.