Бытует сравнение человека либо с овцой, либо с волком. Сравнение человека с овцой некорректно по отношению к человеку. Всё-таки человек сложнее и непонятнее. Сравнение человека с волком некорректно по отношению к волку. Волк не будет убивать просто так, а тем более – для удовольствия. Волк не может использовать для убийства ничего, кроме собственных зубов.
Но раз сравнение бытует, давайте разберёмся, откуда «ноги растут» и на кого всё-таки больше похож человек: на овцу или на волка?
Одни мыслители полагают, что люди - как овцы. Мыслящие по-другому считают их подобными хищным волкам. Каждая из сторон может аргументировать свою точку зрения.
Тот, кто считает людей овцами, может указать на то, что они покорно выполняют приказы других, даже когда это приносит вред им самим. Cледуют послушным стадом за своими вождями на войну, которая не даёт им ничего, кроме разрушения и возможности потерять собственную шкуру. Они охотно верят всякой несуразице, если она излагается «по-Геббельсовски», с надлежащей настойчивостью. Большинство людей, как малые овечки, легко поддаются влиянию и готовы безвольно следовать за тем, кто их уговаривает. А не поддающиеся влиянию и пренебрегающие мнением стада, объявляются врагами или отправляются в дурдом.
Великие диктаторы основывали свои системы власти как раз на установке, что люди являются овцами. Значит, они нуждаются в вождях, принимающих за них решения. И это придавало самим вождям твёрдую убеждённость, что они выполняют вполне моральную, хотя подчас и весьма трагичную обязанность: принимая на себя руководство и снимая с других груз ответственности и свободы, они дают людям то, что им хотелось.
Однако, если люди подобны овцам, почему история человечества написана кровью? Это история никогда не прекращающегося насилия. Не Талаат-паша лично убил миллионы армян, не Гитлер в одиночку убил миллионы евреев и десятки миллионов «недочеловеков», а Сталин - миллионы своих граждан. Эти нелюди были не одиноки, они располагали тысячами энтузиастов, которые умерщвляли и пытали, и делали это не просто с желанием, но с удовольствием.
Не только когда-то, а сегодня мы слышим и о зверствах на войнах, и о насилиях и убийствах в мирной и комфортной жизни. А те, кого это не коснулось, делает вид, что не видит, не слышит, и думает совсем о другом: старается быть в позитиве, так как это полезно для здоровья.
И сегодня многие приходят к заключению, что человек от природы является существом злым и агрессивным, что он напоминает убийцу, которого от любимого занятия может удержать только страх перед более сильным убийцей.
Но в жизни часто есть возможность для жестокости и садизма, причём их нередко можно проявить, не опасаясь возмездия. Тем не менее, большинство людей на это не идут и даже реагируют с отвращением, когда сталкиваются с жестокостью и садизмом.
Может быть, есть другое объяснение этого противоречия? Может быть, ответ прост и заключается в том, что меньшинство волков живет бок о бок с большинством овец? Волки хотят убивать, овцы хотят делать то, что им приказывают. Волки заставляют овец убивать, а те поступают так не потому, что это доставляет им радость, а потому что не могут не подчиняться.
Кроме того, чтобы побудить большинство овец действовать, как волки, последние должны придумать яркие истории о правоте своего дела, о защите свободы, которая находится в опасности, о мести за заколотых штыками детей, за изнасилованных женщин.
Такое мнение звучит более убедительно, но и после него остаётся много сомнений.
Получается, что существует как бы две человеческие расы: волков и овец. Кроме того, возникает вопрос: если это не в природе овец, то почему они легко соблазняются поведением волков, когда им представляют насилие в качестве священной обязанности?
Может быть, всё же определяющим свойством человека является нечто волчье, но большинство не проявляет это открыто, научились себя сдерживать?
А может, речь вообще не должна идти об альтернативе? Может быть, человек это одновременно и волк, и овца или ни волк, ни овца?
Сегодня, когда сообщества взвешивают возможность применения опаснейшего оружия разрушения и даже не страшатся даже собственной гибели в ходе массового уничтожения, ответ на эти вопросы имеет определяющее значение.
Если мы убедимся, что человек от природы склонен к разрушению, что потребность применять насилие коренится глубоко в его существе, то мы умываем руки. К кому взывать, если все мы волки, только в разных стаях?
Кто хуже: волк в овечьей шкуре или овца, получившая «прикид» и полномочия волка? Ни от того, ни от другого ничего хорошего не жди…
Здесь уже можно и отойти от образов ни в чём не повинных животных. Вопрос в самом широком и общем смысле принадлежит к основополагающим проблемам теоретического и философского мышления западного мира, а именно: является ли человек по существу злобным или порочным, или он добр по своей сути и способен к самосовершенствованию.
Ветхий Завет не свидетельствует, что человек порочен в своей основе. Как и не свидетельствует о том, что способность человека к добру обязательно побеждает.
Примеров злодеяний содержится в Библии не меньше, чем примеров праведных дел. С точки зрения Ветхого завета человек способен и к хорошему и к дурному, он должен выбирать между добром и злом, между благословением и проклятием, между жизнью и смертью. Бог никогда не вмешивается в это решение.
Он посылает пророков, чтобы наставлять людей, каким образом они могут распознавать зло и творить добро, чтобы предупреждать их. Но после того, как это предупреждение получено, человек остаётся наедине со своими двумя основными инстинктами, - стремлением к добру и стремлением ко злу, и он сам должен делать выбор.
По мере развития церкви появилась догма о первородном грехе, которая не оставалась бесспорной даже внутри самой церкви. Правда, Лютер был еще более радикален в своем убеждении о врожденной подлости и порочности человека, но в то же время мыслители Просвещения оптимистично думали в противоположном направлении. Вера в принципиальную доброту человека возникла благодаря новому самосознанию, приобретенному в ходе неслыханного экономического и политического прогресса.
Новые гуманисты утверждали, что всё зло в человеке является лишь следствием внешних обстоятельств и потому у человека в действительности нет возможности выбора. Если изменить обстоятельства, из которых произрастает зло, тогда изначальное добро в человеке проявится почти автоматически.
Эта точка зрения повлияла и на идеи Маркса и его последователей. Последователи так прониклись идеями добра и справедливости, что во имя них залили злобой и кровью 1/6 часть суши.
Первая мировая война положила начало моральному банкротству Запада приведшее через Гитлера и Сталина, через Хиросиму и Нагасаки к нынешней подготовке всеобщего уничтожения. Снова стала усиливаться позиция пессимистов о склонности человека к злу и деструктивности, а человечества – к самоуничтожению.
Однако, для того чтобы миллионы поставили на карту свою жизнь и стали убийцами, им необходимо внушить такие чувства, как ненависть, гнев, деструктивность и страх.
Наряду с оружием эти чувства являются непременным условием для ведения войны, однако они не являются причиной, так же как оружейные арсеналы сами по себе не являются причиной войн. Однако нет сомнения в том, что каждый человек движется в определенном избранном им направлении: в направлении к живому или мертвому, добру или злу.
По своей телесной организации и физиологическим функциям человек принадлежит к животному миру.
Животное существует благодаря биологическим законам природы. У животного нет осознания самого себя и своего существования. Нет разума, есть представление только о том, что ему полезно. Всё остальное - инстинкты, обеспечивающие ему выживание в условиях, которым оно противопоставлено.
Человек стоит вне природы и одновременно является её частью. Он заброшен в мир в не им избранной точке и в непроизвольное время и так же не по своей воле должен его снова покинуть. Но поскольку человек осознает себя, он понимает своё бессилие и границы своего существования. Он предвидит собственный конец - смерть. Человек никогда не свободен от дихотомии своего существования: он уже не может освободиться от своего духа, даже если бы он этого хотел, и не может освободиться от своего тела, - тело будит в нём желание жить.
Разум, благословение человека, одновременно является и его проклятием. Он находится в состоянии неизбежной неуравновешенности. Человек единственное живое существо, которое ощущает собственное бытие как проблему, которую он должен разрешить и от которой он не может избавиться.
У человека уже нет инстинктивной приспособленности к природе, в момент своего рождения это самое беспомощное из всех живых созданий. Человек не обладает от рождения всем набором «инструментов», которые бы заменяли многие утерянные инстинкты.
Эволюция человека и основывается на том, что он утратил свою первоначальную родину - природу. Он никогда уже не сможет туда вернуться, у него теперь только один путь: искать новую родину, в которой он может стать действительно человеком. Человек должен нести ответственность за все свои деяния, осознавать не только себя, но и окружающих его людей и всё живое на планете. Но сейчас он системно изголяется над природой, заботясь только о своих неестественных нуждах, подобно раковой клетке.
Ребенок, который чувствует свое единство с матерью, не может еще сказать «я», и у него нет этой потребности. Только когда он постигнет внешний мир как нечто отдельное и обособленное от себя, ему удастся осознать самого себя как отдельное существо, и слово «я» он научится говорить в числе последних слов, которые он употребляет, говоря о самом себе.
Декарт сказал: «Я сомневаюсь, следовательно, я мыслю. Я мыслю, следовательно, я существую». В этом ответе сделан акцент только на опыте «я» в качестве субъекта любой мыслительной деятельности.
Предпринимались попытки найти и были найдены некоторые суррогаты индивидуального самоотождествления. Поставщиками такого рода самотождественности служат нация, религия, класс, профессия.
До тех пор пока я являюсь таким же, как другие, я признан ими в качестве «одного из нас», я могу чувствовать себя как «я». Такое «я» - это «Кто, никто, сто тысяч», как озаглавил одну свою пьесу Пиранделло.
Вместо тождества клана развилось новое тождество стадо, в котором самоотождествление покоится на чувстве несомненной принадлежности к стаду. То, что униформизм и конформизм не распознаются и скрываются за иллюзией индивидуальности, по сути дела, ничего не меняет.
Проблема самотожденственности не является философской проблемой или проблемой, которая затрагивает наш дух и мышление, как это принято думать. Потребность в эмоциональном самоотождествлении исходит из самих условий человеческого существования и является источником наших устремлений.
Я не могу оставаться удовлетворённым без чувства «я», я пытаюсь сделать всё, чтобы добиться этого ощущения. Эта потребность иногда даже сильнее, чем потребность в физическом выживании. Доказательство этому - готовность людей рисковать своей жизнью, отказаться от свободы и собственного мышления, разрушать и убивать только ради того, чтобы стать членом стада, идти с ним в ногу и достичь таким образом самоотождествления, даже если оно тождественно состоянию быдла…
Впрочем, быдлу можно присвоить титул «высшей расы» или «защитников демократии и общечеловеческих ценностей», или «жертвенных борцов с неверными». При нынешних информационных технологиях это дело пустячное.