Медное кольцо

Гульчера Быкова
Я прилетела из Ташкента в своё Таёжное. Он приехал из Приамурья после первого курса танкового училища. Накануне прошёл дождь. Я была в резиновых сапогах, синей юбке и в фиолетовой махровой кофточке. У неё ещё были спереди сдвоенные карманы. Это было модно и мне нравилось. Единственное украшение в свадебном наряде — русая коса ниже пояса.
А в чём был он — не помню. Мы пошли в сельсовет. После ненастья распогодилось, мокрая земля парила, светило солнце, отражаясь бликами в волнах расходившегося Амура, который всё никак не мог успокоиться после шторма.
Всё было очень буднично. Грузный болезненный председатель сельсовета Анатолий Иванович отнёсся к нам доброжелательно и зарегистрировал нас. Вот и всё. Обручальных колец не было. Подвенечного наряда и фаты — тоже, хотя из Ташкента я привезла красивое белое платье (потом я продала его из-за студенческого безденежья), а Саше привезла в подарок чёрные остроносые туфли, на которые весь год копила деньги, отказывая себе во всем. После сельсовета отправились к нему домой, а на двери — большой замок. Родители его предусмотрительно исчезли. Кажется, уехали на покос или на рыбалку на ту сторону Амура, как будто ничего не произошло, попросту проигнорировали наше бракосочетание.
Отмечали регистрацию у нас дома. Но жили у них, в  маленькой, больше похожей на шкаф, комнатке. Свекровь застелила постель. А на ней лежала старинная, пожелтевшая от времени сорочка с кружевом ручной работы. Я её надела зачем-то. Не надо было этого делать. Свекровкина любовь несчастливой была, у меня повторилось то же самое.
Саша выточил из медной гайки кольцо. Помню, я ехала в город и всё любовалась кольцом на пальце, оно блестело, как настоящее золотое. Я думала, что все его за золотое и принимают, и очень этим гордилась. Держала руку так, чтобы кольцо было у всех на виду. Я верила в блистательное будущее, в любовь до гроба, в благородство, порядочность и верность своего избранника. Да, теперь-то я понимаю, что  любовь наша была как медная гайка, которая от времени тускнеет, потому что медь — совсем не золото.