2015 г. Записи 6 Петя Старчик был мягкий, тёплый, рассказывал мне о наркоманах, идущих по воде, молясь святому Николаю, мы вспоминали старца Тавриона.
Продолжение
23 января 2015 г.
Крик невыносимый ворон.
Дней недолговечных урон.
Снег невыразимый тих.
Нет в душе покоя. Вихрь.
Замки обходить начну.
Надо искупить вину.
Рыцарь я, и памяти след
Тотчас вызывает бред.
Снова в XXI-ом иду.
Солнца нет. И тщетно звезду
Отыскать. У снежных полян
Дух мой безмятежен и пьян.
23 января 2014 г.
Памяти погибших на остановке
Две собачки на белом снегу.
Мы гуляем. Потом - ни гу-гу...
Дай оплакать погибших, отставших,
От пронзительной жизни сбежавших
В светлый Край, где снарядов нет,
Утонувших в кровавом огне
На смиренной больной Земле.
23 января 2015 г.
Не могу говорить по телефону с некоторыми людьми, начинается приступ кашля, с другими людьми при разговоре этого не происходит.
Гуляла в парке.
У моих знакомых неблагополучно. Пьющий человек покупает литр водки и выпивает. Лечение сорвано. 15000 рублей мама сорвавшегося человека даст ему на очередное лечение.
24 января. Сонливость от того, что тьма снегов над головой. Моя телефонная подруга впадает в ярость от дождей и снегов. Такова реакция её организма. И молитвы, эзотерика, масса прочитанных книг не помогает ей...
25 января. Я была на вечере памяти Сергея Олеговича Прокофьева*. Я слышала его голос, его изумительную речь, он обладал даром слова. Велика его эрудиция, хороша его память. Он рассказывал о Иисусовой молитве, о киево-печерских старцах, о святом столпнике.
* внук композитора Сергея Сергеевича Прокофьева
Пела певица, очень резко, пронзительно звучал её голос, сердечного тепла не было, много фальшивых нот я услышала. Никакой вокальной культуры, не отшлифованный звук, отсутствие фразировки. Мне жаль, что она не слышит себя, что голос ей не повинуется. Изумительно аккомпанировала певице пианистка, это была возвышенная, очень выразительная и тонкая игра.
В балетной Студии я вела занятия.
Дома я сражалась с поэтом Т. Н., старым моим знакомым, который часто пишет мне, что поэтесса Г. У. пишет стихи лучше меня. Я нашла в интернете её фотографии. Лицо её, будучи прелестным в двадцать лет, стало старушечьим в 60. Но были моменты, когда лицо её менялось, озарялось внутренним огнём, хорошело. Я не нашла в интернете её стихов. Только одно стихотворение у кого-то на сайте поэзии я нашла. Оно не показалось мне интересным.
Итак, мой знакомый истязал меня неоднократно сравнениями, досаждая мне, унижая меня, он писал, что я в поэзии никто. Хотя я знаю себе цену, эти издевательства надоедали мне. Я не вижу такта и доброты в моём знакомом, он атеист.
На лицах людей в присутственных местах маски, ничто в них не колышется, ноль эмоций.
26 января. В нашем подъезде иногда появляются выброшенные книги, классика, Чехов, Пушкина пять томов, все тома Л.Н. Толстого. Я всё интересное тащу к себе.
27 января. Ехала в автолайне. Уступила место матери с ребёнком. Пока я стояла, к выходу пробирались двое детей, молодой парень сильно пихнул меня. Я сказала: «Толкните ещё раз. Здесь идут дети...». Второго толчка не последовало. Я подумала: «Что представляет из себя человечество?»
Вспоминала замечательную книгу Валентина Дмитриевича Берестова «Древние стены», которую недавно прочитала. От древних народов остались черепки, бусинки, сгоревшие тела-шлак с кусками обгоревшей одежды. Валы, курганы, рвы...
Один из моих приятелей предложил пожить с ним несколько месяцев. Я написала ему два не отосланных письма, потом послала ему ссылку на стихи о нём и немного материала о себе. В стихах написано, что мы с ним не увидимся никогда. Он ничего не стал читать, а разразился страшным гневом, он написал, что пошутил (о своём приезде). Он не в Москве живёт. Тогда мне пришлось поставить его на место. Я написала ему, что он подлый человек, и я порываю с ним отношения. Это случается не раз
Глухие стенания времени.
28 января. Была у своих хороших знакомых. Мы собрались прослушать новую музыку хозяина дома, поэму о царе Давиде, Петю Старчика. Было много интересных людей. Кое-кто из них выступал со своими публикациями.
Слава читал и пел свои тексты о царе Давиде. Это было талантливо, по-мужски грубовато, экспрессивно, выразительно.
Музыка Володи, хозяина дома меня потрясла своей красотой, своим мелодическим и ритмическим многообразием.
В кухне в клетке дивно пел попугай Кирилл, он старался обратить на себя внимание, тряс головой, издавал несусветные звуки, прыгал по жёрдочке. Я немного с ним поговорила.
До метро мы шли с Алёной П., в метро разговаривали с Петей Старчиком. Я расспрашивала Петю о его жизни. Он был мягкий, тёплый, мы вспоминали старца Тавриона, настоятеля женского монастыря под Елгавой.
Петя рассказал мне о наркоманах, переносивших по воде (не тонули они) тело умиравшей от передозировки девушки. Они кричали: «Святой Николай, помоги нам!» и шли по воде реки Жиздры в сторону Оптиной Пустыни... Вот такие чудеса.
Петя, светло улыбаясь, стоял на платформе, махал мне рукой, пока не поехал мой поезд.
Написала стихи:
Не Марциал я, не Валерий
И не любитель повторений.
Но жизнь берёт нас в оборот,
Стихи рождая. Рифма — вот...
мой ранний не обработанный рисунок.